- Всё, с концами! – вздохнул Алек, закончив ковыряться в движителе. – Никуда ты завтра не летишь.
Я, конечно, и без него знал, что дело плохо. Но до последнего надеялся, что друг сможет хоть как-то исправить действия неведомого злопыхателя. В технике он разбирался получше меня, и любую мелкую поломку мог починить с закрытыми глазами. Видимо, в этот раз поломка была далеко не мелкой.
- Подозреваешь кого-нибудь? – Алек небрежно вытер руки прямо об штанины комбинезона и пристроился рядом со мной на старом диване. Поёрзал немного, отыскивая место, где в зад не кололи бы пружины, убедился, что это бесполезно и, смирившись с этим мелким неудобством, откинулся на спинку.
Под его немалым весом, диван протестующее заскрипел, но выдержал.
Я это мебельное чудище помнил с тех времён, когда отец был ещё молодой, а ангар – совсем новый. Так вот, диван уже тогда был старый и страшный, и мать регулярно грозилась его выкинуть. «Вот этими самыми руками отволоку на помойку», - уверяла она, - «А если надорвусь и умру, то вся вина ляжет на тебя, Кристофер Роджерс-старший!»
Кристофер Роджерс-старший диван за что-то любил и выбрасывать упрямо не желал. Но в конце концов сдался и перетащил его в ангар. И подумал: зачем тратить драгоценное время на путь от аэродрома до дома, если можно прямо тут и ночевать. Благо, теперь есть, на чём спать.
В общем, отделавшись от дивана, мама счастливее не стала. Зато отец наконец-то закончил работу над своим главным детищем – авиационным движителем нового поколения.
С тех пор движитель, конечно, успел основательно устареть. Тот, который только что пытался воскресить Алек, был совсем другой: легче, мощнее. И принцип работы у него сильно отличался – магнитные поля и всякая электроника. В общих чертах я, конечно, понимал его действие, и даже пару раз чинил свою птичку в полевых условиях. Но всерьёз перебирать не рискнул бы. Вот папин Драндулёт – другое дело, там каждый винтик знаком.
- Эй, ты заснул что ли? – Алек больно ткнул меня локтём под рёбра. – Не раскисай! Гонкой больше, гонкой меньше. Все и так знают, что ты лучший!
- Уже давно не лучший, - возразил я. – Просто один из. А Рийна…
- Ну да, как же я мог забыть! Рийна! Так и знал, что всё из-за этой бабы!
«Она не баба!» - хотел было возмутиться я, но понял, как глупо это звучит и поспешно исправился:
- Она особенная.
Алек даже не спорил. Глупо спорить с очевидными фактами. Рийна действительно была особенной. Не по происхождению, а по сути: лёгкая, стремительная, она и сама напоминала не то быстрокрылую птицу, не то гоночный самолёт. И, конечно, летала она преотлично.
Впрочем, в нашей глуши не летали разве что пожилые сплетницы из дома престарелых. А для остальных пилотировать разнообразные мелкие самолётики было так же естественно, как дышать. Ну не вплавь же выбираться с острова, в самом деле!
То есть можно, конечно, и вплавь – но из-за бурного течения это куда опаснее, чем по небу. И гораздо медленнее.
Поэтому после папиной гибели мама не приставала ко мне с дурацкими просьбами прекратить полёты. Понимала, что бесполезно. Но вот обещание «Не участвовать больше в этой дурацкой гонке» она с меня стребовала. Я держался изо всех сил и вытерпел почти три года. Но как можно смирно сидеть дома, если Рийна…
За стеной ангара раздался цокот каблуков, и створка ворот приоткрылась, пропуская внутрь худенькую фигурку в тонком белом платье. Я торопливо вскочил и почувствовал, как неудержимо краснею. Эти шаги, эту фигуру я узнал бы из тысячи.
- Добрый день, господа! – поздоровалась Рийна и, не дожидаясь ответа, опустилась на подлокотник дивана. Это было стратегически верное решение. По крайней мере, в подлокотниках не было выпирающих пружин.
- Здравствуйте, миледи, - Алек улыбнулся так искренне, словно не он только что рассуждал о том, что из-за баб все проблемы. – Участвуете завтра?
- Нет. Отец против. Опасается какой-то акции протеста. Вроде бы ему присылали даже письмо с угрозами и требованием отменить гонку. Но это так, слухи. Никто не верит, что кому-то в здравом уме может прийти в голову такая глупость, но предосторожность не помешает. Поэтому я буду на трибуне. Родители взяли билет в главную ложу, чтоб первыми увидеть триумф своего зятя. Ты готов, Кристофер?
Я нервно сглотнул. Алек не менее нервно поёрзал на пружинах.
Рийна сощурилась и посмотрела на нас настороженно:
- Что случилось?
- Я никуда не лечу.
- Что? Да как же…
- Самолёт неисправен. Кто-то испортил движитель и систему управления. Я не могу лететь.
- Феликс?
- Возможно, - я с деланным безразличием пожал плечами.
Алек ещё немного поёрзал, потом не выдержал, вскочил и начал расхаживать туда-сюда по ангару:
- Да точно Феликс! Больше просто некому! Все хотят победить, но только ему без победы жизнь не мила.
- Я не пойду за него замуж! – теперь вскочила и девушка.
- А никто вас за язык не тянул, миледи, - напомнил Алек. – Сами слово дали.
Рийна вместо ответа только щёлкнула на него мелкими острыми зубками, словно напоминая, что она и укусить может. И не только в переносном смысле. Тем не менее механик был прав. Она дала слово. И, в отличие от простых людей типа меня, не имела право его нарушать.
История вышла глупейшая.
Как только дочь губернатора острова достигла совершеннолетия, к ней началось паломничество потенциальных женихов. Сперва Рийна держала оборону вполне успешно: этот стар, тот страшен, у третьего нет образования, у четвёртого – происхождения, пятый замечен в связях с мафией, и так далее.
Но время шло, и вместе с очередным отвергнутым женихом уходила и частица родительского терпения. Наконец во время очередного званого вечера в губернаторском дворце строптивую дочь припёрли к стенке и заявили, что или она выбирает себе спутника жизни прямо сейчас, или пусть выходит замуж вон за того милого мальчика.
Милый мальчик по имени Феликс Хэмсток был всем хорош: высокое происхождение, приятная внешность, счета в нескольких банках и доставшийся от родителей оружейный завод. Он вежливо улыбался и смиренно ждал ответа.
- Ни за что! – фыркнула в ответ Рийна, смерив кандидата презрительным взглядом. – По крайней мере не раньше, чем это домашнее дитятко выиграет весеннюю гонку.
- Дайте мне три года, - спокойно среагировал потенциальный жених. – И, клянусь, миледи, я заберу и приз, и вас.
Гром не грянул, молния не ударила. Но клятва представителя высокого рода была услышана, иначе и быть не могло. А на подобную клятву следовало отвечать клятвой.
- Хорошо. Клянусь, что выйду замуж за вас, если вы победите. Но не раньше!
Газетчики бодро застрочили в своих блокнотах, готовые следить за исполнением клятвы даже если высшим силам будет не до того.
А на следующий день высокорожденная леди Рийна нашла меня в ангаре и ультимативным тоном сообщила, что через три года я должен выиграть весеннюю гонку. И бросить курить.
То, что высокорожденные не выносили запах табака, было общеизвестным фактом.
То, что леди Рийна не горит желанием выходить замуж – тоже.
А вот то, что она не только знает о моём существовании, но и готова доверить мне свою судьбу – это, мягко говоря, шокировало. Конечно, на тот момент я считался лучшим гонщиком острова. Но ведь за несколько лет многое могло измениться.
Тем не менее, я согласился. Должно быть, от неожиданности.
Уже на следующий день я бросил курить.
Ещё через неделю во время гонки разбился отец.
- Можно купить новый самолёт! Я оплачу!
- Где вы его сейчас возьмёте на ночь глядя, миледи? – резонно спросил Алек. – Тем более, стандартная комплектация не подходит, нужна гоночная модификация. Такие штуки собираются индивидуально и настраиваются неделями, вам ли не знать. Да я Криса на не обкатанной машине даже из ангара не выпущу, лично в воротах встану.
- И… что мне делать? – испуганно спросила девушка.
За всё время нашего нечастого общения я ещё никогда не видел её такой расстроенной. И такой живой. Даже в день нашей первой встречи она была полна холодного достоинства.
Возможно, в небе и можно было бы разглядеть её внутреннюю сущность, но летала она только в одиночестве. Да и вообще никого не подпускала к себе ближе, чем полагалось по этикету. Неприступная ледяная крепость.
- Тогда я сама выиграю эту гонку! – решила Рийна.
Мы с Алеком только удивлённо переглянулись.
- Вы же не собирались участвовать, - пробормотал механик.
- А теперь собираюсь! Клянусь, Феликсу не стать победителем, пока я…
- Стойте, - непочтительно перебил я. – Вот только опрометчивых клятв не надо больше, хорошо? И если вы действительно собираетесь лететь, позвольте дать несколько советов?
Девушка благодарно кивнула.
Спустя несколько минут прямо на полу была разложена карта с маршрутом гонки и мы принялись увлечённо тыкать в неё пальцем, рассказывая про трассу. Точнее, рассказывали я и Алек. Рийна благосклонно внимала с подлокотника дивана, и если бы не мелко подрагивающие руки, её волнение вообще не было бы заметно.
- Нет! – резко бросила она в ответ на очередное ценное указание.
- Но почему? – удивился Алек. – Ущелье довольно узкое, зато совершенно незаметное со стороны. Ваша Ласточка пройдёт там без труда, никто и не заметит, а вы сэкономите минут десять, если не больше.
- Я не буду жульничать! Я должна выиграть своими силами. Разве ты, Кристофер, когда-нибудь жульничал в гонке ради того, чтобы стать первым?
- Нет, но… При всём уважении к вам, миледи, я даже на отцовском Драндулёте летаю быстрее, чем вы на своей крошке.
Рийна подняла голову от карты, и в какой-то момент мне показалось, что сейчас она испепелит меня за непочтительность. Но в её глазах не было гнева, только озарение.
- А тот самолёт мистера Роджерса… он до сих пор на ходу?
- Да, я починил его после аварии и иногда выгуливаю. Продавать жалко, всё-таки целая эпоха. Да и хорошая машинка. Даже по нынешним меркам он вполне… - До меня наконец-то дошло, зачем Рийна спрашивала про самолёт, и я договорил совершенно севшим голосом: - …конкурентноспособен.
- Конкурентноспособен, как же, - проворчал Алек. – Сплошная механика, да ещё и собрана на коленке. Это не самолёт, это крылатое корыто!
Но я уже сдёргивал с крылатого корыта чехол. По борту сверкнула надпись «ДРА-01», Движитель Роджерса Авиационный. После того, как папино детище запустили в производство, машины с подобной начинкой нарекали по всякому: и драконами, и драчунами. Был даже один Дразнящийся Петух. Но эту с рождения звали Драндулёт. И при первом же взгляде на неё всякие вопросы о причинах такого названия отпадали сами собой. Нет, это было не крылатое корыто, а что-то гораздо более экстравагантное. Крылатая лейка, может быть. Или умывальник.
- Я всё равно буду участвовать в гонке, - пробормотала Рийна, старательно отводя глаза от Драндулёта. – А ты… ты не обязан помогать мне такой ценой.
- Удачи, - шепнул Алек, помогая мне забраться в кабину. – Один вопрос! Может, глупый, но… Если ты выиграешь, тогда что? Рийна же вроде не обещала выйти за тебя замуж. И денег не обещала. Или я просто чего-то не знаю? Что там между вами…
- Между нами ничего нет, - спокойно ответил я. – Просто ей нужна помощь.
- А ты и рад стараться, балбес влюблённый! Вот далась тебе эта высокородная баба!
- Она… особенная.
- Да-да, я понял, - Алек изобразил на лице подобие улыбки. Больше всего это походило на ту гримасу, которую корчат родственники у постели смертельно-больного. Мол, ты обязательно поправишься, вот увидишь.
Но лучше уж такая улыбка, чем презрительно поджатые губы Феликса. Судя по взгляду, которым он наградил меня перед стартом, высокорожденный всё ещё расценивал меня как основного конкурента. Даже не смотря на внешний вид Драндулёта.
Те, кто помнил, что на этой невзрачной машинке вытворял отец, уважительно кивали. Остальные посмеивались украдкой, но не снимать же меня с гонки только за то, что рискнул лететь на механике.
А вот эмоций Рийны я не видел. Она, как и обещала, вывела на старт свою Ласточку несмотря на запрет родителей, но сама старалась казаться как можно более незаметной. Даже надела глухой шлем, полностью закрывающий лицо. Надеялась, что не узнают издалека? И кто именно не должен был узнать? Журналисты, папаша-губернатор или те, кто ему угрожал?
Если действительно угрожали, то лучше бы ей, наверное, сидеть сейчас дома и слушать о ходе гонки по радио. Но разве же эту упрямицу удержишь?
Дождавшись сигнала, я дёрнул рычаги, запуская движитель Драндулёта. Сердце машины глухо зарычало в ответ. Да, громковато, особенно по сравнению с новыми технологиями. И трясёт сильнее. Но сейчас нам главное – скорость, а не комфорт, верно?
А приличную скорость мы набрали сразу же после взлёта.
Чуть ли не половина соперников осталась позади на первых же минутах гонки. И если с неопытными новичками всё было понятно с самого начала, то несколько весьма неплохих пилотов, затерявшихся в хвосте, вызывали недоумение. Берегут силы? Или Феликс заплатит им, чтоб не мешались под ногами? Тогда дело ещё хуже, чем я думал!
Сам лорд Хэмсток рванул вперёд достаточно бодро. За три года он действительно научился летать, тут сомнений быть не могло. И машину себе собрал неплохую, лёгкую и быструю. Только вот имени ей не придумал. Так и нёсся к финишу красно-серый самолётик с безликим МЭС-3 на борту.
Его неотступно преследовала серебристая Ласточка Рийны. Девушка взяла хороший старт. Обычно она летала чуть медленнее, делая упор на аккуратность, а не на скорость. Но тут, видимо, решила выжать из своей птички все силы. Главное, чтоб не сдулась за несколько часов гонки.
Трасса шла по периметру острова. В основном над водой, но иногда требовалось проявить маневренность и обогнуть крутые скалы побережья, или нырнуть под Троллий Мост. На самом деле это был не рукотворный мост, а узкий скалистый перешеек, соединяющим наш остров с соседним, совсем малюсеньким. И жили там не тролли, а горное племя пастухов. К нам в гости они заходили только в рыночные дни, приносили на продажу свитера из козлиной шерсти, сыр, какие-то травы. В остальное время их было не видно и не слышно. Ровно до тех пор, пока тренирующиеся перед гонками пилоты не начинали летать под Мостом. Мост от такого ожидаемо трясся. Горные козы ревели от ужаса, пастухи вторили им на своём малопонятном наречии, а потом грозили нам страшными карами. И даже, кажется, писали слёзные письма на материк, но тамошним властям не было никакого дела до жизни в нашей глуши. Подумаешь, самолёты спать не дают и коз пугают. Тьфу, мелочь какая. Главное, чтоб налоги платили.
Когда сбоку что-то тихо бухнуло, я сперва так и подумал – опять горцы недовольны и пытаются из своих самопальных ружей подстрелить стальную птицу. Всерьёз их попытки никто не воспринимал, технический уровень не тот. Внимания отвлечь могут, но в остальном – ничего серьёзного.
Но тут бухнуло во второй раз, и одновременно что-то с силой ударило в правый борт. Самолёт тряхнуло. Я ругнулся, выровнял машину и скосил глаза вправо. На обшивке темнела свежая царапина. Очень здорово! Неужели горцы раздобыли где-то нормальные ружья?
Их остров уже высился справа скалистой громадиной, но самих пастухов видно не было. Зато на утёсе мелькнул ярким пятном кто-то светловолосый, явно не местный. Хорошее место для зазасады, с наблюдательной вышки его не видно, скрывают соседние скалы. А любую аварию можно списать на горцев и неудачные маневры.
Я, конечно, и без него знал, что дело плохо. Но до последнего надеялся, что друг сможет хоть как-то исправить действия неведомого злопыхателя. В технике он разбирался получше меня, и любую мелкую поломку мог починить с закрытыми глазами. Видимо, в этот раз поломка была далеко не мелкой.
- Подозреваешь кого-нибудь? – Алек небрежно вытер руки прямо об штанины комбинезона и пристроился рядом со мной на старом диване. Поёрзал немного, отыскивая место, где в зад не кололи бы пружины, убедился, что это бесполезно и, смирившись с этим мелким неудобством, откинулся на спинку.
Под его немалым весом, диван протестующее заскрипел, но выдержал.
Я это мебельное чудище помнил с тех времён, когда отец был ещё молодой, а ангар – совсем новый. Так вот, диван уже тогда был старый и страшный, и мать регулярно грозилась его выкинуть. «Вот этими самыми руками отволоку на помойку», - уверяла она, - «А если надорвусь и умру, то вся вина ляжет на тебя, Кристофер Роджерс-старший!»
Кристофер Роджерс-старший диван за что-то любил и выбрасывать упрямо не желал. Но в конце концов сдался и перетащил его в ангар. И подумал: зачем тратить драгоценное время на путь от аэродрома до дома, если можно прямо тут и ночевать. Благо, теперь есть, на чём спать.
В общем, отделавшись от дивана, мама счастливее не стала. Зато отец наконец-то закончил работу над своим главным детищем – авиационным движителем нового поколения.
С тех пор движитель, конечно, успел основательно устареть. Тот, который только что пытался воскресить Алек, был совсем другой: легче, мощнее. И принцип работы у него сильно отличался – магнитные поля и всякая электроника. В общих чертах я, конечно, понимал его действие, и даже пару раз чинил свою птичку в полевых условиях. Но всерьёз перебирать не рискнул бы. Вот папин Драндулёт – другое дело, там каждый винтик знаком.
- Эй, ты заснул что ли? – Алек больно ткнул меня локтём под рёбра. – Не раскисай! Гонкой больше, гонкой меньше. Все и так знают, что ты лучший!
- Уже давно не лучший, - возразил я. – Просто один из. А Рийна…
- Ну да, как же я мог забыть! Рийна! Так и знал, что всё из-за этой бабы!
«Она не баба!» - хотел было возмутиться я, но понял, как глупо это звучит и поспешно исправился:
- Она особенная.
Алек даже не спорил. Глупо спорить с очевидными фактами. Рийна действительно была особенной. Не по происхождению, а по сути: лёгкая, стремительная, она и сама напоминала не то быстрокрылую птицу, не то гоночный самолёт. И, конечно, летала она преотлично.
Впрочем, в нашей глуши не летали разве что пожилые сплетницы из дома престарелых. А для остальных пилотировать разнообразные мелкие самолётики было так же естественно, как дышать. Ну не вплавь же выбираться с острова, в самом деле!
То есть можно, конечно, и вплавь – но из-за бурного течения это куда опаснее, чем по небу. И гораздо медленнее.
Поэтому после папиной гибели мама не приставала ко мне с дурацкими просьбами прекратить полёты. Понимала, что бесполезно. Но вот обещание «Не участвовать больше в этой дурацкой гонке» она с меня стребовала. Я держался изо всех сил и вытерпел почти три года. Но как можно смирно сидеть дома, если Рийна…
За стеной ангара раздался цокот каблуков, и створка ворот приоткрылась, пропуская внутрь худенькую фигурку в тонком белом платье. Я торопливо вскочил и почувствовал, как неудержимо краснею. Эти шаги, эту фигуру я узнал бы из тысячи.
- Добрый день, господа! – поздоровалась Рийна и, не дожидаясь ответа, опустилась на подлокотник дивана. Это было стратегически верное решение. По крайней мере, в подлокотниках не было выпирающих пружин.
- Здравствуйте, миледи, - Алек улыбнулся так искренне, словно не он только что рассуждал о том, что из-за баб все проблемы. – Участвуете завтра?
- Нет. Отец против. Опасается какой-то акции протеста. Вроде бы ему присылали даже письмо с угрозами и требованием отменить гонку. Но это так, слухи. Никто не верит, что кому-то в здравом уме может прийти в голову такая глупость, но предосторожность не помешает. Поэтому я буду на трибуне. Родители взяли билет в главную ложу, чтоб первыми увидеть триумф своего зятя. Ты готов, Кристофер?
Я нервно сглотнул. Алек не менее нервно поёрзал на пружинах.
Рийна сощурилась и посмотрела на нас настороженно:
- Что случилось?
- Я никуда не лечу.
- Что? Да как же…
- Самолёт неисправен. Кто-то испортил движитель и систему управления. Я не могу лететь.
- Феликс?
- Возможно, - я с деланным безразличием пожал плечами.
Алек ещё немного поёрзал, потом не выдержал, вскочил и начал расхаживать туда-сюда по ангару:
- Да точно Феликс! Больше просто некому! Все хотят победить, но только ему без победы жизнь не мила.
- Я не пойду за него замуж! – теперь вскочила и девушка.
- А никто вас за язык не тянул, миледи, - напомнил Алек. – Сами слово дали.
Рийна вместо ответа только щёлкнула на него мелкими острыми зубками, словно напоминая, что она и укусить может. И не только в переносном смысле. Тем не менее механик был прав. Она дала слово. И, в отличие от простых людей типа меня, не имела право его нарушать.
История вышла глупейшая.
Как только дочь губернатора острова достигла совершеннолетия, к ней началось паломничество потенциальных женихов. Сперва Рийна держала оборону вполне успешно: этот стар, тот страшен, у третьего нет образования, у четвёртого – происхождения, пятый замечен в связях с мафией, и так далее.
Но время шло, и вместе с очередным отвергнутым женихом уходила и частица родительского терпения. Наконец во время очередного званого вечера в губернаторском дворце строптивую дочь припёрли к стенке и заявили, что или она выбирает себе спутника жизни прямо сейчас, или пусть выходит замуж вон за того милого мальчика.
Милый мальчик по имени Феликс Хэмсток был всем хорош: высокое происхождение, приятная внешность, счета в нескольких банках и доставшийся от родителей оружейный завод. Он вежливо улыбался и смиренно ждал ответа.
- Ни за что! – фыркнула в ответ Рийна, смерив кандидата презрительным взглядом. – По крайней мере не раньше, чем это домашнее дитятко выиграет весеннюю гонку.
- Дайте мне три года, - спокойно среагировал потенциальный жених. – И, клянусь, миледи, я заберу и приз, и вас.
Гром не грянул, молния не ударила. Но клятва представителя высокого рода была услышана, иначе и быть не могло. А на подобную клятву следовало отвечать клятвой.
- Хорошо. Клянусь, что выйду замуж за вас, если вы победите. Но не раньше!
Газетчики бодро застрочили в своих блокнотах, готовые следить за исполнением клятвы даже если высшим силам будет не до того.
А на следующий день высокорожденная леди Рийна нашла меня в ангаре и ультимативным тоном сообщила, что через три года я должен выиграть весеннюю гонку. И бросить курить.
То, что высокорожденные не выносили запах табака, было общеизвестным фактом.
То, что леди Рийна не горит желанием выходить замуж – тоже.
А вот то, что она не только знает о моём существовании, но и готова доверить мне свою судьбу – это, мягко говоря, шокировало. Конечно, на тот момент я считался лучшим гонщиком острова. Но ведь за несколько лет многое могло измениться.
Тем не менее, я согласился. Должно быть, от неожиданности.
Уже на следующий день я бросил курить.
Ещё через неделю во время гонки разбился отец.
***
- Можно купить новый самолёт! Я оплачу!
- Где вы его сейчас возьмёте на ночь глядя, миледи? – резонно спросил Алек. – Тем более, стандартная комплектация не подходит, нужна гоночная модификация. Такие штуки собираются индивидуально и настраиваются неделями, вам ли не знать. Да я Криса на не обкатанной машине даже из ангара не выпущу, лично в воротах встану.
- И… что мне делать? – испуганно спросила девушка.
За всё время нашего нечастого общения я ещё никогда не видел её такой расстроенной. И такой живой. Даже в день нашей первой встречи она была полна холодного достоинства.
Возможно, в небе и можно было бы разглядеть её внутреннюю сущность, но летала она только в одиночестве. Да и вообще никого не подпускала к себе ближе, чем полагалось по этикету. Неприступная ледяная крепость.
- Тогда я сама выиграю эту гонку! – решила Рийна.
Мы с Алеком только удивлённо переглянулись.
- Вы же не собирались участвовать, - пробормотал механик.
- А теперь собираюсь! Клянусь, Феликсу не стать победителем, пока я…
- Стойте, - непочтительно перебил я. – Вот только опрометчивых клятв не надо больше, хорошо? И если вы действительно собираетесь лететь, позвольте дать несколько советов?
Девушка благодарно кивнула.
Спустя несколько минут прямо на полу была разложена карта с маршрутом гонки и мы принялись увлечённо тыкать в неё пальцем, рассказывая про трассу. Точнее, рассказывали я и Алек. Рийна благосклонно внимала с подлокотника дивана, и если бы не мелко подрагивающие руки, её волнение вообще не было бы заметно.
- Нет! – резко бросила она в ответ на очередное ценное указание.
- Но почему? – удивился Алек. – Ущелье довольно узкое, зато совершенно незаметное со стороны. Ваша Ласточка пройдёт там без труда, никто и не заметит, а вы сэкономите минут десять, если не больше.
- Я не буду жульничать! Я должна выиграть своими силами. Разве ты, Кристофер, когда-нибудь жульничал в гонке ради того, чтобы стать первым?
- Нет, но… При всём уважении к вам, миледи, я даже на отцовском Драндулёте летаю быстрее, чем вы на своей крошке.
Рийна подняла голову от карты, и в какой-то момент мне показалось, что сейчас она испепелит меня за непочтительность. Но в её глазах не было гнева, только озарение.
- А тот самолёт мистера Роджерса… он до сих пор на ходу?
- Да, я починил его после аварии и иногда выгуливаю. Продавать жалко, всё-таки целая эпоха. Да и хорошая машинка. Даже по нынешним меркам он вполне… - До меня наконец-то дошло, зачем Рийна спрашивала про самолёт, и я договорил совершенно севшим голосом: - …конкурентноспособен.
- Конкурентноспособен, как же, - проворчал Алек. – Сплошная механика, да ещё и собрана на коленке. Это не самолёт, это крылатое корыто!
Но я уже сдёргивал с крылатого корыта чехол. По борту сверкнула надпись «ДРА-01», Движитель Роджерса Авиационный. После того, как папино детище запустили в производство, машины с подобной начинкой нарекали по всякому: и драконами, и драчунами. Был даже один Дразнящийся Петух. Но эту с рождения звали Драндулёт. И при первом же взгляде на неё всякие вопросы о причинах такого названия отпадали сами собой. Нет, это было не крылатое корыто, а что-то гораздо более экстравагантное. Крылатая лейка, может быть. Или умывальник.
- Я всё равно буду участвовать в гонке, - пробормотала Рийна, старательно отводя глаза от Драндулёта. – А ты… ты не обязан помогать мне такой ценой.
***
- Удачи, - шепнул Алек, помогая мне забраться в кабину. – Один вопрос! Может, глупый, но… Если ты выиграешь, тогда что? Рийна же вроде не обещала выйти за тебя замуж. И денег не обещала. Или я просто чего-то не знаю? Что там между вами…
- Между нами ничего нет, - спокойно ответил я. – Просто ей нужна помощь.
- А ты и рад стараться, балбес влюблённый! Вот далась тебе эта высокородная баба!
- Она… особенная.
- Да-да, я понял, - Алек изобразил на лице подобие улыбки. Больше всего это походило на ту гримасу, которую корчат родственники у постели смертельно-больного. Мол, ты обязательно поправишься, вот увидишь.
Но лучше уж такая улыбка, чем презрительно поджатые губы Феликса. Судя по взгляду, которым он наградил меня перед стартом, высокорожденный всё ещё расценивал меня как основного конкурента. Даже не смотря на внешний вид Драндулёта.
Те, кто помнил, что на этой невзрачной машинке вытворял отец, уважительно кивали. Остальные посмеивались украдкой, но не снимать же меня с гонки только за то, что рискнул лететь на механике.
А вот эмоций Рийны я не видел. Она, как и обещала, вывела на старт свою Ласточку несмотря на запрет родителей, но сама старалась казаться как можно более незаметной. Даже надела глухой шлем, полностью закрывающий лицо. Надеялась, что не узнают издалека? И кто именно не должен был узнать? Журналисты, папаша-губернатор или те, кто ему угрожал?
Если действительно угрожали, то лучше бы ей, наверное, сидеть сейчас дома и слушать о ходе гонки по радио. Но разве же эту упрямицу удержишь?
Дождавшись сигнала, я дёрнул рычаги, запуская движитель Драндулёта. Сердце машины глухо зарычало в ответ. Да, громковато, особенно по сравнению с новыми технологиями. И трясёт сильнее. Но сейчас нам главное – скорость, а не комфорт, верно?
А приличную скорость мы набрали сразу же после взлёта.
Чуть ли не половина соперников осталась позади на первых же минутах гонки. И если с неопытными новичками всё было понятно с самого начала, то несколько весьма неплохих пилотов, затерявшихся в хвосте, вызывали недоумение. Берегут силы? Или Феликс заплатит им, чтоб не мешались под ногами? Тогда дело ещё хуже, чем я думал!
Сам лорд Хэмсток рванул вперёд достаточно бодро. За три года он действительно научился летать, тут сомнений быть не могло. И машину себе собрал неплохую, лёгкую и быструю. Только вот имени ей не придумал. Так и нёсся к финишу красно-серый самолётик с безликим МЭС-3 на борту.
Его неотступно преследовала серебристая Ласточка Рийны. Девушка взяла хороший старт. Обычно она летала чуть медленнее, делая упор на аккуратность, а не на скорость. Но тут, видимо, решила выжать из своей птички все силы. Главное, чтоб не сдулась за несколько часов гонки.
Трасса шла по периметру острова. В основном над водой, но иногда требовалось проявить маневренность и обогнуть крутые скалы побережья, или нырнуть под Троллий Мост. На самом деле это был не рукотворный мост, а узкий скалистый перешеек, соединяющим наш остров с соседним, совсем малюсеньким. И жили там не тролли, а горное племя пастухов. К нам в гости они заходили только в рыночные дни, приносили на продажу свитера из козлиной шерсти, сыр, какие-то травы. В остальное время их было не видно и не слышно. Ровно до тех пор, пока тренирующиеся перед гонками пилоты не начинали летать под Мостом. Мост от такого ожидаемо трясся. Горные козы ревели от ужаса, пастухи вторили им на своём малопонятном наречии, а потом грозили нам страшными карами. И даже, кажется, писали слёзные письма на материк, но тамошним властям не было никакого дела до жизни в нашей глуши. Подумаешь, самолёты спать не дают и коз пугают. Тьфу, мелочь какая. Главное, чтоб налоги платили.
Когда сбоку что-то тихо бухнуло, я сперва так и подумал – опять горцы недовольны и пытаются из своих самопальных ружей подстрелить стальную птицу. Всерьёз их попытки никто не воспринимал, технический уровень не тот. Внимания отвлечь могут, но в остальном – ничего серьёзного.
Но тут бухнуло во второй раз, и одновременно что-то с силой ударило в правый борт. Самолёт тряхнуло. Я ругнулся, выровнял машину и скосил глаза вправо. На обшивке темнела свежая царапина. Очень здорово! Неужели горцы раздобыли где-то нормальные ружья?
Их остров уже высился справа скалистой громадиной, но самих пастухов видно не было. Зато на утёсе мелькнул ярким пятном кто-то светловолосый, явно не местный. Хорошее место для зазасады, с наблюдательной вышки его не видно, скрывают соседние скалы. А любую аварию можно списать на горцев и неудачные маневры.
