- Нет, Юль, ты совсем замёрзла, да и кроссовки разве что не квакают водой. – Дана отвернулась к водителю. – Около «Азбуки» нас высадите, а вот эту милую красотку до конца маршрута.
- Эй! – Юлька всполошилась, и остатки сна слетели с неё в один миг. – Давайте вместе! Я не поеду одна в золотую берлогу к вашему этому Царю Медведю. И что я ему скажу? Здравствуйте, я ваша… Тётя, ага. Тётя Мотя.
- Царь Медведь! – Захохотала Дана, набирая что-то в телефоне. – Так ему и скажу. Ой, не парься, я его предупредила, что ты сейчас приедешь, а мы минут через тридцать-сорок подтянемся, плюс минус. Не бойся, встретят в лучшем виде, под дверями не останешься. Ты пока хоть разместишься, в горячий душ сходишь и в сухое переоденешься.
Спорить с Данелией дальше Юлька не смогла. И не потому, что снова решила молчать и соглашаться. А потому, что такси притормозило напротив продуктового магазина с круглой зелёной эмблемой, и Дана с Сергеем, быстро пробормотавшим «Мы скоро», выскочили из машины в совершенно неположенном для этого месте – прямо посреди дороги. А водитель сразу сорвался с места, не дожидаясь, когда сзади начнут сигналить самые нетерпеливые. Юлия с резким выдохом снова откинулась на спинку сидения. Ну вот. Если вечер мог стать хуже, то у него появились дополнительные шансы. Ко всем приключениям в чужом городе добавилось ещё и то, что промокшая, злая и грязная Юлия Ильинична Белкина едет в наверняка безвкусно-роскошный дом к совершенно незнакомому человеку, знакомиться с которым нет ни малейшего желания, совершенно одна.
За окном куда-то назад торопился абсолютно серый город. Нет, конечно, юлины глаза выхватывали зелёные деревья, разноцветные вывески, стены домов вообще всевозможных оттенков – светло-жёлтые, розовые, персиковые, голубые, бежевые… Но из-за серой вуали, которую как будто набросил дождь на улицы и дворы, мозг смешивал все эти оттенки в одну бесцветную массу, застывшую в какой-то монотонной бесконечности. Юле казалось, что даже времени здесь не существует. Только неизменные сумерки, когда непонятно – это пасмурный день, начало вечера или вообще подсвеченная серым фонариком ночь. Люди куда-то бежали по своим делам, но было совершенно непонятно – торопятся они на работу или с работы, гуляют или вообще зависли в паутине дождя и просто дёргают руками и ногами в попытке сдвинуться хоть на шаг.
Глядя на них из окна машины, Юля чувствовала какое-то щемящее родство с этим городом и этими людьми. Нет, ей всё ещё здесь не нравилось, как не нравилась и вся нелепая ситуация, в которую могли попасть только герои безумной итальянской комедии, но никак не живой человек. Но роднило с этой серой реальностью именно общее ощущение липкой паутины, которая оплетала, не пускала, не давала не только шевелиться, но даже дышать полной грудью, заставляла что-то делать, дрыгаться на автомате, изображая жизнь, продолжая эту серую борьбу, гонку. А зачем? Для чего? Куда бежать, если кругом всё одно и тоже? А ещё в голове прочно обосновался образ того медведя, который застыл в ярости и беспомощности, своей неуместности в позолоченном великолепии, на потеху гостям, желающим ощутить «русский колорит». Хорошо ещё, безумный дизайнер не нацепил на несчастное животное ушанку и не сунул в лапы балалайку.
Неспешный поток размышлений и наблюдений прервал таксист, остановивший машину около ворот. Красивых ворот, надо сказать. Очень - Юля не сразу смогла бы подобрать слово – очень питерских. Кованых, изящно-изысканных, но без вычурных излишеств. И с вполне современными деталями в виде камеры, видео-домофона на «двери» и наверняка дистанционного механизма открывания. За забором сквозь дождь можно было рассмотреть неожиданно лаконичный дом. Два этажа, коричневые стены, отделанные тёплым бежевым камнем с более тёмными вставками так искусно, что казались сложенными из камня целиком, как какие-то рыцарские замки древности. Дом казался основательным, надёжным, даже монументальным. Его не весь было видно из-за растительности и навеса, который шёл практически от ворот куда-то за дом, видимо, к гаражу. Но выглядел он совсем не так, как Юля себе представляла. Ничего лишнего, никакой помпезности или кричащего шика.
Таксист вышел, чтобы выгрузить из багажника все вещи – кроме юлькиной сумки там был чемодан Даны и её мужа. Окинув взглядом дом, он перевёл глаза на Юльку, мгновенно оценив и нелепо-капустный вид, и мокрые кроссовки, и чуть слышно хмыкнул. Как ни странно, Юлю это даже не задело. Она и сама была бы в недоумении, что такая как она делает около такого особняка. Да и вообще, туда ли она приехала? Не подходило это место тому господину Медведеву, которого она представила. Но адрес был правильный, и Юлия нажала на домофон. В динамике что-то щёлкнуло, и дверь открылась. Без слов, без приветствия. Юля даже не успела сказать, кто она. Как и не успела подумать, что совершенно не знает, как обращаться к хозяину. Дана и Сергей называли его Славиком. Но полное имя и отчество не говорили. Даже имя у него могло быть и Вячеслав, и Владислав… И ещё куча других Слав. И вот что теперь делать? Ждать, когда её кто-то встретит? Или тащить вещи к дому? А кто вообще здесь может быть? Охрана, дворецкий, горничные? Кто вообще работает у богатых медведей, тьфу… людей? Не сам же хозяин под дождём потащит чемоданы? Да и не барское это дело – встречать у дверей промокших девиц.
Юля закинула сумку на плечо, поудобнее перехватила зонтик, второй рукой вытянула ручку чемодана и решительно толкнула дверь. Ну, не стоять же под дождём вечно, раз уж ей молча открыли, приглашая войти. За забором и до дома вела выложенная серым камнем дорожка, которая тут же тонула в полумраке, создаваемом высокими деревьями. Это была не та мгла, когда не видно вообще ничего, а та сумеречная коварная игра теней, когда все предметы теряют свои очертания и только кажутся понятными. Юля зябко поёжилась, почему-то снова вспомнив того медведя в гостинице, и зашагала по дорожке к дому.
«В конце концов, я в центре огромного города. В месте, где, похоже, живут всякие богатеи в своих мега-охраняемых домах. Кого я тут ещё увижу, кроме хозяина дома? Не медведя же?» - думала Юля, прислушиваясь к шороху дождя и пытаясь услышать голоса или ещё что-то, выдающее присутствие людей в этой мрачноватой реальности.
И тут ей навстречу вышел он. Точнее, прямо из серого ничто возник огромный косматый силуэт, загородивший дорогу и заставивший свет окончательно померкнуть. Как бы ни ждала Юля, что её должен встретить либо хозяин, либо кто-то из его работников, но это человеком быть точно не могло. Не бывает в природе таких больших, широких людей с торчащей шерстью. А если и бывают, то это ещё больший повод для паники, чем разгуливающий по улицам городов России…
«Медведь» - успела подумать Юля, прежде чем взвизгнуть и запустить в приближающуюся огромную фигуру зонтиком. Не то, что это могло бы остановить дикого зверя. Но реакция на опасность у Юли оказалась быстрее, чем разум задал вопрос - откуда на её пути возник живой сородич чучела из «Царских номеров» и остановит ли его раскрытый мокрый зонт. Точнее, разум в этот момент от усталости, страха, неожиданности и вообще всей абсурдности ситуации стёк куда-то вместе с каплями дождя. И окончательно решил покинуть хозяйку, когда медведь вдруг разразился забористым, виртуозным и совершенно точно - русским - матом.
- Чё творишь, придурошная? – красочно выругавшись, выдал медведь и сделал шаг к перепуганной Юле. Она же инстинктивно попятилась, зацепила ногой чужой чемодан и начала заваливаться назад, как-то отстранённо и заторможено наблюдая, как медведь вытянул вперёд вполне человеческую руку. Без когтей и шерсти. Юля почувствовала эту руку на талии, и медведь легко дёрнул Юлю на себя, как будто она ничего не весила. – Куда? Решила самоубиться, раз меня прибить не получилось?
Юля ошарашено смотрела на склонившегося к ней мужчину. Это точно был человек, с бородой, довольно аккуратной и даже модной, с растрёпанными, торчащими в стороны и немного вьющимися волосами. И большими тёмными глазами в обрамлении густых и длинных ресниц.
«Зачем медведям, то есть мужчинам, такие ресницы» - мысли в голове были совсем вялыми, как будто Юля собиралась хлопнуться в обморок, но какое-то чудо или эти пристальные карие глаза, казавшиеся ей нелогично яркими в окружающем сером пространстве, держали её на поверхности сознания, на самом краешке. – «Интересно, а этот медведь на балалайке играет?»
- Только если выпью водки, а ты наденешь кокошник, - абсолютно серьёзно ответил Медведь.
- А у тебя есть? – Таким же тоном спросила Юлька, размышляя, вопрос про балалайку она задала вслух или Медведь читает мысли.
- Водка или кокошник?
- И то, и то.
- Найдём, и балалайку, если надо, - веско пообещал Медведь. – Стоять можешь?
Юля кивнула.
- А говорить логично?
Юли кивнула, хотя уже и не так уверенно.
- Драться ещё будешь?
И снова утвердительный кивок. И только когда Медведь мягко засмеялся, Юля поняла вопрос и энергично затрясла головой из стороны в сторону.
- Ладно, вопрос попроще. Ты Юля?
- Да, подруга Данелии.
Медведь кивнул, наконец-то отпуская девушку, перед этим убедившись, что падать она не собирается, подхватил сумку и чемодан и двинулся по дорожке в сторону дома.
- Иди за мной. И.. Мир.
- Да, конечно, мир. Простите, что бросила в вас… зонтик.
- А, это да, это неприятно. Но я не про то. Меня зовут Мир. Очень приятно познакомиться с подругой Даны.
Мир? Это Мирон что ли? То есть это не хозяин дома? Юлия окинула мощную фигуру впереди уже более оценивающим взглядом. Какой же он огромный. И правда, как медведь. Рост точно около двух метров. Широченные плечи под футболкой. Крепкие руки. Длинные ноги в самых обычных джинсах. Фигура не перекаченная до неестественных размеров и ощущения лопающегося шарика, но вполне подтянутая, как будто он занимается тяжёлым физическим трудом. «Дровосек» - мысленно оценила Юлька. Ещё и борода эта, и взлохмаченные вьющиеся волосы. Юлька не представляла, как должен выглядеть богатей и владелец золотого дворца, но… Не так. Не будет выходить под дождь, ловить неуклюжую незнакомую женщину, похожую на капусту, и обещать ей найти кокошник. А этот обещал. И почему-то, даже рассмотрев его только со спины, Юля была уверена – найдёт. Тогда кто этот Мир? Дана ничего не говорила, хотя он её знает и гостей ждал. Но ведь она и не стала бы перечислять всех, кто живёт и работает в этом доме? А это мог быть… Ну, не садовник же. Секьюрити? Тогда понятно, что он должен знать обо всех, кто приглашён в этот дом.
- Мне тоже приятно, - наконец метнула она в спину. – И ещё раз простите.
Снова послышался смешок, Мир уже поднимал чемоданы по широким плоским ступеням.
- Ты всегда бросаешься предметами в тех, к кому приходишь в гости?
- Я… Я испугалась…
Медведь уже зашёл в дом и отступил в сторону, освобождая дорогу и Юле. Они оказались в просторном светлом холле в серо-бежевых тонах. Современные светильники, большие шкафы, зеркала, небольшой диванчик. Широкие арочные проходы по двум сторонам. На стенах между светильниками – картины с яркими абстракциями. Но не как дань моде на «современное искусство» с его непонятными и кричащими сочетаниями, а как гармоничные цветовые акценты. Мир дождался, когда Юлия разуется, покачал головой и достал откуда-то… Тапочки в виде зайцев!
- На, вот, надень, ноги-то замёрзли совсем! Пойдём, чай горячий выпьешь, пока нет никого. Или ты в душ? Или всё ещё боишься меня? Не бойся, просто чай. Без каких-либо опасных примесей.
Юля всё это время оторопело переводила взгляд с тапочек на стены с яркими картинами, с квадратной стильной люстры на мощную фигуру «секьюрити» и никак не могла увязать всё это в какую-то логичную картину. Похоже, её сюрреалистическое приключение набирало обороты.
- Я не Вас испугалась… Ну то есть Вас… Но не совсем. - Юля замялась под вопросительным взглядом карих глаз. – Я подумала, что... В общем, я Вас приняла… За медведя.
Под конец фразы она уже почти шептала. Боже, как же неловко. Надо спросить, где хозяин и куда ей можно кинуть вещи, и срочно бежать. Может, завтра вся это нелепица прекратиться, и Юля снова станет нормальной взрослой женщиной, а не подобием городской сумасшедшей. Не в силах даже поднять глаза на собеседника, Юля наклонилась и натянула на ноги тёплые тапки. И тут же чуть не подпрыгнула от резкого и громкого звука, заполнившего помещение и отразившегося от стен – Мир хохотал. Открыто, громко, откинув голову назад и запустив огромную ладонь в свои волосы, а второй вытирая слёзы. И Юлька залипла. Над ней (а над кем ещё?) смеялся незнакомый «дровосек», а она вместо того, чтобы окончательно смутиться, расстроиться или хотя бы разозлиться – зависла на его крепкой шее, подрагивающих мощных плечах, сильных руках с рельефом мышц и вен. Его же прямо вот сейчас, немедленно, срочно, нужно фотографировать и отправлять фото на обложку журнала. Причём одинаково успешно он мог и рекламировать какие-нибудь нереально дорогие часы, мужской парфюм или машины, так и иллюстрировать статьи о «мужских» профессиях.
- За медведя, - не отсмеявшись до конца, прохрипел Мир. – Посреди города. В центре Питера. Медведь, который испугается зонтика и начнёт играть на балалайке?
- Послушайте, Мир, ну, я же извинилась. Поверьте, у меня сегодня абсолютно сумасшедший день, и медведь в него вполне вписывался. Даже с кокошником, хотя это уже была Ваша идея.
- Верно, моя. – Мир кивнул голову в сторону правой арки. - Хватит на пороге топтаться, тебя ждёт чай, а меня – увлекательный рассказ о сегодняшнем дне. Если в него вписывается медведь, я хочу это слышать!
Юля прошла за своим провожатым и оказалась сначала в красивой и стильной гостиной, а потом через ещё один проход – в столовой, совмещённой с кухней. Точнее, не так. Это была КУХНЯ! Не просто помещение, а настоящее произведение искусства в самом лучшем смысле слова. Лаконичный дизайн, прямые линии, глянцевые поверхности, бежевые и бледно-голубые оттенки, ярко-жёлтые и оливковые акценты. Юля когда-то обожала готовить, но в последнее время этот процесс вызывал лишь отвращение из-за рутины. На её хоть и уютной, но тесной кухне было не развернуться, в маленьких шкафах пытались уместиться все нужные и не очень принадлежности, которые приходилось перемещать как фишки в «пятнашках», чтобы что-то найти и достать. От мужа, как бы ни старалась, похвалы приготовленным блюдам было не дождаться, а сын, хоть и благодарил, но со всем подростковым энтузиазмом просто всасывал за пять минут то, что Юля готовила несколько часов, так что ей казалось, что он и вкуса-то не распробовал. Да и что говорить, попытки вкусно и разнообразно накормить двух мужчин с соответствующим аппетитом и при этом не нарваться на осуждение о лишних тратах - тот ещё квест, не добавлявший хорошего отношения к такой ранее приятной обязанности. А здесь же у Юлии прям руки зачесались – так хотелось провести ладонями по рабочему «островку», пощупать дверцы шкафов, засунуть нос на каждую полочку.
Мир в это время спокойно и по-хозяйски набрал чайник, достал с полки две одинаковые белые чашки без рисунка, а потом буквально исчез за огромной дверцей холодильника.
- Эй! – Юлька всполошилась, и остатки сна слетели с неё в один миг. – Давайте вместе! Я не поеду одна в золотую берлогу к вашему этому Царю Медведю. И что я ему скажу? Здравствуйте, я ваша… Тётя, ага. Тётя Мотя.
- Царь Медведь! – Захохотала Дана, набирая что-то в телефоне. – Так ему и скажу. Ой, не парься, я его предупредила, что ты сейчас приедешь, а мы минут через тридцать-сорок подтянемся, плюс минус. Не бойся, встретят в лучшем виде, под дверями не останешься. Ты пока хоть разместишься, в горячий душ сходишь и в сухое переоденешься.
Спорить с Данелией дальше Юлька не смогла. И не потому, что снова решила молчать и соглашаться. А потому, что такси притормозило напротив продуктового магазина с круглой зелёной эмблемой, и Дана с Сергеем, быстро пробормотавшим «Мы скоро», выскочили из машины в совершенно неположенном для этого месте – прямо посреди дороги. А водитель сразу сорвался с места, не дожидаясь, когда сзади начнут сигналить самые нетерпеливые. Юлия с резким выдохом снова откинулась на спинку сидения. Ну вот. Если вечер мог стать хуже, то у него появились дополнительные шансы. Ко всем приключениям в чужом городе добавилось ещё и то, что промокшая, злая и грязная Юлия Ильинична Белкина едет в наверняка безвкусно-роскошный дом к совершенно незнакомому человеку, знакомиться с которым нет ни малейшего желания, совершенно одна.
За окном куда-то назад торопился абсолютно серый город. Нет, конечно, юлины глаза выхватывали зелёные деревья, разноцветные вывески, стены домов вообще всевозможных оттенков – светло-жёлтые, розовые, персиковые, голубые, бежевые… Но из-за серой вуали, которую как будто набросил дождь на улицы и дворы, мозг смешивал все эти оттенки в одну бесцветную массу, застывшую в какой-то монотонной бесконечности. Юле казалось, что даже времени здесь не существует. Только неизменные сумерки, когда непонятно – это пасмурный день, начало вечера или вообще подсвеченная серым фонариком ночь. Люди куда-то бежали по своим делам, но было совершенно непонятно – торопятся они на работу или с работы, гуляют или вообще зависли в паутине дождя и просто дёргают руками и ногами в попытке сдвинуться хоть на шаг.
Глядя на них из окна машины, Юля чувствовала какое-то щемящее родство с этим городом и этими людьми. Нет, ей всё ещё здесь не нравилось, как не нравилась и вся нелепая ситуация, в которую могли попасть только герои безумной итальянской комедии, но никак не живой человек. Но роднило с этой серой реальностью именно общее ощущение липкой паутины, которая оплетала, не пускала, не давала не только шевелиться, но даже дышать полной грудью, заставляла что-то делать, дрыгаться на автомате, изображая жизнь, продолжая эту серую борьбу, гонку. А зачем? Для чего? Куда бежать, если кругом всё одно и тоже? А ещё в голове прочно обосновался образ того медведя, который застыл в ярости и беспомощности, своей неуместности в позолоченном великолепии, на потеху гостям, желающим ощутить «русский колорит». Хорошо ещё, безумный дизайнер не нацепил на несчастное животное ушанку и не сунул в лапы балалайку.
Неспешный поток размышлений и наблюдений прервал таксист, остановивший машину около ворот. Красивых ворот, надо сказать. Очень - Юля не сразу смогла бы подобрать слово – очень питерских. Кованых, изящно-изысканных, но без вычурных излишеств. И с вполне современными деталями в виде камеры, видео-домофона на «двери» и наверняка дистанционного механизма открывания. За забором сквозь дождь можно было рассмотреть неожиданно лаконичный дом. Два этажа, коричневые стены, отделанные тёплым бежевым камнем с более тёмными вставками так искусно, что казались сложенными из камня целиком, как какие-то рыцарские замки древности. Дом казался основательным, надёжным, даже монументальным. Его не весь было видно из-за растительности и навеса, который шёл практически от ворот куда-то за дом, видимо, к гаражу. Но выглядел он совсем не так, как Юля себе представляла. Ничего лишнего, никакой помпезности или кричащего шика.
Таксист вышел, чтобы выгрузить из багажника все вещи – кроме юлькиной сумки там был чемодан Даны и её мужа. Окинув взглядом дом, он перевёл глаза на Юльку, мгновенно оценив и нелепо-капустный вид, и мокрые кроссовки, и чуть слышно хмыкнул. Как ни странно, Юлю это даже не задело. Она и сама была бы в недоумении, что такая как она делает около такого особняка. Да и вообще, туда ли она приехала? Не подходило это место тому господину Медведеву, которого она представила. Но адрес был правильный, и Юлия нажала на домофон. В динамике что-то щёлкнуло, и дверь открылась. Без слов, без приветствия. Юля даже не успела сказать, кто она. Как и не успела подумать, что совершенно не знает, как обращаться к хозяину. Дана и Сергей называли его Славиком. Но полное имя и отчество не говорили. Даже имя у него могло быть и Вячеслав, и Владислав… И ещё куча других Слав. И вот что теперь делать? Ждать, когда её кто-то встретит? Или тащить вещи к дому? А кто вообще здесь может быть? Охрана, дворецкий, горничные? Кто вообще работает у богатых медведей, тьфу… людей? Не сам же хозяин под дождём потащит чемоданы? Да и не барское это дело – встречать у дверей промокших девиц.
Юля закинула сумку на плечо, поудобнее перехватила зонтик, второй рукой вытянула ручку чемодана и решительно толкнула дверь. Ну, не стоять же под дождём вечно, раз уж ей молча открыли, приглашая войти. За забором и до дома вела выложенная серым камнем дорожка, которая тут же тонула в полумраке, создаваемом высокими деревьями. Это была не та мгла, когда не видно вообще ничего, а та сумеречная коварная игра теней, когда все предметы теряют свои очертания и только кажутся понятными. Юля зябко поёжилась, почему-то снова вспомнив того медведя в гостинице, и зашагала по дорожке к дому.
«В конце концов, я в центре огромного города. В месте, где, похоже, живут всякие богатеи в своих мега-охраняемых домах. Кого я тут ещё увижу, кроме хозяина дома? Не медведя же?» - думала Юля, прислушиваясь к шороху дождя и пытаясь услышать голоса или ещё что-то, выдающее присутствие людей в этой мрачноватой реальности.
И тут ей навстречу вышел он. Точнее, прямо из серого ничто возник огромный косматый силуэт, загородивший дорогу и заставивший свет окончательно померкнуть. Как бы ни ждала Юля, что её должен встретить либо хозяин, либо кто-то из его работников, но это человеком быть точно не могло. Не бывает в природе таких больших, широких людей с торчащей шерстью. А если и бывают, то это ещё больший повод для паники, чем разгуливающий по улицам городов России…
«Медведь» - успела подумать Юля, прежде чем взвизгнуть и запустить в приближающуюся огромную фигуру зонтиком. Не то, что это могло бы остановить дикого зверя. Но реакция на опасность у Юли оказалась быстрее, чем разум задал вопрос - откуда на её пути возник живой сородич чучела из «Царских номеров» и остановит ли его раскрытый мокрый зонт. Точнее, разум в этот момент от усталости, страха, неожиданности и вообще всей абсурдности ситуации стёк куда-то вместе с каплями дождя. И окончательно решил покинуть хозяйку, когда медведь вдруг разразился забористым, виртуозным и совершенно точно - русским - матом.
- Чё творишь, придурошная? – красочно выругавшись, выдал медведь и сделал шаг к перепуганной Юле. Она же инстинктивно попятилась, зацепила ногой чужой чемодан и начала заваливаться назад, как-то отстранённо и заторможено наблюдая, как медведь вытянул вперёд вполне человеческую руку. Без когтей и шерсти. Юля почувствовала эту руку на талии, и медведь легко дёрнул Юлю на себя, как будто она ничего не весила. – Куда? Решила самоубиться, раз меня прибить не получилось?
Юля ошарашено смотрела на склонившегося к ней мужчину. Это точно был человек, с бородой, довольно аккуратной и даже модной, с растрёпанными, торчащими в стороны и немного вьющимися волосами. И большими тёмными глазами в обрамлении густых и длинных ресниц.
«Зачем медведям, то есть мужчинам, такие ресницы» - мысли в голове были совсем вялыми, как будто Юля собиралась хлопнуться в обморок, но какое-то чудо или эти пристальные карие глаза, казавшиеся ей нелогично яркими в окружающем сером пространстве, держали её на поверхности сознания, на самом краешке. – «Интересно, а этот медведь на балалайке играет?»
- Только если выпью водки, а ты наденешь кокошник, - абсолютно серьёзно ответил Медведь.
- А у тебя есть? – Таким же тоном спросила Юлька, размышляя, вопрос про балалайку она задала вслух или Медведь читает мысли.
- Водка или кокошник?
- И то, и то.
- Найдём, и балалайку, если надо, - веско пообещал Медведь. – Стоять можешь?
Юля кивнула.
- А говорить логично?
Юли кивнула, хотя уже и не так уверенно.
- Драться ещё будешь?
И снова утвердительный кивок. И только когда Медведь мягко засмеялся, Юля поняла вопрос и энергично затрясла головой из стороны в сторону.
- Ладно, вопрос попроще. Ты Юля?
- Да, подруга Данелии.
Медведь кивнул, наконец-то отпуская девушку, перед этим убедившись, что падать она не собирается, подхватил сумку и чемодан и двинулся по дорожке в сторону дома.
- Иди за мной. И.. Мир.
- Да, конечно, мир. Простите, что бросила в вас… зонтик.
- А, это да, это неприятно. Но я не про то. Меня зовут Мир. Очень приятно познакомиться с подругой Даны.
Мир? Это Мирон что ли? То есть это не хозяин дома? Юлия окинула мощную фигуру впереди уже более оценивающим взглядом. Какой же он огромный. И правда, как медведь. Рост точно около двух метров. Широченные плечи под футболкой. Крепкие руки. Длинные ноги в самых обычных джинсах. Фигура не перекаченная до неестественных размеров и ощущения лопающегося шарика, но вполне подтянутая, как будто он занимается тяжёлым физическим трудом. «Дровосек» - мысленно оценила Юлька. Ещё и борода эта, и взлохмаченные вьющиеся волосы. Юлька не представляла, как должен выглядеть богатей и владелец золотого дворца, но… Не так. Не будет выходить под дождь, ловить неуклюжую незнакомую женщину, похожую на капусту, и обещать ей найти кокошник. А этот обещал. И почему-то, даже рассмотрев его только со спины, Юля была уверена – найдёт. Тогда кто этот Мир? Дана ничего не говорила, хотя он её знает и гостей ждал. Но ведь она и не стала бы перечислять всех, кто живёт и работает в этом доме? А это мог быть… Ну, не садовник же. Секьюрити? Тогда понятно, что он должен знать обо всех, кто приглашён в этот дом.
- Мне тоже приятно, - наконец метнула она в спину. – И ещё раз простите.
Снова послышался смешок, Мир уже поднимал чемоданы по широким плоским ступеням.
- Ты всегда бросаешься предметами в тех, к кому приходишь в гости?
- Я… Я испугалась…
Медведь уже зашёл в дом и отступил в сторону, освобождая дорогу и Юле. Они оказались в просторном светлом холле в серо-бежевых тонах. Современные светильники, большие шкафы, зеркала, небольшой диванчик. Широкие арочные проходы по двум сторонам. На стенах между светильниками – картины с яркими абстракциями. Но не как дань моде на «современное искусство» с его непонятными и кричащими сочетаниями, а как гармоничные цветовые акценты. Мир дождался, когда Юлия разуется, покачал головой и достал откуда-то… Тапочки в виде зайцев!
- На, вот, надень, ноги-то замёрзли совсем! Пойдём, чай горячий выпьешь, пока нет никого. Или ты в душ? Или всё ещё боишься меня? Не бойся, просто чай. Без каких-либо опасных примесей.
Юля всё это время оторопело переводила взгляд с тапочек на стены с яркими картинами, с квадратной стильной люстры на мощную фигуру «секьюрити» и никак не могла увязать всё это в какую-то логичную картину. Похоже, её сюрреалистическое приключение набирало обороты.
- Я не Вас испугалась… Ну то есть Вас… Но не совсем. - Юля замялась под вопросительным взглядом карих глаз. – Я подумала, что... В общем, я Вас приняла… За медведя.
Под конец фразы она уже почти шептала. Боже, как же неловко. Надо спросить, где хозяин и куда ей можно кинуть вещи, и срочно бежать. Может, завтра вся это нелепица прекратиться, и Юля снова станет нормальной взрослой женщиной, а не подобием городской сумасшедшей. Не в силах даже поднять глаза на собеседника, Юля наклонилась и натянула на ноги тёплые тапки. И тут же чуть не подпрыгнула от резкого и громкого звука, заполнившего помещение и отразившегося от стен – Мир хохотал. Открыто, громко, откинув голову назад и запустив огромную ладонь в свои волосы, а второй вытирая слёзы. И Юлька залипла. Над ней (а над кем ещё?) смеялся незнакомый «дровосек», а она вместо того, чтобы окончательно смутиться, расстроиться или хотя бы разозлиться – зависла на его крепкой шее, подрагивающих мощных плечах, сильных руках с рельефом мышц и вен. Его же прямо вот сейчас, немедленно, срочно, нужно фотографировать и отправлять фото на обложку журнала. Причём одинаково успешно он мог и рекламировать какие-нибудь нереально дорогие часы, мужской парфюм или машины, так и иллюстрировать статьи о «мужских» профессиях.
- За медведя, - не отсмеявшись до конца, прохрипел Мир. – Посреди города. В центре Питера. Медведь, который испугается зонтика и начнёт играть на балалайке?
- Послушайте, Мир, ну, я же извинилась. Поверьте, у меня сегодня абсолютно сумасшедший день, и медведь в него вполне вписывался. Даже с кокошником, хотя это уже была Ваша идея.
- Верно, моя. – Мир кивнул голову в сторону правой арки. - Хватит на пороге топтаться, тебя ждёт чай, а меня – увлекательный рассказ о сегодняшнем дне. Если в него вписывается медведь, я хочу это слышать!
Юля прошла за своим провожатым и оказалась сначала в красивой и стильной гостиной, а потом через ещё один проход – в столовой, совмещённой с кухней. Точнее, не так. Это была КУХНЯ! Не просто помещение, а настоящее произведение искусства в самом лучшем смысле слова. Лаконичный дизайн, прямые линии, глянцевые поверхности, бежевые и бледно-голубые оттенки, ярко-жёлтые и оливковые акценты. Юля когда-то обожала готовить, но в последнее время этот процесс вызывал лишь отвращение из-за рутины. На её хоть и уютной, но тесной кухне было не развернуться, в маленьких шкафах пытались уместиться все нужные и не очень принадлежности, которые приходилось перемещать как фишки в «пятнашках», чтобы что-то найти и достать. От мужа, как бы ни старалась, похвалы приготовленным блюдам было не дождаться, а сын, хоть и благодарил, но со всем подростковым энтузиазмом просто всасывал за пять минут то, что Юля готовила несколько часов, так что ей казалось, что он и вкуса-то не распробовал. Да и что говорить, попытки вкусно и разнообразно накормить двух мужчин с соответствующим аппетитом и при этом не нарваться на осуждение о лишних тратах - тот ещё квест, не добавлявший хорошего отношения к такой ранее приятной обязанности. А здесь же у Юлии прям руки зачесались – так хотелось провести ладонями по рабочему «островку», пощупать дверцы шкафов, засунуть нос на каждую полочку.
Мир в это время спокойно и по-хозяйски набрал чайник, достал с полки две одинаковые белые чашки без рисунка, а потом буквально исчез за огромной дверцей холодильника.
