Любовь нечаянно нагрянет (любовная история в трех актах)

Часть первая.

То не смерч гнет ели вековые, то не гром небосвод сотрясает... То Баба-Яга в ступе летит! Глаза ее горят, аки звезды, улыбка заставляет сердце замирать... Нет, не дело черное задумала бабуся... Влюбилася она!
Выскочив из ступы, она оглянулась с опаской по сторонам, шикнула на притаившегося под кустиком зайца и, дождавшись, пока он убежит, вынула из ступы прикрытую цветастым платком корзинку. Снова оглянулась и рявкнула на избушку:
- Ну, ты чего то ждешь? Давай! К лесу задом, ко мне передом!
Со словами «это есть наш последний и решительный бой» Баба-Яга влетела в избу и села к волшебному зеркалу с полной корзиной косметики. Зеркало тут же пошло рябью...
- Молчи, стекляшка! А то, как шандарахну! – сурово пригрозила бабуся, - Я от своего не отступлюсь!
- Молчу-молчу! – огрызнулось зеркало, тихо вздохнув, - А утром опять причитать будет: «Ты скажи мое трюмо, правда я такое чмо?»
- Молчи, говорю стекляшка облезлая! Много ты в красоте понимаешь!
Достав из корзинки первую баночку, она толстым слоем нанесла на темную, испещренную морщинами кожу лица крем:
- Кремушок! Вот так-то! Ох, красавица буду! Василиска прекрасная будет рыдать... Причем с Василиской премудрой в обнимку!
Затем последовал тональный крем, который ложился на лицо под довольное кряхтение...

На старости лет бабуся внезапно загорелась идеей совратить Кощея Бессмертного.
Ух, чего она только не выдумывала... И пеньюары заморские надевала... И прически модные... Стыдно кому сказать, двоих из ларца послала за костюмом из латекса, да только, как Кощеюшка сию красоту увидел, убёг быстрее зайца!

- Та-а-ак-с! Теперь-то у нас что? Ага-а... Теньки! Тенечки! Теню-юшечки!!! – ворковала Ягуся, хватая крючковатыми пальцами аппликатор и тыкая им в коробочку с тенями.
Зеркало стонало, Кот-баюн скрылся на печи, как-то странно подергивая глазом, старый ворон улетел через слуховое окошко...
- Ничего-то вы не понимаете! Попривыкли к моделям этим худосочным – тронь и рассыплется... А настоящей красоты не понимаете... вот!
Потерев больную ногу, бабуся, помянув нечистого, покосилась на украденные лешим у приезжей модницы «лабутены»:
- Ироды! Понапридумали хренотени, а как ходить, не объяснили!
Достав подводку, она решительно выдохнула и, прищурив один глаз, стала выводить поверх теней ровную, как ей казалось, стрелку.
- И стрелочки мы нарисуем! И ресничечки накрасим! – приговаривала Яга, старательно размахивая кисточкой, как оружием.
Достав пуховку из пудры, она щедро шлепала ею себя по щекам, высунув от усердия кончик языка. Оглядев себя в зеркале, бабка задумчиво постукала пальцем по подбородку:
- Чего-то не хватает... Ах да! Румянки и бровки!!!
Подрисовав брови, она вынула большую пушистую кисточку – кикимора все утро белок ловила - и давай щеки румянить...
Оставался последний штрих – помада!
- И губоньки... Гу-у-убоньки подкрашу!
Результат был... сногсшибательным!
Зеркало икало. Кот выл... В отражении была то ли гейша то ли рок-звезда... А бабуся хмурилась... На Анджелину Джоли не похожа... На Джулию Робертс тоже... На музыканта похожа... Этого... ну, как его... Мэнсона! Вот...
Тени вокруг глаз были как синяки, темно-красная помада на фоне выбеленного лица казалась черной, а полосы румян делали и без того худые щеки запавшими...
- Может, родинку подрисовать? – пробормотала бабуся, глядя на портрет Мэрилин Монро.
- Ой, елки пушистые! – простонало зеркало.
- А с другой стороны... - Бабуся поджала губы, и глаза ее блеснули озорством: - А с другой стороны, так ему и надо!

Часть вторая.

Молодой слуга – домовой Филипп - едва не засыпал, сидя в башенке. Ну и работу ему назначил старый Кощей... Сидеть в этой тесной комнатушке и наблюдать за западной частью леса! Что-то тихо и ругательно пробормотав, Филька широко зевнул и лениво облокотился о подоконник. Скорее бы его смена пришла, а то так и спятить недолго!
Все было спокойнее некуда, и Филька уже задумывался о том, чтобы прикорнуть прямо на этом подоконнике, но тут взгляд уловил легкое шевеление вдалеке.
- Неужто, опять! – тщательно вглядываясь в стремительно приближающее облако, пробормотал Филька.
Подстроив подзорную трубу, домовой вгляделся тщательнее и чуть не выронил из рук дорогой аппарат, когда увидел чьи очертания приобрело облако.
- Батюшки Святы!!! – с этим возгласом Филька рванул к двери.
Сломя голову пронесся по крутым ступеням, думая, что делать, и чуть не убился на самой последней. Вылетел в коридор и ругнулся, налетев на волка.
В замке еще никто не мог привыкнуть к тому, что помимо всякой нечисти по коридорам теперь шастает настоящий серый волк. Это раньше он у царя на службе был, а потом издергал государь зверюгу, заданиями непосильными замучил, капризами своими затиранил... Короче, собрал серый свои нехитрые пожитки и сбежал к Кощею. Замок, конечно, не царский дворец, но зато работа не пыльная. Подумаешь, раз в неделю за новыми наборами для моделирования сгонять да за валидолом, но это в крайнем случае...

- Ты чего носишься как угорелый?! – расправив пушистую шерсть, проворчал волк.
- Там эта...
- Отдышись! Успокойся, а потом говори! – терпеливо проговорил волк.
- Эта... Фуф... Как ее?
- Отдышись, а потом говори!
- Баба Яга в ступе мчится, вот что!!! – наконец прокричал Филька и, упершись в колени ладонями, шумно выдохнул.
- Что?!
- Что-что! Баба Яга сюда направляется!
- Да что же ты раньше-то не сказал?! Тьфу на тебя! – зарычал волк и бегом помчался к покоям Кощея.
Скривив ему вслед жуткую гримасу, Филька потер ушибленную ногу и потопал на кухню, откуда вкусно пахло пирогами.

Уже перед покоями Кощея волк затормозил, снова встряхнулся, толкнул лапой дверь и вошел. Был конечно полутемный сырой зал, где Кощей проводил официальные аудиенции, а в остальное время он сидел в уютной облицованной деревом горнице, пил чай с малиной и баранками, играл в домино или занимался своим тайным делом...
Толкнув лапой дверь, волк просунул голову в проем двери и тихонько прокашлялся.
Его не заметили.
Сделав несколько шагов в комнату, серый осмотрелся и вздохнул... Конечно, как и всегда Кощей с его давним другом Черномором сидели за столом. Бородатый великан читал книгу Толкиена и хмурился, иногда выкрикивая какие-то бранные слова... Напротив него за столом сидел Кощей, рядом на мольберте стояла схема, а сам он увлеченно собирал модель корабля. Он так старался, прикрепляя каждую детальку, что от усердия даже кончик языка высунул.
- Рад приветствовать! – растерянно оглядываясь по сторонам, проговорил серый и вильнул хвостом.
В такой момент надо быть очень осторожным. Весь замок знал, что когда Кощей сидит, собирая очередной фрегат, его трогать нельзя, ибо старик склонен впадать в буйство... Даже серый, будучи любимцем Коши, пару раз отхватил тапком под хвост...
- А-а-а... Серенький! Смотри, как красиво получается! – улыбнулся Кощей, поправляя одну из мачт.
- Очень красиво! - согласно проговорил зверь и, прокашлявшись, добавил: - Я это... с новостями...
Старик нахмурился и подозрительно уставился на волка:
- Что, опять она?
С виноватой мордой серый завилял хвостом и кивнул головой.
- Нет! – безапелляционно заявил Кощей и вперил взгляд в схему.
- Но, как же... Она же не уйдет, пока не сможет заполучить вас на романтический ужин!
- На котором основным блюдом буду я, да? Она не угомониться, пока не сведет меня в могилу! Старая развратница...
- Она же так просто не уйдет, сто раз это проходили! – увещевал его серый.
- Послушай! - скривившись, Кощей сжал пальцами рубаху на груди. - Я старый больной человек! Дела сердечные у меня сейчас только с валидолом, да и то, когда эта престарелая Лолита придумает новый способ меня истязать! Я не хочу отбиваться от выжившей из ума старухи! Я хочу клеить кораблики!!!
Размахивая руками, как капризный ребенок, Кощей бушевал и бушевал. Сотрясая в руке фигурой, которая должна была украсить нос корабля, он задел рукавом одну из мачт, и та с тихим треском переломилась...
- А! Ааааа!!!! - заорал Кощей, топая ногами и чуть не плача. - Я же весь день ее клеил!!! Ставил, чтобы ровненько бы-ы-ыло!!!
Переглянувшись, серый и Черномор вздохнули и с разных боков подошли к нему. Действовать следовало очень тонко и осторожно...
- Коша, ты главное не нервничай! – пробасил Черномор.
- Че, я ведь целый день ее клеил! Целый день! И теперь... Теперь вот! – хныча, как дитя, проговорил Кощей, продолжая сжимать в руке фигурку женщины.
- Не волнуйся ты! Подумаешь, ерунда какая, ее подклеить плевое дело... а если не склею, то новую тебе выстругаю! – ласково, как ребенку, пробормотал Черномор, похлопывая друга по плечу.
Повернувшись к нему, Кощей с наивной надеждой спросил:
- Правда? Правда, склеишь?
- Правда! А ты пока переодевайся, а то негоже встречать гостей в домашнем костюме и стоптанных тапках!

Часть третья.

- Я сказал, не пойду! – упираясь всеми четырьмя конечностями в дверные косяки, пропыхтел Кощей.
- Да как же это, не пойти!? Неприлично это, проигнорировать гостью! – старательно толкая его в спину, внушал волк.
- Чхать я на нее хотел! Вот!
В этот момент в коридоре послышался топот, и появился улыбающийся Филька:
- Яга прибыла, ждет вас в тронном зале!
Бросив ненавидящий взгляд на слугу, Кощей принюхался, а затем еще сильнее рассвирепел:
- Пироги мои жрешь, шельма? Мои пироги, с черникой!!! Те, которые для зрения!!!
Воспользовавшись моментом, Черномор и Серый сильнее налегли и выпихнули старика в коридор. Налетев на Фильку, Кощей тотчас вцепился в ворот его рубахи, выкрикивая угрозы... Устало переглянувшись, Черномор и Серый оттащили ворчуна от насмерть перепуганного слуги и осторожно повели к залу, где его уже ожидала гостья...
- Мужики... Ну, правда... Ну, не хочу я к ней!
- Надо, Коша! – сочувственно вздохнул Черномор, похлопывая его по плечу.
- Я боюсь туда заходить! Я ее боюсь! – жалостливо простонал Кощей, цепляясь за рукава рубахи великана.
Опешив, Черномор сначала посмотрел на Серого, у которого челюсть отвисла, а потом на Кощея, который с надеждой в глазах смотрел то на одного, то на другого.
- Ты ее боишься???
Быстрый кивок в ответ.
- Ты, тот, который держит в страхе все сказочные царства?
Снова кивок.
- Ты, который без зазрения совести похищал первых красавиц, трепещет при виде своей... подельницы? Той, которая не раз помогала тебе в твоих проделках? Кош, ну, хоть убей, не поверю!
Кивка не последовало, но Кощей задумался, и Черномор решил его додавить:
- Да ты плечи выровняй! Грудь колесом! Больше... больше пафоса, и пошел! Пошел вперед! И не бойся!
- Вообще, ты прав! Чего мне бояться какой-то выжившей из ума бабы! Пойду и покажу ей, кто здесь мужик! – проскрипел Кощей, постукивая себя узловатым пальцем по подбородку.
- Вот! Вот это другой разговор! А не то что... «Я боюсь!» Да тьфу! Страх - это не по нашему! Ты иди, иди! Мы тебя, если что, прикроем! – осторожно, стараясь не вспугнуть его, увещевал Черномор.
- И пойду! И нечего меня прикрывать... я и сам справлюсь!, - выгнув колесом тщедушную грудь, проговорил Кощей, а потом тихо добавил, - Ты лучше мачту на кораблике поклей, а то как же я без нее...
Уверив, что мачта будет склеена в самом лучшем виде, Черномор и Серый впихнули его в зал и, прикрыв дверь, спокойно выдохнули.
- Так... Ты сиди здесь и стереги, в случае форс-мажора вой... Я приду на подмогу!
Серый быстро закивал и, как постовой, сел возле двери, стараясь не упустить момента, когда Яга может пойти в наступление на Кощея, и когда этого самого Кощея надо будет спасать.
Вздохнув, волк почесал лапой за ухом и понуро опустил голову. Это уже стало постоянной практикой. Яга приходила, Кощей сопротивлялся, но все же отправлялся к ней на встречу, а потом Серый сидел и ждал, когда надо будет вызволять бедолагу из рук озверевшей бабули.
Первым, что увидел Кощей, шагнув в просторный зал, была большая широкополая шляпа черного цвета с огромным красным бантом...
- Мамочки! – выдохнул старик, прижав ладонь к губам, с ужасом, предвкушая, что его может ждать.
Черное бархатное платье с наброшенным на плечи меховым боа, черные перчатки, болтающиеся на худых руках, узловатые пальцы, сжимающие длинный мундштук, на краю которого дымилась сигарета. Довершал эту картину томный взгляд густо накрашенных глаз...
Застыв в растерянности, Кощей не знал, что ему делать: плакать или смеяться.
- Ну, че уставился, как баран на новые ворота? Неужто не видел ни разу? - кокетливо проскрипела бабуля, с умным видом делая затяжку и тут же разражаясь громким кашлем.
- Постучать? – участливо поинтересовался Кощей.
- Нет! Все хорошо! – прохрипела Ягуся, с тихим чертыханием отбрасывая мундштук. Вспомнив что-то, она выпрямилась и, вскинув голову, улыбнулась беззубым ртом, - Ну это... Бонжур! Как поживаешь, хрыч старый?
- Да я, оказывается, еще и ничего, а вот у тебя, как посмотрю, совсем дела плохи...
- Ты на что это намекаешь, чурбан неотесанный? К тебе, между прочим, дама пришла, а ты... Ни чаю не предложил, ни пирога!
Понимая, что сегодня он остался без пирогов, Кощей хлопнул в ладоши, и тут же у входа появился многострадальный Филька.
- Чего изволите? – протянул он, с опаской косясь на старика и на размалеванную старуху.
- Опять ты, плут? Опять? – взревел Кощей.
- Да заняты все, вот я и прибежал...
- Чаю хочу, с лимоном, да пирогов! – совсем как светская дама пропела Ягуся, поправляя боа и не замечая ошалелого взгляда Фильки.
На службе у Кощея домовой разного насмотрелся: и кикимор болотных, и зареванных царевн... Но Баба Яга не переставала его удивлять... Каждый раз она умудрялась учудить что-то такое, что на голову не натянешь! Вот и сегодня... Едва она подняла на него глаза, Филька едва не заржал в голо,с аки конь богатырский. Это ж надо было так размалевать себя!
- Ну, чего встал как вкопанный? Давай... Чеши за пирогами! – шарахнув кулаком по столу, рявкнула Яга.
Тихо похихикивая, Филька метнулся к двери.
Дождавшись, пока он уйдет, Яга снова обратила на Кощея томный взор, и Кощей мысленно застонал. Водяные и русалки, за что ему это наказание! Уперев локоть в стол, Кощей облокотился подбородком о ладонь и устало посмотрел на старуху, что продолжала кокетливо хлопать редкими ресницами.
- У тебя что, нервный тик? – флегматично пробурчал Коша.
- Тьфу... Ну и дурак ты! Я ж эти... Глазки тебе строю! Кстати, это тушь новая... Вольюм Эксперт называется! Объему придает, вот!
- Как можно придать объем тому, чего нет! – искренне удивился Кощей, думая о том, как будет поднимать паруса над корабликом.
- Как это, нет? Как это, нет??? Вот одна... Вот вторая...
- Расчет окончен! – усмехнулся старик, нервно барабаня пальцами по столу.
- Я вот сейчас ребра кому-то как пересчитаю! Хам!

***

Вернувшись в покои Кощея, Черномор вынул из-за голенища кинжал и, выбрав у очага подходящую деревяшку, стал осторожно вырезать сломанную деталь.
Акуратно подшлифовав работу, он установил тонкую мачту и сделал шаг назад, боясь дохнуть...
- Ну, вот... пусть сохнет!
Не успел он этого проговорить, как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату на всех порах влетел Филька:
- Чернор! Черномо-о-ор!!! Там.. Кощей... С Ягой!
Домовой тут же замер, увидев хмурый взгляд великана, который обеими руками старался удержать мачту на кораблике.
- Филька, вот честное слово, сколько смотрю на тебя, сколько удивляюсь – как ты еще умудряешься в живых оставаться!
- Меня Серый прислал! Там Кощей и Яга убивают друг друга!
Смачно выругавшись, Черномор плюнул и на мачту и на корабль Кощея и со всех ног рванул выручать друга.
Картина, которую он застал в зале, мягко говоря, позабавила.
Кощей мирно сидел под столом, жуя пирог. Яга, в порванной шляпе, полы которой лежали у нее на плечах, выкрикивала угрозы и упрямо наступала на укрытие Коши, но ей не давал сделать это волк, который тянул ее за подол платья...
Стряхнув с себя изумление, Черномор шагнул навстречу к странной троице и, прокашлявшись, заговорил:
- Мадам! Мадам! - он затих, подбирая слова, чтобы отвлечь внимание Яги, и, наконец, выдал. – Мадам, вы прекрасно выглядите!
Обернувшись к нему, старуха медленно улыбнулась и кокетливо потупилась... Краем глаза наблюдая, как Кощей на четвереньках покидает укрытие, Черномор старался не терять из виду Ягу, которая сейчас выглядела очень и очень странно. Раскраснелась, как девица, повисший на шею бант пальчиком крутит...
- Ой, какой импозантный мужчина! А вы знаете... А мне всегда нравились военные! – проворковала бабуся, играя густо намалеванными бровками.
- Че... Беги... Я ее задержу! – пропыхтел многострадальный волк и, ухватившись за подол ее платья, потащил упирающуюся Ягу на середину зала.

***

Черномора спрятали в светлице, где когда-то держали Василису Премудрую. Бабусю усмирили и, напоив ромашковым чаем, отправили домой, дав с собой пирогов с клюквою... Черничные Кощей утащил в свои покои и сел доклеивать кораблик. Управившись с делами, Филька устало плюхнулся за стол в просторной кухне и влюблено уставился на Марью-Искусницу, что мельтешила у печи.
- Марьюшка...А пирогов с черникой там случаем не осталось?
- Осталось, Филюшка! – проговорила девушка, улыбаясь домовому.