Пролог
Что делает нас настоящими? Память? Тело?
Или просто вера в то что мы существуем?
***
Холод. Он пронзал не плоть, а само естество, проникая в самые потаенные уголки души. Усадьба «Черное Зеркало» спала под лунным светом, окутанная такой тишиной, что каждый шорох старых ветвей казался криком.
Она стояла у колодца, на самом краю. Руки обхватывали себя, но не от стужи, а от неведомого жара, что пылал внутри. В глазах, расширенных до предела, отражались лишь тени, играющие на периферии зрения, но ей было ясно – это не тени от деревьев. Они двигались, словно безмолвные силуэты, и имели крылья. Огромные, черные, поглощающие свет, что шел от Луны.
*Ангел...* — прошептали губы, и слова растворились в воздухе, словно дымка старой легенды, внезапно ставшей явью. Невидимая сила заставила её руку потянуться к потрескавшейся стене колодца. Кончиком пальца, дрожащего от внутреннего напряжения, она вывела на камне перевернутый треугольник. И затем добавила два рваных, ломаных крыла. Не знак, а метка. Первая.
Из кармана пальто выпало маленькое, старинное зеркальце. Оно тихо звякнуло о камень, и в его тусклом серебре, где должно было отразиться её лицо, зияла лишь бездонная, непроглядная тьма. Пустота, что звала не только её.
Последний глубокий вдох. И шаг. Не падение, а принятие. Вода внизу не вскрикнула, лишь тихонько вздохнула, поглощая то, что ещё минуту назад было трепещущей жизнью. И лишь рисунок на стене, да померкшее зеркальце остались свидетелями тяжелого, невидимого взмаха крыльев в ночи над «Черным Зеркалом». Взмаха, что был лишь прелюдией. Первым актом в мрачной симфонии, что вскоре охватит весь город, рисуя кровью и страхом свои жуткие узоры, один за другим, круг за кругом.
Глава 1. Знак крыльев
Дождь стучал по крыше “Глубинного эха” так яростно, будто хотел пробить ее насквозь. Карина Верес скривилась, отодвигая стакан с остывшим кофе – третий за ночь. Ветер гулял по агентству, шевеля листы с нераскрытыми делами.
- Карина, тебе срочное. – Голос секретарши прозвучал неестественно сдавленно. ? В соседнем районе полиции. Опять труп.
Она уже потянулась за курткой, когда телефон завибрировал. Неизвестный номер.
-Верес? ? мужской голос, шепот, будто говорящий боялся, что его услышат. ? Вы должны увидеть это…Он оставил знак.
- Кто это?
- Ленский. Виктор Ленский. Но сейчас это уже неважно. ? Пауза. Где-то на другом конце провода скрипнула дверь. - Они не люди. Они просто выглядят как люди.
Щелчок. Гудки.
Карина выбежала на улицу, даже не заметив как дождь тут же промочил ей волосы.
Через двадцать минут она уже стояла перед телом, выложенным в идеальный круг.
Тело принадлежало профессору Арчи Рэйвеллу, видному археологу и специалисту по древним символам. Оно было выложено в идеальный круг посреди его заваленного книгами кабинета. Руки и ноги жертвы аккуратно разведены, как стрелки компаса. На теле не было видимых ран, кроме идеально вырезанного символа на груди: перевернутый треугольник с крыльями. Лицо профессора было неестественно синим, а глаза выкатились из орбит, словно из него вытянули весь воздух, всю жизнь, не оставив следа борьбы.
- Это уже третий за месяц, ? пробормотал участковый, бледный как мел. ? И всё в одном и том же месте.
Карина наклонилась ближе.
И тогда она увидела отражение. Нет, не отражение мира вокруг. В широко распахнутых, остекленевших глазах жертвы, устремленных в свинцовое небо, не было ни звезд, ни фонарей, ни даже проблеска света. Лишь абсолютная, всепоглощающая чернота, словно зрачки расширились до предела, чтобы вобрать в себя нечто необъятное. Они были как два крошечных, бездонных черных зеркала, в которых отражалась только пустота, а не внешний мир. И в самом их центре, на краю этой бездны, Карине показалось, мелькнул еле заметный, почти фантомный контур чего-то огромного, крылатого и темного, отпечатавшийся на сетчатке за миг до смерти. Не ужас, а жуткое, почти фанатичное благоговение застыло в этих безжизненных глазах.
- Этот символ… - начала Карина, выпрямившись. Чувство узнавания кольнуло её, такое же резкое и необъяснимое, как удар грома. Она видела его раньше. Или нечто очень похожее. Это знание было глубоко, на уровне интуиции, подсознания, но не памяти. И это пугало больше всего.
- Верес! - Голос Ефимова прозвучал резко, обрывая её. Он подошел ближе, его взгляд был как удар. -Хватит. Мы уже проходили твои… *особые* теории. Еще раз услышу эту паранойю, и я добьюсь твоего увольнения. Агентство «Глубинное эхо» должно заниматься делами, а не выдумками. Поняла?
Карина промолчала. Ее кулаки сжались. Главный следователь города давно сомневался насчет её кандидатуры. Бесполезно. Она отвернулась, оглядывая старинный, пыльный кабинет. Книги, карты, рукописи. Воздух тяжелый, пропитанный запахом ветхой бумаги и пыли. И тогда она заметила. На одном из книжных шкафов, чуть выше тела, бурые, словно отпечатанные на дереве, были видны тонкие, едва различимые следы. Не копоть. Что-то, напоминающее отпечаток. Слишком размыто, чтобы понять, но форма… нечто широкое, изогнутое. Как будто легкое прикосновение.
Ефимов, продолжая что-то бубнить о «реальных уликах», не обращал на это внимания. Он всё ещё видел обычное убийство. Но Карина знала. Это не убийство. Это послание. И она расшифрует его. Одна.
***
Карина вернулась в агентство. Свет в окнах соседних домов давно погас. Только её кабинет, освещенный тусклой лампой, казался маяком в темном, дождливом городе. Холод, въевшийся в кости на месте преступления, не отпускал. Мысли метались: Ефимов, его слова, мертвые глаза профессора Рэйвелла. Особенно глаза. И символ на груди. Перевернутый треугольник с крыльями.
-«Знак крыльев», - прошептала она в пустоту кабинета.
Она знала, что официально ей не дадут копать в этом направлении. И это делало её по-настоящему одинокой. «Глубинное эхо» – место, где должны были искать истину, – теперь казалось тюрьмой для ее собственных догадок. Но Карина никогда не играла по чужим правилам. Особенно когда нутро кричало, что она на верном пути.
Скинув промокшую куртку, она подошла к старому компьютеру. Медленно, методично. Сначала проверила номер, с которого звонил Ленский – обычная “симка-однодневка”, выброшенная сразу после звонка. Глухо. Ленский. Кто он? Зачем звонил? Она набрала в поисковике имя профессора Рэйвелла. Википедия, научные статьи, пара интервью. Ничего, кроме академической скуки.
Затем она перешла к более закрытым базам данных «Глубинного эха» – тем, что собирались годами из неподтвержденных слухов, городских легенд и забытых архивов. Ввела ключевые слова: символ, крылья, ангел, смерть, круг. Тысячи ссылок. Она пролистывала их, одна за другой, отбрасывая очевидные совпадения и случайности.
Прошла, наверное, пара часов, прежде чем она наткнулась на пожелтевшую отсканированную страницу из какой-то древней рукописи. Символ на ней был почти идентичен вырезанному на груди Рэйвелла. Под ним, на латыни, шла короткая, но жуткая приписка. Карина перевела ее с трудом, чувствуя, как по спине пробегают мурашки:
«…дабы призвать тех, кто лишает дыхания. Ибо их крылья — тень, а их взгляд — бездна. Символ их откроет путь. Ибо плоть их — пустота, а насыщение — душа.»
Карина отшатнулась от экрана. Лишить дыхания. Пустота в глазах. Синее лицо профессора. Не было ни единой раны, ни борьбы. Только вырезанный символ. И взгляд. Этот жуткий, восторженный взгляд, застывший в глазах профессора. Будто он приветствовал то, что его убивало.
Значит, Ленский не бредил. "Они не люди. Они просто выглядят как люди." И именно этот символ, этот «знак крыльев», был ключом к их появлению, к их действиям.
Её взгляд упал на рабочий телефон. Ефимов не поверит. Никто не поверит. Но она не могла остановиться. Это было уже не просто дело. Это было что-то… древнее. И оно только начиналось.
Ей нужно было найти Ленского. Он знал то, что не знал никто другой.
***
Карина просидела за компьютером до рассвета, вытаскивая информацию из всех доступных ей источников. Неофициальные каналы, старые знакомые, городские слухи – все, что Ефимов назвал бы «мусором». Виктор Ленский. Пропавший без вести три года назад, числился в полицейских сводках как «возможно, психически нестабильный». Проживал один, увлекался… эзотерикой. За несколько месяцев до исчезновения распродал имущество, говорил о «преследовании». Искал кого-то. Или что-то.Детектив Верес, несмотря на усталость, почувствовала прилив адреналина. Если Ленский был членом того самого тайного общества, которое изучало гримуары, или хотя бы знал о нем, он был ключом.
Она выяснила адрес его последней известной ночлежки – заброшенный склад на окраине города, место, которое полиция давно списала со счетов. И поехала. Одна.
Дождь уже стих, но под ногами хлюпала грязная вода. Склад был мрачным, без окон, лишь с одним скрипучим стальным листом, заменяющим дверь. Внутри царил холод и запах плесени. Карина включила фонарик. Луч света выхватывал пыльные коробки, тени, обломки старой мебели. И тишина. Не обычная, а давящая, будто склад сам затаил дыхание.
- Ленский? -позвала она, и её голос утонул в этой тишине, не отзываясь эхом.
Ответом послужил тихий шорох в дальнем углу. Карина медленно двинулась туда, крепче сжимая рукоять пистолета. За старыми мешками она нашла его. Виктор Ленский сидел, прижавшись к стене, его глаза были широко распахнуты, полные безумного, дикого страха. Он был жив, но едва ли. На его руке, на запястье, виднелся неглубокий, но свежий порез, из которого сочилась кровь. Неужели он пытался…
- Вы пришли…- прохрипел Ленский, его голос был сухим, как осенний лист. Он посмотрел на нее так, словно давно ждал. - Я знал, что вы увидите. Поймете.
- Кто они? ? Карина опустилась на корточки. - Что это за знак?
- Они… они не знают покоя, - Ленский тяжело дышал. - Ищут врата. Мы… мы их кормили. Открывали путь. Символы… это язык. Приглашение. Они приходили. Слышали шепот. Видели их тени. С черными крыльями.
Он протянул дрожащую руку, пальцы коснулись её предплечья. Его взгляд был теперь прикован к ней, в нём читалось нечто большее, чем просто страх. Что-то личное
-Ты… ты как они, Карина Верес. Ты видишь это. Ты всегда это видела. Моя сестра… она тоже видела.
Карина замерла. Сердце пропустило удар. Сестра? Её сестра… о которой она никогда не говорила, которая исчезла много лет назад, оставив в душе Карины лишь обрывки боли и тайну. Никто не знал. Откуда Ленский?
В этот момент снаружи раздался пронзительный, нечеловеческий вой. Склад содрогнулся. Ленский вскрикнул, его глаза расширились до предела, глядя куда-то за спину Карины.
- Нет! Они знают! Это ты… Ты…
Его слова оборвались. Тело Виктора Ленского резко дернулось, словно его что-то невидимое ударило изнутри. Он забился в конвульсиях, повалился набок, и его глаза, мгновение назад полные страха, теперь застыли, как два крошечных, бездонных черных зеркала. Точно такие же, как у профессора Рэйвелла. На его запястье, на месте пореза, кожа потемнела, словно обуглилась. И прямо там, на его предплечье, Карина увидела вырезанный начерно, еще кровоточащий символ.
Перевернутый треугольник с крыльями. Это был тот же символ, который Ленский нацарапал на руке, что дотронулась до неё. Он был нанесен на его собственную плоть, как метка. И Карина знала, знала всем своим существом, что это не просто символ, а такой же, какой, как ей казалось, она увидела на руке её собственной, давно пропавшей сестры, в последнюю минуту их встречи, словно предсмертный привет.
Глава 2. И тогда истинный хозяин ступит в наш мир
Символ на её руке жгло холодом, не оставляя сомнений. Карина отшатнулась от мёртвого Ленского, словно он был не трупом, а источником заразы. То, что она видела на его руке, теперь было на её собственной коже. Не вырезано, не выжжено. Просто появилось. Едва заметное, тускло светящееся.
Именно тогда вой снаружи повторился. Ближе. Теперь это был не просто звук, а нечто, давящее на череп, заставляющее кровь стыть в жилах. Дверь склада со скрежетом поддалась, и в проёме возникли первые лучи фонарей, сопровождаемые топотом ног. Полиция.
Карина резко натянула рукав куртки, скрывая метку. Этого они точно не поймут.
- Верес! Что здесь происходит?! ? Голос Ефимова прозвучал как выстрел в тишине склада. Он ворвался внутрь, за ним следовало несколько патрульных.
Карина выпрямилась, старательно пряча дрожь
- Мертв. Виктор Ленский. Передо мной. Похоже на сердечный приступ. Или… – Она запнулась, бросив взгляд на мертвые, черные глаза Ленского.
- Или что, Верес? - Ефимов подошел ближе к телу, его взгляд сузился. ? Вы что здесь делали? Опять свои «теории» проверяли?
Она промолчала. Любое объяснение звучало бы как бред. «Приехал сюда по звонку безумца, который умер прямо передо мной после того, как предупредил о не-людях и оставил мне метку на руке». Нет.
- Я получила звонок, - наконец вымолвила она. - Анонимный. Он сказал, что у него информация по делу Рэйвелла. Я приехала. Он был здесь. Умер прямо перед тем, как я вызвала скорую.
Ефимов осмотрел тело Ленского.
- Никаких следов насилия. Только… - Он нахмурился, заметив обугленный порез на запястье Ленского. - Что это?
-Не знаю. Он был уже в таком состоянии, когда я пришла.
Несколько часов Карина провела на допросе в местном участке. Однотипные вопросы, скептические взгляды, попытки загнать её в угол. Она держалась, отвечая максимально скупо, не раскрывая ни звонка Ленского о «знаке», ни тем более символа на своей руке. Ефимов, кажется, с трудом сдерживал желание уволить её прямо здесь. Он видел в ней только помеху.
Когда она, наконец, выбралась из участка, город ещё спал под серым, безрадостным небом. Карина села в машину, включила зажигание. Рукав куртки сполз, и метка на предплечье снова показалась. Она словно пульсировала, едва заметно, но ощутимо. Это был не сон.
Этот знак. Её сестра. Загадочные гримуары. И теперь она, Карина Верес, была в этом по уши. И это не конец. Это только начало. Ей нужен был тот, кто знал бы о таких знаках больше, чем древние рукописи. Тот, кто ходил по самому краю. Тот, кто видел невидимое.
***
Её машина неслась по мокрым улицам. Карина отбросила мысль о возвращении в "Глубинное эхо". Ефимов и его люди теперь будут за ней следить, ожидая любого промаха. Нет времени для бумаг и архивов агентства. Ответы были снаружи, в тенях города. Ей нужен был Игнатий Седов. Старый профессор-филолог, уволенный из университета за «безумные теории о древних культах» и «одержимость некромантией». Говорили, он потерял разум, но Карина чувствовала, что именно такой человек ей и нужен. Адрес: старый дом на окраине трущоб, место, которое давно избегала полиция.
Дом Седова встретил её запахом старости, сырости и чем-то еще – едким, похожим на запах горящих трав и застоявшейся крови. Дверь была приоткрыта. Карина вошла. Внутри царил хаос: груды древних книг, свитки пергамента, странные амулеты из костей и высушенных растений, разбросанные по всему полу. Пыль висела в воздухе, словно туман.
