28 мая, или C чего все началось
Начало дня выдалось «многообещающим». Мировой кризис внес свои коррективы в работу нашей стабильной небольшой компании.
Меня уволили.
Без выходного пособия. И без отпускных!
«Сейчас у всех так», — мягко послало меня руководство и объявило себя банкротом. Так кресло главы PR-отдела пролетело мимо меня. А я там почти круглосуточно вкалывала полгода! И никаких сбережений на черный день не делала.
А кому сейчас вообще нужен пиарщик в свете всего происходящего?
Сонный Веник скользнул по мне равнодушным взглядом. Уже пять лет я главный добытчик корма в нашей маленькой семье, ровно с тех пор, как начала неплохо зарабатывать и смогла съехать от родителей. Печальным взором я обвела взглядом простенькую съемную однушку, а желанное кресло главного пиарщика, покачавшись перед глазами, помахало мне крылышками и улетело. Вожделенную должность с прекрасным окладом отделяли от меня всего пара месяцев. Я так хотела там работать! Все свою жизнь шла к этому! Я гневно стукнула ладонью по столу. Кот участливо, мол, что взять с болезненной, взглянул на меня и вновь мирно уснул.
И что теперь делать? Снова приехать к маме под подколки отчима, что, мол, «великовозрастная опять на шею присела»? Под комментарии, что пора уже своих детей заводить и вот эта полка в холодильнике только моя и не сметь трогать мои помидоры! Под издевательства над Веником, чьи давно вытравленные глисты котоненавистнику снятся в кошмарах, и он пьет сердечное, но «в случае чего, в голодное время кота можно сожрать». Да ни за что!
5 июня
Спустя неделю откликов на почти все имеющиеся вакансии и размещения своего резюме на всех порталах города, ответ пришел, откуда я совсем не ждала. В восемь тридцать утра меня ждали на собеседование. Похоже, потенциальный работодатель не в курсе, что творческие люди могут в это время только спать ложиться.
Классическое платье, шпильки — total office style. Каштановые волосы я убрала в высокую прическу, так как вздернутый носик и легкая россыпь веснушек на лице придавали мне немного наивный вид и сильно молодили, а вот взрослые прически лет накидывают неплохо. Завершали образ очки, за которыми я спрятала чуть раскосые карие глаза — наследство пра-пра-прадедушки бурята. Очки требовались для солидности и внушении уважения на подсознательном уровне, согласно учебнику по психологии поведения в стрессовых ситуациях. В таком образе страшно нервничающую меня провели в кабинет Босса одной строительной корпорации.
— Добрый день, Константин Викторович, — вежливо поздоровалась я, закрывая за собой дверь.
Упомянутый Константин Викторович развернулся от панорамного окна с видом на Неву и прочими достопримечательностями в своем огромном и, подозреваю, жутко удобном кресле и иронично прошелся по мне взглядом. Коленки предательски задрожали. Что это он, юбка ниже колена.
Привлекательный шатен лет тридцати пяти надел очки на свой породистый нос, не дав мне рассмотреть какого цвета у него глаза (то ли голубые, то ли серые, то ли я дальтоник).
— Присаживайтесь, Александра Владимировна, — произнес он, небрежно забросив на стол ноги в идеально начищенных ботинках.
Он серьезно так будет проводить собеседование?
Как-то иначе я представляла себе глав строительных корпораций.
— Не буду скрывать, было любопытно взглянуть на человека, вывесившего в сеть резюме на вакансию «Литературный раб», — держа в руках мое резюме, иронично изогнув бровь, выдал потенциальный работодатель и так посмотрел на меня. Как на десерт. Клянусь! Я точно так же смотрю на медовик.
— Я называю вещи своими именами.
— В оригинале это звучало иначе.
— Я против расизма.
— Юношеский максимализм?
— Мне тридцать один.
— Вы хорошо сохранились, что неудивительно в нашем холодном климате.
— Это собеседование или диспут о влиянии арктических циклонов и фонящих гранитных набережных на замедление естественного старения женского организма?
Он посмотрел, будто я ему комплимент сказала, потом хмыкнул и опять «завис» в моем резюме.
— Как я понял, опыт написания книг на заказ вы имеете неплохой.
— Подрабатывала в юности, там неплохо платят.
— Обещаю вас не обидеть, — ласково ответил он, вложив столько двусмысленности в эту простую фразу, что мне стало неловко.
— Меня сложно обидеть.
— Не буду проверять.
— Да, не стоит.
А у нас точно собеседование на работу?
— О чем писали?
— Это конфиденциальная информация.
— Я очень конфиденциально послушаю.
Это он сейчас облизнулся, или мне показалось? От его взгляда я примерно поняла, как чувствует себя плошка со сметаной под носом Веника.
— Похвальное умение, но я уважаю желания мои клиентов.
— Все-все желания?
Совершенно неожиданно мужчина поднялся, оказавшись приятно высоким, и медленной, ленивой походкой направился к моему креслу. Почему-то меня мелко перетряхнуло и захотелось исчезнуть или стать невидимкой, или что-нибудь еще, но что здесь вообще происходит?! В требованиях к вакансии ничего подобного не упоминалось. Внезапно потенциальный Босс остановился у меня за спиной, от чего я мысленно чертыхнулась и максимально равным голосом ответила:
— Все, отраженные в трудовом договоре.
— А если некоторые пункты обойдут своим вниманием этот документ? — произнес он искушающим шепотом, касаясь горячим дыханием моей шеи.
Но я кремень и держу себя в руках. У меня кот и перспектива жизни с отчимом.
— В своей работе я строго следую всем пунктам обязанностей, отраженным в трудовом договоре, — казенный язык госслужбы не раз выручал меня в сложных переговорах. За одним, как оказалось, настойчивым исключением.
— Ты вкусно пахнешь, — моей шеи коснулись горячие пальцы, заставив вздрогнуть, только вот от психоза или от чего-то другого, я не поняла. — В нашем случае это может быть весьма любопытный документ.
Пальцы оставили в покое мою многострадальную шею, а непредсказуемый тип, судя по шагам, удалялся от меня. Не успела я вздохнуть с облегчением, как раздался звук подозрительно напоминающий поворот замка. Но испугаться я тоже не успела.
— Не желаете продолжить собеседование в более неформальной обстановке?
Я шокировано обернулась к возмутительно привлекательному Боссу, который, ничуть не смущаясь, раздевал меня взглядом и, хитро ухмыляясь, поигрывал очками.
Придется коту поголодать. И мне.
— Мне очень жаль, Константин Викторович, — я встала аккуратно, поправляя юбку и разглаживая несуществующие складки.
Найду я работу, на этой свет клином не сошелся, хотя оплата астрономическая и теперь понятно почему.
— Боюсь, не имею достаточной компетенции, чтобы вести данный проект. Прошу извинить, что отняла ваше время. К сожалению, я переоценила свои силы.
Выдав тираду и стараясь не расплакаться от обиды, с гордо поднятой головой я направилась к дверям.
— Садитесь на место, — равнодушно раздалось за моей спиной, заставив меня обернуться.
Будущий, видимо, все же Босс, небрежно уселся в свое кресло и даже не закинул ноги на стол.
— Ну же, Александра, смелее.
Я растерянно смотрела на него, хлопая глазами: а что это вообще было?
И удивилась, что ляпнула это вслух. Он приглашающе указал на кресло, куда я послушно села. Все-таки любопытство сгубит меня.
— Вы тринадцатая.
— Вы суеверны?
Босс довольно ухмыльнулся.
— А вы во всем такая нетерпеливая?
Мне достался очередной насмешливый откровенный взгляд. Опять этот двойной смысл, он нарочно?
— Прошу прощения, — я поправила очки, придав себе максимально серьезный вид.
— Ваши предшественницы повелись.
— Так это что, была проверка? — возмущенно воскликнула я, напрочь забыв о субординации.
— Она самая, — улыбнулся этот невозможный тип.
А я вообще смогу с ним работать?
— И вы что, со всеми? — потрясенно выдала я, в волнении поправляя очки.
— Вы мне льстите, честное слово.
— Вы умеете производить впечатление, — хмыкнула я.
Вот кто меня за язык дергает, скажите мне? Что вообще у меня в голове происходит в обществе этого типа?
— Хотите проверить? — заинтересованно вопросил несносный Босс.
— Поверю на слово, — честно призналась я.
Что-то мы опять не туда, право слово.
— Сотрудницы, озабоченные желанием залезть мне в штаны, здесь мне не нужны, — неожиданно жестоко сказал он.
Я даже покраснела от такой откровенности.
— Предпочитаю сам проявлять инициативу, — добавил он, плотоядно взглянув на меня, что я покраснела еще сильнее.
— Да уж, я заметила, — вырвалось раньше, чем я успела подумать.
Язык мой — враг мой, меланхолично отметило мое альтер-эго. Похоже, это у него такой стиль общения, флегматично заключило оно же.
— Но вы неплохо держитесь, с вами будет интересно поработать.
— А мы точно одинаково понимаем слово работать?
— А есть сомнения?
Нет, ну он конкретно издевается.
— У моего отца скоро юбилей, — продолжил этот переменчивый тип. — Я хочу, чтобы вы написали книгу о нашей семье и ее истории.
Я кивнула, распространенный заказ.
— Только она должна быть живая, — Босс встал и вновь направился в мою сторону, я мысленно вздохнула.
— Не занудная, как некоторые… экземпляры.
Это вот он о чем сейчас, мне интересно.
— У меня есть подобный опыт, — я смело подняла голову вверх, взглянув в лицо подошедшего ко мне мужчины.
— Не сомневаюсь.
Я зависла в попытке понять, какой же у него все-таки цвет глаз, поэтому ехидный комментарий застал меня врасплох, заставив привычно покраснеть и опустить взгляд.
— Серо-голубые, — любезно просветили меня.
— Солнце, знаете ли, в глаза бьет, а штор в вашем кабинете не предусмотрено, — выкрутилась я.
Босс удалился на свое место и сочувствующе похлопал по сиденью рядом.
— Никогда не замечал.
Еще бы, он ведь к нему спиной.
— Хотите пересесть?
— Спасибо, я привыкла.
— Мы с вами заключим стандартный договор найма.
— Я внимательно изучу, — вставила я, умудренная недавним опытом.
— Он вас разочарует.
— Неужели?
— Очень скучный, но я постараюсь это исправить.
Нет, все же не настолько мы с котом голодные.
— Вы должны быть рядом со мной по любому требованию. Если я позвоню в шесть утра и скажу, чтобы через полчаса вы были здесь, вы должны быть здесь.
Да уж.
— Если я позвоню вам в двенадцать ночи и захочу рассказать семейную историю, вы тут же должны быть рядом. За это я и плачу такие деньги.
А говорят, что уличные коты прожорливы только первое время. Мой Веник исключение, раз я соглашаюсь на работу у сатрапа.
— А это точно договор найма, а не рабовладельческий контракт? — на всякий случай уточнила я.
— Вы рассматриваетесь, как вы сами написали, — он поднял со стола мое резюме и протянул мне. Я нервно сглотнула слюну. — На должность литературного раба. Как видите, я тоже соблюдаю все желания своих кхм… сотрудников.
Покидала кабинет я с трясущимися коленками и в смешанных чувствах, все же эта работа будет сильно отличаться от всех предыдущих…
И так весь июнь… Первую его половину
Признаюсь, мне в голову не пришло, что слова Босса по поводу звонков в шесть утра стоит понимать буквально. Поэтому звонок в шесть тридцать чуть не пропустила. А через час уже была на завтраке в La Cuisine. Выглядела я не важно. Девочки меня поймут. Я честно пыталась сфокусировать взгляд на бодром, излучающем позитив и свои фирменные феромоны Боссе. К пятой чашке эспрессо у меня начало получаться. А после вкуснейшей тарталетки я наградила Босса такой улыбкой, что он завис, потеряв нить рассуждений, а потом заказал мне еще три и плотоядно наблюдал, как я, мысленно постанывая от удовольствия, слизываю с губ крем. Но, судя по улыбочке и комментариям, он все слышал.
На следующий день сатрап позвонил мне в восемь и понеслось.
Я никогда не знала, когда он позвонит и выдернет на встречу. Поэтому с телефоном делала вообще все: спала, ела, принимала душ, чистила зубы, даже в туалет ходила. Никогда не думала, что звонок телефона может довести до белого каления или нервного тика. Теперь на своем опыте знаю — может. Но это еще не все. Этот невозможный тип предпочитал общаться исключительно по видеосвязи. «Мне необходимо видеть собеседника, и это не обсуждается». Я в жизни так за собой не следила и не ухаживала, как на этой работе! Теперь даже просыпалась чуть ли не при полном параде. Но ему явно нравилось измываться надо мной, поэтому он старался как мог, изощряясь во времени своих звонков. Я тихо скрипела зубами и терпела. Скрипела и терпела. А он провоцировал и ухмылялся, провоцировал и ухмылялся.
— Какая-то вы сегодня мохнатая и усатая, — выдал он однажды, когда, открыв один глаз, я обнаружила тыкающегося мордочкой в экран Веника.
Так они и познакомились, коту было явно пофиг, а Боссу подавно.
— Вы спите? — никак не мог угомониться настырный Босс.
— В два часа ночи я обычно практикую этот вид деятельности.
Через пятнадцать минут деспот сжалился, поняв, что связного диалога не получится. Над собой сжалился, понятное дело.
Частенько мы допоздна засиживались в его кабинете. Босс, при всех особенностях своего со мной поведения, оказался невероятно интересным человеком. С ним даже иногда было весело! Пока он не брался за свое… но даже к этому я уже начала привыкать. Как и к тарталеткам. И совместным завтракам-обедам. Что поделать, любим мы с Веником поесть. Порой, чтобы отвлечься, мы играли в шахматы, точнее, он играл и рассказывал, а я проигрывала. К моему удивлению, он оказался на редкость терпеливым учителем. И понимающим. Я бы уже сдалась, но он был упорен.
Сегодня я конкретно зависла в документе, краем уха слушая Босса, стоявшего у окна спиной ко мне. Структура книги никак не складывалась и это люто меня нервировало. Всегда, когда я еще только набирала материал, у меня уже формировался образ. А тут — две недели и ничего. Я просматривала файлы, нервно кусая губы, напрочь вылетев из реальности, поэтому пропустила момент, когда шеф стал подозрительно опасно перемещаться.
— Я могу открыть окно, очень душно? — подняв голову к пустому окну, растерянно спросила я.
Так, а где Босс? Тут до меня дошло, отчего внезапно стало так жарко. Босс обнаружился позади меня на диванчике, где я обычно работала у него в кабинете. И совершенно невозмутимо смотрел через мое плечо на экран компьютера. А мне вдруг стало еще жарче от его близости, потока тепла его тела и щекочущего мочку уха дыхания.
М-мать, а меня от него торкает… Оказывается.
— Дышите, Александра, дышите, — но тут его горячая ладонь вдруг легла на мою руку и, кажется, дышать я перестала вовсе.
Пальцы Босса медленно поглаживали мои, и я чувствовала, что вот-вот отключусь и, похоже, совсем не от волнения… реакция моего тела на его близость оказалась столь яркой и ошеломительной, что я буквально тонула в своих ощущениях. Наконец, он вынул из моих судорожно сжатых пальцев ручку. Аж костяшки побелели. И пальчики все разогнул…
— Аккуратнее, сломаете ведь и поранитесь, — заботливо прошептали мне, — а мне нужен дееспособный сотрудник.
Клянусь, этот тип наслаждался моим состоянием и испытывал прямо-таки садистское удовольствие.
Начало дня выдалось «многообещающим». Мировой кризис внес свои коррективы в работу нашей стабильной небольшой компании.
Меня уволили.
Без выходного пособия. И без отпускных!
«Сейчас у всех так», — мягко послало меня руководство и объявило себя банкротом. Так кресло главы PR-отдела пролетело мимо меня. А я там почти круглосуточно вкалывала полгода! И никаких сбережений на черный день не делала.
А кому сейчас вообще нужен пиарщик в свете всего происходящего?
Сонный Веник скользнул по мне равнодушным взглядом. Уже пять лет я главный добытчик корма в нашей маленькой семье, ровно с тех пор, как начала неплохо зарабатывать и смогла съехать от родителей. Печальным взором я обвела взглядом простенькую съемную однушку, а желанное кресло главного пиарщика, покачавшись перед глазами, помахало мне крылышками и улетело. Вожделенную должность с прекрасным окладом отделяли от меня всего пара месяцев. Я так хотела там работать! Все свою жизнь шла к этому! Я гневно стукнула ладонью по столу. Кот участливо, мол, что взять с болезненной, взглянул на меня и вновь мирно уснул.
И что теперь делать? Снова приехать к маме под подколки отчима, что, мол, «великовозрастная опять на шею присела»? Под комментарии, что пора уже своих детей заводить и вот эта полка в холодильнике только моя и не сметь трогать мои помидоры! Под издевательства над Веником, чьи давно вытравленные глисты котоненавистнику снятся в кошмарах, и он пьет сердечное, но «в случае чего, в голодное время кота можно сожрать». Да ни за что!
5 июня
Спустя неделю откликов на почти все имеющиеся вакансии и размещения своего резюме на всех порталах города, ответ пришел, откуда я совсем не ждала. В восемь тридцать утра меня ждали на собеседование. Похоже, потенциальный работодатель не в курсе, что творческие люди могут в это время только спать ложиться.
Классическое платье, шпильки — total office style. Каштановые волосы я убрала в высокую прическу, так как вздернутый носик и легкая россыпь веснушек на лице придавали мне немного наивный вид и сильно молодили, а вот взрослые прически лет накидывают неплохо. Завершали образ очки, за которыми я спрятала чуть раскосые карие глаза — наследство пра-пра-прадедушки бурята. Очки требовались для солидности и внушении уважения на подсознательном уровне, согласно учебнику по психологии поведения в стрессовых ситуациях. В таком образе страшно нервничающую меня провели в кабинет Босса одной строительной корпорации.
— Добрый день, Константин Викторович, — вежливо поздоровалась я, закрывая за собой дверь.
Упомянутый Константин Викторович развернулся от панорамного окна с видом на Неву и прочими достопримечательностями в своем огромном и, подозреваю, жутко удобном кресле и иронично прошелся по мне взглядом. Коленки предательски задрожали. Что это он, юбка ниже колена.
Привлекательный шатен лет тридцати пяти надел очки на свой породистый нос, не дав мне рассмотреть какого цвета у него глаза (то ли голубые, то ли серые, то ли я дальтоник).
— Присаживайтесь, Александра Владимировна, — произнес он, небрежно забросив на стол ноги в идеально начищенных ботинках.
Он серьезно так будет проводить собеседование?
Как-то иначе я представляла себе глав строительных корпораций.
— Не буду скрывать, было любопытно взглянуть на человека, вывесившего в сеть резюме на вакансию «Литературный раб», — держа в руках мое резюме, иронично изогнув бровь, выдал потенциальный работодатель и так посмотрел на меня. Как на десерт. Клянусь! Я точно так же смотрю на медовик.
— Я называю вещи своими именами.
— В оригинале это звучало иначе.
— Я против расизма.
— Юношеский максимализм?
— Мне тридцать один.
— Вы хорошо сохранились, что неудивительно в нашем холодном климате.
— Это собеседование или диспут о влиянии арктических циклонов и фонящих гранитных набережных на замедление естественного старения женского организма?
Он посмотрел, будто я ему комплимент сказала, потом хмыкнул и опять «завис» в моем резюме.
— Как я понял, опыт написания книг на заказ вы имеете неплохой.
— Подрабатывала в юности, там неплохо платят.
— Обещаю вас не обидеть, — ласково ответил он, вложив столько двусмысленности в эту простую фразу, что мне стало неловко.
— Меня сложно обидеть.
— Не буду проверять.
— Да, не стоит.
А у нас точно собеседование на работу?
— О чем писали?
— Это конфиденциальная информация.
— Я очень конфиденциально послушаю.
Это он сейчас облизнулся, или мне показалось? От его взгляда я примерно поняла, как чувствует себя плошка со сметаной под носом Веника.
— Похвальное умение, но я уважаю желания мои клиентов.
— Все-все желания?
Совершенно неожиданно мужчина поднялся, оказавшись приятно высоким, и медленной, ленивой походкой направился к моему креслу. Почему-то меня мелко перетряхнуло и захотелось исчезнуть или стать невидимкой, или что-нибудь еще, но что здесь вообще происходит?! В требованиях к вакансии ничего подобного не упоминалось. Внезапно потенциальный Босс остановился у меня за спиной, от чего я мысленно чертыхнулась и максимально равным голосом ответила:
— Все, отраженные в трудовом договоре.
— А если некоторые пункты обойдут своим вниманием этот документ? — произнес он искушающим шепотом, касаясь горячим дыханием моей шеи.
Но я кремень и держу себя в руках. У меня кот и перспектива жизни с отчимом.
— В своей работе я строго следую всем пунктам обязанностей, отраженным в трудовом договоре, — казенный язык госслужбы не раз выручал меня в сложных переговорах. За одним, как оказалось, настойчивым исключением.
— Ты вкусно пахнешь, — моей шеи коснулись горячие пальцы, заставив вздрогнуть, только вот от психоза или от чего-то другого, я не поняла. — В нашем случае это может быть весьма любопытный документ.
Пальцы оставили в покое мою многострадальную шею, а непредсказуемый тип, судя по шагам, удалялся от меня. Не успела я вздохнуть с облегчением, как раздался звук подозрительно напоминающий поворот замка. Но испугаться я тоже не успела.
— Не желаете продолжить собеседование в более неформальной обстановке?
Я шокировано обернулась к возмутительно привлекательному Боссу, который, ничуть не смущаясь, раздевал меня взглядом и, хитро ухмыляясь, поигрывал очками.
Придется коту поголодать. И мне.
— Мне очень жаль, Константин Викторович, — я встала аккуратно, поправляя юбку и разглаживая несуществующие складки.
Найду я работу, на этой свет клином не сошелся, хотя оплата астрономическая и теперь понятно почему.
— Боюсь, не имею достаточной компетенции, чтобы вести данный проект. Прошу извинить, что отняла ваше время. К сожалению, я переоценила свои силы.
Выдав тираду и стараясь не расплакаться от обиды, с гордо поднятой головой я направилась к дверям.
— Садитесь на место, — равнодушно раздалось за моей спиной, заставив меня обернуться.
Будущий, видимо, все же Босс, небрежно уселся в свое кресло и даже не закинул ноги на стол.
— Ну же, Александра, смелее.
Я растерянно смотрела на него, хлопая глазами: а что это вообще было?
И удивилась, что ляпнула это вслух. Он приглашающе указал на кресло, куда я послушно села. Все-таки любопытство сгубит меня.
— Вы тринадцатая.
— Вы суеверны?
Босс довольно ухмыльнулся.
— А вы во всем такая нетерпеливая?
Мне достался очередной насмешливый откровенный взгляд. Опять этот двойной смысл, он нарочно?
— Прошу прощения, — я поправила очки, придав себе максимально серьезный вид.
— Ваши предшественницы повелись.
— Так это что, была проверка? — возмущенно воскликнула я, напрочь забыв о субординации.
— Она самая, — улыбнулся этот невозможный тип.
А я вообще смогу с ним работать?
— И вы что, со всеми? — потрясенно выдала я, в волнении поправляя очки.
— Вы мне льстите, честное слово.
— Вы умеете производить впечатление, — хмыкнула я.
Вот кто меня за язык дергает, скажите мне? Что вообще у меня в голове происходит в обществе этого типа?
— Хотите проверить? — заинтересованно вопросил несносный Босс.
— Поверю на слово, — честно призналась я.
Что-то мы опять не туда, право слово.
— Сотрудницы, озабоченные желанием залезть мне в штаны, здесь мне не нужны, — неожиданно жестоко сказал он.
Я даже покраснела от такой откровенности.
— Предпочитаю сам проявлять инициативу, — добавил он, плотоядно взглянув на меня, что я покраснела еще сильнее.
— Да уж, я заметила, — вырвалось раньше, чем я успела подумать.
Язык мой — враг мой, меланхолично отметило мое альтер-эго. Похоже, это у него такой стиль общения, флегматично заключило оно же.
— Но вы неплохо держитесь, с вами будет интересно поработать.
— А мы точно одинаково понимаем слово работать?
— А есть сомнения?
Нет, ну он конкретно издевается.
— У моего отца скоро юбилей, — продолжил этот переменчивый тип. — Я хочу, чтобы вы написали книгу о нашей семье и ее истории.
Я кивнула, распространенный заказ.
— Только она должна быть живая, — Босс встал и вновь направился в мою сторону, я мысленно вздохнула.
— Не занудная, как некоторые… экземпляры.
Это вот он о чем сейчас, мне интересно.
— У меня есть подобный опыт, — я смело подняла голову вверх, взглянув в лицо подошедшего ко мне мужчины.
— Не сомневаюсь.
Я зависла в попытке понять, какой же у него все-таки цвет глаз, поэтому ехидный комментарий застал меня врасплох, заставив привычно покраснеть и опустить взгляд.
— Серо-голубые, — любезно просветили меня.
— Солнце, знаете ли, в глаза бьет, а штор в вашем кабинете не предусмотрено, — выкрутилась я.
Босс удалился на свое место и сочувствующе похлопал по сиденью рядом.
— Никогда не замечал.
Еще бы, он ведь к нему спиной.
— Хотите пересесть?
— Спасибо, я привыкла.
— Мы с вами заключим стандартный договор найма.
— Я внимательно изучу, — вставила я, умудренная недавним опытом.
— Он вас разочарует.
— Неужели?
— Очень скучный, но я постараюсь это исправить.
Нет, все же не настолько мы с котом голодные.
— Вы должны быть рядом со мной по любому требованию. Если я позвоню в шесть утра и скажу, чтобы через полчаса вы были здесь, вы должны быть здесь.
Да уж.
— Если я позвоню вам в двенадцать ночи и захочу рассказать семейную историю, вы тут же должны быть рядом. За это я и плачу такие деньги.
А говорят, что уличные коты прожорливы только первое время. Мой Веник исключение, раз я соглашаюсь на работу у сатрапа.
— А это точно договор найма, а не рабовладельческий контракт? — на всякий случай уточнила я.
— Вы рассматриваетесь, как вы сами написали, — он поднял со стола мое резюме и протянул мне. Я нервно сглотнула слюну. — На должность литературного раба. Как видите, я тоже соблюдаю все желания своих кхм… сотрудников.
Покидала кабинет я с трясущимися коленками и в смешанных чувствах, все же эта работа будет сильно отличаться от всех предыдущих…
И так весь июнь… Первую его половину
Признаюсь, мне в голову не пришло, что слова Босса по поводу звонков в шесть утра стоит понимать буквально. Поэтому звонок в шесть тридцать чуть не пропустила. А через час уже была на завтраке в La Cuisine. Выглядела я не важно. Девочки меня поймут. Я честно пыталась сфокусировать взгляд на бодром, излучающем позитив и свои фирменные феромоны Боссе. К пятой чашке эспрессо у меня начало получаться. А после вкуснейшей тарталетки я наградила Босса такой улыбкой, что он завис, потеряв нить рассуждений, а потом заказал мне еще три и плотоядно наблюдал, как я, мысленно постанывая от удовольствия, слизываю с губ крем. Но, судя по улыбочке и комментариям, он все слышал.
На следующий день сатрап позвонил мне в восемь и понеслось.
Я никогда не знала, когда он позвонит и выдернет на встречу. Поэтому с телефоном делала вообще все: спала, ела, принимала душ, чистила зубы, даже в туалет ходила. Никогда не думала, что звонок телефона может довести до белого каления или нервного тика. Теперь на своем опыте знаю — может. Но это еще не все. Этот невозможный тип предпочитал общаться исключительно по видеосвязи. «Мне необходимо видеть собеседника, и это не обсуждается». Я в жизни так за собой не следила и не ухаживала, как на этой работе! Теперь даже просыпалась чуть ли не при полном параде. Но ему явно нравилось измываться надо мной, поэтому он старался как мог, изощряясь во времени своих звонков. Я тихо скрипела зубами и терпела. Скрипела и терпела. А он провоцировал и ухмылялся, провоцировал и ухмылялся.
— Какая-то вы сегодня мохнатая и усатая, — выдал он однажды, когда, открыв один глаз, я обнаружила тыкающегося мордочкой в экран Веника.
Так они и познакомились, коту было явно пофиг, а Боссу подавно.
— Вы спите? — никак не мог угомониться настырный Босс.
— В два часа ночи я обычно практикую этот вид деятельности.
Через пятнадцать минут деспот сжалился, поняв, что связного диалога не получится. Над собой сжалился, понятное дело.
Частенько мы допоздна засиживались в его кабинете. Босс, при всех особенностях своего со мной поведения, оказался невероятно интересным человеком. С ним даже иногда было весело! Пока он не брался за свое… но даже к этому я уже начала привыкать. Как и к тарталеткам. И совместным завтракам-обедам. Что поделать, любим мы с Веником поесть. Порой, чтобы отвлечься, мы играли в шахматы, точнее, он играл и рассказывал, а я проигрывала. К моему удивлению, он оказался на редкость терпеливым учителем. И понимающим. Я бы уже сдалась, но он был упорен.
Сегодня я конкретно зависла в документе, краем уха слушая Босса, стоявшего у окна спиной ко мне. Структура книги никак не складывалась и это люто меня нервировало. Всегда, когда я еще только набирала материал, у меня уже формировался образ. А тут — две недели и ничего. Я просматривала файлы, нервно кусая губы, напрочь вылетев из реальности, поэтому пропустила момент, когда шеф стал подозрительно опасно перемещаться.
— Я могу открыть окно, очень душно? — подняв голову к пустому окну, растерянно спросила я.
Так, а где Босс? Тут до меня дошло, отчего внезапно стало так жарко. Босс обнаружился позади меня на диванчике, где я обычно работала у него в кабинете. И совершенно невозмутимо смотрел через мое плечо на экран компьютера. А мне вдруг стало еще жарче от его близости, потока тепла его тела и щекочущего мочку уха дыхания.
М-мать, а меня от него торкает… Оказывается.
— Дышите, Александра, дышите, — но тут его горячая ладонь вдруг легла на мою руку и, кажется, дышать я перестала вовсе.
Пальцы Босса медленно поглаживали мои, и я чувствовала, что вот-вот отключусь и, похоже, совсем не от волнения… реакция моего тела на его близость оказалась столь яркой и ошеломительной, что я буквально тонула в своих ощущениях. Наконец, он вынул из моих судорожно сжатых пальцев ручку. Аж костяшки побелели. И пальчики все разогнул…
— Аккуратнее, сломаете ведь и поранитесь, — заботливо прошептали мне, — а мне нужен дееспособный сотрудник.
Клянусь, этот тип наслаждался моим состоянием и испытывал прямо-таки садистское удовольствие.
