Глава 1
Зоя с робостью переступила порог бабушкиной (то есть ее и тети) опустевшей квартиры. Бабушка была бы не прочь тут и дальше жить, хотя горе ее сильно подкосило; но мама настояла, что после смерти тети Евы возьмет бабушку к себе.
И, честно говоря, Зоя маму понимала. Дело было не только в том, что бабушке восемьдесят лет и она нуждается в присмотре. Сама квартира стала...
Зоя бросила взгляд на занавешенное простыней зеркало в прихожей и передернулась. Ну да, зеркала же принято занавешивать, когда в доме покойник... до девятого дня? До сороковин? Все это демонстративное православие с языческой закваской «по особым случаям» Зое не нравилось. Со дня смерти Евы Игнатьевны прошло уже две с половиной недели, и никакого интереса к религии тетя со своим медицинским образованием и стажем не проявляла, хотя и была «по последней моде» крещеная.
Но сейчас самой Зое было сильно не по себе при мысли о том, что зеркала придется когда-нибудь раскутать и взглянуть на свое отражение. Вдруг за спиной возникнет призрак или какая-нибудь нечисть?..
Девушка вздрогнула и опомнилась.
- Извини, тетечка Евочка, - пробормотала она. - Человек скоропостижно умер, а я про такое думаю!
Полить цветы. Надо полить цветы и поскорее назад.
Зоя размотала шарф, скинула куртку и полуботинки; потом надела разношенные гостевые тапочки и, вымыв руки, взяла на кухне специальный чайник-лейку. Прошлась по обеим комнатам и кухоньке скромной хрущевки, поливая фиалки и традесканции на подоконниках. Она не впервые выполняла этот ритуал; но всякий раз, когда девушка входила в темную комнату и включала свет, мурашки бежали по спине. Был октябрь, вечерело совсем рано...
Под конец Зоя опять наполнила чайник - чтобы вода для поливки настоялась до следующего раза. А потом зачем-то вернулась в «большую комнату» - гостиную, которую последние двенадцать лет занимала тетя. Зоя снова нажала на выключатель.
Вспыхнула тяжелая хрустальная люстра под потолком. Зоя поморгала и медленно приблизилась к полке с книгами на стене.
Книги содержались, разумеется, главным образом в застекленном шкафу - коллекция советских изданий, еще бабушкина гордость, и специальная медицинская литература... И бабушка, и ее немолодая старшая дочь предпочитали бумажные книги, хотя тетя давно была на «ты» со всякими гаджетами. Но на полке стояли исключительно тетины книжки, которые она накупила сама и которые не имели никакого отношения к ее работе. Для развлечения. Выбор для одинокой незамужней дамы был, мягко говоря, необычный.
Не любовные романчики в мягкой обложке, не детективы - а археология и древняя история: Египет, Вавилон, Шумер, колыбель цивилизации, короче... в том числе и всякие альтернативные теории. Штук пятнадцать, не меньше; из некоторых книг торчали закладки. Зоя хотела было сегодня даже взять что-нибудь домой, почитать, и протянула руку; но сразу отдернула. Почему-то эти закладки ее нервировали.
О чем размышляла тетя Ева незадолго до своей смерти, так что даже отметила избранные места в книгах?..
Зоя нахмурилась. Скорее всего, чушь, совпадение, из которых жизнь и состоит! Она погасила свет и стала собираться домой.
Закинув сумку на плечо, девушка заперла квартиру и вышла на улицу, в синие сумерки. Ехать до дому было четыре остановки. Пятый час, еще надо успеть позаниматься и что-нибудь сварганить на ужин...
Увидев подъезжающий автобус, Зоя вытащила из сумки уже использованную по дороге вперед медицинскую маску. Нацепила ее. Близился к концу второй «постковидный» год - 2022, и в вузе, да и в транспорте никто не соблюдал никаких предосторожностей. Но Зоя в автобусе и в магазине всегда надевала маску, игнорируя косые взгляды; может, конечно, оно было смешно при общем наплевательском отношении... Но вот кто знает, от чего на самом деле умерла тетя Ева? Медики тоже руками разводят. «Постковид» - понятие страшно растяжимое, в него впихивают все непонятные диагнозы.
Зоя сама открыла дверь своей квартиры. Они, теперь втроем с бабушкой и мамой, обитали в такой же типичной хрущевке-двушке. Мама, Татьяна Игнатьевна, еще не вернулась - она работала в ателье, где шили женские брюки; а бабушку Аню беспокоить не хотелось.
- Мрр... Мяу!
Под ногами у хозяйки завертелся кот, Лютик. Зоя улыбнулась и подхватила его на руки. Кот заурчал и ласково потыкался ей в лицо своими усами.
- Соскучился? Или голодный?
Она ссадила кота на пол, и предсказуемый Лютик сразу же направился на кухню, распушив хвост. Зоя засмеялась.
- Потерпи уж, обжора!
- Зоя, это ты там возишься?
Баба Аня окликнула ее из комнаты. Хотя кто бы еще это мог быть, кроме единственной внучки?.. Но в бабушкином голосе отчего-то прозвучала тревога: будто к ним могли явиться незваные гости.
- Да, бабуля, это я.
Зоя заглянула в комнату, которую теперь бабушка делила с младшей дочерью - как прежде со старшей.
- Принести тебе что-нибудь? Чаю, лекарство?
Бабушка после всех этих событий, конечно, расхворалась, спину расшибло... Но баба Аня покачала головой.
- Ничего не надо, у тебя много дел. Иди учись.
Зоя грустно улыбнулась и закрыла дверь. Прежде, чем готовиться к парам, надо было еще переделать все по дому. Мама приедет измотанная, и по ней смерть сестры тоже крепко ударила. Хорошо хоть, с похоронами и со всем остальным нашлось кому пособить - коллеги с тетиной работы, из медицинского центра: им там не привыкать...
Переодевшись, Зоя пошла на кухню. Мысли о тете неотвязно крутились в голове. А перемывая посуду, она отчего-то начала напевать хит группы «Винтаж»:
- «Ева, я любила тебя...
Твои пластинки слушала я
И в каждой находила себя...»
Спохватившись, Зоя замолчала. Еще бабушка услышит. Да и песня эта, прямо скажем...
Нет, однополые отношения Зою не привлекали - и употреблять тетино имя в таком неприличном контексте сейчас было даже кощунственно. Но сама песня Зою зацепила; что называется, «зашла». И почему-то эта «Ева, я любила...» ассоциировалась у нее не с усопшей тетей - а с какой-то другой давней знакомой, своей ровесницей... может, забытая школьная подруга, даже сестра... Кто-то очень близкий, но без сексуального подтекста.
Закончив с посудой, Зоя поставила вариться картошку на ужин. Засунула в микроволновку котлеты-полуфабрикат. Потом насыпала коту сухого корма и зашла в ванную - причесаться и вообще, поглядеть на себя в зеркало после полдневного перерыва...
Глаза, которые кажутся то серыми, то голубыми; уже не поймешь какие волосы, присобранные заколкой-крабиком, - в раннем детстве были светлые, потом потемнели, потом она их то мелировала, то красила... Фигура неплохая, на лицо ничего. Вообще все ничего так, но не более. Девушка из толпы, бывает и хуже; будем и этому радоваться.
Зоя вздохнула и, щелкнув заколкой, расчесала волосы. Посмотрела в глаза своему двойнику, и вдруг ее пробрала дрожь.
«В зеркале ищу отражения.
Там еще не ты, но уже не я!»
Это как будто про нее написано. И про неведомую Еву. Как будто у двадцатилетней Зои Александровны Щегловой была сестра-близнец, потерянная в детстве, - да-да, как в дешевом сериале. Только это звучало совсем не дешево и не забавно. Такое жутковатое будоражащее чувство давно у нее возникало, и почему-то усилилось после смерти тети. Но у Зои никогда не было не только родной сестры Евы, но и ни одной знакомой с таким необычным именем - уж она бы запомнила.
«Будто кого-то назвали в тетину честь... Или просто жили когда-то на свете две тезки, две Евы... Что за черт...»
А кстати, ее собственное имя тоже довольно редкое и созвучное этому. «Ева» ведь значит «жизнь», так свою женушку окрестил после изгнания из рая старина Адам, «ибо она стала матерью всех живущих»... А имя «Зоя» тоже переводится как «жизнь», только с греческого языка: как знала начитанная мама и сама Зоя. Возможно, это просто перевод изначальной библейской версии.
Тряхнув головой, девушка заставила себя прекратить об этом думать. Она вернулась на кухню, проверила свою стряпню и налила пока себе чаю. Заодно и бабушке.
Она отнесла в комнату поднос с чаем и тарелкой ванильных сухариков.
- Будешь, бабуль?
- Спасибо, дорогая.
Бабушка сидела на тахте, очень печальная и похудевшая за эти дни. Она пыталась вязать кофту, и что-то у нее там шло фоном по телевизору, но она не смотрела (Зоя с мамой, как нормальные современные люди, телик почти никогда не включали, что нужно, узнавали из интернета).
Баба Аня выпила полчашки чаю, похрустела сухариком. А потом вдруг заплакала.
- Неправильно это, Зоенька. Очень плохо.
Зоя сочувственно вздохнула.
- Да уж, что хорошего.
- Я не о том.
Анна Дмитриевна поправила очки и взглянула на внучку, сурово сжав губы.
- Что-то они там напортачили с диагнозом. Рак мозга... за несколько месяцев! Не бывает так, Зоя! Евочка ведь была еще совсем молодая!
В ответ на последнее замечание Зоя дипломатично промолчала. Тете Еве стукнуло пятьдесят семь. Конечно, не глубокая старость, но возраст уже весьма... Хотя диагноз и вправду не совсем типичный - даже не рак груди, который, как утверждала покойная тетушка, стал настоящим бичом современных женщин. Рак мозга, да еще в такой агрессивной форме... Никаких симптомов не было вплоть до этой весны, а потом раз - и все.
- Ну, ей же делали МРТ, полное обследование провели в этом ее центре, - медленно сказала Зоя вслух. - Вряд ли врачи ошиблись. И операцию оказалось делать уже поздно - да у нас в городе и нет таких специалистов. А после ковида чего только не бывает, сама знаешь.
Бабушка кивнула; но, похоже, осталась при своем мнении.
Тут раздался звонок в дверь. Мама пришла, небось еще и из магазина!
- Пойду открою!
Зоя умчалась в прихожую. Поприветствовала усталую Татьяну Игнатьевну, забрала сумки с продуктами. Перевернула котлеты в микроволновке и наконец пошла заниматься.
Ее будущая специальность называлась «преподаватель английского языка» - очень оригинально, ага? И поступила она на иняз только потому, что надо же куда-то поступать, а с профессией она успеет определиться за пять лет...
Зоя подготовилась к завтрашним семинарам по переводоведению и истории английского языка. А послезавтра лаба по физике (ну на кой им физика, еще и на третьем курсе?). Потом она поужинала с семьей и, вымыв посуду, еще немного почитала конспект. В одиннадцатом часу пошла умываться.
Переодевшись после душа во фланелевую ночную рубашку, Зоя забралась в постель. Немного полистала планшет, открыла недочитанную электронную книжку; но мысли разбредались, читать она не могла. И ей не спалось.
А что, если смерть тети Евы и вправду... ну, не совсем естественная? Если ей «помогли», а?
Хотя это бред, кому нужно ее убивать.
Зоя легла, подсунула ладонь под подушку. Что она вообще знает о тете Еве? Та долго жила и работала в Москве врачом УЗИ - у нее была престижная должность в клинике по лечению бесплодия... А потом вдруг тетя бросила свою клинику, однокомнатную квартиру, которую снимала пополам с другой женщиной, и вернулась в провинцию. Дома сказала, что ее «ушли» и захапали ее место: конкуренция среди столичных узистов огромная. Что ж, вполне вероятно.
Замужем тетя никогда не была; впрочем, и мама тоже - Зоя носила фамилию матери... У обеих сестер Щегловых личная жизнь не сложилась. Их семейная ситуация в народе называлась «бабья яма».
Зоя усмехнулась. Три поколения женщин, и ни одного мужика в радиусе ста километров! Так, пожалуй, поверишь в партеногенез*. Или в непорочное зачатие.
Татьяне Игнатьевне никто никаких алиментов не платил, и никаким папой даже не пахло... В советское послевоенное время, когда мужчин и впрямь остро не хватало, детям в таких неполных семьях полагалось врать про летчиков, полярников и героев, «не вернувшихся из боя». Зоя была благодарна маме, что та хотя бы не стала врать или хаять всех мужчин. Татьяна Игнатьевна коротко сказала - «мы с твоим папой не смогли жить вместе», и попросила дочку больше не задавать таких вопросов...
Маленькая Зоя оказалась понятлива, и неудобную тему закрыли на пятнадцать лет. Теперь Зоя подозревала, что мама в свое время закрутила роман с женатиком, а потом, конечно, стыдилась в этом признаться.
Но как все-таки быть с тетей? Можно ли племяннице со спокойной душой закрыть и эту тему?..
- «Ева, я убила тебя», - перефразировала Зоя. Угрюмо рассмеялась. Нет, она это так не оставит; хотя, скорее всего, ничего не найдет.
Обычный врачебный недосмотр и девичьи фантазии... Жизнь вообще намного скучнее, чем хочется воображать, и чем старше становишься, тем меньше романтики. Но Зоя дала себе слово - в следующий раз, когда она пойдет в тетину квартиру поливать цветы, просмотреть ее книжки. Шумер, Египет, всякая фигня... Ну, а вдруг?..
- Я подумаю об этом завтра, - пробормотала Зоя. Через минуту она уже крепко спала.
* Способ размножения, при котором эмбрион развивается из женской половой клетки без оплодотворения. Эта способность обнаружена у рептилий, земноводных и других групп животных (чаще примитивных), но не человека.
Глава 2
Завтра и послезавтра, однако, оказалось совсем некогда. Помимо учебы и домашних дел, Зоя еще помогала матери с заказами - Татьяна Игнатьевна в свободное время прирабатывала как швея-надомница: она научилась этому, когда все сидели на карантине, страна сходила с ума, и ее ателье-магазин «Элегия» чуть было не закрылось. Потом его успешно реанимировали, зато мама теперь приобрела более-менее постоянный круг собственных заказчиков.
Зоя тогда только поступила в университет и барахталась вместе со всеми младшекурсниками: дистанционка после нормальной очной школы оказалась тем еще опытом погружения. Короче, они с матерью тогда выживали по отдельности, но теперь получился некий семейный тандем...
«По крайней мере, у тебя появятся некоторые профессиональные навыки, что бы ты ни выбрала потом, - говорила Татьяна Игнатьевна. - Это то, что всегда нужно и не устаревает быстро, в отличие от всяких информационных технологий. Возможно, ты со временем даже переймешь моих заказчиков».
В душе Зоя признавала мамину правоту. Она и сама понимала, что поголовное высшее образование для многих превращается в атавизм и повод оттянуть время, когда придется реально начать работать. Уж во всяком случае, мама никогда не работала по специальности - и сама Зоя едва ли будет...
Сейчас, устроившись за раскройным столом напротив матери - за швейной машинкой, Зоя делала привычное дело, а в голове царила пустота; мысли перепархивали с одного на другое. Рутинная работа освобождает голову и позволяет мощно задействовать подсознание - не она первая это открыла. Рядом и бабушка, глядя на дочь и внучку, стучала спицами; телевизор молчал. Ну прямо идиллия.
Наконец Зоя взглянула на часы и встала.
- Мама, я все раскроила и подколола! Пойду заниматься!
- Спасибо, конечно.
Мама кивнула ей, продолжая строчить на машинке. А когда Зоя уже выходила из комнаты, Татьяна Игнатьевна вдруг обернулась, поправив короткие уложенные феном волосы.
- Кстати, нам теперь надо будет плотно заняться Евиной квартирой. Вот как сдашь сессию.
- Квартирой?..
Зоя захлопала ресницами.
- Естественно. Ты ведь сама понимаешь, мы не Рокфеллеры и долго платить за две квартиры не сможем. Придется продавать.
