Доктор Карапетян развернулся было, чтобы отправиться дальше по своим медицинским делам. Но вдруг задержался и сочувственно поглядел на приунывшего Суворина.
- Ты сможешь удержать её дома? – сказал он, внезапно переходя на «ты». - Давай так: я неделю держу её здесь, а ты караулишь дома. Если будет рваться на работу – свяжи, запри. Только не дай ей наделать глупостей. Справишься?
Суворин согласно кивнул головой и протянул доктору открытую ладонь – скрепить договор рукопожатием.
Шесть дней спустя радостно-возбуждённый Суворин распахнул дверь палаты номер триста пятнадцать.
- Всем привет! – он сверкнул улыбкой на лежавшую поверх одеяла востроносую Людочку с очередной макулатурной книжицей в руках. – Кто на сей раз – граф или шейх?
Не дожидаясь ответа, Олег перевёл взгляд на вторую кровать у окна. И застыл. Постель была аккуратно застелена казённым одеялом. А Ольга в знакомом просторном сарафане (который он сам, дурень, привёз третьего дня, поддавшись на уговоры), выгребала из тумбочки последние мелочи и грузила их в распухшую от вещей сумку.
- На этот раз итальянский мачо. Владелец шикарной ювелирной фабрики, - с готовностью сообщила косоглазка, но Олег даже не повернул голову. Он с трудом сдерживал закипавшее внутри возмущение.
- Куда это ты, Оля, собралась? – ядовито поинтересовался Суворин. Он подошёл вплотную к склонившейся у тумбочки Ольге и угрожающе навис над ней. Та дёрнулась, выпрямилась. Короткое смущение на её лице сменилось упрямым вызовом.
- Домой. Не могу больше, надоело! Какая разница, где лежать?
- Сумасшедшая ты баба! – взорвался Олег. - Добро бы только своей жизнью рисковала – не жалко. Почти. Но как ты можешь ставить под угрозу жизнь двоих детей? Забыла уже, как еле доползла до моей двери?
- И теперь ты считаешь себя в праве указывать мне, как жить? – Ольга зло прищурила глаза. - Тебе-то какое дело? Ты мне кто? Муж? Брат? Ты – просто сосед.
Позади Суворина раздался тяжкий вздох и скрип – это Людочка соскользнула с кровати. Её шаги прошлёпали к двери.
- Не подеритесь, соседи! И ругайтесь потише, а то дежурная медсестра прибежит, - дверь чавкнула и закрылась.
Олег даже не оглянулся, но голос, тем не менее, понизил.
- Просто сосед, говоришь? – раздражённо прошипел он. - Я к тому же ещё нормальный человек. В отличие от тебя! Не понимаю, кто доверил тебе руководить людьми, если ты с собой управиться не можешь! Арсен сказал, что криз у тебя случился от переутомления.
Ольга притихла и виновато разгладила на животе складки сарафана.
- Мне надо было дела привести в порядок, - начала оправдываться она. - Перед уходом в декрет. Чтобы передать всё заму.
- Ну, да, ради такой высокой (Суворин пренебрежительно хмыкнул) цели можно пожертвовать тремя жизнями!
- Ладно, Олег, хватит! Я поступила глупо!
- Что я слышу?! Ольга Александровна снизошли до признания собственной неправоты! А сейчас ты как поступаешь? Карапетян тебя отпустил?
- Представь себе! – мстительно отрезала Ольга.
- Неужели Арсен разрешил? Что ты ему сказала?
- То же, что и тебе. Пообещала много отдыхать и регулярно мерить давление.
- И он поверил?
Но Суворин уже понял, что все его претензии обнулены предательской слабиной Карапетяна. Оставалось только принять выписку свершившееся как факт.
- А как ты собиралась попасть домой?
- Я позвонила Николаю, - и в ответ на вопросительно поднятые брови Олега пояснила. - Это мой шофер с работы… бывший.
- А меня ты даже не озаботилась предупредить о выписке. Подумаешь, проездил бы сегодня напрасно, потерял бы полдня! Чужого времени не жалко!
- Ну, прости, - Ольга примирительно положила ладонь на рукав Суворина, - я не подумала.
- Добро. Знаешь что, отправляй-ка ты своего Николая обратно. Я тебя сам довезу! Так будет надёжней, - и Олег подхватил сумку с вещами.
Ольга втиснулась на пассажирское сидение чёрной «Ауди», поёрзала, пристраивая огромный живот меж раздвинутых колен. Она слышала, как Олег хлопнул крышкой багажника – погрузил сумку. В боковом зеркале промелькнуло отражение его крепкой фигуры с пламенеющей рыжей головой.
Ольга улыбнулась. За прошедшую неделю она прикипела к соседу. Даже странно, как при первой встрече она могла счесть его хамом. На самом деле Суворин был внимательным и заботливым, как… Кто? Ольга затруднялась определить. Но было в нём что-то невыразимо родное, будто она знала его давным-давно, с самого детства.
Олег снял куртку, бросил её на заднее сидение, а сам сел за руль и всем корпусом развернулся к Ольге.
- Ты пристегнулась? – он проверил крепление ремня безопасности, перехватившего живот. - Не давит?
- Перестань опекать меня, как больную! – ответила Ольга брюзгливым тоном. Хотя втайне наслаждалась каждым проявлением мужской заботы: так приятно было чувствовать себя слабой, избавленной от тяжкой обязанности решать всё самой. Пусть только на короткий период времени, пока ей снова не придётся стать сильной. Ради своих детей.
- Поехали? - Суворин повернул ключ зажигания. Машина заурчала и тронулась с места. Ольга откинула голову на подголовник и исподтишка, из-под ресниц, стала разглядывать чёткий мужской профиль. Ей определённо нравилась внешность Олега. Его экзотическая масть красного дерева (он, смеясь, рассказал, что в школе к нему прилипло прозвище «Махагон») - цвет сгущался на висках и чернотой стекал вниз, в интеллигентную разночинскую бороду. Нравились лучистые глаза с хитринкой и вертикальная складка-морщинка между бровей, которая прорезалась глубже, когда Олег хмурился или размышлял.
- Я всё вижу, - прервал созерцание насмешливый самодовольный голос.
В ответ Ольга скроила противную рожу с высунутым языком и отвернулась к окну – следить за мельканием убранных в осеннее золото деревьев. Суворин хохотнул и включил музыку. Из встроенных колонок раздались тихие задумчивые переборы испанской гитары. Ольга мысленно поставила Олегу ещё один плюс. Что-то много оказалось этих плюсов!
Ольге подумалось, что её растущая симпатия к Суворину стала представлять угрозу для спокойствия. Почему Олег возился с ней - навещал каждый день, развлекал, кормил деликатесами? Смешно даже предполагать, что она – расплывшаяся тётка, беременная двойней – могла нравиться ему как женщина! Тогда зачем он всё это делал? По доброте душевной? Или из чувства долга? Но как долго продлится чувство долга? Опасно было привыкать к заботе чужого, по сути, человека. Чтобы потом, когда Олегу надоест играть в благотворителя (а это случится неизбежно!), не испытать горького разочарования. Как это было с Воронцовым.
Ольга должна отдалиться от соседа – под любым предлогом. Пусть уж лучше он считает её стервой, мегерой – кем угодно! Но только не искушает надеждой обрести нормальную семью и отца для мальчишек.
От тепла, тихой музыки, плавного покачивания машины Ольгу сморило, и она задремала. Проснулась только тогда, когда Суворин осторожно потряс её за плечо.
- Подъём, соседка, приехали.
Ольга не была дома шесть дней, а казалось, что целый месяц – всё вокруг выглядело другим. Лифт стал меньше, двери – уже. Даже цвет стен будто бы изменился. Или изменилась она сама?
Суворин по-хозяйски уверенно открыл дверь её квартиры, занёс сумку внутрь.
- Ну, проходи, чувствуй себя как дома.
- Я смотрю, ты здесь хорошо освоился, - уколола его Ольга.
- Вполне. Мы, рыжие – бесстыжие. Какие планы, соседка?
Целую неделю Ольга мечтала о том, как заберётся под тёплые струи душа и мочалкой сдерёт с себя унылую больничную грязь. А потом вымоет волосы ароматным шампунем, по-турецки замотает голову махровым полотенцем, сядет в кресло и снова почувствует себя здоровой, полной жизни.
- Планы? Вымыться, как следует. А то я вся насквозь провоняла больничным запахом. Он такой отвратный! И едкий.
- Добро. А после?
После… Об этом Ольга ещё не думала. На работу нельзя – сама дала клятвенное обещание Арсену Саркисовичу. Да и смысла не было - все дела уже переданы Фёдорову, её заместителю. Можно было новости в интернете почитать или телевизор посмотреть. Или просто полежать с книжкой. Только ничего этого не хотелось. Ольга погрустнела.
- Не знаю. Никаких.
- Тебе поесть надо. А в холодильнике у тебя ничего, кроме мыши, нет.
- Какой ещё мыши? – не поняла Ольга.
- Которая там повесилась. Докладываю, - Суворин начал по очереди загибать пальцы, - молоко скисло - я его вылил, у творога закончился срок годности. Хлеб заплесневел, тоже пришлось пустить в расход.
- Да ты просто Терминатор какой-то!
- I'll be back, baby! – киношным голосом пробасил Олег. - Короче, мы с Джинджером приглашаем тебя на обед.
- На мисочку «Вискаса»? – внутри сразу же потеплело от нахлынувшей радости.
- Почти. На деликатесы не рассчитывай, но голодной не останешься. Годится?
Ольга замялась, вспомнила своё недавнее решение держаться от соседа подальше. Ей следовало бы отказаться, сославшись на усталость, домашние дела – да мало подходящих предлогов. Но так хотелось согласиться, что Ольга тут же договорилась с собой: только разочек, в порядке исключения!
- Ну, если сам Джинджер приглашает… - как бы нехотя, произнесла она.
- Не сомневайся, он мне сам сказал. Приходи, как только будешь готова. Когда тебя ждать?
- Через час. Плюс-минус.
Прошёл час, полтора, час сорок… По опыту Суворин знал, что полагаться на пунктуальность женщин – гиблое дело. Но надеялся, что бизнесвумен, привыкшая к дедлайнам, должна быть лишена подобного недостатка. Ошибся!
Он уже давно отварил сардельки, и те, толстыми молочными поросятами плавали в остывающей, подёрнувшейся жирной плёнкой воде. Накрыл стол, вскипятил чайник. А Ольга всё не шла. Передумала? Могла бы и предупредить, чтобы не ждал. В конце концов, он тоже голоден и не обязан подстраивать свой режим под непредсказуемые капризы соседки. Суворин схватился за мобильный, набрал номер и тут же сбросил. Дурень, а если она заснула, как в машине? В интернете пишут, что беременные быстро утомляются…
Олег вздохнул и сел за компьютер. Чем маяться без дела, лучше уж поработать. И так полдня потерял!
На стол взобрался Джинджер: он любил подремать у нагревшегося от работы ноутбука под ритмичное щёлканье клавиш. Кот выгнул рыжую спину, потянулся, зыркнул на хозяина жёлтым глазом. Суворин потрепал его за ухом.
- Вляпался я, приятель, чёрт знает во что! Осуждаешь?
В этот момент заверещал дверной звонок. Пришла! Суворин вскочил со стула и метнулся в прихожую. Но тут же одёрнул себя: спокойней! Пусть видит, что он недоволен - почувствует свою вину.
С суровой миной на лице он открыл дверь. В квартиру шагнула Ольга в уютном тренировочном костюме, куртка которого не застёгивалась на животе - вся такая свежая, радостная, сияющая чистотой и вкусно пахнущая шампунем. И Олег понял, что долго сердиться не сможет. Но для порядка сдвинул брови, углубив вертикальную морщинку на лбу.
- Как я понял, женский час – это понятие растяжимое. Мы с Джинджером почти потеряли надежду. Сидели, щелкали зубами от голода.
- Бедные мальчики! - Ольга растянула губы в извиняющейся улыбке. - Но женщинам простительно небольшое опоздание.
- Небольшое? Это говорит крутая бизнесвумен!
- Уже не крутая. Уже просто обычная и сильно беременная, что существенно удлиняет некоторые гигиенические процедуры.
- Извини, об этом я как-то не подумал, - Олег упрекнул себя за недогадливость и смутился. – Проходи. Сейчас будем обедать.
Из комнаты неторопливым шагом вышел Джинджер, подошёл к гостье и, мурлыкая, потёрся меховым боком о её голые щиколотки. Ольга с трудом нагнулась и погладила кота по голове.
- Привет, рыжик. Я тебя помню. Спасибо, что ты меня подлечил.
Джинджер зажмурил от счастья жёлтые глаза и заурчал моторчиком. Олег потрясенно уставился на кота.
- Ого, приятель, да ты клеишься к нашей гостье?
- А что? – подхватила Ольга. – У него нормальная ориентация.
- Нет у него никакой ориентации, - сдал приятеля Суворин, - всю ориентацию ему в марте отрезали. Слишком маялся, бедолага, от спермотоксикоза. Но ты ему всё равно нравишься.
- Он мне тоже. Правда, рыжик, - и Ольга снова потрепала Джинджера по макушке.
- Я накрыл на кухне, а не в гостиной. Не возражаешь?
- Ты – хозяин, тебе и решать. Лично мне на кухне уютней.
- Тогда прошу! – Олег отступил к стене и сделал приглашающий жест.
Ольга протиснулась мимо, задев Суворина животом, и потрясённо застыла на пороге.
- Ух ты, круто! Кто тебе делал такой дизайн?
Вместо привычной мебели по стенам кухни карабкались вверх лёгкие полки, по размеру и форме в точности соответствовавшие предметам, которые на них располагались. А в промежутках крепились держатели для прочей утвари: банок с крупами и специями, бутылок с маслом, ножей. Одноногий стол вырастал прямо из стены; на стойке, что была продолжением никелированной ноги, были устроены подвески для посуды. Все необходимое было на виду и под рукой – практичность, доведенная до уровня техно-красоты.
- Я сам, - с гордостью улыбнулся Олег. - Я же конструктор. Нравится?
- Очень! - Ольга опустилась на выдвинутый из-под стола табурет. И тут же на колени к ней вспрыгнул рыжий котяра.
- Имей совесть, прохвост! – Суворин бесцеремонно стряхнул Джинджера на пол. - Дай нашей гостье поесть. У нас на обед тушёная мексиканская смесь из замороженного пакетика и рублёвские сардельки с горчицей, - Олег наполнил тарелку уже остывшей едой и сунул разогревать в микроволновку. - Беременные это едят?
- Ты спрашиваешь так, словно беременные – это экзотические зверушки типа панд: едят только определённый сорт бамбука. Неужели у тебя нет бамбука?
- То есть мексиканская смесь с сардельками не годится? – насмешливо осведомился Олег.
- Как говорил Карлсон: «Попадёшь к вам в дом, научишься есть всякую гадость!». Шучу! Твои сардельки пахнут просто божественно! На три порядка лучше, чем больничная еда.
Микроволновка пропищала, что еда разогрелась. Суворин поставил перед Ольгой тарелку, и та набросилась на еду, как голодный Джинджер.
- М-м-м, вкусно! – прошамкала она набитым ртом.
Олег невольно усмехнулся.
- Судя по всему, ты не слишком избалована хорошей кухней.
- Почему ты так считаешь?
- Только очень неизбалованные люди способны хвалить магазинные сардельки. Ты сама готовишь?
- Угу, - Ольга отправила в рот очередной кусок сардельки и облизнула масленые губы. - Яичницу.
- Вот это облом! – театрально простонал Суворин.
- Это почему же?
- Мы с Джинджером рассчитывали на приятное и полезное соседство, мечтали, что нас пригласят на домашний обед с супчиком. Вот ты, рыжий, - Олег обернулся к сидевшему у порога обиженному коту, - никогда не ел куриного супчика да с потрошками. И уже не поешь!
- Если ты так страдаешь без супчика, - резонно возразила Ольга, - мог бы и сам научиться его готовить. Общепризнано, что лучшие повара – мужчины.
- Так это в высокой кухне. А чемпионы по домашней еде – женщины. Какая же семья без домашней еды? Вот ты чем своих детей кормить будешь? Яичницей?
Ольга положила вилку и нож на край тарелки и сердито поджала губы.
- К твоему сведению, для детей я собираюсь нанять няню. И она будет готовить им всё, что положено и как положено.
- Ты сможешь удержать её дома? – сказал он, внезапно переходя на «ты». - Давай так: я неделю держу её здесь, а ты караулишь дома. Если будет рваться на работу – свяжи, запри. Только не дай ей наделать глупостей. Справишься?
Суворин согласно кивнул головой и протянул доктору открытую ладонь – скрепить договор рукопожатием.
Часть третья - Соседи
Глава 14 - Вос-Питание чувств
Шесть дней спустя радостно-возбуждённый Суворин распахнул дверь палаты номер триста пятнадцать.
- Всем привет! – он сверкнул улыбкой на лежавшую поверх одеяла востроносую Людочку с очередной макулатурной книжицей в руках. – Кто на сей раз – граф или шейх?
Не дожидаясь ответа, Олег перевёл взгляд на вторую кровать у окна. И застыл. Постель была аккуратно застелена казённым одеялом. А Ольга в знакомом просторном сарафане (который он сам, дурень, привёз третьего дня, поддавшись на уговоры), выгребала из тумбочки последние мелочи и грузила их в распухшую от вещей сумку.
- На этот раз итальянский мачо. Владелец шикарной ювелирной фабрики, - с готовностью сообщила косоглазка, но Олег даже не повернул голову. Он с трудом сдерживал закипавшее внутри возмущение.
- Куда это ты, Оля, собралась? – ядовито поинтересовался Суворин. Он подошёл вплотную к склонившейся у тумбочки Ольге и угрожающе навис над ней. Та дёрнулась, выпрямилась. Короткое смущение на её лице сменилось упрямым вызовом.
- Домой. Не могу больше, надоело! Какая разница, где лежать?
- Сумасшедшая ты баба! – взорвался Олег. - Добро бы только своей жизнью рисковала – не жалко. Почти. Но как ты можешь ставить под угрозу жизнь двоих детей? Забыла уже, как еле доползла до моей двери?
- И теперь ты считаешь себя в праве указывать мне, как жить? – Ольга зло прищурила глаза. - Тебе-то какое дело? Ты мне кто? Муж? Брат? Ты – просто сосед.
Позади Суворина раздался тяжкий вздох и скрип – это Людочка соскользнула с кровати. Её шаги прошлёпали к двери.
- Не подеритесь, соседи! И ругайтесь потише, а то дежурная медсестра прибежит, - дверь чавкнула и закрылась.
Олег даже не оглянулся, но голос, тем не менее, понизил.
- Просто сосед, говоришь? – раздражённо прошипел он. - Я к тому же ещё нормальный человек. В отличие от тебя! Не понимаю, кто доверил тебе руководить людьми, если ты с собой управиться не можешь! Арсен сказал, что криз у тебя случился от переутомления.
Ольга притихла и виновато разгладила на животе складки сарафана.
- Мне надо было дела привести в порядок, - начала оправдываться она. - Перед уходом в декрет. Чтобы передать всё заму.
- Ну, да, ради такой высокой (Суворин пренебрежительно хмыкнул) цели можно пожертвовать тремя жизнями!
- Ладно, Олег, хватит! Я поступила глупо!
- Что я слышу?! Ольга Александровна снизошли до признания собственной неправоты! А сейчас ты как поступаешь? Карапетян тебя отпустил?
- Представь себе! – мстительно отрезала Ольга.
- Неужели Арсен разрешил? Что ты ему сказала?
- То же, что и тебе. Пообещала много отдыхать и регулярно мерить давление.
- И он поверил?
Но Суворин уже понял, что все его претензии обнулены предательской слабиной Карапетяна. Оставалось только принять выписку свершившееся как факт.
- А как ты собиралась попасть домой?
- Я позвонила Николаю, - и в ответ на вопросительно поднятые брови Олега пояснила. - Это мой шофер с работы… бывший.
- А меня ты даже не озаботилась предупредить о выписке. Подумаешь, проездил бы сегодня напрасно, потерял бы полдня! Чужого времени не жалко!
- Ну, прости, - Ольга примирительно положила ладонь на рукав Суворина, - я не подумала.
- Добро. Знаешь что, отправляй-ка ты своего Николая обратно. Я тебя сам довезу! Так будет надёжней, - и Олег подхватил сумку с вещами.
***
Ольга втиснулась на пассажирское сидение чёрной «Ауди», поёрзала, пристраивая огромный живот меж раздвинутых колен. Она слышала, как Олег хлопнул крышкой багажника – погрузил сумку. В боковом зеркале промелькнуло отражение его крепкой фигуры с пламенеющей рыжей головой.
Ольга улыбнулась. За прошедшую неделю она прикипела к соседу. Даже странно, как при первой встрече она могла счесть его хамом. На самом деле Суворин был внимательным и заботливым, как… Кто? Ольга затруднялась определить. Но было в нём что-то невыразимо родное, будто она знала его давным-давно, с самого детства.
Олег снял куртку, бросил её на заднее сидение, а сам сел за руль и всем корпусом развернулся к Ольге.
- Ты пристегнулась? – он проверил крепление ремня безопасности, перехватившего живот. - Не давит?
- Перестань опекать меня, как больную! – ответила Ольга брюзгливым тоном. Хотя втайне наслаждалась каждым проявлением мужской заботы: так приятно было чувствовать себя слабой, избавленной от тяжкой обязанности решать всё самой. Пусть только на короткий период времени, пока ей снова не придётся стать сильной. Ради своих детей.
- Поехали? - Суворин повернул ключ зажигания. Машина заурчала и тронулась с места. Ольга откинула голову на подголовник и исподтишка, из-под ресниц, стала разглядывать чёткий мужской профиль. Ей определённо нравилась внешность Олега. Его экзотическая масть красного дерева (он, смеясь, рассказал, что в школе к нему прилипло прозвище «Махагон») - цвет сгущался на висках и чернотой стекал вниз, в интеллигентную разночинскую бороду. Нравились лучистые глаза с хитринкой и вертикальная складка-морщинка между бровей, которая прорезалась глубже, когда Олег хмурился или размышлял.
- Я всё вижу, - прервал созерцание насмешливый самодовольный голос.
В ответ Ольга скроила противную рожу с высунутым языком и отвернулась к окну – следить за мельканием убранных в осеннее золото деревьев. Суворин хохотнул и включил музыку. Из встроенных колонок раздались тихие задумчивые переборы испанской гитары. Ольга мысленно поставила Олегу ещё один плюс. Что-то много оказалось этих плюсов!
Ольге подумалось, что её растущая симпатия к Суворину стала представлять угрозу для спокойствия. Почему Олег возился с ней - навещал каждый день, развлекал, кормил деликатесами? Смешно даже предполагать, что она – расплывшаяся тётка, беременная двойней – могла нравиться ему как женщина! Тогда зачем он всё это делал? По доброте душевной? Или из чувства долга? Но как долго продлится чувство долга? Опасно было привыкать к заботе чужого, по сути, человека. Чтобы потом, когда Олегу надоест играть в благотворителя (а это случится неизбежно!), не испытать горького разочарования. Как это было с Воронцовым.
Ольга должна отдалиться от соседа – под любым предлогом. Пусть уж лучше он считает её стервой, мегерой – кем угодно! Но только не искушает надеждой обрести нормальную семью и отца для мальчишек.
От тепла, тихой музыки, плавного покачивания машины Ольгу сморило, и она задремала. Проснулась только тогда, когда Суворин осторожно потряс её за плечо.
- Подъём, соседка, приехали.
Ольга не была дома шесть дней, а казалось, что целый месяц – всё вокруг выглядело другим. Лифт стал меньше, двери – уже. Даже цвет стен будто бы изменился. Или изменилась она сама?
Суворин по-хозяйски уверенно открыл дверь её квартиры, занёс сумку внутрь.
- Ну, проходи, чувствуй себя как дома.
- Я смотрю, ты здесь хорошо освоился, - уколола его Ольга.
- Вполне. Мы, рыжие – бесстыжие. Какие планы, соседка?
Целую неделю Ольга мечтала о том, как заберётся под тёплые струи душа и мочалкой сдерёт с себя унылую больничную грязь. А потом вымоет волосы ароматным шампунем, по-турецки замотает голову махровым полотенцем, сядет в кресло и снова почувствует себя здоровой, полной жизни.
- Планы? Вымыться, как следует. А то я вся насквозь провоняла больничным запахом. Он такой отвратный! И едкий.
- Добро. А после?
После… Об этом Ольга ещё не думала. На работу нельзя – сама дала клятвенное обещание Арсену Саркисовичу. Да и смысла не было - все дела уже переданы Фёдорову, её заместителю. Можно было новости в интернете почитать или телевизор посмотреть. Или просто полежать с книжкой. Только ничего этого не хотелось. Ольга погрустнела.
- Не знаю. Никаких.
- Тебе поесть надо. А в холодильнике у тебя ничего, кроме мыши, нет.
- Какой ещё мыши? – не поняла Ольга.
- Которая там повесилась. Докладываю, - Суворин начал по очереди загибать пальцы, - молоко скисло - я его вылил, у творога закончился срок годности. Хлеб заплесневел, тоже пришлось пустить в расход.
- Да ты просто Терминатор какой-то!
- I'll be back, baby! – киношным голосом пробасил Олег. - Короче, мы с Джинджером приглашаем тебя на обед.
- На мисочку «Вискаса»? – внутри сразу же потеплело от нахлынувшей радости.
- Почти. На деликатесы не рассчитывай, но голодной не останешься. Годится?
Ольга замялась, вспомнила своё недавнее решение держаться от соседа подальше. Ей следовало бы отказаться, сославшись на усталость, домашние дела – да мало подходящих предлогов. Но так хотелось согласиться, что Ольга тут же договорилась с собой: только разочек, в порядке исключения!
- Ну, если сам Джинджер приглашает… - как бы нехотя, произнесла она.
- Не сомневайся, он мне сам сказал. Приходи, как только будешь готова. Когда тебя ждать?
- Через час. Плюс-минус.
***
Прошёл час, полтора, час сорок… По опыту Суворин знал, что полагаться на пунктуальность женщин – гиблое дело. Но надеялся, что бизнесвумен, привыкшая к дедлайнам, должна быть лишена подобного недостатка. Ошибся!
Он уже давно отварил сардельки, и те, толстыми молочными поросятами плавали в остывающей, подёрнувшейся жирной плёнкой воде. Накрыл стол, вскипятил чайник. А Ольга всё не шла. Передумала? Могла бы и предупредить, чтобы не ждал. В конце концов, он тоже голоден и не обязан подстраивать свой режим под непредсказуемые капризы соседки. Суворин схватился за мобильный, набрал номер и тут же сбросил. Дурень, а если она заснула, как в машине? В интернете пишут, что беременные быстро утомляются…
Олег вздохнул и сел за компьютер. Чем маяться без дела, лучше уж поработать. И так полдня потерял!
На стол взобрался Джинджер: он любил подремать у нагревшегося от работы ноутбука под ритмичное щёлканье клавиш. Кот выгнул рыжую спину, потянулся, зыркнул на хозяина жёлтым глазом. Суворин потрепал его за ухом.
- Вляпался я, приятель, чёрт знает во что! Осуждаешь?
В этот момент заверещал дверной звонок. Пришла! Суворин вскочил со стула и метнулся в прихожую. Но тут же одёрнул себя: спокойней! Пусть видит, что он недоволен - почувствует свою вину.
С суровой миной на лице он открыл дверь. В квартиру шагнула Ольга в уютном тренировочном костюме, куртка которого не застёгивалась на животе - вся такая свежая, радостная, сияющая чистотой и вкусно пахнущая шампунем. И Олег понял, что долго сердиться не сможет. Но для порядка сдвинул брови, углубив вертикальную морщинку на лбу.
- Как я понял, женский час – это понятие растяжимое. Мы с Джинджером почти потеряли надежду. Сидели, щелкали зубами от голода.
- Бедные мальчики! - Ольга растянула губы в извиняющейся улыбке. - Но женщинам простительно небольшое опоздание.
- Небольшое? Это говорит крутая бизнесвумен!
- Уже не крутая. Уже просто обычная и сильно беременная, что существенно удлиняет некоторые гигиенические процедуры.
- Извини, об этом я как-то не подумал, - Олег упрекнул себя за недогадливость и смутился. – Проходи. Сейчас будем обедать.
Из комнаты неторопливым шагом вышел Джинджер, подошёл к гостье и, мурлыкая, потёрся меховым боком о её голые щиколотки. Ольга с трудом нагнулась и погладила кота по голове.
- Привет, рыжик. Я тебя помню. Спасибо, что ты меня подлечил.
Джинджер зажмурил от счастья жёлтые глаза и заурчал моторчиком. Олег потрясенно уставился на кота.
- Ого, приятель, да ты клеишься к нашей гостье?
- А что? – подхватила Ольга. – У него нормальная ориентация.
- Нет у него никакой ориентации, - сдал приятеля Суворин, - всю ориентацию ему в марте отрезали. Слишком маялся, бедолага, от спермотоксикоза. Но ты ему всё равно нравишься.
- Он мне тоже. Правда, рыжик, - и Ольга снова потрепала Джинджера по макушке.
- Я накрыл на кухне, а не в гостиной. Не возражаешь?
- Ты – хозяин, тебе и решать. Лично мне на кухне уютней.
- Тогда прошу! – Олег отступил к стене и сделал приглашающий жест.
Ольга протиснулась мимо, задев Суворина животом, и потрясённо застыла на пороге.
- Ух ты, круто! Кто тебе делал такой дизайн?
Вместо привычной мебели по стенам кухни карабкались вверх лёгкие полки, по размеру и форме в точности соответствовавшие предметам, которые на них располагались. А в промежутках крепились держатели для прочей утвари: банок с крупами и специями, бутылок с маслом, ножей. Одноногий стол вырастал прямо из стены; на стойке, что была продолжением никелированной ноги, были устроены подвески для посуды. Все необходимое было на виду и под рукой – практичность, доведенная до уровня техно-красоты.
- Я сам, - с гордостью улыбнулся Олег. - Я же конструктор. Нравится?
- Очень! - Ольга опустилась на выдвинутый из-под стола табурет. И тут же на колени к ней вспрыгнул рыжий котяра.
- Имей совесть, прохвост! – Суворин бесцеремонно стряхнул Джинджера на пол. - Дай нашей гостье поесть. У нас на обед тушёная мексиканская смесь из замороженного пакетика и рублёвские сардельки с горчицей, - Олег наполнил тарелку уже остывшей едой и сунул разогревать в микроволновку. - Беременные это едят?
- Ты спрашиваешь так, словно беременные – это экзотические зверушки типа панд: едят только определённый сорт бамбука. Неужели у тебя нет бамбука?
- То есть мексиканская смесь с сардельками не годится? – насмешливо осведомился Олег.
- Как говорил Карлсон: «Попадёшь к вам в дом, научишься есть всякую гадость!». Шучу! Твои сардельки пахнут просто божественно! На три порядка лучше, чем больничная еда.
Микроволновка пропищала, что еда разогрелась. Суворин поставил перед Ольгой тарелку, и та набросилась на еду, как голодный Джинджер.
- М-м-м, вкусно! – прошамкала она набитым ртом.
Олег невольно усмехнулся.
- Судя по всему, ты не слишком избалована хорошей кухней.
- Почему ты так считаешь?
- Только очень неизбалованные люди способны хвалить магазинные сардельки. Ты сама готовишь?
- Угу, - Ольга отправила в рот очередной кусок сардельки и облизнула масленые губы. - Яичницу.
- Вот это облом! – театрально простонал Суворин.
- Это почему же?
- Мы с Джинджером рассчитывали на приятное и полезное соседство, мечтали, что нас пригласят на домашний обед с супчиком. Вот ты, рыжий, - Олег обернулся к сидевшему у порога обиженному коту, - никогда не ел куриного супчика да с потрошками. И уже не поешь!
- Если ты так страдаешь без супчика, - резонно возразила Ольга, - мог бы и сам научиться его готовить. Общепризнано, что лучшие повара – мужчины.
- Так это в высокой кухне. А чемпионы по домашней еде – женщины. Какая же семья без домашней еды? Вот ты чем своих детей кормить будешь? Яичницей?
Ольга положила вилку и нож на край тарелки и сердито поджала губы.
- К твоему сведению, для детей я собираюсь нанять няню. И она будет готовить им всё, что положено и как положено.
