Глава I
Солнце медленно умирало за шторами.
Пытаясь протиснуться на стол директора академии, тонкий луч света упрямо цеплялся за край тяжёлой бархатной занавески. Он дрожал, словно знал, что ему не выжить в этой комнате - слишком уж много здесь было правил, запретов и власти.
Элиана смотрела на него так, словно именно от этого зависело, не исчезнет ли он навсегда. Затем взгляд упал на грузную картину в золотой раме за спиной директора - на ней был изображён он сам.
Девушка смотрела куда угодно, только не на мужчину и не на свою мать, которая не просто разговаривала с ним, а вела полноценные переговоры. На стенах висели портреты знаменитых магов Академии: выдающихся профессоров и самых талантливых студентов. И все они добились этого своим тяжёлым трудом.
- Директор Креймор, я уверена, вы и сами знаете, насколько талантлива моя дочь. Её каналы невероятно широки, а способности были высоко оценены ещё в детстве вашим предшественником. Будет очень жаль, если эта гениальность пропадёт из-за небольшой случайности.
Элиана чуть не подпрыгнула, когда голос матери зазвучал с новой силой, не давая девушке и шанса скрыться от него. Она перевела взгляд на стол, на котором всё ещё скакала полоска золотого света, и невольно прислушалась, затаив дыхание, но всё ещё не позволяя себе смотреть на директора. Было видно, как натянулись складки его одежды в момент, когда он наклонился вперёд. Наконец она услышала его глубокий, пропитанный годами голос.
- Я понимаю, мадам Вейл, но Элиана уже пропустила вступительный экзамен. Наша Академия принимает учеников каждый год, и она может попытать удачу в следующем...
Но её нетерпеливая и властная мать даже директору не давала спуску. Едва дождавшись, когда он закончит свою мысль, женщина громко сказала:
- Через год ей будет уже двадцать. Где это видано, чтобы наследница рода Вейл так поздно поступила в Академию? Вы и сами прекрасно знаете, что в её возрасте счёт идёт на месяцы, если не на дни. Сейчас - лучшее время, чтобы раскрыть её потенциал. Учёба ещё не началась полноценно, лишь вводные занятия. Она без проблем нагонит остальных. К тому же основы она уже хорошо знает - мы занимались её обучением!
- Мадам, я не отрицаю и даже не сомневаюсь, что Элиана очень талантлива. Как вы и отметили, о ширине её магических каналов говорил ещё мой наставник. Но мы не можем нарушать правила Академии.
- Можете! Всем известны такие случаи.
- Да, но это были гении своей эпохи...
- А чем моя дочь хуже? Чем она не гений?!
Всё тело Элианы обожгло невыразимым стыдом - не тем, что обжигает щеки, а тем, что выжигает дыру в груди и заставляет хотеть исчезнуть. Она едва осмеливалась дышать, словно боялась, что слишком громкий звук привлечёт в её сторону презрительный взгляд директора. Хотя, вероятно, он и без того бросал на неё сомнительные взгляды между моментами, когда её мать набирала в лёгкие воздух, чтобы продолжить свою тираду.
Девушка не могла её винить - ведь знала, что эта женщина делала всё, чтобы Элиана смогла попасть в эту Академию. Но осознание, что только она сама виновата в том, что пропустила вступительное испытание, к которому готовилась почти всю сознательную жизнь, болезненно било по вискам. В голове всплыло всё: как проходили занятия с выдающимся учителем по теории магии, как отец втайне от других учил её основам практики, как мама хвасталась ею перед всеми гостями, что сам Профессор Тириан Эльденмор назвал её вундеркиндом. Это звание она носила с гордостью - ровно до тех пор, пока неуверенность и жадность не подвели её к краю и почти не разрушили всё... Или всё же разрушили?
Креймор Далимор тяжело вздохнул, откинулся на стуле и выразительно постучал указательным пальцем по столу - именно в том месте, где пролегала полоска солнечного света. Было ли это случайностью или он делал это намеренно, Элиана не знала. Наконец мужчина сказал:
- Хорошо... Провести полноценный экзамен у нас не получится, но нужно хотя бы проверить её каналы. Мало ли как они могли измениться за такой срок.
- Нет! - голос мадам Вейл прозвучал слишком резко. Встав со стула и поправив строгую причёску, она подошла к столу директора. - Думаю, мы можем обойтись и без этого. Это определенно лишнее. Кроме того, вы видели её вступительные документы и резюме от домашнего учителя. Этого более чем достаточно.
Желудок Элианы сжался в комок. Проверка каналов без согласия мага - противозаконна, и никто бы не посмел ее принудить... и всё же она почувствовала, что её тошнит. Не только от этого возмутительного предложения, ведь в данной ситуации подобное казалось даже вполне уместным, а скорее из-за...
- Без проверки каналов?! Мадам Вейл, это уже просто возмутительно. Вы просите меня принять вашу дочь без экзаменов, пойдя против правил, и при этом даже не даёте удостовериться в качестве её Потока?! Вот это уже перебор.
Мирия Вейл лишь холодно улыбнулась. И хотя Элиана не смотрела на свою мать, она могла с точностью до миллиметра представить, как та сейчас выглядит. Эта жёсткая и презрительная улыбка появлялась, когда кто-то поступал не так, как ей было нужно.
Молодой наследнице это было знакомо, и потому, даже когда сие выражение было направлено не на неё, она все ж ощутила усиливающуюся боль в животе. С каждой секундой этого разговора ей становилось всё тяжелее сдерживать желание просто выбежать из кабинета и спрятаться где-нибудь под лестницей.
- Директор, надеюсь, мне не нужно вам напоминать, что наша семья долгие годы спонсировала Академию. И мы с моим дорогим супругом лишь надеемся на ответную благодарность.
На такую угрозу даже директор замолчал. Элиана ещё ниже опустила голову и уже почти вжалась в кресло. Ей хотелось, чтобы всё это оказалось страшным сном - чтобы девушка могла проснуться и обнаружить, что ничего на самом деле не произошло, она вот-вот проснётся дома в своей кровати, а чертов вступительный экзамен ещё впереди. Но реальность нещадно била её, как молот по наковальне, а металлическим звоном раздавался грохот сердца в ушах.
В застывшей тишине комнаты, почти мертвой, Креймор Далимор встал из-за стола и напряжённо прошёлся по кабинету, остановившись у тяжёлой шторы, которая все еще пыталась уничтожить последний луч света в этой комнате. Он молчал, и Мирия Вейл тоже молчала, очевидно надеясь, что её завуалированные угрозы подействовали.
После почти оглушающего для Элианы молчания директор чуть приподнял тяжёлую ткань, давая яркому солнцу прорваться в мрачную, строгую комнату. Самая молодая участница этого разговора, в котором двое спорили, а третья не осмеливалась открыть рот, нервно прикрыла глаза рукой, пытаясь спрятаться от безжалостного солнца. Глаза прожгло с первой же секунды просвета, но ощущение было такое, словно были освещены и выставлены на обозрение все её пороки. Хотелось спрятаться, но стыд и чувство вины сковали её на месте, даже не давая шанса объясниться и защититься. Да и вряд ли бы её слова хоть на что-то повлияли, не так ли?
Наконец мужчина вновь закрыл штору - так, что теперь даже тоненькая полоска потеряла доступ к этому мрачному месту.
- Хорошо, мадам Вейл, мы примем Элиану и максимально посодействуем тому, чтобы она наверстала всё, что пропустила за этот месяц. Хоть она и талантлива - здесь все талантливы. Но не беспокойтесь, Академия пойдет Элиане навстречу, потому что я верю в её выдающиеся способности.
Девушке хотелось просто взвыть. О каких талантах они говорят - о финансовых и статусных её рода? От всей этой взрослой игры её стало мутить ещё сильнее. Ей просто хотелось, чтобы всё это наконец закончилось и она могла уйти отсюда.
- Благодарю вас, директор Креймор. Уверяю, Элиана станет гордостью среди студентов этого года...
Остаток разговора Элиана вновь не слушала, слишком поглощённая разглядыванием изображений старых студентов, глаза которых словно сдирали с неё кожу, заставляя стыдиться собственного существования. Но вместо того чтобы отвести взгляд, она предпочла насиловать себя этим мучительным процессом. Это представлялось легче, чем слушать слова своей бесстыжей матери и бесстыжего директора или мысли бесстыжей себя.
Казалось, это никогда не закончится, но вот тон разговора внезапно стал более расслабленным, дружелюбным и словно даже безобидным. Девушка подняла взгляд именно в тот момент, когда оба взрослых посмотрели на неё. В этот же миг Элиану прошиб холодный пот, и хоть их взгляды не несли в себе никакой нагрузки - лишь констатировали факт её присутствия в комнате за всё это время - ей показалось, что её грехи рассматривают под микроскопом.
Ещё через минуту её мать вновь поблагодарила директора, а затем направилась к выходу из кабинета.
- Не переживайте, мы сами найдём нужную комнату. Всё же я сама здесь училась. Ещё кое-что помню. Элиана, идём.
Её имя прозвучало как-то бессмысленно, безэмоционально и пусто. Словно если бы её мать могла, она бы вообще с ней не заговорила. Девушка встала, бросила ещё один взгляд на директора, который ей задумчиво кивнул, и последовала за старшей Вейл прочь из кабинета.
Какое-то время они молчали, глупо стоя у кабинета, и ни одна из них не решалась заговорить.
- Мам, я...
- Хорошо, что мы сразу взяли с собой твои вещи. Не нужно будет тратить время на возвращение домой. Сразу займёшь место - на случай, если директор передумает. Когда ты уже здесь, тебя сложнее выгнать... Идём, комната 103. Нам в ту сторону, если я правильно всё помню.
Элиана немного постояла на месте, чувствуя одновременно и облегчение, и обиду из-за того, что ей не дали продолжить тот разговор, который она планировала начать. Взглянув на табличку кабинета, из которого только что вышла , она болезненно нахмурилась и всё же последовала за женщиной.
Пройдя бесчисленное количество коридоров и ещё большее количество картин, они оказались в корпусе с множеством дверей - студенческом общежитии. Пройдя пару лестниц вверх, в поле зрения появился этаж, ничем не отличавшемся от предыдущего, но именно там её мать продолжила свой путь. Остановившись перед определённой дверью, Мирия Вейл бесцеремонно открыла её, слегка ступая на порог. Элиана тут же прикрыла глаза и скривила лицо, пытаясь понять, какого же стыда ей следует придерживаться сейчас: за себя или за поведение своей матери. Глубоко вздохнув, она всё же заглянула внутрь.
В комнате на правой от окна кровати лежала молодая девушка, недоуменно смотрящая то на Элиану, то на её мать. Судя по книге в руках, она была увлечена чтением до того, как старшая Вейл ворвалась в комнату, а по тому, как были прищурены её глаза, такой расклад ей явно не понравился. Шатенка села на кровати и задумчиво, насмешливым тоном сказала:
- А я думала, что буду одна в этой комнате до конца года...
- Теперь нет, - столь же резко прервала её Мирия, критически осматривая помещение. Затем женщина перевела взгляд на дочь и напряжённо сказала, - Я предупрежу, чтобы твои вещи перенесли и оставили у двери. Надеюсь, сама в комнату ты их занесёшь.
Слегка поколебавшись, мать кивнула и, развернувшись на своих низких каблуках, направилась прочь, даже не попрощавшись. Элиана разочарованно поджала губы, не зная, злиться ей или чувствовать вину перед ней. Неужели из-за своей ошибки она теперь не заслуживала даже тёплого слова от собственной крови?
Та же, словно ощутив её сложные чувства, остановилась у лестницы и, слегка повернув голову, сказала с печалью, пробившейся через привычную строгость:
- Учись хорошо, Элиана. Не разочаровывай нас с отцом вновь. И... связывайся почаще.
С этими словами эта суровая женщина почти побежала вниз по лестнице, словно спасаясь от собственной нежности по отношению к дочери. Та же лишь потерянно стояла в дверях, находясь между комнатой и коридором, не решаясь двинуться ни в одну, ни в другую сторону.
Наконец тишину разрушил голос молодой девушки, всё ещё сидевшей на кровати и всё это время с любопытством разглядывавшей новую соседку.
- Так значит, ты новенькая? Опоздать на месяц... Это что-то новенькое.
Она захлопнула книгу, и безразлично отбросила её в сторону, словно найдя что-то поинтереснее. Вставая с кровати она усмехнулась. - Чего застыла? Проходи уже.
Элиана чуть поколебалась, посмотрев на лестницу, словно ожидая, что мать сейчас вернётся, а затем со вздохом вошла в комнату, закрывая за собой дверь. Пройдя внутрь, наследница рода Вейл осмотрела свое новое жилище лёгким взглядом, а затем сосредоточила внимание на соседке.
В целом от девушки исходила атмосфера какого-то внутреннего упрямства и непокорности, а глаза были тёмными, внимательными - словно на тебя смотрело что-то ещё из глубины её зрачков, почти сливавшихся с радужкой. Взгляд был оценивающим и слегка насмешливым, словно вся эта ситуация была невероятно забавной.
Каштановые волосы светились в лучах солнца золотистым цветом, но при ближайшем рассмотрении имели скорее бордовый оттенок.
- Привет, - Элиана старалась не выдавать внутреннего смятения перед незнакомкой, ведя себя максимально естественно, насколько это было возможно в подобной ситуации. Всё это молниеносное развитие событий - от кабинета директора, где мать умоляла принять её, до комнаты с новой соседкой, уже имеющей статус студента Академии - казалось неправильным и неестественным. Так не должно было быть. Но теперь, уж точно, не ей решать, как правильно. - Я Элиана Вейл.
- Ну здравствуй, Элиана Вейл, - глаза девушки ещё сильнее прищурились, а лицо стало похоже на морду кошки, укравшей мясо. В её выражении мелькнуло слабое понимание. - Я Розали Бюррей.
Отчего-то это имя прозвучало как приговор.
- Розали? Довольно необычное имя... Это из-за... - брови Элианы невольно приподнялись, но девушка уже поспешно продолжила за неё. Видимо, сегодня тот день, когда все вокруг решили перебивать друг друга.
- Волос? Нет, просто мои родители хотели быть "уникальными".
С этими словами она бесстрастно развернулась и села обратно на кровать. Очевидно, тема её имени не очень приходилась ей по душе, но немного помолчав, вновь повернулась к Элиане и продолжила свой мини-допрос:
- Так значит, ты Вейл, да? Те самые?
- А есть какие-то ещё?
- Ну конечно, высокомерие Высокородных во всей красе. Вы, наверное, расплачетесь, когда узнаете, что фамилии имеют свойство повторяться.
Розали насмешливо цокнула языком, открыто выражая презрение. Элиана нахмурилась.
- Не нужно грубить. Я знаю, что не только мой род носит фамилию Вейл, но смог ли их наследник опоздать в Академию на месяц и все еще быть принятым?
Врожденное, или скорее взращенное, высокомерие всё же пробились через обычно сдержанный рот Элианы. Ей не понравилось, что кто-то так принижает её из-за высокого статуса семьи. Но даже попытка быть "одной из" не стёрла следов чувства превосходства, вросшего в кости с детства. Розали же на это лишь прищурилась.
- Кстати говоря об этом. Ты так и не сказала, почему опоздала.
Голос её был не враждебный, скорее наполненный хитрым любопытством и лёгким вызовом - как у лисы, пробирающейся в курятник, но не признающейся, что она лиса.
Элиана закусила губу. Надо же было подсвечивать собственную слабость.
