К мужским крикам оглушающе присоединился восторженные женские вопли. Казалось, Князь уже не сможет говорить, но голос его не дрогнул.
- Любая из вас направится в западные покои и будет принята, потому что этого хочу я!.. Лучшую я заберу себе, а самые-самые будут осыпаны бриллиантами не только в переносном смысле!.. – зубы Князя сверкнули оскалом хищной улыбки. – Да будет праздник в аду! Веселитесь!.. Я хочу видеть ваше безумие!..
Самуил взмахнул ладонями. Площадь зашлась в неистовом переливе.
- Пускай шампанское польется рекой, как льется кровь наших врагов! - глаза Князя наполнились непроходимой чернотой. – И сегодня я буду пить эту кровь вместе с вами. Однако прежде чем страсть станет победительницей, я хочу, чтобы все видели, что значит моя справедливость!..
Сквозь слившийся крик и помешательство умов, его голос шел властью приказывать, и каждый, как бы ни был опьянен его обещаниями, смог понять, что это значило. Грудь Даны дрогнула. Взгляд Князя ножом врезался в ее лицо. Она отпрянула назад, натыкаясь на чьи-то руки. Ее глаза метнулись по изменившимся мужским лицам.
Моментный шок, мгновенный ужас. И появившиеся ниоткуда солдаты в кожаных ремнях, с палицами на груди. Карательные отряды первой адской армии.
- Варф, твоя роль, - шепнул Князь генералу. Самуил сделал несколько шагов по направлению к повстанцам. – Ну что, милая, с тобой мы и без кары договоримся, угу?..
Дана не осознала момент, когда силы изменили и воля предала. Она бросилась прочь, не разбирая ринувшихся в толпу соратников. Но первые ряды демонов сомкнулись, не давая пройти, так что уже не нужно было оцепление. Последний раз она оглянулась и увидела надвигающуюся ухмылку и сверкание темных глаз. Разум успел запечатлеть крик первых, на кого обрушились мечи, и искаженные ужасом лица зажатых к живой стене женщин. Князь подошел к ней и, не чувствуя сопротивления, схватил за плечо, одним движением сдирая одежду.
Сергей вкусил, как в тело запоздало ворвалась звериная волна. В ужасе он зажмурил глаза и отпихнул от себя первую попавшуюся спину. Из-за инфернального рева он не мог слышать крики жертв, но, чудилось, что уши стонут от скрежета вывернутых запястий и заломленных рук.
Толпа озверела, превращаясь в бесформенную массу, жаждущую чужой крови. Где выскакивали стоящие близко искусители и добивали ногами истерзанных мечами демонов. Каратели подбирали отползающих повстанцев и снова и снова вонзали лезвия в раскромсанные до костей тела. Под мужские вопли, пачкаясь в чужой крови, воины Варфоломея нещадно насиловали женщин. Площадь перекрутило в засвеченное месиво, не разбирающее, кто есть кто, не смыслящее, не видящее.
Еще!.. Они орали еще!.. Они хотели еще!.. Над телами взвился водоворот, увлекая ломотой нестерпимого удовольствия. Еще!.. Они хотели этого еще!..
Сергея сбивало с ног валом преисподней. Он взвыл и кинулся прочь, продираясь через чужие головы и конечности. Он уже не понимал, что ломает живые тела, трепыхающиеся в затормозившем аффекте жизни.
Он больше не мог сопротивляться. Разум улетел, сердце упало. Сергей не распознал, как выбрался на пустое место, как забился к стене, не понимал, как его не затоптали. Он упал на бок, изо всех сил зажимая порванную рубашку и гудящую голову.
Неизвестно, сколько это длилось и когда утих окружающий гам. Когда Сергей открыл глаза, площадь показалась странно безмолвной. Он поднялся с земли и инстинктивно огляделся по сторонам. Князя не было, генералов тоже. Казнь окончилась, и демоны разбрелись, изнемогая от логичного после всплеска торможения. Лишь немногие загулявшие бесцельно слонялись там и сям, многочисленные раненные в давке стонали по углам, да некоторые пропустившие все зеваки пытались разузнать, что произошло. Часть народа компактно толпилась у середины площади.
Сердце Сергея больно екнуло. Что-то заставило его сделать шаг, и вот ноги, повинуясь безотчетному порыву, сами несли его через камни. Он увидел это издалека. И ощутив одновременно жар и холод, остановился, не в силах идти дальше.
В нескольких метрах от него, окруженные праздным интересом любопытствующих, раскиданные на залитых кровью камнях, валялись искалеченные демоны. Никто из них не шевелился и уже не дышал. Кругом были разбросаны части тел, тонкой паутиной утопали в окрашенной алым грязи выдранные женские волосы. Две изуродованные до неузнаваемости девушки валялись, неестественно выворачивая сломанные руки. Одежда на них была изодрана, а тело напоминало сырое мясо. Чуть поодаль, будто на отшибе, без чувств лежала Дана.
Сергей не знал, как смог себя пересилить. Тихо, как тень, он приблизился к ней и остановился над безжизненным трупом. Она покоилась на спине, веки были закрыты до половины, перебитые пальцы рук все еще судорожно держались за разорванную кофту. Щеки и лоб были изрезаны. Каратели намеренно уродовали женские лица и снимали кожу там, где шрамы не заживут никогда. Из груди Даны торчал воткнутый кинжал, вокруг шеи был обвит кнут. Сергей узнал генеральскую эмблему. Он вздрогнул, увидев, что у ключиц Даны уже собрались жадные насекомые. Сонная артерия была задета, из нее все еще сочилась кровь. Сергей заметил медную цепочку, на ней, полуприкрытый одеждой, виднелся нательный медальон. Но разглядеть рисунок из-за крови и грязи было уже невозможно.
Сергей покачнулся и, отводя взгляд, пошел восвояси. Он знал, что теперь, когда у Даны по закону жизни должна была быть впереди смерть, ее ждали лишь вечные равнины. И неизвестно, что было хуже.
- Сергей! Господи Боже, слава Тебе!..
Он еще не закрыл до конца дверь и даже не смог среагировать, когда на него молниеносно кинулась Виолетта. Поднимаясь на цыпочки она обхватила его шею, пальцы вцепились в измятую рубашку.
- Где ты был?! Что случилось?! – выпалила она.
- Я?.. Где я был?.. – Сергей не сразу проанализировал, что пришел домой на два часа позже.
- Время двенадцатый час!.. Я чуть с ума не сошла от волнения!.. – взбудоражено произнесла Виолетта. – Что произошло?.. С тобой все в порядке?..
- Со мной?.. Да, все в полном порядке… - ответил Сергей, словно в трансе.
- Тогда почему ты такой странный?.. Да у тебя кровь!.. Откуда эта дырка на вороте?.. Тебя опять били?!..
- Нет, меня никто не бил. Все в порядке, Вика, точно, - его руки убрали от себя иголками врезавшиеся объятия. Не имея мочи притворяться, Сергей, опустив голову, дошел до кровати и без сил плюхнулся на нее. Его ладони закрыли лицо.
- Сережа… Да что, такое… Я… не могу уже… Скажи мне…
Виолетта подошла к нему и села рядом. Сергей поднял лицо и увидел ее жалобные, готовые расплакаться глаза. Он понял, что объясниться все-таки придется.
- Виа… Ради Бога, не волнуйся, со мной и вправду все хорошо, - проговорил он. – Просто… там на площади… случилась неприятность…
- Что за неприятность?.. – взглянула на него Виолетта.
- Да эта… Бунт демонов. Бесы Булата полезли на рожон… И их вышел усмирять Князь. Я случайно оказался рядом.
- Бунт?.. Полезли?.. Князь вышел?.. – повторила Виолетта, будто пытаясь осознать новость. – Но что… Что там произошло?.. Это было что-то ужасное? Ну скажи же, не молчи!.. Почему ты не смог уйти?..
Сергей помедлил. Его грудь поднялась в глубоком вдохе. Сам еще не отойдя от шока, он прекрасно знал, какое впечатление все это произведет на Виолетту. Но и молчать было нельзя. И Сергей заговорил, описывая все, что было, однако без ужасающих подробностей.
Он старался выдержать спокойный и ровный тон, его правая ладонь накрывала пальцы левой руки, глаза по временам касались лица Виолетты: неподвижных глаз и маленького бантика губ.
Сергей замолчал, взглянув на подругу. Она сидела бледная как полотно.
- Это конец, - прошептала она. – Он нас всех убьет… - ее рука затряслась и накрыла рот.
- Ну, наш конец тут ни при чем, - глухо возразил он. – Мы не Буловские зачинщики…
- Он узнает, что мы хотим его провести… Он узнает и убьет нас… - проронила Виолетта. – Это конец…
На ее лице пролегло отчаяние, длинные ресницы дрогнули и опустились. Она была на ниточке от истерики.
- Вика, не надо, перестань говорить ерунду. К нам это никак не относится, - молвил Сергей, придавливая переносицу.
- Мы все в его руках… Он может играть нами, как марионетками… Он все поймет… - она оставалась на своем.
Сергей мучительно сдвинул брови. Очередной бред нашел на Виолетту, раздражая его нервы. И тем паче она резала его без ножа, чем сильнее он боялся этого несбыточного бреда сам.
- Брось, ничего он не поймет. Мы ему вовсе не нужны, - уверил Сергей.
- Это тебе так кажется…
Нет, переубедить ее было нереально. В глазах уже повисли слезы, грозя новым выплеском, новой депрессией, которая претила Сергею пуще адской работы. Он пытался увещевать, постарался уговорить ее успокоиться, держать себя в руках, но Вика не слышала слов, повторяя лишь, что это конец. Через несколько минут она довела и себя, и его.
- Черт, Вика!.. – воскликнул Сергей. – Да в конце концов! Если даже он узнает, то максимум врежет мне по почкам и отправит обратно на равнины!.. В первый раз, что ли, бездна подери?!.. Орать из-за этого, что ли, теперь всю жизнь?!..
- Орать, да?.. – внезапный взгляд в его глаза заставил замолчать. – Выкинут и все?.. А ты подумал обо мне?.. Ты знаешь, что такое быть женщиной в аду?!..
Сергей осекся под неожиданной пронзительностью.
- Или ты думаешь, я не знаю, что со мной будет то же, что было сегодня с ними?..
Сергей умолчал о том, как расправлялись с женщинами, упомянув только имя Даны. Но скрыть ничего не удалось.
- Вика… - вымолвил он тихо. Ее глаза наполнились слезами. Уже другими, нестерпимыми и неизбежными. – Вика…
Он потщился остановить срыв, но было слишком поздно. Ее ладонь отстранила его от себя.
- Нет, ты не знаешь, что это такое… - проговорила она. – И никогда не поймешь, потому что ты не женщина. И тебя не смогут так унизить, как унижали меня… И не смогут превратить в грязную дрянь, которой место только на помойке, - ее губы напряглись. Виолетта отвернулась, отодвигаясь на другой край кровати. Он был уже рядом, но она не могла больше смотреть ему в глаза. И не принимала его прикосновений.
- Это тебя, может быть, побьют и просто выкинут… А я… а я буду заново… Все заново… - невнятно произнесла она. – Как последняя тряпка… Как кукла, которую можно использовать, как хочешь… Над которой можно глумиться, и которая не сможет ответить, потому что слабее чем они… Изо дня в день… Тряпка половая, к которой может подойти любой, кто пожелает… Когда нет никакой надежды… И спрятаться тоже некуда… И невозможно сдохнуть, потому что снова оживешь и все повторится опять!..
Сергей увидел побежавшие по ее щекам мокрые дорожки.
- Дрянь, с которой все можно. Шлюха, которая не отказывает никому. Каждый день… Пока ты не превратишься в мусор, такой же, как валяется под ногами… Но и тогда найдется тот, кто добавит еще. И будет считать, что его силы – это счастье для меня, и я должна быть благодарна… Но если бы они знали, как я их всех ненавижу и что я бы убила их трижды хуже, чем Князь!.. – с ожесточением вскрикнула Виолетта. – Чтобы эти сволочи ответили за все!.. За весь этот кошмар…
За кошмары, которые заставляют орать по ночам, а просыпаясь – рыдать, потому что реальность еще ужаснее чем сон!..
Веки Сергея с болью опустились. Вот о чем были ее кошмары, о которых он догадывался, но так и не спросил, потому что боялся. Да, теперь он чувствовал, что все это время боялся страшной правды и убегал от нее, как мальчишка.
«Мужчины трусливы… они бегают от удара молнии, боясь, как бы не опалило штаны».
Вот что означала эта забитость. Вот откуда брались глаза затравленного щенка и нервные слезы. Вот что значило ее «спасибо» тому, кто избавил ее хотя бы от части ее ужасов. Но теперь эти ужасы вернулись сторицей, потому что не могли уйти, не могли забыться.
- Виа… Виа, прости меня… - Сергей положил руки на ее талию, чтобы хоть как-то утешить. Но она не реагировала на его слова.
- Я ненавижу их, ненавижу, - со злобой выдавила Виолетта. – Я хочу, чтобы их замучили в пыточной, чтобы они умирали долго и страшно, а потом опять воскресали и умирали снова, чтобы ощутили все, что ощущала я. Я хочу, чтобы над ними издевались так же, как они измывались надо мной!.. Тогда я буду счастлива!.. И буду ненавидеть их еще сильнее, так же, как я ненавижу себя саму…
- Вика, не надо так говорить, прошу… - Сергей сощурил глаза.
- Отчего же не надо?! Я живу в грязи, и я буду грязью! Чего таиться?.. Я шлюхой была, шлюхой остаюсь и буду ей всегда!.. Затасканной второсортной уродиной, которую выкинули на помойку, и правильно сделали!.. – она порывисто откинула прядь волос. Ее голос дрожал от гнева и боли. – И которой единственное, что остается – это сдохнуть, чтобы не мучить себя и остальных!..
- Виолетта… Виолетточка… - Сергей настойчиво обнял ее, прижимая к себе. Она не сопротивлялась. Ее ногти впились в свою ладонь, стараясь телесной болью затушить душевный костер. – Я прошу тебя… не надо… Все это в прошлом… И я клянусь, больше такого с тобой не будет никогда…
- Это тебе кажется, что в прошлом… – он услышал ее убитый шепот. – Ты не понимаешь… Не понимаешь, что значит с этим жить… Это стало частью меня, и я не могу ничего исправить… Никто не может… Я ненавижу эту жизнь… Боже мой, как я ее ненавижу…
Сергей не знал, что ему говорить и что делать, чтобы ее ободрить. Сказать: «Забудь»? Но как можно было забыть то, что каждую ночь является во сне? «Успокойся»? «Не думай»? Но это звучало как новое издевательство.
Измученный и обескураженный собственной беспомощностью, Сергей молча обнимал ее, гладил ее волосы, стараясь хоть как-то вернуть из прошлого в настоящее. В его сердце вздымалась и рассыпалась потухшими искрами черная беззубая злоба на всех тех, кто посмел попрать жизнь этого маленького беззащитного существа. Он ненавидел их всех как одного и каждого в отдельности. Ненавидел за то, что был бессилен им противостоять.
Жалость сковывала его душу сильнее железных оков.
- Когда я пала в ад, - сквозь рыдания вымолвила Виолетта, - я помню, мне было так плохо, я так задыхалась, что думала, что умру… Но нет, это было бы слишком просто, если бы они так сделали со мной… То ли я успела отдышаться, то ли нет, то ли я пролежала сколько-то, не помню… Но меня нашли какие-то демоны и приволокли в какую-то пещеру. Я не знаю, сколько я там пролежала, я уже не могла считать… Жизнь будто остановилась перед глазами, а я как будто окаменела и заледенела среди темноты. Мне казалось, что я совсем одна… Я думала, что это и есть ад, насколько могла еще думать. Но оказывается, ад был впереди…
Виолетта замялась, глотая слезы. Сергей слушал ее.
- Потом они появились опять, - через некоторое время Виолетта снова смогла говорить. – Я не знаю, как они смогли меня растолкать, как подняли на ноги… Я чувствовала себя настолько ужасно, что им пришлось меня почти на руках тащить. Я уже умерла, наверное, и все вокруг доставляло мне только ужасную боль. Но они отволокли меня… в комнату роскошную… Это были покои Князя.
Челюсти Сергея сжимались до внутреннего хруста. Как было пережить этот удар жуткой правдой в самую глубину сердца?..
- Любая из вас направится в западные покои и будет принята, потому что этого хочу я!.. Лучшую я заберу себе, а самые-самые будут осыпаны бриллиантами не только в переносном смысле!.. – зубы Князя сверкнули оскалом хищной улыбки. – Да будет праздник в аду! Веселитесь!.. Я хочу видеть ваше безумие!..
Самуил взмахнул ладонями. Площадь зашлась в неистовом переливе.
- Пускай шампанское польется рекой, как льется кровь наших врагов! - глаза Князя наполнились непроходимой чернотой. – И сегодня я буду пить эту кровь вместе с вами. Однако прежде чем страсть станет победительницей, я хочу, чтобы все видели, что значит моя справедливость!..
Сквозь слившийся крик и помешательство умов, его голос шел властью приказывать, и каждый, как бы ни был опьянен его обещаниями, смог понять, что это значило. Грудь Даны дрогнула. Взгляд Князя ножом врезался в ее лицо. Она отпрянула назад, натыкаясь на чьи-то руки. Ее глаза метнулись по изменившимся мужским лицам.
Моментный шок, мгновенный ужас. И появившиеся ниоткуда солдаты в кожаных ремнях, с палицами на груди. Карательные отряды первой адской армии.
- Варф, твоя роль, - шепнул Князь генералу. Самуил сделал несколько шагов по направлению к повстанцам. – Ну что, милая, с тобой мы и без кары договоримся, угу?..
Дана не осознала момент, когда силы изменили и воля предала. Она бросилась прочь, не разбирая ринувшихся в толпу соратников. Но первые ряды демонов сомкнулись, не давая пройти, так что уже не нужно было оцепление. Последний раз она оглянулась и увидела надвигающуюся ухмылку и сверкание темных глаз. Разум успел запечатлеть крик первых, на кого обрушились мечи, и искаженные ужасом лица зажатых к живой стене женщин. Князь подошел к ней и, не чувствуя сопротивления, схватил за плечо, одним движением сдирая одежду.
Сергей вкусил, как в тело запоздало ворвалась звериная волна. В ужасе он зажмурил глаза и отпихнул от себя первую попавшуюся спину. Из-за инфернального рева он не мог слышать крики жертв, но, чудилось, что уши стонут от скрежета вывернутых запястий и заломленных рук.
Толпа озверела, превращаясь в бесформенную массу, жаждущую чужой крови. Где выскакивали стоящие близко искусители и добивали ногами истерзанных мечами демонов. Каратели подбирали отползающих повстанцев и снова и снова вонзали лезвия в раскромсанные до костей тела. Под мужские вопли, пачкаясь в чужой крови, воины Варфоломея нещадно насиловали женщин. Площадь перекрутило в засвеченное месиво, не разбирающее, кто есть кто, не смыслящее, не видящее.
Еще!.. Они орали еще!.. Они хотели еще!.. Над телами взвился водоворот, увлекая ломотой нестерпимого удовольствия. Еще!.. Они хотели этого еще!..
Сергея сбивало с ног валом преисподней. Он взвыл и кинулся прочь, продираясь через чужие головы и конечности. Он уже не понимал, что ломает живые тела, трепыхающиеся в затормозившем аффекте жизни.
Он больше не мог сопротивляться. Разум улетел, сердце упало. Сергей не распознал, как выбрался на пустое место, как забился к стене, не понимал, как его не затоптали. Он упал на бок, изо всех сил зажимая порванную рубашку и гудящую голову.
Неизвестно, сколько это длилось и когда утих окружающий гам. Когда Сергей открыл глаза, площадь показалась странно безмолвной. Он поднялся с земли и инстинктивно огляделся по сторонам. Князя не было, генералов тоже. Казнь окончилась, и демоны разбрелись, изнемогая от логичного после всплеска торможения. Лишь немногие загулявшие бесцельно слонялись там и сям, многочисленные раненные в давке стонали по углам, да некоторые пропустившие все зеваки пытались разузнать, что произошло. Часть народа компактно толпилась у середины площади.
Сердце Сергея больно екнуло. Что-то заставило его сделать шаг, и вот ноги, повинуясь безотчетному порыву, сами несли его через камни. Он увидел это издалека. И ощутив одновременно жар и холод, остановился, не в силах идти дальше.
В нескольких метрах от него, окруженные праздным интересом любопытствующих, раскиданные на залитых кровью камнях, валялись искалеченные демоны. Никто из них не шевелился и уже не дышал. Кругом были разбросаны части тел, тонкой паутиной утопали в окрашенной алым грязи выдранные женские волосы. Две изуродованные до неузнаваемости девушки валялись, неестественно выворачивая сломанные руки. Одежда на них была изодрана, а тело напоминало сырое мясо. Чуть поодаль, будто на отшибе, без чувств лежала Дана.
Сергей не знал, как смог себя пересилить. Тихо, как тень, он приблизился к ней и остановился над безжизненным трупом. Она покоилась на спине, веки были закрыты до половины, перебитые пальцы рук все еще судорожно держались за разорванную кофту. Щеки и лоб были изрезаны. Каратели намеренно уродовали женские лица и снимали кожу там, где шрамы не заживут никогда. Из груди Даны торчал воткнутый кинжал, вокруг шеи был обвит кнут. Сергей узнал генеральскую эмблему. Он вздрогнул, увидев, что у ключиц Даны уже собрались жадные насекомые. Сонная артерия была задета, из нее все еще сочилась кровь. Сергей заметил медную цепочку, на ней, полуприкрытый одеждой, виднелся нательный медальон. Но разглядеть рисунок из-за крови и грязи было уже невозможно.
Сергей покачнулся и, отводя взгляд, пошел восвояси. Он знал, что теперь, когда у Даны по закону жизни должна была быть впереди смерть, ее ждали лишь вечные равнины. И неизвестно, что было хуже.
- Сергей! Господи Боже, слава Тебе!..
Он еще не закрыл до конца дверь и даже не смог среагировать, когда на него молниеносно кинулась Виолетта. Поднимаясь на цыпочки она обхватила его шею, пальцы вцепились в измятую рубашку.
- Где ты был?! Что случилось?! – выпалила она.
- Я?.. Где я был?.. – Сергей не сразу проанализировал, что пришел домой на два часа позже.
- Время двенадцатый час!.. Я чуть с ума не сошла от волнения!.. – взбудоражено произнесла Виолетта. – Что произошло?.. С тобой все в порядке?..
- Со мной?.. Да, все в полном порядке… - ответил Сергей, словно в трансе.
- Тогда почему ты такой странный?.. Да у тебя кровь!.. Откуда эта дырка на вороте?.. Тебя опять били?!..
- Нет, меня никто не бил. Все в порядке, Вика, точно, - его руки убрали от себя иголками врезавшиеся объятия. Не имея мочи притворяться, Сергей, опустив голову, дошел до кровати и без сил плюхнулся на нее. Его ладони закрыли лицо.
- Сережа… Да что, такое… Я… не могу уже… Скажи мне…
Виолетта подошла к нему и села рядом. Сергей поднял лицо и увидел ее жалобные, готовые расплакаться глаза. Он понял, что объясниться все-таки придется.
- Виа… Ради Бога, не волнуйся, со мной и вправду все хорошо, - проговорил он. – Просто… там на площади… случилась неприятность…
- Что за неприятность?.. – взглянула на него Виолетта.
- Да эта… Бунт демонов. Бесы Булата полезли на рожон… И их вышел усмирять Князь. Я случайно оказался рядом.
- Бунт?.. Полезли?.. Князь вышел?.. – повторила Виолетта, будто пытаясь осознать новость. – Но что… Что там произошло?.. Это было что-то ужасное? Ну скажи же, не молчи!.. Почему ты не смог уйти?..
Сергей помедлил. Его грудь поднялась в глубоком вдохе. Сам еще не отойдя от шока, он прекрасно знал, какое впечатление все это произведет на Виолетту. Но и молчать было нельзя. И Сергей заговорил, описывая все, что было, однако без ужасающих подробностей.
Он старался выдержать спокойный и ровный тон, его правая ладонь накрывала пальцы левой руки, глаза по временам касались лица Виолетты: неподвижных глаз и маленького бантика губ.
Сергей замолчал, взглянув на подругу. Она сидела бледная как полотно.
- Это конец, - прошептала она. – Он нас всех убьет… - ее рука затряслась и накрыла рот.
- Ну, наш конец тут ни при чем, - глухо возразил он. – Мы не Буловские зачинщики…
- Он узнает, что мы хотим его провести… Он узнает и убьет нас… - проронила Виолетта. – Это конец…
На ее лице пролегло отчаяние, длинные ресницы дрогнули и опустились. Она была на ниточке от истерики.
- Вика, не надо, перестань говорить ерунду. К нам это никак не относится, - молвил Сергей, придавливая переносицу.
- Мы все в его руках… Он может играть нами, как марионетками… Он все поймет… - она оставалась на своем.
Сергей мучительно сдвинул брови. Очередной бред нашел на Виолетту, раздражая его нервы. И тем паче она резала его без ножа, чем сильнее он боялся этого несбыточного бреда сам.
- Брось, ничего он не поймет. Мы ему вовсе не нужны, - уверил Сергей.
- Это тебе так кажется…
Нет, переубедить ее было нереально. В глазах уже повисли слезы, грозя новым выплеском, новой депрессией, которая претила Сергею пуще адской работы. Он пытался увещевать, постарался уговорить ее успокоиться, держать себя в руках, но Вика не слышала слов, повторяя лишь, что это конец. Через несколько минут она довела и себя, и его.
- Черт, Вика!.. – воскликнул Сергей. – Да в конце концов! Если даже он узнает, то максимум врежет мне по почкам и отправит обратно на равнины!.. В первый раз, что ли, бездна подери?!.. Орать из-за этого, что ли, теперь всю жизнь?!..
- Орать, да?.. – внезапный взгляд в его глаза заставил замолчать. – Выкинут и все?.. А ты подумал обо мне?.. Ты знаешь, что такое быть женщиной в аду?!..
Сергей осекся под неожиданной пронзительностью.
- Или ты думаешь, я не знаю, что со мной будет то же, что было сегодня с ними?..
Сергей умолчал о том, как расправлялись с женщинами, упомянув только имя Даны. Но скрыть ничего не удалось.
- Вика… - вымолвил он тихо. Ее глаза наполнились слезами. Уже другими, нестерпимыми и неизбежными. – Вика…
Он потщился остановить срыв, но было слишком поздно. Ее ладонь отстранила его от себя.
- Нет, ты не знаешь, что это такое… - проговорила она. – И никогда не поймешь, потому что ты не женщина. И тебя не смогут так унизить, как унижали меня… И не смогут превратить в грязную дрянь, которой место только на помойке, - ее губы напряглись. Виолетта отвернулась, отодвигаясь на другой край кровати. Он был уже рядом, но она не могла больше смотреть ему в глаза. И не принимала его прикосновений.
- Это тебя, может быть, побьют и просто выкинут… А я… а я буду заново… Все заново… - невнятно произнесла она. – Как последняя тряпка… Как кукла, которую можно использовать, как хочешь… Над которой можно глумиться, и которая не сможет ответить, потому что слабее чем они… Изо дня в день… Тряпка половая, к которой может подойти любой, кто пожелает… Когда нет никакой надежды… И спрятаться тоже некуда… И невозможно сдохнуть, потому что снова оживешь и все повторится опять!..
Сергей увидел побежавшие по ее щекам мокрые дорожки.
- Дрянь, с которой все можно. Шлюха, которая не отказывает никому. Каждый день… Пока ты не превратишься в мусор, такой же, как валяется под ногами… Но и тогда найдется тот, кто добавит еще. И будет считать, что его силы – это счастье для меня, и я должна быть благодарна… Но если бы они знали, как я их всех ненавижу и что я бы убила их трижды хуже, чем Князь!.. – с ожесточением вскрикнула Виолетта. – Чтобы эти сволочи ответили за все!.. За весь этот кошмар…
За кошмары, которые заставляют орать по ночам, а просыпаясь – рыдать, потому что реальность еще ужаснее чем сон!..
Веки Сергея с болью опустились. Вот о чем были ее кошмары, о которых он догадывался, но так и не спросил, потому что боялся. Да, теперь он чувствовал, что все это время боялся страшной правды и убегал от нее, как мальчишка.
«Мужчины трусливы… они бегают от удара молнии, боясь, как бы не опалило штаны».
Вот что означала эта забитость. Вот откуда брались глаза затравленного щенка и нервные слезы. Вот что значило ее «спасибо» тому, кто избавил ее хотя бы от части ее ужасов. Но теперь эти ужасы вернулись сторицей, потому что не могли уйти, не могли забыться.
- Виа… Виа, прости меня… - Сергей положил руки на ее талию, чтобы хоть как-то утешить. Но она не реагировала на его слова.
- Я ненавижу их, ненавижу, - со злобой выдавила Виолетта. – Я хочу, чтобы их замучили в пыточной, чтобы они умирали долго и страшно, а потом опять воскресали и умирали снова, чтобы ощутили все, что ощущала я. Я хочу, чтобы над ними издевались так же, как они измывались надо мной!.. Тогда я буду счастлива!.. И буду ненавидеть их еще сильнее, так же, как я ненавижу себя саму…
- Вика, не надо так говорить, прошу… - Сергей сощурил глаза.
- Отчего же не надо?! Я живу в грязи, и я буду грязью! Чего таиться?.. Я шлюхой была, шлюхой остаюсь и буду ей всегда!.. Затасканной второсортной уродиной, которую выкинули на помойку, и правильно сделали!.. – она порывисто откинула прядь волос. Ее голос дрожал от гнева и боли. – И которой единственное, что остается – это сдохнуть, чтобы не мучить себя и остальных!..
- Виолетта… Виолетточка… - Сергей настойчиво обнял ее, прижимая к себе. Она не сопротивлялась. Ее ногти впились в свою ладонь, стараясь телесной болью затушить душевный костер. – Я прошу тебя… не надо… Все это в прошлом… И я клянусь, больше такого с тобой не будет никогда…
- Это тебе кажется, что в прошлом… – он услышал ее убитый шепот. – Ты не понимаешь… Не понимаешь, что значит с этим жить… Это стало частью меня, и я не могу ничего исправить… Никто не может… Я ненавижу эту жизнь… Боже мой, как я ее ненавижу…
Сергей не знал, что ему говорить и что делать, чтобы ее ободрить. Сказать: «Забудь»? Но как можно было забыть то, что каждую ночь является во сне? «Успокойся»? «Не думай»? Но это звучало как новое издевательство.
Измученный и обескураженный собственной беспомощностью, Сергей молча обнимал ее, гладил ее волосы, стараясь хоть как-то вернуть из прошлого в настоящее. В его сердце вздымалась и рассыпалась потухшими искрами черная беззубая злоба на всех тех, кто посмел попрать жизнь этого маленького беззащитного существа. Он ненавидел их всех как одного и каждого в отдельности. Ненавидел за то, что был бессилен им противостоять.
Жалость сковывала его душу сильнее железных оков.
- Когда я пала в ад, - сквозь рыдания вымолвила Виолетта, - я помню, мне было так плохо, я так задыхалась, что думала, что умру… Но нет, это было бы слишком просто, если бы они так сделали со мной… То ли я успела отдышаться, то ли нет, то ли я пролежала сколько-то, не помню… Но меня нашли какие-то демоны и приволокли в какую-то пещеру. Я не знаю, сколько я там пролежала, я уже не могла считать… Жизнь будто остановилась перед глазами, а я как будто окаменела и заледенела среди темноты. Мне казалось, что я совсем одна… Я думала, что это и есть ад, насколько могла еще думать. Но оказывается, ад был впереди…
Виолетта замялась, глотая слезы. Сергей слушал ее.
- Потом они появились опять, - через некоторое время Виолетта снова смогла говорить. – Я не знаю, как они смогли меня растолкать, как подняли на ноги… Я чувствовала себя настолько ужасно, что им пришлось меня почти на руках тащить. Я уже умерла, наверное, и все вокруг доставляло мне только ужасную боль. Но они отволокли меня… в комнату роскошную… Это были покои Князя.
Челюсти Сергея сжимались до внутреннего хруста. Как было пережить этот удар жуткой правдой в самую глубину сердца?..
