Дурная голова ногам покоя не даёт. Эту фразу Василиса Прекрасная слышала достаточно часто, чтобы знать её назубок. Однако одно дело знать, а совсем иное — понять сердцем.
А ведь её юная жизнь была такой беспечальной, такой замечательной, подобной ясному ярко-синему небосклону в изумительный летний погожий денёк. И вдруг налетели ветры суровые, принесли с собой тучи сизые, унесли счастье далеко за моря.
Виноват был змей. Что этой нежити не живётся спокойно? Так и норовит она напакостить честным людям. Хотя в их селе страшных случаев не было. Даже лешие, водяные, русалки и прочие зловредные существа не безобразничали. Живи да радуйся. Так нет. Прилетело триглавое чудище в стольный град да натворило бед. Змей был какой-то странный. Обычное чудовище потребовало бы дань у правителя, грозя спалить всё княжество. Что разве бы пожадничал князь Многоум? Поплакали бы родичи девиц, а потом бы примирились со страшной утратой. Беда одного человека в сравнении с гибелью целого края, что мелководный ручей рядом с глубоким морем. Хотя тогда бы Василиса стала змеевой женой. Слава о её красоте дошла аж до стольного града. Только она и никто иной представляла Лелю Весну на празднествах. Могла бы Василиса стать меньшицей боярской да крепко она полюбила Ивана, с которым сызмальства дружила.
Если красотой Василисы гордилось всё село, то Иван ни разу не заслужил доброго слова. Все его величали только Ивашка, голова победная али Иван дурак. Работать парень не любил, зато ел за троих. Целыми днями песни распевал да бело-кипенные венки из ландышей по весне красне сплетал. Уж это у него получалось на славу. Только кому нужно подобное недоразумение?
А вот оказалось нужно да не кому-нибудь, а первой сельской красавице, Василисе Прекрасной. До этого считали люди Василису не только красавицей, но и разумницей, да, как известно, женский волос долог, а ум короток. Волосы у Василисы были восхитительной красоты. Золотые, как пальцы у ясного солнышка, густые, словно тёмный лес, мягкие, будто паволоки заморские. Словно сама праматерь солнца загостилась в простом селении и почтила своим вниманием простых смертных.
Однако, одна девица не может сочетать в себе всех достоинств. Красива и ладно. Хотя мудрые люди говорят, что красота до свадебки, а ум до дряхлости.
Парни вздыхали о красавице, а подруженьки втихомолку радовались выбору Василисы. Отцветёт её краса с таким супружником быстрее, чем яблоневый цвет. Но коли ума Боги не дали, так пропадай. Стали баять, что у Василисушки не только красота редкостная, но и голова дурная. Иные девицы её даже понимали. Такого краснослова как Иван ещё поискать надобно. Дурак не дурак, а говорить умеет складно, поёт красиво, будто соловей на берёзовой ветке, да ещё любит повторять, что скоро он разбогатеет и возвысится, мол, у дураков своё счастье дурацкое. Умные люди только посмеивались над речистым дураком. Похвала, что гнилой плод, любому доступна. Однако же, прав оказался Иванушка-дурачок.
Унёс змей единственную княжескую дочку, Марьюшку. Крепко закручинился родитель и пообещал, что тому, кто принесёт три головы чешуйчатого головника, да вызволит Марьюшку из позорной неволи, отдаст, как водится, княжну и полкняжества впридачу. Люди гуторили, что хороша собой Марьюшка да нрав имеет ласковый, сверх того скромна и разумна. Однако, подобные восхваления получают все дщери правителей. Послушаешь льстецов — так каждая княжна, царевна и королевна — чистый цветочек лазоревый, выросший в диковинном саду.
Но охотников поквитаться со змеем находилось великое множество. Никто из храбрецов-удальцов не воротился назад. Тогда князь безрассудно пообещал, что сразу передаст бразды правления избавителю Марьюшки.
И откликнулся, кто бы вы думали? Иванушка-дурачок. Василисушка ногами потопала, люди умные над дураком посмеялись, а князь стал ждать, затаив дыхание. Дождался князь дочери, а Иванушка своего счастья дурацкого. Теперь стали его не дурачиной величать, а пресветлым князем Иваном.
Ох, и озлилась Василиса на соперницу негаданную. Иван же заважничал неимоверно, но былую ладу не разлюбил.
— Ты, — говорит, — Василисушка, как солнце красное, а княжна заплаканная и нехороша собой, как ворона чёрная. Однако, даже дурак не отказывается от престола. Ну не тужи, я тебя меньшицей возьму в свой терем, жемчугами да яхонтами украшу, будешь жить, как у Велеса за пазухой.
Ох, и осердилась Василиса на неверного возлюбленного. Разумеется, Марьюшка княжна, а Василиса Прекрасная — всего-навсего дочь мельника. Это раньше дураку нерадивому было почётно жениться на ней, а теперь дурак стал правителем. Обзовёшь князя дураком — княжеский меч — полетит твоя голова с плеч.
Недолго кручинилась Василиса. Пошла через тёмный лес прямо в непролазную чащобу к Бабе-Яге. Нужна ей смерть разлучницы поганой. Тогда Иванушка образумится и вернётся к ней. Не привыкла красавица и своевольница Василиса делиться с другими.
Тётка у Василисы была опасная ведунья, кою опасалась вся округа. Жила она через три селища. Но бешеной собаке семь вёрст не крюк. Поругала колдунья родичку, как водится у более старых и мудрых людей да решила подсобить девке настырной. Дала ей клубочек шёлковых ниток, краюху хлеба на дорогу да обучила некоторым хитростям заветным.
Идёт Василисушка через лес, чтобы ей не скучно было, песенку напевает. Да попутчица негаданная к ней в дороге прибилась. Собой красивая, только лицо у неё мрачное, как осеннее утро. Хотя по сравнению с Василисой кажется дурнушкой. Поведала они друг другу своё горе горькое.
У Василисы вредная соперница отобрала жениха, а у девушки сама смерть забрала мужа. Да ещё её выдают замуж за убийцу возлюбленного. Батюшка неуступчивый, видите ли, слово дал. Взяла непокорная дочь косточки злодейски убитого мужа да пустилась в дорогу. Нянька Валуна баяла, что в этом лесу бьют источники с живой и мёртвой водой. Услышала она василисину историю да решила, что нелишним будет попросить у Бабы-Яги смерти нового жениха. Долго ли коротко ли шли путницы, видят реку да не молочную с кисельными берегами, а кровавую с костяными берегами. По реке плывут искромсанные тела. А в лодке сидит юноша, лицом на Иванушку похожий. Вскрикнули обе искательницы приключений.
А зловещий ворон, что сидит на осиновой ветке нехорошим таким смехом зашёлся:
— Что напугались, славницы? Это присказка, а страшная сказка будет впереди.
— Что сиё? — только и спросила Василиса.
— Это будущее некогда богатого и изобильного края. Прилетала сюда вещунья Гамаюн, молвила, что князем поставили дурака. Дуракам покон не писан. Будет инакомыслящих преследовать да раздружится со всеми соседями. Но пока не бойтесь, славницы. Это лишь морок, который станет явью в грядущем.
Злое выражение приняло лицо василисиной спутницы, но промолчала, уста румяные поджала и дальше зашагала.
Идут среди ночи, а бледная, как сливки, луна освещает им путь. Тут видят они двух волчиц, что вцепились друг другу горло, а зайчик стоит в сторонке и пьёт кровь, которая капает из волчьих ран.
На этот раз уже филин ухает, глумится, насмехается.
— Что сиё? — снова вопрошает Василисушка.
— Это две сильные женщины, которые могут стать врагами из-за дурня набитого. А ему и горя мало.
На этот раз спутница спокойной осталась, а Василиса покраснела, как маков цвет. Правда-то глаза колет.
Много разных див и чудес на своём пути встречали девицы. Иногда ведьминское слово заветное отгоняло опасность, а порой храбрая девушка доставала из колчана стрелу с алым оперением и убивала лесных чудищ. Сдружились девицы за время путешествия.
Вот и виднеется пресловутая избушка на курьих ножках. Показалась на пороге страшная старушенция. Костлявая, косматая, изо рта клыки торчат длинные и острые, как ножи булатные.
— Пошто пожаловали, красны девицы, дело пытаете али от дела лытаете?
— Я хочу, чтобы мой Иванушка ко мне вернулся, — сказала Василиса. Она всё же решила не требовать смерти княжны. Слишком много крови, гибели и ужасов она повидала за своё путешествие.
— А я хочу, чтобы тот дурак, которого мне в мужья прочат, сгинул, — зло сказала другая девушка. — Не помститься за мужа любого хочу, а предотвратить большое несчастье для нашей земли родной.
Тут-то и поняла Василиса, с кем всё это время делила хлеб, соль и опасности. Это же разлучница Марьюшка. Только она не любит Иванушку, а ненавидит его настолько, что к Бабе-Яге не побоялась пойти за смертью для погубителя своего супруга.
— Как ты могла змея-триглава любить? — всплеснула точёными белыми руками Василиса. — Ты ведь княжна Марьюшка?
— И что с того? — преспокойно ответила княжна. — Мой супруг людям зла не делал. Тихо так себе жил в своём ущелье. У него мне было в сотню раз лучше жить, чем в тереме батюшкином, где шагу ступить нельзя. А теперь меня хотят замуж за дурака выдать. А Иванушка твой мало того, что глуп, так ещё и зол. И ради этого убожества ты хотела потребовать моей жизни!
Слово за слово девицы разругались, а потом примирились
— Сбудутся ваши чаяния, красавицы, — зловеще пообещала Баба-Яга.
Приставила бабка Марьюшку за котом пушистым ходить, а Василисушке наказала коней диких пасти.
Василисушка-то с помощью слова заветного удерживает диких коней, а Марьюшка охотится на зверей лесных да перекармливает Котофея полосатого. Василисушку старуха хвалит да смотрит исподлобья, а Марьюшку ругает, говорит кот скоро в дверь не пролезет, и так толст сверх меры. А Котофею сколько не дай — всё мало. А уж когда Марьюшка расчесала колтуны кошачьи, Яга совсем осерчала.
И вот пришёл тот день, когда Иванушка нагрянул в избушку Бабы-Яги. В дверь ногой стучит. Орёт, как медведь разбуженный зимой.
— Открывай, старая дура. За обручницей своей я пришёл. Змея-триглава не напугался, и с тобой сражусь.
По душе пришлись людоедке эти слова бранные. Отворила дверь, вонзила зубы в плоть молодецкую да скушала дурака с превеликим аппетитом. Вот оно горе дурацкое да счастье для целого края. Не шелохнулись девушки, оцепенели от ужаса. А лиходейка, чьи губы перепачканы кровью, знай себе смеётся да приговаривает.
— Ох, славненькое мясцо да косточки сахарные. Скоро я на них поваляюсь.
Спать легла злодейка, а Котофей прикормленный подошёл к Марьюшке да человеческим голосом говорит:
— Съест она и вас. Убегайте из этого леса.
Подхватила Марьюшка котомку с останками змея, а Василисушка взяла Котофея на руки и побежали со всех ног. Кажется, что вот-вот Яга их настигнет, но тут показалась река да не кровавая, а обычная. Схоронила она беглянок и животное. Попыталась Баба-Яга выпить реку да не получилось. Плюнула людоедка до повернула восвояси.
Смеётся Котофей.
— Не помрёт старая с голоду. Дурные головы на её век найдутся.
Тут и распрощались соперницы, которые стали ближе родных сестёр. Марьюшка побрела источники живой и мёртвой воды искать, а Василиса взяла котейку и пошла в родное село.
Позже она стала ведуньей, которую люди уважали и боялись. Не растеряла она своей красы, но больше никто не величал её Василисой Прекрасной. Кликали её с тех пор Василисой Премудрой да в ножки кланялись.
Больше Василиса Марьюшку не видела, но как-то калики перехожие принесли весть, что в тридевятом княжестве на горе высокой поселился змей триглавый со своей супругой чернокосой. Так и живут. Народ тамошний намного миролюбивей, а может быть и разумнее, чем тутошний. Их властитель объявил змея покровителем горы. Василиса надеялась, что суложь этого змея и есть Марьюшка, сумевшая сыскать живую и мёртвую воду.
А ведь её юная жизнь была такой беспечальной, такой замечательной, подобной ясному ярко-синему небосклону в изумительный летний погожий денёк. И вдруг налетели ветры суровые, принесли с собой тучи сизые, унесли счастье далеко за моря.
Виноват был змей. Что этой нежити не живётся спокойно? Так и норовит она напакостить честным людям. Хотя в их селе страшных случаев не было. Даже лешие, водяные, русалки и прочие зловредные существа не безобразничали. Живи да радуйся. Так нет. Прилетело триглавое чудище в стольный град да натворило бед. Змей был какой-то странный. Обычное чудовище потребовало бы дань у правителя, грозя спалить всё княжество. Что разве бы пожадничал князь Многоум? Поплакали бы родичи девиц, а потом бы примирились со страшной утратой. Беда одного человека в сравнении с гибелью целого края, что мелководный ручей рядом с глубоким морем. Хотя тогда бы Василиса стала змеевой женой. Слава о её красоте дошла аж до стольного града. Только она и никто иной представляла Лелю Весну на празднествах. Могла бы Василиса стать меньшицей боярской да крепко она полюбила Ивана, с которым сызмальства дружила.
Если красотой Василисы гордилось всё село, то Иван ни разу не заслужил доброго слова. Все его величали только Ивашка, голова победная али Иван дурак. Работать парень не любил, зато ел за троих. Целыми днями песни распевал да бело-кипенные венки из ландышей по весне красне сплетал. Уж это у него получалось на славу. Только кому нужно подобное недоразумение?
А вот оказалось нужно да не кому-нибудь, а первой сельской красавице, Василисе Прекрасной. До этого считали люди Василису не только красавицей, но и разумницей, да, как известно, женский волос долог, а ум короток. Волосы у Василисы были восхитительной красоты. Золотые, как пальцы у ясного солнышка, густые, словно тёмный лес, мягкие, будто паволоки заморские. Словно сама праматерь солнца загостилась в простом селении и почтила своим вниманием простых смертных.
Однако, одна девица не может сочетать в себе всех достоинств. Красива и ладно. Хотя мудрые люди говорят, что красота до свадебки, а ум до дряхлости.
Парни вздыхали о красавице, а подруженьки втихомолку радовались выбору Василисы. Отцветёт её краса с таким супружником быстрее, чем яблоневый цвет. Но коли ума Боги не дали, так пропадай. Стали баять, что у Василисушки не только красота редкостная, но и голова дурная. Иные девицы её даже понимали. Такого краснослова как Иван ещё поискать надобно. Дурак не дурак, а говорить умеет складно, поёт красиво, будто соловей на берёзовой ветке, да ещё любит повторять, что скоро он разбогатеет и возвысится, мол, у дураков своё счастье дурацкое. Умные люди только посмеивались над речистым дураком. Похвала, что гнилой плод, любому доступна. Однако же, прав оказался Иванушка-дурачок.
Унёс змей единственную княжескую дочку, Марьюшку. Крепко закручинился родитель и пообещал, что тому, кто принесёт три головы чешуйчатого головника, да вызволит Марьюшку из позорной неволи, отдаст, как водится, княжну и полкняжества впридачу. Люди гуторили, что хороша собой Марьюшка да нрав имеет ласковый, сверх того скромна и разумна. Однако, подобные восхваления получают все дщери правителей. Послушаешь льстецов — так каждая княжна, царевна и королевна — чистый цветочек лазоревый, выросший в диковинном саду.
Но охотников поквитаться со змеем находилось великое множество. Никто из храбрецов-удальцов не воротился назад. Тогда князь безрассудно пообещал, что сразу передаст бразды правления избавителю Марьюшки.
И откликнулся, кто бы вы думали? Иванушка-дурачок. Василисушка ногами потопала, люди умные над дураком посмеялись, а князь стал ждать, затаив дыхание. Дождался князь дочери, а Иванушка своего счастья дурацкого. Теперь стали его не дурачиной величать, а пресветлым князем Иваном.
Ох, и озлилась Василиса на соперницу негаданную. Иван же заважничал неимоверно, но былую ладу не разлюбил.
— Ты, — говорит, — Василисушка, как солнце красное, а княжна заплаканная и нехороша собой, как ворона чёрная. Однако, даже дурак не отказывается от престола. Ну не тужи, я тебя меньшицей возьму в свой терем, жемчугами да яхонтами украшу, будешь жить, как у Велеса за пазухой.
Ох, и осердилась Василиса на неверного возлюбленного. Разумеется, Марьюшка княжна, а Василиса Прекрасная — всего-навсего дочь мельника. Это раньше дураку нерадивому было почётно жениться на ней, а теперь дурак стал правителем. Обзовёшь князя дураком — княжеский меч — полетит твоя голова с плеч.
Недолго кручинилась Василиса. Пошла через тёмный лес прямо в непролазную чащобу к Бабе-Яге. Нужна ей смерть разлучницы поганой. Тогда Иванушка образумится и вернётся к ней. Не привыкла красавица и своевольница Василиса делиться с другими.
Тётка у Василисы была опасная ведунья, кою опасалась вся округа. Жила она через три селища. Но бешеной собаке семь вёрст не крюк. Поругала колдунья родичку, как водится у более старых и мудрых людей да решила подсобить девке настырной. Дала ей клубочек шёлковых ниток, краюху хлеба на дорогу да обучила некоторым хитростям заветным.
Идёт Василисушка через лес, чтобы ей не скучно было, песенку напевает. Да попутчица негаданная к ней в дороге прибилась. Собой красивая, только лицо у неё мрачное, как осеннее утро. Хотя по сравнению с Василисой кажется дурнушкой. Поведала они друг другу своё горе горькое.
У Василисы вредная соперница отобрала жениха, а у девушки сама смерть забрала мужа. Да ещё её выдают замуж за убийцу возлюбленного. Батюшка неуступчивый, видите ли, слово дал. Взяла непокорная дочь косточки злодейски убитого мужа да пустилась в дорогу. Нянька Валуна баяла, что в этом лесу бьют источники с живой и мёртвой водой. Услышала она василисину историю да решила, что нелишним будет попросить у Бабы-Яги смерти нового жениха. Долго ли коротко ли шли путницы, видят реку да не молочную с кисельными берегами, а кровавую с костяными берегами. По реке плывут искромсанные тела. А в лодке сидит юноша, лицом на Иванушку похожий. Вскрикнули обе искательницы приключений.
А зловещий ворон, что сидит на осиновой ветке нехорошим таким смехом зашёлся:
— Что напугались, славницы? Это присказка, а страшная сказка будет впереди.
— Что сиё? — только и спросила Василиса.
— Это будущее некогда богатого и изобильного края. Прилетала сюда вещунья Гамаюн, молвила, что князем поставили дурака. Дуракам покон не писан. Будет инакомыслящих преследовать да раздружится со всеми соседями. Но пока не бойтесь, славницы. Это лишь морок, который станет явью в грядущем.
Злое выражение приняло лицо василисиной спутницы, но промолчала, уста румяные поджала и дальше зашагала.
Идут среди ночи, а бледная, как сливки, луна освещает им путь. Тут видят они двух волчиц, что вцепились друг другу горло, а зайчик стоит в сторонке и пьёт кровь, которая капает из волчьих ран.
На этот раз уже филин ухает, глумится, насмехается.
— Что сиё? — снова вопрошает Василисушка.
— Это две сильные женщины, которые могут стать врагами из-за дурня набитого. А ему и горя мало.
На этот раз спутница спокойной осталась, а Василиса покраснела, как маков цвет. Правда-то глаза колет.
Много разных див и чудес на своём пути встречали девицы. Иногда ведьминское слово заветное отгоняло опасность, а порой храбрая девушка доставала из колчана стрелу с алым оперением и убивала лесных чудищ. Сдружились девицы за время путешествия.
Вот и виднеется пресловутая избушка на курьих ножках. Показалась на пороге страшная старушенция. Костлявая, косматая, изо рта клыки торчат длинные и острые, как ножи булатные.
— Пошто пожаловали, красны девицы, дело пытаете али от дела лытаете?
— Я хочу, чтобы мой Иванушка ко мне вернулся, — сказала Василиса. Она всё же решила не требовать смерти княжны. Слишком много крови, гибели и ужасов она повидала за своё путешествие.
— А я хочу, чтобы тот дурак, которого мне в мужья прочат, сгинул, — зло сказала другая девушка. — Не помститься за мужа любого хочу, а предотвратить большое несчастье для нашей земли родной.
Тут-то и поняла Василиса, с кем всё это время делила хлеб, соль и опасности. Это же разлучница Марьюшка. Только она не любит Иванушку, а ненавидит его настолько, что к Бабе-Яге не побоялась пойти за смертью для погубителя своего супруга.
— Как ты могла змея-триглава любить? — всплеснула точёными белыми руками Василиса. — Ты ведь княжна Марьюшка?
— И что с того? — преспокойно ответила княжна. — Мой супруг людям зла не делал. Тихо так себе жил в своём ущелье. У него мне было в сотню раз лучше жить, чем в тереме батюшкином, где шагу ступить нельзя. А теперь меня хотят замуж за дурака выдать. А Иванушка твой мало того, что глуп, так ещё и зол. И ради этого убожества ты хотела потребовать моей жизни!
Слово за слово девицы разругались, а потом примирились
— Сбудутся ваши чаяния, красавицы, — зловеще пообещала Баба-Яга.
Приставила бабка Марьюшку за котом пушистым ходить, а Василисушке наказала коней диких пасти.
Василисушка-то с помощью слова заветного удерживает диких коней, а Марьюшка охотится на зверей лесных да перекармливает Котофея полосатого. Василисушку старуха хвалит да смотрит исподлобья, а Марьюшку ругает, говорит кот скоро в дверь не пролезет, и так толст сверх меры. А Котофею сколько не дай — всё мало. А уж когда Марьюшка расчесала колтуны кошачьи, Яга совсем осерчала.
И вот пришёл тот день, когда Иванушка нагрянул в избушку Бабы-Яги. В дверь ногой стучит. Орёт, как медведь разбуженный зимой.
— Открывай, старая дура. За обручницей своей я пришёл. Змея-триглава не напугался, и с тобой сражусь.
По душе пришлись людоедке эти слова бранные. Отворила дверь, вонзила зубы в плоть молодецкую да скушала дурака с превеликим аппетитом. Вот оно горе дурацкое да счастье для целого края. Не шелохнулись девушки, оцепенели от ужаса. А лиходейка, чьи губы перепачканы кровью, знай себе смеётся да приговаривает.
— Ох, славненькое мясцо да косточки сахарные. Скоро я на них поваляюсь.
Спать легла злодейка, а Котофей прикормленный подошёл к Марьюшке да человеческим голосом говорит:
— Съест она и вас. Убегайте из этого леса.
Подхватила Марьюшка котомку с останками змея, а Василисушка взяла Котофея на руки и побежали со всех ног. Кажется, что вот-вот Яга их настигнет, но тут показалась река да не кровавая, а обычная. Схоронила она беглянок и животное. Попыталась Баба-Яга выпить реку да не получилось. Плюнула людоедка до повернула восвояси.
Смеётся Котофей.
— Не помрёт старая с голоду. Дурные головы на её век найдутся.
Тут и распрощались соперницы, которые стали ближе родных сестёр. Марьюшка побрела источники живой и мёртвой воды искать, а Василиса взяла котейку и пошла в родное село.
Позже она стала ведуньей, которую люди уважали и боялись. Не растеряла она своей красы, но больше никто не величал её Василисой Прекрасной. Кликали её с тех пор Василисой Премудрой да в ножки кланялись.
Больше Василиса Марьюшку не видела, но как-то калики перехожие принесли весть, что в тридевятом княжестве на горе высокой поселился змей триглавый со своей супругой чернокосой. Так и живут. Народ тамошний намного миролюбивей, а может быть и разумнее, чем тутошний. Их властитель объявил змея покровителем горы. Василиса надеялась, что суложь этого змея и есть Марьюшка, сумевшая сыскать живую и мёртвую воду.
