– Внимание! Красный код! Повторяю: код красный! Внимание всему медицинскому персоналу!
Вот и поспала называется… Скрепя (суставами и сердцем) сползла с кровати в одной из палат. По негласному правилу в эту часть приемного отделения мы стараемся никого не класть, чтобы была возможность прилечь во время дежурства.
Эх, закинуть бы сейчас в себя горяченького американо и шоколадный батончик… А лучше – полноценный обед с борщом, котлеткой и чем-нибудь еще не менее калорийным. Мечты-мечты… Но вместо этого я быстро сую ноги в кроксы, приглаживаю руками выбившиеся из высокого пучка волосы – всё это занимает не больше секунды – и выныриваю из своего убежища. Предупреждение о красном коде быстро мобилизует все резервы организма, и без кофе сон как рукой снимает.
– Хорошо, что ты еще здесь, Бек, – говорит мне Оливер, старший сегодняшней смены. – Кажется, нас ждет «бодренькое» утро.
«Бек» – что-то вроде моего рабочего прозвища. Это что-то вроде американской традиции – обращаться к коллеге или по фамилии, или придумывать какое-то прозвище, если фамилия неудобоваримая. Как моя, например. Ведь я Бекерёва. Анна Бекерёва – ординатор из России. Я стипендиатка. Собственно за мою любознательность (а я очень люблю учиться) я и получила свое прозвище, потому что в переводе с английского «beek» – клюв. Надо будет как-нибудь рассказать коллегам русскую присказку про нос и чужие дела.
– Уже известно, что случилось? – натягивая перчатки, спрашиваю я, направляя мысли в нужное русло.
– Крупная авария на Мичиган-авеню, – отвечает Мэдди за Оливера, и тихонько добавляет под нос, – А мы ближе всех, к несчастью.
– Мэдди… – с предупреждением в голосе, начинает Оливер, но тут же замолкает. Около больницы раздаётся множественный вой сирен. Чёрт, это действительно не хорошо. На секунду кажется, что к больнице съезжаются все скорые города… Так, спокойно, Аня, давай, вдох-выдох, вдох-выдох, не время для паники. Незаметно для остальных я медленно вдыхаю и выдыхаю воздух, выравнивая дыхание.
Наконец в холл вкатывают первые носилки, затем сразу вторые, третьи, четвёртые… Оливер сортирует прибывших: кого-то сразу отправляет на операцию, кого-то пока просто везут на диагностику.
С седьмым пострадавшим в операционную отправляется сам Оливер.
Прием экстренных на этом должен быть окончен, на нас остаются несрочные травмы. В сортировке больше нет необходимости, поэтому пострадавших теперь берем в порядке очереди. Складывается ощущение, что это все заняло часы, но по факту прошло не больше 4 минут. Ведь в нашей профессии счёт может идти на секунды.
Так, моя очередь. Я иду навстречу бригаде, которая привезла женщину со сломанной рукой, но вдруг снова слышу звук сирен. Правда это сирена не скорой помощи. Через стеклянные двери я вижу, что у входа тормозит пожарная машина. Ощутив, как сразу зачесалось тело в разных местах, понимаю, что спасатели приехали сюда по о-о-очень неприятной причине. Быстро передав своего пациента ординатору-первогодке (спаси и сохрани), выхожу к пожарным, которые что-то пытаются достать с крыши.
О, боже! Это что… человек?
___________________________
Приветствую, дорогие читатели в своей мини-истории о любви талантливого врача и обаятельного спасателя.
Спасибо за ваши оценки и комментарии!
Сообразив, ЧТО именно пожарные снимают с крыши, я тут же поспешила внутрь за каталкой и парой дополнительных рук. На ходу обрисовываю ситуацию старшей медсестре, и прошу найти хирурга для еще одной срочной операции.
Тем временем пожарные спускают с грузовика металлический лист с «пришпиленным» к нему юношей и перекладывают его на каталку. Удостоверившись, что пострадавший надежно зафиксирован и не упадет при движении, ко мне обращается один из спасателей:
– Капитан Вега, 51 пожарная часть. Этого бедолагу обнаружили не сразу, поэтому решили не тратить время и сразу везти его в больницу.
– Вы приняли правильное решение, капитан, – отвечаю я, параллельно сверяя жизненные показатели пострадавшего, и понимаю, что дело дрянь, – Не беспокойтесь, мы им займемся.
– Отлично. И, не хочу отвлекать, но нужно осмотреть одного из наших парней: он хорошенько раздал себе…кхм… ягодицу… пока лез за этим «везунчиком».
– Ваш подопечный нуждается в срочной помощи? – спрашиваю я, вспоминая регламент.
– Нет, это не неотложный случай, скорее неприятный – усмехается капитан.
– Пусть занимает соседнюю койку, я отправлю кого-нибудь к нему, как только мы закончим с этим.
– Спасибо, – отвечает капитан, но я этого уже не слышу.
Показатели пострадавшего резко начинают ухудшаться, сердечный ритм замедляется. Я диктую медсестрам дозировки препаратов для стабилизации состояния, начинаю делать массаж сердца. Из-за торчащей арматуры амплитуда нажатий кажется недостаточной, и мне остается только молиться, чтобы пациент дотянул до операционной, потому что кардиостимулятор мы применить не сможем.
Минута.
Состояние не стабилизируется, сердечный ритм и давление падает.
Вводим максимальную дозировку препаратов.
Нет эффекта.
Пара мгновений и происходит остановка сердца.
Продолжаем реанимацию.
Я делаю массаж сердца не чувствуя усталости, полностью погрузившись в механическое движение.
Ну же, давай. Не дай мне потерять тебя, парень.
Жим, еще, еще, еще…
– Достаточно, Бек, – словно сквозь толщу воды раздается голос старшей медсестры. – Энн, хватит.
– Нет! Я знаю, что есть еще несколько минут.
Чувствую напряжение команды, но больше никто ничего не говорит. Лишь молча продолжают выполнять свою работу.
Боковым зрением вижу профессора Сюй. Если я сейчас справлюсь, оперировать будет он. А значит шансы парня на выздоровление увеличиваются вдвое. Сюй – настоящий волшебник.
Когда я уже готова сдаться, слышу долгожданное:
– Пульс есть. Состояние стабилизируется.
– Форман, смени Бек и везите его в операционную. Чейз со мной, будешь ассистировать. – раздает указания профессор Сюй. Он уже направляется к раздевалкам, чтобы переодеться в хирургическую форму, как вдруг вспоминает обо мне:
– Ты молодец, Бек. Но на операцию даже не думай сувать нос. Сама понимаешь, ты сейчас на эмоциях.
И развернувшись, уходит вслед за командой.
Старшая медсестра легонько похлопывает меня по спине и возвращается на свой пост. Те, кто не учавствуют в операции тоже расходятся. Я же мнесколько мгновений топчусь на месте, потом наконец снимаю перчатки, поправляю перекрутившийся стетоскоп.
Сейчас мне больше всего хочется выплеснуть скопившийся адреналин, но от работы меня никто не освобождал. Значит нужно быстро на что-то переключиться.
Вспоминаю, что где-то рядом должен быть пожарный, которому нужно обработать рану.
Оборачиваюсь в поисках пациента и, прежде чем успеваю что-то понять, мой взгляд попадает в плен невозможных голубых глаз. А в груди словно разрывается атомная бомба.
Не в силах преодолеть притяжение, я делаю шаг навстречу. А когда ОН делает такой же шаг, по телу разливается непередаваемое удовольствие. Еще шаг и я смогу прикоснуться к НЕМУ, удостовериться, что это не плод моего воображения.
Но когда между нами остается меньше метра, совсем рядом раздается чей-то ехидный голос, разрушающий магию момента:
– Рад, что вы наконец-то нашли на меня время, док.
Это действует на меня как опрокинутый ушат холодной воды. Мысленно даю себе пинка: нашла время впадать в прострацию. Аня, тебя вообще-то пациенты ждут. Истекать слюной на незнакомых красавчиков будешь строго в нерабочее время!
– Рассказывайте, что с вами случилось, эээ…
– Его зовут Бобби, – неожиданно раздается приятный баритон со стороны моего очаровательного незнакомца. – Извините его за грубость. Так-то он славный парень, но травма на него плохо влияет.
Ну, конечно. Разве может быть этот мужчина хоть в чем-то несовершенен. Это самый сексуальный голос, который я слышала.
– Спасибо, Райан, но вообще-то я пока в состоянии сам за себя отвечать. У меня разодрана задница, а не голова.
Райан… Какое красивое имя…
– Бобби, вам придется снять обувь и штаны, чтобы я могла осмотреть и обработать рану.
Пока я готовлю необходимые препараты и инструменты, Райан помогает Бобби раздеться. Они даже перебрасываются парочкой шуток.
Когда всё приготовлено, я вынуждена просить Райана выйти.
– Без проблем. Я пока прогуляюсь до кафетерия. Бобби, будь паинькой.
Когда мужчина уходит, ко мне окончательно возвращается способность мыслить здраво. Быстро опрашиваю пациента о случившемся и с удовольствием делаю болезненный укол от столбняка в отместку за язвительность. Рана оказывается не опасной, но всё равно приходится наложить несколько швов и поставить капельницу.
Решаю оставить пострадавшего в больнице на сутки для наблюдения.
И нет, вовсе не потому, что это повод задержать Райана в больнице подольше, а потому что я боюсь заражения.
Поручив Бобби заботам медсестер, отправляюсь на поиски Райана, чтобы обсудить лечение его напарника.
В зале ожидания его нет, поэтому уточняю на стойке регистрации не видели ли они куда ушел пожарный.
– Если ты про красавчика-спасателя, то он пошёл в сторону кафетерия, – отвечает одна из младших медсестер. – Такой симпатяжка. Прямо чувствую, как уровень эстрогенов повысился. Бек, будь лапочкой, не забудь уточнить женат ли он, а лучше взять номер телефона…
Окончание фразы я уже не слышу, так как быстрым шагом направляюсь к кафетерию, испытывая при этом противоречивые чувства: стыд, смущение и… ревность.
Невольно замедляю шаг только около зеркала в холле.
Снимаю маску, убираю за уши выбившиеся волосы из пучка. Придирчиво осматриваю внешний вид.
Мда… В гроб и то краше кладут. Под глазами залегли темные круги от недосыпа, кожа приобрела какой-то сероватый оттенок. На лице остался след от маски. Взгляд слегка безумный… Вот говорила мне бабушка, что нужно всегда иметь косметичку под рукой! Самооценка падает ниже некуда и остается лежать где-то в подземном гараже.
Отчаянно надеясь, что хотя бы след от маски сойдет к моменту, когда я снова встречу ЕГО, я уже намеренно не спеша продолжаю свой путь.
Но, видимо, удача сегодня не на моей стороне, потому что мы вскоре сталкиваемся на лестнице. У Райана в руках два стаканчика с кофе.
– Док, я взял вам кофе. Не знал, что вы предпочитаете, поэтому выбрал на свой вкус.
Я что ТАК плохо выгляжу!?
Махнув на всё рукой, я осторожно принимаю горячий напиток и делаю глоток.
Ммм, карамельный латте. У тебя хороший вкус, Райан.
– Бобби пришлось наложить пару швов, но рана не опасная. Какое-то время он будет ограничен в движении. Примерно где-то с неделю придется посидеть на больничном. И сутки провести у нас под наблюдением на всякий случай.
– М, Бобби «обожает» больничные. А еще больше больницы. Хотя может быть с таким врачом… – тут он запинается и не закончив мысль переводит тему, – Я уже позвонил его жене. Она должна скоро приехать.
Между нами повисает неловкое молчание. Но к счастью, я могу скрыть свое смущение за стаканчиком с кофе.
Когда мы почти доходим до приемного отделения, Райан неожиданно спрашивает:
– Кто будет его завтра выписывать? Вы?
– Нет, скорее всего нет. Если честно, моя смена закончилась еще 5 часов назад… А следующая только послезавтра.
– Как знакомо, – улыбается он одним уголком рта, отчего на щеке появляется очаровательная ямочка. – Тогда, если вы закончили, может быть разрешите отвезти вас домой?
____________________
Рада видеть тебя, дорогой Читатель! Буду очень рада твоей оценке и комментариям!
Несмотря на то, что в голове промелькнула карусель из картинок с нашей свадьбы, рождения первенца и совместной старости, спрашиваю я другое:
– Разве вам не нужно вернуться на службу?
– Меня освободили на сегодня, – улыбаясь глазами, отвечает он. – И машину как раз пригнали ребята.
– А у вас дружная команда, да? Спасибо за предложение, но я живу в общежитии при больнице, так что…
– Я понял, – кажется, что свет в его взгляде словно гаснет.
Ну же, Аня, не тормози и возьми хотя бы его номер.
Но меня одолевает непонятно откуда вдруг взявшаяся робость. Хотя последний раз я так робела в школе перед понравившимся старшеклассником…
Так мы и стоим не в состоянии найти новую тему для разговора. Но и уйти просто не можем.
К сожалению, наша парочка быстро привлекает внимание моих коллег:
– Ресторан русской или итальянской кухни с хорошей винной картой, персиковые розы… Энн, я ничего не забыл? – с издевочкой спрашивает неизвестно откуда нарисовавшийся Мэттью.
Посылаю наглецу убийственный взгляд, обещая увлекательную прогулку в прозекторскую (читай: морг).
Но Мэт делает вид, что не заметил:
– Приятно познакомиться, уважаемый спасатель. Я – Мэттью Коннор, ординатор-третьегодка. Коллега этой очаровательной мисс.
Райан переводит взгляд на этого смертника, потягивает руку с доброжелательной улыбкой:
– Райан Сильван, пятьдесят первая.
– О, неужели те самые Сильваны? – пожимая руку, с удивлением спрашивает Мэт, после чего не дожидаясь ответа поворачивается ко мне – Детка, похоже ты сорвала большой куш!
Синхронно с Райаном закатываем глаза.
– Понял, понял. Сваливаю. – Идет на попятную эта будущая работа патологоанатомов. – Приятно было познакомиться, Райан. Помни: ресторан и цветы…
После чего, одарив нас напоследок озорной улыбкой, убегает в сторону лабораторий. Пару мгновений смотрим ему вслед. Всё-таки когда-нибудь я убью этого гада.
– Любите русскую кухню? – неожиданно звучит вопрос.
Блин, запомнил всё-таки.
– Люблю, – хмыкаю я.
Не говорить же ему, что по моим венам течёт борщ вместо крови.
– А вы? – цепляюсь за возможность еще немного времени провести вместе.
– Честно говоря, никогда не пробовал.
– Вы многое теряете…
Неизвестно куда завёл бы нас этот разговор (может быть на свидание?), но неожиданно срабатывает система оповещения:
– Доктор Бек, пройдите в третью операционную. Доктор Бек, в третью операционную.
«Черт, там же сейчас оперирует профессор Сюй, – мысленно чертыхаюсь я. Он никогда никого не вызывает без причины».
– Извините, кажется, мне пора, – с сожалением прощаюсь я, обещая позаботиться о Бобби.
– До свидания, Энн, – отвечает мне Райан, и я спешу к операционным.
Однако, около выхода из отделения, не удержавшись, оборачиваюсь. И наткнувшись на взгляд Райана, впервые за это утро искренне улыбаюсь. Он машет мне рукой на прощание, и я скрываюсь в недрах больницы.
– Ну и денёк, – кидая рюкзак в прихожей, выдыхаю я.
Профессор Сюй позволил мне ассистировать на операции. И хотя операция длилась почти 10 часов, я была счастлива.
И вот, время уже за полночь (ждала, пока пациент очнется от наркоза), а я только переступаю порог своего временного жилища.
Несмотря на, что самым разумным сейчас было бы отправиться спать, из-за нарушения режима и ударных доз кофеина, я не чувствую усталости, поэтому решаю хорошенько поесть и принять долгий расслабляющий душ.
Проблем с приготовлением полноценного позднего ужина у меня нет: еще будучи интерном в России, я приучила себя наготавливать кучу заморозок в выходные, чтобы никогда не оставаться без нормальной еды.
Вот и поспала называется… Скрепя (суставами и сердцем) сползла с кровати в одной из палат. По негласному правилу в эту часть приемного отделения мы стараемся никого не класть, чтобы была возможность прилечь во время дежурства.
Эх, закинуть бы сейчас в себя горяченького американо и шоколадный батончик… А лучше – полноценный обед с борщом, котлеткой и чем-нибудь еще не менее калорийным. Мечты-мечты… Но вместо этого я быстро сую ноги в кроксы, приглаживаю руками выбившиеся из высокого пучка волосы – всё это занимает не больше секунды – и выныриваю из своего убежища. Предупреждение о красном коде быстро мобилизует все резервы организма, и без кофе сон как рукой снимает.
– Хорошо, что ты еще здесь, Бек, – говорит мне Оливер, старший сегодняшней смены. – Кажется, нас ждет «бодренькое» утро.
«Бек» – что-то вроде моего рабочего прозвища. Это что-то вроде американской традиции – обращаться к коллеге или по фамилии, или придумывать какое-то прозвище, если фамилия неудобоваримая. Как моя, например. Ведь я Бекерёва. Анна Бекерёва – ординатор из России. Я стипендиатка. Собственно за мою любознательность (а я очень люблю учиться) я и получила свое прозвище, потому что в переводе с английского «beek» – клюв. Надо будет как-нибудь рассказать коллегам русскую присказку про нос и чужие дела.
– Уже известно, что случилось? – натягивая перчатки, спрашиваю я, направляя мысли в нужное русло.
– Крупная авария на Мичиган-авеню, – отвечает Мэдди за Оливера, и тихонько добавляет под нос, – А мы ближе всех, к несчастью.
– Мэдди… – с предупреждением в голосе, начинает Оливер, но тут же замолкает. Около больницы раздаётся множественный вой сирен. Чёрт, это действительно не хорошо. На секунду кажется, что к больнице съезжаются все скорые города… Так, спокойно, Аня, давай, вдох-выдох, вдох-выдох, не время для паники. Незаметно для остальных я медленно вдыхаю и выдыхаю воздух, выравнивая дыхание.
Наконец в холл вкатывают первые носилки, затем сразу вторые, третьи, четвёртые… Оливер сортирует прибывших: кого-то сразу отправляет на операцию, кого-то пока просто везут на диагностику.
С седьмым пострадавшим в операционную отправляется сам Оливер.
Прием экстренных на этом должен быть окончен, на нас остаются несрочные травмы. В сортировке больше нет необходимости, поэтому пострадавших теперь берем в порядке очереди. Складывается ощущение, что это все заняло часы, но по факту прошло не больше 4 минут. Ведь в нашей профессии счёт может идти на секунды.
Так, моя очередь. Я иду навстречу бригаде, которая привезла женщину со сломанной рукой, но вдруг снова слышу звук сирен. Правда это сирена не скорой помощи. Через стеклянные двери я вижу, что у входа тормозит пожарная машина. Ощутив, как сразу зачесалось тело в разных местах, понимаю, что спасатели приехали сюда по о-о-очень неприятной причине. Быстро передав своего пациента ординатору-первогодке (спаси и сохрани), выхожу к пожарным, которые что-то пытаются достать с крыши.
О, боже! Это что… человек?
___________________________
Приветствую, дорогие читатели в своей мини-истории о любви талантливого врача и обаятельного спасателя.
Спасибо за ваши оценки и комментарии!
Глава 2
Сообразив, ЧТО именно пожарные снимают с крыши, я тут же поспешила внутрь за каталкой и парой дополнительных рук. На ходу обрисовываю ситуацию старшей медсестре, и прошу найти хирурга для еще одной срочной операции.
Тем временем пожарные спускают с грузовика металлический лист с «пришпиленным» к нему юношей и перекладывают его на каталку. Удостоверившись, что пострадавший надежно зафиксирован и не упадет при движении, ко мне обращается один из спасателей:
– Капитан Вега, 51 пожарная часть. Этого бедолагу обнаружили не сразу, поэтому решили не тратить время и сразу везти его в больницу.
– Вы приняли правильное решение, капитан, – отвечаю я, параллельно сверяя жизненные показатели пострадавшего, и понимаю, что дело дрянь, – Не беспокойтесь, мы им займемся.
– Отлично. И, не хочу отвлекать, но нужно осмотреть одного из наших парней: он хорошенько раздал себе…кхм… ягодицу… пока лез за этим «везунчиком».
– Ваш подопечный нуждается в срочной помощи? – спрашиваю я, вспоминая регламент.
– Нет, это не неотложный случай, скорее неприятный – усмехается капитан.
– Пусть занимает соседнюю койку, я отправлю кого-нибудь к нему, как только мы закончим с этим.
– Спасибо, – отвечает капитан, но я этого уже не слышу.
Показатели пострадавшего резко начинают ухудшаться, сердечный ритм замедляется. Я диктую медсестрам дозировки препаратов для стабилизации состояния, начинаю делать массаж сердца. Из-за торчащей арматуры амплитуда нажатий кажется недостаточной, и мне остается только молиться, чтобы пациент дотянул до операционной, потому что кардиостимулятор мы применить не сможем.
Минута.
Состояние не стабилизируется, сердечный ритм и давление падает.
Вводим максимальную дозировку препаратов.
Нет эффекта.
Пара мгновений и происходит остановка сердца.
Продолжаем реанимацию.
Я делаю массаж сердца не чувствуя усталости, полностью погрузившись в механическое движение.
Ну же, давай. Не дай мне потерять тебя, парень.
Жим, еще, еще, еще…
– Достаточно, Бек, – словно сквозь толщу воды раздается голос старшей медсестры. – Энн, хватит.
– Нет! Я знаю, что есть еще несколько минут.
Чувствую напряжение команды, но больше никто ничего не говорит. Лишь молча продолжают выполнять свою работу.
Боковым зрением вижу профессора Сюй. Если я сейчас справлюсь, оперировать будет он. А значит шансы парня на выздоровление увеличиваются вдвое. Сюй – настоящий волшебник.
Когда я уже готова сдаться, слышу долгожданное:
– Пульс есть. Состояние стабилизируется.
– Форман, смени Бек и везите его в операционную. Чейз со мной, будешь ассистировать. – раздает указания профессор Сюй. Он уже направляется к раздевалкам, чтобы переодеться в хирургическую форму, как вдруг вспоминает обо мне:
– Ты молодец, Бек. Но на операцию даже не думай сувать нос. Сама понимаешь, ты сейчас на эмоциях.
И развернувшись, уходит вслед за командой.
Старшая медсестра легонько похлопывает меня по спине и возвращается на свой пост. Те, кто не учавствуют в операции тоже расходятся. Я же мнесколько мгновений топчусь на месте, потом наконец снимаю перчатки, поправляю перекрутившийся стетоскоп.
Сейчас мне больше всего хочется выплеснуть скопившийся адреналин, но от работы меня никто не освобождал. Значит нужно быстро на что-то переключиться.
Вспоминаю, что где-то рядом должен быть пожарный, которому нужно обработать рану.
Оборачиваюсь в поисках пациента и, прежде чем успеваю что-то понять, мой взгляд попадает в плен невозможных голубых глаз. А в груди словно разрывается атомная бомба.
Глава 3
Не в силах преодолеть притяжение, я делаю шаг навстречу. А когда ОН делает такой же шаг, по телу разливается непередаваемое удовольствие. Еще шаг и я смогу прикоснуться к НЕМУ, удостовериться, что это не плод моего воображения.
Но когда между нами остается меньше метра, совсем рядом раздается чей-то ехидный голос, разрушающий магию момента:
– Рад, что вы наконец-то нашли на меня время, док.
Это действует на меня как опрокинутый ушат холодной воды. Мысленно даю себе пинка: нашла время впадать в прострацию. Аня, тебя вообще-то пациенты ждут. Истекать слюной на незнакомых красавчиков будешь строго в нерабочее время!
– Рассказывайте, что с вами случилось, эээ…
– Его зовут Бобби, – неожиданно раздается приятный баритон со стороны моего очаровательного незнакомца. – Извините его за грубость. Так-то он славный парень, но травма на него плохо влияет.
Ну, конечно. Разве может быть этот мужчина хоть в чем-то несовершенен. Это самый сексуальный голос, который я слышала.
– Спасибо, Райан, но вообще-то я пока в состоянии сам за себя отвечать. У меня разодрана задница, а не голова.
Райан… Какое красивое имя…
– Бобби, вам придется снять обувь и штаны, чтобы я могла осмотреть и обработать рану.
Пока я готовлю необходимые препараты и инструменты, Райан помогает Бобби раздеться. Они даже перебрасываются парочкой шуток.
Когда всё приготовлено, я вынуждена просить Райана выйти.
– Без проблем. Я пока прогуляюсь до кафетерия. Бобби, будь паинькой.
Когда мужчина уходит, ко мне окончательно возвращается способность мыслить здраво. Быстро опрашиваю пациента о случившемся и с удовольствием делаю болезненный укол от столбняка в отместку за язвительность. Рана оказывается не опасной, но всё равно приходится наложить несколько швов и поставить капельницу.
Решаю оставить пострадавшего в больнице на сутки для наблюдения.
И нет, вовсе не потому, что это повод задержать Райана в больнице подольше, а потому что я боюсь заражения.
Поручив Бобби заботам медсестер, отправляюсь на поиски Райана, чтобы обсудить лечение его напарника.
В зале ожидания его нет, поэтому уточняю на стойке регистрации не видели ли они куда ушел пожарный.
– Если ты про красавчика-спасателя, то он пошёл в сторону кафетерия, – отвечает одна из младших медсестер. – Такой симпатяжка. Прямо чувствую, как уровень эстрогенов повысился. Бек, будь лапочкой, не забудь уточнить женат ли он, а лучше взять номер телефона…
Окончание фразы я уже не слышу, так как быстрым шагом направляюсь к кафетерию, испытывая при этом противоречивые чувства: стыд, смущение и… ревность.
Невольно замедляю шаг только около зеркала в холле.
Снимаю маску, убираю за уши выбившиеся волосы из пучка. Придирчиво осматриваю внешний вид.
Мда… В гроб и то краше кладут. Под глазами залегли темные круги от недосыпа, кожа приобрела какой-то сероватый оттенок. На лице остался след от маски. Взгляд слегка безумный… Вот говорила мне бабушка, что нужно всегда иметь косметичку под рукой! Самооценка падает ниже некуда и остается лежать где-то в подземном гараже.
Отчаянно надеясь, что хотя бы след от маски сойдет к моменту, когда я снова встречу ЕГО, я уже намеренно не спеша продолжаю свой путь.
Но, видимо, удача сегодня не на моей стороне, потому что мы вскоре сталкиваемся на лестнице. У Райана в руках два стаканчика с кофе.
– Док, я взял вам кофе. Не знал, что вы предпочитаете, поэтому выбрал на свой вкус.
Я что ТАК плохо выгляжу!?
Махнув на всё рукой, я осторожно принимаю горячий напиток и делаю глоток.
Ммм, карамельный латте. У тебя хороший вкус, Райан.
– Бобби пришлось наложить пару швов, но рана не опасная. Какое-то время он будет ограничен в движении. Примерно где-то с неделю придется посидеть на больничном. И сутки провести у нас под наблюдением на всякий случай.
– М, Бобби «обожает» больничные. А еще больше больницы. Хотя может быть с таким врачом… – тут он запинается и не закончив мысль переводит тему, – Я уже позвонил его жене. Она должна скоро приехать.
Между нами повисает неловкое молчание. Но к счастью, я могу скрыть свое смущение за стаканчиком с кофе.
Когда мы почти доходим до приемного отделения, Райан неожиданно спрашивает:
– Кто будет его завтра выписывать? Вы?
– Нет, скорее всего нет. Если честно, моя смена закончилась еще 5 часов назад… А следующая только послезавтра.
– Как знакомо, – улыбается он одним уголком рта, отчего на щеке появляется очаровательная ямочка. – Тогда, если вы закончили, может быть разрешите отвезти вас домой?
____________________
Рада видеть тебя, дорогой Читатель! Буду очень рада твоей оценке и комментариям!
Глава 4
Несмотря на то, что в голове промелькнула карусель из картинок с нашей свадьбы, рождения первенца и совместной старости, спрашиваю я другое:
– Разве вам не нужно вернуться на службу?
– Меня освободили на сегодня, – улыбаясь глазами, отвечает он. – И машину как раз пригнали ребята.
– А у вас дружная команда, да? Спасибо за предложение, но я живу в общежитии при больнице, так что…
– Я понял, – кажется, что свет в его взгляде словно гаснет.
Ну же, Аня, не тормози и возьми хотя бы его номер.
Но меня одолевает непонятно откуда вдруг взявшаяся робость. Хотя последний раз я так робела в школе перед понравившимся старшеклассником…
Так мы и стоим не в состоянии найти новую тему для разговора. Но и уйти просто не можем.
К сожалению, наша парочка быстро привлекает внимание моих коллег:
– Ресторан русской или итальянской кухни с хорошей винной картой, персиковые розы… Энн, я ничего не забыл? – с издевочкой спрашивает неизвестно откуда нарисовавшийся Мэттью.
Посылаю наглецу убийственный взгляд, обещая увлекательную прогулку в прозекторскую (читай: морг).
Но Мэт делает вид, что не заметил:
– Приятно познакомиться, уважаемый спасатель. Я – Мэттью Коннор, ординатор-третьегодка. Коллега этой очаровательной мисс.
Райан переводит взгляд на этого смертника, потягивает руку с доброжелательной улыбкой:
– Райан Сильван, пятьдесят первая.
– О, неужели те самые Сильваны? – пожимая руку, с удивлением спрашивает Мэт, после чего не дожидаясь ответа поворачивается ко мне – Детка, похоже ты сорвала большой куш!
Синхронно с Райаном закатываем глаза.
– Понял, понял. Сваливаю. – Идет на попятную эта будущая работа патологоанатомов. – Приятно было познакомиться, Райан. Помни: ресторан и цветы…
После чего, одарив нас напоследок озорной улыбкой, убегает в сторону лабораторий. Пару мгновений смотрим ему вслед. Всё-таки когда-нибудь я убью этого гада.
– Любите русскую кухню? – неожиданно звучит вопрос.
Блин, запомнил всё-таки.
– Люблю, – хмыкаю я.
Не говорить же ему, что по моим венам течёт борщ вместо крови.
– А вы? – цепляюсь за возможность еще немного времени провести вместе.
– Честно говоря, никогда не пробовал.
– Вы многое теряете…
Неизвестно куда завёл бы нас этот разговор (может быть на свидание?), но неожиданно срабатывает система оповещения:
– Доктор Бек, пройдите в третью операционную. Доктор Бек, в третью операционную.
«Черт, там же сейчас оперирует профессор Сюй, – мысленно чертыхаюсь я. Он никогда никого не вызывает без причины».
– Извините, кажется, мне пора, – с сожалением прощаюсь я, обещая позаботиться о Бобби.
– До свидания, Энн, – отвечает мне Райан, и я спешу к операционным.
Однако, около выхода из отделения, не удержавшись, оборачиваюсь. И наткнувшись на взгляд Райана, впервые за это утро искренне улыбаюсь. Он машет мне рукой на прощание, и я скрываюсь в недрах больницы.
Глава 5
– Ну и денёк, – кидая рюкзак в прихожей, выдыхаю я.
Профессор Сюй позволил мне ассистировать на операции. И хотя операция длилась почти 10 часов, я была счастлива.
И вот, время уже за полночь (ждала, пока пациент очнется от наркоза), а я только переступаю порог своего временного жилища.
Несмотря на, что самым разумным сейчас было бы отправиться спать, из-за нарушения режима и ударных доз кофеина, я не чувствую усталости, поэтому решаю хорошенько поесть и принять долгий расслабляющий душ.
Проблем с приготовлением полноценного позднего ужина у меня нет: еще будучи интерном в России, я приучила себя наготавливать кучу заморозок в выходные, чтобы никогда не оставаться без нормальной еды.
