– А без ноги гоже? При всем уважении, Альберт Степанович, но это моя нога и мне решать, – Катя не намерена была продолжать этот разговор. Во-первых, такие решения не принимаются за минуту, а во-вторых, нога была ей дорога как память, а вот функциональной нагрузки она давно не несла.
– Просто обещай, что подумаешь, – сдался доктор.
– Угу, – согласилась Катя, хотя думать об этом ей совершенно не хотелось.
– Мы сделали новые снимки мышечной ткани, – доктор протянул Кате результат ультразвукового исследования.
Катя долго изучала снимки и текст заключения, ее брови съехались к переносице, а на лбу залегла продольная морщинка. Освещение в спецпалате было слишком ярким, а глаза после потери сознания были слишком чувствительными. Катя почувствовала, как чужой палец надавил ей между бровей и подняла глаза. Над ней стоял ее новый знакомый и заглядывал в документ.
– Что вы себе позволяете? – Катя отвернулась от его руки.
– Не хмурься, морщины будут, – усмехнулся мужчина.
– Послушайте, Артем Александрович, какое вам дело до моих морщин? И вообще, почему бы вам не пойти и не сделать то, зачем пришли? – разговор об ампутации еще сильнее разозлил Катю. Трудно совладать с эмоциями, когда на кону стоит твоя целостность.
– Артем, – поправил ее мужчин.
– Что? – Катя не поняла, на какой из ее вопросов он отвечает.
– Зови меня Артем.
Катя перевела умоляющий взгляд на коллегу, чтобы тот вывел постороннего из палаты, но он лишь пожал плечами.
– Альберт Степанович, не могли бы вы принести из лаборатории мои старые снимки? Мне кажется, что-то изменилось.
– Да, конечно, одну минуту, – доктор скрылся за дверью.
В палате повисло напряженное молчание. Катя думала, что сейчас ее новый знакомый продолжит тренироваться в остроумии, но он молча изучал документ в Катиных руках. Закончив читать первую страницу, он попросил девушку перевернуть. Вскоре вернулся хирург и протянул Кате результаты прошлого исследования, которое проводилось около полугода назад.
Присев в кровати, Катя положила снимки рядом и начала пристально изучать их. Мужчины обошли ее с двух сторон и тоже заглянули в документы. Спустя пять минут Катя подняла взгляд на врача.
– Вы тоже это видите? – спросила она.
– Да, – хором ответили присутствующие.
– И? Что думаете? – на снимках Катя видела, что клетки вируса незначительно сократились, и произошло это за последние полгода. К слову, раньше такого никогда не было, из раза в раз наблюдался лишь регресс. То, что случилось сейчас, было или технической ошибкой аппарата УЗИ, или чудом.
– Похоже, что-то из того, что ты принимала, возымело эффект. Нужно провести тесты. Сможешь на память перечислить препараты, которые принимала? – уточнил доктор.
– Легко. Только курсовой прием витаминов, больше ничего. Я не тестирую на себе экспериментальные вакцины. Это запрещено, вы лучше меня знаете это.
– Витамины не могли оказать такой эффект даже за год, мы сотни раз тестировали их. Попробуй вспомнить, может, еще что-то было? – настаивал доктор.
– УЗИ, – задумчиво произнес Артем.
– Что вы имеете в виду? – спросил доктор.
– Давайте еще раз проведем исследование и сравним снимки с монитором, – предложил он.
– Но это ведь свежие снимки, что вы хотите увидеть? – недоумевал Альберт Степанович.
– У меня есть одна гипотеза, я хочу ее проверить. Только и всего, – заверил Артем.
– Давайте проверим, – согласился доктор. – Катя, позвольте вашу ногу.
Девушка нехотя достала ногу из-под простыни, ей не хотелось проходить обследование в присутствии малознакомого человека.
– Не беспокойся, милая, я уже видел обе твои ноги, пока ты была в отключке, – язвительно заметил Артем.
– Да как вы смеете!? – возмутилась девушка.
– Артем Александрович, не нервируйте мою пациентку, будьте так любезны, – попросил хирург.
– Молчу-молчу, – Артем изобразил пальцами, как застегивает рот на молнию.
Доктор смазал датчик контактным гелем и приложил его к бедру девушки в том месте, где отчетливее всего была заметна динамика на снимке. Он провел датчиком сначала вверх затем вниз, чуть сместился вправо.
– Ваша гипотеза подтвердилась? – доктор поднял глаза на Артема.
Мужчина молча перехватил датчик и направил его выше, Катя вздрогнула от его нежелательного прикосновения. Артем остановил датчик на бедре и попросил доктора прибавить интенсивность излучения. Повинуясь его просьбе, доктор отрегулировал мощность.
– Еще, – потребовал Артем.
– Нельзя, большее излучение может вызвать непроизвольное разрушение в тканях, – аргументировал Альберт Степанович.
– Да бросьте, док. Вы полчаса назад собирались ампутировать эту ногу. Хуже не будет, – убедил его Артем.
Интенсивность излучения теперь стояла на максимальной отметке. Артем массировал датчиком выбранный участок ноги Кати и неотрывно следил за монитором. Десять минут спустя доктор предпринял еще одну попытку переубедить Артема, но он был непреклонен.
– Следите за монитором, – приказал Артем, и доктор послушался.
Вновь повисло напряженное молчание. Катя смирилась с тем, что из исследователя превратилась в испытуемую. Она смотрела в ярко-белый потолок и слушала бег часовой стрелки в настенных часах над головой. Оба мужчины продолжали пялиться в монитор, они следили за ним настолько внимательно, что забывали моргать.
– Ай! – вскрикнула Катя, атрофированную ногу свело судорогой. – Что происходит? – Катя переводила испуганный взгляд с одного мужчины на другого.
Артем отложил датчик и попросил доктора распечатать свежие результаты исследования.
– Сейчас объясню. Дело в том, что ультразвук обладает выраженным
обезболивающим, спазмолитическим, противовоспалительным,
противоаллергическим и общетонизирующим действием. При этом он еще и стимулирует крово- и лимфообращение, а также процессы регенерации; улучшает трофику тканей.
– Что? – переспросила Катя.
– Трофику тканей. Проще говоря, обеспечивает совокупность процессов питания клеток и неклеточных элементов различных тканей. Твоя мышечная ткань была поражена вирусом, это повлияло на двигательную функцию. Ультразвук благотворно воздействовал на клетки, частично восстановив их функцию, поэтому ты испытала мышечный спазм. Так понятнее? – на этот раз без усмешки спросил Артем.
– Да кто вы такой, черт возьми? – Катя была в равной степени поражена познаниями Артема в медицине и раздосадована тем, что не она совершила это открытие. Ведь она именно себя наделила ответственной миссией спасти человечество. А теперь выходило, что у нее ничего не выходило. Ей бы радоваться, но она была смущена.
– Я главный инженер «Заслона». Я создал этот и другие аппараты ультразвукового исследования. Можно сказать, я отец этой машины, – Артем, улыбнувшись, указал головой на аппаратуру.
– Вот снимки. Тут есть небольшое улучшение в тканях, – доктор протянул Кате снимки.
– Точно. Совсем чуть-чуть.
– Катюша, да ты чего? Это же прорыв! Впервые за всю историю вируса нам удалось обратить его последствия, – глаза доктора заблестели.
– Рано радоваться, – оборвал его Артем. – Этот аппарат не совсем подходит для терапии. С таким излучением при более длительном воздействии мы сможем навредить пациентам. Мне нужно на завод, – Артем поднялся с края Катиной кровати и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь.
Глава 4
Артем сосредоточился на работе, ему предстояло изобрести новый аппарат ультразвуковой терапии и настроить частоту волн чуть больше двадцати килогерц так, чтобы она лишь слегка превышала порог чувствительности и при этом не вредила тканям, а восстанавливала их. Это должно было увеличить обмен веществ, усилить синтез белков и нуклеиновых кислот, повысить проницаемость клеточных мембран. И, как следствие, усилить регенерацию. Для того чтобы осуществить свою идею, Артему пришлось несколько раз разобрать и собрать имеющиеся у него аппараты.
Разработка, сборка и тестирование заняли у него почти два месяца. Экспертов по этой части осталось не так уж и много, поэтому работать Артему пришлось в одиночку. Впрочем, одиночество никоем образом не мешало, скорее даже наоборот. Наедине с собой лучше думается, не нужно тратить бесценное время на споры и поиск истины. Артем всегда лучше других знал, где та самая пресловутая истина. Возможно, он был излишне самонадеянным, но эта черта еще никогда его не подводила, и он надеялся, что в этот раз она снова его не подведет.
Поскольку производство новых аппаратов еще не было поставлено на конвейер, большую часть работы Артему приходилось выполнять руками. Ни пыльной, ни монотонной и кропотливой работы он не боялся. Когда на кону стоят тысячи жизней, к работе относишься иначе. Механическая работа из рутинной превращается в творческий процесс, за одним маленьким исключением: цена ошибки – это не фальшивый мазок на репродукции, это жизнь. Какими бы благородными ни были мотивы Артема, сейчас его интересовала одна конкретная жизнь. Он не мог понять, чем зацепила его Катя, но после их встречи он почти не переставал думать о ней. Вот и сейчас, в очередной раз перепаивая микросхему, он думал о том, что эта машина должна вернуть в ее жизнь движение и легкость, а уже потом спасти всех остальных.
Стрелка часов перевалила за три часа ночи. Артем склонился над проводами, его клонило в сон, то и дело парень кивал, но успевал вырвать себя из плотных объятий сна. Он не хотел останавливаться, пока не закончит сборку. Артема разбудил грохот. Он все-таки заснул и выронил паяльник. Ударившись о стол, он скатился на пол и если бы Артем не проснулся, то к утру ни от него, ни от его кабинета вполне вероятно ничего бы не осталось. Парень выругался, отключил питание у паяльника и отправился спать на неудобный кожаный диван в коридоре. Сил добраться до дома ему бы все равно не хватило.
Глава 5
Катя вернулась к своей привычной жизни, работа в лаборатории и редкие визиты домой, чтобы немного отдохнуть и привести себя в порядок. Сложно называть домом место, в котором ты лишь иногда ночуешь и хранишь свои немногочисленные вещи. Дом, он там, где тебя ждут. Разве могут ждать холодные стены? Будь у Кати кошка или хотя бы птичка, у нее был бы стимул спешить домой. Она жила на работе, а дома не жила, дома она болталась, как полудохлая медуза на волнах финского залива, упиваясь своим болезненным одиночеством. Катя была одна во всем мире с тех самых пор, как потеряла мать. Да, вокруг нее было много людей, среди которых были замечательные, добрые, интересные люди, но все они были вокруг. Снаружи. Они были за пределами ее референтного круга. Даже несмотря на то, что Катя испытывала симпатию ко многим из них, близко к сердцу она никогда не подпускала и имела на это полное право. Ведь она знала, что если по-настоящему привяжется хоть к одному из них, ей снова будет больно. Катя уже похоронила мать, и она больше не хотела никого хоронить. Возможно, это было заблуждением, и впусти она в свою жизнь кого-то, то стала бы счастливее. Вот только Катя считала, что лучше быть отстраненной, чем сначала счастливой, а вскоре полностью раздавленной. Слишком часто люди умирали, ни на кого из них нельзя было положиться. Западная брачная клятва «пока смерть не разлучит вас» обрела ценность только сейчас. Люди умирали теперь быстрее, чем успевали наскучить друг другу.
С момента последней встречи с Артемом в тот знаковый день, когда они обнаружили положительное воздействие ультразвука на пораженные вирусом ткани, прошло пятьдесят три дня. Нет, она не считала, так вышло само собой. Или все-таки считала, но признаваться себе в этом не хотела. Да и с какой стати ей вообще думать о нем. Хотя, если посудить, то человек он довольно занимательный. Манеры, конечно, ни к черту, зато какой прозорливый. Ведь ни ей, ни профессору с многолетним опытом и в голову не пришло опробовать в экспериментальном лечении ультразвуковые волны, да они даже близко к этой идее не подбирались.
Несколько раз к Кате заглядывал Альберт Степанович, чтобы справиться о ее самочувствии. Каждый раз в разговоре он упоминал Артема, который усердно трудился над созданием нового аппарата ультразвуковой терапии. И каждый раз, слыша его имя, Катя невольно вздрагивала, чем здорово пугала пожилого доктора, ведь тот ошибочно принимал дрожь за конвульсии. Она хотела бы, как раньше, быть полностью сосредоточенной на работе, но мысли об Артеме то и дело вытесняли формулы. Она гнала их прочь, убирала за ухо отросшую челку и снова принималась за дело.
Катя внимательно следила за реакцией в своих пробирках, она не услышала ни звука открывающейся двери, ни тихих шагов за спиной. Поэтому, когда тяжелые горячие ладони опустились на ее плечи, девушка вздрогнула и выронила из рук тестер. Она обернулась так резко, что в шее хрустнуло. Над ней нависла крупная фигура Артема. С последней их встречи его лицо заросло щетиной, под глазами залегли широкие тени. Казалось, что за эти два месяца он постарел лет на двадцать.
– Боже, вы меня на тот свет отправите, – вместо приветствия сказала Катя.
– Боюсь, что все совсем наоборот. Я забыл, когда спал в последний раз больше четырех часов, а все из-за тебя, – хоть это и было похоже на упрек, но Артем самодовольно улыбался.
– Как это понимать? Я являюсь вам в ночных кошмарах? Если так, то извините, – Катя едва заметно пожала плечами, Артем все еще держал ее за плечи.
– Скорее, меня заботила твоя судьба наяву. Я собрал новый аппарат для ультразвуковой терапии и хотел предложить тебе поучаствовать в испытаниях. Мы ведь начали это вместе, было бы правильно закончить тоже вместе, – с полной серьезностью предложил Артем.
– Хорошо, – без раздумий согласилась Катя. Терять ей было нечего, а вот перспектива того, что однажды она сможет опереться на обе ноги, вдохновляла.
Кате было стыдно признаться даже самой себе, но чуть больше ее вдохновляла другая мысль – возможность больше времени проводить с Артемом, получше узнать его и понять, что делать с этой внезапной, несвоевременной симпатией. Безумно глупым и опрометчивым казалось влюбиться на закате жизни человечества. Вот только сердце нельзя было подчинить ни до «Пси», ни после его появления. Более того, любящие сердца способны творить чудеса, ведь любовь – это стимул жизни. Не такой мощный, как сохранение этой самой жизни, но куда более вдохновляющий на героические поступки.
– Неожиданно, – Артем удивленно поднял бровь. – А я целую речь заготовил, чтобы уговаривать тебя.
– Запомните, может еще пригодиться. Когда начнем? – решила перейти к делу Катя.
– Сейчас. Захвати результаты прошлого исследования.
Артем с Катей на лифте спустились в спецпалату, оборудованную новой аппаратурой. Кровати здесь больше не было, на ее месте появилась капсула, напоминающая одно из изобретений двадцатого века, – солярий. Артем нажал на пульт управления, и крышка капсулы поднялась.
– Раздевайся и ложись внутрь, – сказал Артем так, будто попросил передать соль.
– Может, выйдете? – Катя умоляюще посмотрела на мужчину.
– Во-первых, перестань мне выкать, в ближайшие несколько месяцев мы будем проводить с тобой столько времени вместе, сколько не все супруги проводят. Во-вторых, я все равно увижу тебя на мониторе, не только тело, но еще и кости, и все внутренности.
