Чужие эмоции фонят так, что нить чуть дрожит и искажается. Это не критично, когда их мало. Но в этом месте фон просто запредельный. Странный мир, странный город. Кто ж додумался собрать все сильные круги в одном месте. Огромная площадь, даже красиво, если отвлечься. Но отвлекаться некогда. Справа огромное здание из ровного красного камня. Высокая зубчатая ограда тоже красная, но уже из искусственного материала, башни, часы. И просто дикая смесь из надежд, ненависти, неверия, чистого восторга, благодарности, смертей...С трудом отрываю взгляд. Впереди тоже башни, смешные, разноцветные, как пирожные. Тут всё проще - объект религии. Но веры мало. Деньги, туризм, архитектура - простой интерес, простые эмоции вокруг.
Но нить упорно дёргает и ведёт налево. В длинное прямоугольное здание, оплетённое фонариками и огоньками как диким плющом. Могло бы быть даже красиво, если б не эмоции. Бьёт прямо в солнечное сплетение, на миг лишая возможности сделать вдох. Как такая красота вмещает в себя столько зависти, жадности, злости, похоти... Алчность, алчность просто втягивает туда людской поток. Кто послабее, даже не пытаются противостоять. Лица-маски. Ненастоящие улыбки на ненастоящих
губах открывают ненастоящие белоснежные зубы. В глазах ненастоящие эмоции. Любовь и благодарность? Пффф, старик, у меня для тебя новость... А, нет, в его глазах похоть и немного брезгливости, понимает, что это пластилиновая красавица испытывает любовь только к его кошельку. Ну что ж, у них всё почти честно.
Нить огибает эту воронку и ведёт мимо, в небольшой переулок. Лавки попроще, забегаловки с едой из несъедобных составляющих. О, неплохой местный алкоголь. Надо будет вернуться, если быстро разберусь с Пауком. Накидываю на себя ещё одну невидимку, здесь, оказывается, тоже есть знающие. Странно, мир технологический, но остатки магии есть во многих аборигенах. Убеждение, отвод глаз и да, умение видеть. А мне это не на руку. Я должна остаться незаметной.
Неприметная дверь рядом с магазином... Это что, нижнее бельё? Хм, интересно, как бы Крыс отреагировал на такое? На мне вряд ли увидел бы. Только если последнее в своей жизни. А вот Пике надо прихватить пару комплектов, она оценит. Всё потом, меня интересует другая дверь. В Сути она рябит. Местные, похоже, и не знают, что она здесь. Даже зрячие. Прикладываю небольшой красноватый шарик к замку?, и тот жадно впитывает в себя всю краску. Пустой артефакт растворяется в воздухе, а дверь медленно и бесшумно открывается внутрь. Плохо. Если уходить придется быстро, это может помешать. Ещё три шарика щелчком пальцев подвешиваю на уровне ручки двери и около петель. Если не пригодятся, потом заберу. Поднимаюсь по узкой лестнице на третий этаж. Нить уже
не просто вибрирует, а дрожит, как натянутая струна. Сколько ж здесь паутины. Паук явно давно обосновался. Столько выпитых оболочек прошло по этой лестнице, что голову сдавливает горячим обручем. Замираю у ещё одной двери. Заглядываю в суть. За дверью почти пустая комната. Пыльное окно, ширма, зеркало на всю стену и огромная кровать. Перед кроватью записывающее устройство. Не артефакт, местное техническое средство. В углу смотрящий. Демоны! Сценариста здесь нет.
Паук сам не принимает участие? Придётся ждать здесь. Перевожу взгляд на нить. Она уже просто гудит. Пробегаю по ней к двум телам на кровати. Аборигены... Абсолютно не магичные. Защиты от внушения никакого. Какого демона??? Это же дети, два пацана, одного возраста и... внешности. Близнецы. То, что они творят, заставляет подступить к горлу мерзкий липкий ком. Да на них не только похоть наброшена. Липкой невидимой паутиной оплетает голову жестокость, голод, тонкие серебристые нити высасывают все положительные эмоции, оставляя только животные инстинкты. Пробегаю по сценариям паутины и еле сдерживаю рвотные позывы. Пока парни только ласкают друг друга, но в сценарии движения становятся всё более агрессивными, жадными, боль, сила, а потом... Перед глазами куски плоти, которую они рвут голыми руками и зубами, вгрызаясь в тела друг друга и буквально разрывая на части, не чувствуя боли, не видя и не понимая ничего вокруг. С трудом отклеиваясь от паутины, сбрасываю виденье. Ждать нельзя, сценарий короткий, но для Паука питательный. Он придёт. Такой пир он не пропустит. Но когда он явится, спасать будет некого, даже оболочки отсюда не выйдут.
Дверь не заперта. Проскальзываю внутрь и кидаю подавление в угол, где сидит смотрящий. Она дёргается ко мне, но замирает, окутанная бледно-розовым облаком. Зависает, с угодливой улыбкой на лице. Вот демоны, да она тоже уже сломана, выпита. Не понимает, что происходит, просто следит, чтобы работало записывающее устройство. Так. Теперь дети. Снять сеть сразу нельзя. Осознание того, что здесь творится, их сломает не хуже паучьих игр. Поворачиваясь, перехватываю одну из нитей сценария. Главное - остановить, не пробуждая. Медленно переписать сценарий, вывести отсюда и передать местным службам. А уж потом снимать всю сеть. Пусть думают, что потерялись. Нить дёргается, отпускать не хочет. Но я сильнее. Каннибализм и убийство легко отбрасываю в сторону, нить шипит и рассыпается. Всё же не так плохо всё в этом мире. Хоть и противостоять мальчишки не смогли бы, но от неприемлемого поведения избавить всегда легче.
Только тянусь к похоти, как близнецы замирают и медленно поворачиваются ко мне. Ооооох, новый сценарий мне не нравится. Эй, ребята, я хорошая. И... И не вкусная! Аборигенов калечить нельзя. А вот у них в сценарии такого запрета по отношению ко мне нет. Набрасываю на них подавление, но оно не действует. Паук здесь, и он силён. Но и я не слабачка. Снимаю с себя цепочку с вытянутой тёмно-синей каплей и бросаю под ноги приближающимся близнецам. Они мелкие, но под сетью остановить их, не покалечив, не получится. Капля разбивается прямо перед ними, расползаясь вокруг дымными щупальцами. Мальчишки моргают и останавливаются в недоумении. Это не по плану, но лучше потом подтереть их память, чем лечить тела. Теперь я без защиты от внушения. По крайней мере, внешней. А про внутренние блоки Паук, будем надеяться, забыл или не знает. Вижу, как в мою сторону извивается серебристая нить, как обхватывает ступню и поднимается выше. Делаю вид, что пытаюсь сбросить её, но "послушно" замираю и смотрю на дверь. Пусть войдёт, пусть будет уверен, что может меня контролировать. Я же такой лакомый кусочек. Моя сила, мои эмоции. Да и артефактами увешана как дерево, которое аборигены наряжают при смене года. Дверь открывается, в тёмном проходе видно только фигуру. Лицо скрыто надвинутой шляпой с небольшими полями. Длинное пальто немного колышется от расходящихся вокруг нитей паутины. Ну, давай, ближе. Сдерживаю силу, чтобы не сбросить удавку раньше времени. Паук делает шаг ко мне, раскручивая в руке вторую нить. О, полное подчинение. Это ожидаемо. Выпивать досуха меня ему не интересно. А вот заиметь верную шавку... Ну уж нет, дорогой. Кто бы ты ни был, я пока замуж не собираюсь. Ещё шаг ближе, тени отступают, и вся моя игра летит к демонам.
- Ты???
Вторая удавка мгновенно летит в меня. Паук, который не просто паук, понял, что простое подчинение меня не берёт.
- Айна, милая, ты пришла навестить меня? Как это мило. Я знал, что без меня в вашем тухлом мирке станет скучно.
Делаю вид, что хочу отпрыгнуть назад, но даю нитям удержать меня на месте. Он слишком далеко.
- Вит, а ты и здесь неплохо устроился. Мог бы и поблагодарить. Это не тюрьма, а настоящий ресторан для тебя.
- О, милая, я бесконечно тебе благодарен. Хотя, конечно, сначала пришлось посидеть на диете, пока я не нашёл этот город и его вкусные пороки. Когда ты меня поймала, а твой папаша приговорил к ссылке в этот мир, я, признаться, был зол. Очень зол, Айна. - Скрип его зубов и немного удлинившиеся клыки показали, насколько его эмоции сильны. Да, давай, злись, соверши ошибку. - Но мы же с тобой умные, да? А умный человек... Или чираш всегда найдёт выгоду в своём положении. Но что же привело тебя ко мне? Айна, Айна, дай подумаю. Соскучилась по старому Витанию? Это вряд ли. Вам с отцом стало мало моего изгнания? Решили лишить меня последних удовольствий?
Я проследила за ещё несколькими скользящими шагами мага. Ближе, ещё чуть ближе.
- Ты фонишь на оба мира, Витаний. Даже здесь твои забавы вызывают изменения, которые чувствуют не только видящие.
- Девочка моя, так ты пришла остановить меня? Что теперь? Ссылать меня больше некуда. Что на этот раз придумал твой папаша?
Теперь моя очередь скрипеть зубами. Демоны, лишняя эмоция! Лишняя! Но Вит её не упустил.
- Что такое? Айгерим не дожил до того дня, когда его дочка прикончит старого друга? Или... Может быть, присоединится к нему? Я ведь помню тебя малышкой, доверчиво играющей на моих коленях...
- Это было до того, как ты стал ловцом и пожирателем.
- Айна, девочка, а здесь я почти легенда. Ты знала, что в этом мире о таких как я пишут книги и делают представления, которые можно смотреть без артефактов. Это называется кино. И в таких как я здесь даже... Влюбляются!
- В таких как ты? Это вряд ли. Отпусти меня, и покажешь, остались ли силы в этом дряхлом теле, которое вряд ли может вызвать тёплые чувства.
О, а вот это было в точку. Злость захлестнула и ударила прямо по затылку. Витаний в ярости, что мне и нужно. Последний шаг до невидимой черты. Сбрасываю нити, уже опутывающие меня как кокон, одним лёгким щелчком. Из рукава в ладонь выскальзывает заговорённый кинжал. Мне нужно только одно движение, один плавный смазанный бросок, и нож легко входит в горло того, кто когда-то считался другом моего отца. Знаю, что в легендах этого мира убить такого, как чираши, очень сложно. Они вроде как бессмертны, нужны особые материалы для их убийства. Но против моего удара и отрезанной головы вряд ли устоит даже легендарный монстр.
Даже не досмотрев, как рассыпается в пыль тело бывшего пожирателя, поворачиваюсь к мальчикам. Они жмутся у окна, глаза готовы вылезти из орбит. С опаской косятся на сидящую в углу, безучастную ко всему женщину, но меня из вида стараются не выпускать.
- Он... Он что? Вааа...
- Маньяк. Ребят, вам мама не говорила, что нельзя ходить с незнакомцами?
Сглатывают синхронно, близнецы ж. Смотрят на кучку пыли и пепла на месте Вита. Да, маньяки после смерти так себя не ведут. Со вздохом вынимаю из пояса ещё один шарик и бросаю в сторону перепуганных жертв. Он лопается в воздухе, не долетая до пацанов, окутывает их зеленоватым свечением и исчезает. Их лица тут же разглаживаются, расслабляются. В эмоциональном поле наступает резкая, звенящая, неестественная тишина. Да, придётся с ними поработать и нашим спецам, и местным лекарям.
- Встать, идти за мной.
Поднимаются и идут, все трое. Женщина подхватывает камеру на ходу и останавливает запись. Хорошо, здесь ей не место. Надо же, безумная местная соображает лучше меня. Да, не ожидала встретить здесь Вита. Хотя знала же, знала, что его выслали именно в это мир. Забираю внизу у двери артефакты, проверяю на нас всех отвод глаз и шагаю в толпу. Люди расступаются, не замечая нас. В такой толпе идти вчетвером было бы неудобно, но артефакты делают нас незаметными для всех, в то же время заставляя подсознательно сторониться.
Недалеко от странной и жуткой площади ждёт машина. Около неё курит местные сигареты молодой парень со смешной длинной челкой. Короткие штаны открывают щиколотки. На улице мороз, и он выглядит нелепо. Но так ходят многие местные, и вид Диана никого не удивляет. А вот мой наряд вызвал бы интерес, если бы не отвод глаз. Широкие брюки, мягкие сапоги и длинный чёрный плащ, застёгнутый на все пуговицы. И даже если б не одежда, то пояс с амулетами, массивные перстни на всех пальцах и множество цепочек на шее привлекли бы внимание. Как и золотистая змея, обвивающая правую руку от плеча до запястья.
- Диан.
- Айна. - Парень кивает мне и переводит взгляд на троицу, безучастно замершую за моей спиной. - Как они?
- Здоровы, под забвением. Немного лишнего увидели. У женщины глубокие повреждения. Паук сломал. Мальчишки под моим забвением, немного подправить по первоначальному плану. Заблудились, замёрзли, спрятались на каком-то чердаке, утром вышли и стали искать местных полицейских. У женщины запись в устройстве. Изъять и изучить. И подкорректировать, прежде чем отдавать нашим.
В машине откидываюсь на спинку сидения и со вздохом закрываю глаза.
- Закройся. - Диан хмурится, хороший друг, знает, как мне непросто справляться с чужими эмоциями.
- Сил нет. Это не город, это тюрьма.
- А Паук?
- Будешь смеяться. Он как раз смог из тюрьмы сделать курорт с изысканными деликатесами.
Диан вопросительно изгибает бровь, предлагая пояснить.
- Это наш знакомый. Витаний.
Коллега вытаращивает на меня глаза, как будто я превратилась в жителя сути.
- Да, он самый. Неплохо здесь устроился. Таких здесь называют вампиры. Забавно, что они почти правы. Конечно, выпивал он эмоции, но и кровью не брезговал.
- Но... - Диан нервно осматривает дорогу в зеркалах.
- Ты думаешь, я его отпустила? Ди, мне чужих эмоций хватает. Он должен был умереть, и он умер.
- Сопротивление, не предполагающее задержание?
Я поморщилась.
- Официально пусть будет так. Запись только подкорректируй. Пусть обрывается... Где-нибудь.
- Айна ..
- Ди, я посплю, завези местных к нашим, и давай домой.
Уже проваливаясь в болезненный сон, почувствовала, что на лоб скользнул тонкий обруч, отсекающий чужие эмоции. Ди. Хороший друг.
Но нить упорно дёргает и ведёт налево. В длинное прямоугольное здание, оплетённое фонариками и огоньками как диким плющом. Могло бы быть даже красиво, если б не эмоции. Бьёт прямо в солнечное сплетение, на миг лишая возможности сделать вдох. Как такая красота вмещает в себя столько зависти, жадности, злости, похоти... Алчность, алчность просто втягивает туда людской поток. Кто послабее, даже не пытаются противостоять. Лица-маски. Ненастоящие улыбки на ненастоящих
губах открывают ненастоящие белоснежные зубы. В глазах ненастоящие эмоции. Любовь и благодарность? Пффф, старик, у меня для тебя новость... А, нет, в его глазах похоть и немного брезгливости, понимает, что это пластилиновая красавица испытывает любовь только к его кошельку. Ну что ж, у них всё почти честно.
Нить огибает эту воронку и ведёт мимо, в небольшой переулок. Лавки попроще, забегаловки с едой из несъедобных составляющих. О, неплохой местный алкоголь. Надо будет вернуться, если быстро разберусь с Пауком. Накидываю на себя ещё одну невидимку, здесь, оказывается, тоже есть знающие. Странно, мир технологический, но остатки магии есть во многих аборигенах. Убеждение, отвод глаз и да, умение видеть. А мне это не на руку. Я должна остаться незаметной.
Неприметная дверь рядом с магазином... Это что, нижнее бельё? Хм, интересно, как бы Крыс отреагировал на такое? На мне вряд ли увидел бы. Только если последнее в своей жизни. А вот Пике надо прихватить пару комплектов, она оценит. Всё потом, меня интересует другая дверь. В Сути она рябит. Местные, похоже, и не знают, что она здесь. Даже зрячие. Прикладываю небольшой красноватый шарик к замку?, и тот жадно впитывает в себя всю краску. Пустой артефакт растворяется в воздухе, а дверь медленно и бесшумно открывается внутрь. Плохо. Если уходить придется быстро, это может помешать. Ещё три шарика щелчком пальцев подвешиваю на уровне ручки двери и около петель. Если не пригодятся, потом заберу. Поднимаюсь по узкой лестнице на третий этаж. Нить уже
не просто вибрирует, а дрожит, как натянутая струна. Сколько ж здесь паутины. Паук явно давно обосновался. Столько выпитых оболочек прошло по этой лестнице, что голову сдавливает горячим обручем. Замираю у ещё одной двери. Заглядываю в суть. За дверью почти пустая комната. Пыльное окно, ширма, зеркало на всю стену и огромная кровать. Перед кроватью записывающее устройство. Не артефакт, местное техническое средство. В углу смотрящий. Демоны! Сценариста здесь нет.
Паук сам не принимает участие? Придётся ждать здесь. Перевожу взгляд на нить. Она уже просто гудит. Пробегаю по ней к двум телам на кровати. Аборигены... Абсолютно не магичные. Защиты от внушения никакого. Какого демона??? Это же дети, два пацана, одного возраста и... внешности. Близнецы. То, что они творят, заставляет подступить к горлу мерзкий липкий ком. Да на них не только похоть наброшена. Липкой невидимой паутиной оплетает голову жестокость, голод, тонкие серебристые нити высасывают все положительные эмоции, оставляя только животные инстинкты. Пробегаю по сценариям паутины и еле сдерживаю рвотные позывы. Пока парни только ласкают друг друга, но в сценарии движения становятся всё более агрессивными, жадными, боль, сила, а потом... Перед глазами куски плоти, которую они рвут голыми руками и зубами, вгрызаясь в тела друг друга и буквально разрывая на части, не чувствуя боли, не видя и не понимая ничего вокруг. С трудом отклеиваясь от паутины, сбрасываю виденье. Ждать нельзя, сценарий короткий, но для Паука питательный. Он придёт. Такой пир он не пропустит. Но когда он явится, спасать будет некого, даже оболочки отсюда не выйдут.
Дверь не заперта. Проскальзываю внутрь и кидаю подавление в угол, где сидит смотрящий. Она дёргается ко мне, но замирает, окутанная бледно-розовым облаком. Зависает, с угодливой улыбкой на лице. Вот демоны, да она тоже уже сломана, выпита. Не понимает, что происходит, просто следит, чтобы работало записывающее устройство. Так. Теперь дети. Снять сеть сразу нельзя. Осознание того, что здесь творится, их сломает не хуже паучьих игр. Поворачиваясь, перехватываю одну из нитей сценария. Главное - остановить, не пробуждая. Медленно переписать сценарий, вывести отсюда и передать местным службам. А уж потом снимать всю сеть. Пусть думают, что потерялись. Нить дёргается, отпускать не хочет. Но я сильнее. Каннибализм и убийство легко отбрасываю в сторону, нить шипит и рассыпается. Всё же не так плохо всё в этом мире. Хоть и противостоять мальчишки не смогли бы, но от неприемлемого поведения избавить всегда легче.
Только тянусь к похоти, как близнецы замирают и медленно поворачиваются ко мне. Ооооох, новый сценарий мне не нравится. Эй, ребята, я хорошая. И... И не вкусная! Аборигенов калечить нельзя. А вот у них в сценарии такого запрета по отношению ко мне нет. Набрасываю на них подавление, но оно не действует. Паук здесь, и он силён. Но и я не слабачка. Снимаю с себя цепочку с вытянутой тёмно-синей каплей и бросаю под ноги приближающимся близнецам. Они мелкие, но под сетью остановить их, не покалечив, не получится. Капля разбивается прямо перед ними, расползаясь вокруг дымными щупальцами. Мальчишки моргают и останавливаются в недоумении. Это не по плану, но лучше потом подтереть их память, чем лечить тела. Теперь я без защиты от внушения. По крайней мере, внешней. А про внутренние блоки Паук, будем надеяться, забыл или не знает. Вижу, как в мою сторону извивается серебристая нить, как обхватывает ступню и поднимается выше. Делаю вид, что пытаюсь сбросить её, но "послушно" замираю и смотрю на дверь. Пусть войдёт, пусть будет уверен, что может меня контролировать. Я же такой лакомый кусочек. Моя сила, мои эмоции. Да и артефактами увешана как дерево, которое аборигены наряжают при смене года. Дверь открывается, в тёмном проходе видно только фигуру. Лицо скрыто надвинутой шляпой с небольшими полями. Длинное пальто немного колышется от расходящихся вокруг нитей паутины. Ну, давай, ближе. Сдерживаю силу, чтобы не сбросить удавку раньше времени. Паук делает шаг ко мне, раскручивая в руке вторую нить. О, полное подчинение. Это ожидаемо. Выпивать досуха меня ему не интересно. А вот заиметь верную шавку... Ну уж нет, дорогой. Кто бы ты ни был, я пока замуж не собираюсь. Ещё шаг ближе, тени отступают, и вся моя игра летит к демонам.
- Ты???
Вторая удавка мгновенно летит в меня. Паук, который не просто паук, понял, что простое подчинение меня не берёт.
- Айна, милая, ты пришла навестить меня? Как это мило. Я знал, что без меня в вашем тухлом мирке станет скучно.
Делаю вид, что хочу отпрыгнуть назад, но даю нитям удержать меня на месте. Он слишком далеко.
- Вит, а ты и здесь неплохо устроился. Мог бы и поблагодарить. Это не тюрьма, а настоящий ресторан для тебя.
- О, милая, я бесконечно тебе благодарен. Хотя, конечно, сначала пришлось посидеть на диете, пока я не нашёл этот город и его вкусные пороки. Когда ты меня поймала, а твой папаша приговорил к ссылке в этот мир, я, признаться, был зол. Очень зол, Айна. - Скрип его зубов и немного удлинившиеся клыки показали, насколько его эмоции сильны. Да, давай, злись, соверши ошибку. - Но мы же с тобой умные, да? А умный человек... Или чираш всегда найдёт выгоду в своём положении. Но что же привело тебя ко мне? Айна, Айна, дай подумаю. Соскучилась по старому Витанию? Это вряд ли. Вам с отцом стало мало моего изгнания? Решили лишить меня последних удовольствий?
Я проследила за ещё несколькими скользящими шагами мага. Ближе, ещё чуть ближе.
- Ты фонишь на оба мира, Витаний. Даже здесь твои забавы вызывают изменения, которые чувствуют не только видящие.
- Девочка моя, так ты пришла остановить меня? Что теперь? Ссылать меня больше некуда. Что на этот раз придумал твой папаша?
Теперь моя очередь скрипеть зубами. Демоны, лишняя эмоция! Лишняя! Но Вит её не упустил.
- Что такое? Айгерим не дожил до того дня, когда его дочка прикончит старого друга? Или... Может быть, присоединится к нему? Я ведь помню тебя малышкой, доверчиво играющей на моих коленях...
- Это было до того, как ты стал ловцом и пожирателем.
- Айна, девочка, а здесь я почти легенда. Ты знала, что в этом мире о таких как я пишут книги и делают представления, которые можно смотреть без артефактов. Это называется кино. И в таких как я здесь даже... Влюбляются!
- В таких как ты? Это вряд ли. Отпусти меня, и покажешь, остались ли силы в этом дряхлом теле, которое вряд ли может вызвать тёплые чувства.
О, а вот это было в точку. Злость захлестнула и ударила прямо по затылку. Витаний в ярости, что мне и нужно. Последний шаг до невидимой черты. Сбрасываю нити, уже опутывающие меня как кокон, одним лёгким щелчком. Из рукава в ладонь выскальзывает заговорённый кинжал. Мне нужно только одно движение, один плавный смазанный бросок, и нож легко входит в горло того, кто когда-то считался другом моего отца. Знаю, что в легендах этого мира убить такого, как чираши, очень сложно. Они вроде как бессмертны, нужны особые материалы для их убийства. Но против моего удара и отрезанной головы вряд ли устоит даже легендарный монстр.
Даже не досмотрев, как рассыпается в пыль тело бывшего пожирателя, поворачиваюсь к мальчикам. Они жмутся у окна, глаза готовы вылезти из орбит. С опаской косятся на сидящую в углу, безучастную ко всему женщину, но меня из вида стараются не выпускать.
- Он... Он что? Вааа...
- Маньяк. Ребят, вам мама не говорила, что нельзя ходить с незнакомцами?
Сглатывают синхронно, близнецы ж. Смотрят на кучку пыли и пепла на месте Вита. Да, маньяки после смерти так себя не ведут. Со вздохом вынимаю из пояса ещё один шарик и бросаю в сторону перепуганных жертв. Он лопается в воздухе, не долетая до пацанов, окутывает их зеленоватым свечением и исчезает. Их лица тут же разглаживаются, расслабляются. В эмоциональном поле наступает резкая, звенящая, неестественная тишина. Да, придётся с ними поработать и нашим спецам, и местным лекарям.
- Встать, идти за мной.
Поднимаются и идут, все трое. Женщина подхватывает камеру на ходу и останавливает запись. Хорошо, здесь ей не место. Надо же, безумная местная соображает лучше меня. Да, не ожидала встретить здесь Вита. Хотя знала же, знала, что его выслали именно в это мир. Забираю внизу у двери артефакты, проверяю на нас всех отвод глаз и шагаю в толпу. Люди расступаются, не замечая нас. В такой толпе идти вчетвером было бы неудобно, но артефакты делают нас незаметными для всех, в то же время заставляя подсознательно сторониться.
Недалеко от странной и жуткой площади ждёт машина. Около неё курит местные сигареты молодой парень со смешной длинной челкой. Короткие штаны открывают щиколотки. На улице мороз, и он выглядит нелепо. Но так ходят многие местные, и вид Диана никого не удивляет. А вот мой наряд вызвал бы интерес, если бы не отвод глаз. Широкие брюки, мягкие сапоги и длинный чёрный плащ, застёгнутый на все пуговицы. И даже если б не одежда, то пояс с амулетами, массивные перстни на всех пальцах и множество цепочек на шее привлекли бы внимание. Как и золотистая змея, обвивающая правую руку от плеча до запястья.
- Диан.
- Айна. - Парень кивает мне и переводит взгляд на троицу, безучастно замершую за моей спиной. - Как они?
- Здоровы, под забвением. Немного лишнего увидели. У женщины глубокие повреждения. Паук сломал. Мальчишки под моим забвением, немного подправить по первоначальному плану. Заблудились, замёрзли, спрятались на каком-то чердаке, утром вышли и стали искать местных полицейских. У женщины запись в устройстве. Изъять и изучить. И подкорректировать, прежде чем отдавать нашим.
В машине откидываюсь на спинку сидения и со вздохом закрываю глаза.
- Закройся. - Диан хмурится, хороший друг, знает, как мне непросто справляться с чужими эмоциями.
- Сил нет. Это не город, это тюрьма.
- А Паук?
- Будешь смеяться. Он как раз смог из тюрьмы сделать курорт с изысканными деликатесами.
Диан вопросительно изгибает бровь, предлагая пояснить.
- Это наш знакомый. Витаний.
Коллега вытаращивает на меня глаза, как будто я превратилась в жителя сути.
- Да, он самый. Неплохо здесь устроился. Таких здесь называют вампиры. Забавно, что они почти правы. Конечно, выпивал он эмоции, но и кровью не брезговал.
- Но... - Диан нервно осматривает дорогу в зеркалах.
- Ты думаешь, я его отпустила? Ди, мне чужих эмоций хватает. Он должен был умереть, и он умер.
- Сопротивление, не предполагающее задержание?
Я поморщилась.
- Официально пусть будет так. Запись только подкорректируй. Пусть обрывается... Где-нибудь.
- Айна ..
- Ди, я посплю, завези местных к нашим, и давай домой.
Уже проваливаясь в болезненный сон, почувствовала, что на лоб скользнул тонкий обруч, отсекающий чужие эмоции. Ди. Хороший друг.
