- Как скажешь, мамочка, - только и успела пробормотать вслед исчезающей фигуре.
Таланты бы Элины, да в мирное русло. Обалденно же готовит, нет, души из других миров таскает, чешуйчатым мстит, справедливость какую-то хочет восстановить. Даже чай и тот получился божественным, а хотя так ведь и есть, буквально. Невольно хихикнула над получившимся каламбуром, и в этот момент рядом появились уже две фигуры.
- Вот видишь, стоит поесть, и мир не так печален, как казался, - улыбнулась мне Элина и указала на женщину в чёрном балахоне, с накинутым глубоким капюшоном, практически полностью скрывающим лицо, оставляющим на обозрение только полные тёмные губы и точёный подбородок. – Это Мира, богиня смерти.
- Здравствуйте, я Ольга, - пролепетала я, не в силах оторвать взгляда от фигуры. – Чай хотите? Вкусный.
Что вот несу? Ну какой ей чай, если она, как и Элина, полупрозрачная.
- Спасибо, - низким густым голосом ответила Мира, аж мурашки по спине побежали, настолько одновременно и жёстко, и приятно звучал голос. – Значит, ты и есть смутьянка, обманувшая смерть?
А? Чего это я? Я вообще мимо проходила.
- Я не хотела, совсем нет. Меня в моём мире от этого желания несколько лет вылечить пытались, а тут вот они, - кивнула в сторону Элины, каким-то чудом опять ставшей осязаемой. – Вы тоже не можете вернуть всё на круги своя, да?
- Могу, - но не успела я обрадоваться, как она продолжила: - Но не стану. Итак, уже баланс пошатнулся с твоим появлением, да и шанса поиздеваться над любимыми детками Одарна я не хочу упускать, так что нет, жить тебе, Оливией.
Вот вроде и отказала, но чувство, что наоборот, вознаградила, как так можно голосом управлять? Или я сама где-то глубоко внутри уже приняла факт своего перерождения и не так уж и сильно хочу расстаться с жизнью?
- О чём так усиленно думаешь? – вырвал меня из самокопания вопрос Элины.
- О том, что вам всем цены бы в моём мире не было. За несколько дней я совершила огромный рывок на пути к исцелению.
- Тело Оливии здорово и наделено огромным запасом магии, - просканировав меня с головы до ног, вынесла вердикт Мира и обратилась к Элине: - Это вы с Одарном так постарались?
- Она умеет торговаться, - только и развела руками богиня любви.
- Простите, Мира, проще будет, если я сама поясню и расскажу свою историю.
И я рассказала. О том, как четыре года назад стала виновницей ДТП, в котором мой муж не выжил. Пусть и позднее, меня признали невиновной, но сама я себя простить не смогла. Могла бы притормозить, видя что зелёный только загорелся, зная, что на этом участке, особенно летними ночами, летают бешеные гонщики. Но нет, я даже не посмотрела. А пересекая перекрёсток, нас протаранила на огромной скорости легковушка, удар пришёлся аккурат в Серёжу. И пока нас крутило, наматывая на столб, я не могла оторвать взгляда от тела мужа, зажатого между подушками безопасности и дверью, от деформированного черепа, по которому лилась кровь, от руки, вывернутой под неестественным углом. Это было последнее воспоминание о любимом мужчине.
Дальше туман, больница, суд, на который меня даже не вызвали и жалость. Каждый шаг, каждый взгляд, каждый вздох сопровождался жалостью окружающих. И она убивала меня сильнее всего. Я запрещала себе думать, запрещала себе вспоминать, но такой возможности мне никто не предоставил. То ли упиваясь своей важностью, то ли искренне заблуждаясь, но каждым словом меня подталкивали в пропасть. И однажды плотину прорвало. Так я оказалась в кризисном отделение психушки с нервным срывом и наступившей после него депрессией. Капельницы, уколы, таблетки, бесконечные опросы, все это проносилось мимо меня. Я честно пыталась выплыть, посещала групповые занятия, проходила обследования, дважды в неделю индивидуальные консультации. Для многих я выглядела нормальным человеком, ходила на работу, рулила несколькими стройками, даже посещала изредка посиделки с коллегами. Но это был фасад, а за ним ничего – пустота. Ни эмоций, ни желаний, ничего.
А потом та злополучная оперативка, ЧП и новый мир, в котором всколыхнулись забывшиеся импульсы в теле. Возможно, врачи были правы, и депрессия — следствие какой-то травмы, что так и не смогли определить, или дело в эндокринной системе? И в здоровом теле я начала проходить реабилитацию в ускоренном темпе. Всё возможно, да и не так важна причина, как то, что я снова хоть что-то чувствую, пусть в основном это и негатив, направленный в сторону местного хозяина жизни, но эта жизнь, и где есть минус, должен быть и плюс.
- Знаешь, впервые встречаю человека, так стремящегося в мои чертоги, - задумчиво протянула Мира.
- Я же не специально, - печально отмахнулась от колкого замечания.
Перед глазами проносились самые счастливые моменты жизни: удачно сданные экзамены, ключи от первого автомобиля и трепетно прижимаемый к груди госномер, случайное знакомство с Серёжей и наше первое свидание на крыше отеля, свадьба и первый совместный отпуск. И все эти радостные картинки перечёркивали последние мгновения жизни любимого, выжигая заново дыру в сердце, которое казалось окаменевшим.
- Всё осталось в прошлой жизни, - погладила меня по голове Элина и мягко прижала к себе.
А я всхлипнула, разочек и ещё разочек, шмыгнула носом и разревелась в голос. Удивительно, но я не проронила ни слезинки со времён несчастного случая, забравшего жизнь не только мужа, но и мою. А сейчас, упав в тёплые объятья Элины, я рыдала, выплёскивая всю боль наружу.
- Поплачь, поплачь, - заботливо ворковала женщина, продолжая гладить меня по волосам.
И я плакала, некрасиво подвывая и судорожно сжимая Элину.
- Вот, умница, - похвалила меня богиня, когда слёзы высохли, а корка льда, что прежде до боли сжимала сердце, лопнула. – Отпусти его, не мучай себя.
- Я постараюсь, - выдавила из себя ответ, не имея никакого представления о том, как можно перечеркнуть наиболее значимую часть своей жизни.
Это ведь не мелкая неудача на работе, не сломанный ноготь и не сюрприз от пролетающей птички, это… это отобранная половинка души, потеря смысла в дальнейшем существовании.
- Интересно, - оживилась Мира, а мы с Элиной разом повернулись на голос.
Богиня смерти смерила нас насмешливым взглядом, от которого натурально встали волосы дыбом и вдруг решительно произнесла:
- Я в деле, за удовольствие наблюдать над страданиями драконов, я готова тебе подарить два воспоминания из жизни Оливии, выбирай.
Да тут даже особо и думать не над чем было. И я на автомате выпалила:
- Последняя встреча с Сэлимом и то, из-за чего она решилась на самоубийство.
Элина только усмехнулась, а Мира резко приблизилась, и её протянутые ко мне руки вдруг стали материальными. И ими-то она схватила меня неожиданно очень крепко, будто намереваясь лопнуть мою несчастную голову как переспелый арбуз. Боль почувствовать не успела, потому что кухня исчезла, а я со стороны наблюдала за Оливкой.
Спальня. Ночь. Оливия сидела на кровати в одном из своих ужасных выцветших мешков, что заменили ей ночные сорочки. Волновалась, это чувствовалось и по нервным постукиваниям ножек, и по встревоженным взглядам, бросаемых на дверь. Не выдержав напряжения, вскочила на ноги, и в этот момент дверь распахнулась, впуская внутрь небольшой комнатки мужчину. Ну, ничего так, хорош в целом. Высокий брюнет, с атлетическим телом и довольно привлекательным лицом, вот только выражение брезгливости на этом симпатичном лице, мгновенно превратило лицо в морду.
- Раздевайся, не будем тянуть с неизбежным, - холодно бросил он взволнованной девушке и приступил к разоблачению.
Не здрасте, не насрать, просто раздевайся. Да уж, прелюдия уровня «Бог».
Девушка отвела глаза и покраснела, что видно было даже сквозь смуглую кожу, и начала неуверенно стискивать с себя страшненький балахон, под которым ничего, кроме самой девушки, и не было. Она-то отвела, а мне стало любопытно, стоит ли весь сыр-бор вокруг дракона чего-либо или кроме эго и короны, там и посмотреть не на что.
Ну, что сказать, посмотреть есть на что. Не то чтобы ах и ох, и слюни потекли, вместе с другими жидкостями, но вполне сносно, уровня корпоративного календаря «горячий строитель» и еже с ними, призванными играть на гордости одних сотрудников и на зависти других.
- Поторапливайся, - дёрнул девушку за руку к кровати эта драконья морда и небрежно подтолкнул её так, что приземлилась она уже распластанной на своей узкой койке.
Дракон, не церемонясь, приступил к делу, не то чтобы, не поцеловав Оливку, даже не притронувшись к ней лишний раз. Примечательно, что припёрся он уже в боевой готовности. Такой страстный товарищ, или за дверью толпа помощниц ожидает?
Девушка беззвучно плакала, терпя натуральное насилие, но стоически молчала. Мужчина, кривя морду и стараясь даже не смотреть на несчастную жертву, методично вколачивался в худенькое тельце. Мерзость.
В этот момент очень захотелось огреть его по затылку чем-нибудь потяжелее, вот, например, массивным стулом, да и распять на позорном столбе, оставляя на посмешище публике и на съедение птицами орудие пыток. Подонок!
А пока я пыхтела и придумала казни пострашнее, да позаковыристее, дракон начал порыкивать, явно приближаясь к кульминационному моменту. Я даже вперёд подалась, разглядывая светящееся марево, вспыхнувшее вокруг парочки.
Свечение усиливалось, дыхание дракона учащалось, рыдания Оливии тоже становились громче. Раздался звериный рык, и свет сжался до яркого крошечного шарика, а вместе с протяжным выдохом шар влетел в мужскую грудь.
Вот, значит, как происходит передача магии. А где обещанный обмен? Где долголетие и здоровье? Или для донора спецэффектов не положено, и весь лимит на чудеса вычерпал дракон?
Чешуйчатая морда, молча, даже не поблагодарив девушку за самопожертвование, встал, брезгливо отёрся её же балахоном, подхватил свои манатки и, сверкая голой жопой, направился в закат, ну то есть за дверь.
И вот тут я смогла разглядеть тонкие ниточки, что тянулись из торса дракона к девичьим запястьям. Вот оно что, дракону – куча концентрированной магии, а истинной паре – слабо светящаяся ниточки жизненной силы. Равноценный обмен, ничего не скажешь.
Девушка сжалась на кровати и тихо скулила, пока её мучитель и насильник, не поворачиваясь, покидал комнату. Смотреть вслед хладнокровной твари я тоже не стала, сосредоточившись на девушке. Как жаль, что я не могла хоть как-то её утешить, поделиться теплом, капелькой человеческого участия. Да даже пообещать отомстить за неё и то не могла. Поэтому мне оставалось смотреть на тонкие черты девушки и запоминать каждую слезинку, что вытекла из тёмных глаз.
Очертания кухни плавно проступали сквозь зарёванное лицо Оливки, и постепенно лицо девушки сменилось на укрытое тенью от капюшона, лицо Миры.
- Душка, просто, а не любовник, - просипела я, сглатывая тяжёлый ком, вставший в горле.
- Я видела и хуже, - грустно сказала Элина, а Мира в этот момент вытерла катившиеся по моей щеке слёзы. Даже не заметила, как начала оплакивать несчастную девушку.
- Успокойся, и продолжим просмотр, следующая часть не понравится тебе ещё больше.
Молча сжала зубы покрепче, соглашаясь. Причин не доверять суждениям богини, не было. Сказала, не понравится, значит, так и будет, не от великой же радости, девушка на себя руки наложила.
Вдох – выдох. Вдох – выдох.
- Готова? – спустя две чашки божественного чая, спросила Мира, снова протягивая ко мне руки.
Мне оставалось только кивнуть, сама напросилась же, да и выбора, по сути, нет. Информация нужна позарез.
Всё повторилось. И меркнущая кухня. И проступающая сквозь кухню спальня.
Оливка сидела в кресле и по слогам читала детскую книжку. Охренеть, она реально не умела толком читать!
Дверь без стука распахнулась, являя плотненькую блондинку. Красивую, ухоженную, в шикарном платье, расшитом камнями, смело предположу, что не бисер это, слишком уж высокомерное выражение лица у этой гостьи.
- Вот ты где, почему я должна бегать по этой грязи и искать тебя? – капризным тоном вопросила блондинка.
- Простите, вы кто? – отложив книгу, достаточно вежливо поинтересовалась Оливка.
- Я невеста Повелителя, - мотнув головой, воскликнула девушка.
- Вы эльфийская принцесса? – вздёргивая брови, спросила Оливка. Явно издеваясь, но таким тоном, что не прикопаешься. А не так проста она оказалась. Читать, пусть и не умела, а вот быстро думать, точно могла.
- Нет, я Милита Олти. Дочь лорда Олти, младшая, – и так она свою очерёдность выделила, будто для нас это должно что-то значить. Ну, младшая и младшая. Любимица? Очешуела от вседозволенности? Возможно и наследование в этом мире по другим законам, и она будущая владелица титула, земель и прочих заводов-пароходов, но этого ни я, ни что печально, Оливка не знали.
- Я без понятия, кто такой лорд Олти, - равнодушно пожала плечами хозяйка. Молодец, девочка! А хотя да, ей всё равно, не поможет же.
- Как ты смеешь?! Я избранница Повелителя! – нахмурилась блондинка, а, повысив голос, потеряла всю свою надменность, превратившись в обычную истеричку.
- Поздравляю, - безразлично ответила Оливка.
- Ты обязана выказывать мне почтение! – топнула ногой Милита, уже гневаясь всерьёз.
- Зачем? – снова обречённый, абсолютно безэмоциональный тон ответа. Ууу, родная, знакомая картинка-то.
- В моей власти очень многое, - присев на край кровати, блондинка и снова взяла себя в руки.
- Даже избавить меня от метки? – снисходительно уточнила Оливка.
Ох, мать, а ведь это не спонтанное решение было, её давно заела безысходность.
- Я не хочу, чтобы у моего, - опять многозначительно выделяя слова, произнесла гостья, - Повелителя была истинная.
- А купол вам тоже не нужен? Я давно бы уже спрыгнула с этих скал, если бы не множество жизней, зависящих от моего существования, - печально поделилась болью Оливка.
- Почему? Повелитель красив, силён, необычайно нежен в постели, чего тебе не хватает? – неожиданно заинтересовалась Милита. – Балы, курорты, скачки, приёмы не так интересны, как тебе может показаться.
- Трудно жалеть о том, чего не знаешь, - снова безучастным тоном осведомила Оливка гостью.
- Ты не знаешь, что такое бал? – искренне удивилась блондинка. – Как можно такое не знать?
- Я не знаю ничего о том, что ты рассказала, о балах, курортах, нежности Повелителя.
И Милита начала просвещать Оливию, рассказывать о морях, пляжах, огромных танцевальных залах, ипподромах, галереях. Настолько забылась, что начала танцевать, мурлыкая себе нос. Рассказывала о волшебных садах вокруг дворцов Повелителя, о фонтанах и фонариках, их подсвечивающих. О балконе, на котором Повелитель устраивал ей свидание, и о поцелуях с видом на прибрежный город.
Со свиданий девушка перешла на подарки, которыми закидывал её дракон, о целых повозках цветов, что доставляли к ней в особняк с самого утра, чтобы, проснувшись, она могла насладиться их изысканным ароматом. И о ночах, полных нежности и страсти.
Она всё говорила и говорила, даже не замечая, что Оливка давно уже плакала.
- Я очень тебе завидую, - пробормотала Оливка, давясь рыданиями.
- Чему именно? Повелитель только мой, если ты не поняла, - насупившись, произнесла Милита.
Таланты бы Элины, да в мирное русло. Обалденно же готовит, нет, души из других миров таскает, чешуйчатым мстит, справедливость какую-то хочет восстановить. Даже чай и тот получился божественным, а хотя так ведь и есть, буквально. Невольно хихикнула над получившимся каламбуром, и в этот момент рядом появились уже две фигуры.
- Вот видишь, стоит поесть, и мир не так печален, как казался, - улыбнулась мне Элина и указала на женщину в чёрном балахоне, с накинутым глубоким капюшоном, практически полностью скрывающим лицо, оставляющим на обозрение только полные тёмные губы и точёный подбородок. – Это Мира, богиня смерти.
- Здравствуйте, я Ольга, - пролепетала я, не в силах оторвать взгляда от фигуры. – Чай хотите? Вкусный.
Что вот несу? Ну какой ей чай, если она, как и Элина, полупрозрачная.
- Спасибо, - низким густым голосом ответила Мира, аж мурашки по спине побежали, настолько одновременно и жёстко, и приятно звучал голос. – Значит, ты и есть смутьянка, обманувшая смерть?
А? Чего это я? Я вообще мимо проходила.
- Я не хотела, совсем нет. Меня в моём мире от этого желания несколько лет вылечить пытались, а тут вот они, - кивнула в сторону Элины, каким-то чудом опять ставшей осязаемой. – Вы тоже не можете вернуть всё на круги своя, да?
- Могу, - но не успела я обрадоваться, как она продолжила: - Но не стану. Итак, уже баланс пошатнулся с твоим появлением, да и шанса поиздеваться над любимыми детками Одарна я не хочу упускать, так что нет, жить тебе, Оливией.
Вот вроде и отказала, но чувство, что наоборот, вознаградила, как так можно голосом управлять? Или я сама где-то глубоко внутри уже приняла факт своего перерождения и не так уж и сильно хочу расстаться с жизнью?
- О чём так усиленно думаешь? – вырвал меня из самокопания вопрос Элины.
- О том, что вам всем цены бы в моём мире не было. За несколько дней я совершила огромный рывок на пути к исцелению.
- Тело Оливии здорово и наделено огромным запасом магии, - просканировав меня с головы до ног, вынесла вердикт Мира и обратилась к Элине: - Это вы с Одарном так постарались?
- Она умеет торговаться, - только и развела руками богиня любви.
- Простите, Мира, проще будет, если я сама поясню и расскажу свою историю.
И я рассказала. О том, как четыре года назад стала виновницей ДТП, в котором мой муж не выжил. Пусть и позднее, меня признали невиновной, но сама я себя простить не смогла. Могла бы притормозить, видя что зелёный только загорелся, зная, что на этом участке, особенно летними ночами, летают бешеные гонщики. Но нет, я даже не посмотрела. А пересекая перекрёсток, нас протаранила на огромной скорости легковушка, удар пришёлся аккурат в Серёжу. И пока нас крутило, наматывая на столб, я не могла оторвать взгляда от тела мужа, зажатого между подушками безопасности и дверью, от деформированного черепа, по которому лилась кровь, от руки, вывернутой под неестественным углом. Это было последнее воспоминание о любимом мужчине.
Дальше туман, больница, суд, на который меня даже не вызвали и жалость. Каждый шаг, каждый взгляд, каждый вздох сопровождался жалостью окружающих. И она убивала меня сильнее всего. Я запрещала себе думать, запрещала себе вспоминать, но такой возможности мне никто не предоставил. То ли упиваясь своей важностью, то ли искренне заблуждаясь, но каждым словом меня подталкивали в пропасть. И однажды плотину прорвало. Так я оказалась в кризисном отделение психушки с нервным срывом и наступившей после него депрессией. Капельницы, уколы, таблетки, бесконечные опросы, все это проносилось мимо меня. Я честно пыталась выплыть, посещала групповые занятия, проходила обследования, дважды в неделю индивидуальные консультации. Для многих я выглядела нормальным человеком, ходила на работу, рулила несколькими стройками, даже посещала изредка посиделки с коллегами. Но это был фасад, а за ним ничего – пустота. Ни эмоций, ни желаний, ничего.
А потом та злополучная оперативка, ЧП и новый мир, в котором всколыхнулись забывшиеся импульсы в теле. Возможно, врачи были правы, и депрессия — следствие какой-то травмы, что так и не смогли определить, или дело в эндокринной системе? И в здоровом теле я начала проходить реабилитацию в ускоренном темпе. Всё возможно, да и не так важна причина, как то, что я снова хоть что-то чувствую, пусть в основном это и негатив, направленный в сторону местного хозяина жизни, но эта жизнь, и где есть минус, должен быть и плюс.
- Знаешь, впервые встречаю человека, так стремящегося в мои чертоги, - задумчиво протянула Мира.
- Я же не специально, - печально отмахнулась от колкого замечания.
Перед глазами проносились самые счастливые моменты жизни: удачно сданные экзамены, ключи от первого автомобиля и трепетно прижимаемый к груди госномер, случайное знакомство с Серёжей и наше первое свидание на крыше отеля, свадьба и первый совместный отпуск. И все эти радостные картинки перечёркивали последние мгновения жизни любимого, выжигая заново дыру в сердце, которое казалось окаменевшим.
- Всё осталось в прошлой жизни, - погладила меня по голове Элина и мягко прижала к себе.
А я всхлипнула, разочек и ещё разочек, шмыгнула носом и разревелась в голос. Удивительно, но я не проронила ни слезинки со времён несчастного случая, забравшего жизнь не только мужа, но и мою. А сейчас, упав в тёплые объятья Элины, я рыдала, выплёскивая всю боль наружу.
- Поплачь, поплачь, - заботливо ворковала женщина, продолжая гладить меня по волосам.
И я плакала, некрасиво подвывая и судорожно сжимая Элину.
- Вот, умница, - похвалила меня богиня, когда слёзы высохли, а корка льда, что прежде до боли сжимала сердце, лопнула. – Отпусти его, не мучай себя.
- Я постараюсь, - выдавила из себя ответ, не имея никакого представления о том, как можно перечеркнуть наиболее значимую часть своей жизни.
Это ведь не мелкая неудача на работе, не сломанный ноготь и не сюрприз от пролетающей птички, это… это отобранная половинка души, потеря смысла в дальнейшем существовании.
- Интересно, - оживилась Мира, а мы с Элиной разом повернулись на голос.
Богиня смерти смерила нас насмешливым взглядом, от которого натурально встали волосы дыбом и вдруг решительно произнесла:
- Я в деле, за удовольствие наблюдать над страданиями драконов, я готова тебе подарить два воспоминания из жизни Оливии, выбирай.
Глава 3.
Да тут даже особо и думать не над чем было. И я на автомате выпалила:
- Последняя встреча с Сэлимом и то, из-за чего она решилась на самоубийство.
Элина только усмехнулась, а Мира резко приблизилась, и её протянутые ко мне руки вдруг стали материальными. И ими-то она схватила меня неожиданно очень крепко, будто намереваясь лопнуть мою несчастную голову как переспелый арбуз. Боль почувствовать не успела, потому что кухня исчезла, а я со стороны наблюдала за Оливкой.
Спальня. Ночь. Оливия сидела на кровати в одном из своих ужасных выцветших мешков, что заменили ей ночные сорочки. Волновалась, это чувствовалось и по нервным постукиваниям ножек, и по встревоженным взглядам, бросаемых на дверь. Не выдержав напряжения, вскочила на ноги, и в этот момент дверь распахнулась, впуская внутрь небольшой комнатки мужчину. Ну, ничего так, хорош в целом. Высокий брюнет, с атлетическим телом и довольно привлекательным лицом, вот только выражение брезгливости на этом симпатичном лице, мгновенно превратило лицо в морду.
- Раздевайся, не будем тянуть с неизбежным, - холодно бросил он взволнованной девушке и приступил к разоблачению.
Не здрасте, не насрать, просто раздевайся. Да уж, прелюдия уровня «Бог».
Девушка отвела глаза и покраснела, что видно было даже сквозь смуглую кожу, и начала неуверенно стискивать с себя страшненький балахон, под которым ничего, кроме самой девушки, и не было. Она-то отвела, а мне стало любопытно, стоит ли весь сыр-бор вокруг дракона чего-либо или кроме эго и короны, там и посмотреть не на что.
Ну, что сказать, посмотреть есть на что. Не то чтобы ах и ох, и слюни потекли, вместе с другими жидкостями, но вполне сносно, уровня корпоративного календаря «горячий строитель» и еже с ними, призванными играть на гордости одних сотрудников и на зависти других.
- Поторапливайся, - дёрнул девушку за руку к кровати эта драконья морда и небрежно подтолкнул её так, что приземлилась она уже распластанной на своей узкой койке.
Дракон, не церемонясь, приступил к делу, не то чтобы, не поцеловав Оливку, даже не притронувшись к ней лишний раз. Примечательно, что припёрся он уже в боевой готовности. Такой страстный товарищ, или за дверью толпа помощниц ожидает?
Девушка беззвучно плакала, терпя натуральное насилие, но стоически молчала. Мужчина, кривя морду и стараясь даже не смотреть на несчастную жертву, методично вколачивался в худенькое тельце. Мерзость.
В этот момент очень захотелось огреть его по затылку чем-нибудь потяжелее, вот, например, массивным стулом, да и распять на позорном столбе, оставляя на посмешище публике и на съедение птицами орудие пыток. Подонок!
А пока я пыхтела и придумала казни пострашнее, да позаковыристее, дракон начал порыкивать, явно приближаясь к кульминационному моменту. Я даже вперёд подалась, разглядывая светящееся марево, вспыхнувшее вокруг парочки.
Свечение усиливалось, дыхание дракона учащалось, рыдания Оливии тоже становились громче. Раздался звериный рык, и свет сжался до яркого крошечного шарика, а вместе с протяжным выдохом шар влетел в мужскую грудь.
Вот, значит, как происходит передача магии. А где обещанный обмен? Где долголетие и здоровье? Или для донора спецэффектов не положено, и весь лимит на чудеса вычерпал дракон?
Чешуйчатая морда, молча, даже не поблагодарив девушку за самопожертвование, встал, брезгливо отёрся её же балахоном, подхватил свои манатки и, сверкая голой жопой, направился в закат, ну то есть за дверь.
И вот тут я смогла разглядеть тонкие ниточки, что тянулись из торса дракона к девичьим запястьям. Вот оно что, дракону – куча концентрированной магии, а истинной паре – слабо светящаяся ниточки жизненной силы. Равноценный обмен, ничего не скажешь.
Девушка сжалась на кровати и тихо скулила, пока её мучитель и насильник, не поворачиваясь, покидал комнату. Смотреть вслед хладнокровной твари я тоже не стала, сосредоточившись на девушке. Как жаль, что я не могла хоть как-то её утешить, поделиться теплом, капелькой человеческого участия. Да даже пообещать отомстить за неё и то не могла. Поэтому мне оставалось смотреть на тонкие черты девушки и запоминать каждую слезинку, что вытекла из тёмных глаз.
Очертания кухни плавно проступали сквозь зарёванное лицо Оливки, и постепенно лицо девушки сменилось на укрытое тенью от капюшона, лицо Миры.
- Душка, просто, а не любовник, - просипела я, сглатывая тяжёлый ком, вставший в горле.
- Я видела и хуже, - грустно сказала Элина, а Мира в этот момент вытерла катившиеся по моей щеке слёзы. Даже не заметила, как начала оплакивать несчастную девушку.
- Успокойся, и продолжим просмотр, следующая часть не понравится тебе ещё больше.
Молча сжала зубы покрепче, соглашаясь. Причин не доверять суждениям богини, не было. Сказала, не понравится, значит, так и будет, не от великой же радости, девушка на себя руки наложила.
Вдох – выдох. Вдох – выдох.
- Готова? – спустя две чашки божественного чая, спросила Мира, снова протягивая ко мне руки.
Мне оставалось только кивнуть, сама напросилась же, да и выбора, по сути, нет. Информация нужна позарез.
Всё повторилось. И меркнущая кухня. И проступающая сквозь кухню спальня.
Оливка сидела в кресле и по слогам читала детскую книжку. Охренеть, она реально не умела толком читать!
Дверь без стука распахнулась, являя плотненькую блондинку. Красивую, ухоженную, в шикарном платье, расшитом камнями, смело предположу, что не бисер это, слишком уж высокомерное выражение лица у этой гостьи.
- Вот ты где, почему я должна бегать по этой грязи и искать тебя? – капризным тоном вопросила блондинка.
- Простите, вы кто? – отложив книгу, достаточно вежливо поинтересовалась Оливка.
- Я невеста Повелителя, - мотнув головой, воскликнула девушка.
- Вы эльфийская принцесса? – вздёргивая брови, спросила Оливка. Явно издеваясь, но таким тоном, что не прикопаешься. А не так проста она оказалась. Читать, пусть и не умела, а вот быстро думать, точно могла.
- Нет, я Милита Олти. Дочь лорда Олти, младшая, – и так она свою очерёдность выделила, будто для нас это должно что-то значить. Ну, младшая и младшая. Любимица? Очешуела от вседозволенности? Возможно и наследование в этом мире по другим законам, и она будущая владелица титула, земель и прочих заводов-пароходов, но этого ни я, ни что печально, Оливка не знали.
- Я без понятия, кто такой лорд Олти, - равнодушно пожала плечами хозяйка. Молодец, девочка! А хотя да, ей всё равно, не поможет же.
- Как ты смеешь?! Я избранница Повелителя! – нахмурилась блондинка, а, повысив голос, потеряла всю свою надменность, превратившись в обычную истеричку.
- Поздравляю, - безразлично ответила Оливка.
- Ты обязана выказывать мне почтение! – топнула ногой Милита, уже гневаясь всерьёз.
- Зачем? – снова обречённый, абсолютно безэмоциональный тон ответа. Ууу, родная, знакомая картинка-то.
- В моей власти очень многое, - присев на край кровати, блондинка и снова взяла себя в руки.
- Даже избавить меня от метки? – снисходительно уточнила Оливка.
Ох, мать, а ведь это не спонтанное решение было, её давно заела безысходность.
- Я не хочу, чтобы у моего, - опять многозначительно выделяя слова, произнесла гостья, - Повелителя была истинная.
- А купол вам тоже не нужен? Я давно бы уже спрыгнула с этих скал, если бы не множество жизней, зависящих от моего существования, - печально поделилась болью Оливка.
- Почему? Повелитель красив, силён, необычайно нежен в постели, чего тебе не хватает? – неожиданно заинтересовалась Милита. – Балы, курорты, скачки, приёмы не так интересны, как тебе может показаться.
- Трудно жалеть о том, чего не знаешь, - снова безучастным тоном осведомила Оливка гостью.
- Ты не знаешь, что такое бал? – искренне удивилась блондинка. – Как можно такое не знать?
- Я не знаю ничего о том, что ты рассказала, о балах, курортах, нежности Повелителя.
И Милита начала просвещать Оливию, рассказывать о морях, пляжах, огромных танцевальных залах, ипподромах, галереях. Настолько забылась, что начала танцевать, мурлыкая себе нос. Рассказывала о волшебных садах вокруг дворцов Повелителя, о фонтанах и фонариках, их подсвечивающих. О балконе, на котором Повелитель устраивал ей свидание, и о поцелуях с видом на прибрежный город.
Со свиданий девушка перешла на подарки, которыми закидывал её дракон, о целых повозках цветов, что доставляли к ней в особняк с самого утра, чтобы, проснувшись, она могла насладиться их изысканным ароматом. И о ночах, полных нежности и страсти.
Она всё говорила и говорила, даже не замечая, что Оливка давно уже плакала.
- Я очень тебе завидую, - пробормотала Оливка, давясь рыданиями.
- Чему именно? Повелитель только мой, если ты не поняла, - насупившись, произнесла Милита.
