– Пиши следующее: основных версий происшествия две, либо Эвиет стала жертвой одного из своих поклонников, либо кого-то из тех людей, коим приносит удовольствие немотивированная жестокость. В любом случае, личность подозреваемого пока не установлена. Стража создаст специальный комитет по факту гибели неповторимой певицы Эвиет и обязательно призовет виновного к ответственности!
У Азазеля было несколько минут, чтобы скрыться. Он так торопился, что даже забыл надеть доспехи, вылетев из окна практически нагишом. Бессмертный успел забрать с собой лишь любимое оружие да пояс с ножнами. Расправив крылья, он не услышал привычного, столь приятного, шуршания перьев. Странно! Ничего, с этим можно и после разобраться. Дневной свет теперь почему-то причинял боль, и нужно было найти надежное укрытие от солнечных лучей. Когда-то, очень и очень давно, Азазель узнал о системе тайных ходов прямо под городом, которые должны были использоваться для отступления Владыки из столицы в случае внезапной атаки врага. Шли годы, а потом и века. Времена становились все спокойнее, тайными путями не пользовались, а потом и вовсе о них забыли. Когда-то, забавы ради, Азазель запомнил несколько входов в эти туннели. Теперь эти знания пришлись как никогда кстати. Найдя один такой вход возле здания библиотеки Владычества, замаскированный под крупный камень в кладке мостовой, Азазель открыл люк и нырнул внутрь. Тьма над городом тут же рассеялась, а Владыка Ночи теперь смог вздохнуть спокойно. Ожоги на теле Бессмертного зажили невероятно быстро, в считанные минуты после того, как он сумел спастись от дневного света. Оправившись от боли, Азазель заметил одну странность: он мог отчетливо, в мельчайших подробностях, ощущать все окружавшие его запахи. Причем гораздо более четко, чем любой человек или даже Бессмертный. Таким чутьем обладали лишь звери, и то не все. Бредя во мраке подземелий, Азазель вдруг увидел впереди свет факелов и отчетливо почувствовал запах людей и собак. Факелами не пользовались еще со времен изобретения газовых светильников, так что эти люди, видимо, сильно отстали от жизни! Интересно было бы на них взглянуть! Азазель ускорил шаг, и спустя немного времени вышел из тени прямо на свет примитивных светильников и факелов. Там, в бывшем помещении для тайных сборов, сидело человек двадцать, все мужчины, одетых во что попало, часто даже не по размеру, а в клетках было заперто несколько крупных псов. Собравшиеся были разных возрастов, было даже пара пареньков лет четырнадцати-шестнадцати. У многих на лицах имелись шрамы, у одного даже отсутствовало ухо. Люди были вооружены, кто чем: кому достался весьма хорошей работы меч, кому булава, топор или кинжал попроще, а кто и вовсе носил при себе самодельные заточки из садовых инструментов. Люди сидели в кругу, на чем-то, что и мебелью назвать трудно, так, груда трухлявых досок, сбитых вместе на манер стульев и скамей. В центре круга, в мешках и деревянных коробках, были свалены в кучу драгоценности, предметы одежды, деньги, дорогая посуда и безделушки. Неподалеку горел костер, на котором, в большом чугунном казане, варилось нечто, по запаху, мясное. В этой разношерстной компании Азазель приметил также и немолодого, худого мужчину, одетого в униформу, которую, вроде как, выдавали узникам и каторжникам. Некоторые из людей пили дешевое вино и громко смеялись, некоторые спорили, кто-то делил сокровища, а кто и вовсе сидел молча. Выйдя на свет, Азазель шокировал сидящих: кто в ужасе отпрянул назад, кто выхватил оружие или его подобие, а двое парнишек, уже набивавших животы мясной похлебкой, даже уронили на пол свои деревянные ложки. Бессмертный был в недоумении. Видать, эта компания явно не хотела быть обнаруженной, недаром ведь они жили в тоннелях. Но тут было что-то еще! Уж слишком большой страх читался в глазах этих людей. Наконец, кто-то из собравшихся заговорил. Голос его был хриплым, с постоянным кашлем. Сказывалось длительное пребывание в сырых катакомбах.
-Слышь, Козырный Принц, ты ведь нам чесал, что тут чудищ не водится! А тут такой красавчик нарисовался! Зачем я только из тюряги бежал?!
-Заткни пасть, Прыгунок! – Командным голосом, еще грубее первого, отозвался тот, к кому относились сказанные слова. – И сиди тихо! Шут его знает, что за хмырь к нам пожаловал!
Козырный принц?! Интересная встреча! Неужели так называемый «Владыка Воров», которого все ратует изловить доблестная стража? Неудивительно, что он неуловим, а добыча его столь велика! Если хорошо изучить это место, тут можно найти выход практически в любой район города. И никто, кроме Азазеля и этих разбойников, и понятия не имеет о забытых подземельях!
-Да ряженый это! Распахните зенки! Пугнуть нас пришел, да добычу захапать! – выкрикнул парнишка, только что уронивший ложку. – Ни хрена это не чудище! Братва, давайте его завалим, чтоб шороху потом не навел! Вдруг за ним «псы» наблюдают? Нам тута стража ни к месту!
Ну это уж слишком! Если и обсуждать Владыку Ночи, то хотя бы на понятном языке!
-Заткнитесь все, если жизнь дорога! – Рявкнул Азазель, пригрозив кинжалом. При этом он заметил, что его голос стал груб, свиреп, даже несколько напоминал волчий рык.
-Ты кто? – неуверенно спросил кто-то из воров.
-Азазель, Бессмертный, первенец Лилит! – Гордо ответил Владыка Ночи.
-А тут че потерял, морда бессмертная? – На этот раз вопрос Азазелю задал сам Король Воров. Бессмертному, естественно, не престало отчитываться перед этим ворьем.
-Не твое собачье дело! Теперь ответь, любезный, почему вы меня чудищем обзываете? Или вашему разбойничьему уму не ведомо, что я – первый красавец Владычества Асуров!?
Разбойники, где-то даже непроизвольно, рассмеялись, а потом дружно переглянулись, после чего отправили к Азазелю, видать, самого смелого, с небольшим металлическим зеркалом в руках.
-На, зырь! – Бросил, с безопасного расстояния, Козырный Принц. – Уж мы тут не красавцы, и то посимпатичней тебя будем!
Когда Азазелю поднесли зеркало, он и сам отшатнулся назад. В отражении на него глядела морда страшного чудовища, будто человек хотел превратиться в волка, но застрял где-то на середине. Внимательно осмотрев свое тело, Азазель увидел, что оно покрыто густой черной шерстью, на руках и ногах вместо ногтей росли звериные когти, а его красивые черные крылья превратились в две безобразные кожаные перепонки, подобно летучим мышам или воздушным змеям. Глядя на свое отражение, Азазель чувствовал, как впадает в ярость. Его глаза, ставшие теперь желто-зелеными, как у волков, наливались оранжевым цветом, а в катакомбах, вместе с тем, становилось все темнее и темнее, даже не смотря на свет факелов. Настал мрак. То там, то здесь слышалась возня, брань и приглушенные крики разбойников. А когда вновь загорелся свет, на полу лежало несколько окровавленных тел. Кто-то из воров сумел сбежать, используя потайные ходы, но большинство пало бездыханными под ударами стилета. Азазель подошел к телу Козырного Принца, в которого метнул кинжал, пронзивший его сердце, выдернул оружие из тела, вытер об его же тряпье, и скинул труп с древнего каменного трона, на котором любил сидеть вор. Взобравшись на его место, Азазель по привычке развалился в кресле, положил кинжал рядом с собой, и принялся размышлять. Он был обнажен, но теперь ему вовсе не хотелось прикрыть свое тело. Шерсть достаточно надежно скрывает наготу. Вкус крови Эвиет, казалось, до сих пор играет у него во рту, а тепло ее души приятно греет тело. Но почему он стал таким? Лилит говорила, что сила опасна, но настолько!!! Не стоило увлекаться покорением чужой души так глубоко! Деяние, совершенное по отношению к Эвиет, чудовищно! Предательское, жестокое убийство, никак не подобающее воину! Она ведь даже спела для него, как оказалось, последнюю в своей жизни песню! А он набросился на нее, подобно волку! Да, Азазель, так тебе и надо! Будешь теперь мучиться всю жизнь! Видать, сила меняет не только того, на кого она направлена, но и того, кто ее использует. Такого твое наказание…. Нет, будто подсказывало что-то в душе Азазеля, вовсе это не наказание! Просто сила перешла на другой уровень, приведя внешность своего владельца в соответствие со статусом. К чему быть защитником, следуя вековым традициям Асуров, к чему теперь советы Лилит, когда он, Азазель, обрел и свою сущность, и свое предназначение. Теперь он Владыка Ночи по праву. И ночь для него будет вечной! Приняв тьму, он отказался от света, потому и солнце теперь не греет, а причиняет боль. Это так, мелкая неприятность! Несравнимая с удовольствием править тьмой. Душа Эвиет – только начало. Теперь, когда он знает верный способ, он может напитаться сотнями и тысячами душ, ему не будет равных! Азазель родился заново, свирепым ночным охотником, пожирателем душ. И пусть враги дрогнут перед его именем, а смертные станут его бояться и уважать! Да здравствует, Азазель, Владыка Вечной Ночи!!!
Одноглазый в царстве слепцов
Города Владычества Асуров представляли собой окруженную высокой стеной систему построек, расположенных в виде концентрических кругов. В центре находилось здание городского управления и торговые районы, далее располагались дома элиты асурского народа – политиков, богатых купцов, знаменитых деятелей искусства. По мере удаления от центра менялась и обстановка: ухоженные улицы и шикарные особняки сменялись сначала обычными жилыми домами из глины и дешевого камня, а потом и вовсе деревянными лачугами. В бедных районах городов всюду была грязь, нищие, не имевшие даже глинобитной землянки, спали прямо на улицах, а в узких улочках и переулках прятались воры и грабители. Но именно в этих трущобах жила основная масса людей, согласных выполнять тяжелую работу за малую плату. Потому власти порой проводили улучшения, чаще показательные. Например, иногда улицы все же убирали, перед праздниками бесплатно лечили больных, снижали цены на основные товары и ловили некоторое количество преступников.
Но сегодня праздник был в богатом районе. Знаменитый купец праздновал помолвку своей дочери. Человек был столь влиятелен и знаменит, что мог пригласить к себе на пир детей самой Несравненной Лилит. Асмодей и Азазель не заставили себя долго ждать. Правда, такие празднества были больше по душе Асмодею. Азазель в большинстве случаев предпочитал одиночество. Однако в этот раз он решил составить брату компанию.
Азазель ел жареное мясо прямо с серебряного блюда, практически не замечая окружающих людей и не утруждая себя пользоваться столовыми приборами. Асмодей же, напротив, поедал свою порцию элегантно, как самый настоящий аристократ. Вскоре в тарелке Азазеля красовались кости поросенка, тогда как Асмодей не дошел и до середины трапезы.
-Асмодей, давай уже быстрее!
-Погоди, брат, я смакую эту прекрасную пищу!
-Асмодей! – усмехнулся уже насытившийся Азазель. - Как можно есть так долго?
-Куда торопиться? У нас вся ночь впереди. Мы ведь на пиру одного из богатейших граждан Владычества Асуров. Кстати, не мог бы ты есть, если и не по правилам этикета, то хотя бы вилкой!
-Ну-ну! – недовольно фыркнул Азазель, пережевывая остатки пищи. – Буду я церемониться со смертными! Придумали себе всяких правил и тонкостей, мне-то какое дело до этого? Человеческие странности! Сейчас доем гарнир и уйду, чтобы не смущать твое величество! – Последнее предложение Азазель произнес столь ироничным тоном, что Асмодею даже стало как-то стыдно.
-Ну что ты, брат мой! Я тебя не прогоняю! Не спеши уходить, такие события обычно длятся до рассвета.
-Вот-вот! Мне вредно загорать, до рассвета я уже должен быть там, где солнце меня не сожжет!
-А я встречу утро с какой-нибудь красавицей. Ведь на то нам и вечная молодость, чтобы сполна насладиться всеми ее дарами! Вот нравятся тебе танцовщицы этого богача? Я бы пригласил к себе одну, а то и двух!
Азазель взглянул в сторону танцующих девушек и пренебрежительно махнул рукой. Он знал, что обычно богачи приглашают на такие празднества танцовщиц или певиц, дабы те потом скрашивали досуг важных гостей.
-Легкая добыча! Смотреть противно! Хотя, почему бы и нет? Жаль, что когда я проснусь, очарованная мной дама будет уже мертва!
-Ты слишком жесток, братишка! Нет, мне человеческих жертв не нужно! Наоборот, я хочу подарить этим дамам наслаждение! Ты просил нашу мать дать тебе особую способность, чтобы очаровывать женщин, а я могу затащить в свое ложе любую даму, не пользуясь никакой магией. – Асмодей сказал это как бы в отместку за то, что Азазель высмеял его манерность.
-Да ты и понятия не имеешь, что такое магия! – Ответил Владыка вечной ночи несколько приподнятым тоном.
-Мне и не нужно. Мать хотела меня чему-то учить, спрашивала, что мне больше всего нравиться. А я сказал, что вполне доволен жизнью…. – Асмодей дополнял слова активной жестикуляцией руками, желая всем своим видом показать полное блаженство.
-Потому, что она подарила тебе месторождения золота, которые разрабатывала еще с нашим отцом.
-Не совсем подарила. Просто Лилит сказала, что я могу брать с этих приисков столько, сколько мне надо. И вскоре я понял, что золото – лучшая магия, которая всегда действует на людей. Вот ты, например, чего ты добился своей магией? Ты просто волк-одиночка! А сколько у меня друзей? А женщин? – Асмодей будто старался охватить руками как можно большее пространство, наглядно показывая число своих доброжелателей.
-Друзей – ровно столько! – Азазель пальцем изобразил в воздухе ноль. – А насчет женщин…. Ты хоть раз чувствовал, как женщина отдает тебе душу?
-Нет, нет и еще раз нет! Не было, нет и не надо! Женщины в этом мире вообще только для того, чтобы вести хозяйство и доставлять нам, мужчинам, наслаждение! Ну, или проблемы. Тут душу впутывать не надо. Она у меня чиста….
-Она у тебя пуста! Как и ты сам. – По мере того, как Азазель с Асмодеем употребляли все больше и больше великолепного вина, тема для разговоров становились серьезнее и агрессивнее. – Ну, кто ты такой, Асмодей?
-Сам же сказал, что я – Асмодей, второй сын Лилит.
-А еще чем ты можешь похвастать? Да, сын Лилит, повезло тебе родиться в тени Несравненной Богини. Неужели ты планируешь всю жизнь греться в лучах славы Лилит. А вот я – Азазель! Спроси любого, кто я, и тебе скажут: «Владыка вечной ночи», «Демон тьмы», а некоторые даже добавят «Погонщик адских псов», видимо, из-за моей внешности, не важно. Может, смертные даже не вспомнят, чей я сын. И если вдруг, по какой-то невероятной причине, Лилит не станет, меня все равно будут знать тем, кто я есть. А ты кем будешь? Асмодей и Асмодей. Больше это имя ничего не говорит. – Это упрек, кажется, поставил Асмодея в тупик, и ответил он несколько нелепо, силясь сохранять спокойствие и логичность суждений, которыми был знаменит в своем кругу.
-Не забывай про мое золото! Пусть я и не буду знаменит благодаря каким-то необычным способностям или героическим поступкам, но я буду известен благодаря богатству. У меня останутся и деньги, и положение, и друзья, - тон Асмодея был холоден как клинок, хотя внутри его бушевал фонтан раздражения.
-Деньги – да, положение – может быть. И ничего больше. Друзей у тебя как не было, так и не будет. Да и семьи, наверное….
У Азазеля было несколько минут, чтобы скрыться. Он так торопился, что даже забыл надеть доспехи, вылетев из окна практически нагишом. Бессмертный успел забрать с собой лишь любимое оружие да пояс с ножнами. Расправив крылья, он не услышал привычного, столь приятного, шуршания перьев. Странно! Ничего, с этим можно и после разобраться. Дневной свет теперь почему-то причинял боль, и нужно было найти надежное укрытие от солнечных лучей. Когда-то, очень и очень давно, Азазель узнал о системе тайных ходов прямо под городом, которые должны были использоваться для отступления Владыки из столицы в случае внезапной атаки врага. Шли годы, а потом и века. Времена становились все спокойнее, тайными путями не пользовались, а потом и вовсе о них забыли. Когда-то, забавы ради, Азазель запомнил несколько входов в эти туннели. Теперь эти знания пришлись как никогда кстати. Найдя один такой вход возле здания библиотеки Владычества, замаскированный под крупный камень в кладке мостовой, Азазель открыл люк и нырнул внутрь. Тьма над городом тут же рассеялась, а Владыка Ночи теперь смог вздохнуть спокойно. Ожоги на теле Бессмертного зажили невероятно быстро, в считанные минуты после того, как он сумел спастись от дневного света. Оправившись от боли, Азазель заметил одну странность: он мог отчетливо, в мельчайших подробностях, ощущать все окружавшие его запахи. Причем гораздо более четко, чем любой человек или даже Бессмертный. Таким чутьем обладали лишь звери, и то не все. Бредя во мраке подземелий, Азазель вдруг увидел впереди свет факелов и отчетливо почувствовал запах людей и собак. Факелами не пользовались еще со времен изобретения газовых светильников, так что эти люди, видимо, сильно отстали от жизни! Интересно было бы на них взглянуть! Азазель ускорил шаг, и спустя немного времени вышел из тени прямо на свет примитивных светильников и факелов. Там, в бывшем помещении для тайных сборов, сидело человек двадцать, все мужчины, одетых во что попало, часто даже не по размеру, а в клетках было заперто несколько крупных псов. Собравшиеся были разных возрастов, было даже пара пареньков лет четырнадцати-шестнадцати. У многих на лицах имелись шрамы, у одного даже отсутствовало ухо. Люди были вооружены, кто чем: кому достался весьма хорошей работы меч, кому булава, топор или кинжал попроще, а кто и вовсе носил при себе самодельные заточки из садовых инструментов. Люди сидели в кругу, на чем-то, что и мебелью назвать трудно, так, груда трухлявых досок, сбитых вместе на манер стульев и скамей. В центре круга, в мешках и деревянных коробках, были свалены в кучу драгоценности, предметы одежды, деньги, дорогая посуда и безделушки. Неподалеку горел костер, на котором, в большом чугунном казане, варилось нечто, по запаху, мясное. В этой разношерстной компании Азазель приметил также и немолодого, худого мужчину, одетого в униформу, которую, вроде как, выдавали узникам и каторжникам. Некоторые из людей пили дешевое вино и громко смеялись, некоторые спорили, кто-то делил сокровища, а кто и вовсе сидел молча. Выйдя на свет, Азазель шокировал сидящих: кто в ужасе отпрянул назад, кто выхватил оружие или его подобие, а двое парнишек, уже набивавших животы мясной похлебкой, даже уронили на пол свои деревянные ложки. Бессмертный был в недоумении. Видать, эта компания явно не хотела быть обнаруженной, недаром ведь они жили в тоннелях. Но тут было что-то еще! Уж слишком большой страх читался в глазах этих людей. Наконец, кто-то из собравшихся заговорил. Голос его был хриплым, с постоянным кашлем. Сказывалось длительное пребывание в сырых катакомбах.
-Слышь, Козырный Принц, ты ведь нам чесал, что тут чудищ не водится! А тут такой красавчик нарисовался! Зачем я только из тюряги бежал?!
-Заткни пасть, Прыгунок! – Командным голосом, еще грубее первого, отозвался тот, к кому относились сказанные слова. – И сиди тихо! Шут его знает, что за хмырь к нам пожаловал!
Козырный принц?! Интересная встреча! Неужели так называемый «Владыка Воров», которого все ратует изловить доблестная стража? Неудивительно, что он неуловим, а добыча его столь велика! Если хорошо изучить это место, тут можно найти выход практически в любой район города. И никто, кроме Азазеля и этих разбойников, и понятия не имеет о забытых подземельях!
-Да ряженый это! Распахните зенки! Пугнуть нас пришел, да добычу захапать! – выкрикнул парнишка, только что уронивший ложку. – Ни хрена это не чудище! Братва, давайте его завалим, чтоб шороху потом не навел! Вдруг за ним «псы» наблюдают? Нам тута стража ни к месту!
Ну это уж слишком! Если и обсуждать Владыку Ночи, то хотя бы на понятном языке!
-Заткнитесь все, если жизнь дорога! – Рявкнул Азазель, пригрозив кинжалом. При этом он заметил, что его голос стал груб, свиреп, даже несколько напоминал волчий рык.
-Ты кто? – неуверенно спросил кто-то из воров.
-Азазель, Бессмертный, первенец Лилит! – Гордо ответил Владыка Ночи.
-А тут че потерял, морда бессмертная? – На этот раз вопрос Азазелю задал сам Король Воров. Бессмертному, естественно, не престало отчитываться перед этим ворьем.
-Не твое собачье дело! Теперь ответь, любезный, почему вы меня чудищем обзываете? Или вашему разбойничьему уму не ведомо, что я – первый красавец Владычества Асуров!?
Разбойники, где-то даже непроизвольно, рассмеялись, а потом дружно переглянулись, после чего отправили к Азазелю, видать, самого смелого, с небольшим металлическим зеркалом в руках.
-На, зырь! – Бросил, с безопасного расстояния, Козырный Принц. – Уж мы тут не красавцы, и то посимпатичней тебя будем!
Когда Азазелю поднесли зеркало, он и сам отшатнулся назад. В отражении на него глядела морда страшного чудовища, будто человек хотел превратиться в волка, но застрял где-то на середине. Внимательно осмотрев свое тело, Азазель увидел, что оно покрыто густой черной шерстью, на руках и ногах вместо ногтей росли звериные когти, а его красивые черные крылья превратились в две безобразные кожаные перепонки, подобно летучим мышам или воздушным змеям. Глядя на свое отражение, Азазель чувствовал, как впадает в ярость. Его глаза, ставшие теперь желто-зелеными, как у волков, наливались оранжевым цветом, а в катакомбах, вместе с тем, становилось все темнее и темнее, даже не смотря на свет факелов. Настал мрак. То там, то здесь слышалась возня, брань и приглушенные крики разбойников. А когда вновь загорелся свет, на полу лежало несколько окровавленных тел. Кто-то из воров сумел сбежать, используя потайные ходы, но большинство пало бездыханными под ударами стилета. Азазель подошел к телу Козырного Принца, в которого метнул кинжал, пронзивший его сердце, выдернул оружие из тела, вытер об его же тряпье, и скинул труп с древнего каменного трона, на котором любил сидеть вор. Взобравшись на его место, Азазель по привычке развалился в кресле, положил кинжал рядом с собой, и принялся размышлять. Он был обнажен, но теперь ему вовсе не хотелось прикрыть свое тело. Шерсть достаточно надежно скрывает наготу. Вкус крови Эвиет, казалось, до сих пор играет у него во рту, а тепло ее души приятно греет тело. Но почему он стал таким? Лилит говорила, что сила опасна, но настолько!!! Не стоило увлекаться покорением чужой души так глубоко! Деяние, совершенное по отношению к Эвиет, чудовищно! Предательское, жестокое убийство, никак не подобающее воину! Она ведь даже спела для него, как оказалось, последнюю в своей жизни песню! А он набросился на нее, подобно волку! Да, Азазель, так тебе и надо! Будешь теперь мучиться всю жизнь! Видать, сила меняет не только того, на кого она направлена, но и того, кто ее использует. Такого твое наказание…. Нет, будто подсказывало что-то в душе Азазеля, вовсе это не наказание! Просто сила перешла на другой уровень, приведя внешность своего владельца в соответствие со статусом. К чему быть защитником, следуя вековым традициям Асуров, к чему теперь советы Лилит, когда он, Азазель, обрел и свою сущность, и свое предназначение. Теперь он Владыка Ночи по праву. И ночь для него будет вечной! Приняв тьму, он отказался от света, потому и солнце теперь не греет, а причиняет боль. Это так, мелкая неприятность! Несравнимая с удовольствием править тьмой. Душа Эвиет – только начало. Теперь, когда он знает верный способ, он может напитаться сотнями и тысячами душ, ему не будет равных! Азазель родился заново, свирепым ночным охотником, пожирателем душ. И пусть враги дрогнут перед его именем, а смертные станут его бояться и уважать! Да здравствует, Азазель, Владыка Вечной Ночи!!!
Одноглазый в царстве слепцов
Города Владычества Асуров представляли собой окруженную высокой стеной систему построек, расположенных в виде концентрических кругов. В центре находилось здание городского управления и торговые районы, далее располагались дома элиты асурского народа – политиков, богатых купцов, знаменитых деятелей искусства. По мере удаления от центра менялась и обстановка: ухоженные улицы и шикарные особняки сменялись сначала обычными жилыми домами из глины и дешевого камня, а потом и вовсе деревянными лачугами. В бедных районах городов всюду была грязь, нищие, не имевшие даже глинобитной землянки, спали прямо на улицах, а в узких улочках и переулках прятались воры и грабители. Но именно в этих трущобах жила основная масса людей, согласных выполнять тяжелую работу за малую плату. Потому власти порой проводили улучшения, чаще показательные. Например, иногда улицы все же убирали, перед праздниками бесплатно лечили больных, снижали цены на основные товары и ловили некоторое количество преступников.
Но сегодня праздник был в богатом районе. Знаменитый купец праздновал помолвку своей дочери. Человек был столь влиятелен и знаменит, что мог пригласить к себе на пир детей самой Несравненной Лилит. Асмодей и Азазель не заставили себя долго ждать. Правда, такие празднества были больше по душе Асмодею. Азазель в большинстве случаев предпочитал одиночество. Однако в этот раз он решил составить брату компанию.
Азазель ел жареное мясо прямо с серебряного блюда, практически не замечая окружающих людей и не утруждая себя пользоваться столовыми приборами. Асмодей же, напротив, поедал свою порцию элегантно, как самый настоящий аристократ. Вскоре в тарелке Азазеля красовались кости поросенка, тогда как Асмодей не дошел и до середины трапезы.
-Асмодей, давай уже быстрее!
-Погоди, брат, я смакую эту прекрасную пищу!
-Асмодей! – усмехнулся уже насытившийся Азазель. - Как можно есть так долго?
-Куда торопиться? У нас вся ночь впереди. Мы ведь на пиру одного из богатейших граждан Владычества Асуров. Кстати, не мог бы ты есть, если и не по правилам этикета, то хотя бы вилкой!
-Ну-ну! – недовольно фыркнул Азазель, пережевывая остатки пищи. – Буду я церемониться со смертными! Придумали себе всяких правил и тонкостей, мне-то какое дело до этого? Человеческие странности! Сейчас доем гарнир и уйду, чтобы не смущать твое величество! – Последнее предложение Азазель произнес столь ироничным тоном, что Асмодею даже стало как-то стыдно.
-Ну что ты, брат мой! Я тебя не прогоняю! Не спеши уходить, такие события обычно длятся до рассвета.
-Вот-вот! Мне вредно загорать, до рассвета я уже должен быть там, где солнце меня не сожжет!
-А я встречу утро с какой-нибудь красавицей. Ведь на то нам и вечная молодость, чтобы сполна насладиться всеми ее дарами! Вот нравятся тебе танцовщицы этого богача? Я бы пригласил к себе одну, а то и двух!
Азазель взглянул в сторону танцующих девушек и пренебрежительно махнул рукой. Он знал, что обычно богачи приглашают на такие празднества танцовщиц или певиц, дабы те потом скрашивали досуг важных гостей.
-Легкая добыча! Смотреть противно! Хотя, почему бы и нет? Жаль, что когда я проснусь, очарованная мной дама будет уже мертва!
-Ты слишком жесток, братишка! Нет, мне человеческих жертв не нужно! Наоборот, я хочу подарить этим дамам наслаждение! Ты просил нашу мать дать тебе особую способность, чтобы очаровывать женщин, а я могу затащить в свое ложе любую даму, не пользуясь никакой магией. – Асмодей сказал это как бы в отместку за то, что Азазель высмеял его манерность.
-Да ты и понятия не имеешь, что такое магия! – Ответил Владыка вечной ночи несколько приподнятым тоном.
-Мне и не нужно. Мать хотела меня чему-то учить, спрашивала, что мне больше всего нравиться. А я сказал, что вполне доволен жизнью…. – Асмодей дополнял слова активной жестикуляцией руками, желая всем своим видом показать полное блаженство.
-Потому, что она подарила тебе месторождения золота, которые разрабатывала еще с нашим отцом.
-Не совсем подарила. Просто Лилит сказала, что я могу брать с этих приисков столько, сколько мне надо. И вскоре я понял, что золото – лучшая магия, которая всегда действует на людей. Вот ты, например, чего ты добился своей магией? Ты просто волк-одиночка! А сколько у меня друзей? А женщин? – Асмодей будто старался охватить руками как можно большее пространство, наглядно показывая число своих доброжелателей.
-Друзей – ровно столько! – Азазель пальцем изобразил в воздухе ноль. – А насчет женщин…. Ты хоть раз чувствовал, как женщина отдает тебе душу?
-Нет, нет и еще раз нет! Не было, нет и не надо! Женщины в этом мире вообще только для того, чтобы вести хозяйство и доставлять нам, мужчинам, наслаждение! Ну, или проблемы. Тут душу впутывать не надо. Она у меня чиста….
-Она у тебя пуста! Как и ты сам. – По мере того, как Азазель с Асмодеем употребляли все больше и больше великолепного вина, тема для разговоров становились серьезнее и агрессивнее. – Ну, кто ты такой, Асмодей?
-Сам же сказал, что я – Асмодей, второй сын Лилит.
-А еще чем ты можешь похвастать? Да, сын Лилит, повезло тебе родиться в тени Несравненной Богини. Неужели ты планируешь всю жизнь греться в лучах славы Лилит. А вот я – Азазель! Спроси любого, кто я, и тебе скажут: «Владыка вечной ночи», «Демон тьмы», а некоторые даже добавят «Погонщик адских псов», видимо, из-за моей внешности, не важно. Может, смертные даже не вспомнят, чей я сын. И если вдруг, по какой-то невероятной причине, Лилит не станет, меня все равно будут знать тем, кто я есть. А ты кем будешь? Асмодей и Асмодей. Больше это имя ничего не говорит. – Это упрек, кажется, поставил Асмодея в тупик, и ответил он несколько нелепо, силясь сохранять спокойствие и логичность суждений, которыми был знаменит в своем кругу.
-Не забывай про мое золото! Пусть я и не буду знаменит благодаря каким-то необычным способностям или героическим поступкам, но я буду известен благодаря богатству. У меня останутся и деньги, и положение, и друзья, - тон Асмодея был холоден как клинок, хотя внутри его бушевал фонтан раздражения.
-Деньги – да, положение – может быть. И ничего больше. Друзей у тебя как не было, так и не будет. Да и семьи, наверное….
