В комнате, в которой я проснулся было так светло, что хотелось снова зажмурить глаза. Белые стены, потолок с этими встроенными лампочками, которые обычно действовали на нервы и пол... чистый, почти стерильный пол. Я ещё не понимал, где нахожусь, но догадка пришла быстро. В маленькое окно светил слепящий свет утреннего солнца. Я подтянулся на койке и выглянул в окно, на котором красовалась решётка.
Двор сегодня был особенно красив. Освещён ярким солнцем, отчего вода в фонтане переливалась очень здорово, и зелень казалась сочнее и цветы красочнее. Уже вывели гуляющих, они сновали туда сюда. Кто-то вдыхал цветочные ароматы, кто-то играл в карты за столиками, одни просто ходили по дорожкам и глазели по сторонам, а другие сидели на лавочках и глазели себе под ноги.
Я поднялся, когда услышал звук открываемой двери.
— Доброе утро, Игорь Сергеевич, — поздоровался врач. Я всё время забывал его имя, как забывал, где нахожусь.
— Доброе, — буркнул в ответ.
Врач взял стул, поставил рядом с койкой и сел на него. Внимательно оглядел меня. Я его тоже. Мне этот человек не нравился. Вернее не нравился его острый, цепкий взгляд. Будто он хочет вынуть из меня душу. В прямом смысле этого слова. Мне кажется, что за его доброй улыбкой скрывается нечто зловещее. Не могу утверждать точно. Хотя предчувствие довольно сильное.
— Все уже вышли на утреннюю прогулку, — мило проговорил доктор, улыбаясь будто я идиот, который не понимает слов. — Хотите тоже пойти погулять?
Я хотел. Ещё как. Меня достало сидеть в четырёх стенах каждый день в наказание за то, что я не помнил.
— Я знаю, хотите, — за меня ответил изверг в белом халате. Ему бы рога прицепить и копыта, точно будет супер дьявольский врач. — Расскажите, Вы вспомнили? И сразу пойдёте ко всем остальным.
Чёрт хренов! Ну ладно. Очередную байку рассказать? Я ему каждый день это рассказываю, а он меня гулять не пускает.
— Я подрался с каким-то уродом, меня шибанули по башке.
Доктор поморщился и тронул себя за горло, будто ему больно.
— За драку к нам не привозят, — недовольно сказал он.
Вот сволочь! Что он от меня хочет? Я ж не помню! Как вспомнить то, чего не помнишь?! Сука!
— Вы пытались покончить с собой, — вкрадчиво проговорил доктор. Его маленькие глазки следили за каждым моим движением. Мне аж жутко стало, когда я это увидел. Я почувствовал себя загнанным зверем, добычей хищника. И ведь мне никуда не деться.
— Неправда это, — начал возражать я, как всегда. — Я не суицидник! Понял ты!
Врач почесал ухо, взглянул на часы и глубоко вздохнул.
— Опять прогулка отменяется, — тихо сказал он и встал со стула. Что-то прошептал санитару, появившемуся рядом. Тот кивнул.
— Жаль, что и сегодня не вспомнили, жаль, что и сегодня память не вернулась. Хорошего дня, Игорь Сергеевич.
Он повернулся и вышел из моей палаты.
Хорошего дня. Как же! Я уже догадывался, что мне предстоит нечто неприятное. Насмешливое выражение лица санитара сказало мне об этом.
Меня заставили подняться. Повели куда-то. А потом я чувствовал боль. Я не мог пошевелиться, так как был связан кожаными ремнями и не мог кричать в голос, потому что в мой рот вставили кляп. Я помню только, что мой мозг хотел вырваться наружу, мне казалось я сгораю изнутри. Я готов был вспомнить, что угодно, даже то, чего не было. Но никто не хотел меня слушать. Последнее, что помню это как вокруг меня смеялся кто-то. Помню коридор и испуганные лица других людей. Больше всего мне запомнилось бледное лицо молодой женщины, с тоской и ужасом, глядящей на меня. Как же она была прекрасна! Худенькая, в белом халатике и тапочках на босу ногу. Её светлые волосы, заколотые на затылке маленькой, но острой заколочкой, обрамляли худое, но такое красивое личико! Мне даже показалось, что она протянула ко мне руку.
— Вспомни, — послышался приятный голос. Но пелена окутала мой разум и я уже ничего не видел и не слышал.
Утро. Солнечный свет пробивался сквозь решетчатое окно, не давая поспать подольше.
Я потянулся на кровати и улыбнулся, почувствовав рядом её руку. Я осторожно сжал её пальчики, в ответ она сжала мои.
Я был счастлив так недавно! Моя жена была самой прекрасной и желанной женщиной на свете. Мы любили друг друга сильно, и не было никого радостней нас! Я как влюбленный мальчишка бежал к ней, чтобы скорее обнять, а она прижимала мою голову к своей груди, говоря, что любит меня.
Наше счастье закончилось быстро, грубо и резко. И я не помню, что произошло.
Дверь заскрипела и отворилась, впуская врача и санитара. Я сидел на кровати, силясь вспомнить, что произошло и почему я оказался здесь. В психбольнице.
— Доброе утро, Игорь Сергеевич, — поздоровался доктор, имя которого я не помнил. — Как у нас дела? Гулять идём?
Я усмехнулся. Он хочет, чтобы я вспомнил.
— Я каждый день пытаюсь помочь Вам вспомнить, — садясь на стул говорил доктор. — И каждый день Вы не можете вспомнить очевидного. Вы пытались покончить с собой.
Очевидное это только для него. Явно не для меня. Я не стал бы заканчивать жизнь самоубийством. Чушь! Перед глазами мелькнул образ красивой с бледным лицом женщины, что я видел. Вот бы встретиться с ней ещё раз.
— Я не помню, что пытался убить себя, — недовольно возразил я. — Я подрался.
— Угу, угу, — произнёс доктор, что-то помечая в блокноте. — Динамики нет. Продолжаем.
Его распоряжение выполнили как и всегда. А после я вновь увидел красивую женщину в коридоре. Она смотрела на меня с надеждой, а я проблевался прямо перед её белыми туфлями. Потом потерял сознание. Эти сеансы шокотерапии, как я их называл, становились для меня всё более тяжёлыми. Но после того как мне поплохело настолько, что я опозорился перед прекрасной зазнобой моей души, жизнь открылась для меня постепенно с совершенно иной стороны. Я бы это назвал иной реальностью.
Очередное утро принесло мне ужасную головную боль. Я открыл глаза и удивлённо уставился на медсестру, что стояла посередине моей палаты.
— Идём, — протянула она мне руку. — Она хочет видеть тебя.
Я ничего не понял, но поднялся с кровати и взял медсестру за руку.
— Только тихо, не шуми.
Она быстро шла по коридорам, увлекая меня следом за собой. Мы спустились вниз, снова прошли по темноту коридору и очутились в какой-то палате. Тут была полутьма, до моего слуха доносились капли воды. В углу палаты на кровати кто-то сидел. Медсестра подтолкнула меня вперёд. Я сделал два шага. Наткнулся на стул. Сел. Стал вглядываться в полутьму. Всё вокруг выглядело старым, ветхим, гнилым. Я поморщился. Где же белые стены, начищенные полы, лампочки... люди... Моя туманная реальность обрела чёткие, ясные черты.
Сидящий на кровати зашевелился. Приблизился ко мне. Я разглядел лицо. Возликовал. Мои молитвы были услышаны. Я снова видел ЕЁ! Такая бледная, но такая красивая!
— Вспомни, — произнесла она своим мелодичным голосом. — Освободи себя.
Я внимательнее поглядел на женщину. Обрывки воспоминаний стали долетать до моего воспалённого сознания. Я увидел светлые волосы и голубые глаза, любящий взгляд, родинку над верхней губой слева. Перед мной была моя жена.
Я теперь помнил вечер, когда наша с ней жизнь оборвалась, превратившись для меня в кошмар. Мы ходили в кино на последний сеанс. Обратно шли по темноте пешком. Смеялись, вспоминая отрывки фильма.
Мы добрались до нашего прекрасного дома, приготовили ужин, а после сидели и обсуждали предстоящие дела на нашей работе. Я — руководитель крупной строительной компании, она — мой секретарь. Так и познакомились. Моя жена, тогда, конечно, она ею ещё не была, пришла к нам работать два года назад. Я был сражён её красотой, стал ухаживать, потом мы поженились и стали жить в моём особняке. Всё было прекрасно, мы хотели детей, планировали, а потом случилось это...
— Милый, — промурлыкала моя жена, и я отвлёкся от воспоминаний. — Ты вспомнил?
Сука! Я ведь полнейший идиот! Как я мог забыть то, что им от меня нужно? Да... Тот вечер закончился для меня психбольницей. Галлюцинации тревожили мой мозг, моё сознание.
Мы сидели на диване, я почти засыпал, а жена гладила мои волосы. Вдруг раздался звонок в дверь. Я был словно с тумане, голова тяжёлая, на я всё понимал. Жена улыбнулась и пошла открывать дверь.
— Кто там? — Услышал я свой голос будто со стороны.
— Это пришли к тебе, — последовал ответ.
Я разлепил усталые веки. Передо мной стоял ОН. Этот самый доктор, который мучает меня теперь.
— Родной, — обратилась ко мне моя красивая и лживая жена. — Скажи нам пароль от твоего сейфа.
Она облокотилась о барную стойку и облизнула губы. Гадина! Я сначала подумал, что это шутка, но доктор был серьёзен. Он поцеловал руку моей жены и обратился ко мне.
— Здравствуйте, Игорь Сергеевич. Моё имя Андрей Валерьевич. Я любовник Вашей жены и главврач психиатрической больницы. Мы решили обчистить Вас и нам для этого нужен пароль от Вашего сейфа, а после отправитесь к нам в палаты. Будем лечить Вас от шизофрении.
— У меня нет шизофрении, козёл. Как ты могла? — Я посмотрел на жену, она лишь дёрнула плечиком и нехотя ответила:
— Я приметила тебя на одной из благотворительных вечеринок, а мой милый доктор составил план. Я тебя никогда не любила. Ты лишь средство для достижения цели.
Хороша актриса. Я ведь и правда думал, что любовь у нас. А всё так прозаично, банально. Она позарилась на мои деньги!
— Ты стерва, да я тебя... — Я попытался встать, но не смог.
— Не утруждайся, дорогой. Ты накачан таблетками. Не встанешь. Говори код. Ты недостаточно любишь меня, раз не сказал мне его раньше.
Я был зол. Так зол, что мог убить. Мне бы только встать и добраться до неё.
— Я ничего вам не скажу. Не надейтесь. Можете меня убить.
— Если мы тебя убьём сейчас, то кода нам точно не видать. А вот боль твой язык развяжет. — Затем доктор обратился к моей жене. — Не буду помещать его в мою больницу. Для него есть получше местечко.
Доктор подошёл ко мне и размахнувшись ударил кулаком в лицо. Я замахал руками, вцепился ему в глотку. Помню, увидел страх в его глазах. Он не ожидал, что я найду силы для своей защиты, несмотря на то, что они меня напичкали какой-то дрянью. Я сжимал пальцы на его горле, а он всё больше выпучивал глаза.
— Сд...сделай что-нибудь, — сдавленно проговорил он своей сообщнице.
Она вскрикнула. Потом тишина. Краем глаза я заметил, что она ищет, чем меня вырубить. У меня в глазах двоилось, я уже почти ничего не ощущал. Смог навалиться на докторишку и уже почти задушил его, но что-то тяжёлое обрушилось мне на голову и я разжал пальцы, выдохнул и отрубился.
А дальше я ничего не помнил. Каждый день от меня требовали вспомнить. Как и сегодня. Им нужен пароль от сейфа. Что ж...
— Дорогой, ты уже целых две недели терпишь боль, — проворковала моя жена, и я тряхнул головой. Мне так понравилась её причёска!
Было противно слушать этот приторный голосок. Лживый, смердящий предательством. Дура, я бы итак тебе сказал его, стоило немного потерпеть. Я всё был готов бросить к твоим ногам, а ты любишь этого доктора.
— Пароль? — спросил я и сжал зубы так сильно, что челюсть заныла от боли.
— Ты вспомнил...
— Всё вспомнил.
— И пароль тоже? — Доктор появился в палате так быстро словно стоял и подслушивал за дверью.
— И пароль.
Я вскочил со стула, подбежал к жене и сорвал с её волос заколку, так аккуратно приколотую и манящую меня. Секунда и заколка оказалась в горле моей «любимой» жены. Кровь хлестала ручьём. А я возрадовался. Доктор кинулся ко мне, но я полоснул его той же заколкой сначала по щеке, потом хорошенько ткнул ею ему в живот. Он согнулся пополам. Упал. Я придушил его быстро. Заколка вновь пошла в ход. Хороша, ничего не скажешь. Такая маленькая, но такая полезная!
Они смотрели на меня и умирали. Я поднял бровь и произнёс:
— Три, пять, восемь, четыре. Девять, семь, ноль, пять, два, один.
Им нужен был код, и я его сказал.
— Милая, Андрей Валерьевич, — кивнул им головой, прощаясь.
Я повернулся и вышел из палаты. Прошёл по пустынным коридорам заброшенной больницы и спокойно покинул здание. Как же надо было меня накачать, чтобы я видел всё в другом свете? Но теперь я вижу всё ясно. Спасибо моему рвотному рефлексу и сеансам шокотерапии, эту рвоту вызвавшим.
Да, теперь я всё вижу очень ясно. Нельзя доверять людям, которые резко врываются в вашу жизнь и уверяют в чистой и искренней любви. Особенно, если вам есть, что терять.
Двор сегодня был особенно красив. Освещён ярким солнцем, отчего вода в фонтане переливалась очень здорово, и зелень казалась сочнее и цветы красочнее. Уже вывели гуляющих, они сновали туда сюда. Кто-то вдыхал цветочные ароматы, кто-то играл в карты за столиками, одни просто ходили по дорожкам и глазели по сторонам, а другие сидели на лавочках и глазели себе под ноги.
Я поднялся, когда услышал звук открываемой двери.
— Доброе утро, Игорь Сергеевич, — поздоровался врач. Я всё время забывал его имя, как забывал, где нахожусь.
— Доброе, — буркнул в ответ.
Врач взял стул, поставил рядом с койкой и сел на него. Внимательно оглядел меня. Я его тоже. Мне этот человек не нравился. Вернее не нравился его острый, цепкий взгляд. Будто он хочет вынуть из меня душу. В прямом смысле этого слова. Мне кажется, что за его доброй улыбкой скрывается нечто зловещее. Не могу утверждать точно. Хотя предчувствие довольно сильное.
— Все уже вышли на утреннюю прогулку, — мило проговорил доктор, улыбаясь будто я идиот, который не понимает слов. — Хотите тоже пойти погулять?
Я хотел. Ещё как. Меня достало сидеть в четырёх стенах каждый день в наказание за то, что я не помнил.
— Я знаю, хотите, — за меня ответил изверг в белом халате. Ему бы рога прицепить и копыта, точно будет супер дьявольский врач. — Расскажите, Вы вспомнили? И сразу пойдёте ко всем остальным.
Чёрт хренов! Ну ладно. Очередную байку рассказать? Я ему каждый день это рассказываю, а он меня гулять не пускает.
— Я подрался с каким-то уродом, меня шибанули по башке.
Доктор поморщился и тронул себя за горло, будто ему больно.
— За драку к нам не привозят, — недовольно сказал он.
Вот сволочь! Что он от меня хочет? Я ж не помню! Как вспомнить то, чего не помнишь?! Сука!
— Вы пытались покончить с собой, — вкрадчиво проговорил доктор. Его маленькие глазки следили за каждым моим движением. Мне аж жутко стало, когда я это увидел. Я почувствовал себя загнанным зверем, добычей хищника. И ведь мне никуда не деться.
— Неправда это, — начал возражать я, как всегда. — Я не суицидник! Понял ты!
Врач почесал ухо, взглянул на часы и глубоко вздохнул.
— Опять прогулка отменяется, — тихо сказал он и встал со стула. Что-то прошептал санитару, появившемуся рядом. Тот кивнул.
— Жаль, что и сегодня не вспомнили, жаль, что и сегодня память не вернулась. Хорошего дня, Игорь Сергеевич.
Он повернулся и вышел из моей палаты.
Хорошего дня. Как же! Я уже догадывался, что мне предстоит нечто неприятное. Насмешливое выражение лица санитара сказало мне об этом.
Меня заставили подняться. Повели куда-то. А потом я чувствовал боль. Я не мог пошевелиться, так как был связан кожаными ремнями и не мог кричать в голос, потому что в мой рот вставили кляп. Я помню только, что мой мозг хотел вырваться наружу, мне казалось я сгораю изнутри. Я готов был вспомнить, что угодно, даже то, чего не было. Но никто не хотел меня слушать. Последнее, что помню это как вокруг меня смеялся кто-то. Помню коридор и испуганные лица других людей. Больше всего мне запомнилось бледное лицо молодой женщины, с тоской и ужасом, глядящей на меня. Как же она была прекрасна! Худенькая, в белом халатике и тапочках на босу ногу. Её светлые волосы, заколотые на затылке маленькой, но острой заколочкой, обрамляли худое, но такое красивое личико! Мне даже показалось, что она протянула ко мне руку.
— Вспомни, — послышался приятный голос. Но пелена окутала мой разум и я уже ничего не видел и не слышал.
Утро. Солнечный свет пробивался сквозь решетчатое окно, не давая поспать подольше.
Я потянулся на кровати и улыбнулся, почувствовав рядом её руку. Я осторожно сжал её пальчики, в ответ она сжала мои.
Я был счастлив так недавно! Моя жена была самой прекрасной и желанной женщиной на свете. Мы любили друг друга сильно, и не было никого радостней нас! Я как влюбленный мальчишка бежал к ней, чтобы скорее обнять, а она прижимала мою голову к своей груди, говоря, что любит меня.
Наше счастье закончилось быстро, грубо и резко. И я не помню, что произошло.
Дверь заскрипела и отворилась, впуская врача и санитара. Я сидел на кровати, силясь вспомнить, что произошло и почему я оказался здесь. В психбольнице.
— Доброе утро, Игорь Сергеевич, — поздоровался доктор, имя которого я не помнил. — Как у нас дела? Гулять идём?
Я усмехнулся. Он хочет, чтобы я вспомнил.
— Я каждый день пытаюсь помочь Вам вспомнить, — садясь на стул говорил доктор. — И каждый день Вы не можете вспомнить очевидного. Вы пытались покончить с собой.
Очевидное это только для него. Явно не для меня. Я не стал бы заканчивать жизнь самоубийством. Чушь! Перед глазами мелькнул образ красивой с бледным лицом женщины, что я видел. Вот бы встретиться с ней ещё раз.
— Я не помню, что пытался убить себя, — недовольно возразил я. — Я подрался.
— Угу, угу, — произнёс доктор, что-то помечая в блокноте. — Динамики нет. Продолжаем.
Его распоряжение выполнили как и всегда. А после я вновь увидел красивую женщину в коридоре. Она смотрела на меня с надеждой, а я проблевался прямо перед её белыми туфлями. Потом потерял сознание. Эти сеансы шокотерапии, как я их называл, становились для меня всё более тяжёлыми. Но после того как мне поплохело настолько, что я опозорился перед прекрасной зазнобой моей души, жизнь открылась для меня постепенно с совершенно иной стороны. Я бы это назвал иной реальностью.
Очередное утро принесло мне ужасную головную боль. Я открыл глаза и удивлённо уставился на медсестру, что стояла посередине моей палаты.
— Идём, — протянула она мне руку. — Она хочет видеть тебя.
Я ничего не понял, но поднялся с кровати и взял медсестру за руку.
— Только тихо, не шуми.
Она быстро шла по коридорам, увлекая меня следом за собой. Мы спустились вниз, снова прошли по темноту коридору и очутились в какой-то палате. Тут была полутьма, до моего слуха доносились капли воды. В углу палаты на кровати кто-то сидел. Медсестра подтолкнула меня вперёд. Я сделал два шага. Наткнулся на стул. Сел. Стал вглядываться в полутьму. Всё вокруг выглядело старым, ветхим, гнилым. Я поморщился. Где же белые стены, начищенные полы, лампочки... люди... Моя туманная реальность обрела чёткие, ясные черты.
Сидящий на кровати зашевелился. Приблизился ко мне. Я разглядел лицо. Возликовал. Мои молитвы были услышаны. Я снова видел ЕЁ! Такая бледная, но такая красивая!
— Вспомни, — произнесла она своим мелодичным голосом. — Освободи себя.
Я внимательнее поглядел на женщину. Обрывки воспоминаний стали долетать до моего воспалённого сознания. Я увидел светлые волосы и голубые глаза, любящий взгляд, родинку над верхней губой слева. Перед мной была моя жена.
Я теперь помнил вечер, когда наша с ней жизнь оборвалась, превратившись для меня в кошмар. Мы ходили в кино на последний сеанс. Обратно шли по темноте пешком. Смеялись, вспоминая отрывки фильма.
Мы добрались до нашего прекрасного дома, приготовили ужин, а после сидели и обсуждали предстоящие дела на нашей работе. Я — руководитель крупной строительной компании, она — мой секретарь. Так и познакомились. Моя жена, тогда, конечно, она ею ещё не была, пришла к нам работать два года назад. Я был сражён её красотой, стал ухаживать, потом мы поженились и стали жить в моём особняке. Всё было прекрасно, мы хотели детей, планировали, а потом случилось это...
— Милый, — промурлыкала моя жена, и я отвлёкся от воспоминаний. — Ты вспомнил?
Сука! Я ведь полнейший идиот! Как я мог забыть то, что им от меня нужно? Да... Тот вечер закончился для меня психбольницей. Галлюцинации тревожили мой мозг, моё сознание.
Мы сидели на диване, я почти засыпал, а жена гладила мои волосы. Вдруг раздался звонок в дверь. Я был словно с тумане, голова тяжёлая, на я всё понимал. Жена улыбнулась и пошла открывать дверь.
— Кто там? — Услышал я свой голос будто со стороны.
— Это пришли к тебе, — последовал ответ.
Я разлепил усталые веки. Передо мной стоял ОН. Этот самый доктор, который мучает меня теперь.
— Родной, — обратилась ко мне моя красивая и лживая жена. — Скажи нам пароль от твоего сейфа.
Она облокотилась о барную стойку и облизнула губы. Гадина! Я сначала подумал, что это шутка, но доктор был серьёзен. Он поцеловал руку моей жены и обратился ко мне.
— Здравствуйте, Игорь Сергеевич. Моё имя Андрей Валерьевич. Я любовник Вашей жены и главврач психиатрической больницы. Мы решили обчистить Вас и нам для этого нужен пароль от Вашего сейфа, а после отправитесь к нам в палаты. Будем лечить Вас от шизофрении.
— У меня нет шизофрении, козёл. Как ты могла? — Я посмотрел на жену, она лишь дёрнула плечиком и нехотя ответила:
— Я приметила тебя на одной из благотворительных вечеринок, а мой милый доктор составил план. Я тебя никогда не любила. Ты лишь средство для достижения цели.
Хороша актриса. Я ведь и правда думал, что любовь у нас. А всё так прозаично, банально. Она позарилась на мои деньги!
— Ты стерва, да я тебя... — Я попытался встать, но не смог.
— Не утруждайся, дорогой. Ты накачан таблетками. Не встанешь. Говори код. Ты недостаточно любишь меня, раз не сказал мне его раньше.
Я был зол. Так зол, что мог убить. Мне бы только встать и добраться до неё.
— Я ничего вам не скажу. Не надейтесь. Можете меня убить.
— Если мы тебя убьём сейчас, то кода нам точно не видать. А вот боль твой язык развяжет. — Затем доктор обратился к моей жене. — Не буду помещать его в мою больницу. Для него есть получше местечко.
Доктор подошёл ко мне и размахнувшись ударил кулаком в лицо. Я замахал руками, вцепился ему в глотку. Помню, увидел страх в его глазах. Он не ожидал, что я найду силы для своей защиты, несмотря на то, что они меня напичкали какой-то дрянью. Я сжимал пальцы на его горле, а он всё больше выпучивал глаза.
— Сд...сделай что-нибудь, — сдавленно проговорил он своей сообщнице.
Она вскрикнула. Потом тишина. Краем глаза я заметил, что она ищет, чем меня вырубить. У меня в глазах двоилось, я уже почти ничего не ощущал. Смог навалиться на докторишку и уже почти задушил его, но что-то тяжёлое обрушилось мне на голову и я разжал пальцы, выдохнул и отрубился.
А дальше я ничего не помнил. Каждый день от меня требовали вспомнить. Как и сегодня. Им нужен пароль от сейфа. Что ж...
— Дорогой, ты уже целых две недели терпишь боль, — проворковала моя жена, и я тряхнул головой. Мне так понравилась её причёска!
Было противно слушать этот приторный голосок. Лживый, смердящий предательством. Дура, я бы итак тебе сказал его, стоило немного потерпеть. Я всё был готов бросить к твоим ногам, а ты любишь этого доктора.
— Пароль? — спросил я и сжал зубы так сильно, что челюсть заныла от боли.
— Ты вспомнил...
— Всё вспомнил.
— И пароль тоже? — Доктор появился в палате так быстро словно стоял и подслушивал за дверью.
— И пароль.
Я вскочил со стула, подбежал к жене и сорвал с её волос заколку, так аккуратно приколотую и манящую меня. Секунда и заколка оказалась в горле моей «любимой» жены. Кровь хлестала ручьём. А я возрадовался. Доктор кинулся ко мне, но я полоснул его той же заколкой сначала по щеке, потом хорошенько ткнул ею ему в живот. Он согнулся пополам. Упал. Я придушил его быстро. Заколка вновь пошла в ход. Хороша, ничего не скажешь. Такая маленькая, но такая полезная!
Они смотрели на меня и умирали. Я поднял бровь и произнёс:
— Три, пять, восемь, четыре. Девять, семь, ноль, пять, два, один.
Им нужен был код, и я его сказал.
— Милая, Андрей Валерьевич, — кивнул им головой, прощаясь.
Я повернулся и вышел из палаты. Прошёл по пустынным коридорам заброшенной больницы и спокойно покинул здание. Как же надо было меня накачать, чтобы я видел всё в другом свете? Но теперь я вижу всё ясно. Спасибо моему рвотному рефлексу и сеансам шокотерапии, эту рвоту вызвавшим.
Да, теперь я всё вижу очень ясно. Нельзя доверять людям, которые резко врываются в вашу жизнь и уверяют в чистой и искренней любви. Особенно, если вам есть, что терять.
