Инструкция говорила, что клиент может забыть о суете с умными устройствами. Так как всю заботу по этой части робот берёт на себя, временно копируя данные на свой носитель.
Это означало, что всё, что принадлежало Маник, начиная от контактов в телефоне и заканчивая счетом в банке, временно было у сопровождающего. И доступ к этим данным был только у неё. Нельзя украсть или повторно скопировать, нельзя перехватить. Робот же, напротив, мог легко идентифицировать её перед всеми службами для всякого случая установления личности или совершить покупку-оплату услуг от её имени.
Во всяком случае, так обещал буклет. А как реально будет – неизвестно.
Отойдя от бунгало на десять шагов, Лэйла вздохнула. Было непривычно, что теперь от неё ничего не зависело, и вообще без связи.
Но так приятно забыть о смартфоне!
Ненужно постоянно лезть в карман или сумочку. Или переживать, что оставит или разобьет. А пройдя возле бассейна, Лэйла вдруг поняла, что за оставленные на берегу или шезлонге вещи можно тоже не переживать.
Робот присмотрит.
«Как удобно! Какую хорошую вещь придумали эти инженеры и ученые с роботом сопровождения», – подумала довольная туристка.
Робот улыбался и водил её под руку. Попутно спросил, хочет ли она знать о последних сводках новостей? Желает ли узнать о прогнозе погоды на сегодня? Или послушать лёгкую музыку?
Убедившись, что на Пхукете обещают погожий солнечный день, Маник отказалась от всего остального и долго слушала прибой.
Волны ласкали слух лучше всякой музыки, расслабляли саму душу. И вместе с отличным самочувствием тела, женщине казалось, что лучше отдыха уже не будет. Разве что загореть, покушать вкусной еды и набраться новых впечатлений.
«О, да»!
Солнце начинало пригревать.
– Ой, крем для загара забыла.
Маркуша остановился, отсек в левой ноге отодвинулся. И на свет был извлечен уже бутылек с лучшим средством защиты от солнца с пометкой «для тропиков». Робот нанёс крем себе на пальцы и осторожно принялся мазать ей сначала лицо. Что-то даже подсказывало, что он как следует вымыл руки после массажа. Или за дезинфекцию его поверхностей отвечает нечто другое?
Лэйла отпустила эту мысль. Его большой указательный палец нежно скользил по носу, щекам, шее… Крем холодил, его не подогреть так быстро, как пальцы. Но с тем заботливым старанием, которым робот это делал, девушка вдруг ощущала, как растет её симпатия к роботу.
Его прикосновения были приятны. Чего скрывать? Он даже опустился на корточки и смазал ей ноги, нежно растер лодыжки и коленки, бёдра. В этот момент Маник перестала ощущать себя женщиной. Она вновь стала юной девушкой. Желанной, любимой, просто обожаемой.
Возраст отступил. Спрятался в глубине своего я, затаился. Пожалела лишь о том, что сразу не надела купальник. Тогда бы Маркуше пришлось мазать ее всю. А затем купаться. А затем снова мазать.
Лэйла вновь потрясла головой, пытаясь прийти в себя.
«Да что это со мной»?
А Маркуша с чувством выполненного долга, распрямился. И из динамика в его рту вместо слов неожиданно для девушки заиграла лёгкая музыка. Пианино. Настолько воздушное, что можно было подлететь. Нежные ноты с ноткой печали навернули на глаза Лэйлы слёзы… Это была её любимая музыка.
– Откуда ты… знаешь? – тихо прошептала она и прижалась к нему, стараясь не показывать глаз, что вдруг встали на мокрое место. – Ты же не лазил в моем профиле?
– Нам запрещено. Это музыка с твоего телефона, – ответил робот. – В случайном порядке.
– Значит, ты угадал? Просто выбрал из сотен треков ТОТ САМЫЙ? Но ведь это…
– Случайность, – повторил робот, легко улыбнувшись. И улыбка больше не казалась натянутой.
– Такое точное попадание, – не сразу подобрала слова Маник.
Маркуша вдруг обнял её, погладил по спине оставшимися сухими от крема пальцами и неожиданно подхватил на руки.
– У-у-ух, – сказала Лэйла и вдруг поняла, что с «неожиданностью» переборщила. Но вносить коррекции прямо сейчас было бы просто кощунством.
«Пусть катает! Носит на ручках!»
Робот зашагал вдоль берега, позволяя отдыхать её ногам. Его голые ноги утопали в песке, на них набегали волны. Но он не обращал внимание. Он, как и подобает достойному мужчине, молчал и смотрел вперед, в загадочную даль… Или просто не мог говорить, пока играла музыка.
Лэйла не знала, что теперь правильно, а что верно. В голове многое смешалось в причудливый коктейль. Но как же ей приятно, что её носили на руках. Ведь никто и не думал бросать её в море шутки ради с пьяным смехом. Или падать с ней в песок, пеняя на усталость или неуклюжесть.
Робот просто шагал, размеренно, плавно. И время для девушки остановилось в сладком мгновении единства души с родственной... душой?
Душа пела. И сколько часов они гуляли вдоль берега, слушая то прибой, то лёгкую музыку, Маник даже не подозревала. Время летело незаметно. Она то шла с роботом под руку, то позволяла себя нести, то и бегала вокруг него с радостью, доступной лишь детям, порой хватая за ручку. Эти сильные, но чуткие пальцы робота впечатляли!
Когда над головой совсем низко пролетел самолет, Лэйла вернулась в реальность и стала замечать, что вокруг появились люди. Туристы? Нет. Это трудолюбивые разнорабочие тайцы вышли на берег, убирая редкий мусор вдоль побережья ещё до того, как проснутся первые отдыхающие.
Так же появились рыбаки. Они кидали в набегающие волны короткие сети и доставали мелкую рыбу или креветок. Уже в обед это будет самый свежий морепродукт, доступный в любом местном ресторане для всех желающих. Подвозили на трехколёсных «макашницах» к отелям и собранные поутру фрукты с местных плантаций в крытых тентах: ананасы, манго, драгонфрут, авокадо и танжерин в основном. Последний формой напоминал мандарин формой, а драгонфрут как по мнению Лэйлы так был самым красивым фруктом из всех возможных по форме. Внутри же скорее напоминал варёную картошку, немного подслащённую.
Ананасы росли в Таиланде как картошка: у дома, в земле, у любого дворика, на заднем участке или просто среди пальм, что защищали от яркого солнца. Остальные фрукты росли на деревьях. А ещё были особые полулегальные личи, что от вкуса своего сводили с ума, но в процессе чистки воняли так сильно, что были запрещены во всех отелях и общественных местах. Куда там луку? От них можно было плакать из-за вонючей рези в носу, что раздражала рецепторы ничуть не хуже.
Но личи имели такой неповторимый вкус, что люди предпочитали скверно пахнуть, но есть их прямо у торговых лотков. А предприимчивые торговцы чистили и резали фрукт тут же, раздавая его с пакетиков порой прямо в рот туристу.
«Вот она – жажда нового, интерес, страсть», – раздумывала Лэйла.
Робот вернул её к территории отеля, когда приблизилось время завтрака. Они оказались первыми посетителями шведского стола. Прочие туристы ещё спали, то ли не успев акклиматизироваться с переводом часов, то ли отсыпаясь после ночных гуляний по ресторанам и дискотекам. Из-за таких сонь завтрак и длился почти до самого обеда, растянутый на часы. И пустеющие блюда размеренно заменялись новыми, попутно автоматически подогревалась в автоматах-раздатчиках выпечка, кофе и чай, и охлаждались в резервуарах-морозильниках свежевыжатые соки.
Всё для людей.
Владелец заведения кивнул им и чуть склонив голову, сложил руки лодочкой в приветствии:
– Саватди.
Лэйла знала, что это означает по-тайски «привет» или даже «здравствуйте» и ответила тем же. Робот же ничего не ответил тайцу, идентифицировав его как персонал. Только посмотрел на спутницу и спросил:
– Мне присутствовать при твоем принятии пищи?
– Принятии пищи? – хихикнула девушка. – Это завтрак, Маркуша. Конечно, посиди со мной. Завтракать одной грустно. Можно мало съесть, постоянно контролируя себя.
– Это плохо?
– Это обидно, Маркуша. Ведь через час-другой снова захочешь есть. И тогда уже придётся идти за коктейлем в бар или чего доброго, в пиццерию, а то и в магазин за гамбургером. И тогда набираешь вес по-настоящему. В лишних килограммах виноваты они – вторые завтраки туриста.
– А как же обед?
– Обед можно и проспать. Жарко же. Вся жизнь начинается после полудня. В общем, садись за стол, а еды я наберу сама. Столько, сколько захочу и чего захочу. Ты не знаешь, что я люблю. Так как у меня в телефоне нет фотографий еды!
– Как скажешь, – ответил робот и занял столик.
Краем глаза Лэйла отметила, что выбрал он тот, что был с самым красивым видом на берег. Причем сам робот сел спиной к берегу, предпочитая отдать этот вид ей, а самому смотреть за входящими людьми в полуоткрытую всем ветрам столовую с одним единственным входом-выходом, но почти без стен, так как их заменяли автоматы, столики-раздатчики с едой и крытыми подносами и кухня на колёсиках, где повара-таец прямо на месте жарил омлет, яичницу, делал завертоны или другие лёгкие, но горячие блюда.
Столы для посетителей стояли в центре столовой в произвольном порядке, чтобы посетители не ощущали себя как в столовой. На подносах вокруг них стояли наборы различных блюд, закрытого и открытого типа. Хочешь супа – открой, он внутри тары горячий. А вот на салаты можно смотреть снаружи, чтобы аппетит разыгрался. На столиках так же покоились тостеры и отсеки для выпечки с подогревом. Есть чем перекусить под чаёк-кофеек, если с утра нет аппетита. Что часто бывает у туристов с похмелья.
Лэйла порхала среди «шведского стола» и горка еды на тарелке росла. Одно из преимуществ раннего посещения завтрака заключалось в наличии всех блюд. Они были совершенно свежими и горячими, как, например, сосиски, что действительно из мяса. Оставалось лишь приподнять крышки и ухватом набрать себе ровно столько салатов, мяса или рыбы, сколько захочется. А при желании и налить супа. Единственное, чего здесь не было, так это каш. Тайцы не понимали круп, вроде гречки. Все они одинаково хорошо заменялись рисом.
– Хотите омлет? – спросил повар туристку на английском, пока она пыталась понять, сколько в неё влезет после длительной прогулки.
Повар привык, что часто туристы ему просто не отвечают, не понимая международного языка. И на всякий случай просто улыбался. Но Маник ответила:
– Конечно. Только я не донесу все до столика. Я сейчас…
Она повернулась. Но Маркуша уже был рядом. Он взял тарелку и так же быстро исчез. А у его подопечной появились свободные руки, чтобы намазать джем на тосты, налить кофе и соков. Подумав, что это безумно удобно, Лэйла вернулась за столик. Омлет мог и робот принести. Что вскоре и случилось, едва повар подал знак, что всё готово.
И вот они сидели за столиком. И часть робота от туристки скрывала еда на её тарелке. Маркуша молчал, и было не совсем понятно, как он относится к её обжорству в данный момент.
Интересно же!
Старательно пережевывая, Маник хотела задать наводящие вопросы. Но рот был занят. А острые салаты с рисом и мясом были такими вкусными после прогулки, что разговаривать просто не хотелось. Наверное, в какой-то момент робот понял, что человек склонен к диалогу и заявил:
– Какие планы на сегодняшний день? Мне посмотреть для тебя доступные экскурсии?
Лэйла как раз накапала себе соусом на любимую майку и, орудуя салфеткой в растерянности, только кивнула. Всё равно, что не делай, в такие моменты понятия не имеешь, как относится к пятнам. Они будут, останутся до самой стирки, и это нужно принять как факт.
– Какой тип экскурсий предпочитаешь? – спросил робот. – Развлекательные? Культурные? Со спортивным уклоном? Или поедем на острова?
– Поедем. Везде поедем, – ответила Маник. – Но не сегодня.
– Почему?
– Сегодня мы купаемся и загораем. Я наелась так, что сейчас лягу на шезлонг и до обеда с места не сдвинусь, – заявила Лэйла и не в силах удержаться перед стаканом мангового сока, ополовинила и его.
После этого Маник тяжело вздохнула, крякнула почти как уточка, и с заметным трудом встала из-за стола.
– Пойдем, Маркуша. Уводи меня, пока ещё дышать могу. Иначе сейчас помру прямо здесь.
– У тебя проблемы с дыханием? – забеспокоился робот. – Ты тяжело дышишь.
– Нет у меня проблемы с чревоугодием, – улыбнулась Лэйла. – Этот лемонграс и прочие приправы так будят аппетит, что… ну чего я это тебе рассказываю? Ты же от розетки заряжаешься. Пошли лучше майку застираем и переоденемся для купания.
Маркуша кивнул и заявил:
– Сегодня ты уже сделала десять тысяч шагов. Это выше нормы для типичного человека. А день только начался. Должен отметить, ты в хорошей физической форме.
– Фу-у-ух, это хорошо, – отмахнулся Лэйла. – Значит, все калории восстановлены. А пройдем ещё десять тысяч шагов и новые не наберу. Ты стирать умеешь?
– Пятна от соуса трудно выводимы. Рекомендую прачечную, – заявил Маркуша и протянул к ней руку, оставив раскрытой ладонь. – Давай отнесу?
– А ты прямо смотрю, знаешь, как меня раздеть. Понравилось, да? – рассмеялась Лэйла и стянула майку.
Благо, они были уже в бунгало и дверь была плотно закрыта, а умные окна сами затемнялись в зависимости от интенсивности света. В любом случае снаружи в такое умное окно ничего разглядеть не удавалось любопытным. Отели охотно избавились от вечно пыльных штор или жалюзи и порядком экономили на охлаждении помещений с новыми окнами, что быстро стали повседневностью в туристической индустрии, едва себестоимость сравнялась с двумя ценами на стандартные пластиковые окна.
Робот бережно взял майку и отнёс на ресепшн. Туристка тем временем разложила на кровати три купальника различных форм и размеров. Один был слишком откровенным, почти «ниточки», такой трезвой не одеть. Другой скрывал больше, чем хотелось бы загореть, оставляя белыми слишком большие участки тела. И вообще это для бабушек или настроения «не трогай меня!». А третий «любимый» был уже немного поношенным. Он помнил не одну поездку. И выглядел так, как будто она не может себе позволить купить новый. А этот у подруги взяла.
– Господи, да какая разница? Это же просто робот, – подбодрила сама себя Лэйла и надела любимый купальник.
Главное, чтобы ей было хорошо!
Робот открыл дверь, вернувшись из прачечной. И словно просканировал обстановку в комнате, с ходу заявил:
– Ты готова к новой прогулке?
– Да, – ответила Лэйла, повернулась и тут же спросила у «просто робота». – Как я выгляжу?
– На десять из десяти баллов по шкале оценки людей, но я бы ещё один добавил, – быстро ответил Маркуша и девушке даже захотелось немного ударить его в плечо.
Потому что этот гад знал все верные ответы. А ещё пришел с большим зелёным полотенцем, которые выдавали специально для купающихся в море. Их раздавали в ресторане у берега. Не поленился, выходит, описать дугу. А ведь она даже не просила!
Заботится, чтобы ему пусто было. Что за программист над ним потрудился? Наверняка это была девушка. Потому что мужчина просто не мог додуматься о подобном, когда прописывал его поведение. Уровень заботы – максимальный. Разве что постоянно не ноет «намажься, а то сгоришь», а то был бы явный перебор.
Хмыкнув, девушка вплела в волосы солнцезащитные очки, накинула на тело парэо. Она первой покинула номер. К тому, что закроет кто-то другой и не надо носить в руках ничего лишнего, она привыкла довольно быстро. Это было ещё лучше умного чемодана.
Это означало, что всё, что принадлежало Маник, начиная от контактов в телефоне и заканчивая счетом в банке, временно было у сопровождающего. И доступ к этим данным был только у неё. Нельзя украсть или повторно скопировать, нельзя перехватить. Робот же, напротив, мог легко идентифицировать её перед всеми службами для всякого случая установления личности или совершить покупку-оплату услуг от её имени.
Во всяком случае, так обещал буклет. А как реально будет – неизвестно.
Отойдя от бунгало на десять шагов, Лэйла вздохнула. Было непривычно, что теперь от неё ничего не зависело, и вообще без связи.
Но так приятно забыть о смартфоне!
Ненужно постоянно лезть в карман или сумочку. Или переживать, что оставит или разобьет. А пройдя возле бассейна, Лэйла вдруг поняла, что за оставленные на берегу или шезлонге вещи можно тоже не переживать.
Робот присмотрит.
«Как удобно! Какую хорошую вещь придумали эти инженеры и ученые с роботом сопровождения», – подумала довольная туристка.
Робот улыбался и водил её под руку. Попутно спросил, хочет ли она знать о последних сводках новостей? Желает ли узнать о прогнозе погоды на сегодня? Или послушать лёгкую музыку?
Убедившись, что на Пхукете обещают погожий солнечный день, Маник отказалась от всего остального и долго слушала прибой.
Волны ласкали слух лучше всякой музыки, расслабляли саму душу. И вместе с отличным самочувствием тела, женщине казалось, что лучше отдыха уже не будет. Разве что загореть, покушать вкусной еды и набраться новых впечатлений.
«О, да»!
Солнце начинало пригревать.
– Ой, крем для загара забыла.
Маркуша остановился, отсек в левой ноге отодвинулся. И на свет был извлечен уже бутылек с лучшим средством защиты от солнца с пометкой «для тропиков». Робот нанёс крем себе на пальцы и осторожно принялся мазать ей сначала лицо. Что-то даже подсказывало, что он как следует вымыл руки после массажа. Или за дезинфекцию его поверхностей отвечает нечто другое?
Лэйла отпустила эту мысль. Его большой указательный палец нежно скользил по носу, щекам, шее… Крем холодил, его не подогреть так быстро, как пальцы. Но с тем заботливым старанием, которым робот это делал, девушка вдруг ощущала, как растет её симпатия к роботу.
Его прикосновения были приятны. Чего скрывать? Он даже опустился на корточки и смазал ей ноги, нежно растер лодыжки и коленки, бёдра. В этот момент Маник перестала ощущать себя женщиной. Она вновь стала юной девушкой. Желанной, любимой, просто обожаемой.
Возраст отступил. Спрятался в глубине своего я, затаился. Пожалела лишь о том, что сразу не надела купальник. Тогда бы Маркуше пришлось мазать ее всю. А затем купаться. А затем снова мазать.
Лэйла вновь потрясла головой, пытаясь прийти в себя.
«Да что это со мной»?
А Маркуша с чувством выполненного долга, распрямился. И из динамика в его рту вместо слов неожиданно для девушки заиграла лёгкая музыка. Пианино. Настолько воздушное, что можно было подлететь. Нежные ноты с ноткой печали навернули на глаза Лэйлы слёзы… Это была её любимая музыка.
– Откуда ты… знаешь? – тихо прошептала она и прижалась к нему, стараясь не показывать глаз, что вдруг встали на мокрое место. – Ты же не лазил в моем профиле?
– Нам запрещено. Это музыка с твоего телефона, – ответил робот. – В случайном порядке.
– Значит, ты угадал? Просто выбрал из сотен треков ТОТ САМЫЙ? Но ведь это…
– Случайность, – повторил робот, легко улыбнувшись. И улыбка больше не казалась натянутой.
– Такое точное попадание, – не сразу подобрала слова Маник.
Маркуша вдруг обнял её, погладил по спине оставшимися сухими от крема пальцами и неожиданно подхватил на руки.
– У-у-ух, – сказала Лэйла и вдруг поняла, что с «неожиданностью» переборщила. Но вносить коррекции прямо сейчас было бы просто кощунством.
«Пусть катает! Носит на ручках!»
Робот зашагал вдоль берега, позволяя отдыхать её ногам. Его голые ноги утопали в песке, на них набегали волны. Но он не обращал внимание. Он, как и подобает достойному мужчине, молчал и смотрел вперед, в загадочную даль… Или просто не мог говорить, пока играла музыка.
Лэйла не знала, что теперь правильно, а что верно. В голове многое смешалось в причудливый коктейль. Но как же ей приятно, что её носили на руках. Ведь никто и не думал бросать её в море шутки ради с пьяным смехом. Или падать с ней в песок, пеняя на усталость или неуклюжесть.
Робот просто шагал, размеренно, плавно. И время для девушки остановилось в сладком мгновении единства души с родственной... душой?
Душа пела. И сколько часов они гуляли вдоль берега, слушая то прибой, то лёгкую музыку, Маник даже не подозревала. Время летело незаметно. Она то шла с роботом под руку, то позволяла себя нести, то и бегала вокруг него с радостью, доступной лишь детям, порой хватая за ручку. Эти сильные, но чуткие пальцы робота впечатляли!
Когда над головой совсем низко пролетел самолет, Лэйла вернулась в реальность и стала замечать, что вокруг появились люди. Туристы? Нет. Это трудолюбивые разнорабочие тайцы вышли на берег, убирая редкий мусор вдоль побережья ещё до того, как проснутся первые отдыхающие.
Так же появились рыбаки. Они кидали в набегающие волны короткие сети и доставали мелкую рыбу или креветок. Уже в обед это будет самый свежий морепродукт, доступный в любом местном ресторане для всех желающих. Подвозили на трехколёсных «макашницах» к отелям и собранные поутру фрукты с местных плантаций в крытых тентах: ананасы, манго, драгонфрут, авокадо и танжерин в основном. Последний формой напоминал мандарин формой, а драгонфрут как по мнению Лэйлы так был самым красивым фруктом из всех возможных по форме. Внутри же скорее напоминал варёную картошку, немного подслащённую.
Ананасы росли в Таиланде как картошка: у дома, в земле, у любого дворика, на заднем участке или просто среди пальм, что защищали от яркого солнца. Остальные фрукты росли на деревьях. А ещё были особые полулегальные личи, что от вкуса своего сводили с ума, но в процессе чистки воняли так сильно, что были запрещены во всех отелях и общественных местах. Куда там луку? От них можно было плакать из-за вонючей рези в носу, что раздражала рецепторы ничуть не хуже.
Но личи имели такой неповторимый вкус, что люди предпочитали скверно пахнуть, но есть их прямо у торговых лотков. А предприимчивые торговцы чистили и резали фрукт тут же, раздавая его с пакетиков порой прямо в рот туристу.
«Вот она – жажда нового, интерес, страсть», – раздумывала Лэйла.
Робот вернул её к территории отеля, когда приблизилось время завтрака. Они оказались первыми посетителями шведского стола. Прочие туристы ещё спали, то ли не успев акклиматизироваться с переводом часов, то ли отсыпаясь после ночных гуляний по ресторанам и дискотекам. Из-за таких сонь завтрак и длился почти до самого обеда, растянутый на часы. И пустеющие блюда размеренно заменялись новыми, попутно автоматически подогревалась в автоматах-раздатчиках выпечка, кофе и чай, и охлаждались в резервуарах-морозильниках свежевыжатые соки.
Всё для людей.
Владелец заведения кивнул им и чуть склонив голову, сложил руки лодочкой в приветствии:
– Саватди.
Лэйла знала, что это означает по-тайски «привет» или даже «здравствуйте» и ответила тем же. Робот же ничего не ответил тайцу, идентифицировав его как персонал. Только посмотрел на спутницу и спросил:
– Мне присутствовать при твоем принятии пищи?
– Принятии пищи? – хихикнула девушка. – Это завтрак, Маркуша. Конечно, посиди со мной. Завтракать одной грустно. Можно мало съесть, постоянно контролируя себя.
– Это плохо?
– Это обидно, Маркуша. Ведь через час-другой снова захочешь есть. И тогда уже придётся идти за коктейлем в бар или чего доброго, в пиццерию, а то и в магазин за гамбургером. И тогда набираешь вес по-настоящему. В лишних килограммах виноваты они – вторые завтраки туриста.
– А как же обед?
– Обед можно и проспать. Жарко же. Вся жизнь начинается после полудня. В общем, садись за стол, а еды я наберу сама. Столько, сколько захочу и чего захочу. Ты не знаешь, что я люблю. Так как у меня в телефоне нет фотографий еды!
– Как скажешь, – ответил робот и занял столик.
Краем глаза Лэйла отметила, что выбрал он тот, что был с самым красивым видом на берег. Причем сам робот сел спиной к берегу, предпочитая отдать этот вид ей, а самому смотреть за входящими людьми в полуоткрытую всем ветрам столовую с одним единственным входом-выходом, но почти без стен, так как их заменяли автоматы, столики-раздатчики с едой и крытыми подносами и кухня на колёсиках, где повара-таец прямо на месте жарил омлет, яичницу, делал завертоны или другие лёгкие, но горячие блюда.
Столы для посетителей стояли в центре столовой в произвольном порядке, чтобы посетители не ощущали себя как в столовой. На подносах вокруг них стояли наборы различных блюд, закрытого и открытого типа. Хочешь супа – открой, он внутри тары горячий. А вот на салаты можно смотреть снаружи, чтобы аппетит разыгрался. На столиках так же покоились тостеры и отсеки для выпечки с подогревом. Есть чем перекусить под чаёк-кофеек, если с утра нет аппетита. Что часто бывает у туристов с похмелья.
Лэйла порхала среди «шведского стола» и горка еды на тарелке росла. Одно из преимуществ раннего посещения завтрака заключалось в наличии всех блюд. Они были совершенно свежими и горячими, как, например, сосиски, что действительно из мяса. Оставалось лишь приподнять крышки и ухватом набрать себе ровно столько салатов, мяса или рыбы, сколько захочется. А при желании и налить супа. Единственное, чего здесь не было, так это каш. Тайцы не понимали круп, вроде гречки. Все они одинаково хорошо заменялись рисом.
– Хотите омлет? – спросил повар туристку на английском, пока она пыталась понять, сколько в неё влезет после длительной прогулки.
Повар привык, что часто туристы ему просто не отвечают, не понимая международного языка. И на всякий случай просто улыбался. Но Маник ответила:
– Конечно. Только я не донесу все до столика. Я сейчас…
Она повернулась. Но Маркуша уже был рядом. Он взял тарелку и так же быстро исчез. А у его подопечной появились свободные руки, чтобы намазать джем на тосты, налить кофе и соков. Подумав, что это безумно удобно, Лэйла вернулась за столик. Омлет мог и робот принести. Что вскоре и случилось, едва повар подал знак, что всё готово.
И вот они сидели за столиком. И часть робота от туристки скрывала еда на её тарелке. Маркуша молчал, и было не совсем понятно, как он относится к её обжорству в данный момент.
Интересно же!
Старательно пережевывая, Маник хотела задать наводящие вопросы. Но рот был занят. А острые салаты с рисом и мясом были такими вкусными после прогулки, что разговаривать просто не хотелось. Наверное, в какой-то момент робот понял, что человек склонен к диалогу и заявил:
– Какие планы на сегодняшний день? Мне посмотреть для тебя доступные экскурсии?
Лэйла как раз накапала себе соусом на любимую майку и, орудуя салфеткой в растерянности, только кивнула. Всё равно, что не делай, в такие моменты понятия не имеешь, как относится к пятнам. Они будут, останутся до самой стирки, и это нужно принять как факт.
– Какой тип экскурсий предпочитаешь? – спросил робот. – Развлекательные? Культурные? Со спортивным уклоном? Или поедем на острова?
– Поедем. Везде поедем, – ответила Маник. – Но не сегодня.
– Почему?
– Сегодня мы купаемся и загораем. Я наелась так, что сейчас лягу на шезлонг и до обеда с места не сдвинусь, – заявила Лэйла и не в силах удержаться перед стаканом мангового сока, ополовинила и его.
После этого Маник тяжело вздохнула, крякнула почти как уточка, и с заметным трудом встала из-за стола.
– Пойдем, Маркуша. Уводи меня, пока ещё дышать могу. Иначе сейчас помру прямо здесь.
– У тебя проблемы с дыханием? – забеспокоился робот. – Ты тяжело дышишь.
– Нет у меня проблемы с чревоугодием, – улыбнулась Лэйла. – Этот лемонграс и прочие приправы так будят аппетит, что… ну чего я это тебе рассказываю? Ты же от розетки заряжаешься. Пошли лучше майку застираем и переоденемся для купания.
Маркуша кивнул и заявил:
– Сегодня ты уже сделала десять тысяч шагов. Это выше нормы для типичного человека. А день только начался. Должен отметить, ты в хорошей физической форме.
– Фу-у-ух, это хорошо, – отмахнулся Лэйла. – Значит, все калории восстановлены. А пройдем ещё десять тысяч шагов и новые не наберу. Ты стирать умеешь?
– Пятна от соуса трудно выводимы. Рекомендую прачечную, – заявил Маркуша и протянул к ней руку, оставив раскрытой ладонь. – Давай отнесу?
– А ты прямо смотрю, знаешь, как меня раздеть. Понравилось, да? – рассмеялась Лэйла и стянула майку.
Благо, они были уже в бунгало и дверь была плотно закрыта, а умные окна сами затемнялись в зависимости от интенсивности света. В любом случае снаружи в такое умное окно ничего разглядеть не удавалось любопытным. Отели охотно избавились от вечно пыльных штор или жалюзи и порядком экономили на охлаждении помещений с новыми окнами, что быстро стали повседневностью в туристической индустрии, едва себестоимость сравнялась с двумя ценами на стандартные пластиковые окна.
Робот бережно взял майку и отнёс на ресепшн. Туристка тем временем разложила на кровати три купальника различных форм и размеров. Один был слишком откровенным, почти «ниточки», такой трезвой не одеть. Другой скрывал больше, чем хотелось бы загореть, оставляя белыми слишком большие участки тела. И вообще это для бабушек или настроения «не трогай меня!». А третий «любимый» был уже немного поношенным. Он помнил не одну поездку. И выглядел так, как будто она не может себе позволить купить новый. А этот у подруги взяла.
– Господи, да какая разница? Это же просто робот, – подбодрила сама себя Лэйла и надела любимый купальник.
Главное, чтобы ей было хорошо!
Робот открыл дверь, вернувшись из прачечной. И словно просканировал обстановку в комнате, с ходу заявил:
– Ты готова к новой прогулке?
– Да, – ответила Лэйла, повернулась и тут же спросила у «просто робота». – Как я выгляжу?
– На десять из десяти баллов по шкале оценки людей, но я бы ещё один добавил, – быстро ответил Маркуша и девушке даже захотелось немного ударить его в плечо.
Потому что этот гад знал все верные ответы. А ещё пришел с большим зелёным полотенцем, которые выдавали специально для купающихся в море. Их раздавали в ресторане у берега. Не поленился, выходит, описать дугу. А ведь она даже не просила!
Заботится, чтобы ему пусто было. Что за программист над ним потрудился? Наверняка это была девушка. Потому что мужчина просто не мог додуматься о подобном, когда прописывал его поведение. Уровень заботы – максимальный. Разве что постоянно не ноет «намажься, а то сгоришь», а то был бы явный перебор.
Хмыкнув, девушка вплела в волосы солнцезащитные очки, накинула на тело парэо. Она первой покинула номер. К тому, что закроет кто-то другой и не надо носить в руках ничего лишнего, она привыкла довольно быстро. Это было ещё лучше умного чемодана.
