Хомо Эректус
Homo Erectus, человек прямоходящий, обладал средним ростом, у него низкий лоб с выступающими надглазничными валиками и скошенный подбородок, а тело покрыто короткими вьющимися волосками. Если отталкиваться от поговорки «мужчина должен быть чуть красивее обезьяны», то он просто идеален, он и был «чуть». И я полюбила его. Трудолюбив, немногословен, он отдавал мне всё и ничего не требовал взамен. Наверное, он тоже по-своему меня любил.
Мы познакомились в женском туалете антропологического музея. Он, перепуганный сотней вспышек, влетел в кабинку, где я как раз поправляла чулки. С первого же взгляда на него я поняла, что сама судьба своей щедрой рукой принесла его именно сюда, именно ко мне. Я не дослушала лекцию до той части, в которой рассказывалось про способ общения эректусов между собой, поэтому просто взяла его руки в свои и улыбнулась со всей теплотой, на которую только была способна, при этом я смотрела прямо ему в глаза. Хомо Эректус, Эрик, улыбнулся мне в ответ, и я почему-то подумала, что для того, чтобы отбелить его крупные зубы с меня возьмут двойной ценник.
Я жестом показала оставаться в кабинке, а сама вышла и стала прихорашиваться перед зеркалом. Долго ждать не пришлось, в туалет ввалилась кучка мужиков в перевозбуждённом состоянии, держа наготове телефоны и камеры. Я пронзительно завизжала и тут же осеклась, ведь Эрик тоже может испугаться, поэтому я просто начала шлёпать зевак по рукам, в которых они держали наведённые на меня камеры:
- Да вы совсем охренели, что ли?! Чё вы тут снимать собрались, голой жопы никогда не видели? Дожили! Весь интернет порнухой напичкан к их услугам, так нет, надо к живым женщинам в туалет вламываться!
Они покраснели и стали выдавливаться из туалета, что сделать было непросто, так как напиравшая сзади толпа пока не понимала, что происходит. Нашёлся один посмелее и растерянно начал извиняться:
- Девушка, простите, мы не за вашей жо… То есть, мы не знали, что тут женщина…
- Алё, дебил, это женский туалет, кто тут ещё, по-твоему, должен быть?
Я продолжала напирать, но несколько энтузиастов продолжали торчать из дверей и жадно прыгать глазами вокруг.
- Понимаете, там из зала эректусов сбежал экземпляр и побежал в эту сторону… нам кажется, он должен быть где-то здесь.
- И вы его на телефоны ловить собрались, тупицы? По зданию бегает дикая обезьяна, а вы тут с этим?!
Я отшвырнула в сторону телефон того, что наглее всех выпирал из дверей, он торопливо поднял его, извинился, и они наконец высунулись из туалета. Я вернулась к Эрику, он дрожал и вжимался в стену кабинки. Я провела рукой по его щеке.
- Прости, милый, я не имела ввиду ничего плохого, когда назвала тебя дикой обезьяной. Это просто часть спектакля, понимаешь? Иначе они бы не ушли.
Конечно, ничего он не понимает, но мой убаюкивающий тембр успокоил его. Он снова улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.
Теперь нужно было как-то вытащить его отсюда, и я не придумала ничего лучше, как нарядить его в своё платье и шляпку, на шею повязала платок, и вот он уже не хомо эректус, человек прямоходящий, а обычная мымра с явными проблемами в личной жизни, но и, судя по платью, успехами в карьере.
Уйти через дверь не представлялось возможным, из зала доносился топот и гул голосов, поиски Эрика были в самом разгаре. К счастью, в туалете было окно, а самое необыкновенное то, что это окно можно было открыть. Судьба в очередной раз проявила благосклонность — хоть первый этаж был довольно высоко, но фасад щедро украшен лепниной и бордюрами, и вообще тот факт, что это не одна из этих новомодных стеклянных коробок, а обычное здание ещё советской застройки, играл нам на руку. Было за что зацепиться.
Жестами я показала Эрику, что сначала спускаюсь я, следом — он. В его глазах промелькнуло понимание, и я полезла вниз. Это оказалось даже проще, чем я представляла. Занятия йогой три раза в неделю не прошли даром, я перелезла через подоконник, поставила ногу на какой-то выступ, после чего спрыгнула на землю. Эрик выглянул в окно, но вместо того, чтобы спускаться вниз, он с паникой осматривался вокруг. Представляю, какой шок он испытывал, когда вместо привычных лесов и дикой природы он видел только каменные джунгли, толпы людей и потоки машин.
- Пойдём же, не бойся! - я изо всех сил пыталась привлечь его внимание, протягивала руки и сладко улыбалась, но тот просто застыл в окне и не двигался. Это становилось слишком заметным - не каждый день дамочка в одном нижнем белье стоит перед окнами антропологического музея. На меня оглядывались люди, какие-то идиоты достали телефоны и стали снимать. Мы снова повисли на волоске.
Наконец, мой новый друг смог выйти из ступора. Он увидел мои протянутые руки и полез из окна. Он спустился с проворностью обезьяны, и я невольно залюбовалась его точными, ловкими движениями. Я усадила его в свой кабриолет, пристегнула и заблокировала дверь - знала, что он просто с ума сойдёт от быстрой езды.
Поначалу так и произошло - стоило мне тронуться с места, как тот замычал и стал дёргаться, но ремень безопасности не позволил ему выскочить прямо на ходу. Я взяла его руку в свою и крепко, но нежно сжала её, и постепенно Эрик расслабился. Под конец он даже стал получать удовольствие. Ветер трепал его шерсть, и тот улыбался, как мальчишка.
Привести его в порядок было лишь вопросом времени и денег, к счастью, и того, другого у меня в избытке. Я сделала всё, что могла: отбелила и вылечила его зубы, держала его за руку на многочасовых сеансах лазерной эпиляции, научила пользоваться столовыми приборами и отучила гоняться за бродячими животными и падать на землю при виде самолётов. Провела его по магазинам и купила стильные шмотки и дорогой парфюм, научила чистить зубы курить сигары. Научила его всегда ходить прямо и не припадать к земле при виде машин. Он научился спать в кровати, ходить в рестораны и приветливо кивать, когда кто-то кивает ему. С общением было сложней - он издавал гортанные звуки, которые для него явно что-то значили, но воспроизвести то, что предлагала ему я, у него категорически не получалось. Разумеется, ни о каких вершинах воспитанности типа «здравствуйте», «добрый вечер», «прекрасно выглядите сегодня» и прочей чепухе речи не шло, но и «привет» оказалось выше его сил. В конце концов он лишь научился выкрикивать что-то типа «хей», если встречал какое-то знакомое лицо - в его случае знакомыми были врачи и косметологи.
Выводить его в свет было еще слишком рано, но подруги уже давно шушукались за моей спиной о таинственном любовнике, с которым я провожу столько времени. На все их прямые вопросы я лишь загадочно улыбалась и отвечала, что пока не время. И добавляла, что такого мужчину они ещё не встречали. По моей мечтательной улыбке они наверняка могли предположить, что это какой-то мачо, герой-любовник, который трахает меня так активно, что нам просто некогда вести светскую жизнь, и всё, ради чего мы готовы прерваться — это готовой едой из доставки, чтобы потом снова предаваться нескончаемым плотским утехам.
На самом деле в постели Эрик оказался не слишком изобретателен, но если бы меня волновало именно это, я бы поискала кого-нибудь другого - уж чего-чего, а этого добра вокруг всегда навалом. Нет, Эрик был нужен мне не только для животного секса. С ним у меня было что-то, чего не было ни с одним из мужчин. К тому же, меня дико заводило то, как он восхищенно смотрит на меня, внимая каждому моему слову. Я была Пигмалионом в юбке, я уподобилась Создателю, я сотворила себе своего мужчину собственными руками, и я была его кумиром. Он ловил каждое моё слово, хоть и не знал его значение, но понимал абсолютно всё. У нас была связь выше слов, на своём особом, духовном уровне.
В конце концов, скрывать его стало сложно и бессмысленно, да и по прежней жизни я стала сильно скучать. К тому же, Эрик теперь был готов. Он даже научился справлять нужду исключительно в специально отведённых для этого местах, моя особая гордость. Подвернулся прекрасный повод вывести его в свет - день рождения мэра. Все мои знакомые будут там, прекрасная возможность продемонстрировать всем сразу мою новую игрушку. К тому же праздник намечался на яхте, а Эрик на еще ни разу не ходил в море.
Наше появление произвело настоящий фурор. Он смотрелся просто великолепно в своём новом белоснежном костюме, он даже умудрился затмить меня, хотя обычно это никому не удавалось. Подруги ахали, проводили руками по его плечам, кокетничали и строили Эрику глазки, но я знала, что он принадлежит только мне, поэтому просто наслаждалась тем восхищением и интересом, которыми его окутали.
- Где ты отхватила этого самца? - спрашивала меня каждая, но в ответ я лишь загадочно улыбалась и отвечала, что это подарок судьбы. Мужчины ревниво косились в его сторону, особенно мэр, про которого все совершенно забыли в его собственный день рождения.
Краем глаза я видела, как мэр опрокидывает одну рюмку за другой, отчего на душе у меня становилось все веселей и прекрасней. Это был мой день, это был наш день. В конце вечера я немного поплыла и на мгновение потеряла Эрика из вида, но тут мэр, отчаявшись, заорал с мачты, чтобы привлечь к себе хоть каплю внимания:
- Дамы и господа, а теперь - салют!
Нехороший холодок промелькнул у меня в груди. Я стала торопливо искать Эрика, спрашивать о нем, но все только поджимали плечами и говорили, что «только что был где-то здесь». Бахнул фейерверк. Небо озарилось огнями - красный, зелёный, золотой, синий. Сказочные искры и фонтаны. Я услышала вдалеке этот крик, этот пронзительный животный вопль, и сразу поняла, что делать дальше. Пока никто не успел сообразить, что сейчас произойдёт, я побежала в каюту, закрыла дверь и приставила к ней комод - сама не знаю, откуда только силы взялись сдвинуть его, видимо, всё дело в инстинкте самосохранения. Выключила свет и забралась в шкаф, моля только о том, чтобы ни у кого не хватило ума предлагать Эрику алкоголь.
Из внешнего мира до меня доносились крики, визги, грохот и звон стекла. И вдруг громом прогремели несколько выстрелов, и всё стихло. Для верности я выждала ещё какое-то время и вышла из своего укрытия.
Картина была ужасная — перевернутые столы, несколько мужчин с проломленными черепами лежат без признаков жизни на палубе, те, кому повезло больше, сидят в окружении хлопочущих женщин и прижимают пакеты со льдом к лицу. Меня встретили взглядами, в которых сочувствие смешалось с осуждением. Я спросила:
- Где он?
Чья-то рука указывала в сторону мачты. Сначала я увидела мэра, вокруг головы которого расплывалась багровая лужа. А потом я увидела его. Он был как прекрасный цветок, на его белоснежном костюме расцветали красные потёки, а в глазах застыл испуг. По моей щеке скатилась горячая слеза.
Прощай, любимый. Мне будет тебя не хватать.
Homo Erectus, человек прямоходящий, обладал средним ростом, у него низкий лоб с выступающими надглазничными валиками и скошенный подбородок, а тело покрыто короткими вьющимися волосками. Если отталкиваться от поговорки «мужчина должен быть чуть красивее обезьяны», то он просто идеален, он и был «чуть». И я полюбила его. Трудолюбив, немногословен, он отдавал мне всё и ничего не требовал взамен. Наверное, он тоже по-своему меня любил.
Мы познакомились в женском туалете антропологического музея. Он, перепуганный сотней вспышек, влетел в кабинку, где я как раз поправляла чулки. С первого же взгляда на него я поняла, что сама судьба своей щедрой рукой принесла его именно сюда, именно ко мне. Я не дослушала лекцию до той части, в которой рассказывалось про способ общения эректусов между собой, поэтому просто взяла его руки в свои и улыбнулась со всей теплотой, на которую только была способна, при этом я смотрела прямо ему в глаза. Хомо Эректус, Эрик, улыбнулся мне в ответ, и я почему-то подумала, что для того, чтобы отбелить его крупные зубы с меня возьмут двойной ценник.
Я жестом показала оставаться в кабинке, а сама вышла и стала прихорашиваться перед зеркалом. Долго ждать не пришлось, в туалет ввалилась кучка мужиков в перевозбуждённом состоянии, держа наготове телефоны и камеры. Я пронзительно завизжала и тут же осеклась, ведь Эрик тоже может испугаться, поэтому я просто начала шлёпать зевак по рукам, в которых они держали наведённые на меня камеры:
- Да вы совсем охренели, что ли?! Чё вы тут снимать собрались, голой жопы никогда не видели? Дожили! Весь интернет порнухой напичкан к их услугам, так нет, надо к живым женщинам в туалет вламываться!
Они покраснели и стали выдавливаться из туалета, что сделать было непросто, так как напиравшая сзади толпа пока не понимала, что происходит. Нашёлся один посмелее и растерянно начал извиняться:
- Девушка, простите, мы не за вашей жо… То есть, мы не знали, что тут женщина…
- Алё, дебил, это женский туалет, кто тут ещё, по-твоему, должен быть?
Я продолжала напирать, но несколько энтузиастов продолжали торчать из дверей и жадно прыгать глазами вокруг.
- Понимаете, там из зала эректусов сбежал экземпляр и побежал в эту сторону… нам кажется, он должен быть где-то здесь.
- И вы его на телефоны ловить собрались, тупицы? По зданию бегает дикая обезьяна, а вы тут с этим?!
Я отшвырнула в сторону телефон того, что наглее всех выпирал из дверей, он торопливо поднял его, извинился, и они наконец высунулись из туалета. Я вернулась к Эрику, он дрожал и вжимался в стену кабинки. Я провела рукой по его щеке.
- Прости, милый, я не имела ввиду ничего плохого, когда назвала тебя дикой обезьяной. Это просто часть спектакля, понимаешь? Иначе они бы не ушли.
Конечно, ничего он не понимает, но мой убаюкивающий тембр успокоил его. Он снова улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.
Теперь нужно было как-то вытащить его отсюда, и я не придумала ничего лучше, как нарядить его в своё платье и шляпку, на шею повязала платок, и вот он уже не хомо эректус, человек прямоходящий, а обычная мымра с явными проблемами в личной жизни, но и, судя по платью, успехами в карьере.
Уйти через дверь не представлялось возможным, из зала доносился топот и гул голосов, поиски Эрика были в самом разгаре. К счастью, в туалете было окно, а самое необыкновенное то, что это окно можно было открыть. Судьба в очередной раз проявила благосклонность — хоть первый этаж был довольно высоко, но фасад щедро украшен лепниной и бордюрами, и вообще тот факт, что это не одна из этих новомодных стеклянных коробок, а обычное здание ещё советской застройки, играл нам на руку. Было за что зацепиться.
Жестами я показала Эрику, что сначала спускаюсь я, следом — он. В его глазах промелькнуло понимание, и я полезла вниз. Это оказалось даже проще, чем я представляла. Занятия йогой три раза в неделю не прошли даром, я перелезла через подоконник, поставила ногу на какой-то выступ, после чего спрыгнула на землю. Эрик выглянул в окно, но вместо того, чтобы спускаться вниз, он с паникой осматривался вокруг. Представляю, какой шок он испытывал, когда вместо привычных лесов и дикой природы он видел только каменные джунгли, толпы людей и потоки машин.
- Пойдём же, не бойся! - я изо всех сил пыталась привлечь его внимание, протягивала руки и сладко улыбалась, но тот просто застыл в окне и не двигался. Это становилось слишком заметным - не каждый день дамочка в одном нижнем белье стоит перед окнами антропологического музея. На меня оглядывались люди, какие-то идиоты достали телефоны и стали снимать. Мы снова повисли на волоске.
Наконец, мой новый друг смог выйти из ступора. Он увидел мои протянутые руки и полез из окна. Он спустился с проворностью обезьяны, и я невольно залюбовалась его точными, ловкими движениями. Я усадила его в свой кабриолет, пристегнула и заблокировала дверь - знала, что он просто с ума сойдёт от быстрой езды.
Поначалу так и произошло - стоило мне тронуться с места, как тот замычал и стал дёргаться, но ремень безопасности не позволил ему выскочить прямо на ходу. Я взяла его руку в свою и крепко, но нежно сжала её, и постепенно Эрик расслабился. Под конец он даже стал получать удовольствие. Ветер трепал его шерсть, и тот улыбался, как мальчишка.
Привести его в порядок было лишь вопросом времени и денег, к счастью, и того, другого у меня в избытке. Я сделала всё, что могла: отбелила и вылечила его зубы, держала его за руку на многочасовых сеансах лазерной эпиляции, научила пользоваться столовыми приборами и отучила гоняться за бродячими животными и падать на землю при виде самолётов. Провела его по магазинам и купила стильные шмотки и дорогой парфюм, научила чистить зубы курить сигары. Научила его всегда ходить прямо и не припадать к земле при виде машин. Он научился спать в кровати, ходить в рестораны и приветливо кивать, когда кто-то кивает ему. С общением было сложней - он издавал гортанные звуки, которые для него явно что-то значили, но воспроизвести то, что предлагала ему я, у него категорически не получалось. Разумеется, ни о каких вершинах воспитанности типа «здравствуйте», «добрый вечер», «прекрасно выглядите сегодня» и прочей чепухе речи не шло, но и «привет» оказалось выше его сил. В конце концов он лишь научился выкрикивать что-то типа «хей», если встречал какое-то знакомое лицо - в его случае знакомыми были врачи и косметологи.
Выводить его в свет было еще слишком рано, но подруги уже давно шушукались за моей спиной о таинственном любовнике, с которым я провожу столько времени. На все их прямые вопросы я лишь загадочно улыбалась и отвечала, что пока не время. И добавляла, что такого мужчину они ещё не встречали. По моей мечтательной улыбке они наверняка могли предположить, что это какой-то мачо, герой-любовник, который трахает меня так активно, что нам просто некогда вести светскую жизнь, и всё, ради чего мы готовы прерваться — это готовой едой из доставки, чтобы потом снова предаваться нескончаемым плотским утехам.
На самом деле в постели Эрик оказался не слишком изобретателен, но если бы меня волновало именно это, я бы поискала кого-нибудь другого - уж чего-чего, а этого добра вокруг всегда навалом. Нет, Эрик был нужен мне не только для животного секса. С ним у меня было что-то, чего не было ни с одним из мужчин. К тому же, меня дико заводило то, как он восхищенно смотрит на меня, внимая каждому моему слову. Я была Пигмалионом в юбке, я уподобилась Создателю, я сотворила себе своего мужчину собственными руками, и я была его кумиром. Он ловил каждое моё слово, хоть и не знал его значение, но понимал абсолютно всё. У нас была связь выше слов, на своём особом, духовном уровне.
В конце концов, скрывать его стало сложно и бессмысленно, да и по прежней жизни я стала сильно скучать. К тому же, Эрик теперь был готов. Он даже научился справлять нужду исключительно в специально отведённых для этого местах, моя особая гордость. Подвернулся прекрасный повод вывести его в свет - день рождения мэра. Все мои знакомые будут там, прекрасная возможность продемонстрировать всем сразу мою новую игрушку. К тому же праздник намечался на яхте, а Эрик на еще ни разу не ходил в море.
Наше появление произвело настоящий фурор. Он смотрелся просто великолепно в своём новом белоснежном костюме, он даже умудрился затмить меня, хотя обычно это никому не удавалось. Подруги ахали, проводили руками по его плечам, кокетничали и строили Эрику глазки, но я знала, что он принадлежит только мне, поэтому просто наслаждалась тем восхищением и интересом, которыми его окутали.
- Где ты отхватила этого самца? - спрашивала меня каждая, но в ответ я лишь загадочно улыбалась и отвечала, что это подарок судьбы. Мужчины ревниво косились в его сторону, особенно мэр, про которого все совершенно забыли в его собственный день рождения.
Краем глаза я видела, как мэр опрокидывает одну рюмку за другой, отчего на душе у меня становилось все веселей и прекрасней. Это был мой день, это был наш день. В конце вечера я немного поплыла и на мгновение потеряла Эрика из вида, но тут мэр, отчаявшись, заорал с мачты, чтобы привлечь к себе хоть каплю внимания:
- Дамы и господа, а теперь - салют!
Нехороший холодок промелькнул у меня в груди. Я стала торопливо искать Эрика, спрашивать о нем, но все только поджимали плечами и говорили, что «только что был где-то здесь». Бахнул фейерверк. Небо озарилось огнями - красный, зелёный, золотой, синий. Сказочные искры и фонтаны. Я услышала вдалеке этот крик, этот пронзительный животный вопль, и сразу поняла, что делать дальше. Пока никто не успел сообразить, что сейчас произойдёт, я побежала в каюту, закрыла дверь и приставила к ней комод - сама не знаю, откуда только силы взялись сдвинуть его, видимо, всё дело в инстинкте самосохранения. Выключила свет и забралась в шкаф, моля только о том, чтобы ни у кого не хватило ума предлагать Эрику алкоголь.
Из внешнего мира до меня доносились крики, визги, грохот и звон стекла. И вдруг громом прогремели несколько выстрелов, и всё стихло. Для верности я выждала ещё какое-то время и вышла из своего укрытия.
Картина была ужасная — перевернутые столы, несколько мужчин с проломленными черепами лежат без признаков жизни на палубе, те, кому повезло больше, сидят в окружении хлопочущих женщин и прижимают пакеты со льдом к лицу. Меня встретили взглядами, в которых сочувствие смешалось с осуждением. Я спросила:
- Где он?
Чья-то рука указывала в сторону мачты. Сначала я увидела мэра, вокруг головы которого расплывалась багровая лужа. А потом я увидела его. Он был как прекрасный цветок, на его белоснежном костюме расцветали красные потёки, а в глазах застыл испуг. По моей щеке скатилась горячая слеза.
Прощай, любимый. Мне будет тебя не хватать.
