Пока Майкл перебирал в голове дальнейший план, то заметил, что огромное создание с каким-то новым любопытством смотрело на него, словно слышало мысли человека и чувствовало его злобу и унижение. Какой-то мрачный холодок прошелся по спине мужчины, будто и он догадался до этого. Никакого другого шанса на спасение или более лёгкую драку не было. Майкл уже давно бродил с Марией без оружия, которое до сих пор лежит где-то среди металлического хлама на территории завода Стрелка. Не было под рукой и штыка, который можно было с каким-то исступлением или отчаянием воткнуть в сердце монстра. Майкл был наг и беззащитен, и именно страх от текущего положения и пробежался холодком по спине.
Существо будто почувствовало и это, только слегка оскалив зубы, пытаясь отобразить ласковую улыбку, которую шлют детям, когда те ведут себя глупо и неуклюже.
Злоба в Майкле ещё сильнее возросла от этого отвратительного вида. Его не только оскорбили и раскусили, но и посчитали каким-то беззащитным жуком, слабаком и неудачником. Майкл был готов порвать демона хоть голыми руками. Подумав о жажде крови, человек бросился с сжатым кулаком прямо на чудовище, которое продолжало стоять неподвижно и смотреть на этого странного человека. Оно никак не реагировало, словно и не ожидало от человека никаких агрессивных действию в свою сторону. Не помня себя, Майкл ударил кулаком прямо в грудь, не ожидая какой-либо реакции, и только поддался своим эмоциям, не планируя и шага дальше того, что происходит прямо сейчас.
В этом страшном моменте, когда лицо Майкла покрылось багровыми красками от гнева, он и забыл о том, какие всё-таки возможности предоставляли ему новое тело. Все былые события и приключения вылетели из памяти, оставив только слепую ярость. Удар прошелся прямо в район крупного сердца монстра, разломав по пути рёбра и толстые мышечные сплетения. Ожидал ли демон этого или нет, но он издал посмертный хрип и рухнул, словно покосившийся шкаф, прогремев на весь район, подняв высоко клубы земляной пыли и обломив часть здания, на которой стоял.
Через несколько секунд после удара, Майкл лежал далеко внизу вместе с поверженным чудовищем. Он не помнил, как свалился вместе с ним, только слабое ощущение того, как легко вошла рука в массивное тело, и как что-то тяжелое потащило его вниз. В те мгновения он ощущал колоссальную силу, когда нанёс удар, и ничтожную слабость, когда позволил скинуть себя с крыши. Рука всё ещё находилась в грудной клетке создания, она крепко застряла в костях, и её довольно сложно было вытащить обратно. Пока Майкл пытался высвободиться, он всё же заметил что-то странное на теле огромного монстра: огромное количество старых шрамов и свежих ран, которые он раньше не замечал.
Вглядываясь в раны поверженного противника, Майкл пытался припомнить: видел ли он ранее хоть одного демона со шрамами на теле. Никого и никогда.
I
После убийства свиноподобного создания, Майкл вернулся обратно в церковь. Когда он отходил от огромной лежащей на земле туши, то чувствовал, что вокруг больше никого не осталось. Неожиданно усилившаяся интуиция, что подсказала ему о наличии демона, продолжала работать, и на этот раз позволила Майклу облегчённо выдохнуть. Пробираясь по ночным переулкам и дворам, он всё никак не мог перестать думать о том, что ему довелось увидеть, и о чём говорить. Его продолжала напрягать необычная реакция огромного существа, который не проявлял никакой агрессии в сторону Майкла, даже в целях самозащиты, когда сам понял, к чему всё ведёт. Также под вопрос вставали странные шрамы и раны. Майкл давно слышал о том, что люди пытались вести отчаянную борьбу с этими созданиями, что жаждали устроить геноцид. Было логично и то, что последние оплоты военной власти в страхе использовали все доступные им ресурсы. Конечно, Майкл ни разу не видел гигантские кратеры или снесённые до основания города, что только больше создавало вопросов.
Параллельно общим размышлениям и самобичеванию по поводу изменение отношения демонов к Майклу, его интуиция всё же продолжала давать призрачные подсказки: порой они проявлялись тем, что голова начинала зудеть и появлялись лёгкие боли; иногда рождались мысли, к которым Майкл сам бы ни за что не пришел. «Что-то происходит и происходило. Что-то грандиозное, неописуемое... что-то неподвластное обычному человеку. Это легко объяснить… это можно объяснить, но невозможно понять» - заключал про себя Майкл. Он всё ещё пытался бороться и сопротивляться необычным чувствам, он ощущал, что что-то знает, и в то же время находился в полном незнании. Всё время одна скрытая мысль крутилась вокруг, оставаясь недосягаемой и желанной, но в тоже время она несла в себе непонятный страх, словно узнав об этом, мир вокруг изменится кардинально.
В полном смятении от себя самого, Майкл вскоре оказался в стенах церкви. Вокруг также было тихо, но он ощущал в этой атмосфере что-то недоброе, мимолётное, будто вот-вот всё исчезнет. От самого же здания исходили незримые всполохи, окутывающие мужчину. Они несли с собой самые разные ощущения и эмоции, которые перемешивались и не могли ни о чем сказать.
Внутри церкви, Майкла всё также ждала Мария. Девушка даже и не заметила, что её друг вышел через подземный тоннель, а вернулся через главный вход. Мария спокойно сидела за книгой, никак не обращая внимания на окружение, также спокойно и невинно. Если бы в её лице была хоть нотка беспокойства или страха, тогда бы Майкл начал корить себя за то, что бросил её. Но даже несмотря на то, что он сделал больше, чем было необходимо, всё обошлось благополучно. Быт пары вернулся туда же, где и был последние несколько дней – Майкл сел недалеко от Марии и молча наблюдал за ней. Её необычное поведение повторялось снова и снова.
Что-то новое наблюдалось в девушке, что-то, чего Майкл раньше не замечал. Смотря на неё, он испытывал скрытое возбуждение, что некогда спало внутри него, а сейчас готовилось выбраться наружу. Что-то в этой девушке было не так, и только сейчас Майкл мог предоставить этому поведению оценку: она была чересчур спокойна, и от этого почему-то хотелось избавиться. Для окружающего её мира, она выглядела каким-то чудесным символом настоящей чистоты, непорочности и спокойствия. Она была великолепна. Идеальна. Но в то же время что-то внутри Майкла пыталось выбраться наружу, неизвестная и неудержимая энергия, растущая каждое мгновение. Единственное, что смог себе разъяснить Майкл, так это простенькое сравнение и объяснение того, что Мария сейчас настолько прекрасна и очаровательна, что её хочется…
«Убить».
Как только эта мысль зародилась в голове, то мужчина сразу потерял всю связь с миром: в глазах начало темнеть, а окружение стало наполняться нарастающим шумом, заглушающим любые звуки. По телу начал распространяться озноб и зуд, из-за чего у него случился нервный тик, в мгновение и лицо побледнело. Эта мысль, что посетила его недавно, оказалась чрезвычайно дикой и невозможной. Будто бы кто-то другой погрузил её в голову мужчины. Но в то же время, он никак не смог избавиться от этого слова, оно всё витало перед ним, так и маяча перед самым лицом.
Убить. Откуда же появилось такое странное желание? Майкл никогда не позволял себе и подумать об этом, ведь, это было бесчеловечно, жестоко. Это было бы полной противоположность того, каким раньше был Майкл, но сейчас что-то было не так. Случилось что-то настолько необычное, что сделало Майкла другим, и он ещё сильнее начал ощущать это постороннее влияние. Однако он вспомнил, что подобное желание уже посещало его, когда он был один на один со Стрелком. Тогда у него было желание убить, но… то была самозащита, но может ли быть и сейчас то самое чувство самозащиты?.. перед Марией. Стыд и страх от самого себя так и высветились на лице Майкла: лицо покрылось болезненными красками, и он выглядел, почти как мертвец; глаза его были стеклянными, и сам взгляд был совершенно пуст.
Мария отвлеклась от чтения и посмотрела на Майкла. Она уже несколько минут ощущала на себе неприятное чувство того, как кто-то пристально смотрел на неё. Майкл выглядел так, будто находился на перепутье между двух – или более – выборов, и боялся любого следующего шага, любой последующей минуты, что только сильнее и сильнее будет вынуждать сделать тяжёлый выбор. Всё его лицо было нездоровым, словно он мгновение назад выбрался из могилы. Его болезненный и озлобленный взгляд был направлен на девушку, и, возможно, только она была способна продолжать спокойно выдерживать это мучение. Каким бы не был тяжёлым взгляд такого родного и любимого для неё человека, она продолжала сидеть спокойно и робко, точно веря в то, что ничего плохого не произойдёт, и вот-вот Майклу станет легче.
Ещё через несколько минут ожидания, Мария заплакала. Но вместо того, чтобы в порыве раскрывшейся души, она, сгорбившись, упала лицом в пол и закрыла руками глаза, она просто продолжала дальше смотреть на Майкла. Только несколько слезинок набрались на её веках и блестели под светом свечей.
Майкл очнулся от этого необычного вида. Если бы это не произошло, то он бы и дальше не обращал внимания на любое окружение, продолжая всё глубже и глубже утопать в собственных мыслях. Его разбудил только какой-то маленький и надоедливый блеск, который сильно мешал концентрироваться. Он даже и не подозревал, что на протяжении часа неотрывно следил за Марией, будто смотрел не на неё, а куда-то дальше. Её словно не было перед ним, вместо неё был кто-то другой, кто-то настолько ненавистный и отвратительный, что Майкл просто не мог легко совладать с самим собой, из-за чего так долго и находился в смятении.
Когда же он заметил, что девушка перед ним плачет, то не смог оставаться в стороне: он сразу же подошел к ней и, опустившись на колени, обнял. Он хоть и не был виноват в её состоянии, но всё же чувствовал сильную злобу на самого себя. Девушка вскоре успокоилась и всё вернулось на круги своя.
Мужчина открыл рот, чтобы сказать что-то важное, но остановился. Пару часов назад он говорил. Говорил с чудовищем. Говорил не своим голосом. Он продолжал меняться, и всё меньше и меньше был собой. Мария могла испугаться, не понять, не принять. И Майкл промолчал.
«Я спускался туда, - сказал он самому себе в уме. – Думал, может, надеялся, найти что-то… но там ничего нет, только пустота. Я был там, где когда-то считал жизнь оконченной, а вскоре встретил и тебя. Те дни я считаю самыми лучшими, так как ты спасла меня», - он продолжал терять с ней связь, и ему было тяжело признать этот удар.
Не в силах высвободить свои муки, он снова вернулся в её объятия, которые и остались единственным способом общения между этой парой. Они обнялись крепче прежнего, и просидели так до самой зари. Девушка больше не плакала, но её сердце беспокойно стучалось в груди. Она понимала, понимала куда больше своего друга, и ей ничего не оставалось, кроме как принять все перемены. Когда же Мария от усталости уснула крепким сном, и Майкл уложил её, то сам отправился наружу, за пределы церкви. Ближе к заре его посетило повторное ощущение того, что по близости кто-то есть, точно такое же ощущение, которое было при встречи с свиноподобным демоном. Только это ощущение было едва заметно, слабо, и как будто находилось достаточно далеко, настолько, что можно было и не волноваться о нём. Даже Мария уснула, и, он не ощущал никакой угрозы, исходящей от нового посетителя, но всё же решил избавиться от нового гостя.
Майкл вышел из здания и направился туда, куда вела его обострённая интуиция. Он даже не сомневался в том, что Мария проснётся и будет искать его, что она потеряет друга и будет пребывать в волнении. Майкл, как по расписанию, знал, что будет с Марией, и уже предвидел то, как она будет спать достаточно долго, чтобы он даже смог вернуться после работы. В голове пронеслись некоторые цифры, которые при обсуждении вслух могли напугать любого слушателя: «Вчера она спала девять часов и тринадцать минут, позавчера – восемь часов и пятьдесят три минуты. Сегодня же она проспит около восьми с половиной часов». Майкл не мог самому себе объяснить, откуда возникли эти странные цифры. На деле он не следил так пристально за Марией, считая каждую минуту её крепкого сна, а только почему-то слабо ощущал её беззащитность и дрёму, лишь догадываясь и соображая на подсознательном уровне всё, что проходило вокруг девушки; всё это происходило самостоятельно, без надзора, и Майкл никак не мог выкинуть это из головы.
Выбравшись на улицу, он направился в направлении знакомого чутья. Чем сильнее он приближался к своей цели, тем чётче осознавал, что и оно чувствует его. Майкла ждали, его хотели видеть; это выглядело, как запланированная встреча. Зов. Он шел по тем же опустошенным улицам, и только сейчас заметил, каким мрачным стало небо: уже несколько дней к ряду не наблюдалось солнце, – везде были плотные тучи, который день ото дня становились только плотнее и темнее, словно что-то готовилось, что-то необычное, неприятное и страшное. Всё это почерневшее небо ассоциировалось и с самой планетой, и с её жителями, и с самим Майклом: когда-то все они были светлыми, чистыми и спокойными, но сейчас с каждым днём накапливалась чернота. Мужчина только гадал: что же будет дальше. Даже на горизонте мельком не виднелось чистое, голубое небо, словно тьма поглотила каждый уголок мира.
Через несколько часов, Майкл достиг той точки, где его интуиция сильнее всего говорила о присутствии нужного существа. Это был маленький район элитных коттеджей, где каждое здание выглядело, как огромный дендрарий: все они были покрыты лианами и наростами мха, маленькие растения и быстрорастущие деревья создали трещины в стенах и выбирались через них на поверхность.
Интуиция продолжала говорить Майклу, что он не один в этом месте, и он продолжал беспорядочно оборачиваться, надеясь увидеть хоть что-то, но так никого и не увидел, словно ему запрещали видеть то, что призвало его.
- Ты остался последним, но не одиноким, - прозвучал грубый голос в голове. Человек весь продрог, так как уже забыл, как могут грубо и болезненно раздаваться голоса извне. Майкл ещё с бо?льшим рвением осматривался вокруг, выискивая говорящего, но никого не было поблизости.
- Я созвал всех, но только ты явился. Ты не один из нас, но всё же носишь нашу шкуру, и наша кровь течёт в тебе, - продолжал голос. Когда неизвестный говорил, то складывало ощущение, что он не совсем пытается транслировать свои мысли в голову Майкла, как это делал Дуилгримм, а говорил сам, как человек, но так громоподобно, что казалось, будто источник звука находится везде и нигде.
- Ты достаточно силён, но наша задача не в братоубийстве. Я чувствую твою злость и жажду крови, но ты направляешь её не туда. Каждый твой последующий шаг не имеет смысла, но ты идёшь дальше. Оставь все свои стремления! познай наслаждение в достижении цели, в выполнении долга! Вернись к той, что оберегал последнее время и лиши жизни. Позволь ей наконец-то освободится от этого тяжкого бремени, дай ей свободу и покой. Ты, как и я, видишь, что она страдает, мучается и выжидает то, когда всё это закончится. Ты всё это видишь, но ты слеп!
Существо будто почувствовало и это, только слегка оскалив зубы, пытаясь отобразить ласковую улыбку, которую шлют детям, когда те ведут себя глупо и неуклюже.
Злоба в Майкле ещё сильнее возросла от этого отвратительного вида. Его не только оскорбили и раскусили, но и посчитали каким-то беззащитным жуком, слабаком и неудачником. Майкл был готов порвать демона хоть голыми руками. Подумав о жажде крови, человек бросился с сжатым кулаком прямо на чудовище, которое продолжало стоять неподвижно и смотреть на этого странного человека. Оно никак не реагировало, словно и не ожидало от человека никаких агрессивных действию в свою сторону. Не помня себя, Майкл ударил кулаком прямо в грудь, не ожидая какой-либо реакции, и только поддался своим эмоциям, не планируя и шага дальше того, что происходит прямо сейчас.
В этом страшном моменте, когда лицо Майкла покрылось багровыми красками от гнева, он и забыл о том, какие всё-таки возможности предоставляли ему новое тело. Все былые события и приключения вылетели из памяти, оставив только слепую ярость. Удар прошелся прямо в район крупного сердца монстра, разломав по пути рёбра и толстые мышечные сплетения. Ожидал ли демон этого или нет, но он издал посмертный хрип и рухнул, словно покосившийся шкаф, прогремев на весь район, подняв высоко клубы земляной пыли и обломив часть здания, на которой стоял.
Через несколько секунд после удара, Майкл лежал далеко внизу вместе с поверженным чудовищем. Он не помнил, как свалился вместе с ним, только слабое ощущение того, как легко вошла рука в массивное тело, и как что-то тяжелое потащило его вниз. В те мгновения он ощущал колоссальную силу, когда нанёс удар, и ничтожную слабость, когда позволил скинуть себя с крыши. Рука всё ещё находилась в грудной клетке создания, она крепко застряла в костях, и её довольно сложно было вытащить обратно. Пока Майкл пытался высвободиться, он всё же заметил что-то странное на теле огромного монстра: огромное количество старых шрамов и свежих ран, которые он раньше не замечал.
Вглядываясь в раны поверженного противника, Майкл пытался припомнить: видел ли он ранее хоть одного демона со шрамами на теле. Никого и никогда.
Глава 16. Всё ещё человек
I
После убийства свиноподобного создания, Майкл вернулся обратно в церковь. Когда он отходил от огромной лежащей на земле туши, то чувствовал, что вокруг больше никого не осталось. Неожиданно усилившаяся интуиция, что подсказала ему о наличии демона, продолжала работать, и на этот раз позволила Майклу облегчённо выдохнуть. Пробираясь по ночным переулкам и дворам, он всё никак не мог перестать думать о том, что ему довелось увидеть, и о чём говорить. Его продолжала напрягать необычная реакция огромного существа, который не проявлял никакой агрессии в сторону Майкла, даже в целях самозащиты, когда сам понял, к чему всё ведёт. Также под вопрос вставали странные шрамы и раны. Майкл давно слышал о том, что люди пытались вести отчаянную борьбу с этими созданиями, что жаждали устроить геноцид. Было логично и то, что последние оплоты военной власти в страхе использовали все доступные им ресурсы. Конечно, Майкл ни разу не видел гигантские кратеры или снесённые до основания города, что только больше создавало вопросов.
Параллельно общим размышлениям и самобичеванию по поводу изменение отношения демонов к Майклу, его интуиция всё же продолжала давать призрачные подсказки: порой они проявлялись тем, что голова начинала зудеть и появлялись лёгкие боли; иногда рождались мысли, к которым Майкл сам бы ни за что не пришел. «Что-то происходит и происходило. Что-то грандиозное, неописуемое... что-то неподвластное обычному человеку. Это легко объяснить… это можно объяснить, но невозможно понять» - заключал про себя Майкл. Он всё ещё пытался бороться и сопротивляться необычным чувствам, он ощущал, что что-то знает, и в то же время находился в полном незнании. Всё время одна скрытая мысль крутилась вокруг, оставаясь недосягаемой и желанной, но в тоже время она несла в себе непонятный страх, словно узнав об этом, мир вокруг изменится кардинально.
В полном смятении от себя самого, Майкл вскоре оказался в стенах церкви. Вокруг также было тихо, но он ощущал в этой атмосфере что-то недоброе, мимолётное, будто вот-вот всё исчезнет. От самого же здания исходили незримые всполохи, окутывающие мужчину. Они несли с собой самые разные ощущения и эмоции, которые перемешивались и не могли ни о чем сказать.
Внутри церкви, Майкла всё также ждала Мария. Девушка даже и не заметила, что её друг вышел через подземный тоннель, а вернулся через главный вход. Мария спокойно сидела за книгой, никак не обращая внимания на окружение, также спокойно и невинно. Если бы в её лице была хоть нотка беспокойства или страха, тогда бы Майкл начал корить себя за то, что бросил её. Но даже несмотря на то, что он сделал больше, чем было необходимо, всё обошлось благополучно. Быт пары вернулся туда же, где и был последние несколько дней – Майкл сел недалеко от Марии и молча наблюдал за ней. Её необычное поведение повторялось снова и снова.
Что-то новое наблюдалось в девушке, что-то, чего Майкл раньше не замечал. Смотря на неё, он испытывал скрытое возбуждение, что некогда спало внутри него, а сейчас готовилось выбраться наружу. Что-то в этой девушке было не так, и только сейчас Майкл мог предоставить этому поведению оценку: она была чересчур спокойна, и от этого почему-то хотелось избавиться. Для окружающего её мира, она выглядела каким-то чудесным символом настоящей чистоты, непорочности и спокойствия. Она была великолепна. Идеальна. Но в то же время что-то внутри Майкла пыталось выбраться наружу, неизвестная и неудержимая энергия, растущая каждое мгновение. Единственное, что смог себе разъяснить Майкл, так это простенькое сравнение и объяснение того, что Мария сейчас настолько прекрасна и очаровательна, что её хочется…
«Убить».
Как только эта мысль зародилась в голове, то мужчина сразу потерял всю связь с миром: в глазах начало темнеть, а окружение стало наполняться нарастающим шумом, заглушающим любые звуки. По телу начал распространяться озноб и зуд, из-за чего у него случился нервный тик, в мгновение и лицо побледнело. Эта мысль, что посетила его недавно, оказалась чрезвычайно дикой и невозможной. Будто бы кто-то другой погрузил её в голову мужчины. Но в то же время, он никак не смог избавиться от этого слова, оно всё витало перед ним, так и маяча перед самым лицом.
Убить. Откуда же появилось такое странное желание? Майкл никогда не позволял себе и подумать об этом, ведь, это было бесчеловечно, жестоко. Это было бы полной противоположность того, каким раньше был Майкл, но сейчас что-то было не так. Случилось что-то настолько необычное, что сделало Майкла другим, и он ещё сильнее начал ощущать это постороннее влияние. Однако он вспомнил, что подобное желание уже посещало его, когда он был один на один со Стрелком. Тогда у него было желание убить, но… то была самозащита, но может ли быть и сейчас то самое чувство самозащиты?.. перед Марией. Стыд и страх от самого себя так и высветились на лице Майкла: лицо покрылось болезненными красками, и он выглядел, почти как мертвец; глаза его были стеклянными, и сам взгляд был совершенно пуст.
Мария отвлеклась от чтения и посмотрела на Майкла. Она уже несколько минут ощущала на себе неприятное чувство того, как кто-то пристально смотрел на неё. Майкл выглядел так, будто находился на перепутье между двух – или более – выборов, и боялся любого следующего шага, любой последующей минуты, что только сильнее и сильнее будет вынуждать сделать тяжёлый выбор. Всё его лицо было нездоровым, словно он мгновение назад выбрался из могилы. Его болезненный и озлобленный взгляд был направлен на девушку, и, возможно, только она была способна продолжать спокойно выдерживать это мучение. Каким бы не был тяжёлым взгляд такого родного и любимого для неё человека, она продолжала сидеть спокойно и робко, точно веря в то, что ничего плохого не произойдёт, и вот-вот Майклу станет легче.
Ещё через несколько минут ожидания, Мария заплакала. Но вместо того, чтобы в порыве раскрывшейся души, она, сгорбившись, упала лицом в пол и закрыла руками глаза, она просто продолжала дальше смотреть на Майкла. Только несколько слезинок набрались на её веках и блестели под светом свечей.
Майкл очнулся от этого необычного вида. Если бы это не произошло, то он бы и дальше не обращал внимания на любое окружение, продолжая всё глубже и глубже утопать в собственных мыслях. Его разбудил только какой-то маленький и надоедливый блеск, который сильно мешал концентрироваться. Он даже и не подозревал, что на протяжении часа неотрывно следил за Марией, будто смотрел не на неё, а куда-то дальше. Её словно не было перед ним, вместо неё был кто-то другой, кто-то настолько ненавистный и отвратительный, что Майкл просто не мог легко совладать с самим собой, из-за чего так долго и находился в смятении.
Когда же он заметил, что девушка перед ним плачет, то не смог оставаться в стороне: он сразу же подошел к ней и, опустившись на колени, обнял. Он хоть и не был виноват в её состоянии, но всё же чувствовал сильную злобу на самого себя. Девушка вскоре успокоилась и всё вернулось на круги своя.
Мужчина открыл рот, чтобы сказать что-то важное, но остановился. Пару часов назад он говорил. Говорил с чудовищем. Говорил не своим голосом. Он продолжал меняться, и всё меньше и меньше был собой. Мария могла испугаться, не понять, не принять. И Майкл промолчал.
«Я спускался туда, - сказал он самому себе в уме. – Думал, может, надеялся, найти что-то… но там ничего нет, только пустота. Я был там, где когда-то считал жизнь оконченной, а вскоре встретил и тебя. Те дни я считаю самыми лучшими, так как ты спасла меня», - он продолжал терять с ней связь, и ему было тяжело признать этот удар.
Не в силах высвободить свои муки, он снова вернулся в её объятия, которые и остались единственным способом общения между этой парой. Они обнялись крепче прежнего, и просидели так до самой зари. Девушка больше не плакала, но её сердце беспокойно стучалось в груди. Она понимала, понимала куда больше своего друга, и ей ничего не оставалось, кроме как принять все перемены. Когда же Мария от усталости уснула крепким сном, и Майкл уложил её, то сам отправился наружу, за пределы церкви. Ближе к заре его посетило повторное ощущение того, что по близости кто-то есть, точно такое же ощущение, которое было при встречи с свиноподобным демоном. Только это ощущение было едва заметно, слабо, и как будто находилось достаточно далеко, настолько, что можно было и не волноваться о нём. Даже Мария уснула, и, он не ощущал никакой угрозы, исходящей от нового посетителя, но всё же решил избавиться от нового гостя.
Майкл вышел из здания и направился туда, куда вела его обострённая интуиция. Он даже не сомневался в том, что Мария проснётся и будет искать его, что она потеряет друга и будет пребывать в волнении. Майкл, как по расписанию, знал, что будет с Марией, и уже предвидел то, как она будет спать достаточно долго, чтобы он даже смог вернуться после работы. В голове пронеслись некоторые цифры, которые при обсуждении вслух могли напугать любого слушателя: «Вчера она спала девять часов и тринадцать минут, позавчера – восемь часов и пятьдесят три минуты. Сегодня же она проспит около восьми с половиной часов». Майкл не мог самому себе объяснить, откуда возникли эти странные цифры. На деле он не следил так пристально за Марией, считая каждую минуту её крепкого сна, а только почему-то слабо ощущал её беззащитность и дрёму, лишь догадываясь и соображая на подсознательном уровне всё, что проходило вокруг девушки; всё это происходило самостоятельно, без надзора, и Майкл никак не мог выкинуть это из головы.
Выбравшись на улицу, он направился в направлении знакомого чутья. Чем сильнее он приближался к своей цели, тем чётче осознавал, что и оно чувствует его. Майкла ждали, его хотели видеть; это выглядело, как запланированная встреча. Зов. Он шел по тем же опустошенным улицам, и только сейчас заметил, каким мрачным стало небо: уже несколько дней к ряду не наблюдалось солнце, – везде были плотные тучи, который день ото дня становились только плотнее и темнее, словно что-то готовилось, что-то необычное, неприятное и страшное. Всё это почерневшее небо ассоциировалось и с самой планетой, и с её жителями, и с самим Майклом: когда-то все они были светлыми, чистыми и спокойными, но сейчас с каждым днём накапливалась чернота. Мужчина только гадал: что же будет дальше. Даже на горизонте мельком не виднелось чистое, голубое небо, словно тьма поглотила каждый уголок мира.
Через несколько часов, Майкл достиг той точки, где его интуиция сильнее всего говорила о присутствии нужного существа. Это был маленький район элитных коттеджей, где каждое здание выглядело, как огромный дендрарий: все они были покрыты лианами и наростами мха, маленькие растения и быстрорастущие деревья создали трещины в стенах и выбирались через них на поверхность.
Интуиция продолжала говорить Майклу, что он не один в этом месте, и он продолжал беспорядочно оборачиваться, надеясь увидеть хоть что-то, но так никого и не увидел, словно ему запрещали видеть то, что призвало его.
- Ты остался последним, но не одиноким, - прозвучал грубый голос в голове. Человек весь продрог, так как уже забыл, как могут грубо и болезненно раздаваться голоса извне. Майкл ещё с бо?льшим рвением осматривался вокруг, выискивая говорящего, но никого не было поблизости.
- Я созвал всех, но только ты явился. Ты не один из нас, но всё же носишь нашу шкуру, и наша кровь течёт в тебе, - продолжал голос. Когда неизвестный говорил, то складывало ощущение, что он не совсем пытается транслировать свои мысли в голову Майкла, как это делал Дуилгримм, а говорил сам, как человек, но так громоподобно, что казалось, будто источник звука находится везде и нигде.
- Ты достаточно силён, но наша задача не в братоубийстве. Я чувствую твою злость и жажду крови, но ты направляешь её не туда. Каждый твой последующий шаг не имеет смысла, но ты идёшь дальше. Оставь все свои стремления! познай наслаждение в достижении цели, в выполнении долга! Вернись к той, что оберегал последнее время и лиши жизни. Позволь ей наконец-то освободится от этого тяжкого бремени, дай ей свободу и покой. Ты, как и я, видишь, что она страдает, мучается и выжидает то, когда всё это закончится. Ты всё это видишь, но ты слеп!
