Я подтянулся на руках и с некоторым трудом, но все же втиснулся в небольшое окошко. Сел на подоконник, прислушался – тихо.
Ожидаемо. Никто не стал бы жить в доме, первый этаж которого ушел под воду. Черт знает что могло всплыть из этой воды.
Я осторожно спрыгнул на пол. Когда-то тут, на втором этаже старинного особняка, располагалась музейная выставка, посвященная флоре и фауне края. Разумеется, после катаклизма чучела Проявились. Кажется, это случилось уже после отключения интернета, но до того, как и телевиденье и радио сдались под натиском меняющейся реальности. Давно это было… Сейчас в музее не должно было остаться ни одного Проявленного. Тут они воплотились первыми, и первыми же и сгинули – проявление-то не вечное… Если нечего есть.
Я медленно, крадучись, пересек пустой музейный зал. Никого нет. Впрочем, на многие кварталы вокруг не было ни единого человека. Проявление не ограничилось просто чучелами, самых опасных из которых прикончили быстро. Мы верим, что пули убивают зверя – они его и убивают. А вот остальное… Увы, человечество накопило слишком много страхов и слишком мало способов с ними справляться.
Добро пожаловать в мир, где все страшные сказки стали реальностью, и бессмертные монстры ходят среди людей, утоляя свой вечный голод чужими жизнями. Мир, который мы создали сами.
Холодный, неосвященный коридор навевал тоску. Я ведь тут еще школьником бывал, и помню это место живым. Настоящим. Ярким. А теперь…
Что-то плеснуло внизу. Я замер, не дойдя с десяток метров до нужной двери.
Мне послышалось, или…
Плеск повторился. Что-то рассекло воду, направляясь к лестнице на второй этаж. Вот же черт. Ну уж нет, я не отступлю. И так из своего логова еле добрался сюда, и так оставил своих без прикрытия… Не первая водная тварь и не последняя.
Я прижался к стене. Покрытые плесенью деревянные панели были неприятно-склизкими на ощупь. От лестницы ощутимо тянуло отвратительным рыбным духом. Водяной? Навка?
Я крепко стиснул концы мешочка с солью, всегда носимого на поясе, и постарался успокоить бешено бьющееся сердце.
На ступеньках лестницы в конце коридора показалось что-то, отдаленно напоминающее обезьяну и черепаху разом. Волосатая горилла с панцирем на спине и широкими перепончатыми лапами шевельнула заросшей шерстью мордой. Маленькие черные глазки уставились на меня с плотоядным интересом.
Я заученным, привычным движением взмахнул рукой – и мешочек с солью на манер камня, выпущенного из пращи, полетел навстречу Проявленному. Долетел, обдал его с ног до головы своим содержимым… И не причинил вреда.
Черт. Черт-черт-черт.
Монстр рыкнул и устремился ко мне с явно недобрыми намереньями. Я едва успел уклониться от пытавшейся поймать меня отвратительно смердящей твари и нырнуть в ближайший музейный зал.
Нужно оружие. Какое нибудь. На стене была чудом не утащенную мародерами шашка. Пойде. Тварь была тут как тут. Я размахнулся, – как же воняет, – ударил… И клинок рассыпался, не выдержав столкновения с Проявленным.
Страх сжал сердце. Соль не помогла. Оружия нет. Бежать некуда.
Мне конец.
- Поклонись! – в зал из коридора влетел знакомый серый кот.
Я ведь запретил ему приходить… И какой к черту поклон?
Ладно, других идей все равно нет.
Я, молясь про себя о том чтобы это сработало, изобразил земной поклон.
Тварь рыкнула, чинно повторила мое движение… И рухнула замертво. Ее тело тут же начало медленно истаивать, унося с собой отвратительный рыбный запах.
- Говорил же – не суйся сам, а ты опять на рожон лезешь, – зеленые глаза были полны ярости.
Баюн болезненно укусил за ладонь, выражая свое недовольство. Говорил он не разевая рта. Выглядело это пугающе, но я давно привык.
– Ты ведь давно не ел, зачем из дома вышел? Так и развоплотиться можно, – я присел и медленно провел рукой от кончиков серых шей до хвоста, чувствуя острые кости своего верного друга.
– Задницу твою нужно было спасать, неуч. Это же каппа, ему наша соль что слону дробина. Зато приличия уважает, поклон его усмиряет. Ладно хоть Марк проговорился, где тебя искать, а то не успел бы.
– Ты же Ученый.
– Ученый. А ты – нет, – кот распушил хвост и потрусил прочь.
Нужная вещь была в соседней экспозиции. Пришлось немного повозиться с ударопрочным стеклом витрины, но я все же достал искомое. Оригинальная грамота, подарившая волею императрицы землю вокруг города моим предкам. Я бережно достал потрепанный временем лист не то плотной бумаги, не то пергамента из его вместилища и положил на пол перед котом.
Баюн облизнулся, предвкушая пир, благодарно муркнул и принялся поглощать угощение.
Я провел рукой по серой шерсти.
– Ты очень вовремя. И что каппа тут забыл, он ведь японский…
Кот фыркнул, не прерывая трапезу.
– Глобализация, – невнятно и немного сварливо ответил он, – пора бы привыкнуть.
– Все-то ты знаешь, – усмехаюсь я.
– Не все. Пока не все, – кот с урчанием продолжил поглощать буквы.
Я вновь провел рукой по серой шерсти. Теперь кости казались уже куда менее острыми.
Знаю я одну хорошо сохранившуюся частную библиотеку на другом конце города. Надо будет навестить ее.
Ожидаемо. Никто не стал бы жить в доме, первый этаж которого ушел под воду. Черт знает что могло всплыть из этой воды.
Я осторожно спрыгнул на пол. Когда-то тут, на втором этаже старинного особняка, располагалась музейная выставка, посвященная флоре и фауне края. Разумеется, после катаклизма чучела Проявились. Кажется, это случилось уже после отключения интернета, но до того, как и телевиденье и радио сдались под натиском меняющейся реальности. Давно это было… Сейчас в музее не должно было остаться ни одного Проявленного. Тут они воплотились первыми, и первыми же и сгинули – проявление-то не вечное… Если нечего есть.
Я медленно, крадучись, пересек пустой музейный зал. Никого нет. Впрочем, на многие кварталы вокруг не было ни единого человека. Проявление не ограничилось просто чучелами, самых опасных из которых прикончили быстро. Мы верим, что пули убивают зверя – они его и убивают. А вот остальное… Увы, человечество накопило слишком много страхов и слишком мало способов с ними справляться.
Добро пожаловать в мир, где все страшные сказки стали реальностью, и бессмертные монстры ходят среди людей, утоляя свой вечный голод чужими жизнями. Мир, который мы создали сами.
Холодный, неосвященный коридор навевал тоску. Я ведь тут еще школьником бывал, и помню это место живым. Настоящим. Ярким. А теперь…
Что-то плеснуло внизу. Я замер, не дойдя с десяток метров до нужной двери.
Мне послышалось, или…
Плеск повторился. Что-то рассекло воду, направляясь к лестнице на второй этаж. Вот же черт. Ну уж нет, я не отступлю. И так из своего логова еле добрался сюда, и так оставил своих без прикрытия… Не первая водная тварь и не последняя.
Я прижался к стене. Покрытые плесенью деревянные панели были неприятно-склизкими на ощупь. От лестницы ощутимо тянуло отвратительным рыбным духом. Водяной? Навка?
Я крепко стиснул концы мешочка с солью, всегда носимого на поясе, и постарался успокоить бешено бьющееся сердце.
На ступеньках лестницы в конце коридора показалось что-то, отдаленно напоминающее обезьяну и черепаху разом. Волосатая горилла с панцирем на спине и широкими перепончатыми лапами шевельнула заросшей шерстью мордой. Маленькие черные глазки уставились на меня с плотоядным интересом.
Я заученным, привычным движением взмахнул рукой – и мешочек с солью на манер камня, выпущенного из пращи, полетел навстречу Проявленному. Долетел, обдал его с ног до головы своим содержимым… И не причинил вреда.
Черт. Черт-черт-черт.
Монстр рыкнул и устремился ко мне с явно недобрыми намереньями. Я едва успел уклониться от пытавшейся поймать меня отвратительно смердящей твари и нырнуть в ближайший музейный зал.
Нужно оружие. Какое нибудь. На стене была чудом не утащенную мародерами шашка. Пойде. Тварь была тут как тут. Я размахнулся, – как же воняет, – ударил… И клинок рассыпался, не выдержав столкновения с Проявленным.
Страх сжал сердце. Соль не помогла. Оружия нет. Бежать некуда.
Мне конец.
- Поклонись! – в зал из коридора влетел знакомый серый кот.
Я ведь запретил ему приходить… И какой к черту поклон?
Ладно, других идей все равно нет.
Я, молясь про себя о том чтобы это сработало, изобразил земной поклон.
Тварь рыкнула, чинно повторила мое движение… И рухнула замертво. Ее тело тут же начало медленно истаивать, унося с собой отвратительный рыбный запах.
- Говорил же – не суйся сам, а ты опять на рожон лезешь, – зеленые глаза были полны ярости.
Баюн болезненно укусил за ладонь, выражая свое недовольство. Говорил он не разевая рта. Выглядело это пугающе, но я давно привык.
– Ты ведь давно не ел, зачем из дома вышел? Так и развоплотиться можно, – я присел и медленно провел рукой от кончиков серых шей до хвоста, чувствуя острые кости своего верного друга.
– Задницу твою нужно было спасать, неуч. Это же каппа, ему наша соль что слону дробина. Зато приличия уважает, поклон его усмиряет. Ладно хоть Марк проговорился, где тебя искать, а то не успел бы.
– Ты же Ученый.
– Ученый. А ты – нет, – кот распушил хвост и потрусил прочь.
Нужная вещь была в соседней экспозиции. Пришлось немного повозиться с ударопрочным стеклом витрины, но я все же достал искомое. Оригинальная грамота, подарившая волею императрицы землю вокруг города моим предкам. Я бережно достал потрепанный временем лист не то плотной бумаги, не то пергамента из его вместилища и положил на пол перед котом.
Баюн облизнулся, предвкушая пир, благодарно муркнул и принялся поглощать угощение.
Я провел рукой по серой шерсти.
– Ты очень вовремя. И что каппа тут забыл, он ведь японский…
Кот фыркнул, не прерывая трапезу.
– Глобализация, – невнятно и немного сварливо ответил он, – пора бы привыкнуть.
– Все-то ты знаешь, – усмехаюсь я.
– Не все. Пока не все, – кот с урчанием продолжил поглощать буквы.
Я вновь провел рукой по серой шерсти. Теперь кости казались уже куда менее острыми.
Знаю я одну хорошо сохранившуюся частную библиотеку на другом конце города. Надо будет навестить ее.
