Старый ржавый УАЗик лихо мчал по ямам и кочкам, не снижая скорости, то и дело подкидывая водителя и двух его спутников к самому потолку. Бордово-оранжевые отблески заката таинственно освещали редкие облачка по правую сторону от автомобиля и плавно ложились на виднеющийся густой лес впереди. Пассажиры ехали молча, если не считать периодическое кряхтенье из-за неровной дороги, водитель же достаточно немелодично напевал какую-то незнакомую песню. Через еще одну молчаливую минуту УАЗик наскочил на такую крупную яму, что оба пассажира сперва больно ударились о потолок, а затем получили пару синяков при приземлении. Один из них нарушил молчание:
– Ну и ну. Кажется, в такую глушь мы еще не забирались.
Это был мужчина средних лет с выразительными чертами лица, которое в данный момент исказила легкая гримаса боли.
– Все случается в первый раз, Ватсон. Вам ли этого не знать, – второй мужчина был схож по возрасту, однако несколько выше ростом и с пронзительными глазами.
– Тем не менее, в Беларуси мы еще не были. Да еще и в такой дали от мало-мальски крупных поселков. С вами не соскучишься, Холмс.
– Не забывайте, мы тут по делу, – Шерлок Холмс просунул руку во внутренний карман пальто, достал небольшую фотографию и протянул её коллеге. – Лучше изучите нашу зацепку еще раз.
Ватсон взял фотографию и стал пристально ее рассматривать. На ней был запечатлен кусок каменной кладки с нацарапанной на ней надписью. Надпись гласила: “Старый пень, в главный день, стал твоим проводником, в мире духов целиком”. Судя по указанному году на обратной стороне фотографии, она была сделана пятнадцать лет назад.
– Никаких новых идей, Холмс. Только то, что Эмили сообщила нам неделю назад. Дедушка передал ей эту фотографию перед смертью и сказал, если она захочет поговорить с ним или с любыми ее предками, надо ехать в некий город Щучин, в районе которого мы сейчас и находимся…
– Верно. И если вернуться к надписи, то главный день для мира духов – это наверняка Хэллоуин, то есть, сегодняшний день, – добавил Холмс и, хмыкнув, продолжил. – Осталось только найти этот старый пень, который станет проводником к духам.
– Не верите в призраков? – улыбнулся Ватсон.
– А разве верите вы, доктор? – Холмс придирчиво взглянул на собеседника.
– Я хотя бы допускаю, что могу ошибаться на этот счет.
Очередная глубокая яма, в которую попал автомобиль, позволила мужчинам на мгновение снова почувствовать невесомость и встретиться с потолком.
– Я поверю в призраков только в случае, если сам их увижу, – ответил Холмс и добавил, – или если эта тряска окончательно не выбьет из нас дух.
Тем временем УАЗик сумел добраться до первых деревьев обманчиво привлекательного леса. Водитель снизил скорость и стал ехать более аккуратно. С каждым новым пройденным метром лес становился все гуще и сумрачнее. Старые дубы и клены, казалось, хотят обнять и поглотить незваных гостей раз и навсегда.
Где-то через полчаса УАЗик остановился, высвечивая впереди плотную завесу из развесистых деревьев.
– Все, дальше не проехать. Пройдите метров двести по тропке во-о-от туда, – сказал водитель, тыча грязным пальцем в лобовое стекло.
Холмс и Ватсон вышли в заросли и не спеша направились в неизвестность. Вскоре показался заросший низкий домик.
Ватсон смело подошел к ветхой двери и громко постучал. Послышалось тяжело шарканье ног и дверь с трудом приоткрылась. Из-за двери выглянула лысая сморщенная голова старичка. Мутные глазки внимательно осмотрели гостей.
– Здрасьте, господа. Чем обязан? – вполголоса спросил старичок.
Ватсон хотел было ответить, но Шерлок Холмс его опередил:
– Добрый вечер. Как вы наверняка догадываетесь, мы к вам приехали не случайно.
– В такую-то глухомань, да еще и случайно, – все также вполголоса сказал хозяин дома и попытался прикрыть непослушную дверь. – Слушайте, у меня тут жена больная. Езжали бы вы обратно.
– Одну минуту, – вступил в разговор Ватсон, глядя на старания старичка, и, понимая, как глупо звучит его вопрос, спросил. – Вы, хм, о волшебных пнях ничего не знаете? Или о каких-то интересных деревьях?
– Извините, уважаемые господа, но помочь ничем не могу. Не знаю я ни о каких магических деревьях, пнях или шишках, – еще больше заторопился старичок.
– Хоть что-то вы можете нам сообщить? Слухи какие-то или домыслы? Жители говорят вы – местный старейшина, – настаивал Шерлок Холмс.
– Нет-нет, ничего, – поглядывая назад сказал старичок. – Слушайте, жена у меня тут больная. А, вы тут еще время мое занимаете глупыми вопросами. Езжайте-ка вы…
Беседу прервал громкий звон битой посуды из глубины домика. А после этого раздался скрипучий крик:
– Опять ты свои побрякушки разбросал по всей хате! Вторую тыщу лет тебе говорю, держи порядок в доме! Пень, ты старый!
Старичок глубоко вздохнул и медленно прикрыл глаза…
