Ни к одному из них они сейчас не направлялись. «Землянка? Слишком муторно и неудобно. Частный дом? Очень далеко от городов, и сама местность не подходит для этого», - Майкл весь путь гадал, где же мог обустроить себе жильё его новый знакомый. Но что бы он ни думал, он шел следом за путеводителем, надеясь, как можно скорее прийти туда, куда они держат путь.
Когда начал заканчиваться вечер, и солнце заходило за дальние горы, предоставляя тьме возможность окутать своей цепкой хваткой местность, группа обходила небольшой перелесок. Обогнув участок с деревьями, Майкл и Мария увидели огромное кирпичное здание. Это был гигант, возникший из ниоткуда. Его, в отличии от других строений, не сковала многолетняя зелень; он выделялся на фоне земли и деревьев. Чёрное на фоне ночи, это здание походило на своего жильца. В голове Майкла промелькнула комичная мысль, что человек-тень живёт в доме-тени. Издали это был смутный силуэт, и подходя ближе, строение уже преображалось в гротескное сооружение.
Вокруг здания стоял железный забор, высотой в три метра. Ни огороженная за ним территория, ни сам забор не стали заложниками природы. Ничего в этой местности не говорило о том, что случился конец света. Это было просто здание, самое обычное здание. Оно выглядело одиноким, заброшенным, но не являлось ни тем, ни другим. Это даже не походило на классическую заброшку: здесь легко была заметна заботливая рука человека. За зданием – и за прилегающей к нему территорией – ухаживали, это было легко заметно по тому, как даже травинки не росло у дома-гиганта. Гигант был стар, несколько его сторон обесцветились под влиянием прямых солнечных лучей. Где-то виднелись трещины на стене, разбитые окна, черепица то и дело отсутствовала на некоторых участках крыши. Здание походило на бродячую собаку, оно неподвижно ждало возвращения хозяина, медленно умирая в моменты его отлучения. В нём могло поселиться множество людей, но там живёт только один человек. На прилегающей территории можно было бы взращивать немыслимое множество овощей и прочих растений, но земля на вокруг дома была мертва. Этот гигант просто излучал тоску и одиночество.
Этим гигантом был металлургический завод.
Ворота во внутреннюю территорию, через которые прошла группа даже не стал приветливо скрипеть. Его петли были аккуратно и бережно смазаны, чтобы сохранять загробную тишину в безмолвной округе. Каждое метр внутренней площади был опустошен. На заборе и воротах виднелась ржавчина. Когда-нибудь она разъест металл, оставив завод без какой-либо защиты. Из сторожки не исходило никакого шума или запаха, внутри её был только бардак. Разбросанные на полу бумаги, мусор и мебель, разбитые окна, отслоившиеся обои. Этот маленький домик напоминал скорее склеп, но даже склепы выглядят менее удручающе.
Во внутренней территории за забором наблюдалась бывшая рабочая техника. Точнее, то, что от неё осталось. Это были обезображенные временем и погодой груды металла. Аккумуляторы, машинные масла, смазки и общая профнепригодность, полученные в следствии длительной работы на предприятии смешались в ужасный разрушительный коктейль. Коррозия разъела технику заживо, превратив в какую-то отвратительную пародию на морские коралловые рифы. Из них невозможно было что-либо забрать, они были полностью бесполезны. Из-за них, всё окружение походило скорее на кладбище, чем на склад, парковку или территорию завода. Помимо техники, вокруг наблюдались закрытые контейнеры и горы сваленного друг на друга хлама. Они выглядели так, будто прошедшие испытания даже не затронули их.
Земля под ногами была мертва. Этим и объяснялось то, что ничего в пределах завода не росло и не цвело. Такая картина наблюдалось и во времена до случившейся катастрофы. Работа завода просто уничтожила живые свойства земли вокруг себя. Техника, гарь, оседавший с неба пепел, кислоты, масла, и прочие вещества уничтожили этот участок земли. Сотню лет назад здесь росла трава, теперь – ничего. Вместо растений – железо; вместо земли – пепел и ржавчина. Этот завод обошли стороной большинство несчастий: растения не думали захватывать ранее принадлежащие им земли; чудовища не пытались разрушить или обследовать это место; люди не искали здесь спасения и дома. Только безжалостное время правило здесь, обустроив для себя ужасающее царство.
Незнакомец отпер огромную дверь внутрь литейного корпуса и вошел первым. Остальные, недолго думая, последовали за ним. Из огромного муравейника зданий, подземных тоннелей и складов, Стрелок выбрал именно литейный корпус. Не административное здание, где можно было найти более приятные и удобные для человека помещения, где каждая рабочая комната была равносильна спальне в общежитии; не складские помещения, просторные и огромные, сочетающие в себе не только лабиринт из коридоров и стеллажей, но и целую жилу полезный устройств и деталей; не подземные тоннели, которые в совокупности могли расстилаться на многие километры, хранящие в себе отопительные и водоснабжающие насосы и бойлеры. Выбор незнакомца был очень непонятен. Ещё сильнее Майкл начал думать, что ему с Марией довелось наткнуться на сумасшедшего. Быть может, это был особый план Стрелка.
Внутри здание выглядело неприятным и необустроенным. Оно ещё более казалось каким-то пустым и безжизненным. Разглядывая ужасающий вид завода, и саму территорию вокруг него, можно было просто лишиться чувств, осознав, насколько всё выглядит хуже, когда находится вблизи. Жить одному в здании или помещении даже без чего-либо живого – всё равно, что не жить вообще. Пропадая на регулярных вылазках и охотах, незнакомец просто проводил несколько часов в других местах, более пригодных для звания дома. Случайно занесённый ветром мусор бывал на заводе куда чаще единственного хозяина.
Снаружи завод казался кладбищем, внутри он был настоящей могилой. Если же опустошенные дома, квартиры и улицы могли быть более-менее привычной картиной в старые времена, будь то праздник или военное положение, что-то всё же могло заставить людей покинуть привычные для них места обитания. Однако производственный великан всегда был неостановимым звеном прогресса; он был символом жизни. Безустанное рабочее колесо существования. Люди днём и ночью трудились в нём, сплавы стекали здесь рекой, заполняли различные формы и остужались, огонь горел в печах без продуха, дым высвобождался из гигантских труб, пожирая небо и сжигая лёгкие. Это была жизнь и бесконечная цикличность времени в одном здании, в одной многозадачной, важной и неостановимой работе. Всё это было мертво. Огонь давно потух, небо очистилось, ручьи горящего металла застыли в виде изуродованных капель и бугров. Станки раскурочены, панели, дороги и желоба сорваны и разломаны на части, печи ввалились внутрь себя и продавили пол. Это была смерть в чистом виде. Не только какого-то отдельного здания или предприятия, а всей жизни, всей цивилизации. Снаружи было тоскливо от пустоты, внутри от полноты.
Каждый торчащий остриём наружу объект мог представлять из себя смертоносное оружие. Оступиться и упасть, значило испытать удачу, смотря в лицо смерти. Не спрятаться, не присесть и отдохнуть; легко потеряться, ещё легче найти свою кончину. Огромный зал представлял собою высокую ловушку-капкан, заполненную острыми шипами и лезвиями. Скорее всего, именно поэтому, это место и было выбрано как жильё.
Но не только на полу скрывалась опасность для гостей и самого жильца. С высоких стен свисали различные панели, балки и автономные рельсы, по которым раньше разъезжали ковши с сырьём. Эти исполины ветками свисали над землёй. Они скрипели и прогибались от ветра, проходящего через разбитые окна. Один момент, и они упадут, в холостую или на голову незадачливого путешественника. Где-то эти «ветки» настолько сильно прогибались под собственным весом, что касались пола и упирались в него, позволяя остальной конструкции продержаться чуточку дольше.
На полу, на стенах, и даже в потолке таилась угроза, ждущая минуты своего зловещего освобождения. Над головой зияла огромная дыра, и, Майкл заметил отсутствие черепицы на бо?льшей части крыше только будучи внутри. Пропавшую часть он обнаружил под дырой. Ветер и коррозия с дождём медленно делали своё дело: крыша с потолком постепенно разваливались и прогибались так же под своим весом, как и всё на территории завода. Помимо тонн железных балок, деревянного покрытия и глиняной черепицы, вниз рисковали свалиться и дымоходные трубы. Разлом в крыше находился в опасной близости к этим двум конусообразным гигантам, которые также могли сорваться вниз в любой момент.
Литейный корпус и правда представлял из себя – неизвестно для кого – огромную ловушку. В нём можно было найти смерть будучи проткнутым или разрезанным на земле, раздавленным накренившимися балками и рельсам, похороненным заживо под тоннами крыш и труб. Из-за этого, здание и являлось своего рода могилой. Оказаться в ней, всё равно что отдать свою жизнь случаю. Провалится ли вся конструкция вниз, когда там никого не будет, погребёт ли под собой и жильца вместе с незваными гостями; всё это было не важным. Дом будет разрушен, с жильцами или без.
В литейном корпусе было невозможно жить. Если бы на территории оказались животные, то даже они не решились избрать себе это место как логово. Возможно, по этой же причине даже чудовища избегали эту мрачную местность. Однако, здесь жил Стрелок.
Хозяин этой пресловутой пещеры – ибо торчащие отовсюду острия сходили на сталагмиты и сталактиты – начал подниматься по крепкой и широкой лестнице куда-то вверх. Выбранная им в качестве пути конструкция заметно отличалась от всего окружения. Она была заботливо обслужена незнакомцем, или вовсе возведена совершенно недавно. Её конец поднимался до высоты семи метров и неуклюже стыковался с смотровой комнатой. Само же помещение превратилось в самодельный бункер; окна были завешаны тряпьём и покрыты толстой чёрной краской.
Пока Майкл осматривал окружающую разруху, Мария начала подниматься вслед за хозяином. Недолго балуя себя видом, Майкл принялся нагонять пару.
Поднимаясь всё выше и выше над загромождённым металлоломом залом, Майкл увидел всё помещение с высоты. Вся картина от дальних стен, до того места, где он стоял, напоминала дремучий лес: всюду царила темень, только в маленьких участках сквозь дыры в крыше проникало слабое освещение; горы металла походили на непроходимые заросли терновника; где-то можно было наблюдать пустые и очищенные пространства, но они казались частью недостижимого миража. Этот корпус был местом, таящим в себе мириады секретов. Прятал ли он и заброшенные норы или пещерки, или и вовсе в его дебрях кто-то продолжал своё жалкое существование? Быть может, это был вовсе и не лес, а поле окончившейся битвы, заваленное обезображенными трупами. Ничего этот вид не вызывал, кроме страха и тоски. Сколько бы незнакомец не жил здесь, Майклу было бы тяжело прожить и день.
Добравшись до возвышающегося над обломками помещения, Майкл оказался перед проход в кромешную тьму. Только через открывшуюся железную дверь попадало немного света, но его было недостаточно даже для того, чтобы увидеть под своими ногами пол. Подойдя вплотную к комнате, он подумал, что незнакомец ведёт ночной образ жизни, наподобие летучим мышам или сказочным вампирам. Ни Марии, ни Стрелка рядом не оказалось. Они оба растворились в темноте, слепо отдавшись интуиции. Незнакомец ещё мог свободно передвигаться по знакомой территории, Марии же только оставалось довериться своему провожатому. Только один Майкл был брошен. Оставаясь на пороге тьмы, он был окружён со всех сторон. Ему хотелось бежать изо всех сил: впереди разинув пасть, его ждала бездна под именем Неизвестность. Под ним была расположена шаткая лестница, внизу которой острия изуродованного металла только и ожидало своего звёздного часа. Это было возвышение Икара выше допустимой высоты! Майкл ощущал тот самый жар, что сжигал его крылья.
- Да озарит свет дорогу храбрецам! – раздался возглас из бездны.
Сразу же с этими словами, вместо тёмной бездны появилась освещённая комната. Это уже была не враждебная всепоглощающая бездна, это была самое обычное жилое помещение. Настолько обычное, насколько можно сделать гостиную из санузла. Внутри было огромное нагромождение всего подряд: кухонная плита стояла по соседству с растрёпанным диваном; одежда и прочий хлам были скиданы в одну кучу, расположенная рядом с рабочим верстаком; одна лишь электрическая лампа красовалась в центре всего помещения. Бездна, которую так испугался Майкл, никуда не исчезла, она переползла вниз. Теперь она была позади путника и таилась где-то внизу среди железных зарослей.
- Входи, мой верный аргонавт.
Майкл принял приглашение хозяина комнаты и закрыл за собой дверь.
Утварь, которая раньше использовалась в этой смотровой кабине, исчезла, остался только небольшой холодильник, диван и стол со стульями. Нагромождение другой мебели, предметов, инструментов, еды и прочих ресурсов намекало на то, что Стрелок жил здесь достаточно долго, и собирался продолжать этот эксперимент. Майкл присел рядом с Марией, пока незнакомец кружил в отдалённом углу над столом и плитой. Всю эту картину самостоятельно обустроенной комнаты нарушала только очередная железная дверь. Она выглядела более тяжёлой и прочной; у неё отсутствовал какой-либо замок, ручка или видимое отверстие для взаимодействия. Это скорее была выделенная на фоне стены панель, нежели функциональная дверь.
Вошедшие гости окунулись в минуты, способные успокоить любого человека, спасти их от опасности и беды, нависшей над ними. Окружающая обстановка была знакомой, приятной. Это была классическая однокомнатная квартира холостяка. Майкл успокоился сразу, Марии же это не было необходимо – она продолжала быть эталоном спокойствия и беспристрастности. Осмотревшись, Майкл убедился, что окна были занавешены и огорожены от внешнего мира не просто так, – обстановка снаружи и внутри кардинально отличались друг от друга, что позволяло находится в тесной, но уютной комнате без какой-либо тени сомнения или страха перед внешним миром. Из головы даже вылетели мысли, что вся троица сейчас располагалась на высоте в семь метров, над острым и твёрдым металлом.
- Я же обещал вам ужин!
Незнакомец появился неожиданно, как молния. Он подошел к дивану с парочкой гостей, держа в руках поднос с мисками. Поставив всё на пол, он продемонстрировал гостям угощение в виде супа.
Майкл с Марией принялись уплетать поданную им еду. Если же первый чего-то, да и опасался, то Мария – как это уже стало для Майкла привычно – сразу приступила к трапезе без задней мысли. Еда не была похожа на что-то приятное или вкусное: пресная, кислая, пахучая жидкость, словно кипячённые отбросы, но всё же в бульоне плавали самые настоящие овощи и куски мяса. Другого выбора у гостей не оставалось, по нормам приличия – если и был в них какой-то смысл, – они должны были всё съесть.
На протяжении всего приёма пищи, Майкл заметил, как незнакомец тоскливо смотрел на свою тарелку, не притрагиваясь к ней и не снимая своей маски.
- Ну и куда вы держите путь? – спустя несколько минут тишины спросил незнакомец.
Его голос слегка изменился. Он начал говорить более грубо и холодно, словно до текущего момента он был совершенно другим человеком.
Когда начал заканчиваться вечер, и солнце заходило за дальние горы, предоставляя тьме возможность окутать своей цепкой хваткой местность, группа обходила небольшой перелесок. Обогнув участок с деревьями, Майкл и Мария увидели огромное кирпичное здание. Это был гигант, возникший из ниоткуда. Его, в отличии от других строений, не сковала многолетняя зелень; он выделялся на фоне земли и деревьев. Чёрное на фоне ночи, это здание походило на своего жильца. В голове Майкла промелькнула комичная мысль, что человек-тень живёт в доме-тени. Издали это был смутный силуэт, и подходя ближе, строение уже преображалось в гротескное сооружение.
Вокруг здания стоял железный забор, высотой в три метра. Ни огороженная за ним территория, ни сам забор не стали заложниками природы. Ничего в этой местности не говорило о том, что случился конец света. Это было просто здание, самое обычное здание. Оно выглядело одиноким, заброшенным, но не являлось ни тем, ни другим. Это даже не походило на классическую заброшку: здесь легко была заметна заботливая рука человека. За зданием – и за прилегающей к нему территорией – ухаживали, это было легко заметно по тому, как даже травинки не росло у дома-гиганта. Гигант был стар, несколько его сторон обесцветились под влиянием прямых солнечных лучей. Где-то виднелись трещины на стене, разбитые окна, черепица то и дело отсутствовала на некоторых участках крыши. Здание походило на бродячую собаку, оно неподвижно ждало возвращения хозяина, медленно умирая в моменты его отлучения. В нём могло поселиться множество людей, но там живёт только один человек. На прилегающей территории можно было бы взращивать немыслимое множество овощей и прочих растений, но земля на вокруг дома была мертва. Этот гигант просто излучал тоску и одиночество.
Этим гигантом был металлургический завод.
Ворота во внутреннюю территорию, через которые прошла группа даже не стал приветливо скрипеть. Его петли были аккуратно и бережно смазаны, чтобы сохранять загробную тишину в безмолвной округе. Каждое метр внутренней площади был опустошен. На заборе и воротах виднелась ржавчина. Когда-нибудь она разъест металл, оставив завод без какой-либо защиты. Из сторожки не исходило никакого шума или запаха, внутри её был только бардак. Разбросанные на полу бумаги, мусор и мебель, разбитые окна, отслоившиеся обои. Этот маленький домик напоминал скорее склеп, но даже склепы выглядят менее удручающе.
Во внутренней территории за забором наблюдалась бывшая рабочая техника. Точнее, то, что от неё осталось. Это были обезображенные временем и погодой груды металла. Аккумуляторы, машинные масла, смазки и общая профнепригодность, полученные в следствии длительной работы на предприятии смешались в ужасный разрушительный коктейль. Коррозия разъела технику заживо, превратив в какую-то отвратительную пародию на морские коралловые рифы. Из них невозможно было что-либо забрать, они были полностью бесполезны. Из-за них, всё окружение походило скорее на кладбище, чем на склад, парковку или территорию завода. Помимо техники, вокруг наблюдались закрытые контейнеры и горы сваленного друг на друга хлама. Они выглядели так, будто прошедшие испытания даже не затронули их.
Земля под ногами была мертва. Этим и объяснялось то, что ничего в пределах завода не росло и не цвело. Такая картина наблюдалось и во времена до случившейся катастрофы. Работа завода просто уничтожила живые свойства земли вокруг себя. Техника, гарь, оседавший с неба пепел, кислоты, масла, и прочие вещества уничтожили этот участок земли. Сотню лет назад здесь росла трава, теперь – ничего. Вместо растений – железо; вместо земли – пепел и ржавчина. Этот завод обошли стороной большинство несчастий: растения не думали захватывать ранее принадлежащие им земли; чудовища не пытались разрушить или обследовать это место; люди не искали здесь спасения и дома. Только безжалостное время правило здесь, обустроив для себя ужасающее царство.
Незнакомец отпер огромную дверь внутрь литейного корпуса и вошел первым. Остальные, недолго думая, последовали за ним. Из огромного муравейника зданий, подземных тоннелей и складов, Стрелок выбрал именно литейный корпус. Не административное здание, где можно было найти более приятные и удобные для человека помещения, где каждая рабочая комната была равносильна спальне в общежитии; не складские помещения, просторные и огромные, сочетающие в себе не только лабиринт из коридоров и стеллажей, но и целую жилу полезный устройств и деталей; не подземные тоннели, которые в совокупности могли расстилаться на многие километры, хранящие в себе отопительные и водоснабжающие насосы и бойлеры. Выбор незнакомца был очень непонятен. Ещё сильнее Майкл начал думать, что ему с Марией довелось наткнуться на сумасшедшего. Быть может, это был особый план Стрелка.
Внутри здание выглядело неприятным и необустроенным. Оно ещё более казалось каким-то пустым и безжизненным. Разглядывая ужасающий вид завода, и саму территорию вокруг него, можно было просто лишиться чувств, осознав, насколько всё выглядит хуже, когда находится вблизи. Жить одному в здании или помещении даже без чего-либо живого – всё равно, что не жить вообще. Пропадая на регулярных вылазках и охотах, незнакомец просто проводил несколько часов в других местах, более пригодных для звания дома. Случайно занесённый ветром мусор бывал на заводе куда чаще единственного хозяина.
Снаружи завод казался кладбищем, внутри он был настоящей могилой. Если же опустошенные дома, квартиры и улицы могли быть более-менее привычной картиной в старые времена, будь то праздник или военное положение, что-то всё же могло заставить людей покинуть привычные для них места обитания. Однако производственный великан всегда был неостановимым звеном прогресса; он был символом жизни. Безустанное рабочее колесо существования. Люди днём и ночью трудились в нём, сплавы стекали здесь рекой, заполняли различные формы и остужались, огонь горел в печах без продуха, дым высвобождался из гигантских труб, пожирая небо и сжигая лёгкие. Это была жизнь и бесконечная цикличность времени в одном здании, в одной многозадачной, важной и неостановимой работе. Всё это было мертво. Огонь давно потух, небо очистилось, ручьи горящего металла застыли в виде изуродованных капель и бугров. Станки раскурочены, панели, дороги и желоба сорваны и разломаны на части, печи ввалились внутрь себя и продавили пол. Это была смерть в чистом виде. Не только какого-то отдельного здания или предприятия, а всей жизни, всей цивилизации. Снаружи было тоскливо от пустоты, внутри от полноты.
Каждый торчащий остриём наружу объект мог представлять из себя смертоносное оружие. Оступиться и упасть, значило испытать удачу, смотря в лицо смерти. Не спрятаться, не присесть и отдохнуть; легко потеряться, ещё легче найти свою кончину. Огромный зал представлял собою высокую ловушку-капкан, заполненную острыми шипами и лезвиями. Скорее всего, именно поэтому, это место и было выбрано как жильё.
Но не только на полу скрывалась опасность для гостей и самого жильца. С высоких стен свисали различные панели, балки и автономные рельсы, по которым раньше разъезжали ковши с сырьём. Эти исполины ветками свисали над землёй. Они скрипели и прогибались от ветра, проходящего через разбитые окна. Один момент, и они упадут, в холостую или на голову незадачливого путешественника. Где-то эти «ветки» настолько сильно прогибались под собственным весом, что касались пола и упирались в него, позволяя остальной конструкции продержаться чуточку дольше.
На полу, на стенах, и даже в потолке таилась угроза, ждущая минуты своего зловещего освобождения. Над головой зияла огромная дыра, и, Майкл заметил отсутствие черепицы на бо?льшей части крыше только будучи внутри. Пропавшую часть он обнаружил под дырой. Ветер и коррозия с дождём медленно делали своё дело: крыша с потолком постепенно разваливались и прогибались так же под своим весом, как и всё на территории завода. Помимо тонн железных балок, деревянного покрытия и глиняной черепицы, вниз рисковали свалиться и дымоходные трубы. Разлом в крыше находился в опасной близости к этим двум конусообразным гигантам, которые также могли сорваться вниз в любой момент.
Литейный корпус и правда представлял из себя – неизвестно для кого – огромную ловушку. В нём можно было найти смерть будучи проткнутым или разрезанным на земле, раздавленным накренившимися балками и рельсам, похороненным заживо под тоннами крыш и труб. Из-за этого, здание и являлось своего рода могилой. Оказаться в ней, всё равно что отдать свою жизнь случаю. Провалится ли вся конструкция вниз, когда там никого не будет, погребёт ли под собой и жильца вместе с незваными гостями; всё это было не важным. Дом будет разрушен, с жильцами или без.
В литейном корпусе было невозможно жить. Если бы на территории оказались животные, то даже они не решились избрать себе это место как логово. Возможно, по этой же причине даже чудовища избегали эту мрачную местность. Однако, здесь жил Стрелок.
Хозяин этой пресловутой пещеры – ибо торчащие отовсюду острия сходили на сталагмиты и сталактиты – начал подниматься по крепкой и широкой лестнице куда-то вверх. Выбранная им в качестве пути конструкция заметно отличалась от всего окружения. Она была заботливо обслужена незнакомцем, или вовсе возведена совершенно недавно. Её конец поднимался до высоты семи метров и неуклюже стыковался с смотровой комнатой. Само же помещение превратилось в самодельный бункер; окна были завешаны тряпьём и покрыты толстой чёрной краской.
Пока Майкл осматривал окружающую разруху, Мария начала подниматься вслед за хозяином. Недолго балуя себя видом, Майкл принялся нагонять пару.
Поднимаясь всё выше и выше над загромождённым металлоломом залом, Майкл увидел всё помещение с высоты. Вся картина от дальних стен, до того места, где он стоял, напоминала дремучий лес: всюду царила темень, только в маленьких участках сквозь дыры в крыше проникало слабое освещение; горы металла походили на непроходимые заросли терновника; где-то можно было наблюдать пустые и очищенные пространства, но они казались частью недостижимого миража. Этот корпус был местом, таящим в себе мириады секретов. Прятал ли он и заброшенные норы или пещерки, или и вовсе в его дебрях кто-то продолжал своё жалкое существование? Быть может, это был вовсе и не лес, а поле окончившейся битвы, заваленное обезображенными трупами. Ничего этот вид не вызывал, кроме страха и тоски. Сколько бы незнакомец не жил здесь, Майклу было бы тяжело прожить и день.
Добравшись до возвышающегося над обломками помещения, Майкл оказался перед проход в кромешную тьму. Только через открывшуюся железную дверь попадало немного света, но его было недостаточно даже для того, чтобы увидеть под своими ногами пол. Подойдя вплотную к комнате, он подумал, что незнакомец ведёт ночной образ жизни, наподобие летучим мышам или сказочным вампирам. Ни Марии, ни Стрелка рядом не оказалось. Они оба растворились в темноте, слепо отдавшись интуиции. Незнакомец ещё мог свободно передвигаться по знакомой территории, Марии же только оставалось довериться своему провожатому. Только один Майкл был брошен. Оставаясь на пороге тьмы, он был окружён со всех сторон. Ему хотелось бежать изо всех сил: впереди разинув пасть, его ждала бездна под именем Неизвестность. Под ним была расположена шаткая лестница, внизу которой острия изуродованного металла только и ожидало своего звёздного часа. Это было возвышение Икара выше допустимой высоты! Майкл ощущал тот самый жар, что сжигал его крылья.
- Да озарит свет дорогу храбрецам! – раздался возглас из бездны.
Сразу же с этими словами, вместо тёмной бездны появилась освещённая комната. Это уже была не враждебная всепоглощающая бездна, это была самое обычное жилое помещение. Настолько обычное, насколько можно сделать гостиную из санузла. Внутри было огромное нагромождение всего подряд: кухонная плита стояла по соседству с растрёпанным диваном; одежда и прочий хлам были скиданы в одну кучу, расположенная рядом с рабочим верстаком; одна лишь электрическая лампа красовалась в центре всего помещения. Бездна, которую так испугался Майкл, никуда не исчезла, она переползла вниз. Теперь она была позади путника и таилась где-то внизу среди железных зарослей.
- Входи, мой верный аргонавт.
Майкл принял приглашение хозяина комнаты и закрыл за собой дверь.
Утварь, которая раньше использовалась в этой смотровой кабине, исчезла, остался только небольшой холодильник, диван и стол со стульями. Нагромождение другой мебели, предметов, инструментов, еды и прочих ресурсов намекало на то, что Стрелок жил здесь достаточно долго, и собирался продолжать этот эксперимент. Майкл присел рядом с Марией, пока незнакомец кружил в отдалённом углу над столом и плитой. Всю эту картину самостоятельно обустроенной комнаты нарушала только очередная железная дверь. Она выглядела более тяжёлой и прочной; у неё отсутствовал какой-либо замок, ручка или видимое отверстие для взаимодействия. Это скорее была выделенная на фоне стены панель, нежели функциональная дверь.
Вошедшие гости окунулись в минуты, способные успокоить любого человека, спасти их от опасности и беды, нависшей над ними. Окружающая обстановка была знакомой, приятной. Это была классическая однокомнатная квартира холостяка. Майкл успокоился сразу, Марии же это не было необходимо – она продолжала быть эталоном спокойствия и беспристрастности. Осмотревшись, Майкл убедился, что окна были занавешены и огорожены от внешнего мира не просто так, – обстановка снаружи и внутри кардинально отличались друг от друга, что позволяло находится в тесной, но уютной комнате без какой-либо тени сомнения или страха перед внешним миром. Из головы даже вылетели мысли, что вся троица сейчас располагалась на высоте в семь метров, над острым и твёрдым металлом.
- Я же обещал вам ужин!
Незнакомец появился неожиданно, как молния. Он подошел к дивану с парочкой гостей, держа в руках поднос с мисками. Поставив всё на пол, он продемонстрировал гостям угощение в виде супа.
Майкл с Марией принялись уплетать поданную им еду. Если же первый чего-то, да и опасался, то Мария – как это уже стало для Майкла привычно – сразу приступила к трапезе без задней мысли. Еда не была похожа на что-то приятное или вкусное: пресная, кислая, пахучая жидкость, словно кипячённые отбросы, но всё же в бульоне плавали самые настоящие овощи и куски мяса. Другого выбора у гостей не оставалось, по нормам приличия – если и был в них какой-то смысл, – они должны были всё съесть.
На протяжении всего приёма пищи, Майкл заметил, как незнакомец тоскливо смотрел на свою тарелку, не притрагиваясь к ней и не снимая своей маски.
- Ну и куда вы держите путь? – спустя несколько минут тишины спросил незнакомец.
Его голос слегка изменился. Он начал говорить более грубо и холодно, словно до текущего момента он был совершенно другим человеком.
