Я бежал так быстро, как только мог. Встречный воздух был на столько холодным, что мне показалось еще бы чуть- чуть, и мой нос бы отвалился от холода. Дыхания катастрафически не хватало, я начал задыхаться, но сдаваться на пол пути я не был намерен. Вопреки усталости и боли в носу я продолжаю бежать до своей остановки, вкладывая в каждый рывок свои последние силы, откуда уже вот- вот уходил мой последний автобус до дома. Через какое -то мгновение я и вправду оказываюсь внутри, и тут же падаю на удобное пассажирское место, рядом с окном. Сейчас я отчетливо чувствую, как нос и остальное тело начало понемногу согреваться, дыхание восстанавливаться, но от чего- то я не ощущаю никакой радости от своей маленькой победы над временем. Я присаживаюсь поудобнее, достаю свои безпроводные наушники из кармана, втыкаю в уши, уставившись в окно. Задумавшись о своем, мои глаза отчетливо видели, как в окне мимо меня проносились обрывки белых деревьев, и уже через несколько минут я был дома. Открыв дверь своего дома, в нос ударил аромат жареных котлет и судя по запаху можно было предположить, что они были изготовлены совсем не давно. Обычно в это время меня встречала с университета мама, но с недавнего времени в моей семье эта традиция пропала. Я наслаждаюсь еще минутой запахом мяса, и не торопясь поднимаюсь в свою комнату на втором этаже. Войдя в свое царство, я увидел газету недельной давности, которую маме принес почтальон, и все- таки подумав, что заняться мне все равно было не чем, принялся ее читать. Открыв ее и сев на свою кровать, я заметил ярко выраженную статью под жирным шрифтом «еще одна жертва?». Потерев указательным пальцем у переносицы, я улыбнулся, быстренько пробежался глазами по статье и откинул ту в сторону, не закончив читать. Возможно бы меня и правда эта статья в другой жизни заинтересовала, я бы побежал к маме с такой же скоростью, как бежал сегодня на остановку, спеша рассказать свои мысли, поделиться с ней и послушать ее мнение, или быть может мы бы посмеялись над глупыми журналюгами, о их выдуманных сказах? или бы разделились во мнении? Но сейчас я, сидя на своей кровати, поднимаю глаза на против и вижу на своем столе, где я делал по вечерам домашнюю работу фотографию, а рядом с ней тлеющиеся благоухания. Да, статья и правда была бы интересной для меня, ведь я всегда любил читать что -то подобное, если бы в этой газете главным героем не оказался я сам, и сегодня тот холод в моем теле, та усталость и нехватка воздуха, все это было обычным самообманом, ведь уже неделю как я не могу ощутить того, что без проблем и с некой злостью ощущал при жизни. Неделю назад я покончил с собой.
1.Мой второй шанс.
Хоть я и не чувствовал никакой усталости, мне все же хотелось отдохнуть, только от чего отдохнуть, я не понимал. После просмотра статьи в газете, я просто лег на кровать, закрыв свои глаза. За неделю проведенную в совершенно в другом «теле» я хорошо уяснил то, что души не нуждаются в отдыхе, но сейчас мне так яростно хотелось увидеть яркий сон, что я сам того не замечая, начал молится о нем, самостоятельно представляя какие- то красивые картинки в голове.
Очнулся я от какой-то знакомой мелодии и потянулся к тумбочке, которая стояла рядом с моей кроватью. Я не знал почему мои руки взмахнули именно в ту сторону, но кончиками пальцев я почувствовал, что на ней лежит какая – то вещь. Продолжая тянуться, я начал старательно ощупывать ее, чтобы понять, что это может быть. Как оказалось, это был мой телефон, который безперерывно трезвонил так, что мне даже на секунду показалось, что этот звук могла услышать даже моя мама, которая спала на первом этаже. Я подношу к лицу свой смартфон, выключая звук, кладу его обратно. На мое удивление мелодия действительно выключилась. Обычно после смерти, когда я двигал вещи, они тут же принимали свое изначальное положение, и получалось так, что по сути не менялось ничего, а в этот раз было все иначе. Но это правило не распространялось на вещи, с которыми я погиб, поэтому скитавшись по местам, по которым я гулял при жизни, после своей смерти в полном одиночестве, я старательно утешал себя тем, что у меня есть с собой хотя бы наушники и мой любимый новый плеер, в котором я мог выбирать песни, и они продолжали играть с такой продолжительностью, с какой мне хотелось. Я полежал еще чуть – чуть на кровати в ожидании изменений, так как совсем не воспринимал и не верил в происходящее, но раздражающий звук меня больше не тревожил, и от этого мне стало еще больше не по себе, чем если бы он продолжать звенеть.
Принятие.
В конечном итоге, мне все же пришлось встать с кровати, и когда я начал подниматься, то заметил, что мое тело почему - то стало тяжёлым и слушалось меня с трудом. До этого дня оно было словно пушинкой, таким легким и невесомым, а сейчас я ощущал его так, словно на этот легкий пушок положили целый булыжник, который мешал мне взлететь. Дрожащими ногами я спускаюсь с лестницы своей комнаты на первый этаж, хватаясь руками за перила чтобы не упасть.
- Ну вот ты где, я уже хотела разбудить тебя, чтобы ты не опоздал в университет. - произнесла недовольным тоном моя мать, которая стояла за плитой, переворачивая на сковороде один блин за другим.
Я не понимал, как реагировать на происходящее, в горле встал ком и я вместо того, чтобы ответить ей хоть что ни будь на это высказывание, просто ударил себя по щеке ладонью, ведь я думал, что все происходящее это просто сон. Но вместо того, чтобы проснуться, я просто услышал звук пощечины, за которой в ту же секунду последовала и боль. В голову начали поступать разные мысли, их было так много, что я не мог ухватиться ни за одну из них, мне было жутко страшно и не по себе. На фоне этого, мать продолжала что- то говорить мне, но я не мог разобрать даже ее интонацию в голосе, да уж чего там, разбираться в этом сейчас мне не очень то и хотелось. С самого детства у меня были сложные отношения с ней, она никогда меня не слушала и мне всегда казалось, что она хоть и была рядом со мной, но в то же время так далека. Моя мать была из разряда тех людей, которые слушали, но никогда не слышали и не пытались меня понять, и ее любовь мне приходилось заслуживать какими – то подвигами, и даже после своей смерти по итогу я не получил никакого уважения, и те вчерашние благоухания на столе, кажется были просто ради какого – то чертового приличия. Я сажусь за стол, по -прежнему пытаясь привести себя в чувства, и тут же мне под нос кладут тарелку с блинами, а рядом ставят сгущенку.
- Приятного аппетита – сухо произнесла мать, спеша удалиться с кухни, по пути отодвинув второй стул, чтобы временно повесить фартук на спинку.
Этот раздражающий звук скрежета, который моментом ударил по ушным перепонкам, заставил меня прийти в себя.
- Мам.- сказал я тихо и неуверенно, практически себе под нос испытывая какую – то маленькую надежду, что она не отзовется.
Но к счастью или к худшему раскладу, мать останавливает свой шаг, и с восклицанием поднимает одну бровь смотря на меня так, как будто бы у нее на счету каждая минута, и ей совсем не хочется тратить свое бесценное время на пустые разговоры со мной. Я смотрю ей прямо в глаза, а потом виновато опускаю нос к тарелке понимая, что зря окликнул ее, ведь я даже и не знал, что конкретно я хочу спросить, да и если быть честным с самим собой, то желание что – то спрашивать у этой женщины резко пропало. Я сглатываю тяжелый ком в горле, и стиснув зубы отворачиваю лицо в другую сторону от нее, пытаясь выдавить из себя хоть слово.
- Ничего- произнес я с большим трудом, желая про себя, чтобы она ушла от меня как можно дальше.
Я не видел что было дальше, но отчетливо слышал тяжелый выдох и шаги, кажется, она ушла. Я не понимал, как так вышло и что мне с этим делать, но по итогу, я каким – то способом оказался живым.
1.Мой второй шанс.
Хоть я и не чувствовал никакой усталости, мне все же хотелось отдохнуть, только от чего отдохнуть, я не понимал. После просмотра статьи в газете, я просто лег на кровать, закрыв свои глаза. За неделю проведенную в совершенно в другом «теле» я хорошо уяснил то, что души не нуждаются в отдыхе, но сейчас мне так яростно хотелось увидеть яркий сон, что я сам того не замечая, начал молится о нем, самостоятельно представляя какие- то красивые картинки в голове.
Очнулся я от какой-то знакомой мелодии и потянулся к тумбочке, которая стояла рядом с моей кроватью. Я не знал почему мои руки взмахнули именно в ту сторону, но кончиками пальцев я почувствовал, что на ней лежит какая – то вещь. Продолжая тянуться, я начал старательно ощупывать ее, чтобы понять, что это может быть. Как оказалось, это был мой телефон, который безперерывно трезвонил так, что мне даже на секунду показалось, что этот звук могла услышать даже моя мама, которая спала на первом этаже. Я подношу к лицу свой смартфон, выключая звук, кладу его обратно. На мое удивление мелодия действительно выключилась. Обычно после смерти, когда я двигал вещи, они тут же принимали свое изначальное положение, и получалось так, что по сути не менялось ничего, а в этот раз было все иначе. Но это правило не распространялось на вещи, с которыми я погиб, поэтому скитавшись по местам, по которым я гулял при жизни, после своей смерти в полном одиночестве, я старательно утешал себя тем, что у меня есть с собой хотя бы наушники и мой любимый новый плеер, в котором я мог выбирать песни, и они продолжали играть с такой продолжительностью, с какой мне хотелось. Я полежал еще чуть – чуть на кровати в ожидании изменений, так как совсем не воспринимал и не верил в происходящее, но раздражающий звук меня больше не тревожил, и от этого мне стало еще больше не по себе, чем если бы он продолжать звенеть.
Принятие.
В конечном итоге, мне все же пришлось встать с кровати, и когда я начал подниматься, то заметил, что мое тело почему - то стало тяжёлым и слушалось меня с трудом. До этого дня оно было словно пушинкой, таким легким и невесомым, а сейчас я ощущал его так, словно на этот легкий пушок положили целый булыжник, который мешал мне взлететь. Дрожащими ногами я спускаюсь с лестницы своей комнаты на первый этаж, хватаясь руками за перила чтобы не упасть.
- Ну вот ты где, я уже хотела разбудить тебя, чтобы ты не опоздал в университет. - произнесла недовольным тоном моя мать, которая стояла за плитой, переворачивая на сковороде один блин за другим.
Я не понимал, как реагировать на происходящее, в горле встал ком и я вместо того, чтобы ответить ей хоть что ни будь на это высказывание, просто ударил себя по щеке ладонью, ведь я думал, что все происходящее это просто сон. Но вместо того, чтобы проснуться, я просто услышал звук пощечины, за которой в ту же секунду последовала и боль. В голову начали поступать разные мысли, их было так много, что я не мог ухватиться ни за одну из них, мне было жутко страшно и не по себе. На фоне этого, мать продолжала что- то говорить мне, но я не мог разобрать даже ее интонацию в голосе, да уж чего там, разбираться в этом сейчас мне не очень то и хотелось. С самого детства у меня были сложные отношения с ней, она никогда меня не слушала и мне всегда казалось, что она хоть и была рядом со мной, но в то же время так далека. Моя мать была из разряда тех людей, которые слушали, но никогда не слышали и не пытались меня понять, и ее любовь мне приходилось заслуживать какими – то подвигами, и даже после своей смерти по итогу я не получил никакого уважения, и те вчерашние благоухания на столе, кажется были просто ради какого – то чертового приличия. Я сажусь за стол, по -прежнему пытаясь привести себя в чувства, и тут же мне под нос кладут тарелку с блинами, а рядом ставят сгущенку.
- Приятного аппетита – сухо произнесла мать, спеша удалиться с кухни, по пути отодвинув второй стул, чтобы временно повесить фартук на спинку.
Этот раздражающий звук скрежета, который моментом ударил по ушным перепонкам, заставил меня прийти в себя.
- Мам.- сказал я тихо и неуверенно, практически себе под нос испытывая какую – то маленькую надежду, что она не отзовется.
Но к счастью или к худшему раскладу, мать останавливает свой шаг, и с восклицанием поднимает одну бровь смотря на меня так, как будто бы у нее на счету каждая минута, и ей совсем не хочется тратить свое бесценное время на пустые разговоры со мной. Я смотрю ей прямо в глаза, а потом виновато опускаю нос к тарелке понимая, что зря окликнул ее, ведь я даже и не знал, что конкретно я хочу спросить, да и если быть честным с самим собой, то желание что – то спрашивать у этой женщины резко пропало. Я сглатываю тяжелый ком в горле, и стиснув зубы отворачиваю лицо в другую сторону от нее, пытаясь выдавить из себя хоть слово.
- Ничего- произнес я с большим трудом, желая про себя, чтобы она ушла от меня как можно дальше.
Я не видел что было дальше, но отчетливо слышал тяжелый выдох и шаги, кажется, она ушла. Я не понимал, как так вышло и что мне с этим делать, но по итогу, я каким – то способом оказался живым.
