— Ладно, уговорила. Но если она будет против, ты обещаешь на меня не давить.
— Она? Против? Ты видел, какими она на тебя глазами смотрит? Она же влюблена, словно недельный щенок.
Линэр только нахмурился. Он давно понял, что спорить бесполезно. По крайней мере потому, что Вейли была права.
— Но где мы найдем того, кто совершит обряд? Единственная жрица обращена в камень… и я вряд ли найду в себе силы привести ее в чувства.
— Я могу провести обряд. Я обладаю подобными полномочиями. Правда, в Ауталии. Но сделаем вид, что это совершенно неважно.
Хвост двадцать второй. Пути к спасению
— Нет. Я не пойду замуж! — решительно отказалась Амала и для убедительности даже топнула ножкой, показывая, что на эту авантюру она никоим образом не подписывалась.
Линэр возвел глаза к потолку, едва слышно что-то бормоча себе под нос. Он уже испробовал все доступные аргументы: и то, что это угрожает ее жизни, и то, что так можно будет легче снять проклятие. Остался последний. Не самый приятный, потому что отпускать девушку уж очень не хотелось, но если для того, чтобы она жила, придется наступить на горло собственной песне, он сделает это.
— Хорошо. А как насчет брака на год? Потом развод, и иди на все четыре стороны? Нам нужно снять это проклятье, ты же понимаешь! — Линэр неожиданно для самого себя перешел на повышенные тона и в упор посмотрел Амале прямо в глаза.
Та стушевалась и отвела взгляд. В такой ситуации нельзя ответить ничем кроме согласия. Но ведь хотелось совсем не этого. Хотелось, чтобы умолял, просил принять предложение, а не холодно сказал, что все это только ради разрушения древней магии!
Ами проглотила вставший в горле ком. Как можно было вообразить, что он хоть что-то к ней испытывает? Бред какой-то!
— Хорошо, — ровным голосом ответила она. — Если это нужно для дела, то я согласна. Но не думайте, что это дает вам повод считать, что это все по-настоящему.
— И не собирался, — фыркнул Линэр, чувствуя, что в нем говорит злость, а не его настоящие чувства. — Я пойду заниматься приготовлениями.
— Ага. Кольца в вашем сундуке в кладовке, не забудьте.
Линэр замер в дверях и удивленно посмотрел на нее.
— Какие кольца? — только и смог спросить маг, чувствуя, что он совершенно не понимает, о чем говорит его невеста.
— Для церемонии. Вы же уже давно их приготовили. Только почему-то храните в странном месте, где ваш старый портрет и прочие вещи… в сундуке.
Темный горько рассмеялся.
— Ты нашла их? — изумленно спросил маг.
— Да, — ответила Амала, сложив руки под грудью. Вот и все, пришло время расставить все точки.
— Это кольца Артина. Когда он распечатал проклятие, его высочество направлялся в соседнее королевство, делать предложение своей любимой девушке. Мариэтте Норт.
— Скорбной принцессе? — шепотом спросила Амала, чувствуя, что из-за собственной самоуверенности ляпнула глупость.
— Наверное. До меня доходили слухи о том, что у нее сейчас такое печальное прозвище.
— Она так и не дождалась жениха и отказалась наследовать трон, хотя ее отец настаивал и предлагал ей в мужья многих. Наверное, она все еще ждет своего принца.
— К сожалению, она его не дождется… Камень, в который обратился Арти, разлетелся на множество осколков. Мне очень жаль, но я ничего не могу с этим сделать.
В груди стало тошно. Думать о других плохо очень приятно, но только до того момента, как вскрывается правда и ангел распахивает белоснежные крылья, возвещая о невиновности. И вот тогда становится противно.
— Прости… мне не стоило, — смущенно извинилась Амала, уставившись в пол.
— Все в порядке, — Линэр подошел ближе, взял ее двумя пальцами за подбородок и вынудил посмотреть себе в глаза. — Ты дала согласие на то, чтобы стать моей женой. Да, мне пришлось применить все оружие из моего арсенала, но ближайший год я буду твоим защитником. И значит, в мире нет ничего такого, в чем бы я тебя упрекнул, кроме поступков, которые могут привести к твоей смерти. Кстати, как ты нашла кольца?
Амала смущенно отвела взгляд.
— Задание, когда мы приручали духов… я искала что-то, что могло бы помочь. Свет не способен вечно защищать от чудовищ, нужно что-нибудь посерьезнее. Соль там… свечи… Понимаешь? — Линэр рассмеялся, и Амала недовольно дернулась, топнула ножкой: — Можешь смеяться сколько тебе угодно, но эти методы помогли мне не выпустить того жуткого монстра.
— Дорогая невеста, прошу вас хорошенько выспаться. Пусть все жители королевства спят, мы будем проводить обряд по всем правилам…
— Но никто же не увидит…
— Боги. Они видят все. А если вы хотите, чтобы полюбовались вашей красотой, то мы повторим церемонию для всех желающих… когда проклятье будет снято. Надеюсь, вы хорошо проведете время во снах.
Линэр наклонился и поцеловал Амалу в лоб. Холодные губы напомнили девушке о том, как сильно она устала за день. Глаза закрылись сами собой, унося ее в пахнущее свежестью забытье.
Темный запоздало подумал, что следовало довести девушку до спальни, и уже там применять сонные чары. Но сделанного не воротишь. Наклонившись, он подхватил спящую Амалу на руки и понес в сторону правого крыла.
— Пришлось оглушить? — спросила появившаяся из-за угла Вейли.
Мужчина недовольно нахмурился, невольно прижал Амалу плотнее к себе и с прищуром посмотрел на северную ведьму.
— Подглядываешь?
— Да нет, — недоумевающе принялась оправдываться та. — Просто мимо шла, услышала шаги и решила проверить, все ли в порядке. Нас тут… всего трое. Не хватало еще, чтобы наша невеста сбежала.
— Очень легко перепутать мужскую поступь с девичьими шажочками, — хмыкнул темный.
— Захочешь сбежать, и не такое копировать будешь. Итак, она согласилась?
— Да, — кивнул Линэр.
— Прекрасно. Я тогда пойду готовиться к ритуалу. И не смотри на меня так. Это таинство. Проводить его просто так, потому что захотелось моей правой пятке, нельзя. Да, я не храмовая жрица, но я знаю правила.
Маг кивнул:
— Успеха тебе в этом, Вейли Кон.
Ведьма присела в реверансе и поразительно быстро растворилась в коридорах дворца.
Хвост двадцать третий. Дойти до заветного «да»
Линэр заботливо уложил Амалу в постель, сняв до этого с нее верхнее платье и туфли. На большее темный маг не осмелился. Подумал, что будущая жена может быть не очень-то довольна его самоуправством, и решил не искушать судьбу. Он и так ходит по канату под куполом циркового шатра. Не стоит усугублять ситуацию и разжигать внизу пламя праведной ярости.
Ночь пролетела незаметно. Из окна доносилось стрекотание кузнечиков. Хотя какие кузнечики ближе к осени? Линэр забыл снять это имитирующее звук заклинание, отчего парк приобрел зловещий ореол.
— Доброе утро, девочка моя. Как ты? — услышала Амала тихий голос.
Не понимая, проснулась или все еще спит, она обняла себя за плечи. Голос матери она узнала бы из тысячи, из миллиона. Он такой один. Невероятный, ласковый и теплый.
— Здравствуй, мама. Все хорошо. Кажется, я выхожу замуж, — Амала улыбнулась. — Вроде бы ведьмам не положено, но я делаю это. Глупость какая-то.
— Не положено, но ведь время не стоит на месте. Почему бы тебе не стать первой ведьмой, которая будет очень даже счастлива в браке? — заботливо спросила Гейта.
Амала открыла глаза и осмотрелась. Их маленький домик возле поместья герцогов. Рыжий кот спит на печи, развалившись прямо у стены. Под потолком пучки сушеных трав, мама… На глазах невольно навернулись слезы. Как давно она с ней не разговаривала? Как соскучилась!
Подобрав юбки, Ами бросилась вперед, села на пушистый ковер возле кресла-качалки, в котором сидела и вязала Гейта. Улыбнувшись, Амала положила голову на колени матери и почувствовала себя в безопасности.
— Я не знаю, мама. Брак — это не просто союз. Тебе ли не знать, что это ответственный шаг.
— Ты его не любишь? — обеспокоенно спросила Гейта, поглаживая дочь по волосам.
— Люблю. Дело не в этом, совсем не в этом! — в отчаянии выкрикнула Ами.
— А в чем, милая?
— Он не любит меня… Я буду хорошей женой, ты можешь не волноваться. Я даже не воспользуюсь его щедрым предложением даровать мне развод через год. Он хороший человек и не заслужил подобного пятна на своей репутации. Я понимаю, что это будет очень тяжело, — Амала обреченно вздохнула. — Но я принесла уже одну жертву… Кстати… Как Неррита?
— С ней все в порядке, милая. Детские болезни отступили. Правда, у юной герцогини есть небольшие проблемы, — Гейта довольно улыбнулась.
— Какие? — испуганно спросила Амала, невольно вжимая голову в плечи.
— Она испытывает довольно сильную боль. Но это пройдет. Вместе с твоей жизненной силой она получила и твою внешность. Теперь ей предстоит стать собой. Это сложный процесс.
— Проклятье! Как она будет жить? Ее же знают с другим лицом… с моим… лицом? — шепотом уточнила Ами.
— Это не наши проблемы, милая. Я предупреждала герцогов о том, что связь стоит разорвать. Они решили, что лучше меня разбираются в магии.
— Но не слишком ли это суровое наказание?
— Нет. Мы все получаем то, к чему стремились. Она хотела жить чужой жизнью. Она ей жила. Но ничто не длится вечно. Но давай о тебе. Прости, я не смогу прибыть лично. Да и, боюсь, герцоги не отпустят. Они в панике. Я нужна им.
— Пропустишь свадьбу собственной дочери? — беззлобно спросила Амала.
— Пропущу церемонию, да. Но Его Темнейшество обещал устроить праздник, когда все завершится. Уверена, тогда мы и встретимся. Постарайся разобраться с проклятием…
— Говоришь это так, словно… — Амала набрала в грудь побольше воздуха. — Словно это единственное, чем мне стоит заниматься в этой жизни.
— Твой отец говорил, что однажды твоя кровь позовет тебя, и ты сможешь совершить что-то великое. Он был не слишком-то хорошим прорицателем и не мог сказать точнее. Но разве развеивание такого проклятия не подходит под это определение?
— Папа… ты не рассказывала о нем.
— Потому что он только мой, маленькая. Я обманула его, чтобы зачать тебя. И тогда он очень сильно разозлился, — Гейта улыбнулась и смежила веки, погружаясь в воспоминания. — Он был в ярости, но не поднял руки ни на беременную женщину, ни на ее дитя. Он дал нам многое. Но просил не дурить тебе голову рассказами о том, кого ты никогда не увидишь.
— То есть… ты тоже о нем ничего не знаешь? — озвучила внезапную догадку Амала.
— Ничего, кроме того, что он был придворным магом. Очень сильным волшебником. Он нечасто говорил о себе. Но всегда слушал других и помогал. Я думаю, это тот человек, о котором поступки говорят лучше слов. Он принес много добра в этот мир. И ты, его наследница, сможешь принести еще больше.
— Напустила тумана… и что мне теперь делать? Как мне в глаза смотреть человеку, который меня не любит? Как делить с ним одну постель? Мама! Это ужасно! — Амала всхлипнула и уткнулась носом в мягкую ткань юбки.
— Не переживай, моя хорошая. Ты со всем справишься. Я думаю, все волнуются в ночь перед свадьбой. Даже если сотни раз слышали, что их любят. Поэтому улыбнись и сделай то, что должна. А там… Ты вольная птица и сможешь выкрутиться. Я уверена, что ты со всем справишься.
Ответить Амала не успела. Первые солнечные лучи проскользнули в комнату, заставляя девушку недовольно потянуться и открыть глаза. И так всегда, разговор обрывается на самом важном месте. Словно нельзя было подождать еще несколько минут.
В дверь постучали.
Амала испуганно охнула и зарылась в одеяло. Она совсем забыла о традициях и о том, что ей предстоит очень суматошный день.
Хвост двадцать четвертый. Родительское благословение
— Амала, вставай! — донеслось из-за двери.
Недовольно пробурчав себе под нос длинную тираду о том, где она видела эту свадьбу, жениха и настырную северную ведьму, Ами спустила босые ноги на холодный пол и прошлепала до двери. Открыв ее, сонно потерла глаза и посмотрела на Вейли.
— Это все равно всего лишь фарс… Зачем соблюдать все это? — отчаянно зевая, спросила Ами.
— Этот брак защитит тебя от воздействия метки северного ветра. А еще можно будет снять с тебя метку черной розы. И разорвать нашу с тобой связь, если моя метка продолжит расти. Нельзя отступать от правил. Вдруг что-то пойдет не так и все будет напрасно? — обеспокоенно спросила Вейли, проскальзывая внутрь комнаты.
— А я уже и забыла, что вся в этом рисунке.
— Ну… мы тебя видим каждый день. И мы не забыли. И, конечно же, мы беспокоимся.
— О себе беспокоишься? — недовольно спросила Амала, наблюдая за тем, как шустрая и энергичная Вейли копается в ее шкафу.
— Скорее о своей стране. Если я не справлюсь, нас ждет голод. Но это не то, о чем нужно думать в день свадьбы. Так… у нас есть час, чтобы вымыть тебя.
— А он?
— А Темнейшество справится самостоятельно. Все-таки я девочка. И буду на твоей стороне. Так что пошли!
— А платье? — запоздало подумала Амала.
Ни один из ее нарядов даже отдаленно не напоминал свадебный. А все должно быть правильно.
— А это забота жениха. Не переживай. Я уверена, что тебе понравится, — Вейли подтолкнула ее ладонью между лопаток, призывая двигаться быстрее.
В купальне поднимался парок от теплой воды. Было душно, и Ами снова захотела спать. С трудом удерживаясь на грани между сном и явью, она позволяла Вейли делать все, что та посчитает нужным. Это было безумно приятно, и Амала бы получила огромное удовольствие от процесса, если бы не хотелось спать. Но даже подремать не получалось. Северянка трещала без умолку, рассказывая о том, насколько это важный день и как все на нее, Амалу, надеются.
«А то я не в курсе?», — каждый раз думала Ами, но покорно кивала.
Наконец сладкая пытка закончилась. Вейли укутала Амалу в полотенце, поправила своеобразный тюрбан на голове и довольно улыбнулась.
— Ну вот, ты готова.
— А платье? Или ты хочешь сказать, что это оно и есть?! — возмутилась Амала, прижимая к груди норовящую соскользнуть махровую ткань.
— Я с севера, сестра. У нас жених наряжает невесту на свадьбу. Я знаю, что у вас принято прятать платье, ходить с фатой до самого храма, но я подумала, что тебе может быть интересен наш ритуал.
— Но…
— Ты все равно от него уже никуда не убежишь. Зато сможешь почувствовать его тепло и заботу. Не отказывайся. Он не сделает ничего плохого, я уверена. Ведь он…
— Любит меня? Это звучит как сказка, Вейли. Но спасибо, что пытаешься подбодрить. Да и незнакомый ритуал не даст скучать. Итак, я иду в комнату и жду?
— Да, — кивнула северянка. — Дальше он расскажет. Всю ночь учил, — хихикнула Вейли. — Он забавный.
— Угу, — хмуро кивнула Амала, поправила в очередной раз полотенце и вышла в коридор.
За время их мытья он успел преобразиться. Вазы, вазочки, чаши… все с черными розами. Мелкие цветочки, собранные в грозди, похожие на соцветия сирени, изящные закрытые бутоны и полные цветки, напоминавшие королевские сорта. Множество лепестков на полу, шелестящих под ногами.
Амала почувствовала себя неуютно. Она казалась себе голой и беззащитной. Прохладные потоки воздуха скользили по голым рукам и ногам, и даже бешено колотящееся сердце не могло помочь согреться. Замерев у двери, Ами шумно выдохнула.
Выхода нет. Но все равно страшно встречаться лицом к лицу с реальностью. Так хочется отмотать все назад и не соглашаться, не принимать предложение того, кто тебя не любит. Того, кто ищет только решения проблем.
— Она? Против? Ты видел, какими она на тебя глазами смотрит? Она же влюблена, словно недельный щенок.
Линэр только нахмурился. Он давно понял, что спорить бесполезно. По крайней мере потому, что Вейли была права.
— Но где мы найдем того, кто совершит обряд? Единственная жрица обращена в камень… и я вряд ли найду в себе силы привести ее в чувства.
— Я могу провести обряд. Я обладаю подобными полномочиями. Правда, в Ауталии. Но сделаем вид, что это совершенно неважно.
Хвост двадцать второй. Пути к спасению
ГЛАВА 23
— Нет. Я не пойду замуж! — решительно отказалась Амала и для убедительности даже топнула ножкой, показывая, что на эту авантюру она никоим образом не подписывалась.
Линэр возвел глаза к потолку, едва слышно что-то бормоча себе под нос. Он уже испробовал все доступные аргументы: и то, что это угрожает ее жизни, и то, что так можно будет легче снять проклятие. Остался последний. Не самый приятный, потому что отпускать девушку уж очень не хотелось, но если для того, чтобы она жила, придется наступить на горло собственной песне, он сделает это.
— Хорошо. А как насчет брака на год? Потом развод, и иди на все четыре стороны? Нам нужно снять это проклятье, ты же понимаешь! — Линэр неожиданно для самого себя перешел на повышенные тона и в упор посмотрел Амале прямо в глаза.
Та стушевалась и отвела взгляд. В такой ситуации нельзя ответить ничем кроме согласия. Но ведь хотелось совсем не этого. Хотелось, чтобы умолял, просил принять предложение, а не холодно сказал, что все это только ради разрушения древней магии!
Ами проглотила вставший в горле ком. Как можно было вообразить, что он хоть что-то к ней испытывает? Бред какой-то!
— Хорошо, — ровным голосом ответила она. — Если это нужно для дела, то я согласна. Но не думайте, что это дает вам повод считать, что это все по-настоящему.
— И не собирался, — фыркнул Линэр, чувствуя, что в нем говорит злость, а не его настоящие чувства. — Я пойду заниматься приготовлениями.
— Ага. Кольца в вашем сундуке в кладовке, не забудьте.
Линэр замер в дверях и удивленно посмотрел на нее.
— Какие кольца? — только и смог спросить маг, чувствуя, что он совершенно не понимает, о чем говорит его невеста.
— Для церемонии. Вы же уже давно их приготовили. Только почему-то храните в странном месте, где ваш старый портрет и прочие вещи… в сундуке.
Темный горько рассмеялся.
— Ты нашла их? — изумленно спросил маг.
— Да, — ответила Амала, сложив руки под грудью. Вот и все, пришло время расставить все точки.
— Это кольца Артина. Когда он распечатал проклятие, его высочество направлялся в соседнее королевство, делать предложение своей любимой девушке. Мариэтте Норт.
— Скорбной принцессе? — шепотом спросила Амала, чувствуя, что из-за собственной самоуверенности ляпнула глупость.
— Наверное. До меня доходили слухи о том, что у нее сейчас такое печальное прозвище.
— Она так и не дождалась жениха и отказалась наследовать трон, хотя ее отец настаивал и предлагал ей в мужья многих. Наверное, она все еще ждет своего принца.
— К сожалению, она его не дождется… Камень, в который обратился Арти, разлетелся на множество осколков. Мне очень жаль, но я ничего не могу с этим сделать.
В груди стало тошно. Думать о других плохо очень приятно, но только до того момента, как вскрывается правда и ангел распахивает белоснежные крылья, возвещая о невиновности. И вот тогда становится противно.
— Прости… мне не стоило, — смущенно извинилась Амала, уставившись в пол.
— Все в порядке, — Линэр подошел ближе, взял ее двумя пальцами за подбородок и вынудил посмотреть себе в глаза. — Ты дала согласие на то, чтобы стать моей женой. Да, мне пришлось применить все оружие из моего арсенала, но ближайший год я буду твоим защитником. И значит, в мире нет ничего такого, в чем бы я тебя упрекнул, кроме поступков, которые могут привести к твоей смерти. Кстати, как ты нашла кольца?
Амала смущенно отвела взгляд.
— Задание, когда мы приручали духов… я искала что-то, что могло бы помочь. Свет не способен вечно защищать от чудовищ, нужно что-нибудь посерьезнее. Соль там… свечи… Понимаешь? — Линэр рассмеялся, и Амала недовольно дернулась, топнула ножкой: — Можешь смеяться сколько тебе угодно, но эти методы помогли мне не выпустить того жуткого монстра.
— Дорогая невеста, прошу вас хорошенько выспаться. Пусть все жители королевства спят, мы будем проводить обряд по всем правилам…
— Но никто же не увидит…
— Боги. Они видят все. А если вы хотите, чтобы полюбовались вашей красотой, то мы повторим церемонию для всех желающих… когда проклятье будет снято. Надеюсь, вы хорошо проведете время во снах.
Линэр наклонился и поцеловал Амалу в лоб. Холодные губы напомнили девушке о том, как сильно она устала за день. Глаза закрылись сами собой, унося ее в пахнущее свежестью забытье.
Темный запоздало подумал, что следовало довести девушку до спальни, и уже там применять сонные чары. Но сделанного не воротишь. Наклонившись, он подхватил спящую Амалу на руки и понес в сторону правого крыла.
— Пришлось оглушить? — спросила появившаяся из-за угла Вейли.
Мужчина недовольно нахмурился, невольно прижал Амалу плотнее к себе и с прищуром посмотрел на северную ведьму.
— Подглядываешь?
— Да нет, — недоумевающе принялась оправдываться та. — Просто мимо шла, услышала шаги и решила проверить, все ли в порядке. Нас тут… всего трое. Не хватало еще, чтобы наша невеста сбежала.
— Очень легко перепутать мужскую поступь с девичьими шажочками, — хмыкнул темный.
— Захочешь сбежать, и не такое копировать будешь. Итак, она согласилась?
— Да, — кивнул Линэр.
— Прекрасно. Я тогда пойду готовиться к ритуалу. И не смотри на меня так. Это таинство. Проводить его просто так, потому что захотелось моей правой пятке, нельзя. Да, я не храмовая жрица, но я знаю правила.
Маг кивнул:
— Успеха тебе в этом, Вейли Кон.
Ведьма присела в реверансе и поразительно быстро растворилась в коридорах дворца.
Хвост двадцать третий. Дойти до заветного «да»
ГЛАВА 24
Линэр заботливо уложил Амалу в постель, сняв до этого с нее верхнее платье и туфли. На большее темный маг не осмелился. Подумал, что будущая жена может быть не очень-то довольна его самоуправством, и решил не искушать судьбу. Он и так ходит по канату под куполом циркового шатра. Не стоит усугублять ситуацию и разжигать внизу пламя праведной ярости.
Ночь пролетела незаметно. Из окна доносилось стрекотание кузнечиков. Хотя какие кузнечики ближе к осени? Линэр забыл снять это имитирующее звук заклинание, отчего парк приобрел зловещий ореол.
***
— Доброе утро, девочка моя. Как ты? — услышала Амала тихий голос.
Не понимая, проснулась или все еще спит, она обняла себя за плечи. Голос матери она узнала бы из тысячи, из миллиона. Он такой один. Невероятный, ласковый и теплый.
— Здравствуй, мама. Все хорошо. Кажется, я выхожу замуж, — Амала улыбнулась. — Вроде бы ведьмам не положено, но я делаю это. Глупость какая-то.
— Не положено, но ведь время не стоит на месте. Почему бы тебе не стать первой ведьмой, которая будет очень даже счастлива в браке? — заботливо спросила Гейта.
Амала открыла глаза и осмотрелась. Их маленький домик возле поместья герцогов. Рыжий кот спит на печи, развалившись прямо у стены. Под потолком пучки сушеных трав, мама… На глазах невольно навернулись слезы. Как давно она с ней не разговаривала? Как соскучилась!
Подобрав юбки, Ами бросилась вперед, села на пушистый ковер возле кресла-качалки, в котором сидела и вязала Гейта. Улыбнувшись, Амала положила голову на колени матери и почувствовала себя в безопасности.
— Я не знаю, мама. Брак — это не просто союз. Тебе ли не знать, что это ответственный шаг.
— Ты его не любишь? — обеспокоенно спросила Гейта, поглаживая дочь по волосам.
— Люблю. Дело не в этом, совсем не в этом! — в отчаянии выкрикнула Ами.
— А в чем, милая?
— Он не любит меня… Я буду хорошей женой, ты можешь не волноваться. Я даже не воспользуюсь его щедрым предложением даровать мне развод через год. Он хороший человек и не заслужил подобного пятна на своей репутации. Я понимаю, что это будет очень тяжело, — Амала обреченно вздохнула. — Но я принесла уже одну жертву… Кстати… Как Неррита?
— С ней все в порядке, милая. Детские болезни отступили. Правда, у юной герцогини есть небольшие проблемы, — Гейта довольно улыбнулась.
— Какие? — испуганно спросила Амала, невольно вжимая голову в плечи.
— Она испытывает довольно сильную боль. Но это пройдет. Вместе с твоей жизненной силой она получила и твою внешность. Теперь ей предстоит стать собой. Это сложный процесс.
— Проклятье! Как она будет жить? Ее же знают с другим лицом… с моим… лицом? — шепотом уточнила Ами.
— Это не наши проблемы, милая. Я предупреждала герцогов о том, что связь стоит разорвать. Они решили, что лучше меня разбираются в магии.
— Но не слишком ли это суровое наказание?
— Нет. Мы все получаем то, к чему стремились. Она хотела жить чужой жизнью. Она ей жила. Но ничто не длится вечно. Но давай о тебе. Прости, я не смогу прибыть лично. Да и, боюсь, герцоги не отпустят. Они в панике. Я нужна им.
— Пропустишь свадьбу собственной дочери? — беззлобно спросила Амала.
— Пропущу церемонию, да. Но Его Темнейшество обещал устроить праздник, когда все завершится. Уверена, тогда мы и встретимся. Постарайся разобраться с проклятием…
— Говоришь это так, словно… — Амала набрала в грудь побольше воздуха. — Словно это единственное, чем мне стоит заниматься в этой жизни.
— Твой отец говорил, что однажды твоя кровь позовет тебя, и ты сможешь совершить что-то великое. Он был не слишком-то хорошим прорицателем и не мог сказать точнее. Но разве развеивание такого проклятия не подходит под это определение?
— Папа… ты не рассказывала о нем.
— Потому что он только мой, маленькая. Я обманула его, чтобы зачать тебя. И тогда он очень сильно разозлился, — Гейта улыбнулась и смежила веки, погружаясь в воспоминания. — Он был в ярости, но не поднял руки ни на беременную женщину, ни на ее дитя. Он дал нам многое. Но просил не дурить тебе голову рассказами о том, кого ты никогда не увидишь.
— То есть… ты тоже о нем ничего не знаешь? — озвучила внезапную догадку Амала.
— Ничего, кроме того, что он был придворным магом. Очень сильным волшебником. Он нечасто говорил о себе. Но всегда слушал других и помогал. Я думаю, это тот человек, о котором поступки говорят лучше слов. Он принес много добра в этот мир. И ты, его наследница, сможешь принести еще больше.
— Напустила тумана… и что мне теперь делать? Как мне в глаза смотреть человеку, который меня не любит? Как делить с ним одну постель? Мама! Это ужасно! — Амала всхлипнула и уткнулась носом в мягкую ткань юбки.
— Не переживай, моя хорошая. Ты со всем справишься. Я думаю, все волнуются в ночь перед свадьбой. Даже если сотни раз слышали, что их любят. Поэтому улыбнись и сделай то, что должна. А там… Ты вольная птица и сможешь выкрутиться. Я уверена, что ты со всем справишься.
***
Ответить Амала не успела. Первые солнечные лучи проскользнули в комнату, заставляя девушку недовольно потянуться и открыть глаза. И так всегда, разговор обрывается на самом важном месте. Словно нельзя было подождать еще несколько минут.
В дверь постучали.
Амала испуганно охнула и зарылась в одеяло. Она совсем забыла о традициях и о том, что ей предстоит очень суматошный день.
Хвост двадцать четвертый. Родительское благословение
ГЛАВА 25
— Амала, вставай! — донеслось из-за двери.
Недовольно пробурчав себе под нос длинную тираду о том, где она видела эту свадьбу, жениха и настырную северную ведьму, Ами спустила босые ноги на холодный пол и прошлепала до двери. Открыв ее, сонно потерла глаза и посмотрела на Вейли.
— Это все равно всего лишь фарс… Зачем соблюдать все это? — отчаянно зевая, спросила Ами.
— Этот брак защитит тебя от воздействия метки северного ветра. А еще можно будет снять с тебя метку черной розы. И разорвать нашу с тобой связь, если моя метка продолжит расти. Нельзя отступать от правил. Вдруг что-то пойдет не так и все будет напрасно? — обеспокоенно спросила Вейли, проскальзывая внутрь комнаты.
— А я уже и забыла, что вся в этом рисунке.
— Ну… мы тебя видим каждый день. И мы не забыли. И, конечно же, мы беспокоимся.
— О себе беспокоишься? — недовольно спросила Амала, наблюдая за тем, как шустрая и энергичная Вейли копается в ее шкафу.
— Скорее о своей стране. Если я не справлюсь, нас ждет голод. Но это не то, о чем нужно думать в день свадьбы. Так… у нас есть час, чтобы вымыть тебя.
— А он?
— А Темнейшество справится самостоятельно. Все-таки я девочка. И буду на твоей стороне. Так что пошли!
— А платье? — запоздало подумала Амала.
Ни один из ее нарядов даже отдаленно не напоминал свадебный. А все должно быть правильно.
— А это забота жениха. Не переживай. Я уверена, что тебе понравится, — Вейли подтолкнула ее ладонью между лопаток, призывая двигаться быстрее.
В купальне поднимался парок от теплой воды. Было душно, и Ами снова захотела спать. С трудом удерживаясь на грани между сном и явью, она позволяла Вейли делать все, что та посчитает нужным. Это было безумно приятно, и Амала бы получила огромное удовольствие от процесса, если бы не хотелось спать. Но даже подремать не получалось. Северянка трещала без умолку, рассказывая о том, насколько это важный день и как все на нее, Амалу, надеются.
«А то я не в курсе?», — каждый раз думала Ами, но покорно кивала.
Наконец сладкая пытка закончилась. Вейли укутала Амалу в полотенце, поправила своеобразный тюрбан на голове и довольно улыбнулась.
— Ну вот, ты готова.
— А платье? Или ты хочешь сказать, что это оно и есть?! — возмутилась Амала, прижимая к груди норовящую соскользнуть махровую ткань.
— Я с севера, сестра. У нас жених наряжает невесту на свадьбу. Я знаю, что у вас принято прятать платье, ходить с фатой до самого храма, но я подумала, что тебе может быть интересен наш ритуал.
— Но…
— Ты все равно от него уже никуда не убежишь. Зато сможешь почувствовать его тепло и заботу. Не отказывайся. Он не сделает ничего плохого, я уверена. Ведь он…
— Любит меня? Это звучит как сказка, Вейли. Но спасибо, что пытаешься подбодрить. Да и незнакомый ритуал не даст скучать. Итак, я иду в комнату и жду?
— Да, — кивнула северянка. — Дальше он расскажет. Всю ночь учил, — хихикнула Вейли. — Он забавный.
— Угу, — хмуро кивнула Амала, поправила в очередной раз полотенце и вышла в коридор.
За время их мытья он успел преобразиться. Вазы, вазочки, чаши… все с черными розами. Мелкие цветочки, собранные в грозди, похожие на соцветия сирени, изящные закрытые бутоны и полные цветки, напоминавшие королевские сорта. Множество лепестков на полу, шелестящих под ногами.
Амала почувствовала себя неуютно. Она казалась себе голой и беззащитной. Прохладные потоки воздуха скользили по голым рукам и ногам, и даже бешено колотящееся сердце не могло помочь согреться. Замерев у двери, Ами шумно выдохнула.
Выхода нет. Но все равно страшно встречаться лицом к лицу с реальностью. Так хочется отмотать все назад и не соглашаться, не принимать предложение того, кто тебя не любит. Того, кто ищет только решения проблем.
