Виктор обводит взглядом всех участников сеанса, обращаясь к ним:
- Вот типичный пример глубокого комплекса.
Потом разворачивается ко мне:
- Скажите, вы не замечали в ее поступках, в ее поведении, ну, какой-то мужской жилки?
Еще как замечала! Через день всю последнюю неделю замечаю. Но ведь так всему свету не объявишь?
- Ну, да… Но я думала это с работой связано, там конфликты у нее с мужчинами…
- Вот, может, оттуда и ноги растут! Типичный пример проецирования мужского психотипа на личность.
Что-то я запуталась. Так это раздвоение личности или подселение чужого я в ее тело?
Вскочив со стула, подбираюсь поближе к Виктору:
- А простите, я вот сейчас не совсем улавливаю.
- Ваша подруга на различные жизненные ситуации пытается взглянуть, ну, мужскими глазами. Возможно, это как-то перекинулось и на интимный пласт.
Ну, до Машкиного интимного пласта мне по фигу, а вот что второе ее «я» глядит на мир мужскими глазами это точно. Вопросительно смотрю на психолога:
- Понятно. А вот то, что мы сейчас с вами говорим, она…?
- О нет, нет, она не слышит.
Это хорошо. Я еще не решила рассказывать Машуне о своих умозаключениях или подождать. Наверно стоит попридержать информацию.
- А, извините…
И быстренько возвращаюсь на прежнее место. Психолог опять встает за спиной Филатовой и делает пассы над ее головой:
- Мария, я сейчас досчитаю до трех, и вы проснетесь. Все дурные мысли уходят, остается только тепло, покой, запах лета. Раз…, два…, три!
Виктор щелкает пальцами.
Маша.
Рядом раздается какой-то звук, и я торопливо открываю глаза, отрываясь от своих туманных размышлений и отбрасывая их в сторону. Смотрю, как все таращатся на меня, ожидая каких-то фокусов и признаний. Фиг, вам – кина не будет. Виктор интересуется:
- Ну, как вы себя чувствуете?
Под твой бубнеж, чуть не уснула. Вот была бы хохма свалиться с кресла. С усмешкой встаю на ноги:
- Отлично.
И это все? Недоуменно тряся головой пересаживаясь на свое место и Светка, привстав, помогает мне сесть.
- Я же сказала, что на меня не действует ваш гипноз.
Довольная, что все обошлось без скандала и идиотских признаний радостно смотрю на подругу, и она отвечает мне такой же лучезарной улыбкой. Психолог нисколько не огорчен:
- Ничего страшного, вы уже улыбаетесь. И это хорошо! Давайте поблагодарим Машу за пробу.
Он начинает хлопать в ладоши, и народ опять послушно поддерживает его. Вот клоун, из любой ситуации вывернется, даже тупиковой. Скептически покачав головой, наклоняюсь в сторону Дорохиной:
- Слушай, Свет! Валить нужно отсюда - мне кажется, тут явно какое-то шило. Ты, кстати, много заплатила?
Как-то Дорохина неадекватно улыбается и я, с подозрением, интересуюсь:
- А что ты скалишься? Я что-то смешное говорю?
Та только кивает:
- Все нормально, все хорошо.
Неужели таки гипноз был, и я что-то сболтнула интересное?
1-3
Маша
Мысль свалить прямо сейчас не покидает меня и после обеда. Сумма, проставленная в счете, ввергает в шок, и я еще с полчаса ворчу и не могу успокоиться - как только Дорохина, наговорившись в сторонке с гуру, садится на пассажирское сидение, и мы трогаемся, выезжая с территории базы на дорогу, а потом на шоссе, мои эмоции находят выход:
- Обалдеть, вообще! Пятьсот евро. За что?
Недоуменно веду плечом:
- За то чтобы мы чаю попили?
И это не считая бак бензина. Бросаю взгляд на Светку.
- У нас что, теперь столько чабрец стоит?
Мне непонятна ее довольная физиономия, и я подозреваю, что это неспроста.
- Свет!
- М-м-м?
- Почему ты молчишь?
- Думаю.
- О чем?
Она неопределенно вздыхает:
- Да так, о разном…
- Кстати, о чем вы там шушукались?
- С кем?
Не люблю, когда она вот так крутится, как уж на сковородке. Невольно повышаю голос, не сдерживая недовольства:
- С гипнотизером этим недоделанным.
Дорохина продолжает придуриваться и делает непонимающее лицо:
- Когда шушукались?
Ладно, будем вытягивать клещами. Язвительно качая головой, отворачиваюсь:
- Слушай, Свет, ты что думаешь, я слепая, что ли?
Поведя плечом, не отпуская руль, объясняю, стараясь не беситься:
- Я машину заводила. Вы стояли, о чем-то беседовали. О чем?
Строго смотрю на нее.
- А господи…. Да… Ерунда, даже говорить не хочу.
Вот, так. В этом вся Дорохина. Никогда не дождешься прямого и четкого ответа. С напряжением в голосе повторяю:
- Све-е-ет!
- Что-о-о?
Я же все равно добьюсь своего. Упрямо качаю головой:
- По-моему, я задала вопрос.
Светлана мельком бросает взгляд в мою сторону, потом смотрит вперед на дорогу:
- Ну, он мне дал один совет.
Епрст… Беззвучно шевелю губами, и, глядя на дорогу, ругаюсь про себя – каждое слово приходится вытягивать клещами.
- Какой?
- Сказал, что тебе не хватает мужского внимания. Отвлечься тебе надо от твоих проблем. Например, совместное с брутальным мужчиной принятие душа.
Психолог так сказал? Нахмурив брови, недоверчиво смотрю на Дорохину, отвлекаясь от дороги:
- Чего-о-о?
- Ну, а чего. Во-первых, секс снимает стресс, я с ним полностью согласна. А во-вторых, клин клином вышибают.
Чуть улыбнувшись, поджимаю губы. Представляю - мы с Ромкой в душевой кабине... Хм, естественно вся дурь пройдет… Но я так понимаю, речь идет не о Сереброве? Мотаю головой, прогоняя видение и, высунув в окошко локоть, со смешком подпираю голову рукой:
- Господи, какая чушь!
Светлана смеется:
- Не знаю, не знаю… Мне идея нравится.
Еще бы! Но ради такого совета ехать в тьму-таракань? Недоверчиво качаю головой. Да еще за пятьсот евро! Подруга смотрит на меня, видимо ожидая восторгов, и я берусь обеими руками за руль, становясь серьезной:
- Слушай, Свет, мы этому дяденьке…
Недоуменно веду плечом:
- Отдали нехилые бабки. Спрашивается за что? За что?
Лохотронщик он, а не психолог.
- За то, чтобы выслушивать его еретические советы?
- Смотри на дорогу, пожалуйста. А то, как ты выражаешься, эти бабки в дальнейшем не понадобятся.
Снова подпираю голову, выставив локоть в окошко, и вздыхаю с улыбкой – вместе принимать с Ромкой душ, ну надо же.
- О-о-ох.
Ближе к вечеру, мы уже в Москве. Пока Дорохина кипятит и заваривает чайник, забиваюсь в кресло у дивана, подтянув вверх согнутую ногу и упираясь ею в столик. И таскаю из вазочки печеньки, хомяча их втихаря. Светка кричит с кухни:
- Маш, тебе зеленый или черный?
Предупреждающе поднимаю ладонь:
- Мне все равно, главное чтобы без чабреца.
Дожевав печеньку, тянусь до следующей и снова интересуюсь - вода камень точит:
- Ну, вы же там, с этим Виктором, минут пять разговаривали?
Светлана, переставляя чашки с чаем на стол, отвечает осторожно:
- Ну, возможно, не знаю, не засекала сколько там.
От ее уклончивости мое желание прояснить ситуацию только растет. Жду, когда Дорохина сядет на диван и, облизнув крошки с пальцев, бросаю на нее исподлобья скептический взгляд:
- Ну и… Все что он тебе успел сказать - это мыться с мужиком под одним душем, да?
Моего Штирлица не собьешь - отводит глаза:
- Ну и… Хэ…Не совсем.
И утыкается носом в чашку, отпивая. Как по минному полю. Но я терпелива и потому лишь дергаю вопросительно плечом:
- Ну, а почему ты мне тогда не рассказываешь, м-м-м?
Продолжаю внимательно следить за реакцией Дорохиной, отправляя один за другим кусочки печенья в рот. Это даже любопытно смотреть, как – она таращится в пол, усиленно глотая чай и явно размышляя, что же ответить. Наконец дожидаюсь:
- Потому, что я была уверена, что ты все это посчитаешь полным бредом.
Круто вывернула. Взгляд не отвожу, даже не моргаю:
- Свет, послушай, речь шла обо мне, да? И давай я буду решать, что бред, а что нет.
Буквально сверлю ее глазами, настаивая:
. Все-таки, пожалуйста, прошу тебя - озвучь, что сказал этот народный целитель.
Даже если скажет половину, все равно можно будет хоть как-то ориентироваться. Дорохина вдруг начинает смеяться, отведя глаза в сторону, потом встает и обходит диван, мне за спину. Сначала сопровождаю его взглядом, но потом, увы, на затылке глаз нет.
- Ну, в общем, он сказал, что недавно, а возможно и давно, в смысле в юности или в детстве… Э-э-э… Ты получила глубокую психологическую травму, вызванную какой-то мужской фигурой.
Ого! А этот психолог не так прост. И когда это он успел вынюхать? Отворачиваюсь, но потом снова смотрю на Светлану, смахивая крошку с уголка рта и облизывая палец:
- Какой фигурой? Ромкой?
- Ну, я не знаю…, наверное, а может отец или брат… Или парень… В общем эта фигура оказала на тебя какое-то сильнейшее воздействие.
Теперь уже я ловлю на себе внимательный взгляд Светланы и замираю, переваривая и придумывая, что ответить.
- У тебя же кто-то был до Ромки?
Как это увязать с моими регулярными провалами в памяти и зомби-жизнью не представляю. Или такие случаи психологам известны? А какие выводы у психолога в результате? Задумчиво киваю, глядя в пространство перед собой:
- Ну, допустим… И что? Не пришей кобыле хвост.
Никаких трагедий у меня мои поклонники в юности точно не вызывали. Или я чего-то забыла?
Дорохина, пожимая плечами, мотает головой:
- Хэ… Ты меня спросила, я тебе ответила…
Походу, большего мне не выпытать. Но я все-таки пытаюсь выудить еще хоть самую малость:
- И ты считаешь, что он прав?
- Ну, мне бы хотелось услышать твой комментарий ко всему происходящему.
Как тут комментировать. Отвернувшись, качаю головой - теперь моя очередь придумывать и выкручиваться. В голову ничего не лезет, и я выношу вердикт, подсказанный Светкой:
- Бред.
Не было у меня никаких несчастных Ромео в юности. И психологических травм от парней тоже не было. Если конечно не считать последней, от Сереброва. Но из-за этого страдать раздвоением личности? Бред.
У Светки звенит мобильник и она уходит к себе в комнату. Как только она исчезает за дверью, улыбка сползает с моего лица – испытание психологом я прошла, но это, увы, ничего не меняет, ни в плюс, ни в минус.
Впереди весь вечер, пора расслабиться и отбросить негатив. Кричу из гостиной:
- Свет! Давай быстренько собирайся, одевайся, поедем куда-нибудь, пивка попьем, и чего-нибудь покрепче.
Дорохина выходит из своей комнаты с дорожной сумкой, которую так и не разобрала. Она ставит ее на придиваный модуль и, раскрыв, начинает рыться.
- Ой, нет, это отказать.
- Ну, хорошо, остановимся на пиве.
- Нет, это тоже отказать.
- А чего так?
Проверив содержимое сумки, Дорохина буквально огорошивает меня:
- Да, Ленчик звонил, мы с ним прямо сейчас на базу отдыха едем.
- С кем ты едешь?
- С Ленчиком.
- Подожди, подожди, с Лизуновым этим вот?
- С этим вот Лизуновым.
А мне чего тут прикажешь одной делать все выходные?
- Ни фига себе… Ты ж сама говорила, что отшила.
- Мало ли, что я говорила. Время идет, все меняется.
- Обалдеть.
- Не, ну Маш, ну что «обалдеть». Мы с Леней нормально поговорили, он попросил меня дать ему последний шанс.
- То есть, ты поедешь на базу давать ему последний шанс?
- Маша!
- Что?
- Слушай, ну, у меня может быть, личная жизнь или нет?
- Да конечно, конечно может.
- Ну, вот и все!
- Так ты чего, на все воскресенье, что ли?
- Ну, да завтра вернусь.
- Понятно… Свет!
- Что тебе понятно?
Я указываю ей на место рядом с собой.
- Присядь на секундочку.
Автоматически поправляю волосы, собираясь с мыслями. Может она и права? Светка садится и вздыхает, а я начинаю:
- Ты это, ты извини меня.
- За что?
- Ты абсолютно права и езжай, развейся, отдохни. Конечно, это лучше, чем…
- Ой, Маш, вот это вот не надо, ладно? Хочешь, поехали с нами.
- Не-не-не. А вдруг завтра опять буду я не я.
- Ну, а что? Какая разница. Там отличный лес, можно подышать воздухом.
- Не, не хочу, спасибо.
- Ну, а что ты будешь здесь одна?
- Вырублю все телефоны, поваляюсь, телек посмотрю.
- То есть, ты серьезно не обижаешься на меня?
- Нет, Свет, о чем ты говоришь.
Дорохина встает вся такая радостная и счастливая, что мне и самой на душе становится легче.
- Что, прямо честно?
Я откидываюсь на спинку дивана.
- Честно, пречестно.
Светка тут же хватает сумку, оставляя на диване гору своих, видимо лишних, шмоток.
- Маш!
- Да?
- Я тебя обожаю.
Она обходит диван с обратной стороны и целует меня в щеку.
- Ты здесь не скучай! Давай, пока, пока.
И тут же несется к выходу. Я скептически передразниваю ее:
– Обожаю, пока, пока. Удачи.
Слышу, как захлопывается дверь, и вещаю вслух:
- Ну что, понеслись выходные? Вечер субботы.
Смотрю на часы:
- Восемь часов. И чего делать то?
Пытаюсь смотреть сериал с диска, Светка откуда-то притащила. Называется «Интим не предлагать», самое то сейчас. Но уже после двух серий выключаю телевизор - мысли о Ромке и его бывшей жене, заставляют взяться за мобильник. Меня тревожит вся эта история с исчезновением Сереброва, и я не могу пустить ее на самотек. Набрав номер, жду ответа, медленно перемещаясь позади кресла вдоль окна. Длинные гудки... Как только на том конце поднимают трубку, сразу бросаюсь с места в карьер:
- Алло, Александр Михайлович, хэ… Добрый день.
Знакомый голос осторожно интересуется:
- Добрый. А с кем я разговариваю?
Мой голос сразу теряет уверенность:
- Ой... Извините, это дочка Павла Степановича, Маша Филатова... Вы наверно меня не помните?
- А, Машенька! Ну как же... Что-то случилось? Как здоровье отца?
- Все, хорошо, спасибо. Он и дал мне этот телефон, сказал, что дядя Саша поможет, если что. Вы же по-прежнему, частный детектив? Мне надо пробить одного человека.
Александр Свешников, давний приятель отца, настоящий сыщик.
- Так как, поможете?
- Ну, Паша Филатов, это святое.... И что за человека надо узнать?
- Милана Сереброва. Отчества я, к сожалению, не знаю. Лет тридцать-тридцать пять... Я понимаю, что сложно, но очень нужно.
- Записал. Как только, так сразу. Это все? Может фотография есть или еще какие зацепки.
- Фотографии нет, но несколько лет назад она была замужем за Романом Серебровым. Детей общих нет.
- Хорошо, когда что нарою, сообщу.
- Да, спасибо, я буду очень ждать.
Захлопываю крышку мобильника, размышляя о недостатке информации и возможностях Свешникова. Стоит ли все происшедшее за день заносить в дневник? И хотя ответных сообщений от второго «я» утром не было, решаю – стоит! Не знаю с Ромкой я переписываюсь или с сумасшедшей собой, но лучше происходящее держать под контролем, все фиксируя, пусть и отрывочно.
- Вот типичный пример глубокого комплекса.
Потом разворачивается ко мне:
- Скажите, вы не замечали в ее поступках, в ее поведении, ну, какой-то мужской жилки?
Еще как замечала! Через день всю последнюю неделю замечаю. Но ведь так всему свету не объявишь?
- Ну, да… Но я думала это с работой связано, там конфликты у нее с мужчинами…
- Вот, может, оттуда и ноги растут! Типичный пример проецирования мужского психотипа на личность.
Что-то я запуталась. Так это раздвоение личности или подселение чужого я в ее тело?
Вскочив со стула, подбираюсь поближе к Виктору:
- А простите, я вот сейчас не совсем улавливаю.
- Ваша подруга на различные жизненные ситуации пытается взглянуть, ну, мужскими глазами. Возможно, это как-то перекинулось и на интимный пласт.
Ну, до Машкиного интимного пласта мне по фигу, а вот что второе ее «я» глядит на мир мужскими глазами это точно. Вопросительно смотрю на психолога:
- Понятно. А вот то, что мы сейчас с вами говорим, она…?
- О нет, нет, она не слышит.
Это хорошо. Я еще не решила рассказывать Машуне о своих умозаключениях или подождать. Наверно стоит попридержать информацию.
- А, извините…
И быстренько возвращаюсь на прежнее место. Психолог опять встает за спиной Филатовой и делает пассы над ее головой:
- Мария, я сейчас досчитаю до трех, и вы проснетесь. Все дурные мысли уходят, остается только тепло, покой, запах лета. Раз…, два…, три!
Виктор щелкает пальцами.
Маша.
Рядом раздается какой-то звук, и я торопливо открываю глаза, отрываясь от своих туманных размышлений и отбрасывая их в сторону. Смотрю, как все таращатся на меня, ожидая каких-то фокусов и признаний. Фиг, вам – кина не будет. Виктор интересуется:
- Ну, как вы себя чувствуете?
Под твой бубнеж, чуть не уснула. Вот была бы хохма свалиться с кресла. С усмешкой встаю на ноги:
- Отлично.
И это все? Недоуменно тряся головой пересаживаясь на свое место и Светка, привстав, помогает мне сесть.
- Я же сказала, что на меня не действует ваш гипноз.
Довольная, что все обошлось без скандала и идиотских признаний радостно смотрю на подругу, и она отвечает мне такой же лучезарной улыбкой. Психолог нисколько не огорчен:
- Ничего страшного, вы уже улыбаетесь. И это хорошо! Давайте поблагодарим Машу за пробу.
Он начинает хлопать в ладоши, и народ опять послушно поддерживает его. Вот клоун, из любой ситуации вывернется, даже тупиковой. Скептически покачав головой, наклоняюсь в сторону Дорохиной:
- Слушай, Свет! Валить нужно отсюда - мне кажется, тут явно какое-то шило. Ты, кстати, много заплатила?
Как-то Дорохина неадекватно улыбается и я, с подозрением, интересуюсь:
- А что ты скалишься? Я что-то смешное говорю?
Та только кивает:
- Все нормально, все хорошо.
Неужели таки гипноз был, и я что-то сболтнула интересное?
1-3
Маша
Мысль свалить прямо сейчас не покидает меня и после обеда. Сумма, проставленная в счете, ввергает в шок, и я еще с полчаса ворчу и не могу успокоиться - как только Дорохина, наговорившись в сторонке с гуру, садится на пассажирское сидение, и мы трогаемся, выезжая с территории базы на дорогу, а потом на шоссе, мои эмоции находят выход:
- Обалдеть, вообще! Пятьсот евро. За что?
Недоуменно веду плечом:
- За то чтобы мы чаю попили?
И это не считая бак бензина. Бросаю взгляд на Светку.
- У нас что, теперь столько чабрец стоит?
Мне непонятна ее довольная физиономия, и я подозреваю, что это неспроста.
- Свет!
- М-м-м?
- Почему ты молчишь?
- Думаю.
- О чем?
Она неопределенно вздыхает:
- Да так, о разном…
- Кстати, о чем вы там шушукались?
- С кем?
Не люблю, когда она вот так крутится, как уж на сковородке. Невольно повышаю голос, не сдерживая недовольства:
- С гипнотизером этим недоделанным.
Дорохина продолжает придуриваться и делает непонимающее лицо:
- Когда шушукались?
Ладно, будем вытягивать клещами. Язвительно качая головой, отворачиваюсь:
- Слушай, Свет, ты что думаешь, я слепая, что ли?
Поведя плечом, не отпуская руль, объясняю, стараясь не беситься:
- Я машину заводила. Вы стояли, о чем-то беседовали. О чем?
Строго смотрю на нее.
- А господи…. Да… Ерунда, даже говорить не хочу.
Вот, так. В этом вся Дорохина. Никогда не дождешься прямого и четкого ответа. С напряжением в голосе повторяю:
- Све-е-ет!
- Что-о-о?
Я же все равно добьюсь своего. Упрямо качаю головой:
- По-моему, я задала вопрос.
Светлана мельком бросает взгляд в мою сторону, потом смотрит вперед на дорогу:
- Ну, он мне дал один совет.
Епрст… Беззвучно шевелю губами, и, глядя на дорогу, ругаюсь про себя – каждое слово приходится вытягивать клещами.
- Какой?
- Сказал, что тебе не хватает мужского внимания. Отвлечься тебе надо от твоих проблем. Например, совместное с брутальным мужчиной принятие душа.
Психолог так сказал? Нахмурив брови, недоверчиво смотрю на Дорохину, отвлекаясь от дороги:
- Чего-о-о?
- Ну, а чего. Во-первых, секс снимает стресс, я с ним полностью согласна. А во-вторых, клин клином вышибают.
Чуть улыбнувшись, поджимаю губы. Представляю - мы с Ромкой в душевой кабине... Хм, естественно вся дурь пройдет… Но я так понимаю, речь идет не о Сереброве? Мотаю головой, прогоняя видение и, высунув в окошко локоть, со смешком подпираю голову рукой:
- Господи, какая чушь!
Светлана смеется:
- Не знаю, не знаю… Мне идея нравится.
Еще бы! Но ради такого совета ехать в тьму-таракань? Недоверчиво качаю головой. Да еще за пятьсот евро! Подруга смотрит на меня, видимо ожидая восторгов, и я берусь обеими руками за руль, становясь серьезной:
- Слушай, Свет, мы этому дяденьке…
Недоуменно веду плечом:
- Отдали нехилые бабки. Спрашивается за что? За что?
Лохотронщик он, а не психолог.
- За то, чтобы выслушивать его еретические советы?
- Смотри на дорогу, пожалуйста. А то, как ты выражаешься, эти бабки в дальнейшем не понадобятся.
Снова подпираю голову, выставив локоть в окошко, и вздыхаю с улыбкой – вместе принимать с Ромкой душ, ну надо же.
- О-о-ох.
***
Ближе к вечеру, мы уже в Москве. Пока Дорохина кипятит и заваривает чайник, забиваюсь в кресло у дивана, подтянув вверх согнутую ногу и упираясь ею в столик. И таскаю из вазочки печеньки, хомяча их втихаря. Светка кричит с кухни:
- Маш, тебе зеленый или черный?
Предупреждающе поднимаю ладонь:
- Мне все равно, главное чтобы без чабреца.
Дожевав печеньку, тянусь до следующей и снова интересуюсь - вода камень точит:
- Ну, вы же там, с этим Виктором, минут пять разговаривали?
Светлана, переставляя чашки с чаем на стол, отвечает осторожно:
- Ну, возможно, не знаю, не засекала сколько там.
От ее уклончивости мое желание прояснить ситуацию только растет. Жду, когда Дорохина сядет на диван и, облизнув крошки с пальцев, бросаю на нее исподлобья скептический взгляд:
- Ну и… Все что он тебе успел сказать - это мыться с мужиком под одним душем, да?
Моего Штирлица не собьешь - отводит глаза:
- Ну и… Хэ…Не совсем.
И утыкается носом в чашку, отпивая. Как по минному полю. Но я терпелива и потому лишь дергаю вопросительно плечом:
- Ну, а почему ты мне тогда не рассказываешь, м-м-м?
Продолжаю внимательно следить за реакцией Дорохиной, отправляя один за другим кусочки печенья в рот. Это даже любопытно смотреть, как – она таращится в пол, усиленно глотая чай и явно размышляя, что же ответить. Наконец дожидаюсь:
- Потому, что я была уверена, что ты все это посчитаешь полным бредом.
Круто вывернула. Взгляд не отвожу, даже не моргаю:
- Свет, послушай, речь шла обо мне, да? И давай я буду решать, что бред, а что нет.
Буквально сверлю ее глазами, настаивая:
. Все-таки, пожалуйста, прошу тебя - озвучь, что сказал этот народный целитель.
Даже если скажет половину, все равно можно будет хоть как-то ориентироваться. Дорохина вдруг начинает смеяться, отведя глаза в сторону, потом встает и обходит диван, мне за спину. Сначала сопровождаю его взглядом, но потом, увы, на затылке глаз нет.
- Ну, в общем, он сказал, что недавно, а возможно и давно, в смысле в юности или в детстве… Э-э-э… Ты получила глубокую психологическую травму, вызванную какой-то мужской фигурой.
Ого! А этот психолог не так прост. И когда это он успел вынюхать? Отворачиваюсь, но потом снова смотрю на Светлану, смахивая крошку с уголка рта и облизывая палец:
- Какой фигурой? Ромкой?
- Ну, я не знаю…, наверное, а может отец или брат… Или парень… В общем эта фигура оказала на тебя какое-то сильнейшее воздействие.
Теперь уже я ловлю на себе внимательный взгляд Светланы и замираю, переваривая и придумывая, что ответить.
- У тебя же кто-то был до Ромки?
Как это увязать с моими регулярными провалами в памяти и зомби-жизнью не представляю. Или такие случаи психологам известны? А какие выводы у психолога в результате? Задумчиво киваю, глядя в пространство перед собой:
- Ну, допустим… И что? Не пришей кобыле хвост.
Никаких трагедий у меня мои поклонники в юности точно не вызывали. Или я чего-то забыла?
Дорохина, пожимая плечами, мотает головой:
- Хэ… Ты меня спросила, я тебе ответила…
Походу, большего мне не выпытать. Но я все-таки пытаюсь выудить еще хоть самую малость:
- И ты считаешь, что он прав?
- Ну, мне бы хотелось услышать твой комментарий ко всему происходящему.
Как тут комментировать. Отвернувшись, качаю головой - теперь моя очередь придумывать и выкручиваться. В голову ничего не лезет, и я выношу вердикт, подсказанный Светкой:
- Бред.
Не было у меня никаких несчастных Ромео в юности. И психологических травм от парней тоже не было. Если конечно не считать последней, от Сереброва. Но из-за этого страдать раздвоением личности? Бред.
У Светки звенит мобильник и она уходит к себе в комнату. Как только она исчезает за дверью, улыбка сползает с моего лица – испытание психологом я прошла, но это, увы, ничего не меняет, ни в плюс, ни в минус.
***
Впереди весь вечер, пора расслабиться и отбросить негатив. Кричу из гостиной:
- Свет! Давай быстренько собирайся, одевайся, поедем куда-нибудь, пивка попьем, и чего-нибудь покрепче.
Дорохина выходит из своей комнаты с дорожной сумкой, которую так и не разобрала. Она ставит ее на придиваный модуль и, раскрыв, начинает рыться.
- Ой, нет, это отказать.
- Ну, хорошо, остановимся на пиве.
- Нет, это тоже отказать.
- А чего так?
Проверив содержимое сумки, Дорохина буквально огорошивает меня:
- Да, Ленчик звонил, мы с ним прямо сейчас на базу отдыха едем.
- С кем ты едешь?
- С Ленчиком.
- Подожди, подожди, с Лизуновым этим вот?
- С этим вот Лизуновым.
А мне чего тут прикажешь одной делать все выходные?
- Ни фига себе… Ты ж сама говорила, что отшила.
- Мало ли, что я говорила. Время идет, все меняется.
- Обалдеть.
- Не, ну Маш, ну что «обалдеть». Мы с Леней нормально поговорили, он попросил меня дать ему последний шанс.
- То есть, ты поедешь на базу давать ему последний шанс?
- Маша!
- Что?
- Слушай, ну, у меня может быть, личная жизнь или нет?
- Да конечно, конечно может.
- Ну, вот и все!
- Так ты чего, на все воскресенье, что ли?
- Ну, да завтра вернусь.
- Понятно… Свет!
- Что тебе понятно?
Я указываю ей на место рядом с собой.
- Присядь на секундочку.
Автоматически поправляю волосы, собираясь с мыслями. Может она и права? Светка садится и вздыхает, а я начинаю:
- Ты это, ты извини меня.
- За что?
- Ты абсолютно права и езжай, развейся, отдохни. Конечно, это лучше, чем…
- Ой, Маш, вот это вот не надо, ладно? Хочешь, поехали с нами.
- Не-не-не. А вдруг завтра опять буду я не я.
- Ну, а что? Какая разница. Там отличный лес, можно подышать воздухом.
- Не, не хочу, спасибо.
- Ну, а что ты будешь здесь одна?
- Вырублю все телефоны, поваляюсь, телек посмотрю.
- То есть, ты серьезно не обижаешься на меня?
- Нет, Свет, о чем ты говоришь.
Дорохина встает вся такая радостная и счастливая, что мне и самой на душе становится легче.
- Что, прямо честно?
Я откидываюсь на спинку дивана.
- Честно, пречестно.
Светка тут же хватает сумку, оставляя на диване гору своих, видимо лишних, шмоток.
- Маш!
- Да?
- Я тебя обожаю.
Она обходит диван с обратной стороны и целует меня в щеку.
- Ты здесь не скучай! Давай, пока, пока.
И тут же несется к выходу. Я скептически передразниваю ее:
– Обожаю, пока, пока. Удачи.
Слышу, как захлопывается дверь, и вещаю вслух:
- Ну что, понеслись выходные? Вечер субботы.
Смотрю на часы:
- Восемь часов. И чего делать то?
***
Пытаюсь смотреть сериал с диска, Светка откуда-то притащила. Называется «Интим не предлагать», самое то сейчас. Но уже после двух серий выключаю телевизор - мысли о Ромке и его бывшей жене, заставляют взяться за мобильник. Меня тревожит вся эта история с исчезновением Сереброва, и я не могу пустить ее на самотек. Набрав номер, жду ответа, медленно перемещаясь позади кресла вдоль окна. Длинные гудки... Как только на том конце поднимают трубку, сразу бросаюсь с места в карьер:
- Алло, Александр Михайлович, хэ… Добрый день.
Знакомый голос осторожно интересуется:
- Добрый. А с кем я разговариваю?
Мой голос сразу теряет уверенность:
- Ой... Извините, это дочка Павла Степановича, Маша Филатова... Вы наверно меня не помните?
- А, Машенька! Ну как же... Что-то случилось? Как здоровье отца?
- Все, хорошо, спасибо. Он и дал мне этот телефон, сказал, что дядя Саша поможет, если что. Вы же по-прежнему, частный детектив? Мне надо пробить одного человека.
Александр Свешников, давний приятель отца, настоящий сыщик.
- Так как, поможете?
- Ну, Паша Филатов, это святое.... И что за человека надо узнать?
- Милана Сереброва. Отчества я, к сожалению, не знаю. Лет тридцать-тридцать пять... Я понимаю, что сложно, но очень нужно.
- Записал. Как только, так сразу. Это все? Может фотография есть или еще какие зацепки.
- Фотографии нет, но несколько лет назад она была замужем за Романом Серебровым. Детей общих нет.
- Хорошо, когда что нарою, сообщу.
- Да, спасибо, я буду очень ждать.
Захлопываю крышку мобильника, размышляя о недостатке информации и возможностях Свешникова. Стоит ли все происшедшее за день заносить в дневник? И хотя ответных сообщений от второго «я» утром не было, решаю – стоит! Не знаю с Ромкой я переписываюсь или с сумасшедшей собой, но лучше происходящее держать под контролем, все фиксируя, пусть и отрывочно.
