— Но все не так плохо. У меня был друг, принц. Я был его щитом, но на самом деле именно Артин защищал меня. Порой мне кажется, что ритуал связанных судеб нужен не столько аристократам для защиты своих детей, сколько магам, чтобы не стать изгоями. В любом случае, мне не о чем жалеть. А вы? Что вспоминаете вы, когда думаете о герцогине?
— Мне грустно, Линэр. В последнее время я вспоминаю то, чего не помнила. И это жалит мое сердце словно разъяренная оса. Я всегда видела ее веселой, доброй и искренней, а теперь… вместо приятного образа только ложь и обман. Она использовала меня, рисковала жизнью почем зря, зная, что если кто и умрет, то это буду я. Жалею ли я о том, что была ее щитом? Наверное, все же нет… но я не готова рисковать и дальше. Я жить начала вдали от нее. Это потому, что на большом расстоянии магия ослабевает? — с надеждой спросила Ами.
Линэр покачал головой.
— Вовсе нет. Вы просто захотели жить. Несмотря ни на что, на все трудности, которые встретили вас в моем доме. Я открою вам небольшой секрет. Если бы отбор действительно был, именно вы стали бы его победительницей. Только вам удалось достигнуть тайной цели — жить.
Повисло неловкое молчание. Амала с прищуром смотрела на темного, понимая, что ее надежды на то, чтобы выйти за него замуж, победив в отборе, крошатся, словно старый неправильно пропеченный кирпич.
— И я буду жить. И не позволю никому жить за мой счет, — кивнула себе Ами, поднимаясь. — Благодарю за честность.
Она чуть поклонилась, выражая свое почтение магу, и поспешила скрыться в комнате. Он хотел, чтобы победительница жила? Что ж, оторвемся. И козодоя с собой заберем, у этого темного их много!
Хвост шестнадцатый. Завтрак
У крыльца их ждала призрачная карета. Почти такая же, какой ее запомнила Амала. Возницы нет, кони бьют землю копытом, кажется, что сквозь стенки можно увидеть то, что находится по другую сторону экипажа, но стоит попытаться сфокусировать взгляд, как становится понятно, что это лишь иллюзия.
Линэр помог девушкам забраться в карету и поднялся по ступеням сам. Вейли сидела по левую руку, Амала по правую, и маг понял, что между его колдуньями происходит какая-то напряженная молчаливая борьба. Это не понравилось темному, ведь ключом к высвобождению проклятия был именно раздор. Плохо это все. Он надеялся, что они сядут рядом, а он напротив, а теперь придется выбирать.
А времени на долгие раздумья нет, девушки могут увидеть его замешательство и надумать себе что-то не то. Мысленно подбросив монетку, маг принял свою судьбу и сел рядом с Вейли.
Тихо скрипнули колеса, хотя чему там скрипеть было совершенно непонятно, и карета медленно покатилась по аллее, постепенно набирая скорость.
Амала с безразличным видом смотрела в окно на проносящиеся мимо маленькие домики с аккуратными черными розочками в горшках. Город был и живой, и словно мертвый. Как в первый день ее пребывания в столице.
Это неприятное ощущение, похожее на то, что она попала в сказку. А домики рядом сплошь пряничные, и в каждом из них поджидает ведьма. Ами злилась, потому что она давно поняла, что сказки не будет. Только суровая реальность с нависшим проклятием и жутковатой татуировкой на всю левую руку.
Карета медленно выехала за пределы Таулена и поднялась в воздух. Постепенно становилось прохладно. Внизу проносились леса, украшенные витиеватым кружевом рек с яркими бусинами полей и озер. Мир вокруг был прекрасен, но Амале казалось, что для нее нет в нем места, что она лишняя на этом празднике жизни и торжествующего взаимопонимания. Она иногда кидала быстрые взгляды на Линэра и Вейли, находила там десятки признаков симпатии и молча отворачивалась, пытаясь сделать вид, что ей все равно.
Напряженное молчание заставляло находиться в постоянно накаленной обстановке и темного мага, и северную ведьму. Они понимали, что между всеми пассажирами кареты существует множество недомолвок, неначатых и незаконченных разговоров, которые должны были бы расставить все по местам, но они не случились.
Спустя шесть часов карета начала снижаться. Амала оживилась, вновь выглянула в окно. Первое, что бросилось в глаза, это огромная скала с лестницей, змеей опоясывающей ее. Ами не могла не признать, что она выглядит притягательно. Появилось странное чувство, что на сердце накинули лассо и тянут, тянут в это проклятое место. А то, что оно именно проклятое, не вызывало сомнений. Взять хотя бы листву деревьев, не изумрудно-зеленую, а практически черную. В прошлый раз Амала была тут глубокой ночью и не увидела разницы, теперь же, при свете солнца, она могла внимательно осмотреть это место.
Все естество тянулось к нему, требовало бежать быстрее, чем они летели, выпрыгнуть из кареты и, не дожидаясь попутчиков, бежать сломя голову. Но Ами понимала, что это самоубийство. И даже не в части «выпрыгнуть из летающей кареты», а в том, чтобы отправиться в проклятое место в одиночку.
— Ты выглядишь странно, — неожиданно заметила Вейли, обеспокоенно касаясь руки Амалы. — Что происходит?
— Ничего, — недовольно ответила Ами, с трудом отрывая взгляд от скалы. — Просто рассматриваю. В прошлый раз мы были здесь ночью, я потеряла туфлю… и мне было как-то не до местных красот.
— Как ты умудрилась? — светлые брови северянки удивленно поползли вверх.
— Линэр нес меня по воздуху на огромных черных крыльях. Мне было страшно, я пыталась вырваться, дернула ногой, и она слетела, — широко улыбнувшись, ответила Ами. — Глупо, правда?
— Да уж… А если бы он тебя выронил. Ты об этом думала?
— Тогда я думала совсем о другом, — многозначительно хмыкнула Амала и вновь посмотрела в окно.
Карета тем временем снизилась и зависла у небольшой площадки. Линэр первым вышел на нее и подал руку девушкам.
— Надеюсь, в этот раз вы не будете снимать чулки, — подмигнул он Амале, с облегчением замечая, что та залилась румянцем. Значит, не превратилась в холодную ледышку.
Мрачные своды пещеры встретили их оглушающей тишиной. По всему телу побежали мелкие колючие мурашки, словно пытаясь напугать и заморозить. Холодно и неуютно.
«Как и всегда в проклятых местах», — подумала Амала, стараясь идти за Линэром как можно увереннее. Получалось плохо. Несмотря на то, что Вейли была там в первый раз, она с видом королевы прохаживалась по залу, делала какие-то замысловатые пассы, хмыкала, качала головой. Она выглядела как самая опытная разрушительница проклятий. Эдакая ищейка, которая только и ждет возможности, приказа разрушить чары.
Рядом с ней Ами чувствовала себя бледной мышкой, хотя понимала, что единственная мышь среди них троих — Вейли. Вот только судить по внешности бессмысленно, надо судить по поступкам.
Они вошли в зал, где в массивном каменном саркофаге покоился древний правитель. Линэр создал несколько светлячков, разгоняя мрак помещения.
— Вот мы и на месте, — тихо сказал темный, подходя ближе. — Именно отсюда и началась эта история.
— История вышедшего из-под контроля проклятия? — уточнила Вейли, осторожно приближаясь к гробу.
Легким движением руки она создала ветерок, сдувший пыль с крышки.
— Мне кажется, именно здесь началось все, — неожиданно сказала Амала. — Это как… точка начала и точка конца, когда нет возможности разорвать звено цепи. Не могу объяснить точнее.
— Ладно, над этим мы подумаем позже, — отмахнулась Вейли, — Нам бы сейчас найти ориентир и добыть подсказку.
— Ориентир? — удивленно спросила Ами, посмотрев попеременно на северную ведьму и темного мага.
— Да. Я, — Вейли подчеркнула первое слово, свысока посмотрев на Амалу, — нашла один дневник в библиотеке. Ничего интересного, если не считать того, что последние страницы очищены при помощи какой-то очень сильной магии.
— Кто-то захотел уничтожить свои записи. Что в этом такого?
— Это дневник фрейлины королевы Карлотты. Той фрейлины, что, скорее всего, была с ней до конца. Мне кажется, там произошло что-то по-настоящему нехорошее, раз она решила стереть все упоминания об этом.
— А как же подсказка? — удивилась Ами. — Если все стерто, то откуда взялась подсказка?
— Она была спрятана под форзацем.
Закусив губу, Амала задумалась. Что-то не складывалось.
— Я не думаю, что фрейлина сама стерла записи. Если она оставляла подсказку, значит, она хотела, чтобы кто-то ее нашел. Кто-то другой уничтожил ее записи, — наконец выдала Ами. — И в чем же выражается наш ключик от этой фрейлины?
— В двух картах. На одной из них есть это место. На другой кое-что в Ауталии. Так как у нас сейчас есть некоторый конфликт, — ведьма выразительно посмотрела на метку Амалы, — я решила, что будет благоразумно начать отсюда.
— Логично. Итак, займемся поисками?
— Да, конечно, я сделала копию карты, чтобы не потерять случайно книгу. Думаю, нам лучше подняться выше. Вы ведь сможете помочь мне, Ваше Темнейшество? — Вейли заглянула магу в глаза, и Ами передернуло от этого подхалимства.
— Хорошо, летите, — улыбнулась Амала. — А я пока осмотрюсь тут.
— Главное, ничего не трогай. Мало ли, — с заботой предупредил Линэр. — И создай свой источник света.
Ами качнула головой, прикрыла глаза и щелкнула пальцами. В усыпальнице стало светло словно днем. Десятки ярких шариков зависли под потолком, чуть покачиваясь на несуществующем ветру.
— Неплохо. Когда-нибудь ты станешь действительно сильной ведьмой, — улыбнулся Линэр, подал Вейли руку, и они вышли из помещения.
Оставшись одна, Ами почувствовала, как глаза обожгло слезами. И злилась она не на мага и даже не на северную ведьму, а на себя. За то, что боится сказать правду. Признаться даже самой себе. За то, что не хочет быть сильной, даже получив знания и путь к правильному решению.
А в том, что правильное решение уже есть, лежит перед ней, Амала не сомневалась. Жизнь одного человека бесценна, но могущественный человек не может действовать на благо кого-то одного, даже если этот кто-то безумно ему дорог.
С ненавистью посмотрев на шрам, Ами попыталась укусить себя за ладонь. У нее ничего не вышло, и тогда от огорчения она вцепилась зубами в запястье. Боль мгновенно отрезвила. Как там говорила Вейли? Попросить разорвать эти узы перед лицом богов? По спине прошелся холодок. А что, если небожители будут против? Что, если это не входит в их планы?
Помотав головой, Амала вздохнула. Плевать даже на то, что думают боги. Она должна попытаться остановить это проклятие. Надо только решиться. Сердце заколотилось в груди, руки затряслись. Ами не позволила себе эту слабость и принялась обходить усыпальницу, временами поглядывая на саркофаг. На очередном круге она заметила небольшую нишу, в которой стояло семь статуэток.
«Это знак. Решайся!», — сказала она самой себе и направилась в ту сторону.
Хвост семнадцатый. Проклятие и благословение
Вейли с трудом скрыла облегчение, выйдя на улицу. Конечно, проклятие не пыталось накинуться на нее, но оно словно делало воздух тугим и тягучим, было сложно дышать, а снаружи вроде как попроще. Или это она все надумывает? Хотелось бы надумывать, но что-то похожее она ощущала на ритуале инициации, вступая в ледяные воды озера Тайрон.
— Вы готовы? — спросил Линэр, становясь по левую руку от нее.
— Да, надо только еще раз свериться с картой, — улыбнулась Вейли, доставая клочок бумаги. — Смотрите, это определенно наша скала, а это река, я видела ее с высоты пока летели.
— Да, вы правы, получается, нам надо примерно километр на северо-запад, а там уже спускаться и искать на земле. Не думаю, что круг камней будет легко заметить в этом разросшемся лесу. Полетели?
— Да, — кивнула Вейли.
Она удивленно прикрыла рот ладонью, наблюдая за тем, как за спиной темного, повинуясь его воле, появляются огромные черные крылья. Маг легким движением подхватил ее, словно северянка не весила ничего, и поднял в воздух.
Ветер ударил в лицо. И если Линэру было не привыкать, Вейли оказалась очень недовольна этим фактом. Она поспешила создать вокруг них воздушный щит и прижаться к Линэру, чтобы согреться.
Полет был недолгим и стремительным, и вот они уже стояли на упругом изумрудном мху. Вейли с сожалением посмотрела на платье, которое явно будет испорчено от такой прогулки. Она не привыкла думать о таких мелочах, этим занималась прислуга, а тут… Вздохнув, она улыбнулась темному.
— Не обращайте внимания, это всего лишь платье, одно из многих.
— Надеюсь, оно не помешает нам в поисках, — с усмешкой ответил Линэр и пошел первым, заботливо придерживая редкие ветки кустов.
Вейли едва поспевала за ним, думая о том, что, возможно, стоит последовать примеру Амалы и идти без туфель, каблуки которых так и норовят где-нибудь застрять. Но воспитание не позволяло сделать такую глупость. Не выдержав, она прочитала заклинание левитации и полетела рядом с темным магом. Линэр лишь хмыкнул, но к ее способу передвижения остался равнодушен.
По нижнему ярусу леса стелилась приятная свежесть. Что-то подсказывало, что будь они в ее родных землях, можно было бы отправиться на поиски голубики, но в этих проклятых местах она явно не росла.
Блуждание затягивалось. Скрипели верхушки деревьев, хрустели под ногами веточки, а искомый круг камней все никак не желал находиться.
— Что за чертовщина? — недовольно спросила Вейли. — Мы явно ходим кругами. Ваше Темнейшество, я точно помню этот куст с красными листьями.
— Вы тоже заметили, да?
— Такое не заметишь. Похоже, мы угодили в ловушку. Неужели в ваших землях магические твари могут позволить себе подобное? — северянка недовольно топнула ножкой, словно намекала, что уж в Ауталии-то у них все в порядке.
— Знаете, что бывает с теми, кто слишком тщательно моет руки? — спросил Линэр и, поймав недоумевающий взгляд Вейли, продолжил: — Они выглядят здоровее всех, но когда приходит эпидемия, именно эти люди чаще всего оказываются в первых рядах больных. С магическими тварями что-то похожее. Есть те, кто опасен всегда, и их, безусловно, следует убивать при первой же возможности. Но есть и те, кто может помочь.
Линэр присел на корточки и достал из небольшого мешка горсть леденцов. Посмотрел на них несколько мгновений и бросил на землю.
— Что вы делаете?! — возмутилась Вейли. — Много лю… много ресурсов пришлось потратить, чтобы сделать сладость.
— Именно, будущая правительница Ауталии, именно, — покачал головой темный маг, поднимаясь. — Именно поэтому леденцы стали хорошим подношением для некоторых магических тварей. Например, для леших.
Деревья заскрипели, резкий порыв ветра раздул полы плаща темного мага, забрался под юбку к Вейли, а потом все стихло, словно ничего и не было.
— Идемте, нас проводят, — улыбнулся маг, подавая северной ведьме руку.
Она сделала вид, что не заметила этого, и пошла вслед за магом, что-то недовольно бурча себе под нос. Что-то о том, что южане слишком мягкотелые и не понимают, что любая тварь может превратиться в жуткого монстра, который не упустит возможности вцепиться в горло, разорвать на части и использовать в своих мерзких целях.
Неожиданно лес начал редеть, деревья постепенно становились ниже, и вскоре Вейли и Линэр оказались в зарослях кустарника. Побродив по ним, они попытались уйти, но деревья вокруг стали стеной, не выпуская их.
— Кажется, мы на месте.
— Кажется, вас обманули, Ваше Темнейшество. Здесь нет круга из камней.
— Мне грустно, Линэр. В последнее время я вспоминаю то, чего не помнила. И это жалит мое сердце словно разъяренная оса. Я всегда видела ее веселой, доброй и искренней, а теперь… вместо приятного образа только ложь и обман. Она использовала меня, рисковала жизнью почем зря, зная, что если кто и умрет, то это буду я. Жалею ли я о том, что была ее щитом? Наверное, все же нет… но я не готова рисковать и дальше. Я жить начала вдали от нее. Это потому, что на большом расстоянии магия ослабевает? — с надеждой спросила Ами.
Линэр покачал головой.
— Вовсе нет. Вы просто захотели жить. Несмотря ни на что, на все трудности, которые встретили вас в моем доме. Я открою вам небольшой секрет. Если бы отбор действительно был, именно вы стали бы его победительницей. Только вам удалось достигнуть тайной цели — жить.
Повисло неловкое молчание. Амала с прищуром смотрела на темного, понимая, что ее надежды на то, чтобы выйти за него замуж, победив в отборе, крошатся, словно старый неправильно пропеченный кирпич.
— И я буду жить. И не позволю никому жить за мой счет, — кивнула себе Ами, поднимаясь. — Благодарю за честность.
Она чуть поклонилась, выражая свое почтение магу, и поспешила скрыться в комнате. Он хотел, чтобы победительница жила? Что ж, оторвемся. И козодоя с собой заберем, у этого темного их много!
Хвост шестнадцатый. Завтрак
ГЛАВА 17
У крыльца их ждала призрачная карета. Почти такая же, какой ее запомнила Амала. Возницы нет, кони бьют землю копытом, кажется, что сквозь стенки можно увидеть то, что находится по другую сторону экипажа, но стоит попытаться сфокусировать взгляд, как становится понятно, что это лишь иллюзия.
Линэр помог девушкам забраться в карету и поднялся по ступеням сам. Вейли сидела по левую руку, Амала по правую, и маг понял, что между его колдуньями происходит какая-то напряженная молчаливая борьба. Это не понравилось темному, ведь ключом к высвобождению проклятия был именно раздор. Плохо это все. Он надеялся, что они сядут рядом, а он напротив, а теперь придется выбирать.
А времени на долгие раздумья нет, девушки могут увидеть его замешательство и надумать себе что-то не то. Мысленно подбросив монетку, маг принял свою судьбу и сел рядом с Вейли.
Тихо скрипнули колеса, хотя чему там скрипеть было совершенно непонятно, и карета медленно покатилась по аллее, постепенно набирая скорость.
Амала с безразличным видом смотрела в окно на проносящиеся мимо маленькие домики с аккуратными черными розочками в горшках. Город был и живой, и словно мертвый. Как в первый день ее пребывания в столице.
Это неприятное ощущение, похожее на то, что она попала в сказку. А домики рядом сплошь пряничные, и в каждом из них поджидает ведьма. Ами злилась, потому что она давно поняла, что сказки не будет. Только суровая реальность с нависшим проклятием и жутковатой татуировкой на всю левую руку.
Карета медленно выехала за пределы Таулена и поднялась в воздух. Постепенно становилось прохладно. Внизу проносились леса, украшенные витиеватым кружевом рек с яркими бусинами полей и озер. Мир вокруг был прекрасен, но Амале казалось, что для нее нет в нем места, что она лишняя на этом празднике жизни и торжествующего взаимопонимания. Она иногда кидала быстрые взгляды на Линэра и Вейли, находила там десятки признаков симпатии и молча отворачивалась, пытаясь сделать вид, что ей все равно.
Напряженное молчание заставляло находиться в постоянно накаленной обстановке и темного мага, и северную ведьму. Они понимали, что между всеми пассажирами кареты существует множество недомолвок, неначатых и незаконченных разговоров, которые должны были бы расставить все по местам, но они не случились.
***
Спустя шесть часов карета начала снижаться. Амала оживилась, вновь выглянула в окно. Первое, что бросилось в глаза, это огромная скала с лестницей, змеей опоясывающей ее. Ами не могла не признать, что она выглядит притягательно. Появилось странное чувство, что на сердце накинули лассо и тянут, тянут в это проклятое место. А то, что оно именно проклятое, не вызывало сомнений. Взять хотя бы листву деревьев, не изумрудно-зеленую, а практически черную. В прошлый раз Амала была тут глубокой ночью и не увидела разницы, теперь же, при свете солнца, она могла внимательно осмотреть это место.
Все естество тянулось к нему, требовало бежать быстрее, чем они летели, выпрыгнуть из кареты и, не дожидаясь попутчиков, бежать сломя голову. Но Ами понимала, что это самоубийство. И даже не в части «выпрыгнуть из летающей кареты», а в том, чтобы отправиться в проклятое место в одиночку.
— Ты выглядишь странно, — неожиданно заметила Вейли, обеспокоенно касаясь руки Амалы. — Что происходит?
— Ничего, — недовольно ответила Ами, с трудом отрывая взгляд от скалы. — Просто рассматриваю. В прошлый раз мы были здесь ночью, я потеряла туфлю… и мне было как-то не до местных красот.
— Как ты умудрилась? — светлые брови северянки удивленно поползли вверх.
— Линэр нес меня по воздуху на огромных черных крыльях. Мне было страшно, я пыталась вырваться, дернула ногой, и она слетела, — широко улыбнувшись, ответила Ами. — Глупо, правда?
— Да уж… А если бы он тебя выронил. Ты об этом думала?
— Тогда я думала совсем о другом, — многозначительно хмыкнула Амала и вновь посмотрела в окно.
Карета тем временем снизилась и зависла у небольшой площадки. Линэр первым вышел на нее и подал руку девушкам.
— Надеюсь, в этот раз вы не будете снимать чулки, — подмигнул он Амале, с облегчением замечая, что та залилась румянцем. Значит, не превратилась в холодную ледышку.
Мрачные своды пещеры встретили их оглушающей тишиной. По всему телу побежали мелкие колючие мурашки, словно пытаясь напугать и заморозить. Холодно и неуютно.
«Как и всегда в проклятых местах», — подумала Амала, стараясь идти за Линэром как можно увереннее. Получалось плохо. Несмотря на то, что Вейли была там в первый раз, она с видом королевы прохаживалась по залу, делала какие-то замысловатые пассы, хмыкала, качала головой. Она выглядела как самая опытная разрушительница проклятий. Эдакая ищейка, которая только и ждет возможности, приказа разрушить чары.
Рядом с ней Ами чувствовала себя бледной мышкой, хотя понимала, что единственная мышь среди них троих — Вейли. Вот только судить по внешности бессмысленно, надо судить по поступкам.
Они вошли в зал, где в массивном каменном саркофаге покоился древний правитель. Линэр создал несколько светлячков, разгоняя мрак помещения.
— Вот мы и на месте, — тихо сказал темный, подходя ближе. — Именно отсюда и началась эта история.
— История вышедшего из-под контроля проклятия? — уточнила Вейли, осторожно приближаясь к гробу.
Легким движением руки она создала ветерок, сдувший пыль с крышки.
— Мне кажется, именно здесь началось все, — неожиданно сказала Амала. — Это как… точка начала и точка конца, когда нет возможности разорвать звено цепи. Не могу объяснить точнее.
— Ладно, над этим мы подумаем позже, — отмахнулась Вейли, — Нам бы сейчас найти ориентир и добыть подсказку.
— Ориентир? — удивленно спросила Ами, посмотрев попеременно на северную ведьму и темного мага.
— Да. Я, — Вейли подчеркнула первое слово, свысока посмотрев на Амалу, — нашла один дневник в библиотеке. Ничего интересного, если не считать того, что последние страницы очищены при помощи какой-то очень сильной магии.
— Кто-то захотел уничтожить свои записи. Что в этом такого?
— Это дневник фрейлины королевы Карлотты. Той фрейлины, что, скорее всего, была с ней до конца. Мне кажется, там произошло что-то по-настоящему нехорошее, раз она решила стереть все упоминания об этом.
— А как же подсказка? — удивилась Ами. — Если все стерто, то откуда взялась подсказка?
— Она была спрятана под форзацем.
Закусив губу, Амала задумалась. Что-то не складывалось.
— Я не думаю, что фрейлина сама стерла записи. Если она оставляла подсказку, значит, она хотела, чтобы кто-то ее нашел. Кто-то другой уничтожил ее записи, — наконец выдала Ами. — И в чем же выражается наш ключик от этой фрейлины?
— В двух картах. На одной из них есть это место. На другой кое-что в Ауталии. Так как у нас сейчас есть некоторый конфликт, — ведьма выразительно посмотрела на метку Амалы, — я решила, что будет благоразумно начать отсюда.
— Логично. Итак, займемся поисками?
— Да, конечно, я сделала копию карты, чтобы не потерять случайно книгу. Думаю, нам лучше подняться выше. Вы ведь сможете помочь мне, Ваше Темнейшество? — Вейли заглянула магу в глаза, и Ами передернуло от этого подхалимства.
— Хорошо, летите, — улыбнулась Амала. — А я пока осмотрюсь тут.
— Главное, ничего не трогай. Мало ли, — с заботой предупредил Линэр. — И создай свой источник света.
Ами качнула головой, прикрыла глаза и щелкнула пальцами. В усыпальнице стало светло словно днем. Десятки ярких шариков зависли под потолком, чуть покачиваясь на несуществующем ветру.
— Неплохо. Когда-нибудь ты станешь действительно сильной ведьмой, — улыбнулся Линэр, подал Вейли руку, и они вышли из помещения.
Оставшись одна, Ами почувствовала, как глаза обожгло слезами. И злилась она не на мага и даже не на северную ведьму, а на себя. За то, что боится сказать правду. Признаться даже самой себе. За то, что не хочет быть сильной, даже получив знания и путь к правильному решению.
А в том, что правильное решение уже есть, лежит перед ней, Амала не сомневалась. Жизнь одного человека бесценна, но могущественный человек не может действовать на благо кого-то одного, даже если этот кто-то безумно ему дорог.
С ненавистью посмотрев на шрам, Ами попыталась укусить себя за ладонь. У нее ничего не вышло, и тогда от огорчения она вцепилась зубами в запястье. Боль мгновенно отрезвила. Как там говорила Вейли? Попросить разорвать эти узы перед лицом богов? По спине прошелся холодок. А что, если небожители будут против? Что, если это не входит в их планы?
Помотав головой, Амала вздохнула. Плевать даже на то, что думают боги. Она должна попытаться остановить это проклятие. Надо только решиться. Сердце заколотилось в груди, руки затряслись. Ами не позволила себе эту слабость и принялась обходить усыпальницу, временами поглядывая на саркофаг. На очередном круге она заметила небольшую нишу, в которой стояло семь статуэток.
«Это знак. Решайся!», — сказала она самой себе и направилась в ту сторону.
Хвост семнадцатый. Проклятие и благословение
ГЛАВА 18
Вейли с трудом скрыла облегчение, выйдя на улицу. Конечно, проклятие не пыталось накинуться на нее, но оно словно делало воздух тугим и тягучим, было сложно дышать, а снаружи вроде как попроще. Или это она все надумывает? Хотелось бы надумывать, но что-то похожее она ощущала на ритуале инициации, вступая в ледяные воды озера Тайрон.
— Вы готовы? — спросил Линэр, становясь по левую руку от нее.
— Да, надо только еще раз свериться с картой, — улыбнулась Вейли, доставая клочок бумаги. — Смотрите, это определенно наша скала, а это река, я видела ее с высоты пока летели.
— Да, вы правы, получается, нам надо примерно километр на северо-запад, а там уже спускаться и искать на земле. Не думаю, что круг камней будет легко заметить в этом разросшемся лесу. Полетели?
— Да, — кивнула Вейли.
Она удивленно прикрыла рот ладонью, наблюдая за тем, как за спиной темного, повинуясь его воле, появляются огромные черные крылья. Маг легким движением подхватил ее, словно северянка не весила ничего, и поднял в воздух.
Ветер ударил в лицо. И если Линэру было не привыкать, Вейли оказалась очень недовольна этим фактом. Она поспешила создать вокруг них воздушный щит и прижаться к Линэру, чтобы согреться.
Полет был недолгим и стремительным, и вот они уже стояли на упругом изумрудном мху. Вейли с сожалением посмотрела на платье, которое явно будет испорчено от такой прогулки. Она не привыкла думать о таких мелочах, этим занималась прислуга, а тут… Вздохнув, она улыбнулась темному.
— Не обращайте внимания, это всего лишь платье, одно из многих.
— Надеюсь, оно не помешает нам в поисках, — с усмешкой ответил Линэр и пошел первым, заботливо придерживая редкие ветки кустов.
Вейли едва поспевала за ним, думая о том, что, возможно, стоит последовать примеру Амалы и идти без туфель, каблуки которых так и норовят где-нибудь застрять. Но воспитание не позволяло сделать такую глупость. Не выдержав, она прочитала заклинание левитации и полетела рядом с темным магом. Линэр лишь хмыкнул, но к ее способу передвижения остался равнодушен.
По нижнему ярусу леса стелилась приятная свежесть. Что-то подсказывало, что будь они в ее родных землях, можно было бы отправиться на поиски голубики, но в этих проклятых местах она явно не росла.
Блуждание затягивалось. Скрипели верхушки деревьев, хрустели под ногами веточки, а искомый круг камней все никак не желал находиться.
— Что за чертовщина? — недовольно спросила Вейли. — Мы явно ходим кругами. Ваше Темнейшество, я точно помню этот куст с красными листьями.
— Вы тоже заметили, да?
— Такое не заметишь. Похоже, мы угодили в ловушку. Неужели в ваших землях магические твари могут позволить себе подобное? — северянка недовольно топнула ножкой, словно намекала, что уж в Ауталии-то у них все в порядке.
— Знаете, что бывает с теми, кто слишком тщательно моет руки? — спросил Линэр и, поймав недоумевающий взгляд Вейли, продолжил: — Они выглядят здоровее всех, но когда приходит эпидемия, именно эти люди чаще всего оказываются в первых рядах больных. С магическими тварями что-то похожее. Есть те, кто опасен всегда, и их, безусловно, следует убивать при первой же возможности. Но есть и те, кто может помочь.
Линэр присел на корточки и достал из небольшого мешка горсть леденцов. Посмотрел на них несколько мгновений и бросил на землю.
— Что вы делаете?! — возмутилась Вейли. — Много лю… много ресурсов пришлось потратить, чтобы сделать сладость.
— Именно, будущая правительница Ауталии, именно, — покачал головой темный маг, поднимаясь. — Именно поэтому леденцы стали хорошим подношением для некоторых магических тварей. Например, для леших.
Деревья заскрипели, резкий порыв ветра раздул полы плаща темного мага, забрался под юбку к Вейли, а потом все стихло, словно ничего и не было.
— Идемте, нас проводят, — улыбнулся маг, подавая северной ведьме руку.
Она сделала вид, что не заметила этого, и пошла вслед за магом, что-то недовольно бурча себе под нос. Что-то о том, что южане слишком мягкотелые и не понимают, что любая тварь может превратиться в жуткого монстра, который не упустит возможности вцепиться в горло, разорвать на части и использовать в своих мерзких целях.
Неожиданно лес начал редеть, деревья постепенно становились ниже, и вскоре Вейли и Линэр оказались в зарослях кустарника. Побродив по ним, они попытались уйти, но деревья вокруг стали стеной, не выпуская их.
— Кажется, мы на месте.
— Кажется, вас обманули, Ваше Темнейшество. Здесь нет круга из камней.
