Действие происходит в вымышленном городе Лапево, старый город, имеющий в себе несколько образов, с одной стороны город похож на Иерусалим, а с другой в нём прослеживаются черты Лондона времён викторианской эпохи.
Во главе города находится пятый прокуратор, Рами Хафтар, темноволосый, короткостриженный, без растительности на лице и с карими глазами. Среднего роста. Худой. Губы небольшие. Брови еле заметные. Голос выразительный. На вид лет – сорок пять.
На протяжении уже двадцати пяти лет Рами Хафтар занимает должность прокуратора.
Охрана и слуги прокуратора были по истине впечатляющими, такой охраны и таких слуг давно не видел этот свет.
Проявлялось это в том, что охрана и слуги всегда были готовы прийти на помощь и исполняли все его приказы, просьбы и прихоти.
Также охрана и слуги всегда были готовы защитить и защищали своего прокуратора.
В охране было сорок человек, и слуг было столько же.
Были как мужчины, так и женщины, как молодые, так и пожилые.
Был дворец у прокуратора, в котором он жил, и жила его охрана, и жили слуги.
Комната прокуратора была небольшая, в ней стояла односпальная кровать и стол со стулом.
В чёрной мантии и в сандалях был прокуратор.
Спал прокуратор, раздеваясь на кровати, на которой была постелена красная простыня с изображением дракона, лежала красная подушка в наволочке с изображением дракона и было одеяло красное с изображением дракона. Ранним утром, около семи часов утра, к прокуратору пришёл Аббас Кунья со следующими словами:
– Прокуратор, к вам привели одного подозреваемого, его надо выслушать и принять решение насчёт него, весьма серьёзно сообщил он.
– Что-то рано его привели, ещё только семь утра, давайте позже? Предложил прокуратор, проснувшись, зевнув, лёжа на кровати.
– Хорошо. Во сколько? Серьёзно спросил Аббас.
– Давайте в час десять? Я ещё посплю, и вы идите, поспите около двенадцати, мы с вами проснёмся, покушаем, приведём себя в порядок, и можно будет приступать. Всем передайте это, скомандовал Рами!
– Давайте будет исполнено, прокуратор, однако должен вам сообщить, что я лишь один проснулся, остальные ещё спят, спокойно сказал Аббас.
– И правильно делают, что спят семь часов утра, ещё очень рано, невозмутимо сказал прокуратор.
– Вы правы. Что-то ещё? Беспокойно спросил Аббас.
– Нет, можете идти, идите, спите, я тоже буду, спокойно сказал прокуратор.
– Хорошо, как вам будет угодно, спокойно сказал Аббас и тут же удалился и пошёл спать.
Двенадцать часов дня.
Прокуратор проснулся, заправил кровать, умылся, почистил зубы и сел за стол в ожидании еды.
Прошло десять минут, и к прокуратору пожаловал Аббас Кунья, принеся на подносе еду, тарелку плова, салат курица с черносливом и лимонад из фейхоа, налитый в стакан, и ещё две бутылки, одна полтора литра такого же лимонада, другая обычной негазированной воды, полтора литра и стакан.
Принеся еду, Аббас поставил её на стол и спокойно сказал:
– Ваш завтрак, прокуратор.
– Благодарю вас, улыбаясь, сказал прокуратор и, взяв вилку с ложкой, принялся есть.
– Приятного аппетита великому прокуратору, улыбаясь, сказал Аббас.
– Благодарю, поблагодарив, с улыбкой сказал Рами и тут же спросил:
– Аббас, а вы не хотите кушать?
– Спасибо, прокуратор, за заботу, конечно, хочу, но моя еда уже на подносе в моей комнате, на моём столе, я тоже сейчас буду кушать.
– Хорошо, а что у вас? Заинтересованно спросил прокуратор, глядя на Аббаса.
– У меня прокуратор, пюре с двумя отбивными из куриного филе, салат, сельдь под шубой и апельсиновый сок, спокойно сказал Аббас.
– Прекрасно, не менее вкусно, чем у меня, и вам приятного аппетита, с восхищением сказал Рами!
– Да, вы правы, спасибо большое, прокуратор, спокойно сказал Аббас.
– Можете идти кушать, спокойно сказал Рами.
– Да, сейчас пойду, прокуратор, однако я был должен занести вам еду, таков мой долг, серьёзно сказал Аббас.
– Ох, какая честь, какая честь, но не стоило, я бы и сам сходил и взял бы себе покушать, спокойно сказал Рами.
– Да, вы правы, но я решил вам сделать приятное, милейший прокуратор этого великого города, Лапево улыбаясь, сказал Аббас.
– Ну что вы? Что вы? Мне очень приятно, я польщён, вы огромный молодец, горжусь вами, улыбаясь, сказал Рами.
– Спасибо большое, прокуратор, за тёплые слова, мне очень приятно, улыбаясь, сказал Аббас.
– Я рад, а теперь идите кушать, не смею вас больше задерживать, спокойно сказал Рами.
– Хорошо, спокойно сказал Аббас, слегка поклонившись, и ушёл.
Покушая, приведя себя в порядок, захватив бутылку воды с собой, стаканчик и бутылку лимонада, прокуратор направился на улицу, так как через двадцать минут должны были привести подозреваемого.
Справа от прокуратора сидел секретарь, который записывал всё, о чём прокуратор разговаривал с преступниками и подозреваемыми, а также все его приказы, распоряжения и приговоры.
Секретарь мужчина, Али Фридман, короткостриженный, темноволосый, без растительности на лице и с голубыми глазами, Среднего роста. Худой. Голос звучный. На вид лет – двадцать. Одет секретарь в белую футболку и камуфляжную мантию.
Выйдя из дворца, прокуратор осмотрелся по сторонам и спокойно сказал секретарю:
– Сходи, принеси музыкальный центр, и если что-то захочешь сказать во время нашей беседы с подозреваемым, смело говори, не смотри на то, что я говорю, влезай.
И главное, если я где-то буду не прав, также не бойся, влезай и мне, говори об этом, не бойся мне об этом сказать, а также записывай наш разговор, он потом мне может понадобиться.
– Хорошо, сказал Али, кивнув, прокуратору и удалился за музыкальным центром.
Прошло три минуты, Али вернулся и поставил музыкальный центр себе на стол и уселся за него, а Рами же, в свою очередь, поставил на стол бутылку лимонада, бутылку воды и стакан.
– Благодарю, кивнув, сказал Рами и спросил как-то серьёзно:
– Пить не хочешь?
– Нет, спасибо, прокуратор, если надо, я вам скажу, как-то неловко сказал Али.
– Хорошо, как хочешь, я не настаиваю, но если хочешь, то ты говори, не бойся, мне не жалко, с улыбкой сказал Рами.
– Хорошо, спасибо, прокуратор, я буду иметь в виду, спокойно сказал Али.
– Вот и славненько, спокойно сказал Рами.
Прокуратор сел в своё кресло.
– Через семь минут его уже приведут, ждём, воодушевлённо промолвил Рами и продолжил смотреть вперёд.
– Да, воодушевлённо отозвался секретарь, смотря вперёд вместе с Рами.
Час дня и десять минут, и вот наконец-то привели подозреваемого.
Два человека из охраны прокуратора, держа за руки и заведя их за спину, его привели.
Первый был Аркам Ибн, в доспехах и шлеме викинга, с копьём в руке, короткостриженный, седоволосый, с карими глазами растительности на лице, не имел среднего роста и стройного телосложения.
Голос выразительный. На вид лет – пятьдесят.
Вторая была Амина Рамзи в красной мантии с битой и плёткой в руке, длинноволосая, светловолосая, с голубыми глазами, среднего роста и стройного телосложения. Голос выразительный, яркий. На вид лет – тридцать пять.
Подозреваемый Аскар Азулай в дырявом бежевом хитоне, на ногах балетные туфли, длинноволосый, темноволосый, с карими глазами, высокого роста и стройного телосложения.
Голос яркий. На вид лет – двадцать. Доведя подозреваемого, они его отпустили и как бы слегка толкнули, а сами встали справа и слева от него. Аркам встал справа, а Амина слева.
Встав, они начали смотреть на прокуратора.
Прокуратор, увидев подозреваемого, тут же обратил внимание, посмотрел на него и тут же обратился к нему достаточно серьёзно:
– Имя? Серьёзно сказал прокуратор.
– Моё? Беспокойно спросил подозреваемый.
– Моё, мне известно твоё. Как же твоё имя? Слегка улыбаясь, переспросил прокуратор.
– Аскар, неуклюжа, ответил подозреваемый.
– А как же твоя фамилия? Серьёзно, но заинтересовано спросил прокуратор.
– Азулай, уверенно, с гордостью сказал подозреваемый.
– Откуда ты родом? Серьёзно спросил прокуратор.
– Из города Ликано, утвердительно ответил подозреваемый.
– Есть ли у тебя семья? Заинтересовано спросил прокуратор.
– Нет, я один, семья у меня была раньше, но это уже в прошлом, грустно сказал подозреваемый и опустил в голову.
– Как? Как же такое возможно? Удивлённо спросил прокуратор.
– Эх, с грустью вздохнул подозреваемый и начал говорить:
– умерли мои родители.
А дело было так, папа погиб в автокатастрофе в состоянии алкогольного опьянения в возрасте пятидесяти пяти лет, а маму в состоянии алкогольного опьянения сбила машина в возрасте пятидесяти восьми лет.
Папа ехал на машине форд фокус со скоростью сто двадцать километров в час, отлетел в столб и вылетел из машины, упал на дорогу и, ударившись головой об асфальт, тут же умер от большой кровопотери.
Мама, напившись, отправилась на поиски папы, но переходя дорогу, её на скорости сто двадцать километров в час на тойота камри сбил какой-то мужчина сорока трёх лет.
Я не познал и не испытал отцовской любви, с отцом у меня были далеко не самые лучшие отношения.
А маму я любил, очень сильно любил. Папу звали Фильо Азулай, а маму Сабина Сурия.
– Какой ужас, это просто капец, я в шоке и прекрасно понимаю тебя, прими мои искренние соболезнования, спокойно и искренне сказал прокуратор.
– Согласен, спасибо, прокуратор, грустно сказал подозреваемый.
– Сколько же сейчас было бы твоим родителям? Заинтересованно спросил прокуратор.
– Папе пятьдесят шесть лет, а маме пятьдесят девять лет, спокойно сказал подозреваемый.
– То есть это было год назад? Заинтересованно спросил прокуратор.
– Да, ровно год назад, утвердительно ответил подозреваемый.
– Да, это ужасно, это капец, тут и сказать мне больше нечего, да прибудут они в раю, искренне сказал Рами.
– Полностью согласен, да будет так, как сказано, согласившись, искренне сказал подозреваемый.
– Как я понимаю, они не были расписаны, а просто жили вместе? Спокойно спросил прокуратор.
– Да, всё верно, тридцать восемь лет жили вместе, спокойно ответил подозреваемый.
– Хорошо, я тебя услышал и понял, слушай, давай отвлечёмся ненадолго, я хочу потанцевать, искренне предложил Рами.
– Давайте, прокуратор, спокойно сказал подозреваемый.
– Музыку скомандовал Рами, указав пальцем на секретаря.
Секретарь тут же включил музыку.
Музыка была очень страшная и зловещая, но для прокуратора это было не проблема. Музыка, игравшая, поражала всех, и многие удивлялись, как под это можно танцевать? Прокуратор встал с кресла и начал танцевать. Движения прокуратора поражали и удивляли всех. Темп танца менялся вместе с движениями.
– Оп, опа, кричал прокуратор и продолжал кружиться в танце.
Прокуратор извивался как змея, но продолжал танцевать.
Музыка закончилась, и прокуратор закончил танцевать и поклонился.
– Фух, тяжело вздохнув, сказал прокуратор и сел обратно в своё кресло.
Взяв бутылку с водой, Рами открыл её и налил воды в стакан и начал пить. Выпив, прокуратор поставил стакан воды на стол.
– А теперь я хочу потанцевать с подозреваемым. Включить музыку скомандовал прокуратор, указав пальцем снова на секретаря.
Секретарь немедля тут же включил музыку.
Прокуратор встал, подошёл к подозреваемому и, взяв того за руки, они начали танцевать.
Музыка была ритмичная и негромкая, танцевать под такую музыку было огромным удовольствием.
Музыка была расслабляющая, под такую музыку не нужны были резкие движения.
Движения были самые разные.
– Оп, опа, кричали прокуратор и подозреваемый и продолжали кружиться и извиваться в танце.
Медляк, который танцевали прокуратор и подозреваемый, всех поражал.
Музыка закончилась, прокуратор уселся в своё кресло, а подозреваемый, в свою очередь же, встал перед прокуратором, как и стоял изначально.
– Ну что же, приступим.
Так, значит, ты призывал людей о том, чтоб поднять бунт и сместить меня с моей должности? Серьёзно сказал прокуратор.
– Я, прокуратор, никого не подговаривал к этому, спокойно сказал подозреваемый и тут же добавил, вопросительно посмотрев на прокуратора: – зачем мне это надо было бы делать? Для чего?
– Возможно, это был и не ты, но слухи идут о тебе, утвердительно сказал прокуратор.
– Глупо верить слухам, очень глупо и неправильно. Те, кто распустил эти слухи, вероятно, это сделали, чтоб очернить меня в твоих глазах, и чтобы ты меня приказал казнить, утвердительно сказал подозреваемый.
– Я с тобой полностью согласен, ты прав.
Такое, возможно, я этого не исключаю, но те, кто распустили эти слухи, мне также сообщили о твоих словах обо мне.
Серьёзно сказал прокуратор.
– Что же они тебе сказали? Заинтересованно спросил подозреваемый.
– Они мне сказали, что ты говорил о том, что я плохой прокуратор, и таким прокураторам не место во власти, то, что мне на всех всё ровно, и я думаю лишь о собственной выгоде и собственном благе. Также сказали то, что ты был готов им заплатить, чтоб они организовали моё убийство. Серьёзно и достаточно уверенно сказал прокуратор.
– Нет, нет, прокуратор, ничего такого и подобного не было. Я ничего не говорил о тебе и уж тем более не допускал никаких мыслей о том, чтобы организовать твоё убийство, спокойно сказал подозреваемый.
– Но, к сожалению, это ещё не всё. Мне также сказали, что ты брал взятки, да ещё и в крупных, весьма крупных размерах. Если это так, то какая была причина в этом? Серьёзно спросил прокуратор.
– Нет, прокуратор, из того, что тебе рассказали, ничего этого не было, никакие я взятки не брал.
Мне, конечно, нужны были деньги, когда не стало моих родителей, но зарабатывать взятками себе на жизнь я бы не стал, так как это довольно опасно.
Это довольно опасный и рисковый заработок, я не знаю ни одного человека, кто зарабатывал и заработал бы себе на жизнь, таким образом, проговорил подозреваемый.
– Ты прав. Да, я бываю не прав, и моя воля бывает неправильная, я это знаю. Может я, конечно, и дурак, что сейчас веду себя подобным образом, я и это не исключаю, но послушай, есть то, где записано то, что ты говорил, и о том, что делал, крайне серьёзно и невозмутимо сказал прокуратор.
– Хотел бы я с этим ознакомиться, и всё же есть тот, кто писал и кто меня подговаривал говорить о тебе, однако то, что я говорил, он исковеркал и написал полную противоположность моим словам. И он же есть тот, кто просил меня призывать людей о том, чтоб поднять бунт и сместить тебя с твоей должности, он даже мне пообещал за это денег, но денег я так и не увидел, спокойно, но с грустью сказал подозреваемый.
– Сейчас принесут, и ты ознакомишься, непременно ознакомишься, а кто же тогда писал, твои слова и подговаривал тебя? Заинтересованно спросил прокуратор.
Сказав это, прокуратор и не заметил, как секретарь удалился.
– Зиндел Гайя. Он писал, мои слова и подговаривал меня.
И что касаемо взяток, это он их брал, а деньги, полученные с них, мне пытался толкнуть со словами:
– бери, они тебе нужнее, я же для тебя стараюсь, утвердительно сказал подозреваемый.
Секретарь пришёл и неожиданно принёс лист бумаги, протянул его прокуратору и сказал следующее:
– Держите тут его слова, то, что он говорил, это пришло сейчас от анонима в маске. Договорив, секретарь сел за стол.
Во главе города находится пятый прокуратор, Рами Хафтар, темноволосый, короткостриженный, без растительности на лице и с карими глазами. Среднего роста. Худой. Губы небольшие. Брови еле заметные. Голос выразительный. На вид лет – сорок пять.
На протяжении уже двадцати пяти лет Рами Хафтар занимает должность прокуратора.
Охрана и слуги прокуратора были по истине впечатляющими, такой охраны и таких слуг давно не видел этот свет.
Проявлялось это в том, что охрана и слуги всегда были готовы прийти на помощь и исполняли все его приказы, просьбы и прихоти.
Также охрана и слуги всегда были готовы защитить и защищали своего прокуратора.
В охране было сорок человек, и слуг было столько же.
Были как мужчины, так и женщины, как молодые, так и пожилые.
Был дворец у прокуратора, в котором он жил, и жила его охрана, и жили слуги.
Глава и лидер охраны Аббас Кунья в доспехах и военном шлеме, короткостриженный, без растительности на лице, темноволосый и с карими глазами, среднего роста и полноватого телосложения. Голос звучный, слегка писклявый. На вид лет – сорок восемь.
Комната прокуратора была небольшая, в ней стояла односпальная кровать и стол со стулом.
В чёрной мантии и в сандалях был прокуратор.
Спал прокуратор, раздеваясь на кровати, на которой была постелена красная простыня с изображением дракона, лежала красная подушка в наволочке с изображением дракона и было одеяло красное с изображением дракона. Ранним утром, около семи часов утра, к прокуратору пришёл Аббас Кунья со следующими словами:
– Прокуратор, к вам привели одного подозреваемого, его надо выслушать и принять решение насчёт него, весьма серьёзно сообщил он.
– Что-то рано его привели, ещё только семь утра, давайте позже? Предложил прокуратор, проснувшись, зевнув, лёжа на кровати.
– Хорошо. Во сколько? Серьёзно спросил Аббас.
– Давайте в час десять? Я ещё посплю, и вы идите, поспите около двенадцати, мы с вами проснёмся, покушаем, приведём себя в порядок, и можно будет приступать. Всем передайте это, скомандовал Рами!
– Давайте будет исполнено, прокуратор, однако должен вам сообщить, что я лишь один проснулся, остальные ещё спят, спокойно сказал Аббас.
– И правильно делают, что спят семь часов утра, ещё очень рано, невозмутимо сказал прокуратор.
– Вы правы. Что-то ещё? Беспокойно спросил Аббас.
– Нет, можете идти, идите, спите, я тоже буду, спокойно сказал прокуратор.
– Хорошо, как вам будет угодно, спокойно сказал Аббас и тут же удалился и пошёл спать.
Двенадцать часов дня.
Прокуратор проснулся, заправил кровать, умылся, почистил зубы и сел за стол в ожидании еды.
Прошло десять минут, и к прокуратору пожаловал Аббас Кунья, принеся на подносе еду, тарелку плова, салат курица с черносливом и лимонад из фейхоа, налитый в стакан, и ещё две бутылки, одна полтора литра такого же лимонада, другая обычной негазированной воды, полтора литра и стакан.
Принеся еду, Аббас поставил её на стол и спокойно сказал:
– Ваш завтрак, прокуратор.
– Благодарю вас, улыбаясь, сказал прокуратор и, взяв вилку с ложкой, принялся есть.
– Приятного аппетита великому прокуратору, улыбаясь, сказал Аббас.
– Благодарю, поблагодарив, с улыбкой сказал Рами и тут же спросил:
– Аббас, а вы не хотите кушать?
– Спасибо, прокуратор, за заботу, конечно, хочу, но моя еда уже на подносе в моей комнате, на моём столе, я тоже сейчас буду кушать.
– Хорошо, а что у вас? Заинтересованно спросил прокуратор, глядя на Аббаса.
– У меня прокуратор, пюре с двумя отбивными из куриного филе, салат, сельдь под шубой и апельсиновый сок, спокойно сказал Аббас.
– Прекрасно, не менее вкусно, чем у меня, и вам приятного аппетита, с восхищением сказал Рами!
– Да, вы правы, спасибо большое, прокуратор, спокойно сказал Аббас.
– Можете идти кушать, спокойно сказал Рами.
– Да, сейчас пойду, прокуратор, однако я был должен занести вам еду, таков мой долг, серьёзно сказал Аббас.
– Ох, какая честь, какая честь, но не стоило, я бы и сам сходил и взял бы себе покушать, спокойно сказал Рами.
– Да, вы правы, но я решил вам сделать приятное, милейший прокуратор этого великого города, Лапево улыбаясь, сказал Аббас.
– Ну что вы? Что вы? Мне очень приятно, я польщён, вы огромный молодец, горжусь вами, улыбаясь, сказал Рами.
– Спасибо большое, прокуратор, за тёплые слова, мне очень приятно, улыбаясь, сказал Аббас.
– Я рад, а теперь идите кушать, не смею вас больше задерживать, спокойно сказал Рами.
– Хорошо, спокойно сказал Аббас, слегка поклонившись, и ушёл.
Покушая, приведя себя в порядок, захватив бутылку воды с собой, стаканчик и бутылку лимонада, прокуратор направился на улицу, так как через двадцать минут должны были привести подозреваемого.
Справа от прокуратора сидел секретарь, который записывал всё, о чём прокуратор разговаривал с преступниками и подозреваемыми, а также все его приказы, распоряжения и приговоры.
Секретарь мужчина, Али Фридман, короткостриженный, темноволосый, без растительности на лице и с голубыми глазами, Среднего роста. Худой. Голос звучный. На вид лет – двадцать. Одет секретарь в белую футболку и камуфляжную мантию.
Выйдя из дворца, прокуратор осмотрелся по сторонам и спокойно сказал секретарю:
– Сходи, принеси музыкальный центр, и если что-то захочешь сказать во время нашей беседы с подозреваемым, смело говори, не смотри на то, что я говорю, влезай.
И главное, если я где-то буду не прав, также не бойся, влезай и мне, говори об этом, не бойся мне об этом сказать, а также записывай наш разговор, он потом мне может понадобиться.
– Хорошо, сказал Али, кивнув, прокуратору и удалился за музыкальным центром.
Прошло три минуты, Али вернулся и поставил музыкальный центр себе на стол и уселся за него, а Рами же, в свою очередь, поставил на стол бутылку лимонада, бутылку воды и стакан.
– Благодарю, кивнув, сказал Рами и спросил как-то серьёзно:
– Пить не хочешь?
– Нет, спасибо, прокуратор, если надо, я вам скажу, как-то неловко сказал Али.
– Хорошо, как хочешь, я не настаиваю, но если хочешь, то ты говори, не бойся, мне не жалко, с улыбкой сказал Рами.
– Хорошо, спасибо, прокуратор, я буду иметь в виду, спокойно сказал Али.
– Вот и славненько, спокойно сказал Рами.
Прокуратор сел в своё кресло.
– Через семь минут его уже приведут, ждём, воодушевлённо промолвил Рами и продолжил смотреть вперёд.
– Да, воодушевлённо отозвался секретарь, смотря вперёд вместе с Рами.
Час дня и десять минут, и вот наконец-то привели подозреваемого.
Два человека из охраны прокуратора, держа за руки и заведя их за спину, его привели.
Первый был Аркам Ибн, в доспехах и шлеме викинга, с копьём в руке, короткостриженный, седоволосый, с карими глазами растительности на лице, не имел среднего роста и стройного телосложения.
Голос выразительный. На вид лет – пятьдесят.
Вторая была Амина Рамзи в красной мантии с битой и плёткой в руке, длинноволосая, светловолосая, с голубыми глазами, среднего роста и стройного телосложения. Голос выразительный, яркий. На вид лет – тридцать пять.
Подозреваемый Аскар Азулай в дырявом бежевом хитоне, на ногах балетные туфли, длинноволосый, темноволосый, с карими глазами, высокого роста и стройного телосложения.
Голос яркий. На вид лет – двадцать. Доведя подозреваемого, они его отпустили и как бы слегка толкнули, а сами встали справа и слева от него. Аркам встал справа, а Амина слева.
Встав, они начали смотреть на прокуратора.
Прокуратор, увидев подозреваемого, тут же обратил внимание, посмотрел на него и тут же обратился к нему достаточно серьёзно:
– Имя? Серьёзно сказал прокуратор.
– Моё? Беспокойно спросил подозреваемый.
– Моё, мне известно твоё. Как же твоё имя? Слегка улыбаясь, переспросил прокуратор.
– Аскар, неуклюжа, ответил подозреваемый.
– А как же твоя фамилия? Серьёзно, но заинтересовано спросил прокуратор.
– Азулай, уверенно, с гордостью сказал подозреваемый.
– Откуда ты родом? Серьёзно спросил прокуратор.
– Из города Ликано, утвердительно ответил подозреваемый.
– Есть ли у тебя семья? Заинтересовано спросил прокуратор.
– Нет, я один, семья у меня была раньше, но это уже в прошлом, грустно сказал подозреваемый и опустил в голову.
– Как? Как же такое возможно? Удивлённо спросил прокуратор.
– Эх, с грустью вздохнул подозреваемый и начал говорить:
– умерли мои родители.
А дело было так, папа погиб в автокатастрофе в состоянии алкогольного опьянения в возрасте пятидесяти пяти лет, а маму в состоянии алкогольного опьянения сбила машина в возрасте пятидесяти восьми лет.
Папа ехал на машине форд фокус со скоростью сто двадцать километров в час, отлетел в столб и вылетел из машины, упал на дорогу и, ударившись головой об асфальт, тут же умер от большой кровопотери.
Мама, напившись, отправилась на поиски папы, но переходя дорогу, её на скорости сто двадцать километров в час на тойота камри сбил какой-то мужчина сорока трёх лет.
Я не познал и не испытал отцовской любви, с отцом у меня были далеко не самые лучшие отношения.
А маму я любил, очень сильно любил. Папу звали Фильо Азулай, а маму Сабина Сурия.
– Какой ужас, это просто капец, я в шоке и прекрасно понимаю тебя, прими мои искренние соболезнования, спокойно и искренне сказал прокуратор.
– Согласен, спасибо, прокуратор, грустно сказал подозреваемый.
– Сколько же сейчас было бы твоим родителям? Заинтересованно спросил прокуратор.
– Папе пятьдесят шесть лет, а маме пятьдесят девять лет, спокойно сказал подозреваемый.
– То есть это было год назад? Заинтересованно спросил прокуратор.
– Да, ровно год назад, утвердительно ответил подозреваемый.
– Да, это ужасно, это капец, тут и сказать мне больше нечего, да прибудут они в раю, искренне сказал Рами.
– Полностью согласен, да будет так, как сказано, согласившись, искренне сказал подозреваемый.
– Как я понимаю, они не были расписаны, а просто жили вместе? Спокойно спросил прокуратор.
– Да, всё верно, тридцать восемь лет жили вместе, спокойно ответил подозреваемый.
– Хорошо, я тебя услышал и понял, слушай, давай отвлечёмся ненадолго, я хочу потанцевать, искренне предложил Рами.
– Давайте, прокуратор, спокойно сказал подозреваемый.
– Музыку скомандовал Рами, указав пальцем на секретаря.
Секретарь тут же включил музыку.
Музыка была очень страшная и зловещая, но для прокуратора это было не проблема. Музыка, игравшая, поражала всех, и многие удивлялись, как под это можно танцевать? Прокуратор встал с кресла и начал танцевать. Движения прокуратора поражали и удивляли всех. Темп танца менялся вместе с движениями.
– Оп, опа, кричал прокуратор и продолжал кружиться в танце.
Прокуратор извивался как змея, но продолжал танцевать.
Музыка закончилась, и прокуратор закончил танцевать и поклонился.
– Фух, тяжело вздохнув, сказал прокуратор и сел обратно в своё кресло.
Взяв бутылку с водой, Рами открыл её и налил воды в стакан и начал пить. Выпив, прокуратор поставил стакан воды на стол.
– А теперь я хочу потанцевать с подозреваемым. Включить музыку скомандовал прокуратор, указав пальцем снова на секретаря.
Секретарь немедля тут же включил музыку.
Прокуратор встал, подошёл к подозреваемому и, взяв того за руки, они начали танцевать.
Музыка была ритмичная и негромкая, танцевать под такую музыку было огромным удовольствием.
Музыка была расслабляющая, под такую музыку не нужны были резкие движения.
Движения были самые разные.
– Оп, опа, кричали прокуратор и подозреваемый и продолжали кружиться и извиваться в танце.
Медляк, который танцевали прокуратор и подозреваемый, всех поражал.
Музыка закончилась, прокуратор уселся в своё кресло, а подозреваемый, в свою очередь же, встал перед прокуратором, как и стоял изначально.
– Ну что же, приступим.
Так, значит, ты призывал людей о том, чтоб поднять бунт и сместить меня с моей должности? Серьёзно сказал прокуратор.
– Я, прокуратор, никого не подговаривал к этому, спокойно сказал подозреваемый и тут же добавил, вопросительно посмотрев на прокуратора: – зачем мне это надо было бы делать? Для чего?
– Возможно, это был и не ты, но слухи идут о тебе, утвердительно сказал прокуратор.
– Глупо верить слухам, очень глупо и неправильно. Те, кто распустил эти слухи, вероятно, это сделали, чтоб очернить меня в твоих глазах, и чтобы ты меня приказал казнить, утвердительно сказал подозреваемый.
– Я с тобой полностью согласен, ты прав.
Такое, возможно, я этого не исключаю, но те, кто распустили эти слухи, мне также сообщили о твоих словах обо мне.
Серьёзно сказал прокуратор.
– Что же они тебе сказали? Заинтересованно спросил подозреваемый.
– Они мне сказали, что ты говорил о том, что я плохой прокуратор, и таким прокураторам не место во власти, то, что мне на всех всё ровно, и я думаю лишь о собственной выгоде и собственном благе. Также сказали то, что ты был готов им заплатить, чтоб они организовали моё убийство. Серьёзно и достаточно уверенно сказал прокуратор.
– Нет, нет, прокуратор, ничего такого и подобного не было. Я ничего не говорил о тебе и уж тем более не допускал никаких мыслей о том, чтобы организовать твоё убийство, спокойно сказал подозреваемый.
– Но, к сожалению, это ещё не всё. Мне также сказали, что ты брал взятки, да ещё и в крупных, весьма крупных размерах. Если это так, то какая была причина в этом? Серьёзно спросил прокуратор.
– Нет, прокуратор, из того, что тебе рассказали, ничего этого не было, никакие я взятки не брал.
Мне, конечно, нужны были деньги, когда не стало моих родителей, но зарабатывать взятками себе на жизнь я бы не стал, так как это довольно опасно.
Это довольно опасный и рисковый заработок, я не знаю ни одного человека, кто зарабатывал и заработал бы себе на жизнь, таким образом, проговорил подозреваемый.
– Ты прав. Да, я бываю не прав, и моя воля бывает неправильная, я это знаю. Может я, конечно, и дурак, что сейчас веду себя подобным образом, я и это не исключаю, но послушай, есть то, где записано то, что ты говорил, и о том, что делал, крайне серьёзно и невозмутимо сказал прокуратор.
– Хотел бы я с этим ознакомиться, и всё же есть тот, кто писал и кто меня подговаривал говорить о тебе, однако то, что я говорил, он исковеркал и написал полную противоположность моим словам. И он же есть тот, кто просил меня призывать людей о том, чтоб поднять бунт и сместить тебя с твоей должности, он даже мне пообещал за это денег, но денег я так и не увидел, спокойно, но с грустью сказал подозреваемый.
– Сейчас принесут, и ты ознакомишься, непременно ознакомишься, а кто же тогда писал, твои слова и подговаривал тебя? Заинтересованно спросил прокуратор.
Сказав это, прокуратор и не заметил, как секретарь удалился.
– Зиндел Гайя. Он писал, мои слова и подговаривал меня.
И что касаемо взяток, это он их брал, а деньги, полученные с них, мне пытался толкнуть со словами:
– бери, они тебе нужнее, я же для тебя стараюсь, утвердительно сказал подозреваемый.
Секретарь пришёл и неожиданно принёс лист бумаги, протянул его прокуратору и сказал следующее:
– Держите тут его слова, то, что он говорил, это пришло сейчас от анонима в маске. Договорив, секретарь сел за стол.
