Глава 1
Все совпадения с реальными лицами, местами
и событиями являются случайными
декабрь 2021 года, Санкт-Петербург
В такую погоду малодушно радуешься, что у тебя нет собаки.
На лохматый снег пополам с дождем лучше смотреть из окна. Сидя в тепле за компом с кружкой горячего кофе.
Зато у меня есть дача. И соседка Люся, которая позвонила с воплями, что на моем участке прорвало водопроводную трубу. Мастер перекрыл воду, а поскольку к месту катастрофы не попасть, весь поселок вот уже три часа умирает от жажды и лижет сосульки. И если я не приеду…
- Угу, - сказала я. – Ясно.
Нажала красную кнопку отбоя, дописала предложение, перечитала.
«Весь поселок» – это три сумасшедших бабки, сбежавших от цивилизации в одичалое садоводство, где даже связь была с проплешинами. Пятьдесят километров от Питера, а как будто богом забытая глухомань. Вообще-то это мне нравилось, и я с удовольствием жила на даче, но не зимой, когда дорогу заносило и ее никто не чистил. Случись что – так и помрешь, не дождавшись скорой. В двадцать лет об этом не думаешь. А вот в сорок уже задумываешься… иногда.
На самом деле водопровод от артезианской скважины провели недавно, у всех на участках были колодцы. От жажды бабки точно не умерли бы. Денек. Или два. Но прогноз обещал мутацию погоды от мерзкой к омерзительной, и я рисковала завязнуть в снежной каше даже на двух мостах. К тому же надо было посмотреть, во что превратился участок в результате потопа.
Проверив количество выставленных на таймер постов для группы ВКонтакте, я вытащила из шкафа термоподштанники, а из тумбочки в прихожей ключи от дачи.
До Матоксы добралась всего за час – очень даже неплохо по такой погоде. Грунтовку к садоводству, разумеется, завалило, но я пролезла по колее, пробитой автолавкой, которая два раза в неделю привозила продукты. На лужайке перед домом растеклось озеро, уже прихваченное ледком. Дозвониться до сторожа, по совместительству мастера на все руки, оказалось тем еще квестом. Пока дождалась, пока он заварил трубу, уже стемнело. По-хорошему, надо было остаться до утра, но прогреть ледяной дом к ночи все равно не успела бы, поэтому решила ехать. Да и читатели, как всегда, ждали проду.
Ждали – что?
Когда ты глубоко окунаешься в какую-то тему, кажется, что весь мир тоже там. Едешь, к примеру, на машине и думаешь, что все восемь миллиардов жителей Земли сейчас сидят за рулем, включая стариков и младенцев. Иначе откуда на дорогах такое количество идиотов? Когда я только нырнула в самиздат, меня коробило от корпоративной терминологии, и словечко «прода» было самым ненавистным. Пришлось включить филолога, который популярно объяснил, что любой речевой акт имеет право на существование – просто по факту бытия. Со временем я привыкла. Человек вообще устроен так, что привыкает ко всему.
Вот уже лет пять, как я распрощалась со стандартным желанием любого начписа подарить миру нечто эпохально-шедевральное, то, что со временем будут изучать школьники на уроках литературы. Мне нравилось писать развлекательную беллетристику, которая позволяла заработать на хлеб, масло, копченую колбаску и соляру для танка. К тому же это был самый приятный способ эскапизма, и я охотно делилась им с читателями.
Первой появилась Нина Солод – автор современных любовных романов. Она довольно быстро выбилась в крепкие середнячки, там и осталась. Тащить ее в топы я не собиралась, слишком много надо было вложить средств и усилий, не говоря уже о том, чтобы писать четко под запросы ЦА, целевой аудитории – этого бога сетературы. Нина была у меня не только для заработка, но и для удовольствия – как и появившаяся позже Жанна Чернолесова, автор любовного фэнтези.
За Нину я писала легко, вообще не задумываясь, как будто кто-то диктовал. Книги от Жанны были для меня чем-то вроде пазла или лего. Их я именно придумывала, складывала из кусочков. Особой популярностью они не пользовались, но это была моя любимая игрушка – из четырех.
Да, из четырех. Мой бывший муж Захар, большой фанат татуировок, говорил, что после второй трудно остановиться. Видимо, это было справедливо и по отношению к псевдонимам. Вслед за Жанной появился Аркадий Мерцалов, специально для мужской аудитории, читающей ЛитРПГ. Он приносил мне неплохую денежку, а заодно поглаживал по шерстке ностальгию. Когда-то очень давно я познакомилась на геймерском форуме с первым бывшим мужем Никитой, мы оба играли в Ragnarok Online. Кстати, фамилию для Аркадия я позаимствовала как раз у него.
Последней в моем авторском отряде стала порнушница Джоанна Джей, получившая псевдоним от бесколючного сорта малины. Мне просто хотелось попробовать, смогу ли написать жесткую эротику. «Девственница для генерала» разлетелась со свистом, и я – после некоторых колебаний – решила оставить Джоанну в живых. Раз есть спрос – пусть будет.
Иногда хотелось добавить в команду кого-нибудь еще. Написать детектив или космооперу. Или жуткий мистический триллер. Останавливала фатальная нехватка часов в сутках. Писала я очень быстро, пальцы не успевали за мыслями, даже при пулеметной скорости набора, но все равно четыре книги параллельно – это был мой предел. Проды от Нины и Жанны выкладывала ежедневно с одним выходным, от Аркадия и Джо пореже. Кто-то и так считал меня халтурщицей, хотя, скорее, я была киборгом с чугунной задницей и бешеной фантазией. В плане работы, разумеется.
Сейчас Жанна с Аркадием продолжали трудиться, а Нина и Джо ушли в короткий отпуск. Обычно к концу книги у меня уже были наметки для следующей, тем более многого и не требовалось: завязка и главные герои, все остальное рождалось в процессе. Иногда идеи выстраивались в очередь, отпихивая друг друга ногами. Но только не в этот раз. Как будто вместе с авторшами в коллективный отпуск ушел и сюжетный отдел мозга.
Вообще-то неисчерпаемым источником для меня была сама жизнь. Прямо чукча – что вижу, то и пою. Виделась мне тут какая-то профдеформация, но отказываться от этого я не собиралась, к тому же тасовала реальные ситуации, как карты, и лепила героев, словно обложку в фотошопе – из десятка разных картинок. Агафья Тихоновна мною бы гордилась!
Засада была в том, что и в жизни сейчас ничего интересного не происходило. Как назло. Пустыня Гоби.
Думая об этом, я свернула на особо неприятный участок дороги, идущий через лес. Прокладывали ее лет шестьдесят назад, по рельефу, поэтому она сплошняком состояла из слепых поворотов – сейчас втройне слепых за счет полной темноты и снега. В очередной раз сбросив скорость, я вдруг поймала фарами красный отблеск аварийного знака на обочине.
Если бы машина просто стояла, наверняка проехала бы мимо. Но из глубокого кювета торчала, мигая аварийкой, попа внедорожника. Кто-то не слишком аккуратно вошел в поворот и неудачно попытался выйти из заноса. Притормозив, я разглядела рядом с машиной мужчину в темной куртке.
- Эй, все живы? – крикнула, приспустив правое окно.
- Да, - ответил он, подойдя ближе. – У вас трос есть? Можете дернуть? А то тут связи нет, помощь не вызвать.
Трос у меня был, а вот как им пользоваться, я понятия не имела. Двадцать лет за рулем, но бог миловал, не довелось. О чем бедолаге и сообщила.
- Я подскажу. Попробуете?
Нижний свет всегда придает сцене некую инфернальность. А если добавить еще красные всполохи сквозь метельную пелену… На его темных коротко стриженных волосах блестели снежинки, глаза ловили отсвет фар, густая тень скрадывала черты лица, заставляя дорисовывать их на свой вкус.
Мне вдруг стало не хватать воздуху. Немного, самую капельку. Это, конечно, от низкого давления, снег же.
О боже, да вот же оно, застонала Джо. Завязка сюжета! Беру, заверните!
Чур мое, возразила Нина. Ты все испортишь. Заставишь его трахаться прямо тут, в сугробе. С морозным инеем на разгоряченном члене, мощно вбивающимся в текущую соком вагину.
Это ты испортишь, зануда. Будешь мучить мужика перманентным стояком до финала.
Спокойно, девочки, здесь пока решаю я. Никто ни с кем не трахается. Если, конечно, не считать за извращенный секс аварийные работы.
Выйдя из машины, я открыла багажник, включила фонарик и раскопала в залежах всякого полезного хлама трос.
- То, что надо, - одобрил мужчина. – Прочный, для натяга. Но я бы вам еще посоветовал динамическую стропу купить, мало ли понадобится рывком вытаскивать.
- А что ж у вас-то нет? – огрызнулась я. – Если так хорошо во всем разбираетесь?
- Приятель поехал на трофи, одолжил ему. Так всегда и бывает.
Мамочки, какой голос, застонала Джо. Это же чистое эро! Отдай мне его, ну пожалуйста!
Голос и правда бил по рецепторам: глубокий, бархатный. А вот разглядеть толком не получалось. Но явно не мальчик, хорошо за тридцать, а то и побольше. Высокий, довольно крепкого сложения – пожалуй, вот и все.
Взяв у меня трос, он зацепил один карабин за мой фаркоп, другой за свой.
- Посидите пока в машине, я немного подкопаю.
Я послушно села за руль, поглядывая, как он отбрасывает лопатой снег из-под колес. Черная аляска при наклонах обтягивала плечи и спину, бликуя красным. Черт, мужики в алясках были моим личным кинком. Да и вообще… men at work – это всегда секси.
Воздержание – зло, хихикнула Джо. Не щелкай клювом, хватай! И нам от тебя перепадет.
- Ну все, - воткнув лопату в сугроб, инфернальный незнакомец наклонился к приоткрытому окну. Тусклый свет приборной панели выхватил из темноты высокие скулы, прямой нос и чуть впалые щеки с вечерней щетиной. – Сейчас я за руль сяду, чтобы колеса ровно держать. Включайте понижайку, и как крикну, потихонечку тащите. Только без рывков, плавно.
Его машину я толком не рассмотрела, но было видно, что немаленькая. Я переживала за паджерика, однако мы справились. Медленно-медленно, по сантиметру, с натужным воем двигателя.
- Все, стоп! – прилетело в окно, но я и сама почувствовала, что тянуть стало легче.
Заглушила мотор, вылезла. Он уже отцепил трос от своей машины, стоящей у обочины, и подошел к моей.
- Спасибо большое, - отщелкнув карабин, свернул трос и протянул мне. – Сколько я вам должен?
Ну что, девочки, еще хотите этот сюжет?
Фу, скривилась Джо.
Нет, мне тоже не надо, поддержала Нина.
- Вы с ума сошли? – вяло поинтересовалась я.
Почему-то было обидно. Разочаровательно. Герои романов так себя не ведут. Не задают таких вопросов.
- Ну… я же должен был предложить, - он пожал плечами. – Подождите.
Перекладывая из руки в руку бухту троса, я смотрела, как его скрывает снежная муть, сквозь которую с трудом пробивался свет фар. Щелчок замка, пауза, шаги.
- Держите! И еще раз спасибо!
В ладонь мне лег апельсин. Огромный, убойно оранжевый, пахнущий… ну да, апельсином, чем он еще мог пахнуть. Это было так неожиданно – и так приятно. И так… волнующе…
Джо с Ниной встрепенулись и снова начали сражаться за сюжет, но мне было не до них. Пожалуй, я не отказалась бы от этого сюжета для себя лично.
- Ну… всего вам доброго.
- И вам, - яркое, как апельсин, волнение, свернулось и погасло. – Осторожнее на дороге.
Положив подарок на водительское сиденье, я открыла багажник, бросила туда трос, захлопнула. От резкого движения нога поехала по снежной каше, и я соскользнула в кювет.
Глава 2
Там было довольно глубоко, выше моего роста, а склон крутой, поэтому съехала до самого дна. Точнее, до воды, прикрытой снегом. Попыталась выбраться, но рыхлое месиво ползло под ногами. Хоть бы куст какой, чтобы уцепиться, так нет – словно побрили.
- Помогите!
Голос сорвался. Кто бы еще сказал, почему «помогите» всегда звучит так жалко и нелепо?
- Эй, вы как там? – в глаза ударил свет фонарика.
Ага, прекрасно. Прямо как на курорте!
- Жива. Только не выбраться никак.
- Сейчас, помогу, - черный силуэт, похоже, собрался спуститься ко мне.
- Подождите! Тут слишком круто, и снег под ногами едет. Завязнем вместе.
- Ну, значит, придется теперь мне вас буксировать, - коротко хохотнул он.
Я услышала, как открылся и снова захлопнулся багажник паджерика.
- Ловите! – сверху слетел конец троса. – Я за фаркоп зацепил. Держитесь и поднимайтесь.
Цепляясь за трос, я начала карабкаться вверх. Скользила, падала, снова лезла, уже на коленях, мокрая насквозь. Последний рывок – в буквальном смысле: меня с силой выдернули на обочину, как морковку с грядки. Я не удержалась на ногах и, наверно, свалилась бы обратно, если бы мой спаситель не подхватил и не прижал к себе, опираясь спиной на запаску.
В кино такие моменты показывают красиво: все вокруг замерло и расплылось, только он и она, смотрят друг другу в глаза. Ну и описывать это в книгах я тоже умела. А вот наяву все было иначе.
У меня мелко дрожали колени, и я судорожно цеплялась за него. Под промокшую куртку пробирался холодный ветер, но мне вдруг стало жарко. И страшно. Такой томительный, затягивающий в себя ужас, как будто стоишь над пропастью. Его лицо было так близко – и все равно едва различимо в мигающем свете аварийки. Эти красные всполохи добавляли происходящему нереальности. Как будто сон – жуткий и восхитительный одновременно.
Я словно чего-то ждала, втягивая его запах – прохладный, горьковато-пряный. В нем смешались далекий отголосок, эхо дорогого парфюма, может, еще с утра, и влажный запах снега. И свежего пота - острый, заставляющий невольно раздувать ноздри. И дыма, словно он сидел у костра. И что-то еще, тонкое, неуловимо-тревожное.
Что… будет?..
Эти два слова вклинивались в пульс, растекались теплом от ямочки под горлом к солнечному сплетению и ниже, к животу. Но каждая новая секунда была как укол ледяной иглой.
Ничего… не… будет…
Ну и хорошо. Надо просто поблагодарить, снять трос, бросить в багажник. Сесть за руль и ехать домой. Горячий душ, ужин, кофе с коньяком. И к станку, к станку. Сегодня очередь Жанны. Клотильда, королева василисков, сама про себя не напишет.
Но почему-то я медлила. Чтобы он сам меня отпустил? Или… чтобы не отпускал?
Твою же мать, я совсем рехнулась? Незнакомый мужик, ночь, лес… Для романа это хорошо, но не для реальной жизни. Может, он маньяк. Может, так приманивает свои жертвы: ой, караул, машина в кювет ушла.
Да нет. Я просто помогла ему. А он помог мне. И подхватил, чтобы не упала обратно в канаву. Это вообще ничего не значит. Потому что…
Его глаза вдруг оказались совсем близко – темные, почти черные. С отблеском багряного адского пламени. Я попыталась отодвинуться, но он не позволил, стиснув еще крепче.
Мама дорогая, ничего себе у него болт!
Кажется, кто-то капитально влип. Когда ты, идиотка, голосовала по ночам поливалкам и бетономешалкам, думала, что с тобой больше ничего уже случиться не может, правда? Но любое везение когда-нибудь заканчивается. Если тебе на роду написано быть изнасилованной и убитой, значит, так и будет. Однажды сорвалось, потому что помешали, но пьеса должна быть закончена. И теперь режим бешеного зайца уже не поможет.
Но надо хотя бы попытаться, что ли? Кричать, вырываться, царапаться…
Он легко прикоснулся губами к моим, и я с ужасом поняла, что… отвечаю.
Сука, блядь, это что?!
Это то самое пресловутое предающее тело из лыров?! Ее дерут всухую, а она вдруг течет, кончает и влюбляется в насильника. Я сама всегда над этим смеялась. И что?
Впрочем, похоже, насиловать меня никто и не собирался.
