Моим единственным оправданием было то, что после команды интродукции этого никогда не происходило бы, и только я помнил бы об этом. Это можно было бы сравнить с фантазиями, а фантазии ведь не измена, верно? В любом случае, мысли о том, что лучше бы этого никогда не произошло, заставили меня активировать строку.
introductio_введите значение
introductio_1_success
Я вернулся в тот момент, когда Таня ушла в ванную. Быстро и тихо собрался и ушёл из её квартиры.
После этого дни шли своим чередом, и ничего особенного не происходило. Правда, поначалу мне было неловко смотреть Нине в глаза, но потом я смирился с тем, что произошло — точнее, с тем, что знал только я.
С Мишей я стал общаться реже. Мне казалось, что он стал немного замкнутым, поэтому я решил уделить ему больше времени. Я планировал устроить вечер в старом добром стиле: просмотр сериалов, пиво и компьютерные игры. Но когда я предложил ему это, он сразу отказался.
— Стой, почему? Что случилось? — спросил я, заметив, что Миша выглядел каким-то разбитым.
— Слушай, Артур, я правда хочу, чтобы всё было как прежде. Но сейчас мне нужно собраться с мыслями.
— Ну расскажи мне, что случилось. — Я пытался выведать у него правду.
— Ты всё равно не поверишь мне, — сказал Миша и взялся рукой за голову.
— А ты попробуй. Я ведь твой друг! — убеждал я его.
— Ну хорошо. Я уже месяц принимаю таблетки от шизофрении. — Сказав это, Миша серьёзно посмотрел на меня.
— В смысле? Почему ты мне об этом не сказал? Ты же сам говорил, что в этом нет ничего постыдного. — Только сказав это, я понял, что в этой реальности он мне такого не говорил.
— Да, я знаю. Но на самом деле болеть таким очень страшно.
— А из-за чего ты начал принимать эти таблетки?
Миша начал рассказывать, что больше месяца назад он стал замечать странные вещи: черные конечности, появляющиеся в небе, и лица, которые выходили из стен и иногда преследовали его. Он не хотел делиться этим, опасаясь, что я могу от него отвернуться.
— Миша, ты идиот! Надо было сразу сказать мне! — вырвалось у меня прежде, чем я успел сдержаться.
— Я знаю! Прости! — ответил он с отчаянием в голосе.
Я осознавал, что всё это — моя вина. Я даже не задумывался о том, как это может повлиять на окружающих. Возможно, мои родители тоже живут в ужасе и просто не говорят мне об этом. Нужно было что-то делать.
— Миша, тебе не нужно пить эти таблетки!
— Что? Почему? — удивился он.
Я пересказал ему всё с самого начала и до конца. Так как я знал его секрет с туалетом, у него не возникло сомнений в моей правдивости. Кажется, мне удалось убедить его в том, что он не сходит с ума.
— Знаешь, я ведь всегда чувствовал, что у меня всё в порядке с головой, — сказал Миша, закуривая сигарету. — Ты не знал, но недавно меня действительно остановили гопники.
— И что же было? — спросил я, беспокоясь о том, как он выкрутился из этой ситуации.
— Да ничего особенного. Они увидели у меня в карманах таблетки, и я объяснил им, для чего они мне. Тогда они сжалились и отпустили меня. — Миша ухмыльнулся.
Хотя они были неприятными типами, но даже им не чуждо благородство. Подумал я.
— Ну и славу богу. Миша, что теперь делать?
— Не знаю. Но я только что понял, что когда ты рядом со мной, я перестаю видеть эти вещи.
— Понятно. Недавно с Ниной тоже начали происходить странности. Но я вроде всё исправил с помощью резекции.
— Ты можешь попробовать сделать это на мне? — спросил Миша с надеждой в глазах.
— Я не до конца разобрался, как это работает. Мне кажется, нужно видеть цель перед собой, чтобы это подействовало. Иначе строка не активируется.
— А другие команды?
— Использовать другие команды слишком опасно и непредсказуемо. Только интродукция действует без особых последствий.
Мы решили, что Мише стоит оставаться рядом со мной как можно дольше, пока не придумаем что-нибудь. Я позвонил своим родителям. Мама говорила, что чувствует себя хорошо, и отец тоже. Но я почувствовал, что она что-то скрывает. Через некоторое время, после моих расспросов, она призналась, что стала ненавидеть отца и каждое его действие выводит её из себя. Отец же стал необычно агрессивным, ничего не хочет и просто сидит целыми днями у телевизора. Я поговорил с ними обоими по телефону и вроде бы сгладил углы, но нужно было срочно действовать.
Как гласила инструкция, самое лучшее средство против Василиска — это непредсказуемость. Но как именно она должна проявляться? Примеры в инструкции были, но воплотить их в жизнь оказалось не так просто.
Я начал с малого. Например, в середине разговора с кем-либо внезапно вставал и уходил. Или делал вид, что иду домой, и резко менял планы. Начал ходить в магазин задом наперёд, что вызывало смех у окружающих, но мне было всё равно, лишь бы мои близкие чувствовали себя хорошо.
По словам Миши, мои действия оказались успешными. Он почти перестал видеть странные видения. У Нины улучшилось настроение, а родители наконец-то помирились.
Всё начало налаживаться, и приближался Новый год. Семестр я закрыл отлично, поэтому был в хорошем настроении.
Мы с Ниной собирались провести каникулы в моем родном городе и познакомить её с моими родителями. Миша снова стал весёлым заводилой, и его энергия поднимала новогоднее настроение на максимум. Мы планировали грандиозную вечеринку в честь Нового года. Всё шло отлично, пока 30 декабря не позвонила Таня.
— Артём... — начала она с долгой паузой.
— Да, Таня, что случилось?
— Нина наглоталась таблеток парацетамола и сейчас в больнице.
От услышанного я почувствовал невероятное бессилие. Я просто упал на колени и не мог произнести ни слова.
— Она сейчас в областной больнице. Приезжай скорее, — сказала Таня с удивительным спокойствием в голосе.
Я был всего в нескольких кварталах от больницы, поэтому побежал туда пешком. По дороге я начал слышать странные фразы от случайных прохожих.
Шли девушки и разговаривали между собой. Когда я проходил мимо, они обе посмотрели на меня и одновременно сказали:
— Ты ничего не сможешь исправить.
Я не успел им ничего ответить, как они, будто ничего не произошло, пошли дальше. Далее по пути я заметил бабушку, которая торговала домашними консервами — лечо и огурцами. Она тоже взглянула на меня и произнесла:
— Ты будешь всегда одиноким, ты умрёшь в одиночестве!
Её лицо было невероятно злым, но через мгновение она уже улыбалась и уговаривала меня купить её банки. Наконец, когда я почти добрался до больницы, мужчина, говоривший по телефону, резко выкрикнул в трубку:
— Тебе не удастся остановить Василиска никогда, ты будешь вечно жить в аду!
Я старался не обращать внимания на эти странные слова, потому что думал только о Нине.
У больницы меня ждала Таня. Я хотел пройти мимо неё, но она остановила меня.
— Тебя туда не впустят, — сказала она уверенно.
— Почему?
— Там свой распорядок, и пускают только родственников. А ещё... она не хочет тебя видеть.
Таня выглядела слишком уверенной в своих словах, и это вызывало у меня недоверие.
— Рассказывай, что произошло! — Я схватил Таню за плечи и начал трясти.
— Это всё ты виноват! — Она упорно держалась.
— Я знаю, что ты что-то скрываешь. Выкладывай немедленно! Почему она это сделала?
Таня начала бить меня по груди, обвиняя во всем меня, но вскоре её гнев сменился слезами, и она призналась:
— Я сказала ей, что мы с тобой переспали... и не раз! — Она плакала искренне, и её слова звучали как признание.
— Зачем? Ты же знаешь, что это неправда! — Я не мог поверить своим ушам.
— Меня заставили! Меня заставили!
— Кто? Кто заставил?
— Голоса в голове!
Я отпустил её, ошеломленный таким поворотом событий.
— А ещё в последние месяцы меня тянет к тебе, Артур! — Она схватила меня за руку. — Прости меня! Прости!
Я отдёрнул руку и спросил:
— Как Нина? Что говорят про неё?
— Сказали, что она сейчас на диализе... — Таня продолжала рыдать. — Прости, я не хотела, чтобы всё так вышло!
Я взялся за голову. Неужели всё должно просто так закончиться? Всё же было просто отлично. Нина ведь была счастлива рядом со мной... Или я ошибался?
Оставался только один вариант. Я не мог допустить, чтобы все страдали из-за меня.
introductio_введите значение
Пора все исправлять.
introductio_1_success
Лекция по анатомии шла своим чередом. Я вернулся к началу, к моменту, когда начал свою новую жизнь. Я ошибочно полагал, что всё было хорошо, хотя это оказалось лишь видимостью. Неужели тех действий, которые я предпринял в прошлый раз, было недостаточно? Насколько непредсказуемым нужно стать, чтобы всё наладилось? Возможно, я что-то упускаю? Инструкция намекала, что мне нужно стать социальным изгоем? Что ж, прощайте, социальные нормы. Прощай, медицинский. Я иду на крайние меры.
Сидя рядом с одногруппником, я окликнул его:
— Зацени прикол.
Я начал яростно стучать по парте обеими руками. БАМ! БАМ! БАМ!
— ХА-ХА-ХА! — разразился я безумным смехом.
Аудитория замерла, все взгляды были устремлены на меня. Шок и недоумение читались на лицах.
— Что это такое? — преподаватель растерянно посмотрел на меня. — Бадмаев! Что с вами? Вы в порядке?
— Я? — указал я на себя. — Да не, я просто е%!н@тый!
Я заметил, что меня снимают на камеру. Ха-ха-ха! Я рассмеялся в объектив, вскочил на парты и побежал по ним, выкрикивая что-то бессмысленное вроде "йо-ойойоааааууууыыыы".
Аудитория взорвалась смехом.
Преподаватель подбежал и попытался меня поймать, но я ловко уклонялся от него. В аудитории все просто начали хохотать. Затем я разогнался и с силой врезался в дверь, представляя, что это платформа «Девять и три четверти» и что можно пройти сквозь неё. БАМ! С глухим ударом я упал. Но тут же вскочил и выбежал из аудитории.
Я мчался прочь из корпуса медицинского факультета так быстро, как только мог. Удивительно, но во мне смешивались чувства: я ожидал, что буду умирать от стыда или мучиться совестью, но вместо этого ощущал невероятную свободу.
Вечером того же дня я решил не возвращаться в общежитие. Вместо этого я бесцельно бродил по улицам. Нина и Миша несколько раз пытались дозвониться до меня, но я игнорировал их звонки. Прогуливаясь, я наткнулся на Сиплого и его компанию.
— Опа! Смотрите, кто к нам приперся! Эй, иди сюда! — позвали они меня. В обычной ситуации я бы не обрадовался их обществу, но в этот раз был даже рад встретить новых "друзей".
— О, пацаны, здорово! — крикнул я им. — Ну что, будем бухать? Сегодня я угощаю!
— Ооо!!! — все оживились, и в их глазах загорелся интерес.
— Угощаешь? — сиплый засмеялся своим привычным смехом. — А ты кто такой будешь по жизни?
— Я, пацаны, хочу к вам двигаться! — сам не верил тому, что говорил.
— Ооо!!! — все снова в один голос закричали. — Ну что, давай будем общаться с тобой!
Вечер запомнился смутно. Помню лишь, как долго обсуждал с ними, как надо жить и двигаться по жизни. Наутро я проснулся в каком-то незнакомом бараке среди людей, которых едва знал. Кажется, я познакомился с ними накануне, но их было так много, что всех не упомнить.
— Ахахах, это же наш ботаник! — раздался смех с кухни. Я поднялся, чтобы узнать, в чем дело, и заодно попить воды.
— Ты у нас звезда оказывается, да? Ахахах, вот ты отжигаешь! — сказал один из них, показывая мне телефон с роликом со мной в интернете. Он стремительно набирал просмотры.
Теперь мне действительно стало не по себе. За один вечер я не только лишился привычной жизни, но и стал всеобщим посмешищем. Ну и ладно. Главное, чтобы моим близким ничего не угрожало.
Телефон я не брал со вчерашнего дня. К тому же свой Nokia 5300 я обменял с новым другом на просьбу "махнемся по-братки" на старенький "кирпич" Nokia 3310. Я зарядил его и единственный номер, который набрал, был номер моей мамы. Позвонил ей, чтобы узнать, всё ли у неё хорошо, и попросил не волноваться за меня.
Оставалось самое сложное — разорвать отношения с теми, кто мне был дорог. В первую очередь, с Мишей и Ниной.
Я встретился с Ниной возле её дома. Она выглядела крайне расстроенной и, судя по всему, уже видела тот злосчастный ролик.
— Артур! Что происходит? Ты совсем с ума сошёл? — она дрожала от волнения. — Почему ты не отвечал на звонки? Я переживала за тебя!
— Нам нужно расстаться, — выпалил я, стараясь скрыть истинные причины. Я решил, что ей лучше не знать правду.
— Что? — её глаза наполнились слезами. — Артур, ты идиот!
— Ну вот так вот, — сказал я, не зная, как ещё объяснить своё решение. — Может быть, дело в том, что ты слишком идеальная, а я тебе не подхожу, может быть дело в этом? А то ты думала, что я не замечал, что ты со мной встречаешься из жалости?
Эти слова давались мне с трудом. Проблема была надуманной, и Нина не заслуживала такого обращения. Но я считал, что так будет безопаснее для неё. Сердце разрывалось от боли, но я держался, чтобы не заплакать.
— Ты в своём уме? Значит, вот как ты обо мне думаешь? — она рыдала и кричала.
— Да, именно так! Иди в свой идеальный мир, а я ухожу. Не звони мне больше! — сказал я, стараясь казаться уверенным.
— Ты придурок! Ненавижу тебя! — она обернулась и убежала домой.
Оставшись один, я бесцельно бродил по городу. Оставалось одно незаконченное дело — разговор с Мишей. Решил просто позвонить ему.
— Алло! Братан! Что случилось? Ты где? — его голос был полон тревоги.
— А тебе какое дело, жирный?
— Да хватит шутить, я серьёзно!
— И я серьёзно. Ты знаешь, что ты отвратительный и ничтожный? — с каждым словом я чувствовал всё большее бессилие.
— Хватит! Что с тобой?
— Просто решил сказать всё как есть. Надоело притворяться!
— Ты что несёшь вообще?
— А ты тупой как всегда. Корчишь из себя всезнайку, а сам ничего не знаешь и п@зд№шь что ни попадя!
— Вот значит как?! Завтра забирай свои вещи! Не хочу тебя видеть.
— Да забирай их, нафиг они мне сдались. Продай их и купи себе пожрать! — я бросил трубку и упал на колени, разрыдавшись навзрыд.
Ночь я провел в поисках тепла. Я думал, что самая сложная часть позади, но реальность оказалась жестче. В первую ночь после разрыва всех связей и принятия решения уйти, я не сомкнул глаз. Денег на еду не было, и, хотя температура не опускалась слишком низко, влажность пробирала до костей. Первой мыслью было пойти к Мише, все объяснить, а затем вместе отправиться к Нине. Я был уверен, что она поверила бы мне, несмотря ни на что. Соблазн вернуться в теплую общагу, снова радоваться жизни и проводить время с Ниной был велик, но василиск вмешивался в мои планы, заставляя искать новые пути.
Я понимал, что, возможно, допустил ошибку, но у меня была инверсия — способность переигрывать моменты по своему желанию. Это помогало мне терпеть нынешнюю реальность. Самобичевание достигло своего апогея: я жалел себя и чувствовал ничтожеством. Мысли о возвращении домой к родителям не покидали меня.
Неожиданно помощь пришла оттуда, откуда я не ждал. Сиплый заметил меня на улице и пригласил к себе. Я не стал отказываться от его помощи, учитывая свое положение. Удивительно, но он даже не стал задавать вопросов о моем состоянии или причинах почему я оказался на улице. Я был благодарен ему, но оставался настороже, так как не доверял ему полностью.
Сиплый жил в советском бараке вместе с бабушкой. К моему удивлению, она тепло меня встретила и угостила гороховым супом.
introductio_введите значение
introductio_1_success
Я вернулся в тот момент, когда Таня ушла в ванную. Быстро и тихо собрался и ушёл из её квартиры.
После этого дни шли своим чередом, и ничего особенного не происходило. Правда, поначалу мне было неловко смотреть Нине в глаза, но потом я смирился с тем, что произошло — точнее, с тем, что знал только я.
С Мишей я стал общаться реже. Мне казалось, что он стал немного замкнутым, поэтому я решил уделить ему больше времени. Я планировал устроить вечер в старом добром стиле: просмотр сериалов, пиво и компьютерные игры. Но когда я предложил ему это, он сразу отказался.
— Стой, почему? Что случилось? — спросил я, заметив, что Миша выглядел каким-то разбитым.
— Слушай, Артур, я правда хочу, чтобы всё было как прежде. Но сейчас мне нужно собраться с мыслями.
— Ну расскажи мне, что случилось. — Я пытался выведать у него правду.
— Ты всё равно не поверишь мне, — сказал Миша и взялся рукой за голову.
— А ты попробуй. Я ведь твой друг! — убеждал я его.
— Ну хорошо. Я уже месяц принимаю таблетки от шизофрении. — Сказав это, Миша серьёзно посмотрел на меня.
— В смысле? Почему ты мне об этом не сказал? Ты же сам говорил, что в этом нет ничего постыдного. — Только сказав это, я понял, что в этой реальности он мне такого не говорил.
— Да, я знаю. Но на самом деле болеть таким очень страшно.
— А из-за чего ты начал принимать эти таблетки?
Миша начал рассказывать, что больше месяца назад он стал замечать странные вещи: черные конечности, появляющиеся в небе, и лица, которые выходили из стен и иногда преследовали его. Он не хотел делиться этим, опасаясь, что я могу от него отвернуться.
— Миша, ты идиот! Надо было сразу сказать мне! — вырвалось у меня прежде, чем я успел сдержаться.
— Я знаю! Прости! — ответил он с отчаянием в голосе.
Я осознавал, что всё это — моя вина. Я даже не задумывался о том, как это может повлиять на окружающих. Возможно, мои родители тоже живут в ужасе и просто не говорят мне об этом. Нужно было что-то делать.
— Миша, тебе не нужно пить эти таблетки!
— Что? Почему? — удивился он.
Я пересказал ему всё с самого начала и до конца. Так как я знал его секрет с туалетом, у него не возникло сомнений в моей правдивости. Кажется, мне удалось убедить его в том, что он не сходит с ума.
— Знаешь, я ведь всегда чувствовал, что у меня всё в порядке с головой, — сказал Миша, закуривая сигарету. — Ты не знал, но недавно меня действительно остановили гопники.
— И что же было? — спросил я, беспокоясь о том, как он выкрутился из этой ситуации.
— Да ничего особенного. Они увидели у меня в карманах таблетки, и я объяснил им, для чего они мне. Тогда они сжалились и отпустили меня. — Миша ухмыльнулся.
Хотя они были неприятными типами, но даже им не чуждо благородство. Подумал я.
— Ну и славу богу. Миша, что теперь делать?
— Не знаю. Но я только что понял, что когда ты рядом со мной, я перестаю видеть эти вещи.
— Понятно. Недавно с Ниной тоже начали происходить странности. Но я вроде всё исправил с помощью резекции.
— Ты можешь попробовать сделать это на мне? — спросил Миша с надеждой в глазах.
— Я не до конца разобрался, как это работает. Мне кажется, нужно видеть цель перед собой, чтобы это подействовало. Иначе строка не активируется.
— А другие команды?
— Использовать другие команды слишком опасно и непредсказуемо. Только интродукция действует без особых последствий.
Мы решили, что Мише стоит оставаться рядом со мной как можно дольше, пока не придумаем что-нибудь. Я позвонил своим родителям. Мама говорила, что чувствует себя хорошо, и отец тоже. Но я почувствовал, что она что-то скрывает. Через некоторое время, после моих расспросов, она призналась, что стала ненавидеть отца и каждое его действие выводит её из себя. Отец же стал необычно агрессивным, ничего не хочет и просто сидит целыми днями у телевизора. Я поговорил с ними обоими по телефону и вроде бы сгладил углы, но нужно было срочно действовать.
Как гласила инструкция, самое лучшее средство против Василиска — это непредсказуемость. Но как именно она должна проявляться? Примеры в инструкции были, но воплотить их в жизнь оказалось не так просто.
Я начал с малого. Например, в середине разговора с кем-либо внезапно вставал и уходил. Или делал вид, что иду домой, и резко менял планы. Начал ходить в магазин задом наперёд, что вызывало смех у окружающих, но мне было всё равно, лишь бы мои близкие чувствовали себя хорошо.
По словам Миши, мои действия оказались успешными. Он почти перестал видеть странные видения. У Нины улучшилось настроение, а родители наконец-то помирились.
Всё начало налаживаться, и приближался Новый год. Семестр я закрыл отлично, поэтому был в хорошем настроении.
Мы с Ниной собирались провести каникулы в моем родном городе и познакомить её с моими родителями. Миша снова стал весёлым заводилой, и его энергия поднимала новогоднее настроение на максимум. Мы планировали грандиозную вечеринку в честь Нового года. Всё шло отлично, пока 30 декабря не позвонила Таня.
— Артём... — начала она с долгой паузой.
— Да, Таня, что случилось?
— Нина наглоталась таблеток парацетамола и сейчас в больнице.
От услышанного я почувствовал невероятное бессилие. Я просто упал на колени и не мог произнести ни слова.
— Она сейчас в областной больнице. Приезжай скорее, — сказала Таня с удивительным спокойствием в голосе.
Я был всего в нескольких кварталах от больницы, поэтому побежал туда пешком. По дороге я начал слышать странные фразы от случайных прохожих.
Шли девушки и разговаривали между собой. Когда я проходил мимо, они обе посмотрели на меня и одновременно сказали:
— Ты ничего не сможешь исправить.
Я не успел им ничего ответить, как они, будто ничего не произошло, пошли дальше. Далее по пути я заметил бабушку, которая торговала домашними консервами — лечо и огурцами. Она тоже взглянула на меня и произнесла:
— Ты будешь всегда одиноким, ты умрёшь в одиночестве!
Её лицо было невероятно злым, но через мгновение она уже улыбалась и уговаривала меня купить её банки. Наконец, когда я почти добрался до больницы, мужчина, говоривший по телефону, резко выкрикнул в трубку:
— Тебе не удастся остановить Василиска никогда, ты будешь вечно жить в аду!
Я старался не обращать внимания на эти странные слова, потому что думал только о Нине.
У больницы меня ждала Таня. Я хотел пройти мимо неё, но она остановила меня.
— Тебя туда не впустят, — сказала она уверенно.
— Почему?
— Там свой распорядок, и пускают только родственников. А ещё... она не хочет тебя видеть.
Таня выглядела слишком уверенной в своих словах, и это вызывало у меня недоверие.
— Рассказывай, что произошло! — Я схватил Таню за плечи и начал трясти.
— Это всё ты виноват! — Она упорно держалась.
— Я знаю, что ты что-то скрываешь. Выкладывай немедленно! Почему она это сделала?
Таня начала бить меня по груди, обвиняя во всем меня, но вскоре её гнев сменился слезами, и она призналась:
— Я сказала ей, что мы с тобой переспали... и не раз! — Она плакала искренне, и её слова звучали как признание.
— Зачем? Ты же знаешь, что это неправда! — Я не мог поверить своим ушам.
— Меня заставили! Меня заставили!
— Кто? Кто заставил?
— Голоса в голове!
Я отпустил её, ошеломленный таким поворотом событий.
— А ещё в последние месяцы меня тянет к тебе, Артур! — Она схватила меня за руку. — Прости меня! Прости!
Я отдёрнул руку и спросил:
— Как Нина? Что говорят про неё?
— Сказали, что она сейчас на диализе... — Таня продолжала рыдать. — Прости, я не хотела, чтобы всё так вышло!
Я взялся за голову. Неужели всё должно просто так закончиться? Всё же было просто отлично. Нина ведь была счастлива рядом со мной... Или я ошибался?
Оставался только один вариант. Я не мог допустить, чтобы все страдали из-за меня.
introductio_введите значение
Пора все исправлять.
introductio_1_success
Лекция по анатомии шла своим чередом. Я вернулся к началу, к моменту, когда начал свою новую жизнь. Я ошибочно полагал, что всё было хорошо, хотя это оказалось лишь видимостью. Неужели тех действий, которые я предпринял в прошлый раз, было недостаточно? Насколько непредсказуемым нужно стать, чтобы всё наладилось? Возможно, я что-то упускаю? Инструкция намекала, что мне нужно стать социальным изгоем? Что ж, прощайте, социальные нормы. Прощай, медицинский. Я иду на крайние меры.
Сидя рядом с одногруппником, я окликнул его:
— Зацени прикол.
Я начал яростно стучать по парте обеими руками. БАМ! БАМ! БАМ!
— ХА-ХА-ХА! — разразился я безумным смехом.
Аудитория замерла, все взгляды были устремлены на меня. Шок и недоумение читались на лицах.
— Что это такое? — преподаватель растерянно посмотрел на меня. — Бадмаев! Что с вами? Вы в порядке?
— Я? — указал я на себя. — Да не, я просто е%!н@тый!
Я заметил, что меня снимают на камеру. Ха-ха-ха! Я рассмеялся в объектив, вскочил на парты и побежал по ним, выкрикивая что-то бессмысленное вроде "йо-ойойоааааууууыыыы".
Аудитория взорвалась смехом.
Преподаватель подбежал и попытался меня поймать, но я ловко уклонялся от него. В аудитории все просто начали хохотать. Затем я разогнался и с силой врезался в дверь, представляя, что это платформа «Девять и три четверти» и что можно пройти сквозь неё. БАМ! С глухим ударом я упал. Но тут же вскочил и выбежал из аудитории.
Я мчался прочь из корпуса медицинского факультета так быстро, как только мог. Удивительно, но во мне смешивались чувства: я ожидал, что буду умирать от стыда или мучиться совестью, но вместо этого ощущал невероятную свободу.
Вечером того же дня я решил не возвращаться в общежитие. Вместо этого я бесцельно бродил по улицам. Нина и Миша несколько раз пытались дозвониться до меня, но я игнорировал их звонки. Прогуливаясь, я наткнулся на Сиплого и его компанию.
— Опа! Смотрите, кто к нам приперся! Эй, иди сюда! — позвали они меня. В обычной ситуации я бы не обрадовался их обществу, но в этот раз был даже рад встретить новых "друзей".
— О, пацаны, здорово! — крикнул я им. — Ну что, будем бухать? Сегодня я угощаю!
— Ооо!!! — все оживились, и в их глазах загорелся интерес.
— Угощаешь? — сиплый засмеялся своим привычным смехом. — А ты кто такой будешь по жизни?
— Я, пацаны, хочу к вам двигаться! — сам не верил тому, что говорил.
— Ооо!!! — все снова в один голос закричали. — Ну что, давай будем общаться с тобой!
Вечер запомнился смутно. Помню лишь, как долго обсуждал с ними, как надо жить и двигаться по жизни. Наутро я проснулся в каком-то незнакомом бараке среди людей, которых едва знал. Кажется, я познакомился с ними накануне, но их было так много, что всех не упомнить.
— Ахахах, это же наш ботаник! — раздался смех с кухни. Я поднялся, чтобы узнать, в чем дело, и заодно попить воды.
— Ты у нас звезда оказывается, да? Ахахах, вот ты отжигаешь! — сказал один из них, показывая мне телефон с роликом со мной в интернете. Он стремительно набирал просмотры.
Теперь мне действительно стало не по себе. За один вечер я не только лишился привычной жизни, но и стал всеобщим посмешищем. Ну и ладно. Главное, чтобы моим близким ничего не угрожало.
Телефон я не брал со вчерашнего дня. К тому же свой Nokia 5300 я обменял с новым другом на просьбу "махнемся по-братки" на старенький "кирпич" Nokia 3310. Я зарядил его и единственный номер, который набрал, был номер моей мамы. Позвонил ей, чтобы узнать, всё ли у неё хорошо, и попросил не волноваться за меня.
Оставалось самое сложное — разорвать отношения с теми, кто мне был дорог. В первую очередь, с Мишей и Ниной.
Я встретился с Ниной возле её дома. Она выглядела крайне расстроенной и, судя по всему, уже видела тот злосчастный ролик.
— Артур! Что происходит? Ты совсем с ума сошёл? — она дрожала от волнения. — Почему ты не отвечал на звонки? Я переживала за тебя!
— Нам нужно расстаться, — выпалил я, стараясь скрыть истинные причины. Я решил, что ей лучше не знать правду.
— Что? — её глаза наполнились слезами. — Артур, ты идиот!
— Ну вот так вот, — сказал я, не зная, как ещё объяснить своё решение. — Может быть, дело в том, что ты слишком идеальная, а я тебе не подхожу, может быть дело в этом? А то ты думала, что я не замечал, что ты со мной встречаешься из жалости?
Эти слова давались мне с трудом. Проблема была надуманной, и Нина не заслуживала такого обращения. Но я считал, что так будет безопаснее для неё. Сердце разрывалось от боли, но я держался, чтобы не заплакать.
— Ты в своём уме? Значит, вот как ты обо мне думаешь? — она рыдала и кричала.
— Да, именно так! Иди в свой идеальный мир, а я ухожу. Не звони мне больше! — сказал я, стараясь казаться уверенным.
— Ты придурок! Ненавижу тебя! — она обернулась и убежала домой.
Оставшись один, я бесцельно бродил по городу. Оставалось одно незаконченное дело — разговор с Мишей. Решил просто позвонить ему.
— Алло! Братан! Что случилось? Ты где? — его голос был полон тревоги.
— А тебе какое дело, жирный?
— Да хватит шутить, я серьёзно!
— И я серьёзно. Ты знаешь, что ты отвратительный и ничтожный? — с каждым словом я чувствовал всё большее бессилие.
— Хватит! Что с тобой?
— Просто решил сказать всё как есть. Надоело притворяться!
— Ты что несёшь вообще?
— А ты тупой как всегда. Корчишь из себя всезнайку, а сам ничего не знаешь и п@зд№шь что ни попадя!
— Вот значит как?! Завтра забирай свои вещи! Не хочу тебя видеть.
— Да забирай их, нафиг они мне сдались. Продай их и купи себе пожрать! — я бросил трубку и упал на колени, разрыдавшись навзрыд.
Глава 8
Ночь я провел в поисках тепла. Я думал, что самая сложная часть позади, но реальность оказалась жестче. В первую ночь после разрыва всех связей и принятия решения уйти, я не сомкнул глаз. Денег на еду не было, и, хотя температура не опускалась слишком низко, влажность пробирала до костей. Первой мыслью было пойти к Мише, все объяснить, а затем вместе отправиться к Нине. Я был уверен, что она поверила бы мне, несмотря ни на что. Соблазн вернуться в теплую общагу, снова радоваться жизни и проводить время с Ниной был велик, но василиск вмешивался в мои планы, заставляя искать новые пути.
Я понимал, что, возможно, допустил ошибку, но у меня была инверсия — способность переигрывать моменты по своему желанию. Это помогало мне терпеть нынешнюю реальность. Самобичевание достигло своего апогея: я жалел себя и чувствовал ничтожеством. Мысли о возвращении домой к родителям не покидали меня.
Неожиданно помощь пришла оттуда, откуда я не ждал. Сиплый заметил меня на улице и пригласил к себе. Я не стал отказываться от его помощи, учитывая свое положение. Удивительно, но он даже не стал задавать вопросов о моем состоянии или причинах почему я оказался на улице. Я был благодарен ему, но оставался настороже, так как не доверял ему полностью.
Сиплый жил в советском бараке вместе с бабушкой. К моему удивлению, она тепло меня встретила и угостила гороховым супом.
