Зашла луна,
И заслонили небо тучи,
Когда сказали мудрецы
Спокойным голосом в тиши:
Родятся двое – близнецы.
Они похожи будут внешне,
Но в сердце, в глубине души –
Их разделяет бездна мести,
Которую им предстоит нести...
Часть 1
Ирландия, 1658 год
Холодный пронизывающий ветер не пускал по дальнейшей дороге, так и норовя сбить всадника из седла. Он с силой трепал длинный плащ мужчины, упрямо мчащегося вперед.
Погода с каждой минутой ухудшалась, тучи плотнее заволакивали небо, предвещая сильную бурю. Ливневые дожди в этой части были сильными и каждый раз размывали дороги так, что ехать по ним потом нельзя было более двух суток. И это было одной из причин, заставлявшей всадника гнать своего коня во всю силу по одинокой тропе посреди темного леса.
Длинные серебристые волосы мужчины развевались — лента, что схватывала их, уже давно где-то затерялась по дороге. Бледная кожа всадника была единственным, что так выделялось среди этих мрачных мест. Хмуро сведенные брови говорили о решимости и о полном отсутствии настроения.
Он был в пути уже около трех часов, но нисколько не чувствовал усталости. Лишь хотел поскорее вернуться в эту забытую Богом глушь — маленькую деревушку на севере Ирландии в графстве Антрим. Хотел вернуться и убедиться, что слухи, возникшие совсем недавно, всего лишь вымысел.
Вот уже недалеко показались полуразваленные крыши домов и купол старой церкви. Всадник шумно втянул воздух и приостановил коня. Он вслушивался в окружающие его звуки, ища в них опасность. Что-нибудь, что могло бы предупредить его.
Тихие шорохи мелкого зверья, шелест крон деревьев и еле слышимые голоса жителей. Да, у всадника был превосходный слух, как и зрение, и обоняние. Он всем отличался от обычных людей. Всем, но еще мог понять их.
Убедившись, что угрозы нет, всадник вновь подстегнул коня. Гораздо медленнее, он двигался между домами, присматриваясь ко всему в округе. Наступавшая ночь заставила жителей запереться в своих жилищах. Сквозь закрытые окна еле виднелось редкое пламя свечей, а вокруг — почти не нарушаемая тишина.
Всадника насторожило такое положение вещей. Он сразу понял, что здесь творится. Понял, что вся деревня напугана чем-то и старается не показываться на улице после захода солнца. Но еще он знал, кто стоит за всем этим.
Наконец мужчина добрался до нужного ему дома, в котором пришлось остановиться. Здесь был довольно большой двор, сарай и небольшая старая конюшня. Как сказал местный староста, этот разваливающийся дом уже давно пустовал, и все же он не отказал себе в удовольствии взять со странника деньги за аренду.
Натянув поводья, мужчина остановил коня и ловко спрыгнул с него. Прислушиваясь, взглянул в темные окна дома. Свет в них не горел, и они были плотно задернуты шторами.
Привязав коня, он похлопал его по шее и провел по темным волосам, заплетенным в мелкие косы.
– Хорошенько отдохни, Вальфар, – произнес он. В голосе было уважение и благодарность.
Конь фыркнул и мотнул головой, словно соглашаясь.
Мужчина направился к дому, готовясь высказать своему брату все, что накопилось за время его отсутствия. Он знал, что тот ждет его возвращения, и знал, что снова столкнется с проблемой недопонимая между ними. С недавних пор такие стычки братьев стали частыми.
Вздохнув, мужчина открыл дверь и вошел внутрь. Темнота не мешала свободно перемещаться и давала только преимущества. От шагов половицы скрипели, издавая неприятный звук. Пройдя коридор, мужчина завернул в гостиную, где стоял огромный камин и находились стол с двумя протертыми креслами. Но не успел он войти в комнату, как столкнулся глаза в глаза с темной фигурой, свисавшей вниз головой с потолка. В темноте вспыхнули два ярко-красных зрачка.
– Дамьян! Неужели ты приехал! А я уж было заскучал, – язвительный голос приветствовал брата.
В следующее мгновение фигура уже крепко стояла на ногах и протягивала руки вперед, словно ожидая объятий. Губы тронула натянутая улыбка.
– Ну же, брат, мы так давно не виделись!
Дамьян холодно оглядел того с ног до головы, не сделав ни шагу навстречу.
– Неделя — не такой уж и большой срок, а твою лесть я за сотню миль учую, – ответил он. – Смотрю, ты почувствовал себя здесь хозяином, Кассиан?
Кассиан опустил руки, и стер эту наигранную радостную физиономию. Он размял шею и, проведя пальцами по губам, произнес:
– Здесь вполне уютно. А жители... м-м-м... как раз по мне!
Дамьян закрыл на секунду глаза, мысленно сокрушаясь на брата. Его подозрения на счет слухов оправдались.
Пройдя к камину, он зажег его, потом достал свернутую вдвое бумагу из внутреннего кармана плаща и небрежно кинул ее на покосившийся столик, стоявший рядом.
– Ты, кажется, забыл, что мы в чужих землях. Я старался сохранять наше присутствие в тайне, просил тебя о том же... Но разве ты можешь сдерживать свои дурные наклонности? Можешь не отвечать, я и так знаю, – Дамьян сел в кресло, положив руки на подлокотники.
Кассиан недовольно скривил губы.
– Стоит ли тебе напоминать, что у тебя те же самые... как ты говоришь, дурные наклонности, брат. Я не взял больше, чем мне было необходимо.
– Де Ансаре никогда не нарушали своих обещаний. Это не наши земли и здесь мы лишь гости. – Вампир выдержал паузу и продолжил: – Кассиан, сейчас, можно сказать, идет война и нас в любой момент могут убрать как ненужный мусор. Думаешь, Инпримул Ранд не знает, где мы находимся? Даже мое положение посла Севера не спасет нас. – Дамьян говорил спокойно, но в его словах была сила, которой не каждый мог противиться. Но только не его брат.
Кассиан лишь усмехнулся и пожал плечами. Он подошел к креслу, садясь напротив брата. Одно упоминание Клана Запада вызывало в нем презрение и раздражение.
– Мне плевать на всю эту войну, эти размолвки. Мы из древнего рода и все понимают, что Север — всегда был правящим Кланом. Они просто не посмеют выступить против нас. Твой удел — политика, Дамьян, а мой — удовольствия. Я давно с этим смирился. – Легкий смешок лишь подчеркнул его безразличие к сложившейся ситуации.
В наступившей тишине оба обдумывали свои слова. Братья не отрываясь смотрели на огонь, на яркие языки пламени, постепенно съедающие сухие поленья. Но у каждого из мужчин были разные мысли.
Дамьян сравнивал их ссоры с братом с этим огнем. Они так же постепенно могут поглотить их обоих, перерастая из простого разногласия в скрытую ненависть. И его это беспокоило. Он не мог представить вещи хуже, чем потерять брата, его доверие и дружбу. Но последняя уверенно таяла в череде времени.
Дамьян взглянул на Кассиана и увидел себя. Такие же утонченные черты, аристократический профиль и необычного цвета глаза — аметистовые. Их различали, наверное, только по цвету волос — у Кассиана они были как вороново крыло, черные, распущенные, они доходили ему до плеч. Его вкус в одежде отличался изысканностью, каждая деталь его гардероба была тщательно продумана. Дамьян же предпочитал строгую простоту и минимум излишеств.
Он любил брата. С самого детства они были вместе, и, хотя являлись они близнецами, Дамьян всегда ощущал себя старшим сыном. Он чувствовал, что должен заботиться о Кассиане, чтобы тот мог всегда положиться на него.
Но не только Дамьян так считал. Астин, их отец и глава Клана Севера, видел в черноволосом вампире лишь неопытного ребенка, хоть тому и минуло уже за сотню лет. Астин считал второго сына эгоистичным и никак не подходящим на роль его преемника.
Их вечно делили. Вечно Дамьяна ставили в пример Кассиану. Вечно указывали последнему на то, что он безрассуден и является не благодарным сыном.
– Что же, так скучал без меня, что теперь глаз отвести не можешь? – Кассиан с усмешкой повернулся к нему.
– Я думаю, почему мы такие разные, – отстранено ответил Дамьян. – Почему ты так старательно хочешь отличаться от меня? От нашей семьи?
– Вот только нравоучений о морали и долге мне читать не надо! – отмахнулся брат. – Если это все, что ты можешь сказать мне после долгой дороги, то я предпочту удалиться.
Кассиан плавно поднялся с места, намереваясь покинуть гостиную.
– Это из-за того, что сказал отец? – внезапно и слишком громко спросил Дамьян, чем заставил брата остановиться.
Кассиан медленно обернулся:
– Оставь и забудь эту тему, брат. Престол меня никогда не интересовал, – на удивление тон его был серьезен.
Мгновение и Кассиана уже не было в комнате. Его быстрый уход заставил пламя колыхнуться. Огонь так и норовил выбраться из камина, выбраться из клетки, что сдерживала зверя. Это сейчас он мал, добр и дает тепло, но стоит выпустить его и он сотрет все на своем пути.
Дамьян закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
Завтра же они покинут эти места и вернуться домой, в Норвегию. Пусть Кассиан сейчас ушел, пусть выпустит пар и успокоится. Домой они вернуться достойными послами, выполнившими свои обязанности.
«Если бы все оказалось именно так», – расстроенный взгляд Дамьяна упал на бумагу, выложенную ранее на столик.
Он протянул руку и взял этот клочок, уже ненужный и бесполезный документ. Дело, с которым их отправлял Астин, не дало успехов. Предложение приостановить размолвку между Кланом Запада и Севера было отвергнуто. Первые Хранители, коими себя называл Запад, не хотели отступать от своих взглядов. Они безоглядно вознамерились стать первыми во всем и переписать Великую Летопись. Они всегда мечтали показать себя миру, провозгласив венцом творения, высшими из всех существующих. А зачатки их планов появились еще несколько сот лет назад.
В этот момент Дамьян позавидовал своему брату: тот не задумывался о том, кто над кем одержит верх, его не волновала эта старая книжка — Летопись, которая велась, по мнению Кассиана, от скуки. Он каждый день проживал полностью, захватывая каждую секунду.
А Дамьян должен был заботиться о процветании Клана и его продолжении.
От злобы на себя и всех, кто устроил эту перебранку, вампир скомкал свиток, написанный отцом для подписания, и с силой швырнул его в камин. Пламя быстро поглотило бумагу, ярче окрасив комнату своим красноватым цветом.
Утром следующего дня в дверь заброшенного дома постучали. Не громко, но настойчиво. Дамьян проснулся, еще когда услышал приближающиеся к дому шаги. Кто бы ни был этот человек, но ступал он осторожно, будто боялся, что в любой момент земля разверзнется под ним.
Дамьян встал с пыльной кровати в занятой им спальне. Окна здесь, впрочем, как и в остальных комнатах дома, были плотно закрыты, не давая не одному лучику света проникнуть внутрь. Спускаясь вниз по старой лестнице, перила которой в скором времени обещали развалиться, Дамьян почувствовал, что брата здесь нет. Он до сих пор отсутствовал со вчерашнего вечера.
Конечно, Дамьяна эта новость не радовала, но он надеялся, что не придется разыскивать того второпях перед отъездом.
Стук повторился, и Дамьян свободно открыл заедающую в петлях дверь. Пасмурная погода за ночь не изменилась, и небо оставалось хмурым, холодный ветер продолжал гонять серые облака по мрачному полотнищу. Впереди себя Дамьян никого не увидел. Послышался неловкий кашель, привлекающий его внимание. Опустив глаза, Дамьян увидел мальчика лет двенадцати, который, задрав голову, с испугом смотрел на него. Дамьян был довольно высоким, и мало находилось людей, которые могли смотреть ему прямо в глаза.
– Простите, господин... – пролепетал мальчик.
– Что ты хотел?
– Мистер Стоулхэн, староста, хотел бы говорить с вами. Он сказал, что это срочно, и как только узнал, что вы приехали, сразу послал узнать меня... когда вы сможете уделить ему время? – мальчик выпалил слова как скороговорку, заученную ранее. Видимо, пока он шел к дому, то перебрал в голове сотню способов передать просьбу старосты.
Дамьян помолчал с минуту, разглядывая мальчишку, пытаясь уловить его мысли и понять, почему староста так рано прислал за ним. Значит, причина была довольно серьезной, раз он осмелился просить у господина разговора.
– Где его можно будет найти? – наконец спросил Дамьян.
– Он будет ждать вас у старой церкви, господин, – мальчик указал в сторону видневшегося купола.
– Хорошо, – кивнул вампир, и мальчик тут же припустил от дома.
Усмехнувшись, Дамьян смотрел в след маленькому посыльному. Он привык, что люди боялись его присутствия. Они не могли объяснить причину своего страха, но полностью ему поддавались.
Взглянув на небо, Дамьян порадовался, что солнца сегодня даже не намечалось. Захлопнув дверь, вампир направился в комнату за верхней одеждой.
Сейчас он был не в лучшей форме, чувствовалась усталость и желание подкрепить свои силы.
«Это может и подождать», – сказал себе Дамьян, хотя понимал, что на долгое время его может не хватить. Кровь нужна, она всегда необходима. А впереди еще долгое плаванье, прежде чем они доберутся до Норвегии.
Кассиан любил одиночество. И уж точно его он предпочитал большой толпе или своей любимой кровожадной семейке. Но что могло показаться странным, он вовсе не чувствовал себя одиноким или покинутым. Он ненавидел жалось, особенно по отношению к себе.
Он любил и умел убивать. За свои сто пятнадцать лет он научился делать это почти не причиняя боли, он делал это красиво и с удовольствием. А своих жертв он выбирал тщательно, почти как наряд для подходящего момента, под настроение.
Он слышал каждый вздох жертвы, биение ее хрупкого сердца, — испуганный, прерываемый ритм. Он чувствовал, как кровь пульсирует у нее в жилках, течет по венам, так притягивая к себе.
Наблюдая за юной особой, заблудшей в лес за какими-то травами, Кассиан уже знал, кто окажется жертвой сегодня. И снова по деревне поползут слухи о звере, убивающем местных жителей. Люди уже начинали догадываться, откуда исходит источник зла, но не решались об этом говорить во весь голос. Пусть знают! Кассиану было плевать на это.
Хруст ветки заставил девушку вздрогнуть. Она завертела головой, осматриваясь, крепче вцепившись в свою корзинку. Очень миловидная, опрятно одетая, волосы ее были забраны под чепец, а поверх юбки повязан небольшой фартучек.
Кассиан просто забавлялся, играл с ней. Глубоко вдохнул ее запах и, наконец, показал себя, напугав девушку еще больше.
– Кто вы? Прошу, господин, не надо смотреть на меня так... – она начала отступать назад. Ее платье постоянно цеплялось за ветки кустов, замедляя шаги.
Кассиан протянул руку к ней и улыбнулся.
– Подойди ко мне. Не надо бояться... – еле слышно произнес он. Легкий порыв ветра задел его черные волосы, и кожа его стала, кажется, еще бледнее.
Девушка остановилась. Она заворожено смотрела ему в глаза. Понимала, что это последнее, что она видит, но ничего не могла поделать.
– Подойди, – его голос смешался с шелестом листьев. Он так притягивал...
И девушка сделал шаг вперед, навстречу своей смерти.
Кассиан усмехнулся и взял ее за руку. Корзинка глухо упала на землю.
Еще мгновение и вампир развязал ее чепец, откинул ее волосы, открывая шею. Девушка не смела шелохнуться. Лишь в ее глазах читался откровенный страх.
Тихий вскрик, и ее тело обмякло. Жизнь покидала ее.
Когда Дамьян подъезжал к церкви, староста уже ждал его. Скрестив руки на груди, он что-то прятал, крепко сжимая одну ладонь. Вампир сразу понял, что дружелюбной беседы не получится. Да и не один Стоулхэн дожидался его. Еще несколько человек, трое мужчин и женщин, стояли неподалеку.
