— Давай поговорим, — согласился он.
— Я ведь теперь в полном твоем распоряжении. Ты можешь больше не врать и не притворяться…
Она оборвала свою речь, потому что Егор нервно отложил телефон и выпрямился, расправил плечи, шумно вдохнул. Он молчал, но движения говорили за него: ему осточертело слушать обвинения девушки в том, чего он якобы не совершал.
— …потому что, — с погасшей уверенностью все же продолжила Алиса, — потому что в этом нет смысла. Я уже смирилась с тем, что мне нужно быть с тобой. Я итак знаю, кто ты. Так расскажи мне все.
— Что? Что я должен тебе рассказать? — нервно спросил Егор, вскинув брови и слегка наклонившись к ней через стол. Алиса чуть отстранилась, ошалев от внезапной смены его тона. Обычно он был спокоен. Даже тогда…
А ведь действительно, что? Что она хотела услышать? Ведь ублюдки ясно выразились, когда сказали, что нужно устранить свидетельницу, которая видела их лица. Зачем они были в ее доме она тоже знала. Она все знала. Кроме одного.
— Зачем ты вернулся? — тихо спросила Алиса. Егор усмехнулся, полуулыбка показалась ей какой-то вялой и наигранной. Он встал из-за стола, взял свой недопитый кофе и направился к раковине, включил кран и сунул чашку под струю. Алиса сверлила глазами спину мужчины, все же ожидая хоть какого-то ответа.
— И все-таки? — спросила, не дождавшись.
Егор убрал чашку в сушилку, повернулся к девушке и оперся пятой точкой о столешницу, сложив руки на груди.
— Ты лучше расскажи.
Алиса округлила глаза.
— Расскажи, че за фигню ты на меня пытаешься повесить, — добавил он. — Что там за история?
— Ты не ответил на мой вопрос, — Алиса гнула свою линию. Она не собиралась ничего рассказывать ему, он итак все знал. Она уверена… или нет? Егор снова усмехнулся и опустил глаза, но через мгновение снова посмотрел на нее…
«Этот взгляд… туманный, прячущий что-то, изучающий, тревожный. Было в нем что-то еще, черт… что это было? Не успела среагировать, уловить момент и разглядеть. Взгляд этот появился всего на секунду и снова исчез.»
Не успела.
Но она запомнила. В следующий раз она найдет эту неизвестную переменную в его глазах.
— Я уже отвечал, Алиса Андреевна. Забыла?
Алиса молчала и продолжала пристально вглядываться в карие глаза. Егора это не смутило, он не отвернулся и не показал никаких признаков лжи. Явных, по крайней мере. Других Алиса не умела распознавать, но была уверена, что скоро научится: перед ней стоял просто идеальный экземпляр для исследований.
Девушка соскочила с высокого стула и вышла из кухни. Спрашивать бесполезно. Нужно было поймать его на чем-нибудь. Но как?
Алиса сидела в своей спальне, листала альбом с набросками, глядя сквозь страницы. Она думала. Долго. Внезапно она подорвалась с места и пронеслась к шкафу. Порылась на полках и отыскала пижаму. Не с миньонами, но очень похожую — с бананами. Она быстро переоделась в широкую кофту и штаны, подошла к зеркалу и критичным взглядом осмотрела отражение. Немного взлохматила волосы. Вроде похожа, даже изможденное лицо изображать не придется: оно итак хуже некуда.
Девушка наворачивала по комнате круги, нервно придумывая, как поступить, затем резко остановилась и уставилась в пустоту — придумала. Главное, чтобы он все еще был на кухне.
Егор сидел в гостиной. Он устало развалился на диване с ноутбуком на коленях и вяло щелкал мышкой. Краем глаза он заметил движение слева и обернулся. В арке показалась Алиса: она зачем-то переоделась в дурашливую детскую пижаму.
— Поможешь? — неуверенно спросила. Егор смотрел на нее в ожидании продолжения. — Хочу приготовить что-нибудь.
— Можно заказать.
— Мне скучно, хочу себя чем-нибудь занять. Ты тоже ерундой маешься, — не унималась девчонка.
— Я работаю.
— Господи, я отвлеку тебя на десять минут. Ноутбук свой можешь с собой взять и пялиться в него, пока картошку чистишь, — Алиса закатила глаза.
Егор вздохнул и нехотя поднялся. Комп с собой брать не стал. Увидев, что мужчина все-таки собрался ей помочь, Алиса быстро упорхнула на кухню.
Когда он вошел следом за девушкой, застал ее у открытого холодильника. Она доставала из морозильной камеры кусок мяса. Егор сел за стол и молча наблюдал за ней. Алиса замялась, поискала место, куда положить замороженное филе, потом все же кинула его в раковину. Она открыла ящик со столовыми приборами, достала оттуда что-то, издавшее металлический звук, и повернулась к Егору. В руке девушка сжимала большой нож.
«Она что-то задумала… надо забрать этот чертов тесак…»
Они смотрели друг на друга: Егор в ожидании, Алиса — странно. Смотрела мужчине прямо в глаза и не шевелилась, будто чего-то ждала.
«Давай же, появись, чертово уравнение! Хоть на секунду… пожалуйста… Хотя бы промелькни, тогда я буду уверена.»
— Так чего делать? Картошку чистить? — буднично спросил Егор, не отводя от нее глаз.
Его будто совсем не смутило оружие в ее руке. Девушка коротко выдохнула. Нож выскользнул и со звоном ударился о мраморный пол. Отскочил, снова ударился. Егор мельком глянул на него, усмехнулся и встал. Она даже не скрывала, что сделала это нарочно. Алиса молча смотрела на мужчину и не шевелилась.
— Ты странная, — он подошел, поднял нож с пола и ополоснул его под краном. — Давай я лучше сам мясом займусь: ты этот кусок льда не осилишь. Сама чисти свою картошку.
Егор взял мясо, пощупал, пробурчал себе под нос: «А размораживать не надо что ли?». И сунул его в микроволновку.
У Алисы опустились руки. Не хотела она ничего готовить. Она вообще не умела и не любила это дело. Идея с пижамой и ножом теперь казалась бредовой. Девушка думала, что ее вид заставит Егора вспомнить ту ночь, мелькнет хоть какая-то тень в его глазах, но нет.
Казалось, что она сходит с ума. Неужели правда надумала себе всю эту ерунду? Может быть ее недавний сон так сказался, и поэтому она решила, что Егор — это он?
Нужен портрет. И побыстрее. Но Александр Борисович был занят другими делами и обещал, что «как только, так сразу».
— Так ты будешь готовить или нет? — Егор оторвал Алису от размышлений.
— Я не умею, — бесцветным голосом ответила она и направилась в сторону выхода из кухни.
— Э-эй? Ты обалдела? — усмехнулся Егор. — Ты нафига меня сюда притащила?
Девушка остановилась, обернулась и посмотрела на ничего не понимающего мужчину. Пикнула микроволновка. Алиса вздрогнула. Егор снова нажал на кнопку и мясо продолжило крутиться.
— Слушай, — он посерьезнел, — черт, ты… я понимаю все… — мужчина поскреб подбородок, подбирая слова. — Я тоже терял близких. Надо это пережить. Банально, знаю, но… время лечит. Правда лечит.
— Не лечит, — Алиса с вызовом посмотрела на Егора.
— Не лечит, ладно. Но притупляет боль. Отодвигает на задний план.
— Нет.
Егор вздохнул. Микроволновка опять пикнула. Алиса подошла к этой неунимающейся коробке и покрутила колесико, добавив несколько минут для размораживания.
Сейчас она была плечом к плечу с Егором, даже едва касалась его руки своей. Он смотрел на нее сверху вниз, испытывая дикое желание обнять и утешить… как вчера. Алиса не плакала, не билась в истерике, но он видел, как ей больно и страшно. Он не мог допустить, чтобы она справлялась с этим в одиночку.
Алиса тупо смотрела на его плечо, о чем-то размышляя, Егор чувствовал тепло ее дыхания на коже даже сквозь ткань рубашки и не решался заговорить. Он шевельнул рукой: хотел мягко притянуть ее к себе, но Алиса отпрянула, мотнула головой.
— Порежешь на стейки? — тихо спросила она, подняв на него большие голубые глаза.
— Да хоть на шарики, — усмехнулся Егор. — Только комп принесу.
Готовили молча. Алиса ковырялась с картошкой, Егор уже заворачивал готовое мясо в фольгу, чтобы дать ему «отдохнуть».
— Помочь? — он взял картошину и принялся резво срезать маленьким ножиком кожуру. Алиса отложила свой недочищенный овощ и откинулась на спинку стула.
— Давай я лучше лук порежу?
— Зачем? Он тут не нужен.
— Хоть так пореву. Может легче станет.
— Ну, вообще-то можно салат замутить. С помидорами. И с луком, — мгновенно среагировал Егор. Алиса мельком глянула него, слабо улыбнувшись бледным подобием улыбки, и прошаркала к холодильнику.
Когда картофельные дольки подрумянились в духовке, Егор галантно постелил салфетку Алисе на колени и положил на ее тарелку ароматный стейк.
— Не шедевр кулинарии, конечно, но, учитывая разморозку в микроволновке, вряд ли из этого можно было что-то выжать, — заключил он.
— Я не привередливая, — сказала Алиса и воткнула в стейк вилку.
Егор достал из духовки противень с картошкой и принялся перекладывать дольки на тарелку Алисы. Та не стала утруждать себя разрезанием мяса на кусочки — отгрызла и начала жевать, отхлебнула белое сухое вино, которое плеснула себе в кружку, пока Егор возился с мясом.
Он последовал ее примеру и тоже отложил нож. Мясо получилось жестким и недосоленным, а вот картофель удался на славу. Они молча уминали блюдо. Егор налил себе немного виски, чтобы не оставлять Алису в алкогольном одиночестве.
— Невкусный, — девушка отодвинула от себя стейк на тарелке и сделала большой глоток вина.
— Согласен, — Егор тоже не стал доедать. Он разложил по тарелкам салат. — Надо было правильно разморозить. Можем просто напиться.
— Принесу сыр, — согласилась Алиса.
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила Алиса и осушила бокал. Она хотела забыться, переключиться, окунуться в чужую жизнь, чтобы хоть ненадолго забыть о своей.
— Что конкретно ты хочешь узнать? — Егор налил ей вино и плеснул себе в стакан виски. Он по-доброму смотрел на девушку, но в его взгляде чувствовалась настороженность.
— Да что угодно.
— Окей, — он помолчал пару секунд, задумавшись. — Рост сто девяносто, вес сто десять, стометровка за тринадцать секунд, тридцать пять лет, — будто по бумажке начал он сыпать числами. — В школе был нападающим в сборной по футболу. В училище на бокс ходил, в армии книжки по ночам читал. Сейчас: работа, дом, стрельбище, рукопашка.
Егор замолчал. Алиса внимательно слушала, подперев кулаком щеку.
— Хм. Интересно, а за сколько я смогла бы пробежать стометровку? — вопрос предназначался больше самой себе, чем ему.
— Смотря за кем бежать, — усмехнулся Егор и закинул в рот кусочек сыра.
— Скорее, от кого… — Алиса опустошила бокал. Он замолчал, подлил ей еще. Повисла тишина, которую очень хотелось разорвать: она давила и вызывала тревогу.
— Ты рисуешь? — спросил Егор. Вопрос был явно вымученным, лишь бы прервать неловкое молчание.
— Да.
— Покажешь?
«Покажу-покажу… твой портрет. Бумага, карандаш… В суде…»
— Я в туалет, — девушка слезла со стула.
Егор молча влил в себя виски, наполнил стакан и снова выпил, даже не поморщившись. Через несколько минут он услышал знакомую песню за дверью кухни.
Из музыкального центра по гостиной разносился пронзительный голос Честера Беннингтона.
— What I've done? — протяжно вопрошал тот.
Алиса с закрытыми глазами стояла посреди темной комнаты и подпевала, плавно двигаясь в такт песне. Небольшое устройство со светомузыкой стояло на камине и разбрасывало по стенам, полу и потолку цветные круги, разрезая вечерние сумерки. Егор улыбнулся и отпил виски, сел на диван, поставил вино девушки на столик. Когда песня закончилась, Алиса села рядом и взяла бокал.
— Люблю его, — сказала она. Заиграла другая песня Честера. «From the inside». — Забавная штука: я люблю так много людей, которых уже нет, — Алиса усмехнулась. Смешок слегка походил на истеричный.
— Я был на концерте, — сказал Егор.
— Я тоже! — Алиса просияла. — В четырнадцать лет. Папе пришлось идти со мной. Видел бы ты его лицо! — она рассмеялась. — Он сказал, что в следующий раз отправит со мной кого-нибудь из охранников, а сам на подобное больше не подпишется.
У нее слегка заплетался язык. Алиса встала, взяла Егора за руку и потянула на себя.
— Хочу танцевать.
Егор обреченно прикрыл глаза и нехотя поднялся, последовал за ней в центр гостиной. Девушка подкрутила громкость, а затем приблизилась к нему, коснулась кончиком носа его груди и положила руки ему на живот. Она двигалась совсем не в такт бодрому ритму бас-гитары — слабо качалась из стороны в сторону. Егор неуверенно положил руки на ее талию.
— Можно? — девушка вдруг подняла на мужчину глаза и взялась за пуговицу под воротом его рубашки.
— Думаю, не стоит, — он накрыл ее руки своей. Но она все равно расстегнула. Егор выдохнул. — Завтра пожалеешь… — предостерег он в попытке остановить пьяное наваждение Алисы.
Это не помогло — вторую пуговицу постигла судьба предыдущей.
— Мне не положено, Алиса Андреев…
Третья пуговица высвободилась из петли.
— …на. Перестань, ты напилась, — Егор собирался отойти на шаг назад, но Алиса вдруг вцепилась в края его рубашки и дернула в стороны, несколько оставшихся пуговиц разлетелись. Она отшатнулась и уставилась на оголенную грудь мужчины, а затем выдохнула и закрыла рукой лицо, сдавила пальцами переносицу.
— Понятно, — разочарованно сказал Егор и снял рубашку, бросил на пол. — Довольна? — он показательно развел руки в стороны, отступил на пару шагов, провокационно глядя на девушку. — Так лучше видно? Штаны снять? — он вытащил из пряжки ремень.
«Дура… дура… дура… как же стыдно… забраться под плинтус и впасть в кому…»
Алиса подняла с пола рубашку, убавила музыку.
— Ну извини, что снова попыталась заставить себя доверить тебе свою жизнь! — выпалила она, ведь лучшая защита, как известно, нападение. Рука с ремнем остановилась.
— Удалось? — саркастично спросил Егор.
— Да. Но это неточно, — Алиса протянула ему рубашку, отводя глаза от обнаженного торса, не запятнанного ни единой татуировкой... В отличие от рук: от самых запястий и почти до шеи они были забиты темными линиями, узорами, надписями… Чтобы понять, что скрывалось в этой чернильной путанице, нужно было бы долго исследовать его сильные руки.
Егор забрал рубашку и накинул на себя. Девушка сжала плечи, ее пальцы скрылись под длинными рукавами.
— Простите, я так больше не буду, — съязвила она.
Егор фыркнул и ушел на кухню за ноутбуком.
Алиса почувствовала, что ее несет: она выпила почти всю бутылку, обычно ее лимит был в половину меньше. Она вышла во двор и вдохнула божественно свежий ночной воздух, на улице было прохладно. Девушка прошла по террасе и села в глубокое плетеное кресло с подушкой.
Над головой послышалось тихое жужжание, и ее взгляд метнулся наверх. Допотопная камера видеонаблюдения медленно повернулась, направив свой глаз на Алису. Папа давно переоборудовал систему слежения на современную, но этого большого брата почему-то оставил. Девушка несколько секунд исподлобья смотрела в камеру, поджав губы, потом показала средний палец и отвернулась.
Через какое-то время Егор вышел к ней, все в той же расстегнутой рубашке, и сел на ступеньку крыльца. Алиса молча сверлила его широкую спину.
— Пропустили тренировку, — сказал он, не поворачиваясь, глядя вглубь полутемного двора. Уже наступала ночь. — Тебе бы не помешало сбросить накопившееся.
— Тебе что, нравится, когда я тебя бью?
— Не то, чтобы очень, но если это тебе поможет, я готов подставить другую щеку.
Алиса встала, подошла к нему и села рядом на ступеньку. Он повернулся и посмотрел на нее сверху.
— Кого ты потерял? — спросила девушка.
— Я ведь теперь в полном твоем распоряжении. Ты можешь больше не врать и не притворяться…
Она оборвала свою речь, потому что Егор нервно отложил телефон и выпрямился, расправил плечи, шумно вдохнул. Он молчал, но движения говорили за него: ему осточертело слушать обвинения девушки в том, чего он якобы не совершал.
— …потому что, — с погасшей уверенностью все же продолжила Алиса, — потому что в этом нет смысла. Я уже смирилась с тем, что мне нужно быть с тобой. Я итак знаю, кто ты. Так расскажи мне все.
— Что? Что я должен тебе рассказать? — нервно спросил Егор, вскинув брови и слегка наклонившись к ней через стол. Алиса чуть отстранилась, ошалев от внезапной смены его тона. Обычно он был спокоен. Даже тогда…
А ведь действительно, что? Что она хотела услышать? Ведь ублюдки ясно выразились, когда сказали, что нужно устранить свидетельницу, которая видела их лица. Зачем они были в ее доме она тоже знала. Она все знала. Кроме одного.
— Зачем ты вернулся? — тихо спросила Алиса. Егор усмехнулся, полуулыбка показалась ей какой-то вялой и наигранной. Он встал из-за стола, взял свой недопитый кофе и направился к раковине, включил кран и сунул чашку под струю. Алиса сверлила глазами спину мужчины, все же ожидая хоть какого-то ответа.
— И все-таки? — спросила, не дождавшись.
Егор убрал чашку в сушилку, повернулся к девушке и оперся пятой точкой о столешницу, сложив руки на груди.
— Ты лучше расскажи.
Алиса округлила глаза.
— Расскажи, че за фигню ты на меня пытаешься повесить, — добавил он. — Что там за история?
— Ты не ответил на мой вопрос, — Алиса гнула свою линию. Она не собиралась ничего рассказывать ему, он итак все знал. Она уверена… или нет? Егор снова усмехнулся и опустил глаза, но через мгновение снова посмотрел на нее…
«Этот взгляд… туманный, прячущий что-то, изучающий, тревожный. Было в нем что-то еще, черт… что это было? Не успела среагировать, уловить момент и разглядеть. Взгляд этот появился всего на секунду и снова исчез.»
Не успела.
Но она запомнила. В следующий раз она найдет эту неизвестную переменную в его глазах.
— Я уже отвечал, Алиса Андреевна. Забыла?
Алиса молчала и продолжала пристально вглядываться в карие глаза. Егора это не смутило, он не отвернулся и не показал никаких признаков лжи. Явных, по крайней мере. Других Алиса не умела распознавать, но была уверена, что скоро научится: перед ней стоял просто идеальный экземпляр для исследований.
Девушка соскочила с высокого стула и вышла из кухни. Спрашивать бесполезно. Нужно было поймать его на чем-нибудь. Но как?
Алиса сидела в своей спальне, листала альбом с набросками, глядя сквозь страницы. Она думала. Долго. Внезапно она подорвалась с места и пронеслась к шкафу. Порылась на полках и отыскала пижаму. Не с миньонами, но очень похожую — с бананами. Она быстро переоделась в широкую кофту и штаны, подошла к зеркалу и критичным взглядом осмотрела отражение. Немного взлохматила волосы. Вроде похожа, даже изможденное лицо изображать не придется: оно итак хуже некуда.
Девушка наворачивала по комнате круги, нервно придумывая, как поступить, затем резко остановилась и уставилась в пустоту — придумала. Главное, чтобы он все еще был на кухне.
Егор сидел в гостиной. Он устало развалился на диване с ноутбуком на коленях и вяло щелкал мышкой. Краем глаза он заметил движение слева и обернулся. В арке показалась Алиса: она зачем-то переоделась в дурашливую детскую пижаму.
— Поможешь? — неуверенно спросила. Егор смотрел на нее в ожидании продолжения. — Хочу приготовить что-нибудь.
— Можно заказать.
— Мне скучно, хочу себя чем-нибудь занять. Ты тоже ерундой маешься, — не унималась девчонка.
— Я работаю.
— Господи, я отвлеку тебя на десять минут. Ноутбук свой можешь с собой взять и пялиться в него, пока картошку чистишь, — Алиса закатила глаза.
Егор вздохнул и нехотя поднялся. Комп с собой брать не стал. Увидев, что мужчина все-таки собрался ей помочь, Алиса быстро упорхнула на кухню.
Когда он вошел следом за девушкой, застал ее у открытого холодильника. Она доставала из морозильной камеры кусок мяса. Егор сел за стол и молча наблюдал за ней. Алиса замялась, поискала место, куда положить замороженное филе, потом все же кинула его в раковину. Она открыла ящик со столовыми приборами, достала оттуда что-то, издавшее металлический звук, и повернулась к Егору. В руке девушка сжимала большой нож.
«Она что-то задумала… надо забрать этот чертов тесак…»
Они смотрели друг на друга: Егор в ожидании, Алиса — странно. Смотрела мужчине прямо в глаза и не шевелилась, будто чего-то ждала.
«Давай же, появись, чертово уравнение! Хоть на секунду… пожалуйста… Хотя бы промелькни, тогда я буду уверена.»
— Так чего делать? Картошку чистить? — буднично спросил Егор, не отводя от нее глаз.
Его будто совсем не смутило оружие в ее руке. Девушка коротко выдохнула. Нож выскользнул и со звоном ударился о мраморный пол. Отскочил, снова ударился. Егор мельком глянул на него, усмехнулся и встал. Она даже не скрывала, что сделала это нарочно. Алиса молча смотрела на мужчину и не шевелилась.
— Ты странная, — он подошел, поднял нож с пола и ополоснул его под краном. — Давай я лучше сам мясом займусь: ты этот кусок льда не осилишь. Сама чисти свою картошку.
Егор взял мясо, пощупал, пробурчал себе под нос: «А размораживать не надо что ли?». И сунул его в микроволновку.
У Алисы опустились руки. Не хотела она ничего готовить. Она вообще не умела и не любила это дело. Идея с пижамой и ножом теперь казалась бредовой. Девушка думала, что ее вид заставит Егора вспомнить ту ночь, мелькнет хоть какая-то тень в его глазах, но нет.
Казалось, что она сходит с ума. Неужели правда надумала себе всю эту ерунду? Может быть ее недавний сон так сказался, и поэтому она решила, что Егор — это он?
Нужен портрет. И побыстрее. Но Александр Борисович был занят другими делами и обещал, что «как только, так сразу».
— Так ты будешь готовить или нет? — Егор оторвал Алису от размышлений.
— Я не умею, — бесцветным голосом ответила она и направилась в сторону выхода из кухни.
— Э-эй? Ты обалдела? — усмехнулся Егор. — Ты нафига меня сюда притащила?
Девушка остановилась, обернулась и посмотрела на ничего не понимающего мужчину. Пикнула микроволновка. Алиса вздрогнула. Егор снова нажал на кнопку и мясо продолжило крутиться.
— Слушай, — он посерьезнел, — черт, ты… я понимаю все… — мужчина поскреб подбородок, подбирая слова. — Я тоже терял близких. Надо это пережить. Банально, знаю, но… время лечит. Правда лечит.
— Не лечит, — Алиса с вызовом посмотрела на Егора.
— Не лечит, ладно. Но притупляет боль. Отодвигает на задний план.
— Нет.
Егор вздохнул. Микроволновка опять пикнула. Алиса подошла к этой неунимающейся коробке и покрутила колесико, добавив несколько минут для размораживания.
Сейчас она была плечом к плечу с Егором, даже едва касалась его руки своей. Он смотрел на нее сверху вниз, испытывая дикое желание обнять и утешить… как вчера. Алиса не плакала, не билась в истерике, но он видел, как ей больно и страшно. Он не мог допустить, чтобы она справлялась с этим в одиночку.
Алиса тупо смотрела на его плечо, о чем-то размышляя, Егор чувствовал тепло ее дыхания на коже даже сквозь ткань рубашки и не решался заговорить. Он шевельнул рукой: хотел мягко притянуть ее к себе, но Алиса отпрянула, мотнула головой.
— Порежешь на стейки? — тихо спросила она, подняв на него большие голубые глаза.
— Да хоть на шарики, — усмехнулся Егор. — Только комп принесу.
Готовили молча. Алиса ковырялась с картошкой, Егор уже заворачивал готовое мясо в фольгу, чтобы дать ему «отдохнуть».
— Помочь? — он взял картошину и принялся резво срезать маленьким ножиком кожуру. Алиса отложила свой недочищенный овощ и откинулась на спинку стула.
— Давай я лучше лук порежу?
— Зачем? Он тут не нужен.
— Хоть так пореву. Может легче станет.
— Ну, вообще-то можно салат замутить. С помидорами. И с луком, — мгновенно среагировал Егор. Алиса мельком глянула него, слабо улыбнувшись бледным подобием улыбки, и прошаркала к холодильнику.
Когда картофельные дольки подрумянились в духовке, Егор галантно постелил салфетку Алисе на колени и положил на ее тарелку ароматный стейк.
— Не шедевр кулинарии, конечно, но, учитывая разморозку в микроволновке, вряд ли из этого можно было что-то выжать, — заключил он.
— Я не привередливая, — сказала Алиса и воткнула в стейк вилку.
Егор достал из духовки противень с картошкой и принялся перекладывать дольки на тарелку Алисы. Та не стала утруждать себя разрезанием мяса на кусочки — отгрызла и начала жевать, отхлебнула белое сухое вино, которое плеснула себе в кружку, пока Егор возился с мясом.
Он последовал ее примеру и тоже отложил нож. Мясо получилось жестким и недосоленным, а вот картофель удался на славу. Они молча уминали блюдо. Егор налил себе немного виски, чтобы не оставлять Алису в алкогольном одиночестве.
— Невкусный, — девушка отодвинула от себя стейк на тарелке и сделала большой глоток вина.
— Согласен, — Егор тоже не стал доедать. Он разложил по тарелкам салат. — Надо было правильно разморозить. Можем просто напиться.
— Принесу сыр, — согласилась Алиса.
Глава 11
— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила Алиса и осушила бокал. Она хотела забыться, переключиться, окунуться в чужую жизнь, чтобы хоть ненадолго забыть о своей.
— Что конкретно ты хочешь узнать? — Егор налил ей вино и плеснул себе в стакан виски. Он по-доброму смотрел на девушку, но в его взгляде чувствовалась настороженность.
— Да что угодно.
— Окей, — он помолчал пару секунд, задумавшись. — Рост сто девяносто, вес сто десять, стометровка за тринадцать секунд, тридцать пять лет, — будто по бумажке начал он сыпать числами. — В школе был нападающим в сборной по футболу. В училище на бокс ходил, в армии книжки по ночам читал. Сейчас: работа, дом, стрельбище, рукопашка.
Егор замолчал. Алиса внимательно слушала, подперев кулаком щеку.
— Хм. Интересно, а за сколько я смогла бы пробежать стометровку? — вопрос предназначался больше самой себе, чем ему.
— Смотря за кем бежать, — усмехнулся Егор и закинул в рот кусочек сыра.
— Скорее, от кого… — Алиса опустошила бокал. Он замолчал, подлил ей еще. Повисла тишина, которую очень хотелось разорвать: она давила и вызывала тревогу.
— Ты рисуешь? — спросил Егор. Вопрос был явно вымученным, лишь бы прервать неловкое молчание.
— Да.
— Покажешь?
«Покажу-покажу… твой портрет. Бумага, карандаш… В суде…»
— Я в туалет, — девушка слезла со стула.
Егор молча влил в себя виски, наполнил стакан и снова выпил, даже не поморщившись. Через несколько минут он услышал знакомую песню за дверью кухни.
Из музыкального центра по гостиной разносился пронзительный голос Честера Беннингтона.
— What I've done? — протяжно вопрошал тот.
Алиса с закрытыми глазами стояла посреди темной комнаты и подпевала, плавно двигаясь в такт песне. Небольшое устройство со светомузыкой стояло на камине и разбрасывало по стенам, полу и потолку цветные круги, разрезая вечерние сумерки. Егор улыбнулся и отпил виски, сел на диван, поставил вино девушки на столик. Когда песня закончилась, Алиса села рядом и взяла бокал.
— Люблю его, — сказала она. Заиграла другая песня Честера. «From the inside». — Забавная штука: я люблю так много людей, которых уже нет, — Алиса усмехнулась. Смешок слегка походил на истеричный.
— Я был на концерте, — сказал Егор.
— Я тоже! — Алиса просияла. — В четырнадцать лет. Папе пришлось идти со мной. Видел бы ты его лицо! — она рассмеялась. — Он сказал, что в следующий раз отправит со мной кого-нибудь из охранников, а сам на подобное больше не подпишется.
У нее слегка заплетался язык. Алиса встала, взяла Егора за руку и потянула на себя.
— Хочу танцевать.
Егор обреченно прикрыл глаза и нехотя поднялся, последовал за ней в центр гостиной. Девушка подкрутила громкость, а затем приблизилась к нему, коснулась кончиком носа его груди и положила руки ему на живот. Она двигалась совсем не в такт бодрому ритму бас-гитары — слабо качалась из стороны в сторону. Егор неуверенно положил руки на ее талию.
— Можно? — девушка вдруг подняла на мужчину глаза и взялась за пуговицу под воротом его рубашки.
— Думаю, не стоит, — он накрыл ее руки своей. Но она все равно расстегнула. Егор выдохнул. — Завтра пожалеешь… — предостерег он в попытке остановить пьяное наваждение Алисы.
Это не помогло — вторую пуговицу постигла судьба предыдущей.
— Мне не положено, Алиса Андреев…
Третья пуговица высвободилась из петли.
— …на. Перестань, ты напилась, — Егор собирался отойти на шаг назад, но Алиса вдруг вцепилась в края его рубашки и дернула в стороны, несколько оставшихся пуговиц разлетелись. Она отшатнулась и уставилась на оголенную грудь мужчины, а затем выдохнула и закрыла рукой лицо, сдавила пальцами переносицу.
— Понятно, — разочарованно сказал Егор и снял рубашку, бросил на пол. — Довольна? — он показательно развел руки в стороны, отступил на пару шагов, провокационно глядя на девушку. — Так лучше видно? Штаны снять? — он вытащил из пряжки ремень.
«Дура… дура… дура… как же стыдно… забраться под плинтус и впасть в кому…»
Алиса подняла с пола рубашку, убавила музыку.
— Ну извини, что снова попыталась заставить себя доверить тебе свою жизнь! — выпалила она, ведь лучшая защита, как известно, нападение. Рука с ремнем остановилась.
— Удалось? — саркастично спросил Егор.
— Да. Но это неточно, — Алиса протянула ему рубашку, отводя глаза от обнаженного торса, не запятнанного ни единой татуировкой... В отличие от рук: от самых запястий и почти до шеи они были забиты темными линиями, узорами, надписями… Чтобы понять, что скрывалось в этой чернильной путанице, нужно было бы долго исследовать его сильные руки.
Егор забрал рубашку и накинул на себя. Девушка сжала плечи, ее пальцы скрылись под длинными рукавами.
— Простите, я так больше не буду, — съязвила она.
Егор фыркнул и ушел на кухню за ноутбуком.
Алиса почувствовала, что ее несет: она выпила почти всю бутылку, обычно ее лимит был в половину меньше. Она вышла во двор и вдохнула божественно свежий ночной воздух, на улице было прохладно. Девушка прошла по террасе и села в глубокое плетеное кресло с подушкой.
Над головой послышалось тихое жужжание, и ее взгляд метнулся наверх. Допотопная камера видеонаблюдения медленно повернулась, направив свой глаз на Алису. Папа давно переоборудовал систему слежения на современную, но этого большого брата почему-то оставил. Девушка несколько секунд исподлобья смотрела в камеру, поджав губы, потом показала средний палец и отвернулась.
Через какое-то время Егор вышел к ней, все в той же расстегнутой рубашке, и сел на ступеньку крыльца. Алиса молча сверлила его широкую спину.
— Пропустили тренировку, — сказал он, не поворачиваясь, глядя вглубь полутемного двора. Уже наступала ночь. — Тебе бы не помешало сбросить накопившееся.
— Тебе что, нравится, когда я тебя бью?
— Не то, чтобы очень, но если это тебе поможет, я готов подставить другую щеку.
Алиса встала, подошла к нему и села рядом на ступеньку. Он повернулся и посмотрел на нее сверху.
— Кого ты потерял? — спросила девушка.
