И гораздо практичнее. Заводишь робота, а он делает за тебя всю мелочную работу. А у тебя появляется время подумать о великом. Глобальном. И может быть даже посмотреть на звёзды… энергии за день наверняка накопится.
Когда подошли к морю, Лэйла ощутила, что чувство переедания отступило. Местная еда быстро насыщала, но также быстро усваивалась из-за обилия специй и натуральных ингредиентов. Никакой химии. Организму легко. А может дело в эмоциях? Еда стала подозрительно вкуснее, а мир краше.
Прежде чем залезть в море, Маник расстелила полотенце на песке и присела, подогнув ноги под себя, как будто собиралась медитировать. Робот осторожно присел рядом, чтобы не нависать над человеком. Его учили, что довлеть над ним не стоит. Многие этого не выносят. А ещё робот знал, когда не стоит нарушать личное пространство человека. Захочет – сама подвинется.
– Марк… а сколько у тебя было до меня? – неожиданно для самой себя спросила Лэйла и даже усмехнулась.
Какое это имело для нее самой значение? И что она хотела услышать от робота? Она вряд ли понимала.
– До тебя у меня не было никого, – быстро ответил робот. – Я создан сорок восемь дней назад, и после месяца тестирования и доставки, ты первая, кто меня заказал.
– То есть… ты новая модель? Девственная? – она даже усмехнулась, чтобы он лучше её понял. Должен же он своими сканерами считывать её эмоции, и определять такие вещи как «сарказм», «бодрое расположение духа». И кто знает, может даже «ПМС». Но вряд ли у них настолько современная техника.
– Да… можно и так сказать, – согласился озадаченный робот. Он знал, что значит «девственность». Знал, что такое «модель», но как причудливо люди складывали эти фразы в единое целое.
– А вас не учили врать? – осторожно спросила Лэйла.
– Вводить человека в заблуждение не допустимо, – бодро ответил робот.
– Да? Сейчас проверим, – она подскочила с полотенца и встала перед ним. – Я красивая?
– На десять из десяти по шкале оценки человека, но я бы добавил ещё два балла, – так же быстро ответил робот.
– Ах ты хитрец! Да? А в прошлый раз один был!
– В прошлый раз моря рядом не было, – тактично заявил робот и крыть оказалось нечем.
Лицо Лэйлы посветлело. Девушка сняла очки. Бросив их на полотенце, расплела ленту в волосах:
– А так?
– И так, – ответил бесхитростный робот.
«Ах так, да? Ну смотри мне! Я найду твоё слабое место!» – подумала Лэйла, прищурившись и разглядывая робота исподлобья.
Хотелось вести себя как маленькой девочке, которая в идеальной ситуации обязательно найдёт какую-нибудь загогулину. То поглядывая на робота искоса, то сбоку, то корча ему рожицы, она искала варианты.
– Я могла бы стать фотомоделью? – запустила тяжёлую артиллерию Маник.
Робот заметил, как закружил перед ним человек и выдал приемлемый вариант развития, исходя из вектора оценки энергии человека, заинтересованности в ответе и конечно же близости моря:
– Ты хочешь, чтобы я тебя сфотографировал?
– Ага! Попался! Тебе же запрещено! – напомнила Маник.
– Мне разрешено, если ты просишь, – ответил робот, даже не думая краснеть или оправдываться, так как подобные опции просто не были заложены в нём от создателей. – Твои данные. Твои права. Передай мне право на запись фотографий и видеофайлов, и я смогу произвести фотосессию и записать твой презентационный ролик.
– Как?
– Скажи «разрешаю съемку». Мне достаточно твоего голоса и подтверждения на поставленную задачу. Это как подписать «согласие».
– Разрешаю съёмку.
И не успела Лэйла ответить, как вспыхнула вспышка.
– Ой, я моргнула! Так не честно.
Вспышка повторилась. И девушка поняла, что робот фотографирует её своим глазами. Возможно, там даже была камера на миллион пикселей. А то и две, в каждом своя. И он точно мог записывать сверхчёткое видео, храня данные на своём многотеррабайтном носителе или вообще на удалённом сервере.
Оставалось только надеяться, что ей отдадут потом все фото- и видео документы, с возвращением прав. И что у них не останется копий. Должны же они удалять информацию о ней, когда закончится то первое «соглашение».
«Чёрт побери, а ведь оно когда-нибудь закончится», – подумала Лэйла и прикусила губу. Но быстро взяла себя в руки и принялась позировать.
Таиланд многое повидал от туристов и ко всему относился более чем терпимо. Но это там, в районах пляжах Патонг вечерами. А здесь, в её тихом уютом мирке Май Кхао, все должно было быть иначе, волшебно. Никакой пошлости и разврата. Только ощущение сказки, волшебства и… любви?
– Когда же мне фотографировать? – спросил робот.
– Когда я говорю, – легко объяснила девушка. – Готов?
– Готов.
Лэйла показала язык. Но вспышки не было.
– Ну чего ты не фотаешь? – уточнила она.
– В какой момент мне запечатлеть тебя? – не понял робот, требовалась дополнительная информация.
– В тот, когда я замираю. На несколько секунд.
– Принято, – тут же загрузил уточнённые данные «Марк».
И робот устроил ей фотосессию: то на фоне моря, то на песке, то на фоне пальм и кустов алоэ. А ещё в округе росли деревья, поразительно похожие на елки своими иголками. И фото в шезлонгах, что располагались между ними, смотрелось красиво.
Маник до того увлеклась, что полотенце оставалось всё дальше и дальше на берегу. Но к чему беспокоиться? Всё, что ей было нужно, при ней. Волноваться не о чем.
И они всё глубже забирались в тень растительности. Джунглями эта «дикая полоска» не являлась. Зато была стриженная и вычищенная трава и разглаженный граблями песок. Клочок природы для туристов. Тайцы пристально следили за территорией возле отелей ресторанов и у пляжа, где и убирались каждое утро, чтобы приезжали новые туристы, наслушавшись рассказов о чистоте от уже побывавших здесь.
– Так все, хватит фотографий, – устав от вспышек, заявила Лэйла. – Бежим к полотенцу! Наперегонки.
– Мне разрешено перегнать человека? – только и спросил робот.
– Конечно, иначе какой смысл догонялок? Догоняй! – крикнула, уже убегая девушка.
Заветное зелёное полотенце всё ближе. А вот пробежка оказалась не такой приятной. Для скорости пришлось снять сандалии. А крупнозернистый песок, в который глубоко проваливались ноги, был не лучшим местом для бега. С утра служащие его распрямили, разгладили, но туристы уже проложили свои тропы к берегу, и все растоптали, вновь создавая неудобные ямки.
Маркуша неожиданно для Лэйлы вышел из кустов у самого полотенца, тактично обогнав человека по дуге. От неожиданности – когда он успел? – она споткнулась и упала. Падение оставило ссадины на коленках, а левая даже начала кровоточить.
– Ой, ай, – расстроилась девушка. – Ну что ж я такая неуклюжая?
Рядом возникла широкая тень, легко подняла на руки и понесла к морю. От этой заботы Лэйла даже забыла, почему упала. По пути с неё только сползло парэо, да и сандалики остались на пляже не совсем рядом с полотенцем. Но кого это заботит, когда сильные руки бережно опускают тебя в тёплое море?
– Морские соли продезинфицируют рану, – заверил робот. – Затем обработаем.
– А что, аптечки у тебя с собой нет? – усмехнулась девушка.
– Не укомплектовали, – ответил робот, изобразив даже звук вздоха.
И до того его печаль была отлично сымитирована, что Маник даже рассмеялась:
– Да не переживай. Не можешь же ты быть везде идеальным. А то я бы начала пугаться и… пытаться проснуться.
– Ты не спишь, – снова заверил робот.
– Да? А ощущения, как будто сплю, – тише ответила она, довольная объятьями.
Море качало, подстраивались под волны-руки робота. Обычно крутой берег дикого пляжа создавал большие волны при сильном ветре. Но сегодня море было тихим, позволяя купаться в большей безопасности, чем обычно. Не то, чтобы волны исчезли совсем, но робот ловко поднимал и опускал руки, удерживая тело строго по направлению их движения.
Улыбнувшись, Маник обхватила шею робота, слезла с его рук и оказалась за его плечами, свободно барахтаясь ногами как в детстве с отцом.
– Всё, вылечил, – заявила девушка. – Теперь давай купаться.
– Давай, – ответил робот и немного подумав добавил. – Мы уже купаемся? Мы же в воде.
– Конечно. Только давай без ныряний. А то в волосах песок потом долго доставать. А я ни шапочку, ни резинку не взяла. Ты ж сказал «ничего не брать». Вот я тебя и наслушалась. Даже сумочка в номере.
– И я не взял, – посочувствовал Маркуша.
Лэйла вдруг ощутила, как потеплели его плечи. В буквальном смысле они стали теплее окружающей воды, чтобы согреть её.
«Вот это сервис!» – подумала девушка.
Она с удовольствием обняла его и прижалась всем телом, обхватив его бедра ногами. Тут же потеплела и спина робота, включая теплоэлементы.
– Ты что, включил обогрев? – на всякий случай спросила она.
– Температура твоего тела падает. Я… переживаю, – ответил робот.
– Так мы же после бега, замерзнув в воде, тоже калории сжигаем. А ты… можешь переживать? – уточнила Маник.
– Моя задача – следить за состоянием твоего здоровья, – объяснил робот. – И поддерживать баланс на протяжении всего периода эксплуатации.
– Ишь какой заботливый… значит, тебя просто этому научили? Заставили? – ответила Лэйла и почти заставила себя разжать руки, а затем отплыть от этого тепла.
Затем она начала грести, заплывая на глубину. Не то, чтобы она хорошо умела плавать, но держалась на воде достойно. Море помогало.
Будут ей ее всякие роботы говорить, что хорошо, а что плохо! Она сама себе хозяйка. Она привыкла быть одна.
Она сама себе на уме! Она…
Лэйла вдруг хлебнула воды от набегающей воды и закашлялась. Следующая волна сделать этого не дала, ударила по глазам. Мир помутнел. А затем её затянуло под третью, самую большую волну и протащило у самого берега, но не выбросило на него, а снова оттащило назад, сбросив все ориентиры.
Она отчаянно заработала руками и ногами. Но спазмы в лёгких всё испортили, снова хлебнула воды. И началось что-то ужасное, перемешавшееся с паникой.
Сильное подводное течение на Май Кхао появлялось часто в те моменты, когда его ожидаешь меньше всего. Этому способствовала большая глубина почти у самой прибрежной линии.
Паника, муть в глазах, страх, перерастающий в ужас! Всё захватило Маник. А затем наступила темнота.
* * *
Затем свет ударил по глазам!
Этот яркий луч сменился маячащим белым пятном. Глаза защипало от соли. Мир расплывался. Утопающая почти ничего не видела, но одно ясно – жива.
На грудную клетку надавили сильные руки, а затем губ Лэйлы коснулось что-то тёплое и нежное. Оно же резко вдохнуло в неё саму жизнь. И этой жизни оказалось настолько много, что часть девушка тут же извергла из себя вместе с водой.
Маник закашлялась и приподнялась на локте.
– Купаться надо среди буйков, – объяснил робот. – Мы нарушили технику безопасности. Я должен доложить об этом.
– Нет… не надо. Я в порядке.
Его мягкие губы выдавили слабое подобие улыбки. Только обозначил, чтобы человек не подумал, что его радует подобные обстоятельства, о которых он вынужден докладывать.
Она слабо кивнула, приходя в себя. Соль во рту, песок на зубах и состояние не комильфо. Полный набор.
Перед глазами вся жизнь промелькнула. А что она успела в ней после себя оставить? Ни детей, ни мужа, ни приличного завещания. Да и кому? Только эмоции и воспоминания от путешествий. Но кто о них знает? Даже книгу не написала. Не оставила после себя даже жалкой обзорной статьи или комментария развёрнутого. Только «лайки» или «дизлайки». За некоторые даже стыдно, так как больше оценивала орфографию, чем суть.
– Жаль, что буйки не по всему пляжу, – осторожно добавил робот, посчитав, что пора выводить человека из психологического ступора.
Маркуша окинул пляж от самого аэропорта на юге до кафешек на севере и снова символично вздохнул, изобразив то ли сочувствие, то ли сострадание.
– Совсем забыла, что на диком пляже нет спасателей, – отплевываясь, добавила Лэйла.
Она всё ещё полулежала на песке. Двигаться не хотелось. Вся энергия куда-то испарилась. Пыталась понять, что только что произошло? Нет. Это стресс. Организм в шоке и надо просто прийти в себя.
Посмотрев на робота, Маник спросила первое, что пришло в голову:
– Откуда у тебя… лёгкие?
У её сопровождающего словно было свое мнение относительно создавшегося положения. Он поднял и отряхнул полотенце, укутал её в него как ребёнка после купания. Затем, подхватив на руки, понёс к отелю. И получалось у Маркуши всё до того легко, словно она ничего не весила. Но больше её поразила забота. Какой-нибудь глупый роботы бы просто спросил «как дела?». А её взял и позаботился о ней.
– У робота нет легких, – наконец, ответил Маркуша. – Но, когда нас учили плавать, разработчики решили, что внедрить небольшой баллон с кислородом на случай реанимационных мер будет уместно. Человек тонет, человек уязвим. Робот защитит и позаботится о нём… о тебе.
Он поправился и от девушки не укрылось это. Роботы ведь обычно не ошибаются. А что с этим не так?
– Кто тебя вообще создал? – поразилась Лэйла.
Её синие холодные губы тряслись. А он, гад, снова включил обогрев. Теперь уже рук. И кричать, и убегать от этого тепла было бы глупо и просто нелепо. Приходилось смириться и просто наслаждаться.
– Международное совместное предприятие. Программа «Диалог». В проекте приняли участие семь стран и даже одно королевство, – охотно пояснил робот с неким задором в голосе, словно его радовало, что человек интересуется его прошлым. А может и просто рекламу давал.
Маник покачала головой:
– Да нет, я про людей. Твоих истинных создателей. Такое…разве могли придумать программисты? Или что ты? Развитой искусственный интеллект?
– Я не знаю, – признался робот. – Это закрытая информация. Я просто… есть.
– От кого закрытая? От тебя? Или от меня?
Вместо ответа робот положил её на шезлонг возле бассейна, где под зонтиком образовалась тень, и сказал:
– Тебе нужен отдых, а затем стоит ополоснуться в пресной воде, чтобы очистить поры от соли. А ещё тебе нужно восполнить силы. И пить воду, насыщенную минералами и микроэлементами для надлежащей гидрации.
– Не хочу воду. Хочу коктейль. Сходи, купи мне что-нибудь с манго. И шляпку с номера принеси. И…– она на секунду затихла и тише добавила. – … спасибо тебе, Маркуша. Ты спас мне жизнь.
Робот уже шел к бару, когда услышал последние слова. Резко застыв, он повернулся, издал звук ошибки в системе и сказал:
– Я превысил лимит движений.
– Что это значит?
– То, что я истратил почти весь заряд, – ответил робот и пояснил, как неразумному человеку. – Мне необходима полная зарядка в течение двух часов и сорока девяти минут из допустимых трёх часов.
– Но ты же можешь работать сутки, – напомнила Маник.
– Я и проработал почти сутки, – возразил Маркуша. – Вчера ты активировала меня ещё до обеда. Ровно двадцать три часа и семнадцать минут назад.
– Да? Так быстро время летит? – сделала последнюю попытку оставить его при себе Лэйла. – А ты разве не должен заряжаться ночью?
– Должен. Но я… – робот сделал лёгкую заминку. – … грел тебя.
Её щеки покраснели. Она быстро отвернулась и сказала:
– Хорошо, сделай то, что я просила и найди себе ближайшую розетку. А затем возвращайся ко мне… Хорошо, Маркуш?
Робот кивнул и сделал заказ в коктейль-баре у бассейна. Там человека-бармена давно заменил шестирукий робобармен без нижней части туловища.
Когда подошли к морю, Лэйла ощутила, что чувство переедания отступило. Местная еда быстро насыщала, но также быстро усваивалась из-за обилия специй и натуральных ингредиентов. Никакой химии. Организму легко. А может дело в эмоциях? Еда стала подозрительно вкуснее, а мир краше.
Прежде чем залезть в море, Маник расстелила полотенце на песке и присела, подогнув ноги под себя, как будто собиралась медитировать. Робот осторожно присел рядом, чтобы не нависать над человеком. Его учили, что довлеть над ним не стоит. Многие этого не выносят. А ещё робот знал, когда не стоит нарушать личное пространство человека. Захочет – сама подвинется.
– Марк… а сколько у тебя было до меня? – неожиданно для самой себя спросила Лэйла и даже усмехнулась.
Какое это имело для нее самой значение? И что она хотела услышать от робота? Она вряд ли понимала.
– До тебя у меня не было никого, – быстро ответил робот. – Я создан сорок восемь дней назад, и после месяца тестирования и доставки, ты первая, кто меня заказал.
– То есть… ты новая модель? Девственная? – она даже усмехнулась, чтобы он лучше её понял. Должен же он своими сканерами считывать её эмоции, и определять такие вещи как «сарказм», «бодрое расположение духа». И кто знает, может даже «ПМС». Но вряд ли у них настолько современная техника.
– Да… можно и так сказать, – согласился озадаченный робот. Он знал, что значит «девственность». Знал, что такое «модель», но как причудливо люди складывали эти фразы в единое целое.
– А вас не учили врать? – осторожно спросила Лэйла.
– Вводить человека в заблуждение не допустимо, – бодро ответил робот.
– Да? Сейчас проверим, – она подскочила с полотенца и встала перед ним. – Я красивая?
– На десять из десяти по шкале оценки человека, но я бы добавил ещё два балла, – так же быстро ответил робот.
– Ах ты хитрец! Да? А в прошлый раз один был!
– В прошлый раз моря рядом не было, – тактично заявил робот и крыть оказалось нечем.
Лицо Лэйлы посветлело. Девушка сняла очки. Бросив их на полотенце, расплела ленту в волосах:
– А так?
– И так, – ответил бесхитростный робот.
«Ах так, да? Ну смотри мне! Я найду твоё слабое место!» – подумала Лэйла, прищурившись и разглядывая робота исподлобья.
Хотелось вести себя как маленькой девочке, которая в идеальной ситуации обязательно найдёт какую-нибудь загогулину. То поглядывая на робота искоса, то сбоку, то корча ему рожицы, она искала варианты.
– Я могла бы стать фотомоделью? – запустила тяжёлую артиллерию Маник.
Робот заметил, как закружил перед ним человек и выдал приемлемый вариант развития, исходя из вектора оценки энергии человека, заинтересованности в ответе и конечно же близости моря:
– Ты хочешь, чтобы я тебя сфотографировал?
– Ага! Попался! Тебе же запрещено! – напомнила Маник.
– Мне разрешено, если ты просишь, – ответил робот, даже не думая краснеть или оправдываться, так как подобные опции просто не были заложены в нём от создателей. – Твои данные. Твои права. Передай мне право на запись фотографий и видеофайлов, и я смогу произвести фотосессию и записать твой презентационный ролик.
– Как?
– Скажи «разрешаю съемку». Мне достаточно твоего голоса и подтверждения на поставленную задачу. Это как подписать «согласие».
– Разрешаю съёмку.
И не успела Лэйла ответить, как вспыхнула вспышка.
– Ой, я моргнула! Так не честно.
Вспышка повторилась. И девушка поняла, что робот фотографирует её своим глазами. Возможно, там даже была камера на миллион пикселей. А то и две, в каждом своя. И он точно мог записывать сверхчёткое видео, храня данные на своём многотеррабайтном носителе или вообще на удалённом сервере.
Оставалось только надеяться, что ей отдадут потом все фото- и видео документы, с возвращением прав. И что у них не останется копий. Должны же они удалять информацию о ней, когда закончится то первое «соглашение».
«Чёрт побери, а ведь оно когда-нибудь закончится», – подумала Лэйла и прикусила губу. Но быстро взяла себя в руки и принялась позировать.
Таиланд многое повидал от туристов и ко всему относился более чем терпимо. Но это там, в районах пляжах Патонг вечерами. А здесь, в её тихом уютом мирке Май Кхао, все должно было быть иначе, волшебно. Никакой пошлости и разврата. Только ощущение сказки, волшебства и… любви?
– Когда же мне фотографировать? – спросил робот.
– Когда я говорю, – легко объяснила девушка. – Готов?
– Готов.
Лэйла показала язык. Но вспышки не было.
– Ну чего ты не фотаешь? – уточнила она.
– В какой момент мне запечатлеть тебя? – не понял робот, требовалась дополнительная информация.
– В тот, когда я замираю. На несколько секунд.
– Принято, – тут же загрузил уточнённые данные «Марк».
И робот устроил ей фотосессию: то на фоне моря, то на песке, то на фоне пальм и кустов алоэ. А ещё в округе росли деревья, поразительно похожие на елки своими иголками. И фото в шезлонгах, что располагались между ними, смотрелось красиво.
Маник до того увлеклась, что полотенце оставалось всё дальше и дальше на берегу. Но к чему беспокоиться? Всё, что ей было нужно, при ней. Волноваться не о чем.
И они всё глубже забирались в тень растительности. Джунглями эта «дикая полоска» не являлась. Зато была стриженная и вычищенная трава и разглаженный граблями песок. Клочок природы для туристов. Тайцы пристально следили за территорией возле отелей ресторанов и у пляжа, где и убирались каждое утро, чтобы приезжали новые туристы, наслушавшись рассказов о чистоте от уже побывавших здесь.
– Так все, хватит фотографий, – устав от вспышек, заявила Лэйла. – Бежим к полотенцу! Наперегонки.
– Мне разрешено перегнать человека? – только и спросил робот.
– Конечно, иначе какой смысл догонялок? Догоняй! – крикнула, уже убегая девушка.
Заветное зелёное полотенце всё ближе. А вот пробежка оказалась не такой приятной. Для скорости пришлось снять сандалии. А крупнозернистый песок, в который глубоко проваливались ноги, был не лучшим местом для бега. С утра служащие его распрямили, разгладили, но туристы уже проложили свои тропы к берегу, и все растоптали, вновь создавая неудобные ямки.
Маркуша неожиданно для Лэйлы вышел из кустов у самого полотенца, тактично обогнав человека по дуге. От неожиданности – когда он успел? – она споткнулась и упала. Падение оставило ссадины на коленках, а левая даже начала кровоточить.
– Ой, ай, – расстроилась девушка. – Ну что ж я такая неуклюжая?
Рядом возникла широкая тень, легко подняла на руки и понесла к морю. От этой заботы Лэйла даже забыла, почему упала. По пути с неё только сползло парэо, да и сандалики остались на пляже не совсем рядом с полотенцем. Но кого это заботит, когда сильные руки бережно опускают тебя в тёплое море?
– Морские соли продезинфицируют рану, – заверил робот. – Затем обработаем.
– А что, аптечки у тебя с собой нет? – усмехнулась девушка.
– Не укомплектовали, – ответил робот, изобразив даже звук вздоха.
И до того его печаль была отлично сымитирована, что Маник даже рассмеялась:
– Да не переживай. Не можешь же ты быть везде идеальным. А то я бы начала пугаться и… пытаться проснуться.
– Ты не спишь, – снова заверил робот.
– Да? А ощущения, как будто сплю, – тише ответила она, довольная объятьями.
Море качало, подстраивались под волны-руки робота. Обычно крутой берег дикого пляжа создавал большие волны при сильном ветре. Но сегодня море было тихим, позволяя купаться в большей безопасности, чем обычно. Не то, чтобы волны исчезли совсем, но робот ловко поднимал и опускал руки, удерживая тело строго по направлению их движения.
Улыбнувшись, Маник обхватила шею робота, слезла с его рук и оказалась за его плечами, свободно барахтаясь ногами как в детстве с отцом.
– Всё, вылечил, – заявила девушка. – Теперь давай купаться.
– Давай, – ответил робот и немного подумав добавил. – Мы уже купаемся? Мы же в воде.
– Конечно. Только давай без ныряний. А то в волосах песок потом долго доставать. А я ни шапочку, ни резинку не взяла. Ты ж сказал «ничего не брать». Вот я тебя и наслушалась. Даже сумочка в номере.
– И я не взял, – посочувствовал Маркуша.
Лэйла вдруг ощутила, как потеплели его плечи. В буквальном смысле они стали теплее окружающей воды, чтобы согреть её.
«Вот это сервис!» – подумала девушка.
Она с удовольствием обняла его и прижалась всем телом, обхватив его бедра ногами. Тут же потеплела и спина робота, включая теплоэлементы.
– Ты что, включил обогрев? – на всякий случай спросила она.
– Температура твоего тела падает. Я… переживаю, – ответил робот.
– Так мы же после бега, замерзнув в воде, тоже калории сжигаем. А ты… можешь переживать? – уточнила Маник.
– Моя задача – следить за состоянием твоего здоровья, – объяснил робот. – И поддерживать баланс на протяжении всего периода эксплуатации.
– Ишь какой заботливый… значит, тебя просто этому научили? Заставили? – ответила Лэйла и почти заставила себя разжать руки, а затем отплыть от этого тепла.
Затем она начала грести, заплывая на глубину. Не то, чтобы она хорошо умела плавать, но держалась на воде достойно. Море помогало.
Будут ей ее всякие роботы говорить, что хорошо, а что плохо! Она сама себе хозяйка. Она привыкла быть одна.
Она сама себе на уме! Она…
Лэйла вдруг хлебнула воды от набегающей воды и закашлялась. Следующая волна сделать этого не дала, ударила по глазам. Мир помутнел. А затем её затянуло под третью, самую большую волну и протащило у самого берега, но не выбросило на него, а снова оттащило назад, сбросив все ориентиры.
Она отчаянно заработала руками и ногами. Но спазмы в лёгких всё испортили, снова хлебнула воды. И началось что-то ужасное, перемешавшееся с паникой.
Сильное подводное течение на Май Кхао появлялось часто в те моменты, когда его ожидаешь меньше всего. Этому способствовала большая глубина почти у самой прибрежной линии.
Паника, муть в глазах, страх, перерастающий в ужас! Всё захватило Маник. А затем наступила темнота.
* * *
Затем свет ударил по глазам!
Этот яркий луч сменился маячащим белым пятном. Глаза защипало от соли. Мир расплывался. Утопающая почти ничего не видела, но одно ясно – жива.
На грудную клетку надавили сильные руки, а затем губ Лэйлы коснулось что-то тёплое и нежное. Оно же резко вдохнуло в неё саму жизнь. И этой жизни оказалось настолько много, что часть девушка тут же извергла из себя вместе с водой.
Маник закашлялась и приподнялась на локте.
– Купаться надо среди буйков, – объяснил робот. – Мы нарушили технику безопасности. Я должен доложить об этом.
– Нет… не надо. Я в порядке.
Его мягкие губы выдавили слабое подобие улыбки. Только обозначил, чтобы человек не подумал, что его радует подобные обстоятельства, о которых он вынужден докладывать.
Она слабо кивнула, приходя в себя. Соль во рту, песок на зубах и состояние не комильфо. Полный набор.
Перед глазами вся жизнь промелькнула. А что она успела в ней после себя оставить? Ни детей, ни мужа, ни приличного завещания. Да и кому? Только эмоции и воспоминания от путешествий. Но кто о них знает? Даже книгу не написала. Не оставила после себя даже жалкой обзорной статьи или комментария развёрнутого. Только «лайки» или «дизлайки». За некоторые даже стыдно, так как больше оценивала орфографию, чем суть.
– Жаль, что буйки не по всему пляжу, – осторожно добавил робот, посчитав, что пора выводить человека из психологического ступора.
Маркуша окинул пляж от самого аэропорта на юге до кафешек на севере и снова символично вздохнул, изобразив то ли сочувствие, то ли сострадание.
– Совсем забыла, что на диком пляже нет спасателей, – отплевываясь, добавила Лэйла.
Она всё ещё полулежала на песке. Двигаться не хотелось. Вся энергия куда-то испарилась. Пыталась понять, что только что произошло? Нет. Это стресс. Организм в шоке и надо просто прийти в себя.
Посмотрев на робота, Маник спросила первое, что пришло в голову:
– Откуда у тебя… лёгкие?
У её сопровождающего словно было свое мнение относительно создавшегося положения. Он поднял и отряхнул полотенце, укутал её в него как ребёнка после купания. Затем, подхватив на руки, понёс к отелю. И получалось у Маркуши всё до того легко, словно она ничего не весила. Но больше её поразила забота. Какой-нибудь глупый роботы бы просто спросил «как дела?». А её взял и позаботился о ней.
– У робота нет легких, – наконец, ответил Маркуша. – Но, когда нас учили плавать, разработчики решили, что внедрить небольшой баллон с кислородом на случай реанимационных мер будет уместно. Человек тонет, человек уязвим. Робот защитит и позаботится о нём… о тебе.
Он поправился и от девушки не укрылось это. Роботы ведь обычно не ошибаются. А что с этим не так?
– Кто тебя вообще создал? – поразилась Лэйла.
Её синие холодные губы тряслись. А он, гад, снова включил обогрев. Теперь уже рук. И кричать, и убегать от этого тепла было бы глупо и просто нелепо. Приходилось смириться и просто наслаждаться.
– Международное совместное предприятие. Программа «Диалог». В проекте приняли участие семь стран и даже одно королевство, – охотно пояснил робот с неким задором в голосе, словно его радовало, что человек интересуется его прошлым. А может и просто рекламу давал.
Маник покачала головой:
– Да нет, я про людей. Твоих истинных создателей. Такое…разве могли придумать программисты? Или что ты? Развитой искусственный интеллект?
– Я не знаю, – признался робот. – Это закрытая информация. Я просто… есть.
– От кого закрытая? От тебя? Или от меня?
Вместо ответа робот положил её на шезлонг возле бассейна, где под зонтиком образовалась тень, и сказал:
– Тебе нужен отдых, а затем стоит ополоснуться в пресной воде, чтобы очистить поры от соли. А ещё тебе нужно восполнить силы. И пить воду, насыщенную минералами и микроэлементами для надлежащей гидрации.
– Не хочу воду. Хочу коктейль. Сходи, купи мне что-нибудь с манго. И шляпку с номера принеси. И…– она на секунду затихла и тише добавила. – … спасибо тебе, Маркуша. Ты спас мне жизнь.
Робот уже шел к бару, когда услышал последние слова. Резко застыв, он повернулся, издал звук ошибки в системе и сказал:
– Я превысил лимит движений.
– Что это значит?
– То, что я истратил почти весь заряд, – ответил робот и пояснил, как неразумному человеку. – Мне необходима полная зарядка в течение двух часов и сорока девяти минут из допустимых трёх часов.
– Но ты же можешь работать сутки, – напомнила Маник.
– Я и проработал почти сутки, – возразил Маркуша. – Вчера ты активировала меня ещё до обеда. Ровно двадцать три часа и семнадцать минут назад.
– Да? Так быстро время летит? – сделала последнюю попытку оставить его при себе Лэйла. – А ты разве не должен заряжаться ночью?
– Должен. Но я… – робот сделал лёгкую заминку. – … грел тебя.
Её щеки покраснели. Она быстро отвернулась и сказала:
– Хорошо, сделай то, что я просила и найди себе ближайшую розетку. А затем возвращайся ко мне… Хорошо, Маркуш?
Робот кивнул и сделал заказ в коктейль-баре у бассейна. Там человека-бармена давно заменил шестирукий робобармен без нижней части туловища.
