Вступление от автора.
Начинается вторая часть повествования, но сначала уточним, что же произошло в первой части.
И так, началом необыкновенных событий с Машей Филатовой, можно считать воскресный вечер, когда ее молодой человек и начальник по совместительству Роман Серебров решил разорвать их недолгую любовную связь. В расстроенных чувствах, девушка обращается к шаману с просьбой своими заклинаниями повлиять на любимого и вернуть его к ней в объятия. Увы, Маша не в курсе, что тем же вечером ее Роман попадает в автокатастрофу и впадает в кому. При таком раскладе шаманская магия по своему решает вопрос воссоединения любовников –теперь в теле Маши живут сразу две личности - женская и мужская, причем действуют по – очереди, один день одна, а на утро другого дня просыпается уже другая, оттеснив первую. Каждая из личностей имеет собственные цели на ближайшее будущее и пытается двигаться к ним, жить по-своему, несмотря на регулярные временные провалы собственного осознания.
Первая личность, прежняя Маша, пытается разыскать пропавшего Романа и, в конце концов, находит его в больнице в бессознательном состоянии. Хотя физических повреждений на теле нет, но когда пострадавший придет в себя, врачи затрудняются ответить. Может завтра, а может никогда.
Вторая личность, прежний Рома, озабочен сохранением карьеры в фирме, на случай возвращения своей мужской ипостаси, и потому, в облике Маши Филатовой, борется с новым проект-директором, занявшем руководящую роль в фирме вместо исчезнувшего Сереброва. Надо сказать, Маша №2, Ромаша, оказывается под плотным мужским вниманием коллег, особенно Сергея Пригожина, который старается помочь девушке в жизненных ситуациях. Добившись увольнения Побужецкого, Рома пытается продвинуть себя в Машином теле, на высокую должность.
1-1 Суббота
Маша
Медленно выныриваю из объятий сна и ощупываю себя. Судя по Ромкиной пижаме на мне, сегодня, увы, не пятница и еще одни сутки исчезли из моего сознания. Приподняв голову, осматриваюсь – из нововведений только пустая бутылка из-под шампанского на тумбочке. Тут же скомканная записка и я ее разворачиваю, посмотреть, не появилось ли новых приписок. Перечитываю корявые строчки написанные разным почерком: «Маша! Где мой ноутбук?» «У тебя дома! Ром, что происходит? Нам надо встретиться и поговорить!». Увы, новых посланий нет.
Остается идти по накатанному пути и последовательно восстанавливать события: и так что я помню из последнего? На работе - столкновение с Побужецким, причем при многочисленных свидетелях… Интересно, имело ли оно продолжение?
А вне работы - вечернее посещение больницы, где лежит Ромка и он, судя по всему, без сознания, а значит приезжать сюда и переписываться со мной, подкладывать компьютер и ключи от машины и прочее, и прочее, он не мог.
Светка права – все это делала я сама - раздвоение личности, здравствуй психиатрия. Так, а как мое письменное послание моему второму я? Сев в кровати перетаскиваю на постель ноутбук и включаю его, загружая. Внизу окошка высвечивается дата и день недели – суббота. Кто бы сомневался. Наконец экран освещается ярким сиянием, и я щелкаю по иконке со своим посланием в будущее. Увы, никаких комментариев, никаких ответных сообщений. Разочарованно прикрываю крышку ноутбука….
После утренних процедур в ванной, переодевшись в халат, отправляюсь на кухню к Светке - сейчас она единственный мой источник информации о происшествиях в жизни Маши Филатовой . Подруга встречает жизнерадостно:
- Доброе утро! Кофе будешь?
Присаживаясь к кухонной стойке, демонстрирую найденную в спальне бутылку:
- Ну, что рассказывай.
Светлана хмыкнув, отпивает из своей чашки:
- Еще одна такая в пакете с мусором под раковиной.
- А по какому поводу зажигали? Неужели Побужецкому, все-таки, настучали по башке?
- Да, твой креатив с офисом и желтой прессой сработал - его уволили.
Мой креатив с офисом? С желтой прессой? Мне становится еще тоскливей – похоже, мое второе «я» живет бурной жизнью и чувствую, это добром не кончится.
- Ну и на десерт: тебя сначала уволили из фирмы, а потом восстановили и все за один день!
Похоже, повод для распития спиртных напитков действительно был серьезным – катаклизмы в офисе завершились для меня благополучно и впереди есть два выходных дня, чтобы немного разобраться в происшедшем и тем самым снизить риски на будущее. И конечно, нужно снова съездить в больницу к Ромке и поговорить с врачом о состоянии больного, с учетом творящейся вокруг чертовщиной.
Переодевшись в брюки и белую обтягивающую майку под кофту крупной вязки, расчесав и распустив волосы, выхожу из квартиры, чтобы отправиться туда, на улицу Достоевского, в 59 городскую клинику. В планах - по пути заскочить в магазин, купить хоть мандаринов медицинским сестрам. И коробку конфет лечащему врачу. Или лучше бутылку коньяка?
Сорок минут спустя я уже на месте и, поставив «Тойоту» на пустую стоянку перед больницей, вылезаю с водительского места, перетаскивая сумку и пакет с продуктами с пассажирского сиденья. Захлопнув дверь, жму кнопку электронного ключа, запирая машину, а потом, прищурившись от яркого солнца, пытаюсь окинуть взглядом старое здание клиники, выискивая окно нужной палаты. Если не ошибаюсь, тринадцатая палата находится на втором этаже справа.
Решительно иду к центральному входу больницы и, открыв дверь, захожу внутрь. Навещающего народу пока немного и я, оставив куртку в гардеробе, уже через пять минут стремительно врываюсь в знакомую палату к Ромке.
И словно натыкаюсь на стену, когда вместо бледного родного Сереброва, обнаруживаю тщательно застеленную свежим бельем пустую кровать. Ноги вмиг слабеют от страшной мысли: «Он… умер?». Но как же так? Не может быть! Нервно глотая комок в горле, растерянно чешу пальцем висок:
- Не поняла…. И как это понимать?
Сзади слышится стук открываемой двери и внутрь заглядывает позавчерашний низенький врач, так нелюбезно выгнавший меня в прошлый раз. В его взгляде тоже удивление и он сердито останавливается передо мной:
- Опять, вы?!
Испуганно блею заикаясь:
- А, доброе утро, извините... А где?
- Что, где?
- Ну, больной.
- А это я у вас хотел спросить!
У меня? Но слава богу, судя по реплике, Серебров хотя бы живой! После секундного замешательства переспрашиваю:
- Не поняла.
- Вы знаете, что после вашего посещения его жена нам тут такую истерику вчера устроила….
- Жена?! У него нет жены! Какую еще истерику?
- Не знаю, какая! Сереброва Милана, так, по крайней мере, написано в ее паспорте. Выписать больного попросила, под ее ответственность. У него кома, а она – домой! Одежду ему привезла.
Ромку увезла его бывшая? Куда? К себе домой? Я даже вскрикиваю от отчаяния:
- Как выписать?
Коротыш проходит мимо меня, продолжая читать нравоучения:
- Выписать девушка, значит покинуть территорию и не возвращаться! Что вы с этой Миланой не поделили? Кто вы больному?
Судорожно убираю растрепавшиеся волосы за ухо, расстроено отворачиваясь:
- Я…Ну-у-у… Невеста.
- Одна жена, другая невеста… Вот, скажите, девушка, неужели вы не могли свои разборки дома устраивать? А не здесь, в больнице?
- Да я…
- Я. я… Увидите гражданку Сереброву, скажите, чтобы как минимум один раз в день к нему приходила медицинская сестра, снимала физические показания и делала укрепляющие уколы. Если станет хуже, сразу в больницу!
Покачав головой, он выходит из палаты, продолжая ворчать:
- Детский сад какой-то.
Провожаю его растерянным взглядом, а потом опять смотрю на заправленную постель. Забрала бывшая жена?
- Капец.
В расстроенных чувствах возвращаюсь домой - если, Романа забрала из больницы его бывшая, то вряд ли она меня пустит даже на порог. К тому же где этот порог еще предстоит вызнать и задача будет вряд ли легкой. Хочется все побыстрей обсудить с Дорохиной, но в нокауте оказываюсь я – из путаного рассказа Светланы выуживаю одно – она предлагает посетить знакомого загородного психолога, который, в групповой терапии, прочищает таким дурам как я мозги. Черт! Мой взрыв негодования такой, что я три минуты ношусь взад-вперед по квартире, извергая одни междометия. Это же надо придумать! Какой-то чужой придурок будет ковыряться в моих мозгах и выуживать на свет то, от чего на раз-два упекают в самую строгую психушку… Или отправляют на опыты в сверхсекретные бункеры… Наконец торможу прямо перед Дорохиной, застывшей возле дивана.
- Свет, ты что, с ума сошла? Я тебе что, больная что ли?
- Маш, пожалуйста, успокойся.
Мгновение постояв, бросаюсь в новый круг движения - к окну и обратно.
- Никто не говорит что ты больная, это, во-первых. Во-вторых, мы же туда вместе поедем.
Зачем?! Снова бросаюсь к подруге:
- Что я там забыла?
Дорохина терпеливо увещевает:
- Не ты, а мы. Мы совместно будем решать эту проблему.
Блин! Разговаривает, как с ребенком! Или с больной…
- Какую проблему, какую?
Светлана начинает раздражаться:
- А вот ты, то есть хочешь сейчас сказать, что у тебя никаких проблем нет, да?
Если я расскажу про Саббах и приворотный чай, с моей проблемой не разберутся даже сто психологов, только психиатры… Молча продолжаю метаться, под Светкиным взглядом.
- Маш.
Останавливаюсь, но как переубедить Дорохину в ненужности всех этих глупостей не знаю и потому не могу смотреть подруге в глаза.
- Я тебя прошу, пожалуйста, успокойся и послушай меня. Я разговаривала с Виктором, и он мне русским языком объяснил, что каждый человек думает, решает, что проблема не в нем. А на самом деле…
Перебиваю:
- Какой еще Виктор?
- Ну, врач – психотерапевт.
То есть они мне уже и диагноз поставили? Это вызывает новый всплеск протеста:
- Ты что, рассказывала какому-то Виктору обо мне?
Весь вид Светланы выражает удивление:
- Маш, но он врач!
Тем более! Никакие врачи мне не поверят и не помогут. Я уже заранее знаю вердикт – шизофрения, и лекарство знаю – смирительная рубашка! Мой голос срывается на истеричный крик:
- Да мне плевать, кто он!
У окна разворачиваюсь и выжидающе смотрю на Дорохину:
- Хэ… И что ты ему рассказала?
Светка недоуменно трясет головой:
- Ну…. Ничего особенного. В общем, обрисовала проблему и все.
Так я и думала. Качнув головой, язвительно усмехаюсь:
- Отлично, супер, молодец!
И снова хочу прошмыгнуть мимо Светки на очередной круг – мне нужно выплеснуть избыток энергии, успокоится и придумать, как ее убедить отказаться от своей затеи. Подруга меня тормозит:
- Маш, подожди. Я тебя прошу, успокойся, чего ты бесишься?!
Едва открываю рот пройтись по поводу психологов, но Дорохина предостерегающе поднимает руку:
- Стоп, пожалуйста.
Обиженно отворачиваюсь, вздернув вверх подбородок. Одной рукой обхватив себя за талию, другой судорожно приглаживаю волосы, а потом отбрасываю их за спину.
- Послушай меня. Я всего лишь навсего, стараюсь, чтобы тебе было хорошо, вот и все.
Она присаживается на край кресла, глядя на меня, и я демонстративно складываю руки на груди.
- И это ни какая-нибудь клиника. Это, пойми ты, это частный коттедж.
Она молитвенно складывает ладошки, но меня это нисколько не убеждает – не хочу ни в частную клинику для психов, ни в государственную. Дорохина добавляет:
- Это все анонимно.
Типа результаты на работу не пришлют? Одни аргументы кончились, и я захожу с другой стороны - цежу сквозь зубы:
- Я не хочу сидеть рядом с шизофрениками и рассказывать о своих проблемах.
- Почему сразу с шизофрениками?
Разве не ясно? Возмущенно таращусь:
- А групповая терапия это, по-твоему, как?
Светлана снова вскакивает:
- Маш, ну я тебя прошу, пожалуйста, не бесись. Давай спокойно доедем туда, спокойно на месте разберемся, посмотрим и решим – нужно нам это или не нужно.
Подруга рубит и рубит рукой воздух с каждым словом. Ага, разберемся. Может там санитары на каждом углу… только и ждут команды. Недоверчиво выпятив губы, отвожу взгляд в сторону и, притопнув ногой, решительно и на повышенных тонах, подвожу черту:
- Я туда не поеду! Я еще раз повторяю - я никому не позволю копаться у себя в мозгах!
Светка тоже начинает злиться и повышает голос:
- Почему копаться-то!
Но я уже вижу толпу неадекватных уродов, раскрыв рот слушающих всякую чушь про Фрейда и детские потрясения Марии Филатовой. Почти кричу в ответ:
- Потому что, Свет, потому!
Безнадежно отмахиваюсь:
- Ну не хочу я туда ехать!
Спустя час мы уже выезжаем из Москвы в сторону Подольска. За рулем я опять возвращаюсь к больничной теме и похищении Романа его бывшей женой. Вот зачем он ей, а?
- Блин, Свет, ну скажи, как это называется, а?!
- Не знаю.
- А я знаю! Истерику она, видите ли, в больнице устроила… Дрянную бабу во что не ряди, она везде дрянной будет.
Светлана пожимает плечами:
- Наверно.
- Слушай, Дорохина, что ты заладила - наверно, не знаю.
- Маш, ну, видимо там не все так просто.
- Что значит там не просто?
- Ну у Романа с его бывшей. Судя по всему, ей на самом деле без него плохо и вряд ли мы ее сдвинем.
- Что, значит, вряд ли?
- Ты меня, конечно, извини, но, по-моему, у нее есть план и она все для себя решила.
- Зашибись, слушай Свет, ты вот меня так сейчас поддержала.
С язвительным признанием прикладываю ладонь к груди:
- Супер! Спасибо, тебе.
- Маш, ну просто все гораздо глубже!
- Да что, глубже то?!
- Да все, глубже. У них там с Серебровым своих заморочек выше крыши, в том числе и психологических.
- Слушай плевать я хотела на ее заморочки!
- Ну, а она хотела плевать на твои.
- Зашибись, поговорили.
- Ну, извини. Сказала, что думала.
Отчаяние сжимает сердце, и я взрываюсь:
- Ну, как так можно, ну! Ведь еле-еле его нашли. И что теперь? Если б я знала, что эта мымра заявится в больницу, ночевала бы возле палаты, блин. Ненавижу эту дрянь! Откуда она вообще взялась и узнала про Ромку?
Меня всю трясет от возмущения, и я судорожно поправляю упавшие на лицо волосы.
На улице бабье лето, я постепенно успокаиваюсь, и мы подставляем носы припекающему сквозь ветровое стекло солнышку. Наконец, доезжаем до места и охаем от восторга - настоящий зеленый оазис, с микроклиматом, зеленой лужайкой и деревьями с зеленой листвой. С противоположной стороны лужайки, с прогуливающимся по ней народом, симпатичный двухэтажный на каменном фундаменте деревянный коттедж с балкончиками.
Начинается вторая часть повествования, но сначала уточним, что же произошло в первой части.
И так, началом необыкновенных событий с Машей Филатовой, можно считать воскресный вечер, когда ее молодой человек и начальник по совместительству Роман Серебров решил разорвать их недолгую любовную связь. В расстроенных чувствах, девушка обращается к шаману с просьбой своими заклинаниями повлиять на любимого и вернуть его к ней в объятия. Увы, Маша не в курсе, что тем же вечером ее Роман попадает в автокатастрофу и впадает в кому. При таком раскладе шаманская магия по своему решает вопрос воссоединения любовников –теперь в теле Маши живут сразу две личности - женская и мужская, причем действуют по – очереди, один день одна, а на утро другого дня просыпается уже другая, оттеснив первую. Каждая из личностей имеет собственные цели на ближайшее будущее и пытается двигаться к ним, жить по-своему, несмотря на регулярные временные провалы собственного осознания.
Первая личность, прежняя Маша, пытается разыскать пропавшего Романа и, в конце концов, находит его в больнице в бессознательном состоянии. Хотя физических повреждений на теле нет, но когда пострадавший придет в себя, врачи затрудняются ответить. Может завтра, а может никогда.
Вторая личность, прежний Рома, озабочен сохранением карьеры в фирме, на случай возвращения своей мужской ипостаси, и потому, в облике Маши Филатовой, борется с новым проект-директором, занявшем руководящую роль в фирме вместо исчезнувшего Сереброва. Надо сказать, Маша №2, Ромаша, оказывается под плотным мужским вниманием коллег, особенно Сергея Пригожина, который старается помочь девушке в жизненных ситуациях. Добившись увольнения Побужецкого, Рома пытается продвинуть себя в Машином теле, на высокую должность.
1-1 Суббота
Маша
Медленно выныриваю из объятий сна и ощупываю себя. Судя по Ромкиной пижаме на мне, сегодня, увы, не пятница и еще одни сутки исчезли из моего сознания. Приподняв голову, осматриваюсь – из нововведений только пустая бутылка из-под шампанского на тумбочке. Тут же скомканная записка и я ее разворачиваю, посмотреть, не появилось ли новых приписок. Перечитываю корявые строчки написанные разным почерком: «Маша! Где мой ноутбук?» «У тебя дома! Ром, что происходит? Нам надо встретиться и поговорить!». Увы, новых посланий нет.
Остается идти по накатанному пути и последовательно восстанавливать события: и так что я помню из последнего? На работе - столкновение с Побужецким, причем при многочисленных свидетелях… Интересно, имело ли оно продолжение?
А вне работы - вечернее посещение больницы, где лежит Ромка и он, судя по всему, без сознания, а значит приезжать сюда и переписываться со мной, подкладывать компьютер и ключи от машины и прочее, и прочее, он не мог.
Светка права – все это делала я сама - раздвоение личности, здравствуй психиатрия. Так, а как мое письменное послание моему второму я? Сев в кровати перетаскиваю на постель ноутбук и включаю его, загружая. Внизу окошка высвечивается дата и день недели – суббота. Кто бы сомневался. Наконец экран освещается ярким сиянием, и я щелкаю по иконке со своим посланием в будущее. Увы, никаких комментариев, никаких ответных сообщений. Разочарованно прикрываю крышку ноутбука….
***
После утренних процедур в ванной, переодевшись в халат, отправляюсь на кухню к Светке - сейчас она единственный мой источник информации о происшествиях в жизни Маши Филатовой . Подруга встречает жизнерадостно:
- Доброе утро! Кофе будешь?
Присаживаясь к кухонной стойке, демонстрирую найденную в спальне бутылку:
- Ну, что рассказывай.
Светлана хмыкнув, отпивает из своей чашки:
- Еще одна такая в пакете с мусором под раковиной.
- А по какому поводу зажигали? Неужели Побужецкому, все-таки, настучали по башке?
- Да, твой креатив с офисом и желтой прессой сработал - его уволили.
Мой креатив с офисом? С желтой прессой? Мне становится еще тоскливей – похоже, мое второе «я» живет бурной жизнью и чувствую, это добром не кончится.
- Ну и на десерт: тебя сначала уволили из фирмы, а потом восстановили и все за один день!
Похоже, повод для распития спиртных напитков действительно был серьезным – катаклизмы в офисе завершились для меня благополучно и впереди есть два выходных дня, чтобы немного разобраться в происшедшем и тем самым снизить риски на будущее. И конечно, нужно снова съездить в больницу к Ромке и поговорить с врачом о состоянии больного, с учетом творящейся вокруг чертовщиной.
Переодевшись в брюки и белую обтягивающую майку под кофту крупной вязки, расчесав и распустив волосы, выхожу из квартиры, чтобы отправиться туда, на улицу Достоевского, в 59 городскую клинику. В планах - по пути заскочить в магазин, купить хоть мандаринов медицинским сестрам. И коробку конфет лечащему врачу. Или лучше бутылку коньяка?
***
Сорок минут спустя я уже на месте и, поставив «Тойоту» на пустую стоянку перед больницей, вылезаю с водительского места, перетаскивая сумку и пакет с продуктами с пассажирского сиденья. Захлопнув дверь, жму кнопку электронного ключа, запирая машину, а потом, прищурившись от яркого солнца, пытаюсь окинуть взглядом старое здание клиники, выискивая окно нужной палаты. Если не ошибаюсь, тринадцатая палата находится на втором этаже справа.
Решительно иду к центральному входу больницы и, открыв дверь, захожу внутрь. Навещающего народу пока немного и я, оставив куртку в гардеробе, уже через пять минут стремительно врываюсь в знакомую палату к Ромке.
И словно натыкаюсь на стену, когда вместо бледного родного Сереброва, обнаруживаю тщательно застеленную свежим бельем пустую кровать. Ноги вмиг слабеют от страшной мысли: «Он… умер?». Но как же так? Не может быть! Нервно глотая комок в горле, растерянно чешу пальцем висок:
- Не поняла…. И как это понимать?
Сзади слышится стук открываемой двери и внутрь заглядывает позавчерашний низенький врач, так нелюбезно выгнавший меня в прошлый раз. В его взгляде тоже удивление и он сердито останавливается передо мной:
- Опять, вы?!
Испуганно блею заикаясь:
- А, доброе утро, извините... А где?
- Что, где?
- Ну, больной.
- А это я у вас хотел спросить!
У меня? Но слава богу, судя по реплике, Серебров хотя бы живой! После секундного замешательства переспрашиваю:
- Не поняла.
- Вы знаете, что после вашего посещения его жена нам тут такую истерику вчера устроила….
- Жена?! У него нет жены! Какую еще истерику?
- Не знаю, какая! Сереброва Милана, так, по крайней мере, написано в ее паспорте. Выписать больного попросила, под ее ответственность. У него кома, а она – домой! Одежду ему привезла.
Ромку увезла его бывшая? Куда? К себе домой? Я даже вскрикиваю от отчаяния:
- Как выписать?
Коротыш проходит мимо меня, продолжая читать нравоучения:
- Выписать девушка, значит покинуть территорию и не возвращаться! Что вы с этой Миланой не поделили? Кто вы больному?
Судорожно убираю растрепавшиеся волосы за ухо, расстроено отворачиваясь:
- Я…Ну-у-у… Невеста.
- Одна жена, другая невеста… Вот, скажите, девушка, неужели вы не могли свои разборки дома устраивать? А не здесь, в больнице?
- Да я…
- Я. я… Увидите гражданку Сереброву, скажите, чтобы как минимум один раз в день к нему приходила медицинская сестра, снимала физические показания и делала укрепляющие уколы. Если станет хуже, сразу в больницу!
Покачав головой, он выходит из палаты, продолжая ворчать:
- Детский сад какой-то.
Провожаю его растерянным взглядом, а потом опять смотрю на заправленную постель. Забрала бывшая жена?
- Капец.
***
В расстроенных чувствах возвращаюсь домой - если, Романа забрала из больницы его бывшая, то вряд ли она меня пустит даже на порог. К тому же где этот порог еще предстоит вызнать и задача будет вряд ли легкой. Хочется все побыстрей обсудить с Дорохиной, но в нокауте оказываюсь я – из путаного рассказа Светланы выуживаю одно – она предлагает посетить знакомого загородного психолога, который, в групповой терапии, прочищает таким дурам как я мозги. Черт! Мой взрыв негодования такой, что я три минуты ношусь взад-вперед по квартире, извергая одни междометия. Это же надо придумать! Какой-то чужой придурок будет ковыряться в моих мозгах и выуживать на свет то, от чего на раз-два упекают в самую строгую психушку… Или отправляют на опыты в сверхсекретные бункеры… Наконец торможу прямо перед Дорохиной, застывшей возле дивана.
- Свет, ты что, с ума сошла? Я тебе что, больная что ли?
- Маш, пожалуйста, успокойся.
Мгновение постояв, бросаюсь в новый круг движения - к окну и обратно.
- Никто не говорит что ты больная, это, во-первых. Во-вторых, мы же туда вместе поедем.
Зачем?! Снова бросаюсь к подруге:
- Что я там забыла?
Дорохина терпеливо увещевает:
- Не ты, а мы. Мы совместно будем решать эту проблему.
Блин! Разговаривает, как с ребенком! Или с больной…
- Какую проблему, какую?
Светлана начинает раздражаться:
- А вот ты, то есть хочешь сейчас сказать, что у тебя никаких проблем нет, да?
Если я расскажу про Саббах и приворотный чай, с моей проблемой не разберутся даже сто психологов, только психиатры… Молча продолжаю метаться, под Светкиным взглядом.
- Маш.
Останавливаюсь, но как переубедить Дорохину в ненужности всех этих глупостей не знаю и потому не могу смотреть подруге в глаза.
- Я тебя прошу, пожалуйста, успокойся и послушай меня. Я разговаривала с Виктором, и он мне русским языком объяснил, что каждый человек думает, решает, что проблема не в нем. А на самом деле…
Перебиваю:
- Какой еще Виктор?
- Ну, врач – психотерапевт.
То есть они мне уже и диагноз поставили? Это вызывает новый всплеск протеста:
- Ты что, рассказывала какому-то Виктору обо мне?
Весь вид Светланы выражает удивление:
- Маш, но он врач!
Тем более! Никакие врачи мне не поверят и не помогут. Я уже заранее знаю вердикт – шизофрения, и лекарство знаю – смирительная рубашка! Мой голос срывается на истеричный крик:
- Да мне плевать, кто он!
У окна разворачиваюсь и выжидающе смотрю на Дорохину:
- Хэ… И что ты ему рассказала?
Светка недоуменно трясет головой:
- Ну…. Ничего особенного. В общем, обрисовала проблему и все.
Так я и думала. Качнув головой, язвительно усмехаюсь:
- Отлично, супер, молодец!
И снова хочу прошмыгнуть мимо Светки на очередной круг – мне нужно выплеснуть избыток энергии, успокоится и придумать, как ее убедить отказаться от своей затеи. Подруга меня тормозит:
- Маш, подожди. Я тебя прошу, успокойся, чего ты бесишься?!
Едва открываю рот пройтись по поводу психологов, но Дорохина предостерегающе поднимает руку:
- Стоп, пожалуйста.
Обиженно отворачиваюсь, вздернув вверх подбородок. Одной рукой обхватив себя за талию, другой судорожно приглаживаю волосы, а потом отбрасываю их за спину.
- Послушай меня. Я всего лишь навсего, стараюсь, чтобы тебе было хорошо, вот и все.
Она присаживается на край кресла, глядя на меня, и я демонстративно складываю руки на груди.
- И это ни какая-нибудь клиника. Это, пойми ты, это частный коттедж.
Она молитвенно складывает ладошки, но меня это нисколько не убеждает – не хочу ни в частную клинику для психов, ни в государственную. Дорохина добавляет:
- Это все анонимно.
Типа результаты на работу не пришлют? Одни аргументы кончились, и я захожу с другой стороны - цежу сквозь зубы:
- Я не хочу сидеть рядом с шизофрениками и рассказывать о своих проблемах.
- Почему сразу с шизофрениками?
Разве не ясно? Возмущенно таращусь:
- А групповая терапия это, по-твоему, как?
Светлана снова вскакивает:
- Маш, ну я тебя прошу, пожалуйста, не бесись. Давай спокойно доедем туда, спокойно на месте разберемся, посмотрим и решим – нужно нам это или не нужно.
Подруга рубит и рубит рукой воздух с каждым словом. Ага, разберемся. Может там санитары на каждом углу… только и ждут команды. Недоверчиво выпятив губы, отвожу взгляд в сторону и, притопнув ногой, решительно и на повышенных тонах, подвожу черту:
- Я туда не поеду! Я еще раз повторяю - я никому не позволю копаться у себя в мозгах!
Светка тоже начинает злиться и повышает голос:
- Почему копаться-то!
Но я уже вижу толпу неадекватных уродов, раскрыв рот слушающих всякую чушь про Фрейда и детские потрясения Марии Филатовой. Почти кричу в ответ:
- Потому что, Свет, потому!
Безнадежно отмахиваюсь:
- Ну не хочу я туда ехать!
***
Спустя час мы уже выезжаем из Москвы в сторону Подольска. За рулем я опять возвращаюсь к больничной теме и похищении Романа его бывшей женой. Вот зачем он ей, а?
- Блин, Свет, ну скажи, как это называется, а?!
- Не знаю.
- А я знаю! Истерику она, видите ли, в больнице устроила… Дрянную бабу во что не ряди, она везде дрянной будет.
Светлана пожимает плечами:
- Наверно.
- Слушай, Дорохина, что ты заладила - наверно, не знаю.
- Маш, ну, видимо там не все так просто.
- Что значит там не просто?
- Ну у Романа с его бывшей. Судя по всему, ей на самом деле без него плохо и вряд ли мы ее сдвинем.
- Что, значит, вряд ли?
- Ты меня, конечно, извини, но, по-моему, у нее есть план и она все для себя решила.
- Зашибись, слушай Свет, ты вот меня так сейчас поддержала.
С язвительным признанием прикладываю ладонь к груди:
- Супер! Спасибо, тебе.
- Маш, ну просто все гораздо глубже!
- Да что, глубже то?!
- Да все, глубже. У них там с Серебровым своих заморочек выше крыши, в том числе и психологических.
- Слушай плевать я хотела на ее заморочки!
- Ну, а она хотела плевать на твои.
- Зашибись, поговорили.
- Ну, извини. Сказала, что думала.
Отчаяние сжимает сердце, и я взрываюсь:
- Ну, как так можно, ну! Ведь еле-еле его нашли. И что теперь? Если б я знала, что эта мымра заявится в больницу, ночевала бы возле палаты, блин. Ненавижу эту дрянь! Откуда она вообще взялась и узнала про Ромку?
Меня всю трясет от возмущения, и я судорожно поправляю упавшие на лицо волосы.
***
На улице бабье лето, я постепенно успокаиваюсь, и мы подставляем носы припекающему сквозь ветровое стекло солнышку. Наконец, доезжаем до места и охаем от восторга - настоящий зеленый оазис, с микроклиматом, зеленой лужайкой и деревьями с зеленой листвой. С противоположной стороны лужайки, с прогуливающимся по ней народом, симпатичный двухэтажный на каменном фундаменте деревянный коттедж с балкончиками.
