А как не догадываться, если некоторых из них на время даже переселили на более «козырные» места, вот они там и сидели, как мышки, то есть вели себя тише воды и ниже травы.
Я, как ни в чём не бывало, медленно побрёл к своим нарам, демонстративно с трудом переставляя ноги и держась за вторые ярусы тюремных нар. В мыслях тех, кто должен был через несколько минут приступить к операции «ликвидация», появились радостные нотки. Ещё бы, мужик-то вон, какой здоровенный! Один раз звезданёт таким кулачищем, мало не покажется! Но, хвала богам, 10 суток в ледяном карцере, да ещё практически на пайке концлагеря сделали своё дело. Доковылял бы болезный до своей шконке, а то, того и гляди, рухнет в проходе между нарами. Впрочем, хоть так, хоть эдак, а конец у него один. Однако не рухнул. И даже неожиданно пропал из видимости нескольких десятков глаз! Вот только что он с трудом пробирался в сторону своей кроватки в самом центре тюремной камеры, а теперь его нет в том месте! Мелькнула какая-то тень, потом в углу, где были созданы относительно комфортные условия для проживания старшего камеры и его помощника, раздались хрипы, очень похожие на предсмертные.
А потом этот дьявол начал с невероятной скоростью перемещаться по камере, причём, совершал это очень рационально, как будто знал, кто из зеков должен был принять участие в его смертоубийстве, а кто к этому делу вовсе даже не был причастен. Хруст шейных позвонков, и замертво падает очередной зек со свернутой шеей, невидимый глазом, но сильнейший удар ладонью по горлу, и нарисовался ещё один покойничек. Ну да, в исправительном учреждении не принято ходить босиком, вот и этот, то ли Шварценеггер, то ли Сигал обут в тюремные ботинки. Казалось бы, ботинки и ботинки, ничего особенного. Но вот сначала один сиделец получает удар в висок ногой, обутой в такую неприхотливую обувь, и тут же замертво падает на пол, за ним отправляется в преисподнюю следующий зек от такого же смертельного удара.
В камере поднялся неимоверный шум и гам! Предсмертные хрипы тех, кому уже не повезло, вопли и крики ужаса пока ещё живых зеков, которые буквально несколько секунд назад ухмылялись в предвкушении, как они накинут пару одеял на этого борова и потом заколют, забьют его, как мамонта в ловчей яме. А тут вдруг такой облом! Само собой весь стройный план операции «ликвидация» был порушен, и теперь оставшийся в живых народ пытался найти безопасное место, дабы избежать участи быть умерщвлённым самым негуманным способом этим беспощадным медведем. Но всё бесполезно. Камера хоть и на несколько десятков человек, но оказалось, что это очень ограниченное пространство, и спрятаться от разъяренного и безумного шайтана просто негде.
Один из зеков успел подбежать к двери и начал отчаянно стучать в неё руками и ногами, крича от ужаса и прося о помощи. Но мимо него пронеслась какая-то тень, и вот уже этот проситель скользит по двери на пол, оставляя на её поверхности широкий кровавый след – это он зачем-то очень сильно ударился лицом о железную поверхность двери, при этом выбил себе все передние зубы. Но это ещё полбеды, в конце концов, можно ведь кушать и манную кашу, для этого и зубы не нужны. Так ведь нет! От мощного удара о твёрдую поверхность нос этого бедолаги вошёл в переносицу, а кости этой самой переносицы были сдвинуты ещё дальше вглубь черепа, вошли в мозг, безвозвратно повредив его во многих местах. В общем, смерть наступила практически мгновенно.
- Минус восемь! Ага, получите, твари! – мой мозг вёл бескомпромиссный отчёт, а ещё как раз к месту вспомнились слова одной из песен Высоцкого. – «Я, как раненый зверь, напоследок чудил, выбил окна и дверь, и балкон уронил».
Ну, окна и дверь я пока не выбивал, да и балкона в этой тюремной камере почему-то не было, но я уже прекрасно понимал, что теперь ситуация полностью под моим контролем. Оставшиеся в живых зеки, ещё минуту назад пребывающие в предвкушении расправы надо мной, теперь метались по камере, как трусливые зайцы, ища потаённый уголок, куда можно было бы забиться и пересидеть творящееся здесь смертоубийственное безумие. Неожиданно для себя я обратил внимание на то, что вижу всё помещение камеры на 360 градусов.
- Минус 12! – бесстрастно отсчитывает мозг, и он же рассуждает на тему кардинального изменения зрения. – Это что-то новое! Наверное, заработал тот самый «третий глаз». Прекрасно! Теперь и сзади никто ко мне не подберётся.
Впрочем, таких и не наблюдается. Прячутся за тех зеков, которые не причастны к этой заварушке, лезут под нары, но я всё вижу, а ещё мне помогают их мысли! Безошибочно отделяю зёрна от плевел. То есть, имея в виду значение этого фразеологизма, я легко отделяю хорошее от дурного, полезное от вредного. Ну, залёг он под шконкой, и что, помогло ему это? Пробегая мимо, пнул чувака ботинком в висок, он и откинулся. Нет, не ботинок, а чувак. А вот этот аж визжит, спрятавшись за спиной обычного зека, да ещё и держится за сожителя по камере. Тоже не помогло. Хватаю за шкирку и за яйца, крик от боли (ну да, видимо, всмятку), и с размаху бью верещащего головой о стену. Сами отгадайте, что оказалось крепче, бетонная стена или череп. Вот то-то! Хруст костей черепа и шейных позвонков, зато сразу перестал визжать!
- Минус 16! Очень интересно! Руки делают своё дело, а калькулятор в голове продолжает считать, – мелькают такие мысли в голове.
Одновременно фиксирую «третьим глазом», что начала открываться дверь в камеру. А передо мной последний пока ещё не жмурик. Молодец! Уважуха, братан! Смотри-ка, нунчаками машет! Узнаю стиль мельницы. Впрочем, надо было лучше тренироваться. Да, подойти к мужику на вытянутую руку сейчас очень непросто. Так я пока и не собираюсь этого делать! Тюк носком ботинка в коленную чашечку. Ага, знаю! Очень больно, когда она вдребезги. Сам-то не пробовал, но вражинам не раз ломал эту часть организма и видел их реакцию на такой контрприём. Обычно у подобных «героев» как-то сразу пропадает желание воевать. А с этим так ещё интереснее получилось. Боец с нунчаками и с его так себе стилем «мельница» от поломатых косточек в коленном суставе потерял равновесие, и через мгновение сам себе нанёс одной из палок нунчаков сильный удал по бестолковке. Товарищ на миг потерял ориентацию от боли, а тут и я вовремя подоспел. Выхватил из шаловливых ручонок инструмент, быстрым движением обернул его вокруг хлипкой шейки клиента, двумя палками сделал зажим этой шеи, лопнула кожа, раздавлены хрящи, порвались кровеносные сосуды, в общем, цепочка, соединяющая две палки нунчаков, дошла аж до шейного отдела позвоночника и в этот момент порвалась. И остались у меня в руках обычные две палки, они же стержни нунчаков. Ну да, окровавленные. Хотел уже отбросить их в сторону, но в этот момент услышал автоматную очередь, почувствовал острую боль в спине, ощутил яркую вспышку в области сердца, мозг обожгло горячим пламенем.
- Минус 17! Всё, вражеские зеки закончились! – успела мелькнуть мысль в умирающем теле.
Тем не менее, я умудрился каким-то образом перехватить поудобнее один из стержней нунчаки и с разворота метнул этот снаряд в стрелявшего в меня охранника, вложив в этот бросок последние силы, уже покидающие мёртвое тело. А дальше я наблюдал, словно в замедленной съёмке, и почему-то чуть со стороны и сверху, как этот стержень совершил несколько оборотов и воткнулся точно между глаз охранника. Быстролетящий снаряд пробил сначала переносицу, затем вошёл в никчемный мозг, пронзил насквозь всего одну извилину, да и ту от фуражки, проломил задние кости черепа и вышел сантиметров на 5 из затылка. Эта продажная тварь успела одной рукой схватиться за торчащий между глаз конец стержня, а второй рукой за застрявший в затылке другой его конец, я даже увидел, как глаза в недоумении собрались в кучу, пытаясь разглядеть, что же это у него торчит между глаз. Затем ноги покойничка подкосились, и он вместе с автоматом с громким стуком упал на бетонный пол.
- Видишь, Серёга, погиб ты не от болезни, и даже не в яростной схватке с врагами, а от пули, пущенной тебе в спину предателем, - мелькнуло в угасающем сознании, - впрочем, это тоже неплохо для солдата.
И потом наступила чернота. Но перед этим я за долю секунды увидел всю свою жизнь, начиная с младенческого возраста и заканчивая тем самым броском стержня от нунчаков. А вот какого-то длинного тоннеля, и долгого полёта сквозь эту бездну почему-то не было. Обидно, да!
- Какой-то ты необычный, паря! – услышал я совсем рядом чей-то голос. – Вставай уже, хватит отдыхать, давай поговорим!
Я понял, что лежу на чём-то мягком, открыл глаза и сразу увидел над собой улыбающуюся физиономию странного мужичка. Сел, огляделся по сторонам. Оказалось, что подо мной растёт густой мох, вот поэтому было так мягко лежать! Рядом стоит этот мужичок, и я только сейчас понял, что мне показалось в нём странным. Он был очень маленького роста! Сейчас мы с ним смотрели друг другу в глаза, то есть наши лица были на одном уровне, но при этом я сидел, а он стоял, как говорится, в полный свой рост. А ещё я понял, что это не карлик.
- Привет! Ну, кто из нас странный, это большой вопрос! – ответил я. – Но поговорить можно. Для начала скажи, кто ты такой? И почему ты такой маленький?
Мужичок приветливо улыбнулся, затем махнул рукой и сел рядом со мной, но ничего не ответил, а с довольным видом начал смотреть по сторонам. Я уже обратил внимание на то, что сидели мы под зелёной пушистой берёзой, вокруг нас простиралась красивая лужайка, на ней цвели полевые цветы, сквозь крону дерева просматривалось голубое небо, и здесь было очень тепло. Я уже привык, что в карцере, в котором провёл 10 суток, всегда собачий холод, и спасло меня как минимум от серьёзного заболевания только умение уходить в нирвану, то есть вот в такой уютный мир, где я часто встречался с кучерявым парнишкой по имени Делмар. А ещё примерно в двух сотнях метрах от места, где я оказался, был слышен плеск воды и весёлый визг девчат! Вот это совсем интересно! Отвык я уже от женского общества! Да, кстати, меня только что убили! И передо мной промелькнула вся жизнь, а потом наступила чернота. Никакого тоннеля не было, но ведь как-то я сюда попал! Может быть, это и есть рай? А возможно, это тот самый мир, где я спасался от ледяного холода карцера.
- Сергей, - представился я, - а тебя как звать, уважаемый?
Мужичок с улыбкой посмотрел на меня и весело ответил:
- Может быть, когда-то ты и был Сергеем. Но сейчас ты Леший! А я лесовик. Так что, паря, будем знакомы. И, кстати, тебе пора отправляться к новому месту службы, а там и к делу приступать!
В голове промелькнула мысль, непонятно, откуда взятая: «Лесовик считается одним из наиболее добрых лесных духов. Охраняет лесную растительность и живность. Изображается с птичьим гнездом на голове, увитым плющом и покрытыми дубовой корой руками и ногами. Лесовик - это и лесной проказник с хитринкой, всегда маскируется под лес и свои подшучивания над человеком также всегда маскирует под действия леса. Но людям он всё же больше помогает. Если заблудишься в лесу, то скажи: «Дед лесовик, ты к лесу, а я к дому привык». Он и покажет дорогу».
И на самом деле передо мной стоял маленький пожилой мужичок. А одет он был довольно забавно, во всяком случае, ничего подобного я не видел ни в мультиках, ни на картинках в детских книжках, а память у меня, как я уже убедился, с некоторых пор стала очень хорошей! Так вот, на лесовике был одет коричневый костюм из замши, причём на брюках, там, где у генералов красные лампасы, у этого парня была пришита длинная бахрома из такой же замши. То же самое было и на рукавах замшевой курточки. Обут мой новый знакомый был в изящные ковбойские сапожки, пошитые из такого же материала, и завершала этот наряд опят же замшевая коричневая шляпа в стиле «стетсон». В общем, если бы не мелкий рост и морщинистое лицо с носом картошкой, то вылитый Чак Норрис.
- Какое место службы? – возмутился я. - Сергей Николаевич Лешанов своё уже отслужил! Теперь я на заслуженном отдыхе. И, кстати, да будет тебе известно, один нехороший человек только что меня застрелил. Так что всякая служба, впрочем, как и работа, отменяется. Ты лучше скажи, где это мы находимся?
- Пойдём, покажу! – улыбнулся лесовик, поднимаясь с мягкой подстилки из мха.
Я тоже встал и отправился за этим странным мужичком. Мы прошли по невысокой травке метров 30 и поднялись на небольшой пригорок, откуда открывался довольно хороший обзор на все четыре стороны света.
- Кстати, уважаемый лесовик, а имя у тебя есть? - просил я. - Или так и звать лесовиком?
- А так и зови! – ответил мой новый знакомый. – Ну, если хошь, кликай меня Прошкой.
- Прохор, значит! - заметил я, улыбнувшись мужичку, одетому очень модно. - Так и буду тебя звать!
- Спасибо, мил человек! – засмеялся Прохор. – Приятно, что уважительно называешь меня! А что касается времени года, так это в вашем мире, то зима, то осень, а здесь лето круглый год, всегда тепло и уютно. Привыкай, паря! Ничего, скоро ты научишься «перекидываться», вот тогда при желании сможешь увидеть свой бывший мир другими глазами. Хотя, постой! Вернее, встань на колени или сядь на траву, мне нужно посмотреть на твои глаза.
Я представил себе, что стою перед маленьким лесовиком на коленях, и мне не понравилась такая картинка, поэтому просто сел в траву. Прохор встал передо мной и внимательно посмотрел мне в глаза, затем удовлетворённо покачал головой и весело произнёс:
- То-то, брат Сергей, ты сразу показался мне странным. Оказывается, есть в тебе какая-то колдовская сила! Не знаю, откуда она взялась у простого человека, но это и не важно, есть и есть. Я много раз встречался с шаманами в Сибири, вот и твой взгляд чем-то напомнил мне то, как они смотрели на меня. А ну-ка встань сейчас и посмотри ещё раз на своё бывшее узилище, только перед этим сделай так: три раза моргни обоими глазами, затем три раза подмигни одним глазом (левым или правым – без разницы), и увидишь, какие вокруг тебя произойдут перемены.
Я так и сделал. Встал лицом к тому месту, где, по словам Прохора, должна находиться тюрьма, три раза хлопнул ресницами обоих глаз, затем три раза моргнул правым глазом. И тут же моему взору предстали сразу две картинки! Левым глазом я продолжал видеть вокруг себя летнюю природу нового для меня мира. Всё цветёт и благоухает, жужжат пчёлы и шмели, где-то поют свои песни птицы, аккуратная зелёная травка простирается далеко-далеко от нас, а вот там стоит одинокая берёза, под ней я и познакомился с лесовиком Прохором, кстати, и он стоит рядом, смотрит на меня и ухмыляется. Опять обратил внимание на весёлый женский смех со стороны небольшого пруда. Присмотрелся внимательнее, а девчата-то в количестве трёх штук устроили настоящий нудистский пляж! И тут же мелькнула мысль: «Обязательно нужно будет наведаться к ним и засвидетельствовать своё почтение! Но это чуть позже».
А вот мой правый глаз увидел совсем другую картину. Вокруг такие же небольшие холмы и луга, но трава пожухлая, а редкие деревья, включая ту самую берёзу, стоят голые. Да, здесь осень и с затянутого серыми тучами неба срывается мелкий дождик вперемежку с мокрым снегом. Конечно же, никаких жужжащих пчёл со шмелями и поющих птиц, а также веселящихся на пруду девчат нет и в помине.
Я, как ни в чём не бывало, медленно побрёл к своим нарам, демонстративно с трудом переставляя ноги и держась за вторые ярусы тюремных нар. В мыслях тех, кто должен был через несколько минут приступить к операции «ликвидация», появились радостные нотки. Ещё бы, мужик-то вон, какой здоровенный! Один раз звезданёт таким кулачищем, мало не покажется! Но, хвала богам, 10 суток в ледяном карцере, да ещё практически на пайке концлагеря сделали своё дело. Доковылял бы болезный до своей шконке, а то, того и гляди, рухнет в проходе между нарами. Впрочем, хоть так, хоть эдак, а конец у него один. Однако не рухнул. И даже неожиданно пропал из видимости нескольких десятков глаз! Вот только что он с трудом пробирался в сторону своей кроватки в самом центре тюремной камеры, а теперь его нет в том месте! Мелькнула какая-то тень, потом в углу, где были созданы относительно комфортные условия для проживания старшего камеры и его помощника, раздались хрипы, очень похожие на предсмертные.
А потом этот дьявол начал с невероятной скоростью перемещаться по камере, причём, совершал это очень рационально, как будто знал, кто из зеков должен был принять участие в его смертоубийстве, а кто к этому делу вовсе даже не был причастен. Хруст шейных позвонков, и замертво падает очередной зек со свернутой шеей, невидимый глазом, но сильнейший удар ладонью по горлу, и нарисовался ещё один покойничек. Ну да, в исправительном учреждении не принято ходить босиком, вот и этот, то ли Шварценеггер, то ли Сигал обут в тюремные ботинки. Казалось бы, ботинки и ботинки, ничего особенного. Но вот сначала один сиделец получает удар в висок ногой, обутой в такую неприхотливую обувь, и тут же замертво падает на пол, за ним отправляется в преисподнюю следующий зек от такого же смертельного удара.
В камере поднялся неимоверный шум и гам! Предсмертные хрипы тех, кому уже не повезло, вопли и крики ужаса пока ещё живых зеков, которые буквально несколько секунд назад ухмылялись в предвкушении, как они накинут пару одеял на этого борова и потом заколют, забьют его, как мамонта в ловчей яме. А тут вдруг такой облом! Само собой весь стройный план операции «ликвидация» был порушен, и теперь оставшийся в живых народ пытался найти безопасное место, дабы избежать участи быть умерщвлённым самым негуманным способом этим беспощадным медведем. Но всё бесполезно. Камера хоть и на несколько десятков человек, но оказалось, что это очень ограниченное пространство, и спрятаться от разъяренного и безумного шайтана просто негде.
Один из зеков успел подбежать к двери и начал отчаянно стучать в неё руками и ногами, крича от ужаса и прося о помощи. Но мимо него пронеслась какая-то тень, и вот уже этот проситель скользит по двери на пол, оставляя на её поверхности широкий кровавый след – это он зачем-то очень сильно ударился лицом о железную поверхность двери, при этом выбил себе все передние зубы. Но это ещё полбеды, в конце концов, можно ведь кушать и манную кашу, для этого и зубы не нужны. Так ведь нет! От мощного удара о твёрдую поверхность нос этого бедолаги вошёл в переносицу, а кости этой самой переносицы были сдвинуты ещё дальше вглубь черепа, вошли в мозг, безвозвратно повредив его во многих местах. В общем, смерть наступила практически мгновенно.
- Минус восемь! Ага, получите, твари! – мой мозг вёл бескомпромиссный отчёт, а ещё как раз к месту вспомнились слова одной из песен Высоцкого. – «Я, как раненый зверь, напоследок чудил, выбил окна и дверь, и балкон уронил».
Ну, окна и дверь я пока не выбивал, да и балкона в этой тюремной камере почему-то не было, но я уже прекрасно понимал, что теперь ситуация полностью под моим контролем. Оставшиеся в живых зеки, ещё минуту назад пребывающие в предвкушении расправы надо мной, теперь метались по камере, как трусливые зайцы, ища потаённый уголок, куда можно было бы забиться и пересидеть творящееся здесь смертоубийственное безумие. Неожиданно для себя я обратил внимание на то, что вижу всё помещение камеры на 360 градусов.
- Минус 12! – бесстрастно отсчитывает мозг, и он же рассуждает на тему кардинального изменения зрения. – Это что-то новое! Наверное, заработал тот самый «третий глаз». Прекрасно! Теперь и сзади никто ко мне не подберётся.
Впрочем, таких и не наблюдается. Прячутся за тех зеков, которые не причастны к этой заварушке, лезут под нары, но я всё вижу, а ещё мне помогают их мысли! Безошибочно отделяю зёрна от плевел. То есть, имея в виду значение этого фразеологизма, я легко отделяю хорошее от дурного, полезное от вредного. Ну, залёг он под шконкой, и что, помогло ему это? Пробегая мимо, пнул чувака ботинком в висок, он и откинулся. Нет, не ботинок, а чувак. А вот этот аж визжит, спрятавшись за спиной обычного зека, да ещё и держится за сожителя по камере. Тоже не помогло. Хватаю за шкирку и за яйца, крик от боли (ну да, видимо, всмятку), и с размаху бью верещащего головой о стену. Сами отгадайте, что оказалось крепче, бетонная стена или череп. Вот то-то! Хруст костей черепа и шейных позвонков, зато сразу перестал визжать!
- Минус 16! Очень интересно! Руки делают своё дело, а калькулятор в голове продолжает считать, – мелькают такие мысли в голове.
Одновременно фиксирую «третьим глазом», что начала открываться дверь в камеру. А передо мной последний пока ещё не жмурик. Молодец! Уважуха, братан! Смотри-ка, нунчаками машет! Узнаю стиль мельницы. Впрочем, надо было лучше тренироваться. Да, подойти к мужику на вытянутую руку сейчас очень непросто. Так я пока и не собираюсь этого делать! Тюк носком ботинка в коленную чашечку. Ага, знаю! Очень больно, когда она вдребезги. Сам-то не пробовал, но вражинам не раз ломал эту часть организма и видел их реакцию на такой контрприём. Обычно у подобных «героев» как-то сразу пропадает желание воевать. А с этим так ещё интереснее получилось. Боец с нунчаками и с его так себе стилем «мельница» от поломатых косточек в коленном суставе потерял равновесие, и через мгновение сам себе нанёс одной из палок нунчаков сильный удал по бестолковке. Товарищ на миг потерял ориентацию от боли, а тут и я вовремя подоспел. Выхватил из шаловливых ручонок инструмент, быстрым движением обернул его вокруг хлипкой шейки клиента, двумя палками сделал зажим этой шеи, лопнула кожа, раздавлены хрящи, порвались кровеносные сосуды, в общем, цепочка, соединяющая две палки нунчаков, дошла аж до шейного отдела позвоночника и в этот момент порвалась. И остались у меня в руках обычные две палки, они же стержни нунчаков. Ну да, окровавленные. Хотел уже отбросить их в сторону, но в этот момент услышал автоматную очередь, почувствовал острую боль в спине, ощутил яркую вспышку в области сердца, мозг обожгло горячим пламенем.
- Минус 17! Всё, вражеские зеки закончились! – успела мелькнуть мысль в умирающем теле.
Тем не менее, я умудрился каким-то образом перехватить поудобнее один из стержней нунчаки и с разворота метнул этот снаряд в стрелявшего в меня охранника, вложив в этот бросок последние силы, уже покидающие мёртвое тело. А дальше я наблюдал, словно в замедленной съёмке, и почему-то чуть со стороны и сверху, как этот стержень совершил несколько оборотов и воткнулся точно между глаз охранника. Быстролетящий снаряд пробил сначала переносицу, затем вошёл в никчемный мозг, пронзил насквозь всего одну извилину, да и ту от фуражки, проломил задние кости черепа и вышел сантиметров на 5 из затылка. Эта продажная тварь успела одной рукой схватиться за торчащий между глаз конец стержня, а второй рукой за застрявший в затылке другой его конец, я даже увидел, как глаза в недоумении собрались в кучу, пытаясь разглядеть, что же это у него торчит между глаз. Затем ноги покойничка подкосились, и он вместе с автоматом с громким стуком упал на бетонный пол.
- Видишь, Серёга, погиб ты не от болезни, и даже не в яростной схватке с врагами, а от пули, пущенной тебе в спину предателем, - мелькнуло в угасающем сознании, - впрочем, это тоже неплохо для солдата.
И потом наступила чернота. Но перед этим я за долю секунды увидел всю свою жизнь, начиная с младенческого возраста и заканчивая тем самым броском стержня от нунчаков. А вот какого-то длинного тоннеля, и долгого полёта сквозь эту бездну почему-то не было. Обидно, да!
***
- Какой-то ты необычный, паря! – услышал я совсем рядом чей-то голос. – Вставай уже, хватит отдыхать, давай поговорим!
Я понял, что лежу на чём-то мягком, открыл глаза и сразу увидел над собой улыбающуюся физиономию странного мужичка. Сел, огляделся по сторонам. Оказалось, что подо мной растёт густой мох, вот поэтому было так мягко лежать! Рядом стоит этот мужичок, и я только сейчас понял, что мне показалось в нём странным. Он был очень маленького роста! Сейчас мы с ним смотрели друг другу в глаза, то есть наши лица были на одном уровне, но при этом я сидел, а он стоял, как говорится, в полный свой рост. А ещё я понял, что это не карлик.
- Привет! Ну, кто из нас странный, это большой вопрос! – ответил я. – Но поговорить можно. Для начала скажи, кто ты такой? И почему ты такой маленький?
Мужичок приветливо улыбнулся, затем махнул рукой и сел рядом со мной, но ничего не ответил, а с довольным видом начал смотреть по сторонам. Я уже обратил внимание на то, что сидели мы под зелёной пушистой берёзой, вокруг нас простиралась красивая лужайка, на ней цвели полевые цветы, сквозь крону дерева просматривалось голубое небо, и здесь было очень тепло. Я уже привык, что в карцере, в котором провёл 10 суток, всегда собачий холод, и спасло меня как минимум от серьёзного заболевания только умение уходить в нирвану, то есть вот в такой уютный мир, где я часто встречался с кучерявым парнишкой по имени Делмар. А ещё примерно в двух сотнях метрах от места, где я оказался, был слышен плеск воды и весёлый визг девчат! Вот это совсем интересно! Отвык я уже от женского общества! Да, кстати, меня только что убили! И передо мной промелькнула вся жизнь, а потом наступила чернота. Никакого тоннеля не было, но ведь как-то я сюда попал! Может быть, это и есть рай? А возможно, это тот самый мир, где я спасался от ледяного холода карцера.
- Сергей, - представился я, - а тебя как звать, уважаемый?
Мужичок с улыбкой посмотрел на меня и весело ответил:
- Может быть, когда-то ты и был Сергеем. Но сейчас ты Леший! А я лесовик. Так что, паря, будем знакомы. И, кстати, тебе пора отправляться к новому месту службы, а там и к делу приступать!
В голове промелькнула мысль, непонятно, откуда взятая: «Лесовик считается одним из наиболее добрых лесных духов. Охраняет лесную растительность и живность. Изображается с птичьим гнездом на голове, увитым плющом и покрытыми дубовой корой руками и ногами. Лесовик - это и лесной проказник с хитринкой, всегда маскируется под лес и свои подшучивания над человеком также всегда маскирует под действия леса. Но людям он всё же больше помогает. Если заблудишься в лесу, то скажи: «Дед лесовик, ты к лесу, а я к дому привык». Он и покажет дорогу».
И на самом деле передо мной стоял маленький пожилой мужичок. А одет он был довольно забавно, во всяком случае, ничего подобного я не видел ни в мультиках, ни на картинках в детских книжках, а память у меня, как я уже убедился, с некоторых пор стала очень хорошей! Так вот, на лесовике был одет коричневый костюм из замши, причём на брюках, там, где у генералов красные лампасы, у этого парня была пришита длинная бахрома из такой же замши. То же самое было и на рукавах замшевой курточки. Обут мой новый знакомый был в изящные ковбойские сапожки, пошитые из такого же материала, и завершала этот наряд опят же замшевая коричневая шляпа в стиле «стетсон». В общем, если бы не мелкий рост и морщинистое лицо с носом картошкой, то вылитый Чак Норрис.
- Какое место службы? – возмутился я. - Сергей Николаевич Лешанов своё уже отслужил! Теперь я на заслуженном отдыхе. И, кстати, да будет тебе известно, один нехороший человек только что меня застрелил. Так что всякая служба, впрочем, как и работа, отменяется. Ты лучше скажи, где это мы находимся?
- Пойдём, покажу! – улыбнулся лесовик, поднимаясь с мягкой подстилки из мха.
Я тоже встал и отправился за этим странным мужичком. Мы прошли по невысокой травке метров 30 и поднялись на небольшой пригорок, откуда открывался довольно хороший обзор на все четыре стороны света.
- Кстати, уважаемый лесовик, а имя у тебя есть? - просил я. - Или так и звать лесовиком?
- А так и зови! – ответил мой новый знакомый. – Ну, если хошь, кликай меня Прошкой.
- Прохор, значит! - заметил я, улыбнувшись мужичку, одетому очень модно. - Так и буду тебя звать!
- Спасибо, мил человек! – засмеялся Прохор. – Приятно, что уважительно называешь меня! А что касается времени года, так это в вашем мире, то зима, то осень, а здесь лето круглый год, всегда тепло и уютно. Привыкай, паря! Ничего, скоро ты научишься «перекидываться», вот тогда при желании сможешь увидеть свой бывший мир другими глазами. Хотя, постой! Вернее, встань на колени или сядь на траву, мне нужно посмотреть на твои глаза.
Я представил себе, что стою перед маленьким лесовиком на коленях, и мне не понравилась такая картинка, поэтому просто сел в траву. Прохор встал передо мной и внимательно посмотрел мне в глаза, затем удовлетворённо покачал головой и весело произнёс:
- То-то, брат Сергей, ты сразу показался мне странным. Оказывается, есть в тебе какая-то колдовская сила! Не знаю, откуда она взялась у простого человека, но это и не важно, есть и есть. Я много раз встречался с шаманами в Сибири, вот и твой взгляд чем-то напомнил мне то, как они смотрели на меня. А ну-ка встань сейчас и посмотри ещё раз на своё бывшее узилище, только перед этим сделай так: три раза моргни обоими глазами, затем три раза подмигни одним глазом (левым или правым – без разницы), и увидишь, какие вокруг тебя произойдут перемены.
Я так и сделал. Встал лицом к тому месту, где, по словам Прохора, должна находиться тюрьма, три раза хлопнул ресницами обоих глаз, затем три раза моргнул правым глазом. И тут же моему взору предстали сразу две картинки! Левым глазом я продолжал видеть вокруг себя летнюю природу нового для меня мира. Всё цветёт и благоухает, жужжат пчёлы и шмели, где-то поют свои песни птицы, аккуратная зелёная травка простирается далеко-далеко от нас, а вот там стоит одинокая берёза, под ней я и познакомился с лесовиком Прохором, кстати, и он стоит рядом, смотрит на меня и ухмыляется. Опять обратил внимание на весёлый женский смех со стороны небольшого пруда. Присмотрелся внимательнее, а девчата-то в количестве трёх штук устроили настоящий нудистский пляж! И тут же мелькнула мысль: «Обязательно нужно будет наведаться к ним и засвидетельствовать своё почтение! Но это чуть позже».
А вот мой правый глаз увидел совсем другую картину. Вокруг такие же небольшие холмы и луга, но трава пожухлая, а редкие деревья, включая ту самую берёзу, стоят голые. Да, здесь осень и с затянутого серыми тучами неба срывается мелкий дождик вперемежку с мокрым снегом. Конечно же, никаких жужжащих пчёл со шмелями и поющих птиц, а также веселящихся на пруду девчат нет и в помине.
