– Так, столовую будем делать здесь! – Ее не смущало, что новую базу планировалось расположить в поселке из одно-двухэтажных домиков, наполовину разрушенных. – Подгоняйте сюда паровоз с припасами. А вы налаживайте подачу воды! Что значит «водопровод не работает»? Вон речка, вот шланги, вот насос… А вот это – ваша голова, и если вы ей не дотумкаете, что со всем этим делать, то вы еще тупее, чем самец зохена!
Ишь, избаловались на всем готовеньком! Ей и самой покинутая двенадцатиэтажка пришлась по душе, но это не повод забывать, что они – солдаты и офицеры на войне, а не туристы, придирчиво выбирающие отель.
Хвала небесам, в том, что касается безопасности, тиквийские вояки не допускали слабины. Прямо с колес, не дожидаясь подхода всей колонны, принялись устанавливать заграждение. Генератор под надежной охраной, по периметру территории – сетка под током, колючая проволока… Будь дело на иной планете, стоило бы подключить автоматические лазеры или что-то в этом роде. Но здесь – бесполезно. Если зохены решат атаковать, первым делом вырубят автоматику.
– Та-ак, тренажер вот в этот домишко определим! Кто там еще не занят? – Тереза, подбоченясь, окинула окрестности хозяйским взором. – Вы двое, тащите ящики с оборудованием, а вы обеспечьте электричество. В смысле – как? Проводами, дуб-дерево!
Хэнк слегка недоумевал, почему все эти командиры разных рангов, не говоря уже о рядовых, делают то, что она говорит. Он не назначал ее ответственной, не давал распоряжений ей подчиняться, да и глупо это выглядело бы, она ведь вне армейской иерархии. Но стоило ей этак решительно сверкнуть очами и ткнуть перстом, как люди бежали выполнять ее указания. Младший командир? Ни хрена, младшие так не умеют. Надо отдать ей должное: на его поле она не вторгалась, ограничивалась хозяйством. Но любопытно: если она прикажет, например, отправиться в рейд и добыть пленного, ее тоже послушают?
Проклятье, да чему удивляться? Он и сам… Нет, не позволяет ей собой командовать, конечно. Но то и дело поступает так, как ей хотелось бы. И два ее условия выполняет, а это не всегда легко. А она до сих пор не выполнила его второе желание. Само собой, жаль его тратить на не слишком важные вещи, но получается, что он в проигрыше.
С другой стороны, разве ему плохо? Мало в какие периоды жизни он был настолько ею доволен. И вообще, ни у кого тут нет жены, а у него есть. Если бы еще не зохены…
– Так, что тут у вас? Барахло мастера Науфа? Язык вам оторвать, у мастера нет барахла, всё сплошь нужные инструменты и важные детали! Несите эти ящики, – Тереза деловито огляделась, – вон в ту пристройку. Да аккуратнее, поняли, деревяхи? Это вам не цинки с патронами.
Дорожки совсем заросли, и боец, пятящийся задом, поддерживая ящик, который они волокли на пару с товарищем, чуть не наступил на ирраса, копошащегося в траве. Зверек испуганно заверещал и выскочил прямо Терезе под ноги.
– Ух ты! – Она отвлеклась. – Ну, привет. Чего смотришь, не убегаешь?
Травянисто-зеленый меховой шарик с явным гастрономическим интересом таращился на бутерброд, от которого она откусывала на ходу. Все понятно. Тереза наклонилась и положила перед ним кусочек. Зверек перевалился на задние лапки, передними взял кусочек, полюбовался на него и засунул в рот, неожиданно открывшийся между глаз – а до этого казалось, что он только из меха и глазок состоит, никакого рта.
– Хочешь еще? – Она отщипнула новый кусок.
Иррас не стал дожидаться, сам потянул лапку. Тереза вложила в нее остаток бутерброда и, не церемонясь, подняла зверька. Тот не возражал.
– Как вы тут выживаете? – пробормотала она, теребя пушистую шерстку.
Раньше она думала, что Пуфик – иррас, живший у отца ее внука, – такой расслабленный и доверчивый, потому что не знал дикой жизни. Но они, похоже, все такие. Вот как можно идти на руки к непонятному двуногому существу со страшным автоматом на шее, которое впервые видишь? Должно быть, иррасов тут едят все, кому не лень. Хотя Хэнк вроде говорил, что у них мало мяса, а какое есть – дурное на вкус, для зохенов это наверняка не аргумент, они и людей жрут.
– О, ты опять кого-то прикормила, – отметил Хэнк, подходя с планшетом. – От Тюля письмо пришло, читать будешь?
– А то! – Она опустила довольного ирраса на землю, забрала планшет.
«Папа, мама! Жаль, что вы так внезапно уехали, даже попрощаться не успели. Неужели командование не могло подождать пару декад?»
Это не командование торопилось, это Тереза боялась медлить. Но парню знать не обязательно, пусть лучше обвиняет нечуткое руководство.
«Я прилетел в выходные, проверил квартиру, как вы просили, оплатил счета. Тут все в порядке. Только с Дени мы не пересеклись, у него еще отпуска не было».
Дени до сих пор находился в неведении о том, что родители усвистели на другую планету. Пока корабль в рейде – никакой личной переписки. Вот у него будет шок, когда вернется! Наверняка расстроится – хотел же блинов поесть, грибного супа… Сможет, наверное, как-нибудь и сам сготовить. Когда-то Тереза его учила. Правда, впрок не пошло, руки не под то заточены – не отравится, но так вкусно не выйдет.
«Пап, мам, вы там не скучайте. Желаю, чтоб у вас все было хорошо. И берегите себя».
– Ты ответ уже написал?
– Смеешься? – буркнул Хэнк. – Пиши сама, а то у меня не письмо, а рапорт получится.
Иррас потрогал сапог лапкой. В черных круглых глазах так и читалось: «Эй, большое существо, я уже все съел и не отказался бы от добавки!»
– Билле, а давай подарим Тюлю ирраса! – осенило Терезу. – Вера говорила, что другу Ардена привезли ирраса как раз с Т2.
– И как мы его подарим? – не понял Хэнк. – Я не могу все бросить и везти зверушку на Т5. А ты не захочешь.
– В чем проблема? По почте пошлем.
– По электронной? – Он насмешливо оттянул губу.
– Вот ты болван! То есть прости, – как всегда, она чуть позже, чем надо, вспомнила, как Хэнк не любит, когда его тыкают носом в его уровень интеллекта, – но ты натурально тупишь. – Ох, немногим лучше. – Ну, в смысле, не рассматриваешь все варианты. Сюда же регулярно ходят корабли с оружием и припасами, а обратно с рудой. Любой капитан за малую мзду согласится довезти эту милашку. А ты, может, и бесплатно договоришься, ты ведь верховный командир. Привезут на Т5, а там есть служба перевозки животных. Представляешь, как Тюль обрадуется? Арден своего Пуфика до сих пор обожает.
– Н-да? – Хэнк неуверенно пожал плечами.
Упомянув Ардена и Веру, Тереза вспомнила, что и дочке хотелось завести ирраса. Пусть она не может в открытую связаться с дочерями, но ведь Хэнк может написать подросшим девочкам, как друг покойного отца, и сделать подарок.
– Точно! И Вере заодно пошлем, она об иррасе мечтает с детства. И Аннет тоже. Одной самочку, другой самца, чтобы чаще встречались для устройства их личной жизни.
Хэнк воздел глаза к небу. Делать ему больше нечего – заботиться о личной жизни пушистых колобков. Тереза пихнула его в пресс:
– Билле!
– Хорошо, я договорюсь. Только самцов и самок ищи без меня. Я не собираюсь, как дурак, высматривать причиндалы у этих шерстяных шариков.
– Дорогая, ты знаешь господина Хэнка? – осведомился профессор Терм у жены.
– Что?! – Вера вытаращила глаза.
Разумеется, она знала господина Хэнка. Даже не одного, а целых троих. Но откуда их знает муж? И интересно, которого из них он имеет в виду?
– Это сосед моих родителей по даче, Оге. А ты разве с ним знаком?
– Нет. – Он покачал головой. – Но ему известен наш адрес. И он прислал тебе подарок.
Да Оге же ревнует, осенило Веру. Думает, что подарок от сердечного друга. Неужели Дени решил вспомнить былое? Если и так, ей никого не надо, кроме мужа.
– Оге, господин Хэнк просто дружил с нашей семьей, – произнесла она как можно убедительнее. – Давай, показывай, что он прислал!
Значит, курьер, что сейчас приходил, был не из РЦП, а с почты. Вера заерзала от нетерпения. Муж с облегченной улыбкой вынул из-за спины накрытую полотенцем корзинку, к ручке которой был прикреплен запечатанный конверт. Вера потянулась, отцепила его, вскрыла и достала открытку.
«Уважаемая госпожа Терм! Светлого солнца и чистого неба. Пишет вам Билле Хэнк, если помните, меня и ваших родителей многое связывало…»
Не Дени, сам старый Хэнк! С чего бы он расщедрился на подарок? Приятельствовал он в основном с мамой, а на чужих детей обращал внимание, только если они чем-то мешали. Хотя однажды он посватался к Вере, и она перепугалась до икоты, когда папа не ответил категорическим отказом. Сделал подарок! Да еще открытку написал – от руки, виданное ли дело? До сих пор она вообще не была уверена, что он умеет писать. Тем более – таким слогом. Совсем не похоже на господина Хэнка!
«В память о них я решил исполнить вашу детскую мечту, так как обрел для этого возможность, находясь нынче на Т2…»
В экую даль его занесло! Впрочем, он и раньше воевал на Т2, задолго до рождения Веры. Мама говорила, что он перевелся на Т5, подальше от боевых действий, когда женился. Госпожа Хэнк умерла, дети выросли – наверное, он не захотел сидеть дома один, опять рванул бить зохенов. Небось, и Фарн сейчас где-то там.
Так, а что за детская мечта? В детстве Вера о чем только не мечтала. О собственном ружье, например. А когда была помладше – чтобы не надо было спать по ночам… Заинтригованная, она продолжила чтение, но про мечту там больше ничего не было, никакой конкретики. Зато…
«Моя супруга, госпожа Хэнк, передает вам тысячу приветов. Она по-прежнему помнит вас и любит неизменно, с самого вашего детства. У нас все отлично. Надеюсь, что у вас тоже, и так пребудет впредь».
Его супруга? Помнит и любит? Блин, как говорит мама! Сколько можно тормозить? Это ведь ее почерк!
Вера выдохнула и рассмеялась. Что и требовалось доказать! Мама жива, права была Аннет. Госпожа Хэнк, надо же! Как она это провернула? Выходит, она со старым Хэнком… Не такой уж он старый, по правде говоря, вояки вроде него с годами только крепчают. Они давно не разлей вода, но тащиться за ним на Т2, где война? С другой стороны, она как раз хотела исчезнуть с горизонта. И что ей война? Это ж мама.
Кстати, что такого она прислала с дикой Т2, чего нельзя найти на цивилизованной Т1? Вера схватила корзинку, сдернула полотенце и завизжала от восторга. Настоящий иррас! Желтый толстолапый пушистик с ушками-кисточками и любопытными черными глазами. Она прижала теплый шерстяной шарик к груди и закружилась по комнате под изумленным взглядом мужа. И впрямь сбывшаяся мечта!
Аннет и Фел тормошили зеленого мохнатого ирраса. Маэдо покосился на малыша сочувственно: как бы не затискали. Хохочут, как дети, даром что Аннет – девица на выданье, а Фел – и вовсе взрослая женщина. Так-то они не слишком дружат. Фел обрадовалась было появлению девочки и заняла по отношению к ней покровительственную позицию, но Аннет ее покровительство даром не нужно. Поучения хозяйки дома она игнорировала – не скандаля, а словно не замечая. И с удовольствием над ней прикалывалась. А тут – сидят, сюсюкают, будто подружки.
Он развернул приложенный к корзинке с иррасом лист.
«Господин Маэдо, обращаюсь к вам, как к опекуну девочки из дружественной мне семьи, с просьбой разрешить сделать ей небольшой подарок в знак отношений, связывавших меня с ее покойными родителями…»
Все формальности соблюдены, но чувствуется фальшь. Хэнк никогда так не выражался. У него на языке хрен хреном погоняет, а от необходимости составить вежливую конструкцию он впадает в ступор. Маэдо сразу понял, что пишет не Хэнк.
«Я с женой сейчас на Т2, и здесь водится много чудесных зверьков, способных позабавить девочку. Супруга посоветовала мне послать вашей подопечной ирраса. Она хорошо ее знает, это дитя для нее буквально родное».
А вот тут он завис. Госпожу Хэнк он прекрасно помнил. Тихое, бессловесное существо, вряд ли способное что-то посоветовать своему мужу – тот, чего доброго, за такую попытку еще и прибил бы. И боязливое не в меру, куда ей на Т2! Она при виде зохена заикаться бы начала. За всю жизнь Маэдо встретил единственную даму, которой на этой планете понравилось бы. Да только где она теперь? А кстати, почему бы и не на Т2? Ведь там нет службы охраны безопасности, самое то.
Торкнуло его лишь со второго прочтения.
«Желаем вам успешной службы, вашей подопечной – хорошо закончить школу и постараться не грустить о безвременно ушедшей матери. У нас с супругой все благополучно, как только может быть. В свободное время ходим на охоту, как раньше в Риаведи. Оттуда и подарок. Засим прощаюсь, Билле Хэнк».
Вот тогда до него дошло. Ай да Хэнк! С супругой он на охоту ходит, угу. Не зря, ох, не зря этот вояка вызывал у Маэдо подозрение еще в те годы! Как знал, что он глаз положил на Терезу. Ильтен ничего не видел – или не хотел видеть, – но опытного безопасника не проведешь. Стало быть, сбылась мечта идиота.
Маэдо попытался загасить всплывшую ревность, совершенно неуместную сейчас. Он сам ушел – женился на другой, уехал с планеты. И ничем не смог помочь, когда Ильтен умер. А Хэнк смог, ну и молодец.
Или не молодец? Куда он свою настоящую супругу дел-то?
Оставив жену и дочь, Маэдо натянул пиджак и вызвал машину. Плевать, что время позднее, темный вечер, и в Главном управлении никого, кроме дежурных – ему в любом случае откроют. Небрежно поприветствовав охрану, он поднялся в свой кабинет, сел за компьютер и, войдя в центральную базу, набрал: «Лика Хэнк».
Скудные сведения: всю жизнь женщина прожила с одним мужем. Прибыла в Тикви с Ноэ… Поставщик Энне Сантор, диспетчер Рино Ильтен… Зарегистрирован брак с Билле Хэнком… Года рождения трех сыновей… И дата смерти.
Так она мертва! И уже довольно долго. Хотелось бы надеяться, что не муж ее прикончил. Маэдо открыл карточку Билле Хэнка. Родился, учился, поступил на службу… Женился… Трое детей, те же самые, что закономерно. Брак аннулирован в связи со смертью жены. Ну, хвала небесам, тут все чисто.
Хотя нет, чего-то не хватает. Де-факто зохенов Хэнк женат, и его супруга жива. А по документам – не так. Что, если кому-то вздумается пробить по базе чокнутого верховного командира, притащившего на Т2 жену, или сумасшедшую бабу, попершуюся на Т2? Чисто потому, что странные они. Или вообще из досужего интереса, вот как он сейчас – влез и посмотрел.
Дежа вю. Маэдо вернулся к Лике Хэнк. Поколебался еще секунду и стер отметку о смерти.
Наступление было стремительным, но недолгим. Зохены очухались. Собрали резонирующие круги, заглушили артиллерию, отбили атаки в трех местах, начали теснить. Хэнк скрипел зубами. Решил просить подкрепление – что-то же надо делать.
– Связи нет, господин Хэнк, – доложил высший командир Сниттке.
– Как это нет? – зарычал он. – Только на днях была!
– Выясняем, господин Хэнк. – Помощник стукнул себя кулаком в грудь и слинял. Пока разведка не принесла вести, лучше и не возвращаться, чтоб не нарываться.
Госпожа Хэнк с мастером Науфом что-то паяли, разложив во дворе складной столик – вылезли из своей мастерской погреться. Погода ясная, теплая – первый день такой после пасмурной декады. Зеленое солнце взбирается по желтоватому небу.
– Вы, госпожа Хэнк, сходили бы к своему мужу, – бросил Сниттке. – Успокоили бы его. А то он кому-нибудь голову оторвет, не попусти судьба.
Ишь, избаловались на всем готовеньком! Ей и самой покинутая двенадцатиэтажка пришлась по душе, но это не повод забывать, что они – солдаты и офицеры на войне, а не туристы, придирчиво выбирающие отель.
Хвала небесам, в том, что касается безопасности, тиквийские вояки не допускали слабины. Прямо с колес, не дожидаясь подхода всей колонны, принялись устанавливать заграждение. Генератор под надежной охраной, по периметру территории – сетка под током, колючая проволока… Будь дело на иной планете, стоило бы подключить автоматические лазеры или что-то в этом роде. Но здесь – бесполезно. Если зохены решат атаковать, первым делом вырубят автоматику.
– Та-ак, тренажер вот в этот домишко определим! Кто там еще не занят? – Тереза, подбоченясь, окинула окрестности хозяйским взором. – Вы двое, тащите ящики с оборудованием, а вы обеспечьте электричество. В смысле – как? Проводами, дуб-дерево!
Хэнк слегка недоумевал, почему все эти командиры разных рангов, не говоря уже о рядовых, делают то, что она говорит. Он не назначал ее ответственной, не давал распоряжений ей подчиняться, да и глупо это выглядело бы, она ведь вне армейской иерархии. Но стоило ей этак решительно сверкнуть очами и ткнуть перстом, как люди бежали выполнять ее указания. Младший командир? Ни хрена, младшие так не умеют. Надо отдать ей должное: на его поле она не вторгалась, ограничивалась хозяйством. Но любопытно: если она прикажет, например, отправиться в рейд и добыть пленного, ее тоже послушают?
Проклятье, да чему удивляться? Он и сам… Нет, не позволяет ей собой командовать, конечно. Но то и дело поступает так, как ей хотелось бы. И два ее условия выполняет, а это не всегда легко. А она до сих пор не выполнила его второе желание. Само собой, жаль его тратить на не слишком важные вещи, но получается, что он в проигрыше.
С другой стороны, разве ему плохо? Мало в какие периоды жизни он был настолько ею доволен. И вообще, ни у кого тут нет жены, а у него есть. Если бы еще не зохены…
– Так, что тут у вас? Барахло мастера Науфа? Язык вам оторвать, у мастера нет барахла, всё сплошь нужные инструменты и важные детали! Несите эти ящики, – Тереза деловито огляделась, – вон в ту пристройку. Да аккуратнее, поняли, деревяхи? Это вам не цинки с патронами.
Дорожки совсем заросли, и боец, пятящийся задом, поддерживая ящик, который они волокли на пару с товарищем, чуть не наступил на ирраса, копошащегося в траве. Зверек испуганно заверещал и выскочил прямо Терезе под ноги.
– Ух ты! – Она отвлеклась. – Ну, привет. Чего смотришь, не убегаешь?
Травянисто-зеленый меховой шарик с явным гастрономическим интересом таращился на бутерброд, от которого она откусывала на ходу. Все понятно. Тереза наклонилась и положила перед ним кусочек. Зверек перевалился на задние лапки, передними взял кусочек, полюбовался на него и засунул в рот, неожиданно открывшийся между глаз – а до этого казалось, что он только из меха и глазок состоит, никакого рта.
– Хочешь еще? – Она отщипнула новый кусок.
Иррас не стал дожидаться, сам потянул лапку. Тереза вложила в нее остаток бутерброда и, не церемонясь, подняла зверька. Тот не возражал.
– Как вы тут выживаете? – пробормотала она, теребя пушистую шерстку.
Раньше она думала, что Пуфик – иррас, живший у отца ее внука, – такой расслабленный и доверчивый, потому что не знал дикой жизни. Но они, похоже, все такие. Вот как можно идти на руки к непонятному двуногому существу со страшным автоматом на шее, которое впервые видишь? Должно быть, иррасов тут едят все, кому не лень. Хотя Хэнк вроде говорил, что у них мало мяса, а какое есть – дурное на вкус, для зохенов это наверняка не аргумент, они и людей жрут.
– О, ты опять кого-то прикормила, – отметил Хэнк, подходя с планшетом. – От Тюля письмо пришло, читать будешь?
– А то! – Она опустила довольного ирраса на землю, забрала планшет.
«Папа, мама! Жаль, что вы так внезапно уехали, даже попрощаться не успели. Неужели командование не могло подождать пару декад?»
Это не командование торопилось, это Тереза боялась медлить. Но парню знать не обязательно, пусть лучше обвиняет нечуткое руководство.
«Я прилетел в выходные, проверил квартиру, как вы просили, оплатил счета. Тут все в порядке. Только с Дени мы не пересеклись, у него еще отпуска не было».
Дени до сих пор находился в неведении о том, что родители усвистели на другую планету. Пока корабль в рейде – никакой личной переписки. Вот у него будет шок, когда вернется! Наверняка расстроится – хотел же блинов поесть, грибного супа… Сможет, наверное, как-нибудь и сам сготовить. Когда-то Тереза его учила. Правда, впрок не пошло, руки не под то заточены – не отравится, но так вкусно не выйдет.
«Пап, мам, вы там не скучайте. Желаю, чтоб у вас все было хорошо. И берегите себя».
– Ты ответ уже написал?
– Смеешься? – буркнул Хэнк. – Пиши сама, а то у меня не письмо, а рапорт получится.
Иррас потрогал сапог лапкой. В черных круглых глазах так и читалось: «Эй, большое существо, я уже все съел и не отказался бы от добавки!»
– Билле, а давай подарим Тюлю ирраса! – осенило Терезу. – Вера говорила, что другу Ардена привезли ирраса как раз с Т2.
– И как мы его подарим? – не понял Хэнк. – Я не могу все бросить и везти зверушку на Т5. А ты не захочешь.
– В чем проблема? По почте пошлем.
– По электронной? – Он насмешливо оттянул губу.
– Вот ты болван! То есть прости, – как всегда, она чуть позже, чем надо, вспомнила, как Хэнк не любит, когда его тыкают носом в его уровень интеллекта, – но ты натурально тупишь. – Ох, немногим лучше. – Ну, в смысле, не рассматриваешь все варианты. Сюда же регулярно ходят корабли с оружием и припасами, а обратно с рудой. Любой капитан за малую мзду согласится довезти эту милашку. А ты, может, и бесплатно договоришься, ты ведь верховный командир. Привезут на Т5, а там есть служба перевозки животных. Представляешь, как Тюль обрадуется? Арден своего Пуфика до сих пор обожает.
– Н-да? – Хэнк неуверенно пожал плечами.
Упомянув Ардена и Веру, Тереза вспомнила, что и дочке хотелось завести ирраса. Пусть она не может в открытую связаться с дочерями, но ведь Хэнк может написать подросшим девочкам, как друг покойного отца, и сделать подарок.
– Точно! И Вере заодно пошлем, она об иррасе мечтает с детства. И Аннет тоже. Одной самочку, другой самца, чтобы чаще встречались для устройства их личной жизни.
Хэнк воздел глаза к небу. Делать ему больше нечего – заботиться о личной жизни пушистых колобков. Тереза пихнула его в пресс:
– Билле!
– Хорошо, я договорюсь. Только самцов и самок ищи без меня. Я не собираюсь, как дурак, высматривать причиндалы у этих шерстяных шариков.
– Дорогая, ты знаешь господина Хэнка? – осведомился профессор Терм у жены.
– Что?! – Вера вытаращила глаза.
Разумеется, она знала господина Хэнка. Даже не одного, а целых троих. Но откуда их знает муж? И интересно, которого из них он имеет в виду?
– Это сосед моих родителей по даче, Оге. А ты разве с ним знаком?
– Нет. – Он покачал головой. – Но ему известен наш адрес. И он прислал тебе подарок.
Да Оге же ревнует, осенило Веру. Думает, что подарок от сердечного друга. Неужели Дени решил вспомнить былое? Если и так, ей никого не надо, кроме мужа.
– Оге, господин Хэнк просто дружил с нашей семьей, – произнесла она как можно убедительнее. – Давай, показывай, что он прислал!
Значит, курьер, что сейчас приходил, был не из РЦП, а с почты. Вера заерзала от нетерпения. Муж с облегченной улыбкой вынул из-за спины накрытую полотенцем корзинку, к ручке которой был прикреплен запечатанный конверт. Вера потянулась, отцепила его, вскрыла и достала открытку.
«Уважаемая госпожа Терм! Светлого солнца и чистого неба. Пишет вам Билле Хэнк, если помните, меня и ваших родителей многое связывало…»
Не Дени, сам старый Хэнк! С чего бы он расщедрился на подарок? Приятельствовал он в основном с мамой, а на чужих детей обращал внимание, только если они чем-то мешали. Хотя однажды он посватался к Вере, и она перепугалась до икоты, когда папа не ответил категорическим отказом. Сделал подарок! Да еще открытку написал – от руки, виданное ли дело? До сих пор она вообще не была уверена, что он умеет писать. Тем более – таким слогом. Совсем не похоже на господина Хэнка!
«В память о них я решил исполнить вашу детскую мечту, так как обрел для этого возможность, находясь нынче на Т2…»
В экую даль его занесло! Впрочем, он и раньше воевал на Т2, задолго до рождения Веры. Мама говорила, что он перевелся на Т5, подальше от боевых действий, когда женился. Госпожа Хэнк умерла, дети выросли – наверное, он не захотел сидеть дома один, опять рванул бить зохенов. Небось, и Фарн сейчас где-то там.
Так, а что за детская мечта? В детстве Вера о чем только не мечтала. О собственном ружье, например. А когда была помладше – чтобы не надо было спать по ночам… Заинтригованная, она продолжила чтение, но про мечту там больше ничего не было, никакой конкретики. Зато…
«Моя супруга, госпожа Хэнк, передает вам тысячу приветов. Она по-прежнему помнит вас и любит неизменно, с самого вашего детства. У нас все отлично. Надеюсь, что у вас тоже, и так пребудет впредь».
Его супруга? Помнит и любит? Блин, как говорит мама! Сколько можно тормозить? Это ведь ее почерк!
Вера выдохнула и рассмеялась. Что и требовалось доказать! Мама жива, права была Аннет. Госпожа Хэнк, надо же! Как она это провернула? Выходит, она со старым Хэнком… Не такой уж он старый, по правде говоря, вояки вроде него с годами только крепчают. Они давно не разлей вода, но тащиться за ним на Т2, где война? С другой стороны, она как раз хотела исчезнуть с горизонта. И что ей война? Это ж мама.
Кстати, что такого она прислала с дикой Т2, чего нельзя найти на цивилизованной Т1? Вера схватила корзинку, сдернула полотенце и завизжала от восторга. Настоящий иррас! Желтый толстолапый пушистик с ушками-кисточками и любопытными черными глазами. Она прижала теплый шерстяной шарик к груди и закружилась по комнате под изумленным взглядом мужа. И впрямь сбывшаяся мечта!
Аннет и Фел тормошили зеленого мохнатого ирраса. Маэдо покосился на малыша сочувственно: как бы не затискали. Хохочут, как дети, даром что Аннет – девица на выданье, а Фел – и вовсе взрослая женщина. Так-то они не слишком дружат. Фел обрадовалась было появлению девочки и заняла по отношению к ней покровительственную позицию, но Аннет ее покровительство даром не нужно. Поучения хозяйки дома она игнорировала – не скандаля, а словно не замечая. И с удовольствием над ней прикалывалась. А тут – сидят, сюсюкают, будто подружки.
Он развернул приложенный к корзинке с иррасом лист.
«Господин Маэдо, обращаюсь к вам, как к опекуну девочки из дружественной мне семьи, с просьбой разрешить сделать ей небольшой подарок в знак отношений, связывавших меня с ее покойными родителями…»
Все формальности соблюдены, но чувствуется фальшь. Хэнк никогда так не выражался. У него на языке хрен хреном погоняет, а от необходимости составить вежливую конструкцию он впадает в ступор. Маэдо сразу понял, что пишет не Хэнк.
«Я с женой сейчас на Т2, и здесь водится много чудесных зверьков, способных позабавить девочку. Супруга посоветовала мне послать вашей подопечной ирраса. Она хорошо ее знает, это дитя для нее буквально родное».
А вот тут он завис. Госпожу Хэнк он прекрасно помнил. Тихое, бессловесное существо, вряд ли способное что-то посоветовать своему мужу – тот, чего доброго, за такую попытку еще и прибил бы. И боязливое не в меру, куда ей на Т2! Она при виде зохена заикаться бы начала. За всю жизнь Маэдо встретил единственную даму, которой на этой планете понравилось бы. Да только где она теперь? А кстати, почему бы и не на Т2? Ведь там нет службы охраны безопасности, самое то.
Торкнуло его лишь со второго прочтения.
«Желаем вам успешной службы, вашей подопечной – хорошо закончить школу и постараться не грустить о безвременно ушедшей матери. У нас с супругой все благополучно, как только может быть. В свободное время ходим на охоту, как раньше в Риаведи. Оттуда и подарок. Засим прощаюсь, Билле Хэнк».
Вот тогда до него дошло. Ай да Хэнк! С супругой он на охоту ходит, угу. Не зря, ох, не зря этот вояка вызывал у Маэдо подозрение еще в те годы! Как знал, что он глаз положил на Терезу. Ильтен ничего не видел – или не хотел видеть, – но опытного безопасника не проведешь. Стало быть, сбылась мечта идиота.
Маэдо попытался загасить всплывшую ревность, совершенно неуместную сейчас. Он сам ушел – женился на другой, уехал с планеты. И ничем не смог помочь, когда Ильтен умер. А Хэнк смог, ну и молодец.
Или не молодец? Куда он свою настоящую супругу дел-то?
Оставив жену и дочь, Маэдо натянул пиджак и вызвал машину. Плевать, что время позднее, темный вечер, и в Главном управлении никого, кроме дежурных – ему в любом случае откроют. Небрежно поприветствовав охрану, он поднялся в свой кабинет, сел за компьютер и, войдя в центральную базу, набрал: «Лика Хэнк».
Скудные сведения: всю жизнь женщина прожила с одним мужем. Прибыла в Тикви с Ноэ… Поставщик Энне Сантор, диспетчер Рино Ильтен… Зарегистрирован брак с Билле Хэнком… Года рождения трех сыновей… И дата смерти.
Так она мертва! И уже довольно долго. Хотелось бы надеяться, что не муж ее прикончил. Маэдо открыл карточку Билле Хэнка. Родился, учился, поступил на службу… Женился… Трое детей, те же самые, что закономерно. Брак аннулирован в связи со смертью жены. Ну, хвала небесам, тут все чисто.
Хотя нет, чего-то не хватает. Де-факто зохенов Хэнк женат, и его супруга жива. А по документам – не так. Что, если кому-то вздумается пробить по базе чокнутого верховного командира, притащившего на Т2 жену, или сумасшедшую бабу, попершуюся на Т2? Чисто потому, что странные они. Или вообще из досужего интереса, вот как он сейчас – влез и посмотрел.
Дежа вю. Маэдо вернулся к Лике Хэнк. Поколебался еще секунду и стер отметку о смерти.
Глава 3. Старший командир Хэнк
Наступление было стремительным, но недолгим. Зохены очухались. Собрали резонирующие круги, заглушили артиллерию, отбили атаки в трех местах, начали теснить. Хэнк скрипел зубами. Решил просить подкрепление – что-то же надо делать.
– Связи нет, господин Хэнк, – доложил высший командир Сниттке.
– Как это нет? – зарычал он. – Только на днях была!
– Выясняем, господин Хэнк. – Помощник стукнул себя кулаком в грудь и слинял. Пока разведка не принесла вести, лучше и не возвращаться, чтоб не нарываться.
Госпожа Хэнк с мастером Науфом что-то паяли, разложив во дворе складной столик – вылезли из своей мастерской погреться. Погода ясная, теплая – первый день такой после пасмурной декады. Зеленое солнце взбирается по желтоватому небу.
– Вы, госпожа Хэнк, сходили бы к своему мужу, – бросил Сниттке. – Успокоили бы его. А то он кому-нибудь голову оторвет, не попусти судьба.
