Адмирал направился к выходу из комнаты бытового обслуживания и уже в дверях обернулся и с улыбкой произнёс:
- А кошак у вас правильный! Настоящий боец! Но ты, Зубровин, не торопись шрамами обзаводиться.
Он опять потрогал свой рубец на щеке и вышел из помещения. За ним двинулась и вся его свита, а также командиры Михаила, вздохнувшие с облегчением. А когда адмирал уже выходил из казармы, он остановился и спросил у командира полка:
- Не пора ли командиру роты вручать новые погоны? И ваш синеглазый стрелок, как мне кажется, заслужил внеочередное воинское звание.
Командир полка вытянулся по стойке «смирно» и приложил руку к головному убору. На следующий день ушло представление на очередное воинское звание командиру роты, а Михаил Зубровин приказом командира полка был произведён в главные старшины. С тех пор портрет кота Корсара никто не прятал – он получил высшее соизволение на своё место среди уставных плакатов…
После окончания школы мичманов Михаил продолжил службу в отряде специального назначения по борьбе с ПДСС в городе Кронштадте. (ПДСС - подводные диверсионные силы и средства). Мичман Зубровин, или Зубр, как прозвали его товарищи по оружию, с детства занимался подводным плаванием, ежедневно утром и вечером ходил на тренировки в бассейн при детдоме. Ему очень нравился этот вид спорта, он всегда неукоснительно выполнял требования своего тренера и к окончанию 8 класса имел первый спортивный разряд по подводному плаванию. Позже, когда Михаил учился в техникуме, он выполнил норматив кандидата в мастера спорта.
Конечно, спортивным достижениям способствовали не только его упорство, но и физические данные молодого человека. Средний объем легких взрослого мужчины может достигать шести литров, но обычно составляет три-четыре литра. При росте 187 сантиметров у Михаила объем лёгких был 8,5 литров! Он мог задерживать дыхание без использования чистого кислорода на 8 минут. Погружался без специальных средств на глубину 70 метров. Мог проплыть 110 метров под водой на одном дыхании. Эти личные достижения молодого человека были довольно далеки от того, чтобы внести их в Книгу рекордов Гиннесса, но для боевого пловца-диверсанта, да ещё и снайпера этого было более чем достаточно.
В Кронштадте Михаил получил квартиру и вспомнил предсказание старой цыганки на рынке в своём городе, когда он был ещё студентом техникума. Так вот, цыганка нагадала, что Михаил пройдёт в своей жизни через большие испытания, но в итоге обретёт счастье и станет очень богатым человеком.
- И что, у меня даже автомобиль «Волга» будет? - весело спросил юноша.
- Глупый мальчишка! – строго ответила старая цыганка. - Какая ещё «Волга»! Я говорю о настоящем богатстве! Но ты, сынок, береги себя, будь очень осторожен, постарайся не выбрать самый трудный путь в своей жизни. Впрочем, далеко не всё зависит от нас…
Да, он уже прошёл через немалые трудности и невзгоды, стойко переносил все тяготы и лишения воинской службы. И вот, он стал богатым - у него уже есть квартира и даже деньги на ту самую «Волгу». Другое дело, что вся его зарплата собиралась на счету в сберкассе, а машину ему незачем было покупать. Потому что, как правило, он ездил на служебной машине, а в собственной квартире бывал очень редко, поскольку много времени проводил в командировках и разъездах, как по Союзу, так и по другим странам, часто бывал на различных сборах, на реабилитации после завершения очередной боевой операции. А когда подходил отпуск, то, как правило, он с сослуживцами проходил в санатории полное обследование, а если требовалось, то и получал необходимое лечение. Ему очень нравилось бывать пару раз в году в таких закрытых санаториях и домах отдыха. Спишь, сколько хочешь, гуляешь по паркам, просто отдыхаешь, сидя в кресле и читая книги. Здесь прекрасное питание, сговорчивые девчонки из числа обслуживающего персонала, не требующие каких-то дальнейших шагов по созданию новой ячейки общества…
Боевым крещением для Михаила стала спецоперация в одной из среднеазиатских Советских Социалистических Республик. Его, мичмана Военно-Морского Флота, временно откомандировали под командование майора спецназа Сухопутных войск. Почти месяц проходили ежедневные тренировки в условиях максимально приближенных к будущему театру действий их группы. Отрабатывали до автоматизма взаимодействие всех бойцов этой группы. И когда командир доложил, что группа готова к выполнению задания, их самолётом доставили на секретную базу, где они ожидали ещё трое суток. Наконец, майор отдал команду на сбор и через полчаса их группу на гражданском автобусе привезли и высадили в 3 километрах от места операции.
Каждый боец знал свой манёвр, все были облачены в камуфляж без опознавательных знаков, поверх которого был одет маскировочный комбинезон. Группа бегом преодолела по небольшому лесу эти 3 километра и началась финальная часть операции. Зубр облачился в подводное снаряжение, пристегнул к поясу тонкий трос, закрепил на спине специальную снайперскую винтовку, махнул рукой своим боевым товарищам и погрузился в воду.
Вода в реке была мутной, но это Михаила не смущало – на многочисленных тренировках он до автоматизма отработал свои действия. Он опустился на глубину 3 метров и дал условный сигнал, говоривший о том, что боевой пловец готов. Лебёдка начала раскручиваться, и течение реки отнесло его от места погружения на 850 метров. После этого трос натянулся, и это означало, что мичман находится в нужной точке. Михаил достал из-за спины винтовку, на ощупь привёл её в боевое положение и начал всплывать.
Дальше всё произошло очень быстро, и это тоже было отработано многочисленными тренировками. Его голова, покрытая водолазным шлемом, имеющим цвет мутной воды, появилась на поверхности реки, Михаил сразу увидел небольшой деревянный мостик, а на нём объект, вальяжно развалившийся в плетеном кресле за таким же плетеным столиком. Боец поднял из воды винтовку, молниеносно произвёл два выстрела в голову клиента, увидел, что обе пули попали в цель – одна вошла в левый глаз объекта, другая в переносицу, тут же погрузился в воду и дал условный сигнал по трусу. Лебёдка тут же начала довольно быстро тащить его против течения.
Уже позже Михаил прокручивал в памяти те картинки, которые успела запечатлеть его хорошая память за те пару секунд, которые он был на поверхности реки. На заднем фоне прекрасная двухэтажная вилла с ухоженным парком, он даже запомнил изящный фонтан. А возле реки было что-то вроде небольшой набережной, от которой в реку уходил причал длиной метров 15, а на краю этого причала была сооружена изящная беседка, в которой и сидел клиент, ныне уже обитающий в лучшем мире. Да, все строения были сделаны в виде макета в другом месте на другой реке, где его группа и оттачивала свои действия до автоматизма. Всё было очень похоже, кроме самого клиента. Вместо него на их полигоне в кресле сидел прорезиненный манекен, набитый песком. После каждой тренировки приходилось менять голову этому манекену, поскольку Михаил всегда посылал пули точно в цель.
После успешной боевой операции группа, к которой он был прикомандирован, отправилась на отдых в один из домов отдыха министерства обороны СССР. Мичман думал, что его вернут в родную часть, но он ошибался – старший группы майор Иванов (под таким именем его знали все бойцы группы) сказал Михаилу, что в скором времени группе предстоит новое боевое задание, и мичман опять будет выполнять свою работу на финальной части этой миссии. Давно известно, что отдыхать – не работать, поэтому Михаилу очень понравилось в доме отдыха, он с удовольствием много и вкусно ел, отсыпался, гулял, читал. Но не забывал регулярно посещать тренажерный зал и бассейн. Да, в этом доме отдыха был даже бассейн.
Во время ужина его соратники по оружию завели разговор о том, что недавно в газетах появилась заметка насчёт безвременно покинувшего нас верного ленинца и коммуниста такого-то, отдававшего всего себя служению делу партии и правительства. Увы, товарищ подорвал своё здоровье на поприще этого служения и получил инфаркт миокарда с летальным исходом. По рукам пошла газета с портретом безвременно усопшего. И вот Михаил увидел того самого, который сидел, вальяжно развалившись в плетёном кресле возле реки, а потом получил две пули в голову.
- Зубр, помнишь клиента? – весело спросил один из бойцов.
- Ребята, у меня секунда была на всё про всё, - ответил Михаил. - За такое время не создашь фоторобот.
Братья по оружию одобрительно закивали, соглашаясь с тем, что он прав. Главное, что мичман успешно сделал своё дело, а значит, вся группа не провалила задание. Михаил не стал говорить, что у него почти фотографическая память, и что он запомнил не только лицо убиенного им клиента, но и всю обстановку вокруг.
- Видимо наш пациент был одним из тех, для кого давно уже построен коммунизм, - тихо произнёс более старший по возрасту отдыхающий. - В народе давно ходят слухи вот о таких царьках. Похоже, что зажрался товарищ, вот наверху и приняли окончательное по нему решение, чтобы другим неповадно было. Но всё равно мне не очень ясно, для чего нужно было нашу группу под это дело подписывать, ведь существует множество более простых способов, чтобы отправить человека к праотцам.
- И хрен с ним! Не наше это дело, обсуждать великие замыслы вышестоящих товарищей. Наверху решили, что мы должны это сделать, мы и сделали, - высказал своё мнение другой боец. - Я вот видел сегодня, как Зубр в бассейне плавает. Представляете, без ласт под водой три раза проплыл бассейн туда и обратно, а это 75 метров! Тебя не Зубром надо звать, а дельфином или касаткой!
Все засмеялись и похлопали Михаила по плечам, а он скромно улыбался и продолжал неспешно поглощать вкусный ужин – после тренировки у него всегда был хороший аппетит. Они прекрасно отдохнули в доме отдыха, а потом снова отправились на знакомую базу отрабатывать все возможные нюансы очередной боевой операции. Та же река, та же засекреченная часть, окруженная со всех сторон лесом и высоким забором из колючей проволоки. Разница состояла лишь в том, что теперь был сделан другой макет места предстоящей операции. Между собой бойцы говорили, что, оказывается, не зря предыдущего клиента отдали именно их группе – дали потренироваться на нём. Через полтора месяца ежедневных тренировок майор доложил «наверх» о том, что группа к выполнению очередного задания готова.
И вот мичмана Зубровина в составе этой же небольшой группы спецназовцев вывезли специальным транспортным самолётом в Демократическую Республику Афганистан. Для него это была вторая боевая операция, но она очень походила на первую. Предполагалось, что за пять дней они проведут разведку в районе будущей акции, подготовят всё необходимое, в назначенный час исполнят саму акцию и быстро покинут эту местность, желательно без потерь. Но по данным агентуры оказалось, что их клиент уехал на какое-то время в соседний Пакистан, поэтому руководство отдало приказ командиру группы ожидать дальнейших распоряжений. В итоге пять дней растянулись на полтора месяца.
Их разместили в расположении мотострелкового полка, командование которого знало об этой группе лишь то, что прикомандированные спецназовцы имели секретное задание высшего руководства. Все бойцы группы были одеты в камуфляж без опознавательных знаков, хотя к своему командиру они обращались «товарищ майор», а друг друга называли кличками или позывными. Был у них и свой распорядок дня, введённый их майором. Большая часть этого распорядка была посвящена специальной подготовке – ежедневно группа вместе со своим командиром нарезала десятки километров по стадиону с полной выкладкой, в укромном месте они занимались единоборствами, по несколько раз в день проходили полосу препятствий, причём их нормативы были намного строже, чем для обычных солдат полка.
Те часто собирались небольшими группами и с неподдельным интересом издалека наблюдали, как эти засекреченные спецназовцы занимаются неизвестной борьбой и без устали кидают друг друга на выжженную солнцем землю. Но, как правило, долго созерцать это забавное зрелище не получалось – командиры быстро озадачивали своих чрезмерно любопытных подчинённых какой-нибудь малоинтересной работой. И при этом политзанятия были не самым плохим времяпрепровождением, а довольно часто им приходилось брать в руки лопаты и, как говорится, совмещать пространство и время – копать очередную траншею от КПП до обеда (КПП – контрольно-пропускной пункт).
Кроме того, каждый день группа спецназовцев немало времени проводила в полковом тире, расстреливая здесь из различного стрелкового оружия большое количество боеприпасов. Сюда доступ простым бойцам полка был запрещён. Михаил чуть меньше времени уделял рукопашному бою, зато чаще посещал стрелковый тир, поскольку именно от него зависела финальная часть любой спецоперации группы – он был снайпером.
По вечерам их группа во главе с майором приходила в клуб части и вместе со свободными от службы бойцами полка смотрели программу «Время» - так порекомендовал их командиру начальник политотдела полка, и майор не стал возражать. Михаил с интересом смотрел новости, но иногда диктор телевидения говорил что-то вроде «правительственные силы Афганистана при поддержке Ограниченного контингента советских войск выбили из такого-то населённого пункта вооружённые формирования афганских моджахедов». И тогда мичман слышал, как рядовой и сержантский состав полка тихо ропщет, выражая недовольство словами диктора центрального телевидения, а иногда он слышал и нецензурную брань по поводу этих репортажей. Сначала Михаил не понимал причины такой реакции бойцов на новости из Демократической Республики Афганистан, но со временем узнал причину этого.
Дело в том, что полк, на территории которого их группа ожидала благоприятного времени для выполнения своей миссии, регулярно выполнял боевые задачи и при этом нёс немалые потери в личном составе убитыми и ранеными. И, как выяснил мичман, в реальности всё происходило с точностью до наоборот. Советские войска шли в атаку, а афганские солдаты в лучшем случае неспешно плелись сзади, кое-как подгоняемые своими командирами. То есть многое из того, что говорилось с экрана телевизора по поводу боевых действий на территории Афганистана, было откровенной ложью. Михаил не обсуждал со своими боевыми товарищами эти проблемы, тем более, не задавал глупых вопросов своему временному командиру. Вся его предыдущая жизнь научила тому, что лучше помалкивать и не лезть в такие сферы, как политика. А если и разговаривать о чём-то с сослуживцами, то о погоде и о природе – вполне себе нейтральные темы. Даже обсуждать виды на урожай было небезопасно – вдруг ты ляпнешь что-то такое, что идёт вразрез с твёрдой линией партии и правительства.
Так и проходили дни за днями, недели за неделями. И вот их майор дал команду на сбор! Через десять минут вся группа собралась в полковом тире, все были полностью экипированы. Командир быстро проверил каждого бойца, а ещё через 15 минут группа на двух полковых уазиках прибыла на взлётно-посадочную полосу, загрузилась в две вертушки, и те через полчаса доставила бойцов в нужную точку. Затем они совершили марш-бросок с полной выкладкой и специальным оборудованием на 3,5 километра, и вот она – река.
- А кошак у вас правильный! Настоящий боец! Но ты, Зубровин, не торопись шрамами обзаводиться.
Он опять потрогал свой рубец на щеке и вышел из помещения. За ним двинулась и вся его свита, а также командиры Михаила, вздохнувшие с облегчением. А когда адмирал уже выходил из казармы, он остановился и спросил у командира полка:
- Не пора ли командиру роты вручать новые погоны? И ваш синеглазый стрелок, как мне кажется, заслужил внеочередное воинское звание.
Командир полка вытянулся по стойке «смирно» и приложил руку к головному убору. На следующий день ушло представление на очередное воинское звание командиру роты, а Михаил Зубровин приказом командира полка был произведён в главные старшины. С тех пор портрет кота Корсара никто не прятал – он получил высшее соизволение на своё место среди уставных плакатов…
После окончания школы мичманов Михаил продолжил службу в отряде специального назначения по борьбе с ПДСС в городе Кронштадте. (ПДСС - подводные диверсионные силы и средства). Мичман Зубровин, или Зубр, как прозвали его товарищи по оружию, с детства занимался подводным плаванием, ежедневно утром и вечером ходил на тренировки в бассейн при детдоме. Ему очень нравился этот вид спорта, он всегда неукоснительно выполнял требования своего тренера и к окончанию 8 класса имел первый спортивный разряд по подводному плаванию. Позже, когда Михаил учился в техникуме, он выполнил норматив кандидата в мастера спорта.
Конечно, спортивным достижениям способствовали не только его упорство, но и физические данные молодого человека. Средний объем легких взрослого мужчины может достигать шести литров, но обычно составляет три-четыре литра. При росте 187 сантиметров у Михаила объем лёгких был 8,5 литров! Он мог задерживать дыхание без использования чистого кислорода на 8 минут. Погружался без специальных средств на глубину 70 метров. Мог проплыть 110 метров под водой на одном дыхании. Эти личные достижения молодого человека были довольно далеки от того, чтобы внести их в Книгу рекордов Гиннесса, но для боевого пловца-диверсанта, да ещё и снайпера этого было более чем достаточно.
В Кронштадте Михаил получил квартиру и вспомнил предсказание старой цыганки на рынке в своём городе, когда он был ещё студентом техникума. Так вот, цыганка нагадала, что Михаил пройдёт в своей жизни через большие испытания, но в итоге обретёт счастье и станет очень богатым человеком.
- И что, у меня даже автомобиль «Волга» будет? - весело спросил юноша.
- Глупый мальчишка! – строго ответила старая цыганка. - Какая ещё «Волга»! Я говорю о настоящем богатстве! Но ты, сынок, береги себя, будь очень осторожен, постарайся не выбрать самый трудный путь в своей жизни. Впрочем, далеко не всё зависит от нас…
Да, он уже прошёл через немалые трудности и невзгоды, стойко переносил все тяготы и лишения воинской службы. И вот, он стал богатым - у него уже есть квартира и даже деньги на ту самую «Волгу». Другое дело, что вся его зарплата собиралась на счету в сберкассе, а машину ему незачем было покупать. Потому что, как правило, он ездил на служебной машине, а в собственной квартире бывал очень редко, поскольку много времени проводил в командировках и разъездах, как по Союзу, так и по другим странам, часто бывал на различных сборах, на реабилитации после завершения очередной боевой операции. А когда подходил отпуск, то, как правило, он с сослуживцами проходил в санатории полное обследование, а если требовалось, то и получал необходимое лечение. Ему очень нравилось бывать пару раз в году в таких закрытых санаториях и домах отдыха. Спишь, сколько хочешь, гуляешь по паркам, просто отдыхаешь, сидя в кресле и читая книги. Здесь прекрасное питание, сговорчивые девчонки из числа обслуживающего персонала, не требующие каких-то дальнейших шагов по созданию новой ячейки общества…
Боевым крещением для Михаила стала спецоперация в одной из среднеазиатских Советских Социалистических Республик. Его, мичмана Военно-Морского Флота, временно откомандировали под командование майора спецназа Сухопутных войск. Почти месяц проходили ежедневные тренировки в условиях максимально приближенных к будущему театру действий их группы. Отрабатывали до автоматизма взаимодействие всех бойцов этой группы. И когда командир доложил, что группа готова к выполнению задания, их самолётом доставили на секретную базу, где они ожидали ещё трое суток. Наконец, майор отдал команду на сбор и через полчаса их группу на гражданском автобусе привезли и высадили в 3 километрах от места операции.
Каждый боец знал свой манёвр, все были облачены в камуфляж без опознавательных знаков, поверх которого был одет маскировочный комбинезон. Группа бегом преодолела по небольшому лесу эти 3 километра и началась финальная часть операции. Зубр облачился в подводное снаряжение, пристегнул к поясу тонкий трос, закрепил на спине специальную снайперскую винтовку, махнул рукой своим боевым товарищам и погрузился в воду.
Вода в реке была мутной, но это Михаила не смущало – на многочисленных тренировках он до автоматизма отработал свои действия. Он опустился на глубину 3 метров и дал условный сигнал, говоривший о том, что боевой пловец готов. Лебёдка начала раскручиваться, и течение реки отнесло его от места погружения на 850 метров. После этого трос натянулся, и это означало, что мичман находится в нужной точке. Михаил достал из-за спины винтовку, на ощупь привёл её в боевое положение и начал всплывать.
Глава 2
Дальше всё произошло очень быстро, и это тоже было отработано многочисленными тренировками. Его голова, покрытая водолазным шлемом, имеющим цвет мутной воды, появилась на поверхности реки, Михаил сразу увидел небольшой деревянный мостик, а на нём объект, вальяжно развалившийся в плетеном кресле за таким же плетеным столиком. Боец поднял из воды винтовку, молниеносно произвёл два выстрела в голову клиента, увидел, что обе пули попали в цель – одна вошла в левый глаз объекта, другая в переносицу, тут же погрузился в воду и дал условный сигнал по трусу. Лебёдка тут же начала довольно быстро тащить его против течения.
Уже позже Михаил прокручивал в памяти те картинки, которые успела запечатлеть его хорошая память за те пару секунд, которые он был на поверхности реки. На заднем фоне прекрасная двухэтажная вилла с ухоженным парком, он даже запомнил изящный фонтан. А возле реки было что-то вроде небольшой набережной, от которой в реку уходил причал длиной метров 15, а на краю этого причала была сооружена изящная беседка, в которой и сидел клиент, ныне уже обитающий в лучшем мире. Да, все строения были сделаны в виде макета в другом месте на другой реке, где его группа и оттачивала свои действия до автоматизма. Всё было очень похоже, кроме самого клиента. Вместо него на их полигоне в кресле сидел прорезиненный манекен, набитый песком. После каждой тренировки приходилось менять голову этому манекену, поскольку Михаил всегда посылал пули точно в цель.
После успешной боевой операции группа, к которой он был прикомандирован, отправилась на отдых в один из домов отдыха министерства обороны СССР. Мичман думал, что его вернут в родную часть, но он ошибался – старший группы майор Иванов (под таким именем его знали все бойцы группы) сказал Михаилу, что в скором времени группе предстоит новое боевое задание, и мичман опять будет выполнять свою работу на финальной части этой миссии. Давно известно, что отдыхать – не работать, поэтому Михаилу очень понравилось в доме отдыха, он с удовольствием много и вкусно ел, отсыпался, гулял, читал. Но не забывал регулярно посещать тренажерный зал и бассейн. Да, в этом доме отдыха был даже бассейн.
Во время ужина его соратники по оружию завели разговор о том, что недавно в газетах появилась заметка насчёт безвременно покинувшего нас верного ленинца и коммуниста такого-то, отдававшего всего себя служению делу партии и правительства. Увы, товарищ подорвал своё здоровье на поприще этого служения и получил инфаркт миокарда с летальным исходом. По рукам пошла газета с портретом безвременно усопшего. И вот Михаил увидел того самого, который сидел, вальяжно развалившись в плетёном кресле возле реки, а потом получил две пули в голову.
- Зубр, помнишь клиента? – весело спросил один из бойцов.
- Ребята, у меня секунда была на всё про всё, - ответил Михаил. - За такое время не создашь фоторобот.
Братья по оружию одобрительно закивали, соглашаясь с тем, что он прав. Главное, что мичман успешно сделал своё дело, а значит, вся группа не провалила задание. Михаил не стал говорить, что у него почти фотографическая память, и что он запомнил не только лицо убиенного им клиента, но и всю обстановку вокруг.
- Видимо наш пациент был одним из тех, для кого давно уже построен коммунизм, - тихо произнёс более старший по возрасту отдыхающий. - В народе давно ходят слухи вот о таких царьках. Похоже, что зажрался товарищ, вот наверху и приняли окончательное по нему решение, чтобы другим неповадно было. Но всё равно мне не очень ясно, для чего нужно было нашу группу под это дело подписывать, ведь существует множество более простых способов, чтобы отправить человека к праотцам.
- И хрен с ним! Не наше это дело, обсуждать великие замыслы вышестоящих товарищей. Наверху решили, что мы должны это сделать, мы и сделали, - высказал своё мнение другой боец. - Я вот видел сегодня, как Зубр в бассейне плавает. Представляете, без ласт под водой три раза проплыл бассейн туда и обратно, а это 75 метров! Тебя не Зубром надо звать, а дельфином или касаткой!
Все засмеялись и похлопали Михаила по плечам, а он скромно улыбался и продолжал неспешно поглощать вкусный ужин – после тренировки у него всегда был хороший аппетит. Они прекрасно отдохнули в доме отдыха, а потом снова отправились на знакомую базу отрабатывать все возможные нюансы очередной боевой операции. Та же река, та же засекреченная часть, окруженная со всех сторон лесом и высоким забором из колючей проволоки. Разница состояла лишь в том, что теперь был сделан другой макет места предстоящей операции. Между собой бойцы говорили, что, оказывается, не зря предыдущего клиента отдали именно их группе – дали потренироваться на нём. Через полтора месяца ежедневных тренировок майор доложил «наверх» о том, что группа к выполнению очередного задания готова.
И вот мичмана Зубровина в составе этой же небольшой группы спецназовцев вывезли специальным транспортным самолётом в Демократическую Республику Афганистан. Для него это была вторая боевая операция, но она очень походила на первую. Предполагалось, что за пять дней они проведут разведку в районе будущей акции, подготовят всё необходимое, в назначенный час исполнят саму акцию и быстро покинут эту местность, желательно без потерь. Но по данным агентуры оказалось, что их клиент уехал на какое-то время в соседний Пакистан, поэтому руководство отдало приказ командиру группы ожидать дальнейших распоряжений. В итоге пять дней растянулись на полтора месяца.
Их разместили в расположении мотострелкового полка, командование которого знало об этой группе лишь то, что прикомандированные спецназовцы имели секретное задание высшего руководства. Все бойцы группы были одеты в камуфляж без опознавательных знаков, хотя к своему командиру они обращались «товарищ майор», а друг друга называли кличками или позывными. Был у них и свой распорядок дня, введённый их майором. Большая часть этого распорядка была посвящена специальной подготовке – ежедневно группа вместе со своим командиром нарезала десятки километров по стадиону с полной выкладкой, в укромном месте они занимались единоборствами, по несколько раз в день проходили полосу препятствий, причём их нормативы были намного строже, чем для обычных солдат полка.
Те часто собирались небольшими группами и с неподдельным интересом издалека наблюдали, как эти засекреченные спецназовцы занимаются неизвестной борьбой и без устали кидают друг друга на выжженную солнцем землю. Но, как правило, долго созерцать это забавное зрелище не получалось – командиры быстро озадачивали своих чрезмерно любопытных подчинённых какой-нибудь малоинтересной работой. И при этом политзанятия были не самым плохим времяпрепровождением, а довольно часто им приходилось брать в руки лопаты и, как говорится, совмещать пространство и время – копать очередную траншею от КПП до обеда (КПП – контрольно-пропускной пункт).
Кроме того, каждый день группа спецназовцев немало времени проводила в полковом тире, расстреливая здесь из различного стрелкового оружия большое количество боеприпасов. Сюда доступ простым бойцам полка был запрещён. Михаил чуть меньше времени уделял рукопашному бою, зато чаще посещал стрелковый тир, поскольку именно от него зависела финальная часть любой спецоперации группы – он был снайпером.
По вечерам их группа во главе с майором приходила в клуб части и вместе со свободными от службы бойцами полка смотрели программу «Время» - так порекомендовал их командиру начальник политотдела полка, и майор не стал возражать. Михаил с интересом смотрел новости, но иногда диктор телевидения говорил что-то вроде «правительственные силы Афганистана при поддержке Ограниченного контингента советских войск выбили из такого-то населённого пункта вооружённые формирования афганских моджахедов». И тогда мичман слышал, как рядовой и сержантский состав полка тихо ропщет, выражая недовольство словами диктора центрального телевидения, а иногда он слышал и нецензурную брань по поводу этих репортажей. Сначала Михаил не понимал причины такой реакции бойцов на новости из Демократической Республики Афганистан, но со временем узнал причину этого.
Дело в том, что полк, на территории которого их группа ожидала благоприятного времени для выполнения своей миссии, регулярно выполнял боевые задачи и при этом нёс немалые потери в личном составе убитыми и ранеными. И, как выяснил мичман, в реальности всё происходило с точностью до наоборот. Советские войска шли в атаку, а афганские солдаты в лучшем случае неспешно плелись сзади, кое-как подгоняемые своими командирами. То есть многое из того, что говорилось с экрана телевизора по поводу боевых действий на территории Афганистана, было откровенной ложью. Михаил не обсуждал со своими боевыми товарищами эти проблемы, тем более, не задавал глупых вопросов своему временному командиру. Вся его предыдущая жизнь научила тому, что лучше помалкивать и не лезть в такие сферы, как политика. А если и разговаривать о чём-то с сослуживцами, то о погоде и о природе – вполне себе нейтральные темы. Даже обсуждать виды на урожай было небезопасно – вдруг ты ляпнешь что-то такое, что идёт вразрез с твёрдой линией партии и правительства.
Так и проходили дни за днями, недели за неделями. И вот их майор дал команду на сбор! Через десять минут вся группа собралась в полковом тире, все были полностью экипированы. Командир быстро проверил каждого бойца, а ещё через 15 минут группа на двух полковых уазиках прибыла на взлётно-посадочную полосу, загрузилась в две вертушки, и те через полчаса доставила бойцов в нужную точку. Затем они совершили марш-бросок с полной выкладкой и специальным оборудованием на 3,5 километра, и вот она – река.
