— А как же двоюродная бабушка? — поддела безденежного дворянина Леонарда.
— Больше меня слушайте. У меня во всём мире есть только брат, который немного сумасшедший. Вот, как по-вашему, нужны ли полоумным людям деньги?
— Мне трудно об этом судить, потому что я не общалась с такими людьми.
— Ваше счастье. Я молодой человек, который воздаёт дань Венере, Бахусу, любит играть в кости. Мой брат ничем таким не занимается. Я даже его пьяным ни разу не видел. И где тут справедливость?
Даже Леонарда кусала губы, чтобы сдержать смех.
— Ну, к примеру, мой покойный отец тратил деньги на книги, — я решила дать понять лоботрясу, что деньги можно тратить не только на увеселения. Жеан хлопнул в ладоши.
— Вот. И мой братец Клод такой же. Вот вы сразу мне отстегнули монету. А перед ним надо ломать такую комедию, что сразу хочется напиться. По моим соображениям, Феба ранили двадцать девятого марта. Дело обстояло следующим образом.
Я устроилась поудобнее в кресле, понимая, что разговор будет долгим. Везёт мне в последнее время на болтунов. Но в данном случае болтовня Жеана сыграла мне на руку. Юноша обладал наблюдательностью и острым умом. Эх, его бы во Флоренцию, когда убили моего отца. Хотя и без него Деметриос с Эстебаном постарались. Думаю, что Деметриос не отказался бы от услуг Жеана Фролло. Да и с Эстебаном бы тот нашёл общий язык. Такой талант пропадает. День плавно переходил в вечер, а Жеан пил и говорил. Вскоре мы с Леонардой знали историю его жизни, проказ, учёбы. Оценили эрудицию, чувство юмора и изобретательность парня. Да, с Жеаном было говорить намного интереснее, чем с его старшим приятелем. Но этот незаурядный юноша подражал капитану Фебу и ему подобным, что вовсе не красило его.
С его слов выходила престранная и прескверная история.
Двадцать девятого марта Жеан внезапно обнаружил, что его кошель пуст. Молодой человек долго не мог поверить в очевидное. Поскольку подобные весельчаки не думают о завтрашнем дне, то Жеану грозила голодная смерть. Но без еды он ещё мог обходиться, а без выпивки впадал в меланхоличное настроение. После тяжёлой внутренней борьбы он решил пойти к старшему брату, который, по словам Жеана, отличался на редкость скупым и педантичным характером. «Практически, Джакопо Пацци», — усмехнулась я про себя. Жеан обладал высоким уровнем импровизации, но его логика оставляла желать лучшего. Он сочинил совершенно фантастическую историю, в правдивость, которой не поверила бы даже Хатун. Пока братья препирались, на лестнице послышались шаги. Жеану пришлось спрятаться под очаг, предварительно выпросив флорин за молчание. Старший брат заклинал его не говорить никому ни слова. То ли Жеан не уважал клятвы, то ли вино развязало ему язык, но сейчас он поступал так же, как Марино Бетти.
— Этим гостем был королевский прокурор церковного суда, Жак Шармолю.
— Вот так так, — присвистнула Леонарда. Судя по озабоченному выражению её лица, эта история нравилась моей гувернантке всё меньше и меньше.
— Вы точно ничего не перепутали? — с сомнением спросила я.
— Я что, похож на слабоумного? Я видел этого человека в первый раз. Братец Клод назвал его по имени, а в конце разговора тот сам сказал, какая у него должность. В основном они говорили ерунду. Я ничего не понял, кроме того, что они занимаются алхимией. А ещё мой брат написал донос на Эсмеральду, но почему-то не хотел давать ему ход. Зато приказал пытать другого алхимика.
— А что, прокурор ему послушен, как дрессированная обезьяна? — изумилась Леонарда.
— Он боготворит его. Мой брат учёный, а он его ученик. Но тогда вся эта информация вылетела из моей головы. Я был счастлив возможности насытить свой желудок мясом, душу — вином, а тело — любовью.
Но с любовью пришлось повременить. По дороге Жеан встретил Феба. Тот и не скрывал, что у него любовное свидание с Эсмеральдой, но это не помешало обоим приятелям налакаться. Я поразилась цинизму Феба. Днём он посещал невесту, вечером напился в компании Жеана, а заодно похвастался предстоящей любовной победой, а ночь планировал провести более весело. Если бы ему удалось обольстить меня, то о моём падении в скором времени узнал бы весь город. Я так разозлилась, что со всей дури стукнула кулаком по столу. Но самое ужасное было впереди.
Леонарда заметила вполне справедливо, что Жеан не умел пить. На следующее утро он проснулся на улице с головной болью и пустым кошелем. По счастью, парнишку не забрала стража. Жеан отличался лёгким характером, но он крепко обиделся на Феба.
— Настоящие друзья так не поступают. Он обобрал меня и бросил. Я решил найти его и высказать всё, что думаю по этому поводу. Нет! Вы сами посудите! Целый вечер пил за мой счёт, вернее за счёт моего полоумного братца, но сути дела это не меняет. Оказалось что кто-то тяжело ранил Феба. Я небезосновательно решил, что этим кем-то могу быть я.
— Хорошенькое дельце, — прошептала Леонарда.
— А что вы хотите? Я запросто мог поссориться с Фебом и убить его. У пьяных же напрочь отсутствует логика и понятия о нравственности.
Леонарда на всякий случай отсела подальше от Жеана. Но мне этот забавник не казался опасным. Если бы он был преступником, то не стал бы трепать об этом на каждом углу. Просто мальчишка подражал военным и преступникам, чтобы казаться более значимым. Он не хотел учиться и мечтал о постоянном веселье. Для него счастье заключалось в шутливом разговоре, каждодневной выпивке, ласках сговорчивых девиц и проказах, которые далеко не всегда становились безобидными. Но для такого образа жизни ему требовалось постоянное денежное вспоможение. А пресловутый братец Клод отказывался оплачивать кутёжи весельчака. У них были разные взгляды на будущность Жеана. Клод мечтал, что младший брат получит степень лиценциата и станет помощником наставника в колледже. Мой новый знакомец видел смысл жизни в том, чтобы прожить каждый день, как последний. Во времена моей юности вся молодёжь Флоренции пела песню, сочинённую Лоренцо Медичи.
«О, как молодость прекрасна,
Но мгновенна! Пой же, смейся, —
Счастлив будь, кто счастья хочет,
И на завтра не надейся».
Это стихотворение отражало жизненную философию Жеана. Он не умел зарабатывать деньги, зато умел их тратить. На какое-то время он затих, но потом всё же решил выклянчить очередную сумму у брата.
После этих слов Жеан выпил бутылку залпом и бросил её на пол, вызвав недовольство Леонарды. Но в этот раз моя добрая наставница промолчала. Думаю, что ей как и мне хотелось узнать продолжение этой захватывающей истории, которую Жеан продолжал слегка заплетающимся голосом.
— Я искал моего глупого брата, чтобы выманить у него деньги, которые были мне нужны, как воздух. Но тогда был суд. Я прошёл во Дворец Правосудия. Там судили женщину, убившую военного. Народу было много, поэтому я не смог пробраться к Клоду. Я хотел было махнуть рукой и уйти оттуда, но надежда не покидала меня. Тут я и узнал того самого противного прокурора. Сначала говорила свидетельница. Это была моя знакомая старая сводня Фалурдель. Я часто снимал у неё комнаты. Хотя комнаты — слишком громко сказано. Каморки для любовных утех. Оказалось, что разбирали дело об убийстве Феба. Прокурор сказал, что он при смерти, но это было не так. Я наводил справки. Оказалось, что он отбыл в Иль-де-Франс. Но с моей души упал камень. Я не ранил моего друга. Но думаю, что и ваша Эсмеральда не при чём. Там был ещё один человек, которого все приняли за монаха-привидение, но не стали расследовать дело. Бедняжка под пыткой призналась в колдовстве, проституции и убийстве Феба. Её приговорили к повешению.
Леонарда ахнула, а я ощутила такую злость, что была готова убить человека. Последний раз такое чувство владело мной, когда я узнала правду о своих родителях. Тело Рено дю Амеля уже покоится в земле. Теперь очередь за моими новыми врагами. Я временно забуду, что месть принадлежит Господу Богу. Я найду и покараю нового Марино Бетти.
— А у тебя нет предположений, кто мог это сделать?
— Ну… — замялся Жеан. — У Феба было сколько угодно врагов.
— Если это сделал твой брат… — безжалостно заключила я.
— А ему-то это зачем?
— А зачем он написал донос на девушку?
— Какой донос?
— Ты тут дурачка не строй из себя. Ты сам мне рассказал про подслушанный разговор.
— Ну да.
— И сказал про монаха-привидение. Всё сходится.
Лицо Леонарды стало бледным, как полотно.
— Фьора, я чувствую, что ты что-то задумала. Одно дело — спасти юную девушку от казни, хотя я не представляю, как это можно сделать. А другое — нажить страшного врага, который на короткой ноге с королевским прокурором. Ты не знаешь, во что ввязываешься.
— Это он не знает, с кем связался, когда написал на донос на бедную девочку.
— Он может отправить тебя на костёр.
— Ага. Отправил уже один такой. Он закончил свои дни в замке Лош.
Жеан посмотрел на меня с невольным уважением.
— Прекрасная дама, вы неправы насчёт моего брата. Он просто ненавидит всех женщин, а цыганок в особенности. Он постоянно прогонял Эсмеральду с Соборной площади. Но у малютки оказался твёрдый характер. Как и у вас. Между прочим, вы немного похожи. Со спины вас и не различишь. Вы обе красивые, стройные, большеглазые брюнетки. А ваши лица похожи на изображение Мадонны.
— А что говорит Феб? — прервала Леонарда.
— А ничего. Он хочет, чтобы эту историю поскорее забыли. Вначале я решил одолжить у капитана денег, но он даже золотые шпоры отдал аптекарю, чтобы заплатить за лекарства. Я хотел было пойти к Алоизе и Флёр-де-Лис, чтобы взять с них денег за информацию.
Я криво усмехнулась, подумав, что семейка Фролло по странностям могла заткнуть за пояс моих бургундских родственников. Младший брат — профессиональный шантажист. Старший брат не совсем нормальный инквизитор, который занимается алхимией. Кстати, мой кузен, Пьетро Пацци, тоже занимался алхимией. Результат был налицо. Тут я хлопнула себя по лбу и воскликнула.
— Жеан, а ты не знаешь звонаря Квазимодо?
Юноша недоумённо посмотрел на меня.
— Кому его знать, как не мне? Мы с ним почти родственники. Он приёмный сын моего брата. Они неразлучны, как челнок и нить.
Ситуация была мне предельно ясна. Что же, я сама напророчила, когда говорила, что последую примеру Генриха Плантагенета. Образованным людям известно, что этот король воевал с церковью. Святой Томас Бекетт так достал короля, что тот сказал в гневе:
— Кто-нибудь избавит меня от этого попа?
Ну а в моей истории всё будет по-другому. Скоро братец Клод воскликнет: «Кто меня избавит от Фьоры Бельтрами, графини де Селонже?».
Квазимодо и Фебу тоже мало не покажется. Ну и продажный прокурор не избежит моей мести. Снова у меня четверо врагов. Хотя нет. В прошлый раз их было пятеро.
Марино Бетти, Иеронима Пацци, Карл Смелый, Рено дю Амель, Пьер де Бревай.
Теперь я составлю новый список.
Клод Фролло, Жак Шармолю, Феб де Шатопер и Квазимодо.
Мои кровожадные планы прервал голос Жеана.
— Если вы дадите мне сто флоринов, то я спасу Эсмеральду.
— Как ты собираешься это сделать? — удивилась я. Сама я собиралась просить короля о помиловании.
— Есть такой обычай — свадьба под виселицей. Я даже не поленился, спросил у братца Клода. Он удивился: «Тебе-то это зачем? «. А я говорю: «Так мол и так. Мою возлюбленную должны повесить за воровство». Он говорит: «Вообще были прецеденты. В четырнадцатом веке в Англии помиловали детоубийцу, которую взял в жёны мужчина. Но предупреждаю, что если ты женишься на воровке, то я лишу тебя всякой поддержки. Хоть бродягой становись». Ну я клятвенно обещал не жениться на воровке. И ведь не обманул. За сто флоринов я женюсь на Эсмеральде. Вот и все дела.
— Отнюдь нет, — покачала головой я. — Нужно ещё добиться помилования у короля. Но это я беру на себя.
Я действовала наверняка. На следующий же день я отправилась к принцессе Жанне и в общих чертах обрисовала ей ситуацию. Дочь короля расстроилась и одновременно пришла в ужас.
— Худшего и нельзя вообразить. Ведь мой отец прислушивается к этому алхимику. Поэтому неизвестно, как он воспримет ситуацию, если вы начнёте обвинять архидьякона. Он много раз смотрел сквозь пальцы на преступления Оливье ле Дема. Что значит жизнь уличной девчонки в сравнении с одним из его любимцев? Хотя моя сестра Анна недолюбливает этого человека. Когда она посещала собор Парижской Богоматери, то он даже не вышел её встречать. По уставу ни одна женщина не может войти в монастырь. Епископ, Луи де Бомон, просил его сделать исключение, но он ни в какую.
Тут я подумала, что пришла пора архидьякону обломать зубы о флорентийский орешек. Он обладал чертами моих былых врагов, Игнасио Ортега и Марино Бетти. Король не мог устоять перед моими мольбами и просьбами обеих дочерей. Даже Тристан вмешался, сказав, что иногда народу надо кинуть кость, как голодному тигру. По его словам, цыганка являлась любимицей Парижа. Людовик с лёгким сердцем подписал просьбу о помиловании задним числом. Теперь, даже если сумасшедший брат Жеана дойдёт до короля, у него ничего не получится. Не дороже же ему этот алхимик родных дочерей? Тристан недолюбливал брата Жеана и пообещал оказывать мне всякое содействие.
Прода от 03.10.2025, 19:23
Врага никогда нельзя недооценивать. Обратная крайность тоже может принести немало вреда. За то время, что оставалось до казни Эсмеральды, я принялась наводить справки о Клоде Фролло, Квазимодо и Жаке Шармолю. Из предыдущего повествования понятно, что я знала Феба де Шатопера достаточно хорошо. Я знала, что он большой любитель поволочиться за хорошенькими женщинами, а его пристрастие к бутылке меня не изумило. Всё же он был военным человеком, хотя я ни разу не видела Филиппа пьяным. Но смешно сравнивать бургундского графа и кавалера ордена Золотого руна, ставившего долг и честь превыше всего, с распутным, лицемерным и непорядочным офицером. Да, я пристрастна, как и любой другой человек. Филипп до нашей свадьбы вел отнюдь не целомудренную жизнь, он потребовал у моего отца солидное приданое, но позже он изменил своё отношение ко мне. Думаю, что если бы дочь Франческо Бельтрами была похожа на его кузину, Филипп бы не женился на ней за всё золото мира. А вот Иеронима Пацци оказалась бы прекрасной партией для капитана де Шатопера. Именно то, что нужно для таких, как он. Хотя и Флёр-де-Лис с Алоизой не походили на подарок судьбы. Я злорадно подумала, что едва доблестный шевалье наденет кольцо на тоненький пальчик Флёр-де-Лис, как его жизнь изменится далеко не в лучшую сторону. Он будет подобно Жеану отчитываться за каждую потраченную монету. Да и выпивка и гульба отныне окажутся под запретом. А ещё ему нужно будет тщательно следить за своим языком, ведь эти затянутые в шёлк барышни морщатся от каждого бранного словечка.
Я поговорила с самыми разными людьми. Сведения получились самыми что ни на есть противоречивыми. Главным источником информации служил Жеан. Этот парень решил поселиться в нашем доме. Школяр ещё не мог поверить в собственное везение. Теперь ему не надо думать, где раздобыть еду и выпивку. Правда, я строго-настрого запретила ему приводить друзей, которые пользовались самой дурной славой.
