Сергей с надеждой посмотрел на Михаила, мысленно взмолившись, чтобы тот уже закончил с покраской, но его взору предстали еще два не восстановленных символа, за один из которых тот только еще принялся. Означать это могло лишь одно: старая защита рухнула, а новая еще не начала действовать.
— Кажись, мы опоздали, — едва слышно выдавил из себя Сергей.
Все замерли, боясь даже дышать. Один только Михаил, понимая, что все сейчас зависит от него, продолжал в спешке выводить оставшиеся два символа.
Первые секунды ничего не происходило. В комнате стало настолько тихо, что отчетливо было слышно сопение спящей Юли, распластавшейся на стульчике и грозящейся при малейшем движении свалиться с него. Михаил уже успел закончить с предпоследним символом и принялся за последний, как вдруг он резко замер. Банка с краской выпала из его рук и с грохотом приземлилась на пол, расплескав по нему все остатки содержимого.
— Миша! — вскрикнула Настя.
Сергей мгновенно сообразил, что его друг уже вне игры, а Пустые успели сцапать его, поэтому сразу же бросился помогать ему, схватив вторую банку с краской, в которой на дне еще оставалась белая жижа. Этого вполне бы хватило, чтобы закончить с последним символом. Он уже практически оказался возле стены, на ходу доставая из банки кисточку, но и тут отчаянную компанию ждал провал. Пустые оказались гораздо проворнее и успели его остановить. Оба «художника» застыли как вкопанные, не в силах даже пошевелиться.
— Допрыгались, щенки! — разнесся по всей комнате нечеловеческий голос.
Оставались еще Дима с Настей, которые пока что могли шевелиться, но оба не знали, что им делать дальше. Сергей на своем горьком опыте уже показал, что Пустые никому не позволят добраться до последнего символа. А ведь, помимо этого, еще предстояло разбудить Юлю, на что тоже нужно было время. Взглянув друг на друга в надежде, что у кого-то из них есть хоть какие-то идеи, Дима с Настей увидели лишь страх в глазах каждого. Какими-то идеями или планами там даже и не пахло.
— Бегите, — с диким трудом выдавил из себя Михаил, после чего его рот намертво захлопнулся.
«Что же делать, что же делать?» — вертелось в Диминой голове.
Он понимал, что вся надежда сейчас лежит на нем. Сергей с Михаилом были обездвижены, а рассчитывать на Настю было бессмысленно, та поддалась панике и уже не в состоянии была мыслить здраво.
— Отпустите их, — взмолилась та со слезами на глазах. — И верните нам нашего сына.
— Заткнись! — разнеслось по всей комнате.
На что Настя рассчитывала, было совершенно не понятно. Неужели она считала, что Пустые по доброте душевной исполнят все ее просьбы? Диме стала жалко ее. При самой первой встрече у него сложилось совершенно другое мнение о ней. С виду она была сильной, решительной, способной на очень многое, девушкой. Да чего уж там говорить: ведь это именно Настя спасла Диму от Пустых, когда те уже практически добили его. Каким-то образом она тогда нашла в себе силы и смелость, чтобы ворваться на кухню и выстрелить снотворным в Юлю. Сейчас же от той девушки осталась лишь оболочка. Смелость, решительность и сила воли куда-то бесследно испарились. Неужели все дело было в Ванечке? Похоже, что да, другого объяснения таким резким переменам Дима не находил. Получается, все, кроме него, были вне игры. И только он один еще мог хоть что-то сделать. Только вот что? Идей не было вовсе. Да даже если бы они и были, то что тогда? Воплотить их в жизнь не было ни малейшей возможности. Пустые были в комнате и готовились разделаться со всеми, кто в ней присутствовал.
В отчаянии Дима посмотрел на свою спящую возлюбленную. Даже в таком состоянии, вся измученная, растрепанная, в окровавленном пуховике, она казалась ему очень милой. Сердце отчаявшегося парня защемило, ему начало казаться, что это лицо он видит в последний раз.
Тем временем в комнате уже начали происходить жуткие вещи. Настя закричала, Михаил взмыл в воздух и уже истекал кровью, а Сергея, который из всех четверых насолил Пустым больше всех, невидимая сила повалила на пол и выволокла из комнаты. Настя бросилась на помощь своему мужу, надеясь сделать хоть что-то, но и ей тут же досталось. Пустые отшвырнули ее в сторону, перебросив практически через всю комнату. Бедная девушку с грохотом приземлилась где-то в углу, ударившись затылком о стену, но при этом умудрилась не отключиться. Все это безумие творилось вокруг Димы, а он просто стоял на месте и смотрел на Юлю, как будто и вовсе не замечая происходящего.
— Юля, — тихо прошептал Дима, даже не услышав собственного голоса. Ему казалось, что он лишь думает об этом, а не произносит в слух. — Юля.
Не осознавая, что делает, Дима бросился к своей девушке. Вбежав в круг, он упал на колени и начал трясти Юлю.
— Юля! — кричал Дима во все горло, не слыша собственного голоса. — Юля, проснись! Проснись! Дорогая, ты нужна нам! Ты нужна мне!
Пустые же быстро сообразили, что к чему, и схватили Диму, мощным рывком дернув его и потащив прочь от спящей девушки. Они волокли парня по полу, а он, словно не замечая этого, продолжал выкрикивать Юлино имя.
— Ничего у тебя… — злорадствующий голос Пустых резко оборвался.
Уже на самом пороге комнаты невидимые руки отпустили Диму, перестав его тащить. Михаил, паривший в воздухе и испытывающий на себе всю силу двух тварей, рухнул на пол, распластавшись на стене прямо в луже краски, вытекшей из лежавшей на боку банки. Настя же быстро вскочила на ноги и, держась за кровоточащий затылок, бросилась к своему мужу на помощь. А вот где был Сергей и что с ним сделали Пустые, пока было не ясно. Да и Диме сейчас было все равно, он ни на что не обращал внимания, только лишь на одно: лежа на животе, он смотрел на Юлю, а в ответ она смотрела на него. И делала она это не черно-красными глазами, а своими обычными, ярко-голубыми. Исходя из логики, Дима должен был радоваться, ведь его любимая вернулась, но по какой-то причине никаких положительных эмоций он не испытывал. Вместо этого ему стало страшно, причем гораздо сильнее, чем было при встрече с Пустыми. Причиной тому был Юлин взгляд. В ее глазах не было вообще ничего, словно они были пустыми, а на Диму она смотрела так, как будто видела его впервые.
— Юля? — тихо произнес он хриплым голосом.
В ответ ничего не прозвучало. Юля продолжала смотреть на зовущего ее парня пустым взглядом.
Дима поднялся с пола и попробовал позвать девушку еще раз.
— Юля? — произнес он гораздо громче.
На его голос обернулась Настя, которая к тому времени помогла Михаилу занять сидячее положение. Лицо того было наполовину перепачкано кровью, но, слава богу, он оказался жив и Пустые не успели его убить. Через пару секунд в комнату, прихрамывая на правую ногу, ворвался и Сергей, который тоже оказался живым. Но Диму это совсем не волновало. Сейчас он думал только о своей девушке, мысленно молясь, чтобы с той все было в порядке.
Юля оторвала взгляд, посмотрела поочередно на остальных, а затем окинула своими пустыми глазами и всю комнату.
— Юля? — не сдавался Дима, сделав к ней небольшой шаг. — Ты меня слышишь?
Та вновь повернулась в его сторону, посмотрела на него секунды две и наконец-то ответила:
— Кто такая Юля?
Это все, что она успела сказать, а точнее спросить. Под ошарашенные взгляды остальных, ее глаза начали менять цвет. Зрачки постепенно поменялись с голубых на черные, а белки окрасились в кроваво-красный.
Михаил единственный, кто среагировал на смену цвета глаза. Он сразу сообразил, что Пустые вернулись в Юлю, поэтому, несмотря на боль во всем теле, вскочил на ноги, едва не рухнув обратно на пол, поднял банку с остатками неразлившейся краски и бросился дорисовывать последний символ. Остальные же застыли как завороженные. Настя — от страха, Сергей — от неожиданности, а Дима отказывался верить своим глазам и ушам. Дело было даже не в том, что Пустые вновь завладели Юлиным телом, а в том, что она сказала буквально за секунду до этого.
«Кто такая Юля? — прокручивал Дима в своей голове раз за разом. — Кто такая Юля? Кто такая Юля?»
Дима отказывался верить услышанному. Он всяческим образом отметал мысль о том, что Юля потеряла память. Никак не хотел в это верить, пытаясь найти хоть какое-то разумное объяснение. Но каждый раз все сводилось к одному: перед ним была настоящая Юля, с ее ярко-голубыми глазами, и она действительно ничего не помнила. Взгляд девушки был совершенно пустым, в нем даже не было никаких эмоций, совершенно никаких, словно из нее взяли и выдернули душу, оставив лишь пустую оболочку, неспособную что-либо чувствовать. От осознания всего этого Димой овладел страх, причем такой, какой он еще никогда не испытывал. Даже столкнувшись с Пустыми один на один, что едва не лишило парня жизни, ему не было настолько страшно, как сейчас. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались, руки тряслись, а желание сбежать, забиться куда-нибудь в самый дальних уголок этого чертового дома и начать там молиться о спасении своей возлюбленной по-настоящему зашкаливало.
Не сводя глаз с сидящей на стульчике Юли, Дима невольно попятился назад. Каждый шаг давался ему с трудом, ноги стали совсем ватными и отказывались слушаться, но он все равно настойчиво продолжал отдаляться от своей девушки, совершенно не осознавая, что делает, пока не уперся в стоящего позади Сергея. Тот словно не заметил этого. Его интересовались лишь Пустые, которые вновь были в комнате, находясь в теле Юли. Обогнув Диму, он, прихрамывая, подошел почти к самому краю нарисованного на полу круга и, убедившись, что Михаил закончил с последним символом, произнес:
— Попались, твари.
Пустые промолчали. Они вообще не смотрели на подошедшего к ним человека. В данный момент их интересовало только то, что их вновь поймали в ловушку, в которой им доводилось побывать несколькими годами ранее. Пустые не спеша окинули взглядом всю комнату, сосредотачиваясь практически на каждом символе на стенах, и, убедившись, что западня действительно сработала, наконец-то удосужились уделить внимание застывшему перед ними Сергею.
— И что дальше? — ухмыльнувшись, спросила Юля. — Что вы намерены делать дальше? Изгнать нас? Ну так вперед, чего застыли?
Тут уже не выдержала Настя, вскочила с пола, на котором сидела все время, даже когда Михаил начал рисовать последний символ, и в мгновение ока оказалась возле круга, едва не переступив за его границу. Благо Сергей успел вовремя среагировать и схватил девушку обеими руками за талию, не дав той совершить фатальную ошибку. Ведь стоило той только переступить чрез край, как пустые сразу же бы ее схватили, добавив к своей коллекции еще одного заложника.
— Где мой сын? — пытаясь вырваться из рук Сергей, прокричала Настя. — Верните мне моего сына!
— Ах да, вот в чем дело, — засмеялась Юля громким басом. — Мы-то думаем, чего это они тянут резину. Значит, вам нужен пацан? Ну, тут вы и сами должны все понимать: обменяем пацана на свою свободу. Хотя этого мало. Плюс вы отдадите нам того урода, который удерживал нас столько лет. Идет?
О ком шла речь, догадаться было нетрудно. Пустым, помимо свободы, нужен был еще и Алексей, продолжавший лежать в больнице и бороться за свою жизнь.
— Мне плевать, чего вы хотите! — кричала Настя. — Верните мне моего сына!
Юлино лицо резко изменилось. Улыбка испарилась, а само оно стало по-настоящему злым, отчего Настя с Сергеем поспешили сделать пару шагов назад.
— Вы чего думаете, что мы тут в шутки играем? — произнесла Юля на этот раз не своим голосом, а нечеловеческим, тем самым, который еще недавно разносился по всей комнате. — Можете сколько угодно тут орать, что-то требовать, но время сейчас явно не на вашей стороне. Пацан ваш, если даже еще и жив, то долго не протянет, а мы рано или поздно освободимся. Тогда-то мы от вас и мокрого места не оставим.
Закончив свою речь, Юля вскочила со стула и бросилась на Сергея с Настей. Те по инерции отпрянули назад, но Пустым все равно не суждено было до них добраться. На самом краю круга Юля замерла: сила ловушки не позволила той преодолеть белую линию. Дернувшись пару раз, Пустые сдались, осознав, что пока им ничего не светит и круг радиусом около метра — это единственная территория, по которой они смогут передвигаться.
— Как бы вы ни старались, вы все равно нас не удержите! — рявкнула Юля.
Внезапно красные белки ее глаз засветились намного ярче, а от черных зрачков, как показалось всем, начал исходить слабенький, такого же цвета, дымок. В этот же момент вся комната заходила ходуном. Мебель затряслась, дверцы шкафчиков начали открываться и закрываться, ящики комода — задвигаться и выдвигаться, картины на стенах закачались, пыльные занавески заколыхались, словно на ветру, хотя окно было плотно закрыто, а единственный стульчик внутри круга отшвырнуло в сторону с такой силой, что от удара о стену он разлетелся в щепки.
— Что происходит? — попыталась Настя перекричать громкий стук от хлопающих дверей шкафчиков и задвигающихся ящиков комода. — Почему ловушка не сдерживает их силу?
Михаил отбежал от стены и примкнул к остальным, сбившимся в одну кучку. Все четверо смотрели на Юлю, глаза которой светились как два стоп-сигнальных огня машины, а волосы развевались, словно при сильном ветре.
— Похоже, что хоть их сила и прорывается через круг, но нам они все равно не могут навредить, — прокричал Михаил сквозь теперь еще и треск, доносившийся, казалось, со всех сторон. Потолок, стены, пол, мебель — все издавало жуткий и неприятный треск.
— Хотелось бы верить, — взмолился Сергей.
Дима — единственный, кто все это время молчал — продолжал стоять как вкопанный позади остальных, все еще желая убежать и забиться куда-нибудь в самый дальний уголок. Но что-то мешало ему это сделать, по какой-то причине он не покидал эпицентр событий. Скорей всего, дело было в самой Юле, которую Дима не хотел оставлять ни при каких обстоятельствах. Частичка его продолжала верить, что эта ночь в итоге закончится благополучно и наутро он снова сможет обнять свою возлюбленную. Только вот эта же самая частичка не переставала напоминать ему про Юлину фразу, сказанную в тот микроскопический момент, когда Пустые не контролировали ее тело. Кто такая Юля? Неужели все шло к тому, что она снова потеряет память, как тогда, в детстве? Дима ни в какую не хотел в это верить, но все шло именно к этому. Первый тревожный звоночек уже прозвучал, а что будет после изгнания, страшно было даже подумать.
В чувство Диму привела внезапно образовавшаяся тьма. Единственная лампочка под потолком не выдержала и разлетелась на мелкие кусочки, погрузив комнату в кромешную темноту. Все, что осталось видимым — два ярких черно-красных глаза, парящих в воздухе, и небольшой прямоугольник тусклого света на полу, проникающий в комнату из коридора через дверной проем. В этот же момент все и затихло. Наступила тишина, нарушаемая только сердцебиением компании четверых ребят и тяжелым Юлиным дыханием.
— Уроды, — выдохнула Юля.
— Похоже, они ослабли, — первым нарушил молчание Сергей. — Ловушка пока что работает.
— Ага, только вот проблем стало больше, в темноте — самое то проводить ритуал, — завозмущался Михаил. — Дима, у тебя есть какие-нибудь переносные лампы?
— Кажись, мы опоздали, — едва слышно выдавил из себя Сергей.
Все замерли, боясь даже дышать. Один только Михаил, понимая, что все сейчас зависит от него, продолжал в спешке выводить оставшиеся два символа.
Первые секунды ничего не происходило. В комнате стало настолько тихо, что отчетливо было слышно сопение спящей Юли, распластавшейся на стульчике и грозящейся при малейшем движении свалиться с него. Михаил уже успел закончить с предпоследним символом и принялся за последний, как вдруг он резко замер. Банка с краской выпала из его рук и с грохотом приземлилась на пол, расплескав по нему все остатки содержимого.
— Миша! — вскрикнула Настя.
Сергей мгновенно сообразил, что его друг уже вне игры, а Пустые успели сцапать его, поэтому сразу же бросился помогать ему, схватив вторую банку с краской, в которой на дне еще оставалась белая жижа. Этого вполне бы хватило, чтобы закончить с последним символом. Он уже практически оказался возле стены, на ходу доставая из банки кисточку, но и тут отчаянную компанию ждал провал. Пустые оказались гораздо проворнее и успели его остановить. Оба «художника» застыли как вкопанные, не в силах даже пошевелиться.
— Допрыгались, щенки! — разнесся по всей комнате нечеловеческий голос.
Оставались еще Дима с Настей, которые пока что могли шевелиться, но оба не знали, что им делать дальше. Сергей на своем горьком опыте уже показал, что Пустые никому не позволят добраться до последнего символа. А ведь, помимо этого, еще предстояло разбудить Юлю, на что тоже нужно было время. Взглянув друг на друга в надежде, что у кого-то из них есть хоть какие-то идеи, Дима с Настей увидели лишь страх в глазах каждого. Какими-то идеями или планами там даже и не пахло.
— Бегите, — с диким трудом выдавил из себя Михаил, после чего его рот намертво захлопнулся.
«Что же делать, что же делать?» — вертелось в Диминой голове.
Он понимал, что вся надежда сейчас лежит на нем. Сергей с Михаилом были обездвижены, а рассчитывать на Настю было бессмысленно, та поддалась панике и уже не в состоянии была мыслить здраво.
— Отпустите их, — взмолилась та со слезами на глазах. — И верните нам нашего сына.
— Заткнись! — разнеслось по всей комнате.
На что Настя рассчитывала, было совершенно не понятно. Неужели она считала, что Пустые по доброте душевной исполнят все ее просьбы? Диме стала жалко ее. При самой первой встрече у него сложилось совершенно другое мнение о ней. С виду она была сильной, решительной, способной на очень многое, девушкой. Да чего уж там говорить: ведь это именно Настя спасла Диму от Пустых, когда те уже практически добили его. Каким-то образом она тогда нашла в себе силы и смелость, чтобы ворваться на кухню и выстрелить снотворным в Юлю. Сейчас же от той девушки осталась лишь оболочка. Смелость, решительность и сила воли куда-то бесследно испарились. Неужели все дело было в Ванечке? Похоже, что да, другого объяснения таким резким переменам Дима не находил. Получается, все, кроме него, были вне игры. И только он один еще мог хоть что-то сделать. Только вот что? Идей не было вовсе. Да даже если бы они и были, то что тогда? Воплотить их в жизнь не было ни малейшей возможности. Пустые были в комнате и готовились разделаться со всеми, кто в ней присутствовал.
В отчаянии Дима посмотрел на свою спящую возлюбленную. Даже в таком состоянии, вся измученная, растрепанная, в окровавленном пуховике, она казалась ему очень милой. Сердце отчаявшегося парня защемило, ему начало казаться, что это лицо он видит в последний раз.
Тем временем в комнате уже начали происходить жуткие вещи. Настя закричала, Михаил взмыл в воздух и уже истекал кровью, а Сергея, который из всех четверых насолил Пустым больше всех, невидимая сила повалила на пол и выволокла из комнаты. Настя бросилась на помощь своему мужу, надеясь сделать хоть что-то, но и ей тут же досталось. Пустые отшвырнули ее в сторону, перебросив практически через всю комнату. Бедная девушку с грохотом приземлилась где-то в углу, ударившись затылком о стену, но при этом умудрилась не отключиться. Все это безумие творилось вокруг Димы, а он просто стоял на месте и смотрел на Юлю, как будто и вовсе не замечая происходящего.
— Юля, — тихо прошептал Дима, даже не услышав собственного голоса. Ему казалось, что он лишь думает об этом, а не произносит в слух. — Юля.
Не осознавая, что делает, Дима бросился к своей девушке. Вбежав в круг, он упал на колени и начал трясти Юлю.
— Юля! — кричал Дима во все горло, не слыша собственного голоса. — Юля, проснись! Проснись! Дорогая, ты нужна нам! Ты нужна мне!
Пустые же быстро сообразили, что к чему, и схватили Диму, мощным рывком дернув его и потащив прочь от спящей девушки. Они волокли парня по полу, а он, словно не замечая этого, продолжал выкрикивать Юлино имя.
— Ничего у тебя… — злорадствующий голос Пустых резко оборвался.
Уже на самом пороге комнаты невидимые руки отпустили Диму, перестав его тащить. Михаил, паривший в воздухе и испытывающий на себе всю силу двух тварей, рухнул на пол, распластавшись на стене прямо в луже краски, вытекшей из лежавшей на боку банки. Настя же быстро вскочила на ноги и, держась за кровоточащий затылок, бросилась к своему мужу на помощь. А вот где был Сергей и что с ним сделали Пустые, пока было не ясно. Да и Диме сейчас было все равно, он ни на что не обращал внимания, только лишь на одно: лежа на животе, он смотрел на Юлю, а в ответ она смотрела на него. И делала она это не черно-красными глазами, а своими обычными, ярко-голубыми. Исходя из логики, Дима должен был радоваться, ведь его любимая вернулась, но по какой-то причине никаких положительных эмоций он не испытывал. Вместо этого ему стало страшно, причем гораздо сильнее, чем было при встрече с Пустыми. Причиной тому был Юлин взгляд. В ее глазах не было вообще ничего, словно они были пустыми, а на Диму она смотрела так, как будто видела его впервые.
— Юля? — тихо произнес он хриплым голосом.
В ответ ничего не прозвучало. Юля продолжала смотреть на зовущего ее парня пустым взглядом.
Дима поднялся с пола и попробовал позвать девушку еще раз.
— Юля? — произнес он гораздо громче.
На его голос обернулась Настя, которая к тому времени помогла Михаилу занять сидячее положение. Лицо того было наполовину перепачкано кровью, но, слава богу, он оказался жив и Пустые не успели его убить. Через пару секунд в комнату, прихрамывая на правую ногу, ворвался и Сергей, который тоже оказался живым. Но Диму это совсем не волновало. Сейчас он думал только о своей девушке, мысленно молясь, чтобы с той все было в порядке.
Юля оторвала взгляд, посмотрела поочередно на остальных, а затем окинула своими пустыми глазами и всю комнату.
— Юля? — не сдавался Дима, сделав к ней небольшой шаг. — Ты меня слышишь?
Та вновь повернулась в его сторону, посмотрела на него секунды две и наконец-то ответила:
— Кто такая Юля?
Это все, что она успела сказать, а точнее спросить. Под ошарашенные взгляды остальных, ее глаза начали менять цвет. Зрачки постепенно поменялись с голубых на черные, а белки окрасились в кроваво-красный.
Глава 46
Михаил единственный, кто среагировал на смену цвета глаза. Он сразу сообразил, что Пустые вернулись в Юлю, поэтому, несмотря на боль во всем теле, вскочил на ноги, едва не рухнув обратно на пол, поднял банку с остатками неразлившейся краски и бросился дорисовывать последний символ. Остальные же застыли как завороженные. Настя — от страха, Сергей — от неожиданности, а Дима отказывался верить своим глазам и ушам. Дело было даже не в том, что Пустые вновь завладели Юлиным телом, а в том, что она сказала буквально за секунду до этого.
«Кто такая Юля? — прокручивал Дима в своей голове раз за разом. — Кто такая Юля? Кто такая Юля?»
Дима отказывался верить услышанному. Он всяческим образом отметал мысль о том, что Юля потеряла память. Никак не хотел в это верить, пытаясь найти хоть какое-то разумное объяснение. Но каждый раз все сводилось к одному: перед ним была настоящая Юля, с ее ярко-голубыми глазами, и она действительно ничего не помнила. Взгляд девушки был совершенно пустым, в нем даже не было никаких эмоций, совершенно никаких, словно из нее взяли и выдернули душу, оставив лишь пустую оболочку, неспособную что-либо чувствовать. От осознания всего этого Димой овладел страх, причем такой, какой он еще никогда не испытывал. Даже столкнувшись с Пустыми один на один, что едва не лишило парня жизни, ему не было настолько страшно, как сейчас. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались, руки тряслись, а желание сбежать, забиться куда-нибудь в самый дальних уголок этого чертового дома и начать там молиться о спасении своей возлюбленной по-настоящему зашкаливало.
Не сводя глаз с сидящей на стульчике Юли, Дима невольно попятился назад. Каждый шаг давался ему с трудом, ноги стали совсем ватными и отказывались слушаться, но он все равно настойчиво продолжал отдаляться от своей девушки, совершенно не осознавая, что делает, пока не уперся в стоящего позади Сергея. Тот словно не заметил этого. Его интересовались лишь Пустые, которые вновь были в комнате, находясь в теле Юли. Обогнув Диму, он, прихрамывая, подошел почти к самому краю нарисованного на полу круга и, убедившись, что Михаил закончил с последним символом, произнес:
— Попались, твари.
Пустые промолчали. Они вообще не смотрели на подошедшего к ним человека. В данный момент их интересовало только то, что их вновь поймали в ловушку, в которой им доводилось побывать несколькими годами ранее. Пустые не спеша окинули взглядом всю комнату, сосредотачиваясь практически на каждом символе на стенах, и, убедившись, что западня действительно сработала, наконец-то удосужились уделить внимание застывшему перед ними Сергею.
— И что дальше? — ухмыльнувшись, спросила Юля. — Что вы намерены делать дальше? Изгнать нас? Ну так вперед, чего застыли?
Тут уже не выдержала Настя, вскочила с пола, на котором сидела все время, даже когда Михаил начал рисовать последний символ, и в мгновение ока оказалась возле круга, едва не переступив за его границу. Благо Сергей успел вовремя среагировать и схватил девушку обеими руками за талию, не дав той совершить фатальную ошибку. Ведь стоило той только переступить чрез край, как пустые сразу же бы ее схватили, добавив к своей коллекции еще одного заложника.
— Где мой сын? — пытаясь вырваться из рук Сергей, прокричала Настя. — Верните мне моего сына!
— Ах да, вот в чем дело, — засмеялась Юля громким басом. — Мы-то думаем, чего это они тянут резину. Значит, вам нужен пацан? Ну, тут вы и сами должны все понимать: обменяем пацана на свою свободу. Хотя этого мало. Плюс вы отдадите нам того урода, который удерживал нас столько лет. Идет?
О ком шла речь, догадаться было нетрудно. Пустым, помимо свободы, нужен был еще и Алексей, продолжавший лежать в больнице и бороться за свою жизнь.
— Мне плевать, чего вы хотите! — кричала Настя. — Верните мне моего сына!
Юлино лицо резко изменилось. Улыбка испарилась, а само оно стало по-настоящему злым, отчего Настя с Сергеем поспешили сделать пару шагов назад.
— Вы чего думаете, что мы тут в шутки играем? — произнесла Юля на этот раз не своим голосом, а нечеловеческим, тем самым, который еще недавно разносился по всей комнате. — Можете сколько угодно тут орать, что-то требовать, но время сейчас явно не на вашей стороне. Пацан ваш, если даже еще и жив, то долго не протянет, а мы рано или поздно освободимся. Тогда-то мы от вас и мокрого места не оставим.
Закончив свою речь, Юля вскочила со стула и бросилась на Сергея с Настей. Те по инерции отпрянули назад, но Пустым все равно не суждено было до них добраться. На самом краю круга Юля замерла: сила ловушки не позволила той преодолеть белую линию. Дернувшись пару раз, Пустые сдались, осознав, что пока им ничего не светит и круг радиусом около метра — это единственная территория, по которой они смогут передвигаться.
— Как бы вы ни старались, вы все равно нас не удержите! — рявкнула Юля.
Внезапно красные белки ее глаз засветились намного ярче, а от черных зрачков, как показалось всем, начал исходить слабенький, такого же цвета, дымок. В этот же момент вся комната заходила ходуном. Мебель затряслась, дверцы шкафчиков начали открываться и закрываться, ящики комода — задвигаться и выдвигаться, картины на стенах закачались, пыльные занавески заколыхались, словно на ветру, хотя окно было плотно закрыто, а единственный стульчик внутри круга отшвырнуло в сторону с такой силой, что от удара о стену он разлетелся в щепки.
— Что происходит? — попыталась Настя перекричать громкий стук от хлопающих дверей шкафчиков и задвигающихся ящиков комода. — Почему ловушка не сдерживает их силу?
Михаил отбежал от стены и примкнул к остальным, сбившимся в одну кучку. Все четверо смотрели на Юлю, глаза которой светились как два стоп-сигнальных огня машины, а волосы развевались, словно при сильном ветре.
— Похоже, что хоть их сила и прорывается через круг, но нам они все равно не могут навредить, — прокричал Михаил сквозь теперь еще и треск, доносившийся, казалось, со всех сторон. Потолок, стены, пол, мебель — все издавало жуткий и неприятный треск.
— Хотелось бы верить, — взмолился Сергей.
Дима — единственный, кто все это время молчал — продолжал стоять как вкопанный позади остальных, все еще желая убежать и забиться куда-нибудь в самый дальний уголок. Но что-то мешало ему это сделать, по какой-то причине он не покидал эпицентр событий. Скорей всего, дело было в самой Юле, которую Дима не хотел оставлять ни при каких обстоятельствах. Частичка его продолжала верить, что эта ночь в итоге закончится благополучно и наутро он снова сможет обнять свою возлюбленную. Только вот эта же самая частичка не переставала напоминать ему про Юлину фразу, сказанную в тот микроскопический момент, когда Пустые не контролировали ее тело. Кто такая Юля? Неужели все шло к тому, что она снова потеряет память, как тогда, в детстве? Дима ни в какую не хотел в это верить, но все шло именно к этому. Первый тревожный звоночек уже прозвучал, а что будет после изгнания, страшно было даже подумать.
В чувство Диму привела внезапно образовавшаяся тьма. Единственная лампочка под потолком не выдержала и разлетелась на мелкие кусочки, погрузив комнату в кромешную темноту. Все, что осталось видимым — два ярких черно-красных глаза, парящих в воздухе, и небольшой прямоугольник тусклого света на полу, проникающий в комнату из коридора через дверной проем. В этот же момент все и затихло. Наступила тишина, нарушаемая только сердцебиением компании четверых ребят и тяжелым Юлиным дыханием.
— Уроды, — выдохнула Юля.
— Похоже, они ослабли, — первым нарушил молчание Сергей. — Ловушка пока что работает.
— Ага, только вот проблем стало больше, в темноте — самое то проводить ритуал, — завозмущался Михаил. — Дима, у тебя есть какие-нибудь переносные лампы?
