Глава 1
Москва, конец ноября. Серые облака, как тяжелые одеяла, давят на город, утренний туман неохотно расступается перед скупым дневным светом. Гул машин сливается с ветром, который гуляет между бетонных многоэтажек, не обращая внимания на людей.
Она идёт по тротуару, ссутулившись, вцепившись в лямку сумки, словно пытаясь удержать что-то ускользающее. Мимо проплывает знакомое кафе, где когда-то их компания собиралась по выходным. Внутри наверняка тепло, пахнет кофе и ванилью. Но она уже не войдёт туда.
Подруги больше не зовут её на встречи. Да и зачем? Она устала оправдываться, доказывать, что всё не так, как они думают, ловить их взгляды, полные жалости, или, что хуже, презрения. Больше не хочет. Они исчезли из её жизни так же внезапно, как когда-то и появились. Просто перестали писать, отвечать, звать. Сначала были отговорки, потом — молчание.
Когда-то она верила, что дружба — это навсегда. Но она ошибалась. Теперь осталась одна, как всегда. И теперь даже этот город, родной и привычный, кажется чужим, не знакомым.
Её зовут Лера. Ей тридцать. Она жила, как все — работа, дом, друзья, муж. Олег. Вместе учились в университете, вместе устроились в одну компанию. Лера — продажник, Олег — руководитель проектов. Идеальная пара. Но теперь Олега в её жизни нет. Вместо него есть Марина — младшая коллега, которая забрала его себе. И каждый день Лера сталкивается с ними на работе. Видит их счастливые лица, их шёпот, их взгляды, в которых нет ни стыда, ни сомнений.
Пару дней назад Олег вернулся домой поздно. Сел напротив неё и выдохнул:
— Лера, нам нужно поговорить.
Она сразу поняла, что он скажет, но всё равно слушала, не перебивая, словно надеясь, что он передумает.
— Я устал, — сказал он, и его слова были пустыми, эхом отдавшимися в тишине. — Всё это... не так, как раньше. Мы когда-то были друг для друга всем, но... я не могу больше. Романтика ушла, понимаешь? Она просто исчезла. Всё стало серым.
Лера смотрела на него, и слова, которые он произносил, как остриё ножа, проникали прямо в её сердце. Она пыталась держать себя в руках, но внутри неё всё рушилось. Он продолжал говорить, а она, как в тумане, слушала его оправдания.
— Я не хочу тебя обидеть, — продолжал Олег, — но... я больше не чувствую этого. Ты, я, мы — всё стало каким-то тяжёлым, как груз. Я пытался найти в себе силы, но не получилось. Ты понимаешь?
Лера сглотнула, но её горло было пересохшим. Он искал оправдания, выстраивал свою правоту, но это не меняло того, что его решение уже было принято. Он больше не был тем Олегом, с которым она когда-то строила планы.
— Прости, — сказал он, и слова были словно остриём ножа, но Лера не ответила. Она просто сидела и смотрела на него, ощущая, как вся её жизнь рушится, как его уход — это не просто расставание, а конец чего-то большего.
— Мне действительно очень жаль. Но я не могу больше продолжать, — добавил он, поднимаясь с места.
Он собрал свои вещи, оставил ключи на столе и направился к двери.
Лера сидела, как вкопанная, не в силах двинуться с места. Его слова эхом отдавались в голове, а всё остальное казалось слишком далеким и невозможным. Олег уже не был её Олегом.
Он ушёл. А она осталась одна. Среди пустых слов, которых уже не было смысла искать.
Прошло несколько часов. Лера сидела на диване, обнимая колени. Молча. Глаза её были пустыми, усталыми, как будто вся жизнь ушла из неё. Тишина в квартире становилась всё глуше, и она не могла избавиться от ощущения, что эта тишина поглотит её. В груди была пустота, холод, который нельзя было согреть ничем.
Она думала о том, как легче было бы всё закончить, как можно просто не просыпаться, не продолжать, не чувствовать. Не чувствовать, как душит боль от утраты, от предательства. Ведь всё было так идеально, так давно. А теперь — только пустота, которая тянет её вниз, в бездну.
Лера закрыла глаза и взяла снотворное. Дрожа, будто сама, не веря в свои действия, она открыла бутылочку и высыпала несколько таблеток в ладонь. Её рука не дрожала, когда она подняла их к губам, и в её сознании была лишь одна мысль — избавиться от боли, от всего, что осталось. Она взяла несколько таблеток в рот и запила их водой… Ззатем снова закрыла глаза.
Но вдруг, на мгновение, воздух стал холодным. Ветер начал завывать, и она почувствовала, как в комнате что-то изменилось. Странное чувство настигло её, словно что-то невидимое толкнуло её в спину. Она открыла глаза — окно распахнулось само собой. Ветер ворвался в комнату, холодный и жуткий, а Лера в какой-то момент ощутила, как её тело охватывает дрожь. Это был не просто холод — это была стужа, которая заставила её душу сжаться. Ветер, был будто живой, играл с её волосами, а за окном будто не будто её 20-й этажа.
Лера встала, ступив к окну, в руках она всё ещё держала бутылочку снотворного. Она посмотрела наружу — а перед ней простиралась пустошь. Она оказалась в другом месте — среди серых камней и высоких, суровых гор. Не было ни города, ни людей. Серое небо с тучами, которые поднимались ввысь, и ощущение, что она больше не на земле, а где-то совсем далеко, в другом мире.
Глава 2
Лера закрыла глаза и взяла снотворное. Дрожа, будто сама не веря в свои действия, она открыла бутылочку и высыпала несколько таблеток в ладонь. Её рука не дрожала, когда она подняла их к губам, и в её сознании была лишь одна мысль — избавиться от боли, от всего, что осталось. Она отпила, и затем снова закрыла глаза, погружаясь в тугу пустоты, охватывавшую её душу.
Но как только она сделала это, сомнения прокрались в её сознание. Мелькнула мысль: А приняла ли она их вообще? Может, что-то помешало, может, она просто не заметила... Лера открыла глаза и посмотрела на таблетку, лежащую в её руке. Вдруг она не чувствовала того облегчения, что ожидала. Неужели… не приняла? — мелькнула ещё одна мысль. Но уже было поздно думать об этом. Что бы ни произошло, она чувствовала, как реальность вокруг неё начинает тускнеть.
И вот, на мгновение, воздух стал холодным. Ветер начал завывать, и она почувствовала, как в комнате что-то изменилось. Странное чувство настигло её, словно что-то невидимое толкнуло её в спину. Она открыла глаза — окно распахнулось само собой. Ветер ворвался в комнату, холодный и жуткий, а Лера в какой-то момент ощутила, как её тело охватывает дрожь. Это был не просто холод — это была стужа, которая заставляла её душу сжиматься. Ветер, будто живой, играл с её волосами, а за окном её 20-й этаж, пустота и зябкость.
Лера встала, ступив к окну, в руках она всё ещё держала бутылочку снотворного. Она посмотрела наружу — а перед ней простиралась пустошь. Она оказалась в другом месте — среди серых камней и высоких, суровых гор. Не было ни города, ни людей. Серое небо с тучами, которые поднимались ввысь, и ощущение, что она больше не на земле, а где-то совсем далеко, в другом мире.
Она очнулась, ещё не понимая, что произошло. Ветер ревел вокруг, и Лера почувствовала, как его порывы ударяют в лицо, холодные и неумолимые, как сама реальность, которая теперь была так далека от её прежней жизни.
Лера смотрела перед собой, но взгляд был расфокусирован. Каменистая почва под ногами казалась одновременно реальной и нереальной. Она осторожно ступила вперёд — острая галька больно врезалась в ступни даже сквозь подошвы ботинок.
"Неужели вот оно? Потусторонний мир?"
Она всегда представляла, что после смерти всё кончится, наступит покой, темнота… Но здесь не было ни покоя, ни света. Ни райских садов, ни вечного сна. Только камни, холодный воздух и нависшие тяжёлые тучи, словно мир сам по себе был пустым, мёртвым.
Лера вдохнула — воздух оказался резким, обжигающим лёгкие своей промозглой свежестью. Она ожидала, что больше не будет чувствовать боли, но она не ушла. Наоборот, казалось, что она стала ещё острее, ещё глубже въелась в грудь.
"Вот как бывает после смерти... Никакого тепла, никакой радости. Только пустота. Только боль."
Её губы дрогнули, но слёз не было. Веки словно высохли, как и всё внутри неё. Боль не отпускала. Тяжесть в груди давила, забирала последние силы. Олег ушёл. Друзья отвернулись. Жизнь рухнула, как карточный домик. Она хотела убежать от всего этого, сбросить груз с души — но даже теперь он оставался с ней.
"Значит, даже смерть не избавляет. Значит, и там, за гранью, всё равно приходится тащить с собой эту пустоту."
Ветер снова ударил в лицо, резкий, неумолимый. Лера зябко поёжилась, инстинктивно сжав руки. Где-то вдали виднелись силуэты гор, острые, как ножи. Серое небо давило, как бетонная плита.
"Но мне и не нужно ничего хорошего."
Она устала. Она не ждала чудес, спасения, тепла. Всё это осталось в прошлом. Теперь были только она и этот мир. Холодный, пустой, безразличный. Как и она сама.
Она очнулась, ещё не понимая, что произошло. Ветер ревел вокруг, и Лера почувствовала, как его порывы ударяют в лицо, холодные и неумолимые, как сама реальность, которая теперь была так далека от её прежней жизни.
Дорога вела вперёд, и Лера пошла, не зная, что её ждёт. Вскоре перед ней показался замок. Серый, огромный, он стоял на скале, словно часть самого ландшафта. Ветер бил в стены, но не мог поколебать его. Она медленно приблизилась, ощущая нарастающее давление. Внутри было что-то... или кто-то.
Лера пересекла каменный двор и вошла в тёмный зал. Там, в глубине, в отблесках тусклого света, двигалась массивная фигура. Дракон. Огромный, с чешуёй цвета пепла и глазами, в которых не было ни любопытства, ни злобы — лишь холодное безразличие. Он лениво повернул голову и взглянул на неё. Лере показалось, что её присутствие не значило для него ровным счётом ничего.
— Что тебе нужно, человек?
Весь страх перед неведомым чудовищем вмиг исчез, оставив место лишь недоумению.
Она сделала шаг ближе, но он не отреагировал. Просто вздохнул, издав низкий рык, и вновь погрузился в своё безмолвное существование.
Лера смотрела на него, чувствуя странное смешение эмоций. Она оказалась в другом мире, перед мифическим существом, но даже оно не удостоило её вниманием. Она была не нужна даже здесь.
Лера всматривалась в громадную фигуру дракона, ожидая хоть какой-то реакции. Её раздражало это безразличие — настолько чуждое всему, что она знала о чудовищах из сказок и легенд.
В её памяти вспыхивали сцены из историй, в которых чудовища похищали девушек, мучили их, испытывали страх. В «Красавице и Чудовище» зверь злился, когда Белль перечила ему, не хотела подчиняться. В древних мифах драконы требовали жертв, громили города, если люди не подчинялись их воле. А оборотни... Оборотни выходили на охоту в полнолуние, подстерегая тех, кто осмеливался тревожить их покой.
Но этот... Этот даже не смотрел на неё.
— Ты вообще хоть как-то реагируешь на окружающий мир? — не выдержала она.
Дракон лениво пошевелил хвостом, как бы подтверждая, что он жив, но не более. Лера стиснула зубы. Внутри поднималась ярость. Она была здесь, говорила с ним, а он даже глаз не открыл.
— Я здесь! Я говорю с тобой! Или ты слишком велик, чтобы снизойти до разговора? — её голос эхом разнёсся по огромному залу.
Пещера, в которой обитал дракон, была колоссальной — стены из чёрного камня уходили ввысь, теряясь в полумраке. Где-то в глубине потрескивал огонь, отражаясь в россыпях кристаллов, росших прямо из каменной кладки. Воздух здесь был тяжёлым, с примесью чего-то металлического, похожего на запах раскалённого железа.
Дракон вздохнул. Медленно, лениво, как будто даже это действие утомляло его. Он не открыл глаза, не пошевелился.
Лера стиснула кулаки.
— Дурак. Чурбан. Бесчувственная махина! — прошипела она и резко развернулась.
Её шаги гулко отдавались по каменным плитам, ведущим к выходу. Дракон не остановил её. Не сказал ни слова.
Лера шагала вниз по извилистой тропе, спускаясь от замка по каменистому склону. Воздух здесь был прохладнее, напоенный ароматом леса, который начинался чуть ниже. Она злилась, шаги её становились резче, а мысли — спутаннее.
Этот мир — что бы он ни представлял собой, будь то сон, видение или что-то совершенно реальное, — не торопился отвечать ей. Дракон игнорировал её, а теперь перед ней открывалась ещё одна загадка — крыши деревни, виднеющиеся впереди.
Когда она подошла ближе, из-за деревянных заборов начали показываться люди. Сначала робко, потом смелее. Кто-то высунулся из окна, кто-то выглянул из-за угла дома. Глаза у них были полны удивления.
— Она пришла из замка... — прошептал кто-то.
Лера замерла. Грудь её тяжело вздымалась после быстрого спуска.
Жители выглядели так, будто увидели привидение. Они были одеты в простые одежды — грубые рубахи, шерстяные плащи, длинные юбки. Мужчины, женщины, дети... Все они смотрели на неё так, словно не верили своим глазам.
Из толпы вышла пожилая женщина. В морщинистых руках она сжимала прядь каких-то трав, словно амулет.
— Как ты выбралась? — спросила она, голос её был хриплым и дрожащим.
Лера нахмурилась.
— В смысле «выбралась»? Я просто ушла.
В толпе раздался ропот. Кто-то ахнул, кто-то переглянулся.
— Она говорит, что ушла... — пробормотал старик с посеребрённой бородой.
— Но никто не может уйти... — подхватил другой голос.
Лера нахмурилась. По спине пробежал холодок.
— Ну и что теперь? — пробормотала она себе под нос.
Ей не нравилось внимание этих людей. Их шепотки. Их настороженные взгляды. Что они знали такого, чего не знала она?
Лера осмотрелась, прислушиваясь к шёпотам. Жители явно боялись её, но в их взглядах было не только опасение, но и что-то ещё — надежда, неверие, тревога.
— Кто ты? — голос раздался из толпы, хриплый, старческий.
Лера обернулась и увидела старика в длинном тёмном плаще. Его лицо избороздили глубокие морщины, глаза напоминали поблёскивающий уголь. Он смотрел на неё с подозрением, но не с откровенной враждебностью.
— А ты кто? — парировала она, устав от бесконечных загадок.
Старик прищурился.
— Я старейшина этой деревни. А ты — чужачка, пришедшая оттуда, откуда никто не возвращался.
Толпа загудела, но, когда старик поднял руку, голоса мгновенно стихли.
— Как ты покинула замок? — спросил он.
— Вышла, — Лера пожала плечами. — Никто меня не останавливал.
В ответ раздались перешёптывания. Кто-то воскликнул:
— Она избранная!
— Нет, она слуга чудовища!
Лера скривилась.
— Слуга? Да он на меня даже не посмотрел!
Этот ответ вызвал новую волну оживления. Старик, нахмурившись, внимательно изучал её.
— Это невозможно, — пробормотал он. — Проклятье…
Лера нахмурилась.
— Какое ещё проклятье?
Старейшина вздохнул и указал ей на каменную скамью в центре площади.
— Если ты действительно хочешь знать, садись. Я расскажу тебе легенду о том, что случилось здесь давным-давно.
