— Ладно, будь по твоему, — уступила я, чувствуя, как напряжение начинает утихать.
Дени усмехнулся кривой улыбкой и с сарказмом произнес:
— Не нужно мне делать одолжений.
— А что еще мне ответить? — поджала я губы, не зная, как реагировать на его холодность.
— Действительно! — согласно кивнул он, пожимая плечами.
Я отвернулась от него и уставилась в боковое окно. Мне так хотелось выпрыгнуть из машины и бежать обратно домой, запереться на все замки и не впускать никого. В душе нарастало чувство безысходности, и я не знала, как его выразить.
Дени на мгновение замолчал, а затем произнес, уже с мягкостью:
— Ты просто не представляешь, как мне тяжело переступать все границы. Но я делаю всё, чтобы тебе было хорошо. Уж поверь, я стараюсь для тебя. И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Он дотронулся до моей руки и поднес её к своим губам, запечатлев нежный поцелуй.
Повернув голову к Дени, я виновато уставилась на него. Меня охватило чувство стыда за то, что совершенно посторонний человек делает всё это для моей безопасности, а я обвиняю его в чем-то непонятном. Однако маленькое недоверие всё же таилось во мне — даже мама смогла это заметить за считанные минуты.
Мы ехали, держась за руки, до самого города. Как только мы въехали в пределы урбанистического пространства, на меня накатила волна опустошенности, напомнившая о том, что мне придется проводить время в заточении огромного дома. Конечно, я не буду одна, но радости это всё равно не приносило.
Казалось, мне чего-то не хватает. Или кого-то, помимо мамы... Эта мысль и чувства были абсурдны — как может мне не хватать, если рядом со мной находится Дени? Красивый, с атлетическим телосложением, высокий, с темными волосами молодой человек, словно выходец из мифов, напоминающий греческого бога Аполлона.
Тем не менее, угроза со стороны Инеда, хотя и временно, миновала. Я понимала, что должна жить дальше. Временем не стоит упускать — мне надо успеть найти работу, выйти замуж и завести детей. Но мысль о последнем пункте вызывает у меня сомнения. Хочу ли я, чтобы мои дети подвергались опасности, как и я, или же оставлять их сиротами?
Будущее представляется мне полной тьмой, поглощающей меня от кончиков волос до глубины души. Это неизвестность пугает, особенно когда идёшь по лезвию ножа. Я ужасаюсь тому, что не могу довериться Дени. Хотя в этой недоверии есть логика — я ведь толком его ещё не знаю, и встал вопрос: смогу ли я его узнать, даже спустя много лет?
Приблизившись к воротам Дениного дома, мои мысли начали растворяться. Я тяжело вздохнула, обдумывая, с чем мне предстоит столкнуться. Однако в этом доме я не вижу ничего своего, даже своей одежды. Больше всего мне хотелось было запереться в комнате, которую мне выделили, и позвонить маме. Или… Печально, но мне больше не к кому обратиться. Оставалась только Яна, но захочет ли она меня слышать после той ссоры, которая произошла между нами в квартире?
Дени нажал на пульт, и ворота автоматически открылись, после чего мы подъехали к дверям дома.
Дени первым вышел из машины, и лишь затем настала моя очередь. Не успела я открыть дверь, как он галантно протянул мне руку. Я мило улыбнулась и, касаясь его ладони, почувствовала приятное тепло. Однако это ощущение не вызвало у меня взрыва эмоций в животе.
Когда я покинула авто, мы вошли в дом, и Дени мягкими движениями притянул меня к себе. Одной рукой он обнял мою талию, а другой запустил в мои волосы, при этом чуть приблизив свои мягкие и манящие губы к моим. Я не только не сопротивлялась, но и не ощущала желания отстраниться.
Его поцелуй становился всё более настойчивым и глубоким. Я обвила его бедра руками, прижимаясь к нему всем телом, требуя продолжения, но вдруг что-то заставило меня отстраниться от Дени. Внутри меня, словно крик души, раздался голос: «Остановись!»
Дени хмуро посмотрел на меня и произнес хрипловатым голосом:
— Что-то не так?
— Я…, я боюсь. — Признание звучало глупо, как отмазка, но это было правдой. Я действительно боялась, что всё может зайти слишком далеко. Я теряла контроль, ощущая, как моя голова уходит в облака, и в какой-то момент я могла начать жалеть об этом, особенно когда ему я, возможно, надоем. Мысль об этом меня мучила, но несмотря на всё, я была уверена на все сто процентов, что он — моя судьба. Но у меня всегда оставалось одно «но».
— Чего ты боишься? — недоуменно спросил Дени. Как мне ответить ему, чтобы не показаться дурой?
Ответ вдруг пришел сам собой:
— Боюсь близости. — Мне стало стыдно от того, что я произнесла это вслух, и краска залила мои щеки. Я опустила голову вниз, стараясь избежать его взгляда.
Дени приподнял меня за подбородок и с нежностью посмотрел мне в глаза.
— Я не стану тебя принуждать, — сказал он мягко. — Это твое решение. Но мне приятно к тебе прикасаться и целовать твои прекрасные губки.
От этих слов я ещё больше покраснела и засмущалась. Мне никогда не доводилось слышать таких слов от парней, с которыми я когда-то встречалась. Это было столь неожиданно и приятно, что сердце забилось быстрее.
— Мне сейчас нужно отъехать по делам, но вечером мы еще увидимся, — сказал Дени и вновь наклонился ко мне, запечатлев на моих губах мягкий и нежный поцелуй.
Затем он просто скрылся за входной дверью дома, оставив меня наедине с моими мыслями и внутренними демонами.
Я даже не могла определить, сколько времени провела в холле, возможно, это были секунды, а может, и минуты, когда, поглаживая свои губы указательным пальцем, вспоминала последний поцелуй с Дени. Наконец, собравшись с мыслями, я поднялась на второй этаж и направилась в свою комнату.
Заперев дверь на замок и убедившись, что за ней никого нет, я подошла к окну и удостоверилась, что Дени уехал. Достала телефон из-под матраца, включила его и набрала номер мамы. Гудки звучали, и, наконец, мама ответила, и на меня обрушился шквал её недовольства.
— Ну наконец-то! Почему телефон был выключен? — с подозрением спросила мама, как только я вошла в дом.
— Разрядился. Мы только что приехали, так что можешь не волноваться, — быстро отмахнулась я.
— Хорошо. Но может, всё же расскажешь, что случилось? Я, всё же, не слепая и не глухая.
У меня пропал дар речи. Неужели мама заподозрила, что я в плену у Дени, или она имеет в виду что-то другое? В панике я чуть не проговорилась, но вовремя поймала себя.
— Ты о чем?
— О Майке!... А ты о чем подумала?
— Не о чем, поэтому и спросила. Я тебе, кажется, сказала о нем вкратце.
— Но не всё. И, тем более, так быстро менять парней — это не в твоем стиле.
— Мама! Ты не можешь знать меня досконально!
— Могу, я твоя мать, и сейчас чувствую, что с тобой что-то случилось. Давай, рассказывай.
Я выдержала паузу, чтобы не сорваться, и набрала в легкие больше воздуха.
— У меня всё хорошо. Я встречаюсь с красивым и хорошим парнем, который заботится обо мне. Я довольна. А про Майка забудь, просто он оказался полным засранцем. — Последние слова я будто выплюнула, вспомнив, как он хотел меня изнасиловать.
— Злата, держи такие слова при себе! Я всё же тебе мать, а не подружка. Но я подумала, может, ты приедешь домой, а работу в газете или в интернете найдешь? Зато будешь при мне, и я не буду за тебя так волноваться.
— Я не могу!
— Я не запрещаю видеться с Дени. Если он тебя любит, то будет уважать твое мнение, хоть даже оно будет неправильным. Но то, что я тебе предлагаю, — это правильный выбор.
— Мама, это твой выбор. И прекращай оберегать меня, как какой-то хрусталь. Я уже выросла, и у меня есть своя голова на плечах. Дай мне подумать самой и принять своё решение! Хотя бы раз.
Я слышала, как мама тяжело вздохнула. Я понимала, как ей тяжело отпускать меня во взрослую жизнь. С самого моего младенчества она оберегала меня. А теперь что? Теперь я другой человек, у которого на душе лежит тяжёлый груз — секрет, который приходится скрывать от всех.
— Мамуль, не обижайся на меня, ладно? Мне действительно пора учиться самостоятельности. Я тебе всегда была благодарна за всю твою доброту и ласку. Я тебя люблю всей своей жизнью. — Мой голос дрогнул, и мне пришлось откашляться, а на глазах уже показывались капельки слёз.
Мама, возможно, и чувствует, но ей сложно понять, как трудно мне сейчас слушать её предложения и отказывать ей, когда внутри всё кричит о том, что я хочу вернуться домой и больше не видеть этот город. Но ради Дени я готова терпеть, ведь он рисковал всем ради меня, чтобы дать мне возможность встретиться с мамой.
Дни тянутся мучительно долго, особенно когда я сижу в пустой комнате в ожидании возвращения Дени с работы. Но он приходит лишь под утро, и наши встречи становятся редкими. Если нам и удается пересечься, то только для обмена мимолетными "Привет" и быстрое поцелуй на губах. И на этом всё.
После того как я призналась ему в своих страхах относительно секса, Дени кардинально изменился. Кажется, он уже не стремится быть так близко, как в тот последний раз, когда я вернулась в город и мы встретились в холле дома. Теперь мы словно соседи, и от этого мне становится невыносимо. Мысли о возвращении домой становятся всё сильнее, и в голове закрадываются идеи о бегстве. Но, вспомнив слова Дени о том, что, чтобы защитить своих близких, я должна держаться от них подальше, я пытаюсь подчиниться этим указаниям, хоть это и дается мне с трудом.
Я всё же звонила маме, и мне приятно знать, что у неё всё в порядке. В тяжёлые моменты именно её голос приносит мне успокоение. Её тепло, забота и любовь ко мне без условий — это то, что я сейчас так нуждаюсь.
Я пыталась дозвониться до Яны, но она либо недоступна, либо просто решила исключить меня из своей жизни. Я понимаю, что сильно её обидела и даже не успела извиниться. Теперь снова пытаюсь с ней связаться, чтобы принести извинения, и снова не могу её достать.
Я осталась одна, и этот страх гложет меня. Я чувствую себя беззащитной. Не знаю, что будет дальше, продолжится ли моя связь с Дени, но в сердце остаётся вопрос. Он мне нравится, и мне бы хотелось провести с ним больше времени.
Неожиданно раздался стук в дверь, грубо выдернув меня из раздумий.
— Войдите! — невольно произнесла я, чувствуя лёгкое волнение.
Дверь открылась, и в неё вошла Виктория. Она была, как всегда, прекрасна, с ненавязчивой легкой улыбкой на лице. На ней было надето цветастое платье с расклешенной юбкой, которая подчеркивала её стройные ножки. Если бы в этой комнате были парни, наверняка, их внимание привлекла бы только она.
Но Виктория пришла не с пустыми руками. Из-за двери она выкатила небольшой чемодан на колесиках — мой чемодан. Я сразу догадалась, что там внутри. Вернее, я точно знала.
— Привет! Как ты здесь поживаешь? — спросила она, садясь в кресло напротив.
— Привет, — ответила я и улыбнулась ей в ответ. — Пока жива. Инед спит, и я в полной безопасности.
— Да, я знаю. Я тебе вещи привезла. Ведь теперь ты здесь надолго.
Вика присела, элегантно скрестив ноги, и поставила чемодан около окна. Я не спешила распаковывать вещи, особенно перед девушкой, которая следит за модой и покупает кофточки за такие суммы, что их цена превысила бы стоимость всего моего гардероба.
Покосив взгляд на чемодан, я тяжело вздохнула и перевела взгляд на Вику.
— Значит, ты была на квартире?
Вика молча кивнула, сохраняя ту же лёгкую улыбку.
— Ты видела там девушку?
— Которая Яна?... Да, мы с ней мило побеседовали, и я её отправила в Москву. Усадила на поезд, и она умчалась к своим родственникам.
Слышать эту новость от чужого человека было крайне неприятно — моя подруга так и не нашла в себе сил простить меня, а я, в свою очередь, не смогла извиниться перед ней лицом к лицу. Она уехала, решив полностью изменить свою жизнь, начиная с чистого листа. И, похоже, я стала первой, кого она вычеркнула из своего списка, словно я была ошибкой.
Это вызывает глубокую обиду и печаль.
— Она тебе что-нибудь говорила обо мне? — спросила я, настороженно смотря на Викторию.
Вика посмотрела на меня с извиняющимся взглядом.
— Нет, — ответила она.
Я кивнула головой, понимая, что, вероятно, это к лучшему.
— Значит, всё, что ни делается, всё к лучшему, — произнесла я тихо.
— Если я не ошибаюсь, вы в ссоре, но думаю, что она на тебя не в обиде, — заметила Виктория с ноткой уверенности.
Я только хмыкнула, не веря в её слова.
— Откуда тебе знать, если она ничего обо мне не говорила?
— Чувство, — ответила Вика, в её голосе звучала лёгкость, будто это было очевидно. — Просто почувствовала, что она ни на кого не обижена. Такая весёлая, жизнерадостная девушка.
С её слов у меня возникло подозрение — всё ли она мне сказала? Но Виктория, видимо, заметила мой недоверчивый взгляд и резко переменила тему.
— Кстати, ты мне ещё не сказала «Спасибо» за мой телефон, — произнесла она с игривой улыбкой.
Моё сердце застучало в груди так сильно, что отдавалось в ушах. Я сделала недоумевающую мину.
— Какой телефон?
— Злата, я тебе его специально оставила, чтобы ты могла звонить своей маме. И, видимо, ты меня не подвела — Дени об этом не знает. Но это будет только наш с тобой секрет.
— Секрет?... Секрет от своего любимого брата? Видимо, ты и ему не доверяешь, — подметила я, чуть улыбаясь.
Вика нервно заерзала в кресле и поспешила с объяснениями.
— Да нет, просто…
— Если бы у вас было доверие, то у тебя не было бы от него секретов. Но ты рискнула, оставив мне свой телефон, совершенно незнакомому тебе человеку. А ведь я могла тебя заложить, но ты доверилась именно мне, — смотрела я на неё пристально, замечая, как её выражение лица становилось непробиваемым.
— Ты мне не договариваешь важную суть, — добавила я.
Над нами повисло молчание, растягивавшееся, как резина. Первая прервала его Вика.
— Порой, не всегда добрый человек оказывается добрым, а злой — злым. Всегда во всём есть свой обман, и да, я иногда не доверяю Дени, но…
Внезапно наш разговор прервал какой-то приглушённый звук… сверху? Мы синхронно подняли головы вверх и стали прислушиваться, но в комнате воцарилась тишина. Опустив голову, я недоумённо посмотрела на Викторию, ожидая объяснений. По её не понимающему взгляду было видно, что она тоже ничего не знает.
— Что это было? — почти шёпотом спросила я.
— Не знаю, — пожала плечами Виктория.
— Пойду посмотрю, — предложила она.
Однако мне тоже стало интересно, что же могло упасть на чердаке. Я встала со своего места.
— Можно я с тобой? — спросила я.
Вика посмотрела на меня с оценивающим взглядом и кивнула.
Не спеша мы покинули комнату и поднялись по одной, но более крутой лестнице, ведущей на чердак.
Перед нами предстала деревянная, белоснежная дверь. Без колебаний я распахнула её настежь, и мне в лицо ударил странный запашок, сразу давший понять, что вещи здесь хранятся невероятно долго.
Виктория обогнала меня, первой переступив порог тускло освещённой комнаты. Как только я вошла, лёгкий холодок окутал меня. Здесь было заметно прохладнее, чем в остальных жилых помещениях.
Я следовала за Викой, делая тихие и неуверенные шаги, оглядываясь по сторонам. Взгляд мой остановился на аккуратно расставленных вещах — старых книгах, альбомах и даже мебельных атрибутах прошлого. На верхней полке пылилась фарфоровая кукла с кудрявыми волосами.
Дени усмехнулся кривой улыбкой и с сарказмом произнес:
— Не нужно мне делать одолжений.
— А что еще мне ответить? — поджала я губы, не зная, как реагировать на его холодность.
— Действительно! — согласно кивнул он, пожимая плечами.
Я отвернулась от него и уставилась в боковое окно. Мне так хотелось выпрыгнуть из машины и бежать обратно домой, запереться на все замки и не впускать никого. В душе нарастало чувство безысходности, и я не знала, как его выразить.
Дени на мгновение замолчал, а затем произнес, уже с мягкостью:
— Ты просто не представляешь, как мне тяжело переступать все границы. Но я делаю всё, чтобы тебе было хорошо. Уж поверь, я стараюсь для тебя. И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Он дотронулся до моей руки и поднес её к своим губам, запечатлев нежный поцелуй.
Повернув голову к Дени, я виновато уставилась на него. Меня охватило чувство стыда за то, что совершенно посторонний человек делает всё это для моей безопасности, а я обвиняю его в чем-то непонятном. Однако маленькое недоверие всё же таилось во мне — даже мама смогла это заметить за считанные минуты.
Мы ехали, держась за руки, до самого города. Как только мы въехали в пределы урбанистического пространства, на меня накатила волна опустошенности, напомнившая о том, что мне придется проводить время в заточении огромного дома. Конечно, я не буду одна, но радости это всё равно не приносило.
Казалось, мне чего-то не хватает. Или кого-то, помимо мамы... Эта мысль и чувства были абсурдны — как может мне не хватать, если рядом со мной находится Дени? Красивый, с атлетическим телосложением, высокий, с темными волосами молодой человек, словно выходец из мифов, напоминающий греческого бога Аполлона.
Тем не менее, угроза со стороны Инеда, хотя и временно, миновала. Я понимала, что должна жить дальше. Временем не стоит упускать — мне надо успеть найти работу, выйти замуж и завести детей. Но мысль о последнем пункте вызывает у меня сомнения. Хочу ли я, чтобы мои дети подвергались опасности, как и я, или же оставлять их сиротами?
Будущее представляется мне полной тьмой, поглощающей меня от кончиков волос до глубины души. Это неизвестность пугает, особенно когда идёшь по лезвию ножа. Я ужасаюсь тому, что не могу довериться Дени. Хотя в этой недоверии есть логика — я ведь толком его ещё не знаю, и встал вопрос: смогу ли я его узнать, даже спустя много лет?
Приблизившись к воротам Дениного дома, мои мысли начали растворяться. Я тяжело вздохнула, обдумывая, с чем мне предстоит столкнуться. Однако в этом доме я не вижу ничего своего, даже своей одежды. Больше всего мне хотелось было запереться в комнате, которую мне выделили, и позвонить маме. Или… Печально, но мне больше не к кому обратиться. Оставалась только Яна, но захочет ли она меня слышать после той ссоры, которая произошла между нами в квартире?
Дени нажал на пульт, и ворота автоматически открылись, после чего мы подъехали к дверям дома.
Дени первым вышел из машины, и лишь затем настала моя очередь. Не успела я открыть дверь, как он галантно протянул мне руку. Я мило улыбнулась и, касаясь его ладони, почувствовала приятное тепло. Однако это ощущение не вызвало у меня взрыва эмоций в животе.
Когда я покинула авто, мы вошли в дом, и Дени мягкими движениями притянул меня к себе. Одной рукой он обнял мою талию, а другой запустил в мои волосы, при этом чуть приблизив свои мягкие и манящие губы к моим. Я не только не сопротивлялась, но и не ощущала желания отстраниться.
Его поцелуй становился всё более настойчивым и глубоким. Я обвила его бедра руками, прижимаясь к нему всем телом, требуя продолжения, но вдруг что-то заставило меня отстраниться от Дени. Внутри меня, словно крик души, раздался голос: «Остановись!»
Дени хмуро посмотрел на меня и произнес хрипловатым голосом:
— Что-то не так?
— Я…, я боюсь. — Признание звучало глупо, как отмазка, но это было правдой. Я действительно боялась, что всё может зайти слишком далеко. Я теряла контроль, ощущая, как моя голова уходит в облака, и в какой-то момент я могла начать жалеть об этом, особенно когда ему я, возможно, надоем. Мысль об этом меня мучила, но несмотря на всё, я была уверена на все сто процентов, что он — моя судьба. Но у меня всегда оставалось одно «но».
— Чего ты боишься? — недоуменно спросил Дени. Как мне ответить ему, чтобы не показаться дурой?
Ответ вдруг пришел сам собой:
— Боюсь близости. — Мне стало стыдно от того, что я произнесла это вслух, и краска залила мои щеки. Я опустила голову вниз, стараясь избежать его взгляда.
Дени приподнял меня за подбородок и с нежностью посмотрел мне в глаза.
— Я не стану тебя принуждать, — сказал он мягко. — Это твое решение. Но мне приятно к тебе прикасаться и целовать твои прекрасные губки.
От этих слов я ещё больше покраснела и засмущалась. Мне никогда не доводилось слышать таких слов от парней, с которыми я когда-то встречалась. Это было столь неожиданно и приятно, что сердце забилось быстрее.
— Мне сейчас нужно отъехать по делам, но вечером мы еще увидимся, — сказал Дени и вновь наклонился ко мне, запечатлев на моих губах мягкий и нежный поцелуй.
Затем он просто скрылся за входной дверью дома, оставив меня наедине с моими мыслями и внутренними демонами.
Я даже не могла определить, сколько времени провела в холле, возможно, это были секунды, а может, и минуты, когда, поглаживая свои губы указательным пальцем, вспоминала последний поцелуй с Дени. Наконец, собравшись с мыслями, я поднялась на второй этаж и направилась в свою комнату.
Заперев дверь на замок и убедившись, что за ней никого нет, я подошла к окну и удостоверилась, что Дени уехал. Достала телефон из-под матраца, включила его и набрала номер мамы. Гудки звучали, и, наконец, мама ответила, и на меня обрушился шквал её недовольства.
— Ну наконец-то! Почему телефон был выключен? — с подозрением спросила мама, как только я вошла в дом.
— Разрядился. Мы только что приехали, так что можешь не волноваться, — быстро отмахнулась я.
— Хорошо. Но может, всё же расскажешь, что случилось? Я, всё же, не слепая и не глухая.
У меня пропал дар речи. Неужели мама заподозрила, что я в плену у Дени, или она имеет в виду что-то другое? В панике я чуть не проговорилась, но вовремя поймала себя.
— Ты о чем?
— О Майке!... А ты о чем подумала?
— Не о чем, поэтому и спросила. Я тебе, кажется, сказала о нем вкратце.
— Но не всё. И, тем более, так быстро менять парней — это не в твоем стиле.
— Мама! Ты не можешь знать меня досконально!
— Могу, я твоя мать, и сейчас чувствую, что с тобой что-то случилось. Давай, рассказывай.
Я выдержала паузу, чтобы не сорваться, и набрала в легкие больше воздуха.
— У меня всё хорошо. Я встречаюсь с красивым и хорошим парнем, который заботится обо мне. Я довольна. А про Майка забудь, просто он оказался полным засранцем. — Последние слова я будто выплюнула, вспомнив, как он хотел меня изнасиловать.
— Злата, держи такие слова при себе! Я всё же тебе мать, а не подружка. Но я подумала, может, ты приедешь домой, а работу в газете или в интернете найдешь? Зато будешь при мне, и я не буду за тебя так волноваться.
— Я не могу!
— Я не запрещаю видеться с Дени. Если он тебя любит, то будет уважать твое мнение, хоть даже оно будет неправильным. Но то, что я тебе предлагаю, — это правильный выбор.
— Мама, это твой выбор. И прекращай оберегать меня, как какой-то хрусталь. Я уже выросла, и у меня есть своя голова на плечах. Дай мне подумать самой и принять своё решение! Хотя бы раз.
Я слышала, как мама тяжело вздохнула. Я понимала, как ей тяжело отпускать меня во взрослую жизнь. С самого моего младенчества она оберегала меня. А теперь что? Теперь я другой человек, у которого на душе лежит тяжёлый груз — секрет, который приходится скрывать от всех.
— Мамуль, не обижайся на меня, ладно? Мне действительно пора учиться самостоятельности. Я тебе всегда была благодарна за всю твою доброту и ласку. Я тебя люблю всей своей жизнью. — Мой голос дрогнул, и мне пришлось откашляться, а на глазах уже показывались капельки слёз.
Мама, возможно, и чувствует, но ей сложно понять, как трудно мне сейчас слушать её предложения и отказывать ей, когда внутри всё кричит о том, что я хочу вернуться домой и больше не видеть этот город. Но ради Дени я готова терпеть, ведь он рисковал всем ради меня, чтобы дать мне возможность встретиться с мамой.
***
Дни тянутся мучительно долго, особенно когда я сижу в пустой комнате в ожидании возвращения Дени с работы. Но он приходит лишь под утро, и наши встречи становятся редкими. Если нам и удается пересечься, то только для обмена мимолетными "Привет" и быстрое поцелуй на губах. И на этом всё.
После того как я призналась ему в своих страхах относительно секса, Дени кардинально изменился. Кажется, он уже не стремится быть так близко, как в тот последний раз, когда я вернулась в город и мы встретились в холле дома. Теперь мы словно соседи, и от этого мне становится невыносимо. Мысли о возвращении домой становятся всё сильнее, и в голове закрадываются идеи о бегстве. Но, вспомнив слова Дени о том, что, чтобы защитить своих близких, я должна держаться от них подальше, я пытаюсь подчиниться этим указаниям, хоть это и дается мне с трудом.
Я всё же звонила маме, и мне приятно знать, что у неё всё в порядке. В тяжёлые моменты именно её голос приносит мне успокоение. Её тепло, забота и любовь ко мне без условий — это то, что я сейчас так нуждаюсь.
Я пыталась дозвониться до Яны, но она либо недоступна, либо просто решила исключить меня из своей жизни. Я понимаю, что сильно её обидела и даже не успела извиниться. Теперь снова пытаюсь с ней связаться, чтобы принести извинения, и снова не могу её достать.
Я осталась одна, и этот страх гложет меня. Я чувствую себя беззащитной. Не знаю, что будет дальше, продолжится ли моя связь с Дени, но в сердце остаётся вопрос. Он мне нравится, и мне бы хотелось провести с ним больше времени.
Неожиданно раздался стук в дверь, грубо выдернув меня из раздумий.
— Войдите! — невольно произнесла я, чувствуя лёгкое волнение.
Дверь открылась, и в неё вошла Виктория. Она была, как всегда, прекрасна, с ненавязчивой легкой улыбкой на лице. На ней было надето цветастое платье с расклешенной юбкой, которая подчеркивала её стройные ножки. Если бы в этой комнате были парни, наверняка, их внимание привлекла бы только она.
Но Виктория пришла не с пустыми руками. Из-за двери она выкатила небольшой чемодан на колесиках — мой чемодан. Я сразу догадалась, что там внутри. Вернее, я точно знала.
— Привет! Как ты здесь поживаешь? — спросила она, садясь в кресло напротив.
— Привет, — ответила я и улыбнулась ей в ответ. — Пока жива. Инед спит, и я в полной безопасности.
— Да, я знаю. Я тебе вещи привезла. Ведь теперь ты здесь надолго.
Вика присела, элегантно скрестив ноги, и поставила чемодан около окна. Я не спешила распаковывать вещи, особенно перед девушкой, которая следит за модой и покупает кофточки за такие суммы, что их цена превысила бы стоимость всего моего гардероба.
Покосив взгляд на чемодан, я тяжело вздохнула и перевела взгляд на Вику.
— Значит, ты была на квартире?
Вика молча кивнула, сохраняя ту же лёгкую улыбку.
— Ты видела там девушку?
— Которая Яна?... Да, мы с ней мило побеседовали, и я её отправила в Москву. Усадила на поезд, и она умчалась к своим родственникам.
Слышать эту новость от чужого человека было крайне неприятно — моя подруга так и не нашла в себе сил простить меня, а я, в свою очередь, не смогла извиниться перед ней лицом к лицу. Она уехала, решив полностью изменить свою жизнь, начиная с чистого листа. И, похоже, я стала первой, кого она вычеркнула из своего списка, словно я была ошибкой.
Это вызывает глубокую обиду и печаль.
— Она тебе что-нибудь говорила обо мне? — спросила я, настороженно смотря на Викторию.
Вика посмотрела на меня с извиняющимся взглядом.
— Нет, — ответила она.
Я кивнула головой, понимая, что, вероятно, это к лучшему.
— Значит, всё, что ни делается, всё к лучшему, — произнесла я тихо.
— Если я не ошибаюсь, вы в ссоре, но думаю, что она на тебя не в обиде, — заметила Виктория с ноткой уверенности.
Я только хмыкнула, не веря в её слова.
— Откуда тебе знать, если она ничего обо мне не говорила?
— Чувство, — ответила Вика, в её голосе звучала лёгкость, будто это было очевидно. — Просто почувствовала, что она ни на кого не обижена. Такая весёлая, жизнерадостная девушка.
С её слов у меня возникло подозрение — всё ли она мне сказала? Но Виктория, видимо, заметила мой недоверчивый взгляд и резко переменила тему.
— Кстати, ты мне ещё не сказала «Спасибо» за мой телефон, — произнесла она с игривой улыбкой.
Моё сердце застучало в груди так сильно, что отдавалось в ушах. Я сделала недоумевающую мину.
— Какой телефон?
— Злата, я тебе его специально оставила, чтобы ты могла звонить своей маме. И, видимо, ты меня не подвела — Дени об этом не знает. Но это будет только наш с тобой секрет.
— Секрет?... Секрет от своего любимого брата? Видимо, ты и ему не доверяешь, — подметила я, чуть улыбаясь.
Вика нервно заерзала в кресле и поспешила с объяснениями.
— Да нет, просто…
— Если бы у вас было доверие, то у тебя не было бы от него секретов. Но ты рискнула, оставив мне свой телефон, совершенно незнакомому тебе человеку. А ведь я могла тебя заложить, но ты доверилась именно мне, — смотрела я на неё пристально, замечая, как её выражение лица становилось непробиваемым.
— Ты мне не договариваешь важную суть, — добавила я.
Над нами повисло молчание, растягивавшееся, как резина. Первая прервала его Вика.
— Порой, не всегда добрый человек оказывается добрым, а злой — злым. Всегда во всём есть свой обман, и да, я иногда не доверяю Дени, но…
Внезапно наш разговор прервал какой-то приглушённый звук… сверху? Мы синхронно подняли головы вверх и стали прислушиваться, но в комнате воцарилась тишина. Опустив голову, я недоумённо посмотрела на Викторию, ожидая объяснений. По её не понимающему взгляду было видно, что она тоже ничего не знает.
— Что это было? — почти шёпотом спросила я.
— Не знаю, — пожала плечами Виктория.
— Пойду посмотрю, — предложила она.
Однако мне тоже стало интересно, что же могло упасть на чердаке. Я встала со своего места.
— Можно я с тобой? — спросила я.
Вика посмотрела на меня с оценивающим взглядом и кивнула.
Не спеша мы покинули комнату и поднялись по одной, но более крутой лестнице, ведущей на чердак.
Перед нами предстала деревянная, белоснежная дверь. Без колебаний я распахнула её настежь, и мне в лицо ударил странный запашок, сразу давший понять, что вещи здесь хранятся невероятно долго.
Виктория обогнала меня, первой переступив порог тускло освещённой комнаты. Как только я вошла, лёгкий холодок окутал меня. Здесь было заметно прохладнее, чем в остальных жилых помещениях.
Я следовала за Викой, делая тихие и неуверенные шаги, оглядываясь по сторонам. Взгляд мой остановился на аккуратно расставленных вещах — старых книгах, альбомах и даже мебельных атрибутах прошлого. На верхней полке пылилась фарфоровая кукла с кудрявыми волосами.
