Фрейзер был не в духе, я чувствовал это всем сердцем. К тому же об этом говорили резкие движения шефа, сдвинутые к переносице брови и то, что он отказался заехать за молочным коктейлем по пути домой. В последний раз подобное случалось, когда девушка, которая ему приглянулась, сказала, что готова его рассматривать в лучшем случае в качестве тумбочки.
В тот раз шеф точно был не в духе. Потому что по возвращении домой сразу сел за разработку плана порабощения мира.
— Мы ещё посмотрим, кто будет чьей тумбочкой, — шипел он тогда. Фрейзер работал несколько месяцев, и сейчас, наконец, устройство глобального доминирования было практически готово. Мы даже собирались запустить его в ближайшие дни.
И, может быть, запустили бы уже, не получи шеф приглашение на встречу выпускников. Сначала он хотел отказаться по причине подготовки к захвату мира, но позже ему пришло второе письмо, к которому прилагался купон на два бесплатных стакана выпивки, и Фрейзер не выдержал. Сказал, что поработить всех жителей планеты сможет и через пару дней, а купон на бесплатную выпивку к тому моменту уже сгорит. Я согласился. Всё-таки, шеф очень умный. Именно поэтому я всегда ему помогал. А Фрейзер за это обещал сделать меня своим заместителем после установления мирового господства.
Увы, встреча выпускников прошла так себе. То есть, по мне, так всё было в порядке. А вот шеф во время встречи становился мрачнее с каждой минутой. Примерно с того момента, как ему с порога предложили занять высокий стульчик, как они сказали, «в силу физиологических особенностей». Я не очень тогда понял эту фразу, хотя за годы общения с шефом уже успел выучить, что физиологические потребности – это когда тебе надо выйти в сортир. При чём здесь высокий стул, я не понимал.
Впрочем, это была удобная вещь, и я даже порадовался предусмотрительности ребят, потому что Фрейзер, он же… низким был. Не то, чтобы очень – так, метр с половиной. Но с обычного стула ему есть было неудобно – приходилось тянуться. Так что, как по мне, ребята вообще мировые, что позаботились. Только шеф заботы не оценил. Как и шуток о том, что мы опоздали из-за того, что у кого-то короткие ножки. Известно, у кого они короткие – у шефа. Только опоздали мы не из-за этого: я просто забыл ключи от машины, а потом ещё долго искал парковку.
А когда подошедшая официантка сказала Фрейзеру, что в его возрасте пить алкоголь рано, он вообще распсиховался и ушёл, даже не заплатив за ужин. Мне пришлось выкладывать плату за обоих. Это слегка расстроило – давно хотел купить себе новые кроссы, но, видно, придётся подождать.
Фрейзер громко хлопнул дверью машины и стремительно направился ко входу в дом. Я пожал плечами, закрыл гараж и пошёл следом. Шеф нетерпеливо притоптывал ногой, ожидая меня. Я вопросительно уставился на него.
— Что смотришь, дубина? Где ключ?
— Так, это, над дверью ведь, — удивился я.
— И как я его, по-твоему, достану? — завопил Фрейзер, окончательно выходя из себя.
Да, он точно не в духе, решил я и потянулся к нише между камнями над дверным косяком. Тем временем, шеф продолжал ворчать:
— Нашли низкого, тоже мне. Вот сделаю всех коротышками. А себя до двух… Нет, трёх метров увеличу! Буду ходить по улице и давить их. Всех раздавлю!
Я с недоверием покачал головой и всё-таки распахнул дверь.
Фрейзер выпрямился и устремился внутрь, давай указания:
— Соберись, Сэмми. Устройство запускаем сегодня. Завтра буду уже господином мира…
Сказал и осёкся. Потому что дом… Он был разрушен. То есть, со стенами всё было в порядке, но вся мебель, все предметы с нижних полок… Всё было опрокинуто. Содержимое ящиков валялось на полу.
Неужели на нас напали враги, о которых так часто говорил шеф? Или полиция разнюхала, чем мы занимаемся. Ведь наверняка, узнай они о планах Фрейзера по порабощению мира, не обрадовались бы. Но тогда где они сами? Или нашли улики и уехали? Странно это всё.
Вспомнив, что дверь в подвал, где находилась лаборатория, точно была открыта, я помрачнел. Но шеф явно думал о другом.
— Владыка! — закричал он. — О, Владыка, отзовись!
И Фрейзер, заламывая руки устремился на поиски своего любимца. Владыка был лысым котом, по научному, сфинксом. Очень жирным сфинксом. А раз у него не было шерсти, то весь этот жир висел складками, делая кота похожим на откормленного свина.
Фрейзер кота обожал, и ни в чём ему не отказывал. До недавнего времени. Несколько дней назад Владыка, наконец, захотел размножаться, и решил по случаю сообщить об этом всей округе. Я так и сказал шефу: кошку хочет. Но тот мне не поверил, и отправил нас с котом к ветеринару. Увидев у меня в руках эту жирную лысую махину, ветеринар ойкнул, и заявил, что причины криков я понял правильно, но кота следует ограничивать в питании. А то он собственные планы по размножению в таком виде осуществить не сможет, запыхается.
Вернувшись домой, я сообщил новости Фрейзеру, и он отмахнулся, сказав, чтобы я выполнял поручения врача. Просто он над прибором своим работал, и как раз заканчивал. Поэтому не отвлекался.
Словом, я купил диетический корм, мерный стаканчик, и как раз сегодня приступил к лечению. Владыка сожрал свою порцию за считанные минуты, а потом весь день ходил за мной и требовал добавки. До того момента, пока мы не ушли. А теперь, вот, дома погром, а где кот – неизвестно.
Я скинул ботинки и кинулся следом за Фрейзером. Вдвоём мы добрый час бегали по дому, обыскивая все углы. Шеф смотрел под диванами и тумбочками, а я на карнизах, пусть мне и с трудом верилось, что эта туша могла серьёзно запрыгнуть на что-то выше дивана или протиснуться в щелку под мебелью.
В процессе мы заглянули в подвал, и обомлели: наше устройство, над которым шеф работал несколько месяцев, было безнадёжно испорчено. То тут, то там торчали оборванные провода, а на панели управления растекалась лужа от опрокинутого кувшина воды. Я смотрел на шефа, у которого даже губы задрожали от такой несправедливости. И я его понимал: вот так соберёшься захватить мировое господство, а кто-то возьмёт и испортит тебе шайтан-машину. Обидно.
Впрочем, Фрейзер не стал задерживаться надолго. Уже через пару минут он пришёл в себя и с ещё пущим остервенением бросился прочь из подвала, подвывая:
— Владыка!
Это могло продолжаться бесконечно, но в какой-то момент шеф захотел пить, и мы пошли в кухню. Здесь царил хаос ещё больший, чем в остальном доме. Повсюду валялась битая посуда, была рассыпана крупа и разлито масло. Но хуже всего выглядел холодильник. При взгляде на него, казалось, будто дверцу не меньше часа резали ножом. А из-под дверцы медленно вытекала струйка молока.
Я решительно обогнул шефа и направился к холодильнику. Раскрыл дверцу и застыл. На нижней полке, укрывшись целлофановым пакетом, развалился владыка. Он приоткрыл один глаз, презрительно взглянул на нас, потом лениво пожевал торчавший изо рта кусок буженины и вновь провалился в сон.
— Владыка… — простонал Фрейзер. — Ну зачем же ты так… Ты ведь замёрзнешь.
С этими словами шеф осторожно взял на руки кота и потащил к тёплой лежанке. Вместе с куском буженины.
А я… взял тряпку, рассудив, что, раз уж порабощение мира у нас откладывается на неопределённый срок, то вполне можно заняться уборкой.
В тот раз шеф точно был не в духе. Потому что по возвращении домой сразу сел за разработку плана порабощения мира.
— Мы ещё посмотрим, кто будет чьей тумбочкой, — шипел он тогда. Фрейзер работал несколько месяцев, и сейчас, наконец, устройство глобального доминирования было практически готово. Мы даже собирались запустить его в ближайшие дни.
И, может быть, запустили бы уже, не получи шеф приглашение на встречу выпускников. Сначала он хотел отказаться по причине подготовки к захвату мира, но позже ему пришло второе письмо, к которому прилагался купон на два бесплатных стакана выпивки, и Фрейзер не выдержал. Сказал, что поработить всех жителей планеты сможет и через пару дней, а купон на бесплатную выпивку к тому моменту уже сгорит. Я согласился. Всё-таки, шеф очень умный. Именно поэтому я всегда ему помогал. А Фрейзер за это обещал сделать меня своим заместителем после установления мирового господства.
Увы, встреча выпускников прошла так себе. То есть, по мне, так всё было в порядке. А вот шеф во время встречи становился мрачнее с каждой минутой. Примерно с того момента, как ему с порога предложили занять высокий стульчик, как они сказали, «в силу физиологических особенностей». Я не очень тогда понял эту фразу, хотя за годы общения с шефом уже успел выучить, что физиологические потребности – это когда тебе надо выйти в сортир. При чём здесь высокий стул, я не понимал.
Впрочем, это была удобная вещь, и я даже порадовался предусмотрительности ребят, потому что Фрейзер, он же… низким был. Не то, чтобы очень – так, метр с половиной. Но с обычного стула ему есть было неудобно – приходилось тянуться. Так что, как по мне, ребята вообще мировые, что позаботились. Только шеф заботы не оценил. Как и шуток о том, что мы опоздали из-за того, что у кого-то короткие ножки. Известно, у кого они короткие – у шефа. Только опоздали мы не из-за этого: я просто забыл ключи от машины, а потом ещё долго искал парковку.
А когда подошедшая официантка сказала Фрейзеру, что в его возрасте пить алкоголь рано, он вообще распсиховался и ушёл, даже не заплатив за ужин. Мне пришлось выкладывать плату за обоих. Это слегка расстроило – давно хотел купить себе новые кроссы, но, видно, придётся подождать.
Фрейзер громко хлопнул дверью машины и стремительно направился ко входу в дом. Я пожал плечами, закрыл гараж и пошёл следом. Шеф нетерпеливо притоптывал ногой, ожидая меня. Я вопросительно уставился на него.
— Что смотришь, дубина? Где ключ?
— Так, это, над дверью ведь, — удивился я.
— И как я его, по-твоему, достану? — завопил Фрейзер, окончательно выходя из себя.
Да, он точно не в духе, решил я и потянулся к нише между камнями над дверным косяком. Тем временем, шеф продолжал ворчать:
— Нашли низкого, тоже мне. Вот сделаю всех коротышками. А себя до двух… Нет, трёх метров увеличу! Буду ходить по улице и давить их. Всех раздавлю!
Я с недоверием покачал головой и всё-таки распахнул дверь.
Фрейзер выпрямился и устремился внутрь, давай указания:
— Соберись, Сэмми. Устройство запускаем сегодня. Завтра буду уже господином мира…
Сказал и осёкся. Потому что дом… Он был разрушен. То есть, со стенами всё было в порядке, но вся мебель, все предметы с нижних полок… Всё было опрокинуто. Содержимое ящиков валялось на полу.
Неужели на нас напали враги, о которых так часто говорил шеф? Или полиция разнюхала, чем мы занимаемся. Ведь наверняка, узнай они о планах Фрейзера по порабощению мира, не обрадовались бы. Но тогда где они сами? Или нашли улики и уехали? Странно это всё.
Вспомнив, что дверь в подвал, где находилась лаборатория, точно была открыта, я помрачнел. Но шеф явно думал о другом.
— Владыка! — закричал он. — О, Владыка, отзовись!
И Фрейзер, заламывая руки устремился на поиски своего любимца. Владыка был лысым котом, по научному, сфинксом. Очень жирным сфинксом. А раз у него не было шерсти, то весь этот жир висел складками, делая кота похожим на откормленного свина.
Фрейзер кота обожал, и ни в чём ему не отказывал. До недавнего времени. Несколько дней назад Владыка, наконец, захотел размножаться, и решил по случаю сообщить об этом всей округе. Я так и сказал шефу: кошку хочет. Но тот мне не поверил, и отправил нас с котом к ветеринару. Увидев у меня в руках эту жирную лысую махину, ветеринар ойкнул, и заявил, что причины криков я понял правильно, но кота следует ограничивать в питании. А то он собственные планы по размножению в таком виде осуществить не сможет, запыхается.
Вернувшись домой, я сообщил новости Фрейзеру, и он отмахнулся, сказав, чтобы я выполнял поручения врача. Просто он над прибором своим работал, и как раз заканчивал. Поэтому не отвлекался.
Словом, я купил диетический корм, мерный стаканчик, и как раз сегодня приступил к лечению. Владыка сожрал свою порцию за считанные минуты, а потом весь день ходил за мной и требовал добавки. До того момента, пока мы не ушли. А теперь, вот, дома погром, а где кот – неизвестно.
Я скинул ботинки и кинулся следом за Фрейзером. Вдвоём мы добрый час бегали по дому, обыскивая все углы. Шеф смотрел под диванами и тумбочками, а я на карнизах, пусть мне и с трудом верилось, что эта туша могла серьёзно запрыгнуть на что-то выше дивана или протиснуться в щелку под мебелью.
В процессе мы заглянули в подвал, и обомлели: наше устройство, над которым шеф работал несколько месяцев, было безнадёжно испорчено. То тут, то там торчали оборванные провода, а на панели управления растекалась лужа от опрокинутого кувшина воды. Я смотрел на шефа, у которого даже губы задрожали от такой несправедливости. И я его понимал: вот так соберёшься захватить мировое господство, а кто-то возьмёт и испортит тебе шайтан-машину. Обидно.
Впрочем, Фрейзер не стал задерживаться надолго. Уже через пару минут он пришёл в себя и с ещё пущим остервенением бросился прочь из подвала, подвывая:
— Владыка!
Это могло продолжаться бесконечно, но в какой-то момент шеф захотел пить, и мы пошли в кухню. Здесь царил хаос ещё больший, чем в остальном доме. Повсюду валялась битая посуда, была рассыпана крупа и разлито масло. Но хуже всего выглядел холодильник. При взгляде на него, казалось, будто дверцу не меньше часа резали ножом. А из-под дверцы медленно вытекала струйка молока.
Я решительно обогнул шефа и направился к холодильнику. Раскрыл дверцу и застыл. На нижней полке, укрывшись целлофановым пакетом, развалился владыка. Он приоткрыл один глаз, презрительно взглянул на нас, потом лениво пожевал торчавший изо рта кусок буженины и вновь провалился в сон.
— Владыка… — простонал Фрейзер. — Ну зачем же ты так… Ты ведь замёрзнешь.
С этими словами шеф осторожно взял на руки кота и потащил к тёплой лежанке. Вместе с куском буженины.
А я… взял тряпку, рассудив, что, раз уж порабощение мира у нас откладывается на неопределённый срок, то вполне можно заняться уборкой.
