Да некуда - тупик.
- Видела я, как вы тут обжимались! - заорала Алёна так, что в торговом зале, небось, все банки со стеллажей попадали. - Проститутка!
Катя, не помня себя, вдруг повторила приём электрического лапчатого гуся и, шмыгнув в узкую дырку между стеллажами, о которой до этой минуты и не подозревала, вылетела в зал. Вот что значит - страх, чудеса творит.
А потом Катя забилась за кассу - больше некуда. И даже про тележку в кладовке забыла - с замороженными рыбами. Ничего, им-то уже всё нипочём. А вот ей как быть?
Сидела и наблюдала, как Алёна, фурией выбежав из подсобки, стала всем, кто имел свободные уши, о чём-то злобно рассказывать, указывая на неё, Катю. Уж понятно - о чём. О бедном Васе, которого она чуть у неё не отбила. Да он сам… давно отбитый.
«Что-то теперь будет? - переживала Катя. - А, что может быть? - успокаивала она себя. - Ведь это ж Вася, известный ловелас. Кто ж его выходки всерьёз принимает?»
Оказалось - Алёна и принимает. И, к тому же, Катя недооценила её склонность к фантазиям. Она, оказывается, такое про них выдумала, что даже Вася, застыдившись, куда-то надолго скрылся от людских глаз. Или, может, ревнивая Алёна убила его и в саду закопала? Поверил ли народ в её россказни? Ведь все же знали Васину склонность к донжуанству. И Алёнин вздорный характер для всех не секрет, а ещё - её дружба с начальством. В общем, никто не хотел портить с ней отношения. Но неужели сама Алёна не знает, что за гусь её Вася? И, значит, Катя тут не причём. Похоже - нет, вон как смотрит на неё. Как Ленин на… букинистов.
Поэтому Кате оставалось только уволиться. Вот мама выйдет из больницы - сразу же.
Выходит, любит Алёна своего гуся лапчатого и борется за свою птичью любовь, как может. А вскоре выяснилось, что может Алёна очень даже многое.
С этого дня она превратила Катину жизнь в ад, выживая мнимую соперницу из мест обитания любвеобильного Васи. И устроила ей настоящий… Милка сказала бы - буллинг, террор. Орала, строчила жалобы, меняла график. Мол, ты же на подработке. А не нравится - скатертью дорога!
«В общем - полный абзац, как говорит Милкина мама. В жизни больше не пойду за заморозкой!» - усмехнулась Катя, сидя за кассой, пока Алёна накручивала возле неё круги, ища повод придраться.
А что ей оставалось? Только посмеиваться над глупостью ситуации.
А тут, в довершении бед, у Кати из кассы пропало десять тысяч. Эх, как не вовремя! И так мамины желчные камни стали для них золотыми - надо же перед выпиской врачей и медсестёр отблагодарить. А тут ещё недостачу надо возмещать.
И, главное ведь понятно кто деньги украл, а доказать невозможно. Ведь до перерыва у Кати в кассе лежало четыре пятёрки, а после - только две. И подменяла её, как обычно, Алёна. Обвинять бесполезно. Руководство, ясное дело, всегда будет на стороне старшего кассира, а не человека на подработке.
Поэтому Катя, молча, доложила десять тысяч, сняв их со своего счёта в банкомате. И начала искать работу. Ей надо на себя работать, а не на Алёну потерявшую совесть от ревности. Но, как назло, в инете ничего не было.
Ну и третья полоса, или пятая - Катя уже со счёта сбилась - та, что с Милкой они поссорились.
Правда, не сразу - Милка терпеливая. Ещё одна терпила, так сказать. И ведь из-за сущей ерунды. Хотя - как посмотреть, Милке, может, так не кажется.
В последнее время они с Милкой редко виделись. Обе учатся, а Катя ещё и работает, плюс - Алёна лютует. Не до дружеских посиделок. А тут недавно их выходные совпали и Милка предложила сходить вместе в кафе. Поболтать о «жизе», посидеть как люди.
Однако именно в этот день Тамара Львовна попала в больницу со своими камнями и поход в кафе сорвался. Других вариантов не было - надо было маму-терпилу спасать.
Милка отнеслась с пониманием.
В другой выходной Милка позвала Катю на супер-потрясающий триллер - то ли с маньяками, то ли с зомби. Мол, попкорну купим, колы - оторвёмся не по-детски. Милка почему-то считала, что жуткие кровавые кадры отлично сочетаются с поеданием этих хрустяшек.
Но и эта Милкина затея, увы, с треском провалилась.
В вузе перенесли срок сдачи контрольной и Кате пришлось срочно подналечь, просидев ночь. А утром, как водится - на работу, на свой триллер - с Алёной в главной роли. Жаль - многосерийный, никакого попкорна не хватит. Да и вообще, благодаря Алёне, Катин непредсказуемый рабочий график постоянно летел в тартарары, создавая жуткий хаос в её жизни. И из-за этого с учёбой начались проблемы - появились задолженности и всё чаще ей приходилось сидеть ночами. Алёна просто литрами пила из неё кровь, мстя за своего гуся. Слава богу, он, хоть, живой оказался - люди видели Васю в недрах подсобок.
Милка в этот раз немного побухтела, но смирилась.
И в третий раз к ней приплыла золотая рыбка…
То есть - и в третий раз позвала Милка Катю. В этот раз - к себе, организовав дома девичник с однокурсницами, посвящённый какому-то празднику - то ли кукловода, то ли пчеловода, которых в последнее время развелось больше, чем дней в году. Главное - был бы повод попраздновать. С каждого причиталась еда, а Милка обеспечивала вино. В этот раз, наверняка, не ворованного. А Катя клятвенно пообещала испечь Милкин любимый пирог с яблоками.
А что? Здорово! Милке всегда удавались её сеансы вино-терапии. А Кате, у которой мама, вернувшись из больницы домой, быстро шла на поправку, хотелось релаксации.
Но когда она вечером, с яблочным пирогом в руках, была уже у лифта, ей позвонила Алёна. И - чего удивляться, потребовала, чтобы Катя экстренно явилась на работу - подменить зачихавшую кассиршу. Учитывая их непростые отношения, вариантов у Кати не было. Она и заявилась в магазин - прямо в нарядном платье, с причёской и сногсшибательным макияжем, чем жутко разозлила Алёну. Жаль, что пришлось потом переодеться в униформу и спрятать локоны в шапочку.
Но в этот раз оскорблённая её неявкой Милка обиделась. Ведь Катя не принесла на девичник яблочный пирог, который она заранее разрекламировала. И Милка начала чудить в ответ на попытки объясниться. Мол, абонент - не абонент, для тех, кто сам не абонент. Или гундосила: «Это автоответчик, перезвоните после того, как я начну пикать». И, попикав пару раз, отключалась. А тои вообще трубку не брала. А если брала, то бормотала невразумительное. Например, вчера пробубнила:
- Это ты, Кэт, что ли? Если это опять пранк, то я буду агриться. - И отключилась, коза.
Ну что за… токсик?
Конечно, Милкина полоса для Кати была наименее… зашкварная, что ли. С таким житьём поневоле Милкиным жаргонизмам научишься. И разшкварить её довольно просто.
Ведь Катя отлично знает, что по воскресениям Милка дрыхнет до полудня. И надо всего лишь прийти с утра и сесть напротив кровати, где Милка спит. Чтобы периодически и очень виновато вздыхать. А когда та проснётся - или перестанет притворяться - начать ей жаловаться. На Алёну с Васей и их птичьей любовью, за которую та героически борется - доносами и воровством. И что именно из-за этих её происков Катя не попала на девичник. Хотя очень-очень хотела. И обязательно поплакаться Милке, что ей надо срочно работу менять. Потому что сосуществовать в одном здании с гусём Васей и мегерой Алёной больше нет никакой возможности. Пожаловаться, что бедная мама всё ещё на больничном и еле ходит. И что с контрольными у неё завал. И что денег нет до такой степени, что она скоро из института вылетит. И всё это правда из правд…
Милка она добрая. Ей Катины «траблы» всегда были самой-самой «жизой». А Алёнины каверзы она непременно назвала бы - «буллинг», то есть - травля. Короче. Ей станет ясно, что у Кати сейчас полный «пипяо» и «трындец». Милка это всё любит и обожает поужасаться.
Так что после этого мир между ними был бы полностью восстановлен. Может, они даже потом в кафе сходили бы. В знак примирения пирожных бы наелись, заказали кофе-глясе. Если, конечно, Милка согласилась бы заплатить за этот банкет…
Но где же Кате взять на это время?
Откуда у неё целый день на улаживание отношений, к тому же - выходной, которых у неё теперь практически нет. Благодаря Алёне, одной рукой составляющей график, а другой - отменяющей. Третьей - откуда-то и она у неё есть - пишущей на неё доносы.
И ещё. Катя, конечно, всё это время помнила о Димином предложении - встретиться. И он ей очень интересен - у неё столько к нему вопросов, но, опять - где же взять на это время? Да и силы.
И ещё - если и Дима устроил бы ей какую-нибудь… полосу не того цвета, она… Ей тогда даже самая сухая Милкина реанимация не поможет. Так что - лучше пока не надо звонить. Но даже то, что у неё в кошельке, в особом отделении, лежит листочек с его номером телефона, грело ей душу. Как обещание чего-то хорошего. Правда, немного сомнительного. Может, как-нибудь, когда у неё всё наладится, она решится на это? А пока у неё нет времени на свидания даже во сне. Потому что она почти не спит.
И ещё - Кате нравилось, что и Дима тоже не забывает обих… не-договорённости. Ходит, подмигивает ей синим глазом. Весь такой… офис-менеджер. И, рассчитываясь за свою краковскую колбасу - что за причуды, иногда намекающе прикладывает к уху ладонь. Мол, когда же ты мне, наконец, позвонишь? Вот так и свою судьбу упустишь. Хорошо хоть. Что он больше с ней не заговаривает. А то Алёна всё время начеку - наблюдает, как кот за мышкой, высматривая - чего бы на неё ещё такого жалобного написать? Кате теперь, ну, никак нельзя вступать в личные разговоры на рабочем месте. Особенно когда возле кассы скапливается очередь. А в обед она всегда скапливается.
Эх, знала б Катя, как могла бы поменяться её «жиза», если б она, всё же, встретилась с Димой. Он рассказал бы ей про квантовые миры и многомирность. Но - всему своё время. Ещё расскажет.
19.
Катя стояла возле своего магазина. Вернее, уже не своего, а своего бывшего магазина.
Короче - выгнали Катю из этого магазина.
Девушка пребывала в лёгком шоке. Увы, она теперь даже не подтопленец, а самая настоящая безработная. Иэто ещё большая удача, что она не подсудимая. Чему надо бы радоваться, но и это как-то не получалось. Ведь Кате предстояла очередная выплата за учёбу, а денег на счету нет, как нет. Так уж вышло - все они ушли на мамины камни и на удовлетворение Алёниной мести.
Кате до сих пор не верилось, что в мире возможна такая несправедливость. Хотя, чего уж там - эта беспощадная Алёнина война за гусиную любовь её мужа ничем хорошим и не могла закончиться. Жаль только, что Катя не успела вовремя уйти с её пути. И та перешла в контрнаступление. Хотя, честно говоря - не из-за чего. Ведь этот лапчатый гусь Вася теперь обходил Катю десятой дорогой и даже к другим сотрудницам не приставал. Да что толку?Как говорится - на войне все средства хороши.
И вчера при сдаче кассы у Кати «обнаружилась» большая недостача.А выявила её старший кассир Алла Евгеньевна Мусина, в просторечии - Алёна. Котораяне досчиталасьнемалой суммы при сдаче Катей выручки. Наверное,та в какой-то момент отвернулась, чем Алёна и воспользовалась. И подняла торжествующий крик на весь магазин:
- Люди! У нас чепэ! Украла деньги, ворюга? А ну, верни, Минина? Куда их спрятала?
На крик сбежались сотрудники и оперативно были вызваны бухгалтер и директор. Которые и составили акт - в магазине воровали все, кому не лень, принося стабильные убытки, поэтому с попавшимися всегда расправлялись сурово. Но всё же Катя смогла уговорить директоране привлекать полицию и не заводить на неё дело о краже. Она пообещала на следующий день возместить всю недостачу - около сорока тысяч, взяв из тех денег, которые были отложены на учёбу. Катино счастье, что директор, спустил это дело на тормозах. Видно ощутил мутность ситуации. Ну, какой разумный человек слямзит столько денег, зная, что недостача обязательно всплывёт? Катя не похожа на дебилку, ясное дело - её подставили. Но разбираться в причинах случившегося он не стал - нечего врагов наживать, надо приспосабливаться. Таких девчушек - на подработку, легко найти, только свистни.
Алёна сделала кислое лицо, но замолчала. А Катя стойко выдержала этот позор. Даже не расплакалась. Не дождутся! Она ведь ни в чём не виновата! Обидно лишь, что работники магазина промолчали, не вступились, лишь сочувственно вздыхая. Хотя они и знали истоки этой подленькой мелодрамы, но не желали наживать такого врага, как Алёна. Которая была у руководства на хорошем счету и любому могла подложить свинью.
«Вот змея эта Алёна! - тихо переговаривались они между собой. - Всё же добилась своего, выжила Катьку. Отомстила за своего бабника Ваську. Да и было ли между ними что-то?Все же знают, что он волочится за каждой юбкой».
Эх, если б попался сейчас Кате под руку этот Вася, она б его…
Но он, как всегда в последнее время, где-то скрывался. Да и причём тут Вася? Он, как это… тот, которого не отмоешь без помела. Натура такая.
На другой день, вернув в кассу украденную Алёной сумму - фактически всю свою зарплату, Катя получила полный расчёт. Ноль без палочки. И с позором покинула свой бывший магазин. А Алёна с усмешкой проводила её ликующим взглядом.
Как теперь Катя сожалела о том, что, устроившись сюда, зря потеряла время.Да и не только. Теперь, похоже, на московском вузепридётся поставить крест. Платить за учёбу нечем. Эх, права была одноклассница Анджела - таким, как она, не только медали, но и дипломы не дают. Не говоря уж о работе. А, может, это и правильно. Ведь работает она только себе в убыток, даря деньги «алёнам» - хобби у неё такое.
Выйдя на порог магазина, Катя,растерянно замерев, задумалась.
Что ей делать дальше и куда идти? Матери о случившемся она, конечно, не скажет. Нельзя расстраивать её, ещё не окрепшую после операции. Поэтому она не могла сейчас пойти домой такой… морально разбитой. Мать это почувствует.
«Пойти, что ли, в кафе? - вздохнула Катя. - И, выпить на последние медяки чашечку кофе?»
У неё от этого напитка почему-то всегда наступало в голове прояснение. Возможно потому, что, по сравнению с такой горечью, её жизнь не так уж и плоха. Глядишь, после чашечки-другой она и придумает что-то путное? Хотя, что тут придумаешь? У Кати нет знакомых, способных мгновенно достать с полочки сотню тысяч и подарить ей. Потому что вряд ли она сможет их скоро вернуть.
Усевшись за столиком в кафе, Катя заказала себе самый дешёвый кофе - по-турецки - теперь у неё каждая десятка на счету. И, поникнув, замерла над своей горечью.
«Как же там Милка говорила? - попыталась она разбавить свою безнадёжную ситуацию какой-нибудь банальностью. - А, вот:«на кукиш ничего не скупишь». Нет, как-то это грустно звучит. Лучше так: «деньги - гости, то нет, то в горсти». Но вот вопрос вопросов - когда же они наполнятся, эти горсти? Тоже грустно. Ну их, банальности. Лучше подумаю,как жить дальше? И жить ли? Фу ты, опять негатив! Но то, что случилось - это же полный абзац, как говорит Милкина мама. И ничего приятного в голову не лезет - потому что снова мою жизнь перечеркнула тёмная полоса. Вворовстве обвинили, диплома не будет, денег нет, работы нет. Что там ещё из такого же подобного впереди? Как же я устала от этой своей полосатости!» - вздохнула она, сделав ещё один глоток чёрной горечи. И сделала позитивный вывод: - Нет, всё же, моя жизнь горчит гораздо больше, чем этот кофе»…
- Видела я, как вы тут обжимались! - заорала Алёна так, что в торговом зале, небось, все банки со стеллажей попадали. - Проститутка!
Катя, не помня себя, вдруг повторила приём электрического лапчатого гуся и, шмыгнув в узкую дырку между стеллажами, о которой до этой минуты и не подозревала, вылетела в зал. Вот что значит - страх, чудеса творит.
А потом Катя забилась за кассу - больше некуда. И даже про тележку в кладовке забыла - с замороженными рыбами. Ничего, им-то уже всё нипочём. А вот ей как быть?
Сидела и наблюдала, как Алёна, фурией выбежав из подсобки, стала всем, кто имел свободные уши, о чём-то злобно рассказывать, указывая на неё, Катю. Уж понятно - о чём. О бедном Васе, которого она чуть у неё не отбила. Да он сам… давно отбитый.
«Что-то теперь будет? - переживала Катя. - А, что может быть? - успокаивала она себя. - Ведь это ж Вася, известный ловелас. Кто ж его выходки всерьёз принимает?»
Оказалось - Алёна и принимает. И, к тому же, Катя недооценила её склонность к фантазиям. Она, оказывается, такое про них выдумала, что даже Вася, застыдившись, куда-то надолго скрылся от людских глаз. Или, может, ревнивая Алёна убила его и в саду закопала? Поверил ли народ в её россказни? Ведь все же знали Васину склонность к донжуанству. И Алёнин вздорный характер для всех не секрет, а ещё - её дружба с начальством. В общем, никто не хотел портить с ней отношения. Но неужели сама Алёна не знает, что за гусь её Вася? И, значит, Катя тут не причём. Похоже - нет, вон как смотрит на неё. Как Ленин на… букинистов.
Поэтому Кате оставалось только уволиться. Вот мама выйдет из больницы - сразу же.
Выходит, любит Алёна своего гуся лапчатого и борется за свою птичью любовь, как может. А вскоре выяснилось, что может Алёна очень даже многое.
С этого дня она превратила Катину жизнь в ад, выживая мнимую соперницу из мест обитания любвеобильного Васи. И устроила ей настоящий… Милка сказала бы - буллинг, террор. Орала, строчила жалобы, меняла график. Мол, ты же на подработке. А не нравится - скатертью дорога!
«В общем - полный абзац, как говорит Милкина мама. В жизни больше не пойду за заморозкой!» - усмехнулась Катя, сидя за кассой, пока Алёна накручивала возле неё круги, ища повод придраться.
А что ей оставалось? Только посмеиваться над глупостью ситуации.
А тут, в довершении бед, у Кати из кассы пропало десять тысяч. Эх, как не вовремя! И так мамины желчные камни стали для них золотыми - надо же перед выпиской врачей и медсестёр отблагодарить. А тут ещё недостачу надо возмещать.
И, главное ведь понятно кто деньги украл, а доказать невозможно. Ведь до перерыва у Кати в кассе лежало четыре пятёрки, а после - только две. И подменяла её, как обычно, Алёна. Обвинять бесполезно. Руководство, ясное дело, всегда будет на стороне старшего кассира, а не человека на подработке.
Поэтому Катя, молча, доложила десять тысяч, сняв их со своего счёта в банкомате. И начала искать работу. Ей надо на себя работать, а не на Алёну потерявшую совесть от ревности. Но, как назло, в инете ничего не было.
Ну и третья полоса, или пятая - Катя уже со счёта сбилась - та, что с Милкой они поссорились.
Правда, не сразу - Милка терпеливая. Ещё одна терпила, так сказать. И ведь из-за сущей ерунды. Хотя - как посмотреть, Милке, может, так не кажется.
В последнее время они с Милкой редко виделись. Обе учатся, а Катя ещё и работает, плюс - Алёна лютует. Не до дружеских посиделок. А тут недавно их выходные совпали и Милка предложила сходить вместе в кафе. Поболтать о «жизе», посидеть как люди.
Однако именно в этот день Тамара Львовна попала в больницу со своими камнями и поход в кафе сорвался. Других вариантов не было - надо было маму-терпилу спасать.
Милка отнеслась с пониманием.
В другой выходной Милка позвала Катю на супер-потрясающий триллер - то ли с маньяками, то ли с зомби. Мол, попкорну купим, колы - оторвёмся не по-детски. Милка почему-то считала, что жуткие кровавые кадры отлично сочетаются с поеданием этих хрустяшек.
Но и эта Милкина затея, увы, с треском провалилась.
В вузе перенесли срок сдачи контрольной и Кате пришлось срочно подналечь, просидев ночь. А утром, как водится - на работу, на свой триллер - с Алёной в главной роли. Жаль - многосерийный, никакого попкорна не хватит. Да и вообще, благодаря Алёне, Катин непредсказуемый рабочий график постоянно летел в тартарары, создавая жуткий хаос в её жизни. И из-за этого с учёбой начались проблемы - появились задолженности и всё чаще ей приходилось сидеть ночами. Алёна просто литрами пила из неё кровь, мстя за своего гуся. Слава богу, он, хоть, живой оказался - люди видели Васю в недрах подсобок.
Милка в этот раз немного побухтела, но смирилась.
И в третий раз к ней приплыла золотая рыбка…
То есть - и в третий раз позвала Милка Катю. В этот раз - к себе, организовав дома девичник с однокурсницами, посвящённый какому-то празднику - то ли кукловода, то ли пчеловода, которых в последнее время развелось больше, чем дней в году. Главное - был бы повод попраздновать. С каждого причиталась еда, а Милка обеспечивала вино. В этот раз, наверняка, не ворованного. А Катя клятвенно пообещала испечь Милкин любимый пирог с яблоками.
А что? Здорово! Милке всегда удавались её сеансы вино-терапии. А Кате, у которой мама, вернувшись из больницы домой, быстро шла на поправку, хотелось релаксации.
Но когда она вечером, с яблочным пирогом в руках, была уже у лифта, ей позвонила Алёна. И - чего удивляться, потребовала, чтобы Катя экстренно явилась на работу - подменить зачихавшую кассиршу. Учитывая их непростые отношения, вариантов у Кати не было. Она и заявилась в магазин - прямо в нарядном платье, с причёской и сногсшибательным макияжем, чем жутко разозлила Алёну. Жаль, что пришлось потом переодеться в униформу и спрятать локоны в шапочку.
Но в этот раз оскорблённая её неявкой Милка обиделась. Ведь Катя не принесла на девичник яблочный пирог, который она заранее разрекламировала. И Милка начала чудить в ответ на попытки объясниться. Мол, абонент - не абонент, для тех, кто сам не абонент. Или гундосила: «Это автоответчик, перезвоните после того, как я начну пикать». И, попикав пару раз, отключалась. А тои вообще трубку не брала. А если брала, то бормотала невразумительное. Например, вчера пробубнила:
- Это ты, Кэт, что ли? Если это опять пранк, то я буду агриться. - И отключилась, коза.
Ну что за… токсик?
Конечно, Милкина полоса для Кати была наименее… зашкварная, что ли. С таким житьём поневоле Милкиным жаргонизмам научишься. И разшкварить её довольно просто.
Ведь Катя отлично знает, что по воскресениям Милка дрыхнет до полудня. И надо всего лишь прийти с утра и сесть напротив кровати, где Милка спит. Чтобы периодически и очень виновато вздыхать. А когда та проснётся - или перестанет притворяться - начать ей жаловаться. На Алёну с Васей и их птичьей любовью, за которую та героически борется - доносами и воровством. И что именно из-за этих её происков Катя не попала на девичник. Хотя очень-очень хотела. И обязательно поплакаться Милке, что ей надо срочно работу менять. Потому что сосуществовать в одном здании с гусём Васей и мегерой Алёной больше нет никакой возможности. Пожаловаться, что бедная мама всё ещё на больничном и еле ходит. И что с контрольными у неё завал. И что денег нет до такой степени, что она скоро из института вылетит. И всё это правда из правд…
Милка она добрая. Ей Катины «траблы» всегда были самой-самой «жизой». А Алёнины каверзы она непременно назвала бы - «буллинг», то есть - травля. Короче. Ей станет ясно, что у Кати сейчас полный «пипяо» и «трындец». Милка это всё любит и обожает поужасаться.
Так что после этого мир между ними был бы полностью восстановлен. Может, они даже потом в кафе сходили бы. В знак примирения пирожных бы наелись, заказали кофе-глясе. Если, конечно, Милка согласилась бы заплатить за этот банкет…
Но где же Кате взять на это время?
Откуда у неё целый день на улаживание отношений, к тому же - выходной, которых у неё теперь практически нет. Благодаря Алёне, одной рукой составляющей график, а другой - отменяющей. Третьей - откуда-то и она у неё есть - пишущей на неё доносы.
И ещё. Катя, конечно, всё это время помнила о Димином предложении - встретиться. И он ей очень интересен - у неё столько к нему вопросов, но, опять - где же взять на это время? Да и силы.
И ещё - если и Дима устроил бы ей какую-нибудь… полосу не того цвета, она… Ей тогда даже самая сухая Милкина реанимация не поможет. Так что - лучше пока не надо звонить. Но даже то, что у неё в кошельке, в особом отделении, лежит листочек с его номером телефона, грело ей душу. Как обещание чего-то хорошего. Правда, немного сомнительного. Может, как-нибудь, когда у неё всё наладится, она решится на это? А пока у неё нет времени на свидания даже во сне. Потому что она почти не спит.
И ещё - Кате нравилось, что и Дима тоже не забывает обих… не-договорённости. Ходит, подмигивает ей синим глазом. Весь такой… офис-менеджер. И, рассчитываясь за свою краковскую колбасу - что за причуды, иногда намекающе прикладывает к уху ладонь. Мол, когда же ты мне, наконец, позвонишь? Вот так и свою судьбу упустишь. Хорошо хоть. Что он больше с ней не заговаривает. А то Алёна всё время начеку - наблюдает, как кот за мышкой, высматривая - чего бы на неё ещё такого жалобного написать? Кате теперь, ну, никак нельзя вступать в личные разговоры на рабочем месте. Особенно когда возле кассы скапливается очередь. А в обед она всегда скапливается.
Эх, знала б Катя, как могла бы поменяться её «жиза», если б она, всё же, встретилась с Димой. Он рассказал бы ей про квантовые миры и многомирность. Но - всему своё время. Ещё расскажет.
19.
Катя стояла возле своего магазина. Вернее, уже не своего, а своего бывшего магазина.
Короче - выгнали Катю из этого магазина.
Девушка пребывала в лёгком шоке. Увы, она теперь даже не подтопленец, а самая настоящая безработная. Иэто ещё большая удача, что она не подсудимая. Чему надо бы радоваться, но и это как-то не получалось. Ведь Кате предстояла очередная выплата за учёбу, а денег на счету нет, как нет. Так уж вышло - все они ушли на мамины камни и на удовлетворение Алёниной мести.
Кате до сих пор не верилось, что в мире возможна такая несправедливость. Хотя, чего уж там - эта беспощадная Алёнина война за гусиную любовь её мужа ничем хорошим и не могла закончиться. Жаль только, что Катя не успела вовремя уйти с её пути. И та перешла в контрнаступление. Хотя, честно говоря - не из-за чего. Ведь этот лапчатый гусь Вася теперь обходил Катю десятой дорогой и даже к другим сотрудницам не приставал. Да что толку?Как говорится - на войне все средства хороши.
И вчера при сдаче кассы у Кати «обнаружилась» большая недостача.А выявила её старший кассир Алла Евгеньевна Мусина, в просторечии - Алёна. Котораяне досчиталасьнемалой суммы при сдаче Катей выручки. Наверное,та в какой-то момент отвернулась, чем Алёна и воспользовалась. И подняла торжествующий крик на весь магазин:
- Люди! У нас чепэ! Украла деньги, ворюга? А ну, верни, Минина? Куда их спрятала?
На крик сбежались сотрудники и оперативно были вызваны бухгалтер и директор. Которые и составили акт - в магазине воровали все, кому не лень, принося стабильные убытки, поэтому с попавшимися всегда расправлялись сурово. Но всё же Катя смогла уговорить директоране привлекать полицию и не заводить на неё дело о краже. Она пообещала на следующий день возместить всю недостачу - около сорока тысяч, взяв из тех денег, которые были отложены на учёбу. Катино счастье, что директор, спустил это дело на тормозах. Видно ощутил мутность ситуации. Ну, какой разумный человек слямзит столько денег, зная, что недостача обязательно всплывёт? Катя не похожа на дебилку, ясное дело - её подставили. Но разбираться в причинах случившегося он не стал - нечего врагов наживать, надо приспосабливаться. Таких девчушек - на подработку, легко найти, только свистни.
Алёна сделала кислое лицо, но замолчала. А Катя стойко выдержала этот позор. Даже не расплакалась. Не дождутся! Она ведь ни в чём не виновата! Обидно лишь, что работники магазина промолчали, не вступились, лишь сочувственно вздыхая. Хотя они и знали истоки этой подленькой мелодрамы, но не желали наживать такого врага, как Алёна. Которая была у руководства на хорошем счету и любому могла подложить свинью.
«Вот змея эта Алёна! - тихо переговаривались они между собой. - Всё же добилась своего, выжила Катьку. Отомстила за своего бабника Ваську. Да и было ли между ними что-то?Все же знают, что он волочится за каждой юбкой».
Эх, если б попался сейчас Кате под руку этот Вася, она б его…
Но он, как всегда в последнее время, где-то скрывался. Да и причём тут Вася? Он, как это… тот, которого не отмоешь без помела. Натура такая.
На другой день, вернув в кассу украденную Алёной сумму - фактически всю свою зарплату, Катя получила полный расчёт. Ноль без палочки. И с позором покинула свой бывший магазин. А Алёна с усмешкой проводила её ликующим взглядом.
Как теперь Катя сожалела о том, что, устроившись сюда, зря потеряла время.Да и не только. Теперь, похоже, на московском вузепридётся поставить крест. Платить за учёбу нечем. Эх, права была одноклассница Анджела - таким, как она, не только медали, но и дипломы не дают. Не говоря уж о работе. А, может, это и правильно. Ведь работает она только себе в убыток, даря деньги «алёнам» - хобби у неё такое.
Выйдя на порог магазина, Катя,растерянно замерев, задумалась.
Что ей делать дальше и куда идти? Матери о случившемся она, конечно, не скажет. Нельзя расстраивать её, ещё не окрепшую после операции. Поэтому она не могла сейчас пойти домой такой… морально разбитой. Мать это почувствует.
«Пойти, что ли, в кафе? - вздохнула Катя. - И, выпить на последние медяки чашечку кофе?»
У неё от этого напитка почему-то всегда наступало в голове прояснение. Возможно потому, что, по сравнению с такой горечью, её жизнь не так уж и плоха. Глядишь, после чашечки-другой она и придумает что-то путное? Хотя, что тут придумаешь? У Кати нет знакомых, способных мгновенно достать с полочки сотню тысяч и подарить ей. Потому что вряд ли она сможет их скоро вернуть.
Усевшись за столиком в кафе, Катя заказала себе самый дешёвый кофе - по-турецки - теперь у неё каждая десятка на счету. И, поникнув, замерла над своей горечью.
«Как же там Милка говорила? - попыталась она разбавить свою безнадёжную ситуацию какой-нибудь банальностью. - А, вот:«на кукиш ничего не скупишь». Нет, как-то это грустно звучит. Лучше так: «деньги - гости, то нет, то в горсти». Но вот вопрос вопросов - когда же они наполнятся, эти горсти? Тоже грустно. Ну их, банальности. Лучше подумаю,как жить дальше? И жить ли? Фу ты, опять негатив! Но то, что случилось - это же полный абзац, как говорит Милкина мама. И ничего приятного в голову не лезет - потому что снова мою жизнь перечеркнула тёмная полоса. Вворовстве обвинили, диплома не будет, денег нет, работы нет. Что там ещё из такого же подобного впереди? Как же я устала от этой своей полосатости!» - вздохнула она, сделав ещё один глоток чёрной горечи. И сделала позитивный вывод: - Нет, всё же, моя жизнь горчит гораздо больше, чем этот кофе»…
