- Это неприемлемо! Это лишнее! Все равно все узнают! - как заведенная тараторила Ирина Викторовна - И это не твое дело! - она снова набросилась на меня.
- Знаете ли! - продолжал бушевать отец семейства - Что там лечить, в конце концов! Ремня ему всыпать и дело с концом!
Я какое-то время молча их разглядывала. Не глупые, в общем-то, люди, не плохие, но, как и все, со своими слабостями. Дядя Паша продолжал непонимающе выкатывать на меня синие глазищи, тетя Ира была готова вцепиться мне в волосы и выкинуть из квартиры. Думаю, они и сами рано или поздно признали бы проблему и поступили бы ровно так, как я сейчас от них требую. Но, ни у меня, ни у них, и уж тем более у Толика не было времени ждать, пока они пройдут все стадии принятия.
- Это - болезнь, ремнем она не лечится - отчеканила я - Повторяю - если вы сейчас же не определите его, куда следует, я его ментам сдам.
- А при чем тут менты? - искренне удивился дядя Паша.
- А при том! Он же носит при себе то, что употребляет! При первом же удобном случае я так и поступлю - я пошла ва-банк, или меня услышат, или пинками выгонят из квартиры.
- Угловка, или рехаб - неуверенно подытожил Юра.
- Ты не посмеешь - прошипела Ирина Викторовна.
- Еще как посмею! - теперь уже орала я - А перед этим расскажу всем, ВСЕМ, кого знаю, кого вы знаете, о таком неудобном, постыдном недуге вашего сыночка! Если вам на него плевать, о себе подумайте, каково вам будет людям в глаза смотреть! - меня понесло - Мать наркомана - какой позор! Да я с таким транспарантом по всему городу буду ходить!
Палку я, конечно, перегнула. Тетя Ира опять разрыдалась и убежала к Толику. "Сыночек, как же так?" - без конца доносилось из комнаты. Павел Олегович оправился от шока и пристально меня разглядывал, в ответ я сопела как простывший мопс.
- А где я этот твой рехаб найду? - заговорил он.
- В интернете полно - откликнулся Юрка.
- Но на выпускной -то она завтра должен сходить...
- НЕЕЕЕЕТ! - взревела я.
Дядя Паша в страхе попятился вглубь квартиры, даже Ирина Викторовна оборвала свои причитания.
- Дядя Паша, кроме шуток - сбивчиво продолжила я - Нельзя ему на выпускной, совсем нельзя. Если надо, я сама за Толиным аттестатом схожу. А его надо лечить. Немедленно.
Отец Толика все еще мне не верил, на его лице читались растерянность и сомнение.
- Я правда сделаю все, что успела наобещать, если вы меня не послушаетесь.
Я вложила в последнюю фразу всю свою измученную душу. Дядя Паша посмотрел на меня зло и обреченно, в комнате с новой силой заголосила тетя Ира. Стало понятно, что я своего добилась.
- Иди, Юля - устало проговорил он.
С чувством выполненного долга, не прощаясь, мы с Юркой оставила несчастную семью.
В машине мы довольно долго молчали. Братец завел папину шкоду и медленно выкатил со двора, но далеко не поехал. На углу дома, в котором только что разыгралась неприглядная сцена с нашим участием, Юра вышел, купил в ларьке сигарет, прикурил, закашлялся.
- Вот за прокуренную машину тебя точно убьют - констатировала я.
- Я свалю на тебя - отозвался старший брат.
Противный дым въедался в мои и без того опухшие глаза. Я зажмурилась, отобрала у Юрки недокуренную сигарету и выкинула ее в окошко, вытерла подступившие слезы.
- Жестко ты с ними - протянул брат.
- Ты там тоже был - заметила я - "Нарколыга!", "нарколыга!" - передразнила я возмущенные возгласы Юры.
- Сдали твоего женишка с потрохами, получается - подытожил он.
- А что еще оставалось? - меня пробирал мелкий озноб, голова кружилась - Они, в конце концов, взрослые, а не я. Что я могла еще сделать? Я, конечно, их понимаю, как мать... В смысле, чисто по-человечески - поспешно исправилась я.
- И что с ним будет? - Юра не заметил моей оговорки, или сделал вид.
Возможно, он тоже многое предпочитал не замечать. В принципе, в его возрасте это простительно.
- Будут лечить, надеюсь.
- А ты?
- Что я?
- Ну... Ты его типа будешь ждать?
- Как из армии, что ли? - невесело усмехнулась я.
Юрка не успел ответить, потому что прямо наперерез нашей машине с воем сирен и переливами мигалок выехала милицейская "лада". Мы в ступоре наблюдали, как из нее выпрыгивают на удивление бравые менты, которыми я только что угрожала дяде Паше, и деловито обступают папину шкоду.
- Ваше водительское удостоверение – обойдясь без приветствия, потребовал серьезный полицейский в водительское окно.
Юрка трясущимися руками шарил по своим карманам, но ничего не находил.
- Товарищ милицейский - заблеял он - Я дома забыл... Я быстро, тут рядом...
- Выйдете из машины - потребовал представитель правоохранительных органов - Оба.
На негнущихся ногах, покачиваясь, я вывалилась из машины. Юрка был белее мела, для меня же симпатичные стражи правопорядка были не самым неприятным за сегодняшний день.
- А что, собственно... - начал было братец, но мент удивительно ловко уложил его лицом на капот папиной машины.
- Мама... - тихонько пискнул Юрка и звонко стукнулся лбом об метал.
- Мужики, вы чего? - я вдруг снова стала взрослой и на моих взрослых глазах ни за что ни про что обижали моего родного брата.
Юрку обыскивали, я пыталась допытаться, за что с ним так.
- Что вы делали по адресу Беговая 15, квартира 87? - в ответ на мои вопросы спросил второй милицейский.
- Бааабкиии - догадавшись о причинах нашего с Юркой задержания, только и смогла протянуть я.
Очевидно, бдительные пенсионерки "засекли" не только меня, но и Юру на машине и, исполняя свой гражданский долг, заявили на нас в милицию.
- Поехали - милиционер не нашел у Юры ничего интересного и вежливо, но настойчиво, усаживал его в милицейскую машину - Эту - он ткнул в меня пальцем - все равно только в отделе сможем обыскать.
Можно было качать права и возмущенно восклицать "На каком основании?!", можно было предложить обыскать меня тут же, а не тащиться в отделение к женщинам - сотрудникам милиции, даже просто позвонить папе тоже было можно. Но скандалов на сегодня было достаточно, раздеваться перед незнакомыми мужиками не хотелось и, с легким сердцем, я уселась рядом с Юркой.
Через полчаса я и все еще очень бледный Юра сидели в ближайшем отделении милиции, папина машина так и осталась на углу Толиного дома. Еще через полчаса выяснилось, что у нас нет ни наркотиков, ни оружия, никаких других запрещенных предметов. Мы с братом дружно дышали в трубочку (зачем правоохранительным органам были нужны мои показатели алкоголя в крови нам не объяснили), за компанию с Юркой я охотно пописала в баночку, чтобы доблестные милиционеры убедились, что и внутри нас ничего запрещенного не содержится. Чувствовала я себя уверено и спокойно, после жуткой квартиры с полумертвыми людьми в казённых стенах отделения мне было даже уютно.
Замученный следователь заполнял целую кипу протоколов, когда в кабинет, в котором мы заседали, завели знакомую мне женщину неопрятной наружности.
- Знаете ее? - спросил следователь.
Юрка отрицательно замотал головой.
- Если не ошибаюсь, ее зовут Регина - ответила я.
- Что вы делали у нее в квартире? - задал следующий вопрос следователь.
- Я пришла туда за своим парнем - в который раз повторила я - Я даже не знала, чья это квартира.
- А он что там делал? - видимо, следователь отчаялся получить вразумительный ответ от Юрки, и разговаривал только со мной.
- Он приехал за мной - я тупо повторяла одно и то же.
- А парень твой где?
- Убежал - соврала я.
- А звать его как?
- Не знаю - снова соврала я.
- А знаешь ли ты, гражданочка - мент порядком устал от моей игры в "несознанку" - Что тебе проституцию пришивают?
Я не удержалась и прыснула. Пенсионерки на улице Беговой или очень доверчивые, или мстительные. Но в чувстве юмора им точно не откажешь.
- А знаете ли вы, товарищ следователь - в тон ему, тоже порядком уставшая, отвечала я - Что ваша проститутка мало того, что липовая, так еще и несовершеннолетняя?
Следователь на секунду завис, потом поднялся из-за стола, громыхая стулом, и вышел из кабинета.
- Зиновьев! - взревел он, как бык, на весь отдел - Отчего у меня малолетка без законного представителя на допросе?!
Все как-то разом засуетились, увели куда-то так и не пришедшую толком в себя Регину, нам с Юркой даже чай предложили. Братец вежливо отказался, я же с удовольствием прихлебывала горячую сладкую жижу и весело похрустывала сушками. Именно тут, в кабинете раздражительного милиционера, я впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Абсолютно, безусловно счастливой и свободной.
Уже глубоким вечером за нами приехал папа. Причем на своей машине. Нас с Юрой выставили в коридор, но это было лишним. Мой интеллигентный отче орал так, что слышно было и у Регины в квартире. В общем, протоколы на нас с Юркой изъяли, пригрозили братцу штрафом за езду без прав и отпустили.
- Ты английский то сдала? - по пути домой поинтересовался папа.
- Английский? - я совершенно забыла, что что-то сдавала. Мне казалось, я целую вечность провела у наркоманов, а потом еще одну вечность у милиционеров.
- Сдала - ответил за меня Юрка - Пять.
- Мдаааа... - протянул родитель - Насыщенный у тебя денек... Что ж, поздравляю.
- С чем? - на меня навалилась страшная усталость, мелькающие в окнах машины огни расплывались перед закрывающимися глазами.
- Тебе виднее, с чем - со вздохом ответил папа.
- Спасибо - зевнула я.
Отец повздыхал, но больше ни о чем меня не спрашивал. За оставшиеся несколько минут дороги я умудрилась задремать.
А дома в столовой нас дожидалась мама. Мы явились уставшие и помятые. Я валилась с ног, но смиренно уселась за стол, готовая к нравоучениям, унижениям и прочим воспитательным процедурам. После всего, что сегодня со мной приключилось, это было бы каплей в море.
- Есть хочешь? - неожиданно спросила она.
Я отрицательно покачала головой, но с места не двинулась, все еще ожидая экзекуции.
- Экзамен, говорят, на отлично сдала - продолжила мама - Молодец.
Я откровенно клевала носом, но бдительности не теряла. Вот сейчас маман оседлает своего любимого коня, и я с час буду выслушивать какая я никчемная и бестолковая, пока надо мной не сжалится папа и не отвлечет свою ненаглядную на что-то более занимательное, чем ее непутевое дитя.
- Ты вообще молодец - повторила она - Нам с папой очень повезло, что у нас такая дочь.
Я даже проснулась. Мама сидела напротив и, кажется, собиралась расплакаться. В столовой никого, кроме нас двоих не было, поэтому я до сих пор не могу утверждать, что все это мне не приснилось. Но, так или иначе, экзекуция в тот вечер не состоялась.
- Все! Иди спать! - спохватилась маман - Завтра праздник!
Я кивнула и поплелась в спальню.
- Юлька! - остановила меня мама - Как бы там ни было, а актеришку мне в дом не приводи! А то знаю тебя! Сменишь шило на мыло!
- Обещаю! - торжественно откликнулась я, признавая в женщине за столом родную мать.
Казалось, я только прилегла, и меня тут же принялись будить.
- Вставай! - Юрка тряс меня за ногу - Тебе Влад звонит! Не могу ее растолкать, она вчера такое учинила, что видать в спячку ушла - последняя фраза предназначалась не мне, а телефонной трубке.
Я кое-как на ощупь приладила аппарат к уху и хрипло поздоровалась.
- Ты где вчера шлялась весь день?! Что с твоим телефоном? Выпускной сегодня! - набросился на меня Владик, где-то рядом возмущенно поддакивала Маринка.
- Я все потом расскажу. Но все нормально - ответила я.
- А Толик твой где? Кого из вас спасать надо?!
- Никого не надо. Правда, все будет хорошо. Я проснусь и расскажу - я отключила телефон и опять провалилась в сон.
По-моему, семейство предпринимало еще несколько тщетных попыток меня разбудить, но в конечном итоге встала я сильно после обеда.
- Юля, срочно умывайся! - командовала маман - Поешь потом, тетя Рита вот-вот придет прически делать!
- Не хочу - я лениво потягивала кофе и жевала третий по счету бутерброд.
- Ты с дуба рухнула?! - взвилась родительница - Собирайся давай!
- Я, наверно, не пойду на выпускной - заявила я - Что я там не видела?
- Как это не пойдешь?! - опешила мама - А как же платье? Прическа?... А аттестат?...
На нее было больно смотреть, столько боли и непонимания было на ее лице.
- Юля, не дури! - поддержал супругу папа - Потом жалеть будешь, что не пошла!
Я затолкала в рот остатки бутерброда и смиренно отправилась в ванну. Несмотря на длительный сон, я все еще чувствовала себя очень уставшей, горячая ванна только усугубило мое состояние. Я бы все отдала за подушку и одеяло, но времени до торжества и впрямь оставалось мало.
Мамина парикмахерша, тетя Рита, яростно драла мои и без того пострадавшие волосы.
- Рита, ну плохо, плохо! - комментировала маман, отпаривая мое платье.
- А что я могу поделать? - отбивалась дородная тетя Рита - Куда я эту челку дену?! Кто ж тебя, девка, суродовал то так?
В конце концов, у меня на голове соорудили шалаш, который худо-бедно соответствовал маминым ожиданиям, я спешно накрасилась, облачилась в свой вечерний туалет. Юрка вертелся перед зеркалом в попытке прилизать непослушные вихры.
- Можно подумать, это твой выпускной, а не мой - отметила я его старания.
- Это Дашин выпускной - холодно отбрил меня братец.
- Хватит прихорашиваться! - накинулась на него мама - Все в машину, мы опаздываем! Опаздываем!
Она вытолкала свое семейство из дома, Джек печально помахал на прощание хвостом. Я вдруг подумала, что, наверное, вижу его в последний раз. Присев, я обняла своего лохматого друга и опять чуть не расплакалась.
- Юля! - окрикнула мама - Ну помнешь платье! Еще и вся в шерсти будешь! В машину!
Я потрепала любимого пса за ухом и уселась на заднее сидение рядом с братом. По идее, утром я проснусь там, где Джека уже не будет.
Конечно же, мы опоздали. В машине я собралась написать Владу, но обнаружила, что забыла телефон дома. Или в отделении милиции. А может и в квартире у гостеприимной Регины. В общем, я понятия не имела, где он.
Родной лицей встречал нас ярким, но грустным плакатом над крыльцом: "Прощай, школа!". В актовом зале было битком, даже хуже, чем на последний звонок. Усугубляло положение обилие пышных вечерних платьев на выпускницах. Кринолины и подъюбники никак не помещались в узких рядах старых кресел, девушки нервничали, подолы задирались, юноши, еще вчера дергавшие их за косички, галантно помогали затолкать обилие рюшей в неудобные маленькие кресла.
Юрка тут же отделился от своего семейства и прильнул к Дашкиному. В первых рядах, у самой сцены, я увидела Марину с Владом. Подруга облачилась в огромное алое платье, которое по пышности затмевало все остальные. Друзья меня заметили и отчаянно замахали руками, призывая к ним присоединиться. Но на сцену уже вышел физрук, который сегодня по чьей-то странной прихоти выполнял роль конферансье, в зале погас свет. Все, что я успела, это показать два больших пальца, как знак того, что все в порядке.
Весь выпускной я с удовольствием простояла под стенкой между мамой и папой. Папа иногда пожимал мне ладошку, а мама бросала на меня сентиментальные взгляды и всхлипывала. Одноклассники пели и развлекали публику, я осталась в зале и наслаждалась праздником жизни как сторонний наблюдатель. Странно, но я совсем не думала о Толике.
- Знаете ли! - продолжал бушевать отец семейства - Что там лечить, в конце концов! Ремня ему всыпать и дело с концом!
Я какое-то время молча их разглядывала. Не глупые, в общем-то, люди, не плохие, но, как и все, со своими слабостями. Дядя Паша продолжал непонимающе выкатывать на меня синие глазищи, тетя Ира была готова вцепиться мне в волосы и выкинуть из квартиры. Думаю, они и сами рано или поздно признали бы проблему и поступили бы ровно так, как я сейчас от них требую. Но, ни у меня, ни у них, и уж тем более у Толика не было времени ждать, пока они пройдут все стадии принятия.
- Это - болезнь, ремнем она не лечится - отчеканила я - Повторяю - если вы сейчас же не определите его, куда следует, я его ментам сдам.
- А при чем тут менты? - искренне удивился дядя Паша.
- А при том! Он же носит при себе то, что употребляет! При первом же удобном случае я так и поступлю - я пошла ва-банк, или меня услышат, или пинками выгонят из квартиры.
- Угловка, или рехаб - неуверенно подытожил Юра.
- Ты не посмеешь - прошипела Ирина Викторовна.
- Еще как посмею! - теперь уже орала я - А перед этим расскажу всем, ВСЕМ, кого знаю, кого вы знаете, о таком неудобном, постыдном недуге вашего сыночка! Если вам на него плевать, о себе подумайте, каково вам будет людям в глаза смотреть! - меня понесло - Мать наркомана - какой позор! Да я с таким транспарантом по всему городу буду ходить!
Палку я, конечно, перегнула. Тетя Ира опять разрыдалась и убежала к Толику. "Сыночек, как же так?" - без конца доносилось из комнаты. Павел Олегович оправился от шока и пристально меня разглядывал, в ответ я сопела как простывший мопс.
- А где я этот твой рехаб найду? - заговорил он.
- В интернете полно - откликнулся Юрка.
- Но на выпускной -то она завтра должен сходить...
- НЕЕЕЕЕТ! - взревела я.
Дядя Паша в страхе попятился вглубь квартиры, даже Ирина Викторовна оборвала свои причитания.
- Дядя Паша, кроме шуток - сбивчиво продолжила я - Нельзя ему на выпускной, совсем нельзя. Если надо, я сама за Толиным аттестатом схожу. А его надо лечить. Немедленно.
Отец Толика все еще мне не верил, на его лице читались растерянность и сомнение.
- Я правда сделаю все, что успела наобещать, если вы меня не послушаетесь.
Я вложила в последнюю фразу всю свою измученную душу. Дядя Паша посмотрел на меня зло и обреченно, в комнате с новой силой заголосила тетя Ира. Стало понятно, что я своего добилась.
- Иди, Юля - устало проговорил он.
С чувством выполненного долга, не прощаясь, мы с Юркой оставила несчастную семью.
Глава 21
В машине мы довольно долго молчали. Братец завел папину шкоду и медленно выкатил со двора, но далеко не поехал. На углу дома, в котором только что разыгралась неприглядная сцена с нашим участием, Юра вышел, купил в ларьке сигарет, прикурил, закашлялся.
- Вот за прокуренную машину тебя точно убьют - констатировала я.
- Я свалю на тебя - отозвался старший брат.
Противный дым въедался в мои и без того опухшие глаза. Я зажмурилась, отобрала у Юрки недокуренную сигарету и выкинула ее в окошко, вытерла подступившие слезы.
- Жестко ты с ними - протянул брат.
- Ты там тоже был - заметила я - "Нарколыга!", "нарколыга!" - передразнила я возмущенные возгласы Юры.
- Сдали твоего женишка с потрохами, получается - подытожил он.
- А что еще оставалось? - меня пробирал мелкий озноб, голова кружилась - Они, в конце концов, взрослые, а не я. Что я могла еще сделать? Я, конечно, их понимаю, как мать... В смысле, чисто по-человечески - поспешно исправилась я.
- И что с ним будет? - Юра не заметил моей оговорки, или сделал вид.
Возможно, он тоже многое предпочитал не замечать. В принципе, в его возрасте это простительно.
- Будут лечить, надеюсь.
- А ты?
- Что я?
- Ну... Ты его типа будешь ждать?
- Как из армии, что ли? - невесело усмехнулась я.
Юрка не успел ответить, потому что прямо наперерез нашей машине с воем сирен и переливами мигалок выехала милицейская "лада". Мы в ступоре наблюдали, как из нее выпрыгивают на удивление бравые менты, которыми я только что угрожала дяде Паше, и деловито обступают папину шкоду.
- Ваше водительское удостоверение – обойдясь без приветствия, потребовал серьезный полицейский в водительское окно.
Юрка трясущимися руками шарил по своим карманам, но ничего не находил.
- Товарищ милицейский - заблеял он - Я дома забыл... Я быстро, тут рядом...
- Выйдете из машины - потребовал представитель правоохранительных органов - Оба.
На негнущихся ногах, покачиваясь, я вывалилась из машины. Юрка был белее мела, для меня же симпатичные стражи правопорядка были не самым неприятным за сегодняшний день.
- А что, собственно... - начал было братец, но мент удивительно ловко уложил его лицом на капот папиной машины.
- Мама... - тихонько пискнул Юрка и звонко стукнулся лбом об метал.
- Мужики, вы чего? - я вдруг снова стала взрослой и на моих взрослых глазах ни за что ни про что обижали моего родного брата.
Юрку обыскивали, я пыталась допытаться, за что с ним так.
- Что вы делали по адресу Беговая 15, квартира 87? - в ответ на мои вопросы спросил второй милицейский.
- Бааабкиии - догадавшись о причинах нашего с Юркой задержания, только и смогла протянуть я.
Очевидно, бдительные пенсионерки "засекли" не только меня, но и Юру на машине и, исполняя свой гражданский долг, заявили на нас в милицию.
- Поехали - милиционер не нашел у Юры ничего интересного и вежливо, но настойчиво, усаживал его в милицейскую машину - Эту - он ткнул в меня пальцем - все равно только в отделе сможем обыскать.
Можно было качать права и возмущенно восклицать "На каком основании?!", можно было предложить обыскать меня тут же, а не тащиться в отделение к женщинам - сотрудникам милиции, даже просто позвонить папе тоже было можно. Но скандалов на сегодня было достаточно, раздеваться перед незнакомыми мужиками не хотелось и, с легким сердцем, я уселась рядом с Юркой.
Через полчаса я и все еще очень бледный Юра сидели в ближайшем отделении милиции, папина машина так и осталась на углу Толиного дома. Еще через полчаса выяснилось, что у нас нет ни наркотиков, ни оружия, никаких других запрещенных предметов. Мы с братом дружно дышали в трубочку (зачем правоохранительным органам были нужны мои показатели алкоголя в крови нам не объяснили), за компанию с Юркой я охотно пописала в баночку, чтобы доблестные милиционеры убедились, что и внутри нас ничего запрещенного не содержится. Чувствовала я себя уверено и спокойно, после жуткой квартиры с полумертвыми людьми в казённых стенах отделения мне было даже уютно.
Замученный следователь заполнял целую кипу протоколов, когда в кабинет, в котором мы заседали, завели знакомую мне женщину неопрятной наружности.
- Знаете ее? - спросил следователь.
Юрка отрицательно замотал головой.
- Если не ошибаюсь, ее зовут Регина - ответила я.
- Что вы делали у нее в квартире? - задал следующий вопрос следователь.
- Я пришла туда за своим парнем - в который раз повторила я - Я даже не знала, чья это квартира.
- А он что там делал? - видимо, следователь отчаялся получить вразумительный ответ от Юрки, и разговаривал только со мной.
- Он приехал за мной - я тупо повторяла одно и то же.
- А парень твой где?
- Убежал - соврала я.
- А звать его как?
- Не знаю - снова соврала я.
- А знаешь ли ты, гражданочка - мент порядком устал от моей игры в "несознанку" - Что тебе проституцию пришивают?
Я не удержалась и прыснула. Пенсионерки на улице Беговой или очень доверчивые, или мстительные. Но в чувстве юмора им точно не откажешь.
- А знаете ли вы, товарищ следователь - в тон ему, тоже порядком уставшая, отвечала я - Что ваша проститутка мало того, что липовая, так еще и несовершеннолетняя?
Следователь на секунду завис, потом поднялся из-за стола, громыхая стулом, и вышел из кабинета.
- Зиновьев! - взревел он, как бык, на весь отдел - Отчего у меня малолетка без законного представителя на допросе?!
Все как-то разом засуетились, увели куда-то так и не пришедшую толком в себя Регину, нам с Юркой даже чай предложили. Братец вежливо отказался, я же с удовольствием прихлебывала горячую сладкую жижу и весело похрустывала сушками. Именно тут, в кабинете раздражительного милиционера, я впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Абсолютно, безусловно счастливой и свободной.
Уже глубоким вечером за нами приехал папа. Причем на своей машине. Нас с Юрой выставили в коридор, но это было лишним. Мой интеллигентный отче орал так, что слышно было и у Регины в квартире. В общем, протоколы на нас с Юркой изъяли, пригрозили братцу штрафом за езду без прав и отпустили.
- Ты английский то сдала? - по пути домой поинтересовался папа.
- Английский? - я совершенно забыла, что что-то сдавала. Мне казалось, я целую вечность провела у наркоманов, а потом еще одну вечность у милиционеров.
- Сдала - ответил за меня Юрка - Пять.
- Мдаааа... - протянул родитель - Насыщенный у тебя денек... Что ж, поздравляю.
- С чем? - на меня навалилась страшная усталость, мелькающие в окнах машины огни расплывались перед закрывающимися глазами.
- Тебе виднее, с чем - со вздохом ответил папа.
- Спасибо - зевнула я.
Отец повздыхал, но больше ни о чем меня не спрашивал. За оставшиеся несколько минут дороги я умудрилась задремать.
А дома в столовой нас дожидалась мама. Мы явились уставшие и помятые. Я валилась с ног, но смиренно уселась за стол, готовая к нравоучениям, унижениям и прочим воспитательным процедурам. После всего, что сегодня со мной приключилось, это было бы каплей в море.
- Есть хочешь? - неожиданно спросила она.
Я отрицательно покачала головой, но с места не двинулась, все еще ожидая экзекуции.
- Экзамен, говорят, на отлично сдала - продолжила мама - Молодец.
Я откровенно клевала носом, но бдительности не теряла. Вот сейчас маман оседлает своего любимого коня, и я с час буду выслушивать какая я никчемная и бестолковая, пока надо мной не сжалится папа и не отвлечет свою ненаглядную на что-то более занимательное, чем ее непутевое дитя.
- Ты вообще молодец - повторила она - Нам с папой очень повезло, что у нас такая дочь.
Я даже проснулась. Мама сидела напротив и, кажется, собиралась расплакаться. В столовой никого, кроме нас двоих не было, поэтому я до сих пор не могу утверждать, что все это мне не приснилось. Но, так или иначе, экзекуция в тот вечер не состоялась.
- Все! Иди спать! - спохватилась маман - Завтра праздник!
Я кивнула и поплелась в спальню.
- Юлька! - остановила меня мама - Как бы там ни было, а актеришку мне в дом не приводи! А то знаю тебя! Сменишь шило на мыло!
- Обещаю! - торжественно откликнулась я, признавая в женщине за столом родную мать.
Казалось, я только прилегла, и меня тут же принялись будить.
- Вставай! - Юрка тряс меня за ногу - Тебе Влад звонит! Не могу ее растолкать, она вчера такое учинила, что видать в спячку ушла - последняя фраза предназначалась не мне, а телефонной трубке.
Я кое-как на ощупь приладила аппарат к уху и хрипло поздоровалась.
- Ты где вчера шлялась весь день?! Что с твоим телефоном? Выпускной сегодня! - набросился на меня Владик, где-то рядом возмущенно поддакивала Маринка.
- Я все потом расскажу. Но все нормально - ответила я.
- А Толик твой где? Кого из вас спасать надо?!
- Никого не надо. Правда, все будет хорошо. Я проснусь и расскажу - я отключила телефон и опять провалилась в сон.
По-моему, семейство предпринимало еще несколько тщетных попыток меня разбудить, но в конечном итоге встала я сильно после обеда.
- Юля, срочно умывайся! - командовала маман - Поешь потом, тетя Рита вот-вот придет прически делать!
- Не хочу - я лениво потягивала кофе и жевала третий по счету бутерброд.
- Ты с дуба рухнула?! - взвилась родительница - Собирайся давай!
- Я, наверно, не пойду на выпускной - заявила я - Что я там не видела?
- Как это не пойдешь?! - опешила мама - А как же платье? Прическа?... А аттестат?...
На нее было больно смотреть, столько боли и непонимания было на ее лице.
- Юля, не дури! - поддержал супругу папа - Потом жалеть будешь, что не пошла!
Я затолкала в рот остатки бутерброда и смиренно отправилась в ванну. Несмотря на длительный сон, я все еще чувствовала себя очень уставшей, горячая ванна только усугубило мое состояние. Я бы все отдала за подушку и одеяло, но времени до торжества и впрямь оставалось мало.
Мамина парикмахерша, тетя Рита, яростно драла мои и без того пострадавшие волосы.
- Рита, ну плохо, плохо! - комментировала маман, отпаривая мое платье.
- А что я могу поделать? - отбивалась дородная тетя Рита - Куда я эту челку дену?! Кто ж тебя, девка, суродовал то так?
В конце концов, у меня на голове соорудили шалаш, который худо-бедно соответствовал маминым ожиданиям, я спешно накрасилась, облачилась в свой вечерний туалет. Юрка вертелся перед зеркалом в попытке прилизать непослушные вихры.
- Можно подумать, это твой выпускной, а не мой - отметила я его старания.
- Это Дашин выпускной - холодно отбрил меня братец.
- Хватит прихорашиваться! - накинулась на него мама - Все в машину, мы опаздываем! Опаздываем!
Она вытолкала свое семейство из дома, Джек печально помахал на прощание хвостом. Я вдруг подумала, что, наверное, вижу его в последний раз. Присев, я обняла своего лохматого друга и опять чуть не расплакалась.
- Юля! - окрикнула мама - Ну помнешь платье! Еще и вся в шерсти будешь! В машину!
Я потрепала любимого пса за ухом и уселась на заднее сидение рядом с братом. По идее, утром я проснусь там, где Джека уже не будет.
Конечно же, мы опоздали. В машине я собралась написать Владу, но обнаружила, что забыла телефон дома. Или в отделении милиции. А может и в квартире у гостеприимной Регины. В общем, я понятия не имела, где он.
Родной лицей встречал нас ярким, но грустным плакатом над крыльцом: "Прощай, школа!". В актовом зале было битком, даже хуже, чем на последний звонок. Усугубляло положение обилие пышных вечерних платьев на выпускницах. Кринолины и подъюбники никак не помещались в узких рядах старых кресел, девушки нервничали, подолы задирались, юноши, еще вчера дергавшие их за косички, галантно помогали затолкать обилие рюшей в неудобные маленькие кресла.
Юрка тут же отделился от своего семейства и прильнул к Дашкиному. В первых рядах, у самой сцены, я увидела Марину с Владом. Подруга облачилась в огромное алое платье, которое по пышности затмевало все остальные. Друзья меня заметили и отчаянно замахали руками, призывая к ним присоединиться. Но на сцену уже вышел физрук, который сегодня по чьей-то странной прихоти выполнял роль конферансье, в зале погас свет. Все, что я успела, это показать два больших пальца, как знак того, что все в порядке.
Весь выпускной я с удовольствием простояла под стенкой между мамой и папой. Папа иногда пожимал мне ладошку, а мама бросала на меня сентиментальные взгляды и всхлипывала. Одноклассники пели и развлекали публику, я осталась в зале и наслаждалась праздником жизни как сторонний наблюдатель. Странно, но я совсем не думала о Толике.
