Мать испуганно кричала. В её выкриках слышалась паника и крайнее отчаянье. За окном была белая пелена. Деревья пролетали мимо так быстро, что их было едва видно. Ему казалось, что они вот-вот взлетят над дорогой, над этим заснеженным лесом, в этом жужжащем автомобиле.
На водительском сиденье сидело чудовище. Оно криво ухмылялось.
Посреди дороги, из ниоткуда возникло огромное дерево. Оно быстро приближалось. Крик матери резко оборвался. Наступила тьма.
Велон резко сел на кровати, схватившись за грудь. Он проснулся с бешено колотящимся сердцем, в холодном поту и с чувством, будто только что летел в пропасть.
В комнате было темно. Свет уличного фонаря едва выхватывал из темноты очертания предметов: спинку стула, край стола, стопку книг и горшок с кактусом.
Скряб…
Скряб…
Этот звук повторялся с небольшим интервалом. Он ли разбудил его?
Скряб…
— Чёрт побери этих птиц, — проворчал Велон.
Он не мог понять откуда доносится звук: с первого этажа или с чердака. С тех пор как они переехали сюда с отцом, его постоянно будил шум в доме: скрип, шуршание, скрежет, звуки упавших предметов.
Отец ничего этого не замечал. Обычно, к вечеру он уже был мертвецки пьян.
Велон протёр глаза и нехотя встал. Ему нужно было обойти дом и убедиться, что всё в порядке.
Он откинул одеяло и тут же понял, что это была плохая идея - в доме был жуткий дубак. Отец нещадно экономил на отоплении и несмотря на то, что на улице уже иногда замерзала вода, запрещал не только включать обогреватели, но и разжигать камин - дрова тоже стоили денег.
Велон закутался в одеяло и прямо так отправился бродить по дому.
Спустился вниз и ещё на лестнице услышал бормотание телевизора. Отец спал в гостиной, в верхней одежде, перед включённым телеэкраном. Рядом с диваном валялись бутылки из-под пива и газировки.
Велон тихо прошёл мимо, зашёл на кухню. Посильнее закрутил кран из которого капала вода. Капать прекратило.
И снова услышал.
Скряб…
Громкое и продолжительное. Как будто совсем неподалёку. Этот звук было сложно принять за копошение птиц на чердаке.
Велон нервно принялся кусать губы. Он не представлял, что делать если в дом забрался вор. В принципе, тут было некого грабить. Из ценного в доме только чайник, телевизор и холодильник. Ну и хозяева, если их разобрать на органы. Это мало успокаивало.
Он мог бы разбудить отца…Но нет, только не это.
Велон прошёлся по дому ещё раз, проверяя окна и двери. Всё было в порядке и все замки были нетронуты. Оставалась хозяйская комната, но окно в ней было всё ещё намертво заколочено.
Звук скрябанья больше не повторялся. Наверняка у него было разумное обьяснение.
Велон бросил мимолётный взгляд на спящего отца и отправился обратно в свою комнату, дрожа от холода.
Фонарь на улице прерывисто мигал.
Он лёг на кровать, поджал под себя замёрзшие ноги и свернулся в позу эмбриона, накрывшись одеялом с головой.
Тьма в комнате сгустилась. Над кроватью навис тёмный силуэт. Фонарь стал быстро мигать, как лампочка гирлянды. А затем и вовсе погас. Во мраке загорелись четырнадцать глаз, словно непотухшие угли в костре.
Близился рассвет.
— Вставай!
Велон проснулся от грохота. Это отец проснулся и стал колотить в дверь.
— Опять закрылся, ублюдок? Я выломаю эту дверь к чертям, если ещё раз ты её закроешь! Открывай!
Велон подскочил и открыл щеколду. Как же так? Он вчера закрыл её случайно, оттого что был очень сонным.
Как только дверь была открыта, отец ворвался в комнату и влепил ему пощёчину.
— В доме бардак. Какого чёрта ты дрыхнешь?! Посуда не помыта! Полы не помыты! Если я вернусь с работы и в доме не будет чисто - пеняй на себя! Тебе повезло, что я опаздываю на работу!
Он орал ему прямо в лицо, держа за воротник старой футболки, которую Велон использовал в качестве пижамы.
Велон стоял опустив глаза в пол и почти равнодушно выслушивал очередную истерику отца, возникшую из пустого места.
Когда он был поменьше, всё было гораздо серьезнее. Он избивал его почти каждый день, даже если Велон не давал повода.
Периодически его забирали службы опеки, а потом вновь возвращали отцу под клятвенные заверения, что Беинс исправится.
Отец был бывшим офицером полиции, с обширными связями, уважаемым человеком. Велон был его имуществом. Рабом, которого нельзя было разве что убить.
Велону исполнялось шестнадцать через три месяца. Он мог уйти из дома.
— Я понял, господин Беинс. Извините — сказал Велон.
Видимо, отец действительно опаздывал, потому он оставил его в покое и ушёл, напоследок грохнув дверью так, что задрожали стены и посыпалась штукатурка.
Велон остался в холодном доме один. Изо рта вырывались клубы белого пара. Одев ещё один свитер и намотав на лицо шарф, что бы быстрей согреться, Велон приступил к уборке.
Уборка в общем-то была вполне терпимым занятием. Даже, в какой-то мере, медитативным. Он включил радио и приступил к наведению порядка.
— Апчхи, — чихнул Велон.
Эхо разнеслось по пустому дому.
Разбирая завалы на чердаке, Велон наткнулся на альбом с фотографиями. Он решил быстро пролистать его. Некоторые фотографии были цветные, другие - чёрно-белые, более современные. На одних была запечатлена обычная семья: родители, дети, родственники. В обычной одежде, в привычных сюжетах: праздники, день рождения, поход в парк. Другие…пугали: какие-то люди в длинных белых одеждах, в подвалах, в окружении нацистской и сатанинской символики, кровь на алтаре, повсюду расставленные зеркала.
В конце альбома он нашёл то, что вызывало ещё больший страх: много фотографий детей, разных, сфотографированых будто изподтишка.
Вопреки указу отца вытащить все вещи прошлых хозяев с чердака, Велон спрятал альбом за ящик с инструментами. Страшно подумать сколько тёмных секретов хранил этот дом. Он отнесёт альбом в полицию, как только ему исполнится шестнадцать.
Ещё он нашёл детский рисунок - какое то существо со зверинной головой, со множеством глаз, с телом примата и длинными руками, свисающими почти до пола. Может, какой-то суперзлодей из мультфильма.
Зверь держал за руку какого-то ребёнка, девочку, если судить по косичке и схематично нарисованой юбке.
Рисунок он тоже спрятал рядом с альбомом.
Вечером, он подошёл к отцу. Беинс сидел на диване, широко расставив ноги, ел пиццу. Крошки падали на пол. Он пил из горла бутылки с пивом и с мрачным лицом смотрел в экран телевизора. Шла трансляция футбольного матча.
— Хм, господин Беинс. Сегодня ночью, я снова слышал странные звуки…
— И что? — Отозвался отец.
— Нужно найти источник. Вдруг, это крысы.
— А мне какое дело?
— Они могут испортить мебель, продукты…
В Велона полетела бутылка пива и лишь благодаря опыту и готовности ко всему, он вовремя увернулся. Бутылка разбилась об стену, а не об его голову.
— Ты что, маленький? Не можешь отловить грызуна?
— Простите, я должен был сам с этим разобраться.
— Убирай.
Отец кивнул на осколки и разлитую лужу пива, неприятно воняющую алкоголем.
— Да, сейчас уберу.
Скряб…
Скряб…
Снова этот звук и снова ближе к часу ночи.
Велон выглянул в окно и увидел, что там идёт дождь. Он одел тапочки, обмотал одеяло вокруг себя и тихо пошёл вниз.
Отец, как всегда, спал на диване в прихожей. Телевизор был выключен.
На кухне, вовсю хлестала вода из крана. Причём, на полную мощность. Интересно, долго она уже так впустую льётся?
Он выключил воду.
Где-то снаружи, надрываясь, лаяла соседская собака. Велон собирался отойти от раковины, как вдруг, наступил на что-то мокрое.
Было темно.
Он приоткрыл кухонный шкаф, нашарил рукой коробок спичек и чиркнув об огниво, зажёг одну.
Он увидел мокрые следы: от раковины до ванны: огромные, полметра в длинну, трёхпалые, похожие на птичьи.
Велон не мог представить, что могло оставить такие следы, но подумал, что это пьяные проделки отца и ему лучше вытереть это всё, иначе ему с утра не поздоровится.
Велон пошёл в ванную за тряпкой. Увидел, что свет в ней включён. Зашёл внутрь. В ванной была набрана вода, почему-то в ней плавали клочья рыжей шерсти. Он вытащил затычку и слил воду. Затем вернулся на кухню и вслепую вытер пол. Выключил свет в ванной.
И в этот момент, почувствовал - кто-то стоит рядом. Стоит и дышит в затылок, обдавая его горячим дыханием. Велон резко развернулся…и ничего не увидел.
Скряб…
Звук раздался совсем рядом, как будто за стеной, отделяющей прихожую и кухню от гостинной. С той стороны стены стоял сервант, с этой стороны - висело большое зеркало.
Ощущение чьего-то присутствия рядом не покидало его.
Велон подумал: «Я схожу с ума». И решил уйти в свою комнату. Как только он покинул прихожую, сразу же потерял это жуткое ощущение.
Он лёг на кровать, ежась от холода и долго смотрел в стену, на которой двигались тени ветвей деревьев.
Скряб…
Он не реагировал. Это птицы или крысы. Пускай скребутся сколько хотят.
Вскоре он не смог сопротивляться сонливости и его глаза закрылись.
На грани сна и яви, он увидел, как среди теней ветвей, появилась ещё одна огромная тень. И она смотрела на него множеством глаз. И тянула к его лицу когтистую руку.
Он проснулся от того, что с него содрали одеяло и резко стащили с кровати. Это был, конечно, отец.
— Семь часов утра. Сколько можно спать? В доме, как всегда, срачь. Сегодня выходной, начинай генералить. Я буду контролировать, раз у тебя нет тямы и руки из задницы. Вставай! Чего разлёгся?
Велон молча встал. И под брезгливым взглядом отца, начал переодеваться. Тот даже не подумал удалиться из комнаты.
— Тощая баба, фу, — прокоментировал Беинс его телосложение, — Неудивительно, что тебя чморили в младших классах.
Велон сжал зубы. Неправда. У него было вполне обычное телосложение. Он не сильно отличался от сверстников, разве что не догонял их по весу. И над ним не издевались, с ним просто никто не общался.
— Ба-ба, — глумливым тоном, протянул Беинс — Бесхарактерная тварь. Сколько из тебя не делай мужика, всё равно ба-ба. Весь в мамашу.
Нагадив в душу и морально его унизив, отец пришёл в хорошее расположение духа. Он скалился и притопывал ногой.
Впереди были очень длинные и мучительные выходные.
«Он очень проблемный подросток», — говорил отец — «Он доставляет много беспокойства, потому я перевёл его на домашнее обучение.
Отец был уверен, что в школе из детей делают дебилов. Хотя, вероятнее всего, ему не понравилось, что учителя стали задавать вопросы, когда регулярно видели синяки на Велоне.
Жизнь Велона в четырёх стенах напоминала бесконечный День Сурка. Однотипные действия, однотипные переживания. Он чувствовал себя роботом.
Но роботы, хотя-бы, не ошибаются.
Когда Велон пошёл в магазин, он нечаянно уснул на лавке. И проснулся только вечером, с обожённой солнцем шеей. И пониманием, что домой лучше не приходить.
Когда он подошёл к двери в дом, она резко распахнулась. Отец схватил его за волосы и втащил внутрь. А затем резко ударил в живот.
Велон, задыхаясь, осел на пол. Второй удар ногой пришёлся ему в бок.
— Я тебя отправил в магазин. Вместо этого ты шлялся где-то!
Велон корчился около его ног. С садистским удовольствием Беинс ещё пару раз пнул сына.
— Плачешь? Мужчины не плачут, — сказал Беинс — Хотя, ты и не мужчина. Ты - оно. Бесполезный, тупой хлюпик.
Велон попытался приподнятся, оперевшись на руку. Беинс наступил ему на пальцы и давил каблуком до тех пор, пока он не завыл от боли.
Выплеснув свою злость, Беинс сел перед телевизором и включил новости.
«…Сегодня, около одного часа ночи, ожидается редкое астрономическое явление - красная луна. Красная луна появляется во время лунных затмений, когда земля становится между спутником и солнцем. Земля отбрасывает на луну тень и возникает оптическая иллюзия…»
Велон медленно ковылял в свою комнату, держась за стену.
Он сидел около кровати, не в силах забраться на неё. Ему было холодно, но слабость в теле была невыносимой. Веки смыкались. Его голова медленно опустилась. Из носа потекла тонкая струйка крови, пачкая одежду.
Её звали Лелис. Она очень любила своего друга. Он приходил поздно ночью и рассказывал ей сказки.
Мама и папа её очень любили. Дядя, бабушка и дедушка - тоже. У неё была сестра и брат.
Её друг должен был всегда её слушаться.
Однажды, семья перестала её любить.
И тогда она сказала другу:
— Убей их.
А потом, друг сказал:
— Кровь - ржавчина на моих кандалах. Я возьму то, что ты задолжала мне - твою сладкую гнилую душу.
И съел её…
Скяяяяб…
Скряяяяб…
Звук был настолько громким, что разбудил даже Беинса. Он был совсем не рад своему пробуждению. Будто кто-то водил ножом по стеклу.
— Велон! Бесполезный ублюдок!
«Велон…Велон…» — Ответило эхо, будто Беинс закричал в пещере. Неестественная для дома аккустика, насторожила Беинса.
Телевизор шипел помехами.
— Велон! — Яростно закричал Беинс — Если я щас встану, я проломлю тебе тупую башку.
На верхнем этаже послышались быстрые, лёгкие шаги. Так обычно передвигался сын по дому. Но на лестнице шаги внезапно изменили ритм.
Лёгкий шаг сменился медленным, тяжёлым, скрипучим. Будто очень массивный человек спускался по ступеням.
Беинс привстал с дивана, что бы разглядеть тёмный лестничный пролёт. Шаги спустились уже на первый этаж, но никого видно не было. Он мог различить очертания ступеней. Он слышал как скрипит старое дерево, слышал как шаги становились ближе.
Внезапно, они прекратились.
— Шутки шутишь, мелкий ублюдок! — Взревел Беинс и как разьярённый зверь быстро поднялся на верх по ступеням. Открыл дверь в комнату Велона, включил свет и увидел сына лежащим на полу.
Он пнул его и услышал глухой стон боли. Беинс схватил его за воротник одежды и встряхнул.
— Хватит притворяться, я тебе сейчас устрою Преисподнюю, если ты не станешь вести себя адекватно.
Лицо Велона испачканное кровью из носа, выглядело бледным и безжизненным, яркие красные пятна на щеках смотрелись как спонтанно нанесёные яркие румяна. От тела Велона исходил лихорадочный жар ощутимый даже на расстоянии.
До Беинса начало доходить, что что-то не так.
В комнате выключился свет, впрочем, как и во всём доме. Предполагаемый виновник находился сейчас здесь.
Возможно, в дом кто-то проник.
Беинс поволок сына за собой. Тот, слабо понимая, что происходит, вяло переставлял ноги, но не мог стоять прямо и норовил упасть. За это, Беинс бил его и дёргал за волосы.
Беинс дошёл до сейфа в прихожей, ввёл код и достал ружьё и коробку с патронами.
Прежде всего, он желал пристрелить сына. Он скинул с себя Велона и бросил его за диван. И отправился осматривать дом.
Пока он ворошил вещи в комоде в поисках фонарика, тень проскользнула вдоль стены и изчезла в других тенях.
Беинс понял, что в доме включены все краны. Полы в прихожей и кухне все были покрыты лужами. На стенах появились новые зеркала: старые, в бронзовых рамах с облупленой позолотой. Он раньше видел эти зеркала в хозяйственном вагончике на заднем дворе.
У Велона не было ключей от вагончика. Ключь был один и он всё ещё находился в кармане Бейнса. Мог ли Велон вытащить ключь, когда он спал?
Нет, маленький соплежуй не был способен на такие дерзкие выходки. Беинс много лет подряд вбивал в него почтение к старшему и благоразумие.
Это мог быть соседский шутник. Или взрослый маргинальный отброс. Неважно - он прикончит любого, за проникновение на свою территорию.
На водительском сиденье сидело чудовище. Оно криво ухмылялось.
Посреди дороги, из ниоткуда возникло огромное дерево. Оно быстро приближалось. Крик матери резко оборвался. Наступила тьма.
Велон резко сел на кровати, схватившись за грудь. Он проснулся с бешено колотящимся сердцем, в холодном поту и с чувством, будто только что летел в пропасть.
В комнате было темно. Свет уличного фонаря едва выхватывал из темноты очертания предметов: спинку стула, край стола, стопку книг и горшок с кактусом.
Скряб…
Скряб…
Этот звук повторялся с небольшим интервалом. Он ли разбудил его?
Скряб…
— Чёрт побери этих птиц, — проворчал Велон.
Он не мог понять откуда доносится звук: с первого этажа или с чердака. С тех пор как они переехали сюда с отцом, его постоянно будил шум в доме: скрип, шуршание, скрежет, звуки упавших предметов.
Отец ничего этого не замечал. Обычно, к вечеру он уже был мертвецки пьян.
Велон протёр глаза и нехотя встал. Ему нужно было обойти дом и убедиться, что всё в порядке.
Он откинул одеяло и тут же понял, что это была плохая идея - в доме был жуткий дубак. Отец нещадно экономил на отоплении и несмотря на то, что на улице уже иногда замерзала вода, запрещал не только включать обогреватели, но и разжигать камин - дрова тоже стоили денег.
Велон закутался в одеяло и прямо так отправился бродить по дому.
Спустился вниз и ещё на лестнице услышал бормотание телевизора. Отец спал в гостиной, в верхней одежде, перед включённым телеэкраном. Рядом с диваном валялись бутылки из-под пива и газировки.
Велон тихо прошёл мимо, зашёл на кухню. Посильнее закрутил кран из которого капала вода. Капать прекратило.
И снова услышал.
Скряб…
Громкое и продолжительное. Как будто совсем неподалёку. Этот звук было сложно принять за копошение птиц на чердаке.
Велон нервно принялся кусать губы. Он не представлял, что делать если в дом забрался вор. В принципе, тут было некого грабить. Из ценного в доме только чайник, телевизор и холодильник. Ну и хозяева, если их разобрать на органы. Это мало успокаивало.
Он мог бы разбудить отца…Но нет, только не это.
Велон прошёлся по дому ещё раз, проверяя окна и двери. Всё было в порядке и все замки были нетронуты. Оставалась хозяйская комната, но окно в ней было всё ещё намертво заколочено.
Звук скрябанья больше не повторялся. Наверняка у него было разумное обьяснение.
Велон бросил мимолётный взгляд на спящего отца и отправился обратно в свою комнату, дрожа от холода.
Фонарь на улице прерывисто мигал.
Он лёг на кровать, поджал под себя замёрзшие ноги и свернулся в позу эмбриона, накрывшись одеялом с головой.
Тьма в комнате сгустилась. Над кроватью навис тёмный силуэт. Фонарь стал быстро мигать, как лампочка гирлянды. А затем и вовсе погас. Во мраке загорелись четырнадцать глаз, словно непотухшие угли в костре.
Близился рассвет.
— Вставай!
Велон проснулся от грохота. Это отец проснулся и стал колотить в дверь.
— Опять закрылся, ублюдок? Я выломаю эту дверь к чертям, если ещё раз ты её закроешь! Открывай!
Велон подскочил и открыл щеколду. Как же так? Он вчера закрыл её случайно, оттого что был очень сонным.
Как только дверь была открыта, отец ворвался в комнату и влепил ему пощёчину.
— В доме бардак. Какого чёрта ты дрыхнешь?! Посуда не помыта! Полы не помыты! Если я вернусь с работы и в доме не будет чисто - пеняй на себя! Тебе повезло, что я опаздываю на работу!
Он орал ему прямо в лицо, держа за воротник старой футболки, которую Велон использовал в качестве пижамы.
Велон стоял опустив глаза в пол и почти равнодушно выслушивал очередную истерику отца, возникшую из пустого места.
Когда он был поменьше, всё было гораздо серьезнее. Он избивал его почти каждый день, даже если Велон не давал повода.
Периодически его забирали службы опеки, а потом вновь возвращали отцу под клятвенные заверения, что Беинс исправится.
Отец был бывшим офицером полиции, с обширными связями, уважаемым человеком. Велон был его имуществом. Рабом, которого нельзя было разве что убить.
Велону исполнялось шестнадцать через три месяца. Он мог уйти из дома.
— Я понял, господин Беинс. Извините — сказал Велон.
Видимо, отец действительно опаздывал, потому он оставил его в покое и ушёл, напоследок грохнув дверью так, что задрожали стены и посыпалась штукатурка.
Велон остался в холодном доме один. Изо рта вырывались клубы белого пара. Одев ещё один свитер и намотав на лицо шарф, что бы быстрей согреться, Велон приступил к уборке.
Уборка в общем-то была вполне терпимым занятием. Даже, в какой-то мере, медитативным. Он включил радио и приступил к наведению порядка.
— Апчхи, — чихнул Велон.
Эхо разнеслось по пустому дому.
Разбирая завалы на чердаке, Велон наткнулся на альбом с фотографиями. Он решил быстро пролистать его. Некоторые фотографии были цветные, другие - чёрно-белые, более современные. На одних была запечатлена обычная семья: родители, дети, родственники. В обычной одежде, в привычных сюжетах: праздники, день рождения, поход в парк. Другие…пугали: какие-то люди в длинных белых одеждах, в подвалах, в окружении нацистской и сатанинской символики, кровь на алтаре, повсюду расставленные зеркала.
В конце альбома он нашёл то, что вызывало ещё больший страх: много фотографий детей, разных, сфотографированых будто изподтишка.
Вопреки указу отца вытащить все вещи прошлых хозяев с чердака, Велон спрятал альбом за ящик с инструментами. Страшно подумать сколько тёмных секретов хранил этот дом. Он отнесёт альбом в полицию, как только ему исполнится шестнадцать.
Ещё он нашёл детский рисунок - какое то существо со зверинной головой, со множеством глаз, с телом примата и длинными руками, свисающими почти до пола. Может, какой-то суперзлодей из мультфильма.
Зверь держал за руку какого-то ребёнка, девочку, если судить по косичке и схематично нарисованой юбке.
Рисунок он тоже спрятал рядом с альбомом.
Вечером, он подошёл к отцу. Беинс сидел на диване, широко расставив ноги, ел пиццу. Крошки падали на пол. Он пил из горла бутылки с пивом и с мрачным лицом смотрел в экран телевизора. Шла трансляция футбольного матча.
— Хм, господин Беинс. Сегодня ночью, я снова слышал странные звуки…
— И что? — Отозвался отец.
— Нужно найти источник. Вдруг, это крысы.
— А мне какое дело?
— Они могут испортить мебель, продукты…
В Велона полетела бутылка пива и лишь благодаря опыту и готовности ко всему, он вовремя увернулся. Бутылка разбилась об стену, а не об его голову.
— Ты что, маленький? Не можешь отловить грызуна?
— Простите, я должен был сам с этим разобраться.
— Убирай.
Отец кивнул на осколки и разлитую лужу пива, неприятно воняющую алкоголем.
— Да, сейчас уберу.
Скряб…
Скряб…
Снова этот звук и снова ближе к часу ночи.
Велон выглянул в окно и увидел, что там идёт дождь. Он одел тапочки, обмотал одеяло вокруг себя и тихо пошёл вниз.
Отец, как всегда, спал на диване в прихожей. Телевизор был выключен.
На кухне, вовсю хлестала вода из крана. Причём, на полную мощность. Интересно, долго она уже так впустую льётся?
Он выключил воду.
Где-то снаружи, надрываясь, лаяла соседская собака. Велон собирался отойти от раковины, как вдруг, наступил на что-то мокрое.
Было темно.
Он приоткрыл кухонный шкаф, нашарил рукой коробок спичек и чиркнув об огниво, зажёг одну.
Он увидел мокрые следы: от раковины до ванны: огромные, полметра в длинну, трёхпалые, похожие на птичьи.
Велон не мог представить, что могло оставить такие следы, но подумал, что это пьяные проделки отца и ему лучше вытереть это всё, иначе ему с утра не поздоровится.
Велон пошёл в ванную за тряпкой. Увидел, что свет в ней включён. Зашёл внутрь. В ванной была набрана вода, почему-то в ней плавали клочья рыжей шерсти. Он вытащил затычку и слил воду. Затем вернулся на кухню и вслепую вытер пол. Выключил свет в ванной.
И в этот момент, почувствовал - кто-то стоит рядом. Стоит и дышит в затылок, обдавая его горячим дыханием. Велон резко развернулся…и ничего не увидел.
Скряб…
Звук раздался совсем рядом, как будто за стеной, отделяющей прихожую и кухню от гостинной. С той стороны стены стоял сервант, с этой стороны - висело большое зеркало.
Ощущение чьего-то присутствия рядом не покидало его.
Велон подумал: «Я схожу с ума». И решил уйти в свою комнату. Как только он покинул прихожую, сразу же потерял это жуткое ощущение.
Он лёг на кровать, ежась от холода и долго смотрел в стену, на которой двигались тени ветвей деревьев.
Скряб…
Он не реагировал. Это птицы или крысы. Пускай скребутся сколько хотят.
Вскоре он не смог сопротивляться сонливости и его глаза закрылись.
На грани сна и яви, он увидел, как среди теней ветвей, появилась ещё одна огромная тень. И она смотрела на него множеством глаз. И тянула к его лицу когтистую руку.
Он проснулся от того, что с него содрали одеяло и резко стащили с кровати. Это был, конечно, отец.
— Семь часов утра. Сколько можно спать? В доме, как всегда, срачь. Сегодня выходной, начинай генералить. Я буду контролировать, раз у тебя нет тямы и руки из задницы. Вставай! Чего разлёгся?
Велон молча встал. И под брезгливым взглядом отца, начал переодеваться. Тот даже не подумал удалиться из комнаты.
— Тощая баба, фу, — прокоментировал Беинс его телосложение, — Неудивительно, что тебя чморили в младших классах.
Велон сжал зубы. Неправда. У него было вполне обычное телосложение. Он не сильно отличался от сверстников, разве что не догонял их по весу. И над ним не издевались, с ним просто никто не общался.
— Ба-ба, — глумливым тоном, протянул Беинс — Бесхарактерная тварь. Сколько из тебя не делай мужика, всё равно ба-ба. Весь в мамашу.
Нагадив в душу и морально его унизив, отец пришёл в хорошее расположение духа. Он скалился и притопывал ногой.
Впереди были очень длинные и мучительные выходные.
«Он очень проблемный подросток», — говорил отец — «Он доставляет много беспокойства, потому я перевёл его на домашнее обучение.
Отец был уверен, что в школе из детей делают дебилов. Хотя, вероятнее всего, ему не понравилось, что учителя стали задавать вопросы, когда регулярно видели синяки на Велоне.
Жизнь Велона в четырёх стенах напоминала бесконечный День Сурка. Однотипные действия, однотипные переживания. Он чувствовал себя роботом.
Но роботы, хотя-бы, не ошибаются.
Когда Велон пошёл в магазин, он нечаянно уснул на лавке. И проснулся только вечером, с обожённой солнцем шеей. И пониманием, что домой лучше не приходить.
Когда он подошёл к двери в дом, она резко распахнулась. Отец схватил его за волосы и втащил внутрь. А затем резко ударил в живот.
Велон, задыхаясь, осел на пол. Второй удар ногой пришёлся ему в бок.
— Я тебя отправил в магазин. Вместо этого ты шлялся где-то!
Велон корчился около его ног. С садистским удовольствием Беинс ещё пару раз пнул сына.
— Плачешь? Мужчины не плачут, — сказал Беинс — Хотя, ты и не мужчина. Ты - оно. Бесполезный, тупой хлюпик.
Велон попытался приподнятся, оперевшись на руку. Беинс наступил ему на пальцы и давил каблуком до тех пор, пока он не завыл от боли.
Выплеснув свою злость, Беинс сел перед телевизором и включил новости.
«…Сегодня, около одного часа ночи, ожидается редкое астрономическое явление - красная луна. Красная луна появляется во время лунных затмений, когда земля становится между спутником и солнцем. Земля отбрасывает на луну тень и возникает оптическая иллюзия…»
Велон медленно ковылял в свою комнату, держась за стену.
Он сидел около кровати, не в силах забраться на неё. Ему было холодно, но слабость в теле была невыносимой. Веки смыкались. Его голова медленно опустилась. Из носа потекла тонкая струйка крови, пачкая одежду.
Её звали Лелис. Она очень любила своего друга. Он приходил поздно ночью и рассказывал ей сказки.
Мама и папа её очень любили. Дядя, бабушка и дедушка - тоже. У неё была сестра и брат.
Её друг должен был всегда её слушаться.
Однажды, семья перестала её любить.
И тогда она сказала другу:
— Убей их.
А потом, друг сказал:
— Кровь - ржавчина на моих кандалах. Я возьму то, что ты задолжала мне - твою сладкую гнилую душу.
И съел её…
Скяяяяб…
Скряяяяб…
Звук был настолько громким, что разбудил даже Беинса. Он был совсем не рад своему пробуждению. Будто кто-то водил ножом по стеклу.
— Велон! Бесполезный ублюдок!
«Велон…Велон…» — Ответило эхо, будто Беинс закричал в пещере. Неестественная для дома аккустика, насторожила Беинса.
Телевизор шипел помехами.
— Велон! — Яростно закричал Беинс — Если я щас встану, я проломлю тебе тупую башку.
На верхнем этаже послышались быстрые, лёгкие шаги. Так обычно передвигался сын по дому. Но на лестнице шаги внезапно изменили ритм.
Лёгкий шаг сменился медленным, тяжёлым, скрипучим. Будто очень массивный человек спускался по ступеням.
Беинс привстал с дивана, что бы разглядеть тёмный лестничный пролёт. Шаги спустились уже на первый этаж, но никого видно не было. Он мог различить очертания ступеней. Он слышал как скрипит старое дерево, слышал как шаги становились ближе.
Внезапно, они прекратились.
— Шутки шутишь, мелкий ублюдок! — Взревел Беинс и как разьярённый зверь быстро поднялся на верх по ступеням. Открыл дверь в комнату Велона, включил свет и увидел сына лежащим на полу.
Он пнул его и услышал глухой стон боли. Беинс схватил его за воротник одежды и встряхнул.
— Хватит притворяться, я тебе сейчас устрою Преисподнюю, если ты не станешь вести себя адекватно.
Лицо Велона испачканное кровью из носа, выглядело бледным и безжизненным, яркие красные пятна на щеках смотрелись как спонтанно нанесёные яркие румяна. От тела Велона исходил лихорадочный жар ощутимый даже на расстоянии.
До Беинса начало доходить, что что-то не так.
В комнате выключился свет, впрочем, как и во всём доме. Предполагаемый виновник находился сейчас здесь.
Возможно, в дом кто-то проник.
Беинс поволок сына за собой. Тот, слабо понимая, что происходит, вяло переставлял ноги, но не мог стоять прямо и норовил упасть. За это, Беинс бил его и дёргал за волосы.
Беинс дошёл до сейфа в прихожей, ввёл код и достал ружьё и коробку с патронами.
Прежде всего, он желал пристрелить сына. Он скинул с себя Велона и бросил его за диван. И отправился осматривать дом.
Пока он ворошил вещи в комоде в поисках фонарика, тень проскользнула вдоль стены и изчезла в других тенях.
Беинс понял, что в доме включены все краны. Полы в прихожей и кухне все были покрыты лужами. На стенах появились новые зеркала: старые, в бронзовых рамах с облупленой позолотой. Он раньше видел эти зеркала в хозяйственном вагончике на заднем дворе.
У Велона не было ключей от вагончика. Ключь был один и он всё ещё находился в кармане Бейнса. Мог ли Велон вытащить ключь, когда он спал?
Нет, маленький соплежуй не был способен на такие дерзкие выходки. Беинс много лет подряд вбивал в него почтение к старшему и благоразумие.
Это мог быть соседский шутник. Или взрослый маргинальный отброс. Неважно - он прикончит любого, за проникновение на свою территорию.
