Подруга миролюбиво отрывается от дверной притолоки, и подходит поближе:
- Выговорилась?
- В смысле?
- В смысле, все сказала?
- Ну, да.
- Ну, тогда, давай сделаем из злой девочки красивую.
Она забирает у меня тубу с тушью и машет ею у меня перед носом. Я согласно киваю:
- Давай.
3-4
Маша
В полвосьмого заказанное такси заезжает за мной, и я, придерживая длинный подол платья и прихватив Светкину маленькую сумочку, куда Дорохина уже засунула все необходимое из моей косметики, спускаюсь вниз.
В «Barollo», меня сразу, без задержек провожают к заказанному столику. Вернее к большому вытянутому столу, окруженному диванчиками - за ним действительно вполне могут поместиться шесть человек, а то и больше. Походу, я при заказе погорячилась. Хотя так даже лучше - на дистанции, у этого недоделанного «мачо» будет меньше в голове рождаться глупых мыслей. Мой кавалер уже здесь и, как всегда, креативен - это я весь вечер наряжалась и красилась, он же посчитал, что и так хорош для делового ужина - на плечи накинул свой выцветший свитерок, завязал на груди рукава узлом и все, красава. Рассаживаемся – я у стены под большим зеркалом, Побужецкий - во главу стола. Официанты суетятся, быстро приносят вино, хрусталь, тарелки с едой на двоих, кувшин с апельсиновым соком. Смотрю на Кирилла, который сидит, подперев голову рукой. Ну что, будем наводить мосты? Интересуюсь:
- Ну, и как тебе здесь?
- Ничего так… Конечно, это не настоящий итальянский ресторан, но скажем так – попытка засчитана.
Он тянет свою руку к моей и слегка касается ее. Не могу удержаться от отрицательных комментариев:
- В Италии есть рестораны и похуже.
- Так ты что, бывала в Италии?
- Обижаешь.
- А ты неплохо держишься.
Он вдруг накрывает мою руку своей:
- Жизнь продолжается, да?
Это он о чем? Я киваю:
- Трудно спорить.
Кирилл продолжает нежно сжимать мое запястье и поглаживать руку, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не отдернуть… Треп Побужецкого продолжается и пока приносят заказ, и пока едим. Вот, что значит, самодостаточная личность - трендит и трендит, и никто ему, по большому счету, не нужен. Я даже не слушаю, чего он там вещает... так, краем уха.
- Поверь, я не хочу показаться альтруистом...
Держу в руках бокал с вином и смотрю сквозь него на свет. При слове «альтруист» бросаю взгляд в сторону визави - опять себя пиарит? Тот продолжает:
- ….Но деньги для меня на втором месте - не могу терпеть, когда что-то ограничивает мой бизнес. Во всем, да...
Он что-то подхватывает вилкой в своей тарелке и отправляет в рот. Меня же последняя фраза цепляет - кто о чем, а вшивый о бане. То есть о себе родимом и своем эго. Но надо поддержать разговор и выполнять наказ Петровича. Склонив чуть голову на бок, смотрю на Побужецкого с сожалением и пытаюсь что-то втолковать столь самовлюбленной личности:
- Э-э-э, ну… бизнес бизнесом, а когда ты работаешь в системе, она диктует свои условия.
Если он не понимает таких вещей, значит, он никогда не решал больших общих задач. Мой визави поджимает губы:
- Может быть…Но на Кирилла Побужецкого это не распространяется.
Вот, баран!
- Не переживай, уж что-что, а себя я продавать умею.
Это уж точно. В этом ты мастак. Но мы-то говорим не о тебе, а о фирме. Хочу свернуть тему – чувствую, что с наведением мостов совсем плохо, Федотов будет недоволен. С кислой улыбкой разворачиваюсь к Побужецкому, добавляя неформата:
– Кирилл, еще кусочек?
- С удовольствием.
И открывает рот, словно приглашая покормить его. Ладно, фиг с ним…. Наколов вилкой кусок мяса из своей тарелки, подношу моему визави ко рту. Кирилл тут же ловко снимает его губами:
- Прямо тает во рту.
Посылаю Побужецкомк ослепительную улыбку, и тот вдруг заявляет:
- Ты в офисе и ты в ресторане - это два совершенно различных человека.
Мы держим бокалы с вином в руках и смотрим друг на друга:
- Твое здоровье!
Он пьет глядя на меня… А я ставлю бокал на стол со слащавой улыбкой и продолжаю наводить мосты.
Когда подают кофе с мороженным, а речи Кирилла меня порядком достают, с упрямством достойным лучшего применения выступаю с новым предложением:
- Кирилл, а ты не хочешь со мной потанцевать?
- Мария, читаешь мои мысли, прошу.
Он трогает мое плечо, и мы встаем со своих мест. Иду вслед за Побужецким в зал к танцующим.
Вкладываю свою руку в его, чувствуя, как его другая рука скользит по моей спине, и мы начинаем медленно кружиться. Неожиданно Побужецкий шипит и смотрит вниз - похоже, нечаянно, я, все-таки, отдавила ему ногу. Останавливаюсь:
- Ой, извини.
- Да, ладно, ерунда.
Ничего себе ерунда, пятьдесят шесть килограммов живого веса. Смотрю виновато:
- Я не хотела сделать тебе больно.
Поправляю рукой за ухо сбившиеся волосы. Кирилл вдруг смотрит игриво:
- Да? С каких пор тебя стало интересовать, что ты делаешь мне больно?
И облизывает губы. Смущенно отвожу глаза:
- Я не понимаю о чем ты.
- Я что-то не то сказал?
Перевожу взгляд на своего партнера:
- Да нет ничего…
Мы топчемся в толпе, пытаюсь подстроиться, но мой кавалер все равно недоволен:
- Ты знаешь, ты своеобразно танцуешь медленные танцы, давай по-другому.
Я что-то сделала не так?
- А, извини.
Кирилл кладет свои руки мне на талию, я свои пристраиваю ему на плечи. Мы движемся под музыку, и Побужецкий смотрит на меня сверху вниз:
- Мария!
Поднимаю на него глаза.
- Вообще-то ты не в моем вкусе.
Очень рада, это взаимно.
- Но… В тебе что-то есть, ты мне очень нравишься.
- Что именно?
- Не знаю…. М-м-м…
Он кивает в сторону, и я вижу неподалеку танцующую Ксюшу Федотову, директорскую дочку:
- Не знаю... Вот в ней, например, этого точно нет.
Опять тяну руки к лицу и суетливо поправляю волосы, сначала с одной стороны, потом с другой. Так, надо успокоиться и поговорить о нейтральном.
- Кирилл, если честно, я думала, что ты любишь тусоваться со всякими гламурами и бизнесменами.
- Нет. Это скорее всякие гламуры любят тусоваться со мной. Я терпеть не могу, когда сидишь с девушкой в ресторане, а кто-то хлопает тебе по плечу и говорит «О, привет, Кирилл».
- Ну, тогда тебе сразу должно было понравиться это заведение, а ты его критиковал. Потому что цену себе набивал, да?
- Пять баллов! Для женщины ты слишком быстро соображаешь, не удивляюсь, что ты стала начальником отдела в «Ресайнсе».
Надо же, мои умственные способности поставили практически на один уровень с мужскими.
- Я помещу твой комплимент в рамку и повешу его на стену. Ты, не против?
- Если хочешь, я могу даже гвозди купить.
Вот индюк.
- Нет не надо, вдруг палец себе раскурочишь, потом работать не сможешь.
- Ты мне нравишься все больше и больше.
Отвернувшись в сторону, бурчу под нос:
- А ты мне, все меньше и меньше.
Кирилл наклоняется, не расслышав:
- Что?
Не могу я больше: в башке один Серебров! Вместо того чтобы мосты с упырем наводить, только и делаю, что сравниваю его с Романом.
- Э-э-э… Я говорю, мне надо на минуточку отскочить, не скучай.
- М-м-м.
Оставляю его в одиночестве и спешу в дамскую комнату.
Подхожу к раковине и поворачиваю кран. Сейчас бы сунуть под него голову, охолониться… Намочив руки, прикрываю воду и, наклонясь к зеркалу, вглядываюсь в его поверхность:
- Рома, Рома… ну, где же ты?
Шлепаю мокрыми холодными ладонями себя по разгоряченным щекам… Все активней и активней. Услышав сзади скрип двери, замолкаю. Неожиданно чувствую толчок под руку, поворачиваюсь и удивленно смотрю на возникшую здесь Ксению. Та, с самоуверенным видом наезжает:
- Ну что как дела?
Удивленно поднимаю вверх брови:
- Что это было?
- Ты у меня спрашиваешь?
Снова смотрюсь в зеркало, невозмутимо поправляя прическу.... Вот гусеница драная… туда же, толкаться. Пиявка! Во мне растет злость, и я продолжаю судорожно приглаживать волосы, то с одной стороны, то с другой. Ксения не глядя в мою сторону, по-прежнему источает яд:
- Так, послушай Филатова, ты наверно думаешь, что ты одна умная такая? А все вокруг дуры?
Не упускаю возможности съязвить:
- Ну, почему все.
Я бы сказала их у нас наперечет, и я знаю всех пофамильно.
- Ты меня еще в гневе не видела! Фирма, в которой ты работаешь, принадлежит моим родителям, а они меня - ой, как любят.
Налюбовавшись на себя в зеркале, разворачиваюсь к этой убогой:
- И что из этого?
- А то, что ты не заметишь, как останешься и без Сергея, и без работы.
Она ехидно качает головой, глядя на меня:
- Я посмотрю, кто тебя потом подберет.
Маленькая злобная дрянь… «Останешься без Сергея и работы»… Еще бы понять, кого она имела в виду. Пригожина? То есть, она втрескалась в него и теперь ревнует? Иду мимо нее, на выход:
- Дай пройти!
Возвращаюсь сразу к столу - дожидаться на танцполе мой кавалер меня не стал и теперь сидит, пьет кофе. Кирилл смотрит выжидающе:
- Ну…, может, закажем что-нибудь еще?
Но я отрицательно качаю головой. Все! С меня хватит!
- Знаешь, если честно, мне уже здесь надоело.
- М-м-м… А поехали!
Да, пора домой. Соглашаюсь:
- Поехали.
- К тебе или ко мне?
Сразу вспоминаю его «я думал, ты продержишься неделю». Наглости товарищу не занимать. Смотрю ему в глаза и твердо чеканю:
- Каждый к себе!
Побужецкий легко соглашается, оставляя последнее слово за собой:
- А вот это правильно, не надо форсировать первый вечер….
Он крутит головой, что–то высматривая в зале:
- Ну, ладно, где официант?
Вынуждена его разочаровать. Не будем следовать известной мужской традиции, кто девушку кормит, тот ее и танцует.
- Официант не нужен, он все уже давно сделал.
- Не понял?
- Ну, что не понял? Все давно оплачено.
Еще при заказе столика. Естественно, кормить за свои я не подвязывалась – просто Мухин, еще днем, отвез сюда гарантийное письмо за подписью Петровича - кто ж заранее знает, сколько сожрет, и выпьет звезда бизнеса. Мы так и стоим друг возле друга, опершись руками на спинки опустевших кресел. Побужецкий, глядя на меня, недовольно гундосит:
- Я привык, что в ресторане платит мужчина.
- А мужчина и расплатился.
- Какой?
- Кир, не заморачивайся, а? Поехали.
Прекращаю диспут и иду через зал к выходу. Но недалеко – приходится возвращаться за оставленной на диване сумочкой.
Долго едем на машине Побужецкого. Наконец, преодолев все пробки, подкатываем к обочине возле моего дома. С облегчением вздыхаю:
- Ну, вот мы и приехали.
Сейчас поднимусь, переоденусь, а потом покалякую со Светкой про нашу бабскую жизнь. Кирилл, чуть нагнувшись вперед, смотрит через лобовое стекло на верхние этажи:
- О-о-о…Хэ… Значит, ты здесь живешь да?
- Да… Ну, спасибо за все и до завтра.
Пытаюсь открыть дверь, и не получается. Видно, блокировка дверей еще не отключилась.
Оглядываюсь на кавалера.
- Кирилл, тут закрыто.
- Да, ну?
Или это его выкрутасы?
- Открой, пожалуйста.
Он тянется к ручке двери с моей стороны, нажимает, дергает и все безрезультатно.
- Мария, а может, все-таки ко мне? Раз к себе не хочешь.
Внутренне напрягаюсь. Так… понятно. Вовсе это не сбой блокировки. Не глядя в сторону Побужецкого, резко его обрываю:
- По моему, мы уже обсудили этот вопрос … Открой дверь!
Начинаются пустые уговоры:
- Ну, хорошо... Хотя бы пять минут, давай посидим в машине?
Мужик, ты не по адресу. Я тебе не телка, которая ломается и набивает себе цену. Повышаю голос:
- Открой дверь, я сказала.
Кирилл нагло усмехается:
- Слушай, новая машина, я не разобрался, какую кнопку нажимать, а?
Приходится действовать самой. Общий блокиратор наверняка есть со стороны шофера. Тянусь к панели, чтобы нажать на нужную кнопку и тут же чувствую захват на своей шее. Мое ухо оказывается совсем близко от его мерзких губ, и я, еле сдерживаясь, цежу сквозь зубы:
- Убери руку.
Он конечно сильнее меня, но я почему-то совершенно уверена, что вся его наглость не стоит и выеденного яйца. Резко дергаю головой, выбираясь из захвата:
- Я что не по-русски сказала?
Открываю дверь со своей стороны и оглядываюсь:
- Заруби себе на носу. Никогда так больше не делай!
Начинаю вылезать из машины и слышу в спину:
- А то что?
Оборачиваюсь, ставя точку:
- А то останешься без руки!
Выбравшись наружу и, размахивая сумочкой, быстрым шагом иду к подъезду.
Зайдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, включаю свет в прихожей, потом бросаю ключи на полку. Из гостиной слышится Светкино ворчанье:
- Маш, погаси свет, ночь же!
Иду туда к ней, останавливаясь в ногах, возле дивана:
- Я знаю, что ночь, а ты чего это не в своей комнате?
Заспанная Дорохина сначала садится, а потом и встает:
- Да я чего-то прилегла, прикорнула и отрубилась.
- Понятно…
Светка резво берет какую-то тарелку со стола и тащится с ней на кухню. Проходя мимо, бормочет:
- Ты что, из ресторана?
Откуда же еще… Кидаю сумочку в угол дивана:
- Да, из ресторана.
А потом иду следом за подругой. Та зажигает на кухне свет и, обойдя вокруг кухонной стойки, присаживается на табуретку:
- Ну… Ну, как там?
Я же марширую к столешнице, где стоит чайник:
- Плохо… Кофе будешь?
- Какой кофе… Ночь!
Включив чайник, развернувшись спиной к кухонной тумбе, приваливаюсь к ней, складывая руки на груди. Светка щурится под светом лампы:
- Ну, а чего плохо-то там?
-Да-а-а… Я не знаю, по каким Европам возили этого клоуна Побужецкого, но как человек он - полное дерьмо!
Начинаю расхаживать по кухне, выплескивая накопившийся негатив:
- А как мужик вообще – кусок стекловаты.
С Ромкой уж точно не сравнить. Замираю, глядя бездумным взглядом в пространство. В человеке должен быть хоть какой-то стержень, особенно в мужчине. И в Стужеве он есть, хоть и отрицательный… Но за свое прет, как танк, не остановишь…. И в Сереге есть… И в Ромке - решил из фирмы исчезнуть - исчез, решил на меня забить – забил… А в Кирилле нет, ну, абсолютно. Новый Светкин вопрос возвращает меня на землю:
- А чего тогда ты там так долго торчала то?
- А ты знаешь, кого мы там встретили?
Дорохина лишь пожимает плечами и с любопытством хлопает глазами:
- Откуда же мне знать.
- Ксению Федотову, представляешь? Цирк устроила передо мной, прямо в туалете.
Нервно продефилировав с пару раз по кухне, возвращаюсь на прежнее место.
- Выговорилась?
- В смысле?
- В смысле, все сказала?
- Ну, да.
- Ну, тогда, давай сделаем из злой девочки красивую.
Она забирает у меня тубу с тушью и машет ею у меня перед носом. Я согласно киваю:
- Давай.
Прода от 17.06.2022, 07:14
3-4
Маша
В полвосьмого заказанное такси заезжает за мной, и я, придерживая длинный подол платья и прихватив Светкину маленькую сумочку, куда Дорохина уже засунула все необходимое из моей косметики, спускаюсь вниз.
В «Barollo», меня сразу, без задержек провожают к заказанному столику. Вернее к большому вытянутому столу, окруженному диванчиками - за ним действительно вполне могут поместиться шесть человек, а то и больше. Походу, я при заказе погорячилась. Хотя так даже лучше - на дистанции, у этого недоделанного «мачо» будет меньше в голове рождаться глупых мыслей. Мой кавалер уже здесь и, как всегда, креативен - это я весь вечер наряжалась и красилась, он же посчитал, что и так хорош для делового ужина - на плечи накинул свой выцветший свитерок, завязал на груди рукава узлом и все, красава. Рассаживаемся – я у стены под большим зеркалом, Побужецкий - во главу стола. Официанты суетятся, быстро приносят вино, хрусталь, тарелки с едой на двоих, кувшин с апельсиновым соком. Смотрю на Кирилла, который сидит, подперев голову рукой. Ну что, будем наводить мосты? Интересуюсь:
- Ну, и как тебе здесь?
- Ничего так… Конечно, это не настоящий итальянский ресторан, но скажем так – попытка засчитана.
Он тянет свою руку к моей и слегка касается ее. Не могу удержаться от отрицательных комментариев:
- В Италии есть рестораны и похуже.
- Так ты что, бывала в Италии?
- Обижаешь.
- А ты неплохо держишься.
Он вдруг накрывает мою руку своей:
- Жизнь продолжается, да?
Это он о чем? Я киваю:
- Трудно спорить.
Кирилл продолжает нежно сжимать мое запястье и поглаживать руку, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не отдернуть… Треп Побужецкого продолжается и пока приносят заказ, и пока едим. Вот, что значит, самодостаточная личность - трендит и трендит, и никто ему, по большому счету, не нужен. Я даже не слушаю, чего он там вещает... так, краем уха.
- Поверь, я не хочу показаться альтруистом...
Держу в руках бокал с вином и смотрю сквозь него на свет. При слове «альтруист» бросаю взгляд в сторону визави - опять себя пиарит? Тот продолжает:
- ….Но деньги для меня на втором месте - не могу терпеть, когда что-то ограничивает мой бизнес. Во всем, да...
Он что-то подхватывает вилкой в своей тарелке и отправляет в рот. Меня же последняя фраза цепляет - кто о чем, а вшивый о бане. То есть о себе родимом и своем эго. Но надо поддержать разговор и выполнять наказ Петровича. Склонив чуть голову на бок, смотрю на Побужецкого с сожалением и пытаюсь что-то втолковать столь самовлюбленной личности:
- Э-э-э, ну… бизнес бизнесом, а когда ты работаешь в системе, она диктует свои условия.
Если он не понимает таких вещей, значит, он никогда не решал больших общих задач. Мой визави поджимает губы:
- Может быть…Но на Кирилла Побужецкого это не распространяется.
Вот, баран!
- Не переживай, уж что-что, а себя я продавать умею.
Это уж точно. В этом ты мастак. Но мы-то говорим не о тебе, а о фирме. Хочу свернуть тему – чувствую, что с наведением мостов совсем плохо, Федотов будет недоволен. С кислой улыбкой разворачиваюсь к Побужецкому, добавляя неформата:
– Кирилл, еще кусочек?
- С удовольствием.
И открывает рот, словно приглашая покормить его. Ладно, фиг с ним…. Наколов вилкой кусок мяса из своей тарелки, подношу моему визави ко рту. Кирилл тут же ловко снимает его губами:
- Прямо тает во рту.
Посылаю Побужецкомк ослепительную улыбку, и тот вдруг заявляет:
- Ты в офисе и ты в ресторане - это два совершенно различных человека.
Мы держим бокалы с вином в руках и смотрим друг на друга:
- Твое здоровье!
Он пьет глядя на меня… А я ставлю бокал на стол со слащавой улыбкой и продолжаю наводить мосты.
***
Когда подают кофе с мороженным, а речи Кирилла меня порядком достают, с упрямством достойным лучшего применения выступаю с новым предложением:
- Кирилл, а ты не хочешь со мной потанцевать?
- Мария, читаешь мои мысли, прошу.
Он трогает мое плечо, и мы встаем со своих мест. Иду вслед за Побужецким в зал к танцующим.
Вкладываю свою руку в его, чувствуя, как его другая рука скользит по моей спине, и мы начинаем медленно кружиться. Неожиданно Побужецкий шипит и смотрит вниз - похоже, нечаянно, я, все-таки, отдавила ему ногу. Останавливаюсь:
- Ой, извини.
- Да, ладно, ерунда.
Ничего себе ерунда, пятьдесят шесть килограммов живого веса. Смотрю виновато:
- Я не хотела сделать тебе больно.
Поправляю рукой за ухо сбившиеся волосы. Кирилл вдруг смотрит игриво:
- Да? С каких пор тебя стало интересовать, что ты делаешь мне больно?
И облизывает губы. Смущенно отвожу глаза:
- Я не понимаю о чем ты.
- Я что-то не то сказал?
Перевожу взгляд на своего партнера:
- Да нет ничего…
Мы топчемся в толпе, пытаюсь подстроиться, но мой кавалер все равно недоволен:
- Ты знаешь, ты своеобразно танцуешь медленные танцы, давай по-другому.
Я что-то сделала не так?
- А, извини.
Кирилл кладет свои руки мне на талию, я свои пристраиваю ему на плечи. Мы движемся под музыку, и Побужецкий смотрит на меня сверху вниз:
- Мария!
Поднимаю на него глаза.
- Вообще-то ты не в моем вкусе.
Очень рада, это взаимно.
- Но… В тебе что-то есть, ты мне очень нравишься.
- Что именно?
- Не знаю…. М-м-м…
Он кивает в сторону, и я вижу неподалеку танцующую Ксюшу Федотову, директорскую дочку:
- Не знаю... Вот в ней, например, этого точно нет.
Опять тяну руки к лицу и суетливо поправляю волосы, сначала с одной стороны, потом с другой. Так, надо успокоиться и поговорить о нейтральном.
- Кирилл, если честно, я думала, что ты любишь тусоваться со всякими гламурами и бизнесменами.
- Нет. Это скорее всякие гламуры любят тусоваться со мной. Я терпеть не могу, когда сидишь с девушкой в ресторане, а кто-то хлопает тебе по плечу и говорит «О, привет, Кирилл».
- Ну, тогда тебе сразу должно было понравиться это заведение, а ты его критиковал. Потому что цену себе набивал, да?
- Пять баллов! Для женщины ты слишком быстро соображаешь, не удивляюсь, что ты стала начальником отдела в «Ресайнсе».
Надо же, мои умственные способности поставили практически на один уровень с мужскими.
- Я помещу твой комплимент в рамку и повешу его на стену. Ты, не против?
- Если хочешь, я могу даже гвозди купить.
Вот индюк.
- Нет не надо, вдруг палец себе раскурочишь, потом работать не сможешь.
- Ты мне нравишься все больше и больше.
Отвернувшись в сторону, бурчу под нос:
- А ты мне, все меньше и меньше.
Кирилл наклоняется, не расслышав:
- Что?
Не могу я больше: в башке один Серебров! Вместо того чтобы мосты с упырем наводить, только и делаю, что сравниваю его с Романом.
- Э-э-э… Я говорю, мне надо на минуточку отскочить, не скучай.
- М-м-м.
Оставляю его в одиночестве и спешу в дамскую комнату.
***
Подхожу к раковине и поворачиваю кран. Сейчас бы сунуть под него голову, охолониться… Намочив руки, прикрываю воду и, наклонясь к зеркалу, вглядываюсь в его поверхность:
- Рома, Рома… ну, где же ты?
Шлепаю мокрыми холодными ладонями себя по разгоряченным щекам… Все активней и активней. Услышав сзади скрип двери, замолкаю. Неожиданно чувствую толчок под руку, поворачиваюсь и удивленно смотрю на возникшую здесь Ксению. Та, с самоуверенным видом наезжает:
- Ну что как дела?
Удивленно поднимаю вверх брови:
- Что это было?
- Ты у меня спрашиваешь?
Снова смотрюсь в зеркало, невозмутимо поправляя прическу.... Вот гусеница драная… туда же, толкаться. Пиявка! Во мне растет злость, и я продолжаю судорожно приглаживать волосы, то с одной стороны, то с другой. Ксения не глядя в мою сторону, по-прежнему источает яд:
- Так, послушай Филатова, ты наверно думаешь, что ты одна умная такая? А все вокруг дуры?
Не упускаю возможности съязвить:
- Ну, почему все.
Я бы сказала их у нас наперечет, и я знаю всех пофамильно.
- Ты меня еще в гневе не видела! Фирма, в которой ты работаешь, принадлежит моим родителям, а они меня - ой, как любят.
Налюбовавшись на себя в зеркале, разворачиваюсь к этой убогой:
- И что из этого?
- А то, что ты не заметишь, как останешься и без Сергея, и без работы.
Она ехидно качает головой, глядя на меня:
- Я посмотрю, кто тебя потом подберет.
Маленькая злобная дрянь… «Останешься без Сергея и работы»… Еще бы понять, кого она имела в виду. Пригожина? То есть, она втрескалась в него и теперь ревнует? Иду мимо нее, на выход:
- Дай пройти!
Возвращаюсь сразу к столу - дожидаться на танцполе мой кавалер меня не стал и теперь сидит, пьет кофе. Кирилл смотрит выжидающе:
- Ну…, может, закажем что-нибудь еще?
Но я отрицательно качаю головой. Все! С меня хватит!
- Знаешь, если честно, мне уже здесь надоело.
- М-м-м… А поехали!
Да, пора домой. Соглашаюсь:
- Поехали.
- К тебе или ко мне?
Сразу вспоминаю его «я думал, ты продержишься неделю». Наглости товарищу не занимать. Смотрю ему в глаза и твердо чеканю:
- Каждый к себе!
Побужецкий легко соглашается, оставляя последнее слово за собой:
- А вот это правильно, не надо форсировать первый вечер….
Он крутит головой, что–то высматривая в зале:
- Ну, ладно, где официант?
Вынуждена его разочаровать. Не будем следовать известной мужской традиции, кто девушку кормит, тот ее и танцует.
- Официант не нужен, он все уже давно сделал.
- Не понял?
- Ну, что не понял? Все давно оплачено.
Еще при заказе столика. Естественно, кормить за свои я не подвязывалась – просто Мухин, еще днем, отвез сюда гарантийное письмо за подписью Петровича - кто ж заранее знает, сколько сожрет, и выпьет звезда бизнеса. Мы так и стоим друг возле друга, опершись руками на спинки опустевших кресел. Побужецкий, глядя на меня, недовольно гундосит:
- Я привык, что в ресторане платит мужчина.
- А мужчина и расплатился.
- Какой?
- Кир, не заморачивайся, а? Поехали.
Прекращаю диспут и иду через зал к выходу. Но недалеко – приходится возвращаться за оставленной на диване сумочкой.
***
Долго едем на машине Побужецкого. Наконец, преодолев все пробки, подкатываем к обочине возле моего дома. С облегчением вздыхаю:
- Ну, вот мы и приехали.
Сейчас поднимусь, переоденусь, а потом покалякую со Светкой про нашу бабскую жизнь. Кирилл, чуть нагнувшись вперед, смотрит через лобовое стекло на верхние этажи:
- О-о-о…Хэ… Значит, ты здесь живешь да?
- Да… Ну, спасибо за все и до завтра.
Пытаюсь открыть дверь, и не получается. Видно, блокировка дверей еще не отключилась.
Оглядываюсь на кавалера.
- Кирилл, тут закрыто.
- Да, ну?
Или это его выкрутасы?
- Открой, пожалуйста.
Он тянется к ручке двери с моей стороны, нажимает, дергает и все безрезультатно.
- Мария, а может, все-таки ко мне? Раз к себе не хочешь.
Внутренне напрягаюсь. Так… понятно. Вовсе это не сбой блокировки. Не глядя в сторону Побужецкого, резко его обрываю:
- По моему, мы уже обсудили этот вопрос … Открой дверь!
Начинаются пустые уговоры:
- Ну, хорошо... Хотя бы пять минут, давай посидим в машине?
Мужик, ты не по адресу. Я тебе не телка, которая ломается и набивает себе цену. Повышаю голос:
- Открой дверь, я сказала.
Кирилл нагло усмехается:
- Слушай, новая машина, я не разобрался, какую кнопку нажимать, а?
Приходится действовать самой. Общий блокиратор наверняка есть со стороны шофера. Тянусь к панели, чтобы нажать на нужную кнопку и тут же чувствую захват на своей шее. Мое ухо оказывается совсем близко от его мерзких губ, и я, еле сдерживаясь, цежу сквозь зубы:
- Убери руку.
Он конечно сильнее меня, но я почему-то совершенно уверена, что вся его наглость не стоит и выеденного яйца. Резко дергаю головой, выбираясь из захвата:
- Я что не по-русски сказала?
Открываю дверь со своей стороны и оглядываюсь:
- Заруби себе на носу. Никогда так больше не делай!
Начинаю вылезать из машины и слышу в спину:
- А то что?
Оборачиваюсь, ставя точку:
- А то останешься без руки!
Выбравшись наружу и, размахивая сумочкой, быстрым шагом иду к подъезду.
***
Зайдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, включаю свет в прихожей, потом бросаю ключи на полку. Из гостиной слышится Светкино ворчанье:
- Маш, погаси свет, ночь же!
Иду туда к ней, останавливаясь в ногах, возле дивана:
- Я знаю, что ночь, а ты чего это не в своей комнате?
Заспанная Дорохина сначала садится, а потом и встает:
- Да я чего-то прилегла, прикорнула и отрубилась.
- Понятно…
Светка резво берет какую-то тарелку со стола и тащится с ней на кухню. Проходя мимо, бормочет:
- Ты что, из ресторана?
Откуда же еще… Кидаю сумочку в угол дивана:
- Да, из ресторана.
А потом иду следом за подругой. Та зажигает на кухне свет и, обойдя вокруг кухонной стойки, присаживается на табуретку:
- Ну… Ну, как там?
Я же марширую к столешнице, где стоит чайник:
- Плохо… Кофе будешь?
- Какой кофе… Ночь!
Включив чайник, развернувшись спиной к кухонной тумбе, приваливаюсь к ней, складывая руки на груди. Светка щурится под светом лампы:
- Ну, а чего плохо-то там?
-Да-а-а… Я не знаю, по каким Европам возили этого клоуна Побужецкого, но как человек он - полное дерьмо!
Начинаю расхаживать по кухне, выплескивая накопившийся негатив:
- А как мужик вообще – кусок стекловаты.
С Ромкой уж точно не сравнить. Замираю, глядя бездумным взглядом в пространство. В человеке должен быть хоть какой-то стержень, особенно в мужчине. И в Стужеве он есть, хоть и отрицательный… Но за свое прет, как танк, не остановишь…. И в Сереге есть… И в Ромке - решил из фирмы исчезнуть - исчез, решил на меня забить – забил… А в Кирилле нет, ну, абсолютно. Новый Светкин вопрос возвращает меня на землю:
- А чего тогда ты там так долго торчала то?
- А ты знаешь, кого мы там встретили?
Дорохина лишь пожимает плечами и с любопытством хлопает глазами:
- Откуда же мне знать.
- Ксению Федотову, представляешь? Цирк устроила передо мной, прямо в туалете.
Нервно продефилировав с пару раз по кухне, возвращаюсь на прежнее место.
