- Что за патологии?! Вы обязаны информировать меня! – напомнила Ляля о Кодексе врачей.
- Хорошо. Если Вы так настаиваете. Отсутствие конечности. Одной или нескольких. Патологии лица… Пороки внутренних органов.
Лялька скорчилась, как от физической боли:
- То, от чего не только умирают, но и становятся калеками?..
- Да, и женщины при естественном зачатии тоже могут выявить эти отклонения и принять решение…
- Да-да, я в курсе, я два года читала только о физиологии и анализах!.. Только здесь решение принимаете вы?!..
- Это право передается врачам, согласно контракту, который вы подписываете.
- Стандартный договор, в котором ни строчки не поменяешь?..
- Да, все клиники работают по стандартным договорам.
Девушка вдохнула поглубже и положила планшет на стол, подозревая, что документы ей сегодня не пригодятся.
- Почему же при естественном зачатии тест показывает болезни уже с первого дня, а у вас это происходит в пять месяцев?
- На данный момент нет объяснения, отчего сбой развития начинается на таком сроке.
- Несовершенство процедуры. Она его как-то и вызывает, так ведь?.. – Лялька пришла к закономерному выводу.
- Никто не знает точно.
- Насколько же чаще такое бывает при искусственном вынашивании?
- В среднем в полтора-два раза чаще. Но, уверяю вас, вы обязательно получите как минимум одного здорового ребенка, – сказала сотрудница. И в тот момент все решилось.
- Ясно, – Ляля поднялась с пылающим лицом. – Я не буду этого делать. Спасибо. Всего доброго.
- Лялька, стой! – Пауль догонял супругу по коридору. – Ты с ума сошла?! Тебе 30 лет!.. Это наш единственный шанс!
Конфликт мог разгореться еще дома, если бы полная информация о процедуре была легче доступна и Лялька не старалась бы до последнего избежать встречи с ней.
- Я не хочу сгореть в аду за убийство!
- Что ты городишь?! Какое убийство?! Ты и в ад-то толком не веришь!
- Я верю, что я там сгорю!.. Я и раньше слышала, что вспомогательные технологии до конца не отработаны, а теперь…
- Тысячи пар рожают благодаря им!..
- Я за них рада!..
- Лялька, ты…
Он вынужден был замолчать, потому что вокруг появились люди.
Они ехали из клиники в такси, отвернувшись друг от друга. По возвращении домой их скандал превозмог любую логику. Лялька возбужденно объясняла, что не может допустить подобное медицинское вмешательство, Пауль же попросту обезумел от происходящего.
- Я не пойду против Бога! – кричала она.
- Ты ведешь себя как истеричка!.. Церковь одобряет это!..
- А мне плевать!.. Это убийство живого человека, у которого по милости лаборатории вместо рук вырастет вторая пара ног!
Он как будто не слышал по половине ее фраз.
- Я считаю, что все дает Бог!.. – повторял он.
- Да, так и есть! Как же еще?! Раз ты так считаешь!!!
Лялька ревела в голос. Месяцы, сложившиеся в два года, проносились у нее перед глазами. Сколько можно было терпеть этот… капкан! Детородный капкан, из которого ей некуда было деться.
- Выпей что-нибудь для нервов, – порывисто посоветовал Пауль.
- Я уже неделю пью это что-нибудь!..
- Серьезно?.. – он смерил ее разбитую на кусочки фигуру уничтожающим взглядом. – И ты в таком состоянии?.. М-да…
Его буря наконец утихла, сменившись отстраненной холодностью. Они разошлись по разным комнатам.
В десять вечера Ляля увидела, как погас свет в спальне. Она скользнула к мужу под одеяло.
- Прости меня… Прости меня, родной, я погорячилась… Я не хотела сделать тебе больно. Просто это так неожиданно, – ее рука начала гладить широкую спину, а губы нашли его бороду. – Давай просто отложим наш разговор… Давай помиримся… Мы же здоровы… У нас все впереди. Правда же?.. Помиримся?..
- Помиримся, – произнес Пауль нехотя.
- Ты любишь меня?
- Да, люблю.
- Завтра на работу. Поспим просто, хорошо?
- Ладно.
Несколько дней до субботы прошло в ленивом штиле. Они больше не кричали друг на друга. Пауль выглядел усталым, Лялька уговаривала: у них все будет хорошо. Слышно было в основном ее, он лишь поддакивал или мычал в ответ.
Она очень хочет наладить отношения. Они смогут родить и так, без этой непонятной процедуры.
Она объясняла и объясняла снова, прикладывая руку к груди, выворачивая душу, как много претерпевший носок.
Она всегда верила в Бога и в человеческую свободу, самобытность души. Душа человека живет еще в утробе матери, что бы ни говорила наука. Она видела беременных, как ребенок шевелится в животе. Это такое чувство, даже когда просто кладешь руку… Поход в клинику будет для нее сделкой с совестью. «Понимаешь, Паша?..»
Похоже, он в конце концов ее понял.
- Ты куда?.. – Лялька приподнялась на подушке. Был выходной, раннее утро, но Пауль присматривал себе одежду на выход.
- Семинар для социальных политиков. Я тебе говорил… давно еще.
- А… Я забыла. Давай сегодня останемся дома? Полежим в кровати подольше.
- Я уже обещал, что приду. Ты не ходи, если не хочешь.
- Тогда давай перед твоим уходом немножечко поваляемся?.. – Лялька встала и, на цыпочках подойдя к мужу, положила руки на его плечи.
- Не успеем…
- Мы быстро.
Пауль колебался, но Лялька прижалась очень теплая и близкая. И он сдался. Целовал ее страстно. Сжимал еще горячее.
Когда супруг оделся и ушел, Лялька хотела еще поспать, но не смогла. Она села на скомканное одеяло, чувствуя непреодолимую тоску. Близость почему-то вовсе не исправила ситуацию, заставив ее еще острее ощущать разлад последних дней. За них она перелопатила кучу статей, достала в том числе публикации в журналах с ограниченным доступом только для профессиональных медиков. Ляля убедилась, что предлагаемая технология пахнет чем-то противоестественным.
Она встала и хотела заставить себя заняться хоть чем-то. «Успокойся. Он любит тебя, а ты – его», – твердила она себе.
Но чтение не шло, фильмы, казалось, все были сняты бесталанно. Лялька заглянула в термошкаф, съела веточку черемши, прополоскала рот с освежителем и начала собираться.
Работа должна была ее отвлечь. Все равно нужно проанализировать кучу социальных программ, что лежали у нее на столе, почему бы и не сейчас? Она восседала в почти пустом здании, читала и делала пометки, рядом дымилась чашка кофе. Ее мозг переключился и уже не болел.
В пять часов вечера компьютер в ее ухе просигнализировал о новом письме. Лялька открыла почту.
«Служба регистрации актов гражданского состояния. Уведомляем Вас о расторжении Вашего брака. Решение принято на основании заявления одного из супругов по причине отсутствия детей и отказа от вспомогательных репродуктивных технологий после двух лет брака».
Лялька будто угодила в воздушную подушку. События понеслись вокруг нее, а она сидела и наблюдала, словно ее это не касалось.
«Уведомляем о возможности сохранить свою фамилию или вернуть девичью».
Лолита Кёрнер, а что… она уже привыкла. Не станешь же Лялькой прям по паспорту. Или почему нет?.. Так речь же не об имени…
«Уведомляем Вас о возможности отменить расторжение брака в случае подтверждения наличия детей. При наличии спора об отцовстве вопрос может быть решен в судебном порядке».
Ляльку вдруг захохотала. Она смеялась до колик, а потом разрыдалась. Будь у нее пара чернокожих детей от Пауля, ей бы помог этот судебный процесс!..
К письму прилагалось электронное свидетельство о браке, на котором теперь красовался соответствующий штамп. Лолита и Пауль Кёрнер…
Фрустрация!.. Он же спал сегодня с ней с утра, а если по иронии судьбы получилось?!.. Но она не возьмет больше в руки этот проклятый всеми правительствами тест на беременность!
Лялька подумала о том, чтобы набрать номер Пауля и выкатить ему все в лоб: почему не сказал, почему лег с ней в кровать, когда все уже, видимо, было решено?! Но она сдержалась. Она так и не подала ни единого сигнала в ответ на это письмо.
Как лунатик, Лялька пришла в отдел кадров и обнаружила там дежурного кадровика. Ей нужна была отдельная квартира. Их общая, служебная, была записана на Пауля. Она сообщила, что разведена.
Как? Да вот так.
Все же в курсе, что она не могла забеременеть, все сочувствовали им. Убивали своим вмешательством. Нет, о клинике она не хочет говорить. Нет, нет, нет… Нет, ей не нужна психологическая помощь и медицинская тоже, она в порядке…
Когда же он все-таки принял решение?.. До того, как она почти насильно забралась на него, или после?.. Какое это теперь имело значение!.. Нет, он же, небось, поговорил со своими друзьями на встрече социальных политиков, и они в один голос посоветовали ему единственный «правильный» выход!.. Лялька вдруг всецело ощутила: так и произошло. И осознала то, о чем давно следовало догадаться: Пауль – жидкость, принимающая форму общественного сосуда. Причем не самая прозрачная жидкость, с запашком, так сказать… И напрасно она пыталась убедить себя, что это не помешает их любви.
Вечером она жестоко пила в новой пустой квартире.
Какая милая комнатка, наконец-то она закажет полукруглую кровать, которую всегда хотела и которую Пауль считал вульгарной. Сам он такой, заросший мужлан. Одни его парадные ботинки чего стоят.
У нее будет ослепительное белое белье и белое пушистое покрывало. Лялька разревелась снова, утопая в стакане с виски, который она терпеть не могла.
Вещи свои она вынесла в отсутствие Пауля. Он где-то пропадал.
Прошел месяц. Лялька обставила выданную ей квартиру с витиеватым вкусом. Немного поехавшим, как и она сама. А Пауль Кёрнер меж тем возвестил о своей свадьбе с тренером по построению тела – так официально называли фитнес – 24-летней Кристиной. Коллеги поздравляли его. Многие были приглашены. Через четыре месяца он уже хвастался по всем офисам, что ожидает двойню. Все его желания сбылись.
Фотографию новой супруги с удовольствием изучали знакомые. Подтянутая, но с формами. Лялю варила в котле на сильном огне мысль о том, как ее бывший муж, совсем недавно принадлежавшей ей одной, обнимается и не только обнимается… с этой.
Спустя десять месяцев, Лялька была уличена в медленном поедании сэндвича с колбасой в столовке. Пауль сел напротив нее с миской лапши.
- Можно?
- Можно, – она взглянула на него. Так как они продолжали работать вместе, ей пришлось выдрессировать себя на короткие и бесстрастные ответы.
Свадьбу Пауля она «отпраздновала» с очередной бутылкой виски в руках и в кровати, как и беременность его жены. На рождение детей она налила себе грамм пятьдесят, выпила залпом… и ей вдруг наскучило. Как она умудрилась еще не спиться? Единой силой воли, заставляющей ее надолго завязывать с алкоголем после каждого серьезного возлияния.
Когда Ляля подала заявку на вакантную должность заместителя администратора, а та досталась бывшему мужу, хотя его послужной список включал гораздо меньше достижений, а образование было не таким разносторонним и основательным, она просто приняла это как неизбежность судьбы. И осознала всю многогранность и богатство формулировки одного из требований к должности – «интегрированность в рабочий коллектив, совместимость с командой, приверженность целям общества». По окончании рабочего дня Лялька переспала в баре с первым попавшимся красавцем, которого больше никогда не видела.
О ее романах по-прежнему не ведала на работе ни одна душа. Она сделалась всегда трезвой, сосредоточенной и размышляющей. Снова взялась за книги по истории, нырнула с головой в психоанализ и психиатрию. Это единственное, что ее теперь интересовало.
Для Ляли никогда не представляло проблем завести сексуальные связи. Но одного «этого» от мужчин ей было мало.
Примерно в то же время на работе появился новый менеджер – Артём. Добрый и вежливый. И когда он вдруг упомянул ненароком о том, что ему категорически не помогают местные психологи, и спросил, как они остальным, Лялька схватилась за него, как проповедник за иноверца, желая применить на практике свои знания и навыки. В результате милый Тёма получил бездонные уши, слушающие его страдания и не осуждающие, а она – возможность двигать разные идеи. Артём в то время серьезно на раздумывал над большинством ее слов.
- Ты до сих пор на меня злишься, Лола? – спросил Пауль.
- Сам как думаешь?.. – ее покоробило его обращение.
- Думаю, ты еще обижена. Я хотел сказать, что мне жаль…
- Это в прошлом, – прервала его Лялька. – Теперь ты босс и все.
- Я надеялся, что мы можем общаться.
- Можем. Общаемся.
Она пожала плечами. С тех пор их контакты расширились до совместных обедов на работе и распития кофе там же. Инициировал всегда он. Ей, казалось, было все равно.
В один из вечеров она заканчивала авральную работу. Сотрудники отдела уже разошлись, она дописывала последние строки. В кабинете вдруг появился замадминистратора и стал ходить вокруг, нахваливая ее продуктивность.
- Иди домой: тебя семья ждет. Я скоро закончу, не волнуйся, – ответила Ляля, и в ее голосе не было иронии.
- Не очень-то и ждут, – задумчиво произнес Пауль.
Лялька плюнула на его присутствие, и в ближайшие минут пятнадцать дело было доделано.
Буквы появлялись на виртуальном экране, отбрасывающем блики на ее смуглое лицо. Одновременно она завершала палочкой чертежи на большом планшете.
- Можно идти, – она погасила монитор, встала и сняла с кресла пиджак, так как на улице было прохладно. – О, забыла сохранить файлы с планшета на сервер.
- Ничего, я перекину их завтра. Тебя подвезти до дома? – предложил тот, чья высокая должность предполагала наличие собственного авто.
- Нет, я возьму такси. Спасибо.
Пауль стоял напротив, на полторы головы выше нее, почти такой же, как и шесть лет назад. Внезапно Лялька оказалась втянутой в объятия и мокрый поцелуй заставил ее задремавший организм проснуться.
- С ума сошел?! – Лялька оттолкнула его обеими руками.
- Лола, я все еще люблю тебя. Давай будем снова вместе.
- Озверел?! После всего, что было?! – она не смогла подобрать слов, ярость проснулась с новой силой, и Пауль узнал свою бывшую – страстную, возмущенную.
- У тебя что, кто-то есть?..
- У тебя есть жена, жалкий ты человек!..
- Ляля…
- Ты развелся со мной по электронной почте!.. И с ней разведешься так же?! Ах нет, у вас же два малыша в люльках дрыхнут, пока их отец лапает своих подчиненных! Придется пройти очную процедуру!.. – Лялька со злостью ударила его в ребра и хотела уйти.
Пауль не дал ей дороги. В нем, как и раньше, не отразился смысл ее слов, а эта сцена лишь пробудила эмоции, которые он так жаждал вновь испытать. Лихорадочность он принял за желание. Он схватил ее за талию и попытался еще раз силой поцеловать. Но Лялькино сопротивление было не преодолеть без ее согласия. Она укусила Пауля за предплечье, а когда он не унялся, схватила планшет и огрела по голове. Пауль закричал, ощутив кровь на лице. Лялька бросилась вон.
В эту ночь она не смогла уснуть.
Неделю замадминистратора ходил тихий и пристыженный, пластырем скрывая шов на лбу. IT-отдел занимался восстановлением информации с разбитого планшета, который вроде бы упал со стола, но почему-то хранил на себе микроскопические капли крови.
Еле восстановили. Возможно, даже помогал Бьорн. Лялька не могла теперь его спросить об этом, опасаясь того, что тогда на голову Пауля обрушится не просто планшет. В каких-то вопросах современные люди оставались жутко нетолерантными. Например, когда речь шла о попытке изнасилования.
- Хорошо. Если Вы так настаиваете. Отсутствие конечности. Одной или нескольких. Патологии лица… Пороки внутренних органов.
Лялька скорчилась, как от физической боли:
- То, от чего не только умирают, но и становятся калеками?..
- Да, и женщины при естественном зачатии тоже могут выявить эти отклонения и принять решение…
- Да-да, я в курсе, я два года читала только о физиологии и анализах!.. Только здесь решение принимаете вы?!..
- Это право передается врачам, согласно контракту, который вы подписываете.
- Стандартный договор, в котором ни строчки не поменяешь?..
- Да, все клиники работают по стандартным договорам.
Девушка вдохнула поглубже и положила планшет на стол, подозревая, что документы ей сегодня не пригодятся.
- Почему же при естественном зачатии тест показывает болезни уже с первого дня, а у вас это происходит в пять месяцев?
- На данный момент нет объяснения, отчего сбой развития начинается на таком сроке.
- Несовершенство процедуры. Она его как-то и вызывает, так ведь?.. – Лялька пришла к закономерному выводу.
- Никто не знает точно.
- Насколько же чаще такое бывает при искусственном вынашивании?
- В среднем в полтора-два раза чаще. Но, уверяю вас, вы обязательно получите как минимум одного здорового ребенка, – сказала сотрудница. И в тот момент все решилось.
- Ясно, – Ляля поднялась с пылающим лицом. – Я не буду этого делать. Спасибо. Всего доброго.
- Лялька, стой! – Пауль догонял супругу по коридору. – Ты с ума сошла?! Тебе 30 лет!.. Это наш единственный шанс!
Конфликт мог разгореться еще дома, если бы полная информация о процедуре была легче доступна и Лялька не старалась бы до последнего избежать встречи с ней.
- Я не хочу сгореть в аду за убийство!
- Что ты городишь?! Какое убийство?! Ты и в ад-то толком не веришь!
- Я верю, что я там сгорю!.. Я и раньше слышала, что вспомогательные технологии до конца не отработаны, а теперь…
- Тысячи пар рожают благодаря им!..
- Я за них рада!..
- Лялька, ты…
Он вынужден был замолчать, потому что вокруг появились люди.
Они ехали из клиники в такси, отвернувшись друг от друга. По возвращении домой их скандал превозмог любую логику. Лялька возбужденно объясняла, что не может допустить подобное медицинское вмешательство, Пауль же попросту обезумел от происходящего.
- Я не пойду против Бога! – кричала она.
- Ты ведешь себя как истеричка!.. Церковь одобряет это!..
- А мне плевать!.. Это убийство живого человека, у которого по милости лаборатории вместо рук вырастет вторая пара ног!
Он как будто не слышал по половине ее фраз.
- Я считаю, что все дает Бог!.. – повторял он.
- Да, так и есть! Как же еще?! Раз ты так считаешь!!!
Лялька ревела в голос. Месяцы, сложившиеся в два года, проносились у нее перед глазами. Сколько можно было терпеть этот… капкан! Детородный капкан, из которого ей некуда было деться.
- Выпей что-нибудь для нервов, – порывисто посоветовал Пауль.
- Я уже неделю пью это что-нибудь!..
- Серьезно?.. – он смерил ее разбитую на кусочки фигуру уничтожающим взглядом. – И ты в таком состоянии?.. М-да…
Его буря наконец утихла, сменившись отстраненной холодностью. Они разошлись по разным комнатам.
В десять вечера Ляля увидела, как погас свет в спальне. Она скользнула к мужу под одеяло.
- Прости меня… Прости меня, родной, я погорячилась… Я не хотела сделать тебе больно. Просто это так неожиданно, – ее рука начала гладить широкую спину, а губы нашли его бороду. – Давай просто отложим наш разговор… Давай помиримся… Мы же здоровы… У нас все впереди. Правда же?.. Помиримся?..
- Помиримся, – произнес Пауль нехотя.
- Ты любишь меня?
- Да, люблю.
- Завтра на работу. Поспим просто, хорошо?
- Ладно.
Несколько дней до субботы прошло в ленивом штиле. Они больше не кричали друг на друга. Пауль выглядел усталым, Лялька уговаривала: у них все будет хорошо. Слышно было в основном ее, он лишь поддакивал или мычал в ответ.
Она очень хочет наладить отношения. Они смогут родить и так, без этой непонятной процедуры.
Она объясняла и объясняла снова, прикладывая руку к груди, выворачивая душу, как много претерпевший носок.
Она всегда верила в Бога и в человеческую свободу, самобытность души. Душа человека живет еще в утробе матери, что бы ни говорила наука. Она видела беременных, как ребенок шевелится в животе. Это такое чувство, даже когда просто кладешь руку… Поход в клинику будет для нее сделкой с совестью. «Понимаешь, Паша?..»
Похоже, он в конце концов ее понял.
- Ты куда?.. – Лялька приподнялась на подушке. Был выходной, раннее утро, но Пауль присматривал себе одежду на выход.
- Семинар для социальных политиков. Я тебе говорил… давно еще.
- А… Я забыла. Давай сегодня останемся дома? Полежим в кровати подольше.
- Я уже обещал, что приду. Ты не ходи, если не хочешь.
- Тогда давай перед твоим уходом немножечко поваляемся?.. – Лялька встала и, на цыпочках подойдя к мужу, положила руки на его плечи.
- Не успеем…
- Мы быстро.
Пауль колебался, но Лялька прижалась очень теплая и близкая. И он сдался. Целовал ее страстно. Сжимал еще горячее.
Когда супруг оделся и ушел, Лялька хотела еще поспать, но не смогла. Она села на скомканное одеяло, чувствуя непреодолимую тоску. Близость почему-то вовсе не исправила ситуацию, заставив ее еще острее ощущать разлад последних дней. За них она перелопатила кучу статей, достала в том числе публикации в журналах с ограниченным доступом только для профессиональных медиков. Ляля убедилась, что предлагаемая технология пахнет чем-то противоестественным.
Она встала и хотела заставить себя заняться хоть чем-то. «Успокойся. Он любит тебя, а ты – его», – твердила она себе.
Но чтение не шло, фильмы, казалось, все были сняты бесталанно. Лялька заглянула в термошкаф, съела веточку черемши, прополоскала рот с освежителем и начала собираться.
Работа должна была ее отвлечь. Все равно нужно проанализировать кучу социальных программ, что лежали у нее на столе, почему бы и не сейчас? Она восседала в почти пустом здании, читала и делала пометки, рядом дымилась чашка кофе. Ее мозг переключился и уже не болел.
В пять часов вечера компьютер в ее ухе просигнализировал о новом письме. Лялька открыла почту.
«Служба регистрации актов гражданского состояния. Уведомляем Вас о расторжении Вашего брака. Решение принято на основании заявления одного из супругов по причине отсутствия детей и отказа от вспомогательных репродуктивных технологий после двух лет брака».
Лялька будто угодила в воздушную подушку. События понеслись вокруг нее, а она сидела и наблюдала, словно ее это не касалось.
«Уведомляем о возможности сохранить свою фамилию или вернуть девичью».
Лолита Кёрнер, а что… она уже привыкла. Не станешь же Лялькой прям по паспорту. Или почему нет?.. Так речь же не об имени…
«Уведомляем Вас о возможности отменить расторжение брака в случае подтверждения наличия детей. При наличии спора об отцовстве вопрос может быть решен в судебном порядке».
Ляльку вдруг захохотала. Она смеялась до колик, а потом разрыдалась. Будь у нее пара чернокожих детей от Пауля, ей бы помог этот судебный процесс!..
К письму прилагалось электронное свидетельство о браке, на котором теперь красовался соответствующий штамп. Лолита и Пауль Кёрнер…
Фрустрация!.. Он же спал сегодня с ней с утра, а если по иронии судьбы получилось?!.. Но она не возьмет больше в руки этот проклятый всеми правительствами тест на беременность!
Лялька подумала о том, чтобы набрать номер Пауля и выкатить ему все в лоб: почему не сказал, почему лег с ней в кровать, когда все уже, видимо, было решено?! Но она сдержалась. Она так и не подала ни единого сигнала в ответ на это письмо.
Как лунатик, Лялька пришла в отдел кадров и обнаружила там дежурного кадровика. Ей нужна была отдельная квартира. Их общая, служебная, была записана на Пауля. Она сообщила, что разведена.
Как? Да вот так.
Все же в курсе, что она не могла забеременеть, все сочувствовали им. Убивали своим вмешательством. Нет, о клинике она не хочет говорить. Нет, нет, нет… Нет, ей не нужна психологическая помощь и медицинская тоже, она в порядке…
Когда же он все-таки принял решение?.. До того, как она почти насильно забралась на него, или после?.. Какое это теперь имело значение!.. Нет, он же, небось, поговорил со своими друзьями на встрече социальных политиков, и они в один голос посоветовали ему единственный «правильный» выход!.. Лялька вдруг всецело ощутила: так и произошло. И осознала то, о чем давно следовало догадаться: Пауль – жидкость, принимающая форму общественного сосуда. Причем не самая прозрачная жидкость, с запашком, так сказать… И напрасно она пыталась убедить себя, что это не помешает их любви.
Вечером она жестоко пила в новой пустой квартире.
Какая милая комнатка, наконец-то она закажет полукруглую кровать, которую всегда хотела и которую Пауль считал вульгарной. Сам он такой, заросший мужлан. Одни его парадные ботинки чего стоят.
У нее будет ослепительное белое белье и белое пушистое покрывало. Лялька разревелась снова, утопая в стакане с виски, который она терпеть не могла.
Вещи свои она вынесла в отсутствие Пауля. Он где-то пропадал.
Прошел месяц. Лялька обставила выданную ей квартиру с витиеватым вкусом. Немного поехавшим, как и она сама. А Пауль Кёрнер меж тем возвестил о своей свадьбе с тренером по построению тела – так официально называли фитнес – 24-летней Кристиной. Коллеги поздравляли его. Многие были приглашены. Через четыре месяца он уже хвастался по всем офисам, что ожидает двойню. Все его желания сбылись.
Фотографию новой супруги с удовольствием изучали знакомые. Подтянутая, но с формами. Лялю варила в котле на сильном огне мысль о том, как ее бывший муж, совсем недавно принадлежавшей ей одной, обнимается и не только обнимается… с этой.
Спустя десять месяцев, Лялька была уличена в медленном поедании сэндвича с колбасой в столовке. Пауль сел напротив нее с миской лапши.
- Можно?
- Можно, – она взглянула на него. Так как они продолжали работать вместе, ей пришлось выдрессировать себя на короткие и бесстрастные ответы.
Свадьбу Пауля она «отпраздновала» с очередной бутылкой виски в руках и в кровати, как и беременность его жены. На рождение детей она налила себе грамм пятьдесят, выпила залпом… и ей вдруг наскучило. Как она умудрилась еще не спиться? Единой силой воли, заставляющей ее надолго завязывать с алкоголем после каждого серьезного возлияния.
Когда Ляля подала заявку на вакантную должность заместителя администратора, а та досталась бывшему мужу, хотя его послужной список включал гораздо меньше достижений, а образование было не таким разносторонним и основательным, она просто приняла это как неизбежность судьбы. И осознала всю многогранность и богатство формулировки одного из требований к должности – «интегрированность в рабочий коллектив, совместимость с командой, приверженность целям общества». По окончании рабочего дня Лялька переспала в баре с первым попавшимся красавцем, которого больше никогда не видела.
О ее романах по-прежнему не ведала на работе ни одна душа. Она сделалась всегда трезвой, сосредоточенной и размышляющей. Снова взялась за книги по истории, нырнула с головой в психоанализ и психиатрию. Это единственное, что ее теперь интересовало.
Для Ляли никогда не представляло проблем завести сексуальные связи. Но одного «этого» от мужчин ей было мало.
Примерно в то же время на работе появился новый менеджер – Артём. Добрый и вежливый. И когда он вдруг упомянул ненароком о том, что ему категорически не помогают местные психологи, и спросил, как они остальным, Лялька схватилась за него, как проповедник за иноверца, желая применить на практике свои знания и навыки. В результате милый Тёма получил бездонные уши, слушающие его страдания и не осуждающие, а она – возможность двигать разные идеи. Артём в то время серьезно на раздумывал над большинством ее слов.
- Ты до сих пор на меня злишься, Лола? – спросил Пауль.
- Сам как думаешь?.. – ее покоробило его обращение.
- Думаю, ты еще обижена. Я хотел сказать, что мне жаль…
- Это в прошлом, – прервала его Лялька. – Теперь ты босс и все.
- Я надеялся, что мы можем общаться.
- Можем. Общаемся.
Она пожала плечами. С тех пор их контакты расширились до совместных обедов на работе и распития кофе там же. Инициировал всегда он. Ей, казалось, было все равно.
В один из вечеров она заканчивала авральную работу. Сотрудники отдела уже разошлись, она дописывала последние строки. В кабинете вдруг появился замадминистратора и стал ходить вокруг, нахваливая ее продуктивность.
- Иди домой: тебя семья ждет. Я скоро закончу, не волнуйся, – ответила Ляля, и в ее голосе не было иронии.
- Не очень-то и ждут, – задумчиво произнес Пауль.
Лялька плюнула на его присутствие, и в ближайшие минут пятнадцать дело было доделано.
Буквы появлялись на виртуальном экране, отбрасывающем блики на ее смуглое лицо. Одновременно она завершала палочкой чертежи на большом планшете.
- Можно идти, – она погасила монитор, встала и сняла с кресла пиджак, так как на улице было прохладно. – О, забыла сохранить файлы с планшета на сервер.
- Ничего, я перекину их завтра. Тебя подвезти до дома? – предложил тот, чья высокая должность предполагала наличие собственного авто.
- Нет, я возьму такси. Спасибо.
Пауль стоял напротив, на полторы головы выше нее, почти такой же, как и шесть лет назад. Внезапно Лялька оказалась втянутой в объятия и мокрый поцелуй заставил ее задремавший организм проснуться.
- С ума сошел?! – Лялька оттолкнула его обеими руками.
- Лола, я все еще люблю тебя. Давай будем снова вместе.
- Озверел?! После всего, что было?! – она не смогла подобрать слов, ярость проснулась с новой силой, и Пауль узнал свою бывшую – страстную, возмущенную.
- У тебя что, кто-то есть?..
- У тебя есть жена, жалкий ты человек!..
- Ляля…
- Ты развелся со мной по электронной почте!.. И с ней разведешься так же?! Ах нет, у вас же два малыша в люльках дрыхнут, пока их отец лапает своих подчиненных! Придется пройти очную процедуру!.. – Лялька со злостью ударила его в ребра и хотела уйти.
Пауль не дал ей дороги. В нем, как и раньше, не отразился смысл ее слов, а эта сцена лишь пробудила эмоции, которые он так жаждал вновь испытать. Лихорадочность он принял за желание. Он схватил ее за талию и попытался еще раз силой поцеловать. Но Лялькино сопротивление было не преодолеть без ее согласия. Она укусила Пауля за предплечье, а когда он не унялся, схватила планшет и огрела по голове. Пауль закричал, ощутив кровь на лице. Лялька бросилась вон.
В эту ночь она не смогла уснуть.
Неделю замадминистратора ходил тихий и пристыженный, пластырем скрывая шов на лбу. IT-отдел занимался восстановлением информации с разбитого планшета, который вроде бы упал со стола, но почему-то хранил на себе микроскопические капли крови.
Еле восстановили. Возможно, даже помогал Бьорн. Лялька не могла теперь его спросить об этом, опасаясь того, что тогда на голову Пауля обрушится не просто планшет. В каких-то вопросах современные люди оставались жутко нетолерантными. Например, когда речь шла о попытке изнасилования.
