Его тело действительно обжигало. Оно было раскаленным, как тот огонь, что выплевывает рассвирепевший дракон или же лава, извергаемая проснувшимся вулканом. Стуча зубами и трясясь всем телом, я прильнула к мужчине, выдыхая изо рта пар.
Найдя руку Алишера, переплела наши пальцы, хоть его и не двигались, и, продолжая дрожать, положила голову дракону на грудь. Утробное урчание обласкало слух, и прогнало под кожей всполохи магических искр. Чуть ли сама не заурчав от наслаждения, что принесла вибрация, я закрыла глаза и стала греться.
Эффект был, но слабый. Такой ничтожно малый, что, казалось, я замерзну быстрее, чем оттает хотя бы одна частица моего тела. Алишер не мог остыть, а я не могла согреться. Меня разрывало от боли, приносимой моей магией, его убивала разорванная связь с Оливией.
Если бы я могла вернуться на пару часов назад, когда Кир раздраконил Алишера, разбудив в нем чувства собственности и дикой ревности, я бы остановила друга. Не позволила бы ему так рисковать моим мужчиной. Я бы подождала наступления того момента, когда руна бы исчезла сама, и уже тогда бы почувствовала себя по-настоящему счастливой.
«А если бы этот момент не наступил?». — едкая мысль в голове заставила застонать не то от той горечи, что она принесла с собой, не то от новой волны холода, обморозившего мою руку, пальцы которой были сцеплены в замок с пальцами Алишера.
— Виви…
— Я здесь. — стуча зубами, прошептала я. Через боль в горле. Через сухость во рту.
Что-то обожгло мой безымянный палец. Да так сильно, что я взвизгнула, но не смогла дернуться, чтобы убрать руку, ибо уже не могла двигать конечностями из-за холода, сковавшего их. С каждой секундой это «что-то» накалялось, принося и физическую боль, и духовную, но вторая была куда сильнее.
Кое-как оторвав спину от кровати, я взглянула на очаг воспаления. Помолвочное кольцо, которое я не раз видела на пальце Алишера, когда тот крутил его, пытаясь снять напряжение, пульсировало, обжигая своей настойчивостью. От него исходила такая гнилая энергетика, что мне на миг стало дурно. Это ощущение даже затмило тот холод, что убивал меня, замораживая каждую клеточку моего тела.
Со стоном я присела на кровати и, еле оторвав свою руку, примороженную к руке Алишера, потянулась онемевшими пальцами к золотому пропитанному ядом и гнилой магией украшению. Снять получилось его далеко не с первого раза, но когда цель была достигнута, я облегченно выдохнула, выпуская изо рта пар и, приложив немало усилий, бросила кольцо в дальний угол. Вместе с ним от меня отступила и тошнота, а Алишер прекратил биться в бреду, выкрикивая мое имя.
Наступила тишина. Отчетливо слышалось биение наших сердец. Алишера – такое громкое и быстрое, и мое – медленное и еле слышное. Оно замерзало. Прекращало качать кровь, замораживая живительную жидкость.
— Ну и сука же ты! — этот голос за одну секунду разозлил мою бушующую магию еще сильнее.
Взглянув на источник звука, я медленно сжала руки в кулаки и с силой стиснула челюсти: зубы заныли от боли. В паре метров от кровати стояла она – та самая фея, которой я жаждала оторвать крылья и голову. Сквозь сотворенные моей магией из толстых игл ледяные решетки, я видела ее не полностью – только лицо, искривленное и озлобленное на меня. В ее глазах плясала тьма, заполоняя собой их полностью.
— Думаешь, ты отняла его у меня? — цедя сквозь зубы, продолжила фея. — Рано радуешься, дрянь! Я верну его! Он мой! Только мой!
Через силу я подняла руку и, еле справившись с обмороженными пальцами, показала суке неприличный жест, получив от той гадкую ухмылку.
— Мы еще встретимся, Эвирисса! — пообещала мне фея. — И тогда ты пожалеешь, что не сдохла в том приюте!
Подумать над ее словами я не успела: как только Оливия растворилась в воздухе, распадаясь на сгустки противной тьмы, меня погрузила темнота, без предупреждения сковав своими цепями.
Немного ранее.
— Ты не хочешь убрать лапы от моей Снежинки, Шер? — после слов парнишки со мной что-то произошло.
Я и до этого был не в порядке, чувствовал себя чертовски странно, будто что-то насильно удерживало меня от желаемого. Я ведь хотел поцеловать ее – свою Виви, вновь почувствовать сладость и вишневый вкус ее губ, услышать тихий стон, согреть ее своим огнем. МОЮ Льдинку, а не ЕГО!
Внутренний дракон с каждой секундой сильнее захлебывался в ярости. Он так сильно желал разорвать мальчишку, что рвался наружу, причиняя мне невыносимую боль. Ломал кости, рвал ткани, давил на мозг. Я держался, чтобы не закричать и не начать биться в агонии лишь потому, что рядом была моя ведьма.
Вот только... Она попыталась отстраниться от меня. Тогда-то последние тормоза со свистом слетели. Я помню, как зарычал: «Моя!», а дальше все покрыла собой густая тьма.
Я ничего не видел и не слышал, только чувствовал. Мои эмоции были похожи на ураган. Они такое творили со мной, что от их воздействия хотелось взвыть. Дурниной!
А ревность? Что она вытворяла с моей душой и сердцем? Как она разрывала меня на куски? Как резала без ножа? Как доводила до безумия?
Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Даже Оливия... Чертова Оливия! От мыслей о фее я вообще впал в ярость. И как только все эмоции смешались, почувствовал такую боль в области груди, словно там господствовал огонь. Он сжирал, не щадя. Убивал, наслаждаясь. Мой огонь пошел войной на мой же организм. Но если я мог вытерпеть физическую боль, то с духовной еле справлялся.
Когда с разума медленно сошло что-то инородное, я понял все. До меня наконец дошло, что я вытворял последние 8 лет. Как издевался над своим внутренним зверем и самое главное – над своей парой. Своей маленькой ведьмой.
Оливия... чертова темная фея Оливия все это время заставляла меня делать то, что я в жизни бы не сделал. Я бы ни за что не бросил Виви. Я бы никогда не причинил ей столько боли. Да я бы лучше сдох!
— Виви... Моя Виви.
В голову кадр за кадром полезли картинки – воспоминания, кои хранил мой дракон глубоко в нас. Эвирисса в нашу первую встречу, мирно покоящаяся на руках. Наша совместная поездка на лошадях, на которой Эви удивила меня своими умениями. Ей-то я и хотел подарить Вьюгу, ибо эта своенравная крылатая бестия, спасенная мной от орков еще жеребенком, была под стать моей ведьме. Вот только вновь все мои планы пошли под откос.
В одно из воспоминаний меня затянуло глубже. Я вновь пережил тот день...
Это была третья встреча. Мы сидели в беседке, расположенной над озером, и наблюдали за писки, рассекающими по лазурной глади воды, и волшебными бабочками, играющими с цветами, которые увивали беседку. Виви бросала на меня взгляды, но тут же смущенно отводила глаза, прикусывая пухлые розовые губы. Замечая это, я и сам был не прочь прикусить их, но пришлось сдерживать себя, ибо я не имел права даже тронуть шестнадцатилетнюю девочку.
— Я ведь так и не сказала тебе спасибо. — нарушила тишину Виви, мельком взглянув на меня, но тут же посмотрела на озеро.
— И не нужно. — я в первые в жизни тогда не нашелся, что сказать.
И мы вновь сидели молча. Виви поникла, а у меня от ее грусти заболело под ребрами. В сердце будто яд разлился, отравляя собой вены и принося ужасную боль.
Я не знал, что сказать. Как исправить ситуацию. Как объясниться. Чувствовал себя мальчишкой, который до трясучки боится говорить с девушкой.
— И все же, спасибо. — заговорила вновь Виви, неотрывно смотря на озеро. — Не только за то, что спас, но и за то, что открыл мне глаза. Теперь я точно знаю, чего хочу, и добьюсь этого.
Повернувшись ко мне, она наградила меня нежной улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. По всему телу расплылось тепло. Дракон утробно зарычал, сдавая меня перед Виви.
— Я не сомневаюсь. — улыбнулся я.
На тот момент я еще не понял, что она говорила об отряде. О службе в стражах. Я бы, может и не отговорил ее, но попытался бы показать ей другой путь. Я хотел защитить ее. Больше всего на свете боялся того, что моя пара могла пострадать, спасая других.
Воспоминание начало меркнуть, и я провалился в темноту.
— Виви...
— Я здесь. — послышался надломленный голос ведьмы.
Как только моего лба коснулось что-то мягкое, по моему телу быстро, как электричество, разнеслось знакомое тепло. Дракон застонал от того, что перестал ощущать ту боль, которая разрывала душу на лоскутки.
— Виви, прости... кха..кха. — грудь опалило огнем, и я закашлялся.
Еле открыв глаза, слабо улыбнулся, нежным прикосновением убирая с лица ведьмы белесые волосы, покрытые инеем.
Темнота снова сковала своими крепкими цепями. Я больше не слышал Виви. Не улавливал ее ласкового голоса, пропитанного страхом и переживаниями.
Тело вновь горело. По венам растекалась лава, вместо крови циркулируя по организму.
С каждой секундой пустота на сердце разрасталась. Становилась больше. Необъятнее. Меня ломало до тех пор, пока я вновь не услышал голос своей ведьмы, крепко держащей меня за руку:
— Ты справишься! Держись, любимый!
Сильный поток чувств накрыл меня с головой. Я утонул в нем, не став спасаться. Отдался буйной реке, позволяя течению унести меня как можно дальше.
Тело окотила холодная волна, немного остудив мой огонь. Я почувствовал облегчение, но когда моя ведьма закричала от боли, что затронула и меня, мне стало гораздо хуже, чем было до этого. Душа будто начала падать в бездну, которой не было ни конца, ни края.
Очнулся здоровый: то, что съедало меня все это время, исчезло. Я чувствовал себя счастливым. На грудь больше ничего не давило, разум принадлежал только мне. Дракон был также доволен, как и я. Его тепло блуждало по телу, согревая.
Повернув голову влево, я наткнулся взглядом на спящую Виви, тихо сопящую в подушку. Ласковая улыбка тронула мои губы. В груди зародились нежность и трепет.
Не удержавшись, я костяшкой пальца провел по румяной щеке ведьмочки. Магия сползла с Виви полностью, и та предстала передо мной в настоящем виде. Хотя, признаюсь, я уже привык к такой Эви, которая действительно похожа на снежинку.
От прикосновения дракон внутри пробудился и утробно заурчал, разбудив тем самым Виви. Густые ресницы задрожали, и ведьма распахнула глаза. На долю секунды в ее взгляде отразилась растерянность, но она ушла так же быстро, как и с меня сошла сонливость.
— Доброе утро, маленькая ведьма. — сказал я, ласково улыбнувшись и погладив Виви по щеке костяшкой пальца.
— Вернулся. — сиплым голосом произнесла она, одарив меня ответной улыбкой. — Мой Алишер. — прошептала, прижавшись щекой к моей груди.
— Моя Виви.
Лежа на груди Шера и наслаждаясь его теплом, я в удовольствии прикрывала глаза. Стук его сердца был самой лучшей музыкой, от которой у меня ликовала душа.
Я давно не была такой счастливой. Давно не чувствовала себя окрыленной, готовой покорять новые вершины. Давно не ощущала себя любимой и нужной. Этот мужчина творил с моими душой и сердцем такие невообразимые вещи, которые сложно было передать словами.
Рядом с ним я чувствовала себя настоящей принцессой( и не важно, что я таковой и являлась по титулу папы), которую защищал сильный дракон, способный испепелить любого, кто посягнет на его сокровище. Да-а-а! Я ощущала себя сокровищем, прижатым к груди дракона так крепко, словно была его самым дорогим-м-м! И незаменимым!
Алишер, поглаживая мне по пояснице, время от времени, целовал меня в висок: от этого нежного действа на сердце разливалось тепло и быстро-быстро распространялось по всему телу, отогревая те участки, которые еще не отошли от магии.
Не знаю, как, но Шеру удалось ослабить воздействие моей энергии на мое тело. Почти все вернулось к тому состоянию, которое было даровано мне природой. Я наконец почувствовала, как щеки заливает румянец, свойственный мне в тот момент, когда рядом находится Шер.
Мы лежали молча, наслаждаясь компанией друг друга. Слушали, как в унисон бьются наши сердца. Умеренно. Спокойно. Без боли, как это было несколько часов назад.
Горячее дыхание Шера щекотало мою кожу, пуская по ней стайки шальных мурашек, а под ней всполохи магических искр, которые быстро текли вниз по телу и распадались там на сотни частиц.
Еще удивительным было то, что леденея тюрьма, созданная моим срывом, растаяла. Комната выглядела прежней: исчезли все толстые иглы, растущие из пола и потолка, с окон пропали морозные узоры, с дверей и кровати сошел иней. Не знаю, была ли на то воля магии Алишера, или же я сама, не замечая того, что наконец успокоилась и согрелась, вобрала в себя все до снежинки.
Тихий смешок, исходивший от Алишера, отвлек меня от мыслей, и я вернулась в реальность, в которой были только я и мой любимый мужчина.
— Что такое? — спросила я с улыбкой на лице, которая почти не сходила с него все это время. Может, я даже спала с ней, чувствуя рядом тепло любимого, жадного до меня дракона?
— Знаешь, сейчас в голове крутится столько мыслей, которые не дают мне покоя, но как дело касается разговора с тобой, я сразу забываю все слова, что до этого знал. Я боюсь, наговорить глупостей, как это делал раньше.
— Если ты вновь скажешь, что я тебе навязана судьбой, то я тебя ударю. — в шутку сказала я, не подумав, что своими словами могу задеть Алишера. Порезать его без ножа. Прямо по живому. — Прости, я не имела ничего такого в виду. Я просто хотела сказать, — поспешила оправдаться. — Что ни одно твое слово не обидело меня, ну кроме тех, что слышал мой разум.
— А что он слышал?
— Иногда в нем пролетали мысли об Оливии, но они быстро сменялись другими. А вот они мне безумно нравились! — хихикнула я.
— Не поделишься? — полюбопытствовал Шер, поцеловав меня в висок.
— Ты говорил, что я - твоя. Что ты любишь меня. — увлажнив пересохшие губы, взволновано произнесла я. — Это правда? — на этом вопросе мое сердце замерло в ожидании.
— Есть много слов, способных передать подобные чувства. Знаешь, я хоть и не понимал, что был заколдован, но все же иногда разум, становясь чистым, посылал мне сигналы, и я говорил тебе такие фразы, от которых мой дракон ликовал. Может, ты и не придавала им значения, но на нашем языке они означали, что мы любим тебя.
— «Виви» относится к ним? — чуть поднявшись и заглянув мужчине в лицо, спросила я, прикусывая нижнюю губу, к которой тут же метнулся взгляд Алишера.
Тяжело сглотнув, дракон кивнул и поднял взгляд, встречаясь им с моими глазами. От такого столь близкого контакта, наши губы почти соприкасались. Мы дышали общим кислородом. По коже с распространением магии проходили легкие щепки, которые взбудораживали тело.
Положив шероховатую ладонь на мою щеку, Алишер сократил то расстояние, что отделяло наши губы друг от друга, и с нежностью поцеловал меня, этим поцелуем пробуждая во мне настоящий ураган, который, рождаясь в сердце, потек по венам и обогнул весь организм, взбудоражив собой каждую клеточку.
Поцелуй был наполнен нежностью, от которой сладко сжималось сердце. Касания были трепетными и местами даже робкими. Мы изучали друг друга. Познавали с начала, которого у нас не было по вине.. А черт, с этой Оливией! Не хочу, чтобы она испортила такой момент!
Найдя руку Алишера, переплела наши пальцы, хоть его и не двигались, и, продолжая дрожать, положила голову дракону на грудь. Утробное урчание обласкало слух, и прогнало под кожей всполохи магических искр. Чуть ли сама не заурчав от наслаждения, что принесла вибрация, я закрыла глаза и стала греться.
Эффект был, но слабый. Такой ничтожно малый, что, казалось, я замерзну быстрее, чем оттает хотя бы одна частица моего тела. Алишер не мог остыть, а я не могла согреться. Меня разрывало от боли, приносимой моей магией, его убивала разорванная связь с Оливией.
Если бы я могла вернуться на пару часов назад, когда Кир раздраконил Алишера, разбудив в нем чувства собственности и дикой ревности, я бы остановила друга. Не позволила бы ему так рисковать моим мужчиной. Я бы подождала наступления того момента, когда руна бы исчезла сама, и уже тогда бы почувствовала себя по-настоящему счастливой.
«А если бы этот момент не наступил?». — едкая мысль в голове заставила застонать не то от той горечи, что она принесла с собой, не то от новой волны холода, обморозившего мою руку, пальцы которой были сцеплены в замок с пальцами Алишера.
— Виви…
— Я здесь. — стуча зубами, прошептала я. Через боль в горле. Через сухость во рту.
Что-то обожгло мой безымянный палец. Да так сильно, что я взвизгнула, но не смогла дернуться, чтобы убрать руку, ибо уже не могла двигать конечностями из-за холода, сковавшего их. С каждой секундой это «что-то» накалялось, принося и физическую боль, и духовную, но вторая была куда сильнее.
Кое-как оторвав спину от кровати, я взглянула на очаг воспаления. Помолвочное кольцо, которое я не раз видела на пальце Алишера, когда тот крутил его, пытаясь снять напряжение, пульсировало, обжигая своей настойчивостью. От него исходила такая гнилая энергетика, что мне на миг стало дурно. Это ощущение даже затмило тот холод, что убивал меня, замораживая каждую клеточку моего тела.
Со стоном я присела на кровати и, еле оторвав свою руку, примороженную к руке Алишера, потянулась онемевшими пальцами к золотому пропитанному ядом и гнилой магией украшению. Снять получилось его далеко не с первого раза, но когда цель была достигнута, я облегченно выдохнула, выпуская изо рта пар и, приложив немало усилий, бросила кольцо в дальний угол. Вместе с ним от меня отступила и тошнота, а Алишер прекратил биться в бреду, выкрикивая мое имя.
Наступила тишина. Отчетливо слышалось биение наших сердец. Алишера – такое громкое и быстрое, и мое – медленное и еле слышное. Оно замерзало. Прекращало качать кровь, замораживая живительную жидкость.
— Ну и сука же ты! — этот голос за одну секунду разозлил мою бушующую магию еще сильнее.
Взглянув на источник звука, я медленно сжала руки в кулаки и с силой стиснула челюсти: зубы заныли от боли. В паре метров от кровати стояла она – та самая фея, которой я жаждала оторвать крылья и голову. Сквозь сотворенные моей магией из толстых игл ледяные решетки, я видела ее не полностью – только лицо, искривленное и озлобленное на меня. В ее глазах плясала тьма, заполоняя собой их полностью.
— Думаешь, ты отняла его у меня? — цедя сквозь зубы, продолжила фея. — Рано радуешься, дрянь! Я верну его! Он мой! Только мой!
Через силу я подняла руку и, еле справившись с обмороженными пальцами, показала суке неприличный жест, получив от той гадкую ухмылку.
— Мы еще встретимся, Эвирисса! — пообещала мне фея. — И тогда ты пожалеешь, что не сдохла в том приюте!
Подумать над ее словами я не успела: как только Оливия растворилась в воздухе, распадаясь на сгустки противной тьмы, меня погрузила темнота, без предупреждения сковав своими цепями.
Глава 20. Мой Алишер...
***Алишер***
Немного ранее.
— Ты не хочешь убрать лапы от моей Снежинки, Шер? — после слов парнишки со мной что-то произошло.
Я и до этого был не в порядке, чувствовал себя чертовски странно, будто что-то насильно удерживало меня от желаемого. Я ведь хотел поцеловать ее – свою Виви, вновь почувствовать сладость и вишневый вкус ее губ, услышать тихий стон, согреть ее своим огнем. МОЮ Льдинку, а не ЕГО!
Внутренний дракон с каждой секундой сильнее захлебывался в ярости. Он так сильно желал разорвать мальчишку, что рвался наружу, причиняя мне невыносимую боль. Ломал кости, рвал ткани, давил на мозг. Я держался, чтобы не закричать и не начать биться в агонии лишь потому, что рядом была моя ведьма.
Вот только... Она попыталась отстраниться от меня. Тогда-то последние тормоза со свистом слетели. Я помню, как зарычал: «Моя!», а дальше все покрыла собой густая тьма.
Я ничего не видел и не слышал, только чувствовал. Мои эмоции были похожи на ураган. Они такое творили со мной, что от их воздействия хотелось взвыть. Дурниной!
А ревность? Что она вытворяла с моей душой и сердцем? Как она разрывала меня на куски? Как резала без ножа? Как доводила до безумия?
Я никогда в жизни не чувствовал ничего подобного. Даже Оливия... Чертова Оливия! От мыслей о фее я вообще впал в ярость. И как только все эмоции смешались, почувствовал такую боль в области груди, словно там господствовал огонь. Он сжирал, не щадя. Убивал, наслаждаясь. Мой огонь пошел войной на мой же организм. Но если я мог вытерпеть физическую боль, то с духовной еле справлялся.
Когда с разума медленно сошло что-то инородное, я понял все. До меня наконец дошло, что я вытворял последние 8 лет. Как издевался над своим внутренним зверем и самое главное – над своей парой. Своей маленькой ведьмой.
Оливия... чертова темная фея Оливия все это время заставляла меня делать то, что я в жизни бы не сделал. Я бы ни за что не бросил Виви. Я бы никогда не причинил ей столько боли. Да я бы лучше сдох!
— Виви... Моя Виви.
В голову кадр за кадром полезли картинки – воспоминания, кои хранил мой дракон глубоко в нас. Эвирисса в нашу первую встречу, мирно покоящаяся на руках. Наша совместная поездка на лошадях, на которой Эви удивила меня своими умениями. Ей-то я и хотел подарить Вьюгу, ибо эта своенравная крылатая бестия, спасенная мной от орков еще жеребенком, была под стать моей ведьме. Вот только вновь все мои планы пошли под откос.
В одно из воспоминаний меня затянуло глубже. Я вновь пережил тот день...
Это была третья встреча. Мы сидели в беседке, расположенной над озером, и наблюдали за писки, рассекающими по лазурной глади воды, и волшебными бабочками, играющими с цветами, которые увивали беседку. Виви бросала на меня взгляды, но тут же смущенно отводила глаза, прикусывая пухлые розовые губы. Замечая это, я и сам был не прочь прикусить их, но пришлось сдерживать себя, ибо я не имел права даже тронуть шестнадцатилетнюю девочку.
— Я ведь так и не сказала тебе спасибо. — нарушила тишину Виви, мельком взглянув на меня, но тут же посмотрела на озеро.
— И не нужно. — я в первые в жизни тогда не нашелся, что сказать.
И мы вновь сидели молча. Виви поникла, а у меня от ее грусти заболело под ребрами. В сердце будто яд разлился, отравляя собой вены и принося ужасную боль.
Я не знал, что сказать. Как исправить ситуацию. Как объясниться. Чувствовал себя мальчишкой, который до трясучки боится говорить с девушкой.
— И все же, спасибо. — заговорила вновь Виви, неотрывно смотря на озеро. — Не только за то, что спас, но и за то, что открыл мне глаза. Теперь я точно знаю, чего хочу, и добьюсь этого.
Повернувшись ко мне, она наградила меня нежной улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. По всему телу расплылось тепло. Дракон утробно зарычал, сдавая меня перед Виви.
— Я не сомневаюсь. — улыбнулся я.
На тот момент я еще не понял, что она говорила об отряде. О службе в стражах. Я бы, может и не отговорил ее, но попытался бы показать ей другой путь. Я хотел защитить ее. Больше всего на свете боялся того, что моя пара могла пострадать, спасая других.
Воспоминание начало меркнуть, и я провалился в темноту.
— Виви...
— Я здесь. — послышался надломленный голос ведьмы.
Как только моего лба коснулось что-то мягкое, по моему телу быстро, как электричество, разнеслось знакомое тепло. Дракон застонал от того, что перестал ощущать ту боль, которая разрывала душу на лоскутки.
— Виви, прости... кха..кха. — грудь опалило огнем, и я закашлялся.
Еле открыв глаза, слабо улыбнулся, нежным прикосновением убирая с лица ведьмы белесые волосы, покрытые инеем.
Темнота снова сковала своими крепкими цепями. Я больше не слышал Виви. Не улавливал ее ласкового голоса, пропитанного страхом и переживаниями.
Тело вновь горело. По венам растекалась лава, вместо крови циркулируя по организму.
С каждой секундой пустота на сердце разрасталась. Становилась больше. Необъятнее. Меня ломало до тех пор, пока я вновь не услышал голос своей ведьмы, крепко держащей меня за руку:
— Ты справишься! Держись, любимый!
Сильный поток чувств накрыл меня с головой. Я утонул в нем, не став спасаться. Отдался буйной реке, позволяя течению унести меня как можно дальше.
Тело окотила холодная волна, немного остудив мой огонь. Я почувствовал облегчение, но когда моя ведьма закричала от боли, что затронула и меня, мне стало гораздо хуже, чем было до этого. Душа будто начала падать в бездну, которой не было ни конца, ни края.
***
Очнулся здоровый: то, что съедало меня все это время, исчезло. Я чувствовал себя счастливым. На грудь больше ничего не давило, разум принадлежал только мне. Дракон был также доволен, как и я. Его тепло блуждало по телу, согревая.
Повернув голову влево, я наткнулся взглядом на спящую Виви, тихо сопящую в подушку. Ласковая улыбка тронула мои губы. В груди зародились нежность и трепет.
Не удержавшись, я костяшкой пальца провел по румяной щеке ведьмочки. Магия сползла с Виви полностью, и та предстала передо мной в настоящем виде. Хотя, признаюсь, я уже привык к такой Эви, которая действительно похожа на снежинку.
От прикосновения дракон внутри пробудился и утробно заурчал, разбудив тем самым Виви. Густые ресницы задрожали, и ведьма распахнула глаза. На долю секунды в ее взгляде отразилась растерянность, но она ушла так же быстро, как и с меня сошла сонливость.
— Доброе утро, маленькая ведьма. — сказал я, ласково улыбнувшись и погладив Виви по щеке костяшкой пальца.
— Вернулся. — сиплым голосом произнесла она, одарив меня ответной улыбкой. — Мой Алишер. — прошептала, прижавшись щекой к моей груди.
— Моя Виви.
Глава 21. Счастливое утро
***Эвирисса***
Лежа на груди Шера и наслаждаясь его теплом, я в удовольствии прикрывала глаза. Стук его сердца был самой лучшей музыкой, от которой у меня ликовала душа.
Я давно не была такой счастливой. Давно не чувствовала себя окрыленной, готовой покорять новые вершины. Давно не ощущала себя любимой и нужной. Этот мужчина творил с моими душой и сердцем такие невообразимые вещи, которые сложно было передать словами.
Рядом с ним я чувствовала себя настоящей принцессой( и не важно, что я таковой и являлась по титулу папы), которую защищал сильный дракон, способный испепелить любого, кто посягнет на его сокровище. Да-а-а! Я ощущала себя сокровищем, прижатым к груди дракона так крепко, словно была его самым дорогим-м-м! И незаменимым!
Алишер, поглаживая мне по пояснице, время от времени, целовал меня в висок: от этого нежного действа на сердце разливалось тепло и быстро-быстро распространялось по всему телу, отогревая те участки, которые еще не отошли от магии.
Не знаю, как, но Шеру удалось ослабить воздействие моей энергии на мое тело. Почти все вернулось к тому состоянию, которое было даровано мне природой. Я наконец почувствовала, как щеки заливает румянец, свойственный мне в тот момент, когда рядом находится Шер.
Мы лежали молча, наслаждаясь компанией друг друга. Слушали, как в унисон бьются наши сердца. Умеренно. Спокойно. Без боли, как это было несколько часов назад.
Горячее дыхание Шера щекотало мою кожу, пуская по ней стайки шальных мурашек, а под ней всполохи магических искр, которые быстро текли вниз по телу и распадались там на сотни частиц.
Еще удивительным было то, что леденея тюрьма, созданная моим срывом, растаяла. Комната выглядела прежней: исчезли все толстые иглы, растущие из пола и потолка, с окон пропали морозные узоры, с дверей и кровати сошел иней. Не знаю, была ли на то воля магии Алишера, или же я сама, не замечая того, что наконец успокоилась и согрелась, вобрала в себя все до снежинки.
Тихий смешок, исходивший от Алишера, отвлек меня от мыслей, и я вернулась в реальность, в которой были только я и мой любимый мужчина.
— Что такое? — спросила я с улыбкой на лице, которая почти не сходила с него все это время. Может, я даже спала с ней, чувствуя рядом тепло любимого, жадного до меня дракона?
— Знаешь, сейчас в голове крутится столько мыслей, которые не дают мне покоя, но как дело касается разговора с тобой, я сразу забываю все слова, что до этого знал. Я боюсь, наговорить глупостей, как это делал раньше.
— Если ты вновь скажешь, что я тебе навязана судьбой, то я тебя ударю. — в шутку сказала я, не подумав, что своими словами могу задеть Алишера. Порезать его без ножа. Прямо по живому. — Прости, я не имела ничего такого в виду. Я просто хотела сказать, — поспешила оправдаться. — Что ни одно твое слово не обидело меня, ну кроме тех, что слышал мой разум.
— А что он слышал?
— Иногда в нем пролетали мысли об Оливии, но они быстро сменялись другими. А вот они мне безумно нравились! — хихикнула я.
— Не поделишься? — полюбопытствовал Шер, поцеловав меня в висок.
— Ты говорил, что я - твоя. Что ты любишь меня. — увлажнив пересохшие губы, взволновано произнесла я. — Это правда? — на этом вопросе мое сердце замерло в ожидании.
— Есть много слов, способных передать подобные чувства. Знаешь, я хоть и не понимал, что был заколдован, но все же иногда разум, становясь чистым, посылал мне сигналы, и я говорил тебе такие фразы, от которых мой дракон ликовал. Может, ты и не придавала им значения, но на нашем языке они означали, что мы любим тебя.
— «Виви» относится к ним? — чуть поднявшись и заглянув мужчине в лицо, спросила я, прикусывая нижнюю губу, к которой тут же метнулся взгляд Алишера.
Тяжело сглотнув, дракон кивнул и поднял взгляд, встречаясь им с моими глазами. От такого столь близкого контакта, наши губы почти соприкасались. Мы дышали общим кислородом. По коже с распространением магии проходили легкие щепки, которые взбудораживали тело.
Положив шероховатую ладонь на мою щеку, Алишер сократил то расстояние, что отделяло наши губы друг от друга, и с нежностью поцеловал меня, этим поцелуем пробуждая во мне настоящий ураган, который, рождаясь в сердце, потек по венам и обогнул весь организм, взбудоражив собой каждую клеточку.
Поцелуй был наполнен нежностью, от которой сладко сжималось сердце. Касания были трепетными и местами даже робкими. Мы изучали друг друга. Познавали с начала, которого у нас не было по вине.. А черт, с этой Оливией! Не хочу, чтобы она испортила такой момент!
