ГЛАВА 1. Та самая ведьма
Отправиться к Лазурному могильнику, не подготовившись, было дурацкой затеей. Ларс думал, что обернется до вечера, но утоптанная дорога, ведущая из города, превратилась в коварную тропинку и завела в болото. Вокруг витала туча мошкары, трясина чавкала под ногами, а вонь стояла такая, что не отмоешься. И зачем селиться в столь ужасном месте?
Впрочем, ведьма на то и ведьма, чтобы жить подальше от нормальных людей. В Клофорде о ней толком ничего не рассказали, предупредили только, что не любит гостей, но за смазливую мордашку, может, и приголубит. Паскудные ухмылки двух выпивох, за кружку пива рассказавших дорогу, Ларсу очень не понравились, но не сдаваться же, когда цель так близка! Он надеялся, что ведьма любит деньги больше, чем мальчиков, потому что сам старухами не интересовался вовсе.
— Да чтоб тебя!
Болото ощерилось глубокой лужей, и в правом сапоге противно захлюпало. Опасное место Ларс обошел стороной, раздумывая, не вернуться ли в город — вечерело, а с наступлением темноты гулять в окрестностях точно не стоило. Это была не трусость, а здравый смысл: чем тащиться ночью по болоту, проще добраться до домика ведьмы завтра утром, с новыми силами и сапогами. И дело не только в природных опасностях топи, хорошее место могильником не назовут.
Не судьба.
Сначала он заметил лазурниц, крупные бабочки хищной стайкой кружились над неподвижной мохнатой тушей, а к исходящей от воды гнили прибавился омерзительный трупный запах. Но бабочки оказались меньшим из зол: в трупе неведомой лесной твари копошилась сгорбленная фигура, разрывавшая тухлятину когтями и зубами. Лысый череп с редкими волосами, нарывы на коже, худое как скелет тело с выпирающим животом…
Гуль и Ларс заметили друг друга одновременно, и прервавший чужую трапезу путник поспешил отступить.
Увы, гуль не оценил благородный порыв и захотел побаловаться свежатиной. Опять-таки, взбодриться после еды.
На болоте он чувствовал себя куда увереннее Ларса, умудряясь не проваливаться в трясину, а выбирать самые надежные кочки, так что вариант бегства пришлось отбросить сразу.
Прыжок, другой. Путник замер и потянул из кармана револьвер, не сводя с гуля взгляда.
Оружие он купил здесь же, в Клофорде, и ещё не испробовал в деле. Прошлый — старый, но надежный — утонул во время переправы через Ремту. Шустрая, холодная по весне речка, перевернув паром, забрала с собой не только его револьвер и нехитрый скарб, но и пару менее удачливых пассажиров. Теперь предстояло опробовать новое оружие в деле, но Ларс выжидал: для того, чтобы остановить гуля, надо снести ему полбашки. А значит, подпустить ближе, чтобы стрелять наверняка.
Пятнадцать метров, десять... Ларс вскинул руку, целясь противнику в голову. Осечка!
Он дёрнул спусковой крючок несколько раз, но всё без толку: то ли боёк оказался изношен, то ли патроны — гниль.
Гуль прыгнул. Острые когти вспороли куртку и кожу на руке, запах крови подстегнул тварь. Противник навалился на Ларса, вытягивая дряблую шею и морду с выпирающей вперед челюстью, лязгая зубами у самого лица.
Парень не удержался и рыкнул в ответ. В человеческой форме это выглядело настолько глупо, что даже гуль опешил. Зато удалось собраться и резким ударом ног сбросить тварь с себя. Закрепить успех Ларс не успел, тут же неудачно оступившись и оказавшись в коварном болоте по пояс.
Он дернулся было выскочить, но трясина держала крепко.
— Ну давай, иди сюда, тварь! — крикнул Ларс, прекратив бесполезные попытки, и гуль не заставил себя упрашивать.
В болото они оба ушли с головой, хлебнув мутной жижи. Зубы гуля рванули плечо, отхватив кусок плоти и окрасив воду в бурый цвет, но и Ларс сумел его достать. Конечно, до волчьей лапы его руке далеко, но вытянувшихся когтей хватило, чтобы вспороть противнику горло. Он рвал снова и снова, увязая когтями в гнилой плоти и выдирая её кусками, пока гуль не перестал дергаться, и только тогда оттолкнул от себя окончательно сдохшее тело.
Из воды Ларс выбрался с трудом. Поднялся, пошатываясь, сам себе напоминая монстра. Грудь тяжело вздымалась, кровь стекала по изувеченному плечу. Он почти ослеп и оглох — уши заложило от воды, а перед глазами от потери крови плясали чёрные пятна. Зажал рану рукой, шипя от боли, и пошёл не зная куда, наугад. По болоту так идти опасно, но оставаться на месте — ещё хуже. Лишь бы выбраться, где посуше! А там он оклемается. Заживет, как на собаке. Главное — дойти.
Над головой порхали голубые бабочки. Заинтригованные шумом, падальщицы подлетели осмотреть очередную порцию еды. Одна села на щёку, щекоча лапками.
Ларс содрогнулся от омерзения, ругнулся и отмахнулся здоровой рукой, надеясь разогнать наглых лазурниц — гнилой корень вам, он ещё жив и так легко не дастся! Сдохнуть вот так, на тухлом болоте, было обидно, а когда близок к цели — обидно вдвойне.
— Мировое Древо!
Ларс не понял, откуда прозвучал голос, дёрнулся от неожиданности и тревожно повёл головой. Звучал тот глухо и гулко, как из бочки, и понять, кому принадлежал, не получалось. Перед глазами плыло, он видел только тёмные и светлые пятна.
— Ты вообще что такое?! — продолжил неизвестный.
Чудится ему, что ли?..
Ларс тряхнул головой, наугад отмахнулся здоровой рукой, на которой опять отросли когти, — и темнота затопила сознание окончательно.
***
Топь была совсем небольшой, но проблем доставляла массу. Мёртвый лес, словно в насмешку над собственным названием, с этой стороны города был настолько живым и густым, что стоящие плотным строем деревья редко выпускали наружу то, что водилось внутри. Зато болото прорезало чащу длинным узким клином, и основная мерзость лезла именно через него.
Вот и сейчас к Алените завернул охотник и сказал, что видел у болота какую-то нежить. С равной вероятностью это могло быть правдой и порождением подстёгнутой страхом фантазии, но проверить всё равно стоило. Потому что любая тварь — это не только плата от города за голову, но и множество ценных компонентов для зелий.
Откладывать осмотр надолго Нита не стала, хотелось успеть до темноты. Отправилась налегке. Огнестрельное оружие она никогда не жаловала, да и проку от него куда меньше, чем от её собственной магии, а на крайний случай имелась звериная форма и внушительный комплект белоснежных острых зубов. Противно тащить в рот всякую пакость, но за годы у болота она привыкла.
Да и не ждала Нита ничего серьёзного. Было бы серьёзное — она бы почуяла, вдоль всей топи маячки. Какое-нибудь случайное умертвие или гуль, они чаще всего выползали на эту сторону болота, когда ветер дул в сторону леса и нёс туда соблазнительные запахи человеческого жилья.
Неладное Нита заметила издалека, по бабочкам. Лазурниц в этих краях была уйма, что-то такое притягивало их в этой земле. То ли очередное последствие Катастрофы, а то ли ещё раньше началось — она точно не знала. Нита поселилась здесь уже тогда, когда этот холмистый кусок земли между Клофордом и лесом местные называли только так — Лазурный могильник. Из-за бабочек.
И осталась она здесь отчасти из-за лазурниц. У неё с этими магическими созданиями были свои, особые отношения, и здесь они не так бросались в глаза окружающим.
Стая бабочек явно следовала за кем-то издыхающим. У падальщиц был достаточно обширный рацион: они могли довольствоваться излишками вторичной магии, которую излучали некоторые живые существа, любили энергию смерти, которая оставалась в свежих трупах, особенно трупах магических животных. Да и самими трупами не брезговали, за день-другой обширной стаей обгладывали до скелета. Могли и на раненое ослабленное животное напасть, не дожидаясь естественного исхода.
Логично предположив, что сейчас лазурниц привлекла искомая нежить, Нита направилась к ним напрямик через болото. Знала она его прекрасно, особенно этот кусок, выступавший из чащи, поэтому шагала с кочки на кочку уверенно, только изредка морщась, когда под ногами хлюпало.
То, что преследовали падальщицы, внешне очень походило на нежить, но нежитью не ощущалась, и Нита не удержалась от изумлённого восклицания.
Неизвестное существо дёрнулось, неуверенно отмахнулось — то ли от неё, то ли от бабочек, — невнятно что-то промычало и с тихим плюхом осело в хлябь, лишь чудом не провалившись в бочаг.
Нита несколько мгновений постояла в растерянности, разглядывая бабочек, садящихся на невиданное порождение болота, потом встряхнулась и подошла ближе.
— Кыш пошли! — махнула рукой, опустившись рядом с телом на корточки.
Вблизи сквозь ядрёный болотный дух пробился запах живой крови, и Нита явственно услышала гулкое биение сердца. В наступающих сумерках она сумела наконец опознать в чудовище высокого худощавого мужчину, извозившегося в болотной грязи и ещё какой-то дряни. Притом не просто мужчину — оборотня!
— Откуда ты тут вообще взялся такой? — растерянно пробормотала она, прикасаясь к шее над воротником грязной рубашки. Магия кольнула руку, помогая оценить, насколько всё плохо.
Оборотней в ближайших населённых пунктах, кроме самой Ниты, точно не было, она знала. Это обстоятельство тоже послужило аргументом за выбор здешних мест для проживания: сородичи не мозолили глаза. Люди побаивались её талантов, но уважали за них же и охотно пользовались услугами — и как ведьмы, и как целительницы, и как охотницы на нежить. Лучше такие простые понятные отношения, чем брезгливое снисхождение волков.
Нита не ожидала встретить в этих краях кого-то из своих. И вот, пожалуйста, свалился на её голову! Правда, мелковат для волка…
Прикинув возможные проблемы от такой находки, Нита вздохнула и, примерившись, всё же взвалила тушу на плечи. Бросить его на болоте было заманчиво, завтра-послезавтра даже костей не останется, но нехорошо. Лично ей этот тип ничего плохого не сделал, она его раньше не встречала, а оставлять раненого на поживу нежити и падальщицам — последнее дело. Не настолько она не любит сородичей.
Волк и вправду был некрупным, слишком худощавым, но высоким и всё равно тяжёлым, только и Нита — не хрупкая городская девочка, сила волчицы сказывалась на человеческой ипостаси. Тем более до дома недалеко, проще так дотащить, чем сооружать волокуши.
Находку она бросила во дворе. Заносить в дом этот вонючий кусок грязи совершенно не улыбалось, это ж не отмоешь потом! Ведьма сгрузила раненого на лавку у дома и принялась прямо тут, на свежем воздухе, стаскивать с него одежду. Заодно и повреждения оценила, и выругалась.
Дважды. Первый раз, когда сообразила наконец, почему оборотень такой мелкий: это был мальчишка. Не совсем подросток, но очень молодой ещё волк, не заматеревший. Лет восемнадцать, не старше.
А второй раз, более длинно и витиевато, Нита высказалась, рассмотрев рану внимательнее. Зубы гуля оставляли очень мерзкий и характерный след: клыки у этой нежити торчали в стороны и плоть не резали, как у нормальных хищников, а вот так криво рвали. Латать — замаешься! И яд в кровь пошёл, и крови раненый потерял уйму. Оборотня непросто свалить с ног, но даже он может отбросить лапы, и мальчишка явно к этому стремился.
— Кой леший понёс тебя на это болото?! — возмущённо спросила Нита, от души поливая волчонка ледяной водой. До избушки на отшибе водопровод из города никто не протягивал, и с водой приходилось по старинке, с помощью вёдер, благо колодец в двух шагах за домом.
Конечно, найдёныш не очнулся и не ответил.
Предстояли сложный вечер и напряжённая ночь, и хорошего настроения это не добавляло.
— Погубит меня когда-нибудь моя доброта, — проворчала ведьма, затаскивая наскоро отмытого пациента в дом.
Чистить раны. Шить. Выгонять яд. И много, очень много колдовать, чтобы этот тип мог утром очнуться и ответить, что он забыл в этой глуши, да ещё в одиночестве!
Скинув куртку, она подвернула и подвязала рукава рубашки, чтобы не мешались, потуже переплела косу с той же целью и взялась за дело.
Пока возилась с раненым, заняв большой обеденный стол, Нита сумела его тщательно рассмотреть. Смазливый белобрысый волчонок был недурно сложен и имел все шансы лет через десять вырасти в серьёзного, настоящего зверя — из тех, по которым имеют привычку сохнуть трепетные человеческие девушки.
Если, конечно, он проживёт эти десять лет и не убьётся. А незнакомец явно не раз пытался это сделать! На теле нашлось изрядное количество шрамов, над некоторыми Нита с профессиональным возмущением поцокала языком: если кто и латал эти дырки, то не целитель, а настоящий коновал. Ещё на плече парня имелась татуировка, невесть что обозначавшая, а на шнурке на шее болтался небольшой клык. Приглядевшись, Нита фыркнула от смеха: зуб был волчьим, но — молочным.
Как и предполагала, с молодым волком Нита провозилась без малого до рассвета. Ночью он предсказуемо попытался уйти в крону Мирового Древа, к покойным предкам, но Нита была к этому готова и чарами, зельями, магией и грязной руганью удержала его на собственном столе.
К рассвету жар наконец спал, лихорадочное забытье превратилось в целительный сон. Подумав о том, что надо хоть несколько часов поспать, а перед этим неплохо бы прибраться, Нита, сидевшая на лавке, опустила голову на сложенные на столе руки. Вот сейчас немного выдохнет, и займётся уборкой.
Но, выдохнув, она провалилась в сон: лечение изрядно вымотало, на оборотней её магия действовала хуже, чем на людей.
Очнуться голым на обеденном столе — то ещё удовольствие. Ларс попытался скатиться с него, но понял, что не может двинуться с места: запястья, лодыжки и грудную клетку плотно охватывали, не позволяя шевелиться, ремни и какие-то тряпки. Тело болело, а ещё пахло неведомой дрянью. Чем именно, оборотень не понял, но понадеялся, что не приправой к ужину. Неужели ведьма нашла его на болотах и теперь решила полакомиться свежатиной? И пьянчуги, намекая на любовь к молоденьким мальчикам, имели в виду совсем не то, о чём подумал Ларс?..
Он повертел головой, силясь разглядеть обстановку, и сразу заметил прикорнувшую у стола незнакомку. Молодая женщина крепко спала, нисколько не переживая, что одного оборотня скоро пустят в расход. Она заодно с ведьмой? Вон какая коллекция разнокалиберных ножей, сушеные пучки петрушки под потолком, да и котел такой, что если не целиком, то по кускам он туда точно влезет. Двоим надолго хватит…
Во время странствий Ларс насмотрелся всякого, и такому повороту не удивился бы. Он ещё раз напряг мышцы, силясь разорвать ремни. Пустое, только разбудил!
Незнакомка села, сладко зевнула, одной рукой прикрывая рот, другой откидывая назад спутанные русые волосы. На лицо она была миловидна — пожалуй, даже слишком. Но сейчас собственная жизнь волновала Ларса куда больше выразительных серых глаз и пухлых губ.
— Ты что делаешь?!
А вот голос оказался резковатым, хотя, возможно, это спросонья. Незнакомка, стряхнув сонливость, вскочила с места и нависла над ним. Кончик косы мазнул по животу, сильные руки прижали его обратно к столу, и Ларс запоздало сообразил, что от женщины пахло волчицей. Хорошо пахло: терпкой берестой, ягодами ежевики и можжевельником.
Настолько вкусно, что мысли об опасности отступили на второй план, задвинутые туда взбодрившимися инстинктами. Захотелось ткнуться носом в этот запах, попробовать на язык, показать ей себя во всей волчьей красе. И, забывшись, волк рванулся...
