— Был, — не стал спорить Геннадий, — а теперь нет. Скоро будет дождь. Не уходите далеко и не кормите лес.
— Что значит — не кормите лес? — не понял Миша.
— А вы хотите его кормить? — посмотрел на него водитель.
— Нет! — тут же дал задний ход логист.
— Вот и не надо, - одобрил его выбор водила. — Он обижается.
Попов вздохнул и вернулся на своё место.
— Ну вот, — сказал он. — Я так и знал.
— Что? — спросила Света.
— Что вселенная ненавидит пунктуальных людей.
— А ты был пунктуален?
— Я опоздал на 17 минут. Это катастрофа.
— Ага. Для кого-то, — согласилась аниматорша.
— Для меня — точно, — с досадой покачал головой Миша.
— А для меня — норма, — ответила Света.
Тишину нарушило только шипение кошки, а затем заиграло радио:
Ночь за окном, мы танцуем с тобой.
Двигайся в такт, под полной луной...
— Романтика! — воскликнула пингвинша. — Любимая тема! Это как проклятие, — засмеялась Света, но Попову почему-то было не смешно.
— Или благословение, — вмешалась бабушка. — Эта музыка — голос вашей совести.
В салоне воцарилась тишина — такая, что было слышно, как Артём шепчет стихи.
— «Я помню чудное мгновенье..., — начал он, — ты явилась как мираж... Но если ты исчезнешь, я найду тебя. Где бы ты ни скрывалась. Я вырву тебя из теней. Я вспомню каждый твой вздох...».
— Артём! — воскликнула Света. — Это романтическое признание или угроза от серийного убийцы?
— Поэзия, — вздохнул филолог. — Это поэзия, она должна будить.
— Она будит ужас, — заметил Миша.
В водительской кабине закопошился Геннадий:
— Ладно, попробуем найти бензин! — проговорил он, вышел в салон с канистрой и остановился перед выходом: — Вы тут без меня... Ну... это... Ну, вы поняли, — сказал он невнятно.
Геннадий и ушёл в лес с канистрой в руке, фонариком и с пачкой печенья. Пассажиры замолчали, провожая его как в последний бой.
Миша достал новую салфетку и начал писать другой план:
— Нужно разжечь костёр, найти воду и организовать дежурства.
— У тебя есть спички? — поинтересовалась Света.
— Есть. В аварийном наборе.
— А термос? — не отставала она.
— С чаем.
— Отлично, у меня есть шоколадка! — одобрила пингвинша.
— Зачем? — не понял логист.
— Для ритуала примирения.
— С кем? — он посмотрел на неё с недоумением.
— С тобой.
— Мы что, ссорились? — Попов чувствовал, что в его голове начинается какой-то беспорядок. Не то, чтобы он сходил с ума, но его сознание с трудом воспринимало странную логику попутчицы.
— Нет, но скоро можем поссориться.
Попов счёл за благо промолчать. Вдруг радио ожило, и зазвучала песня «Всё будет хорошо».
— Ну вот, — расстроился Миша. — теперь ещё и это!
— Вставай, — подтолкнула его Света, — потанцуем!
— Здесь? — не понял Попов.
— А где ещё?
— Но я не танцую! — отодвинулся в сторону прохода логист.
— Пингвины тоже не танцуют, но я-то танцую! — выдвинула аргумент аниматорша.
Она встала и сделала музыку громче.
— Бабушка, помогите! — возопил Попов.
— С удовольствием, — отозвалась Анна Петровна.
Бабуля достала термос:
— Чай от любви!
— Это что, брусника с коньяком? — понюхал содержимое Миша.
— Ага! — обрадовалась бабка.
— Мне нельзя, — отказался Попов.
— А ты не рулём, — напомнила Анна Петровна, — так что давай, сынок!
Попов поморщился.
— Ну! — подбодрила его бабуля. — Пей!
Миша выпил.
— Фу! — отвернулся он.
— Это любовь! — сказала бабушка и улыбнулась.
Артём встал:
— «Я вас любил, любовь ещё, быть может...».
— Артём! — остановила поэта аниматорша.
— Я просто читаю! — обиделся студент и сел, отвернувшись к окну.
Света взяла Мишу за руку:
— Так пойдём танцевать?
— Я не умею, — повторил он.
— А я — пингвин, — повторила аниматорша. — Мы не умеем, но делаем.
И они начали танцевать.
— «Я вас любил, — шептал Артём. — Безмолвно, тщетно... как будто ты прячешь труп в подвале...».
— Заткнись! — закричала на него Света.
Радио вдруг сменило голос:
— Внимание! Это не радиостанция, это свыше. Вы оба должны поцеловаться. Сейчас.
— Что за..., — начал Миша, но вовремя остановился.
— Это я, — признался Артём, доставая телефон. — Я подключился к радио.
— Ты псих! — воскликнула Света.
— Я поэт! — снова обиделся студент и вновь отвернулся к окну.
Света посмотрела на Попова:
— Почему ты плохо относишься к пингвинам? — игриво спросила она.
Попов замялся.
— Отвечай же! — подёргала его за рукав заинтригованная Света.
— Я их боюсь, — признался логист.
— Почему? — удивилась аниматорша.
— Они смотрят так, будто знают, что ты одинок, — ответил Миша.
— А ты одинок?
— Да. Но я не хочу, чтобы кто-то об этом знал.
— А я? — тихо спросила она.
— И ты тоже.
— Тогда чего мы ждём? - улыбнулась пингвинша.
(продолжение следует)
— Что значит — не кормите лес? — не понял Миша.
— А вы хотите его кормить? — посмотрел на него водитель.
— Нет! — тут же дал задний ход логист.
— Вот и не надо, - одобрил его выбор водила. — Он обижается.
Попов вздохнул и вернулся на своё место.
— Ну вот, — сказал он. — Я так и знал.
— Что? — спросила Света.
— Что вселенная ненавидит пунктуальных людей.
— А ты был пунктуален?
— Я опоздал на 17 минут. Это катастрофа.
— Ага. Для кого-то, — согласилась аниматорша.
— Для меня — точно, — с досадой покачал головой Миша.
— А для меня — норма, — ответила Света.
Тишину нарушило только шипение кошки, а затем заиграло радио:
Ночь за окном, мы танцуем с тобой.
Двигайся в такт, под полной луной...
— Романтика! — воскликнула пингвинша. — Любимая тема! Это как проклятие, — засмеялась Света, но Попову почему-то было не смешно.
— Или благословение, — вмешалась бабушка. — Эта музыка — голос вашей совести.
В салоне воцарилась тишина — такая, что было слышно, как Артём шепчет стихи.
— «Я помню чудное мгновенье..., — начал он, — ты явилась как мираж... Но если ты исчезнешь, я найду тебя. Где бы ты ни скрывалась. Я вырву тебя из теней. Я вспомню каждый твой вздох...».
— Артём! — воскликнула Света. — Это романтическое признание или угроза от серийного убийцы?
— Поэзия, — вздохнул филолог. — Это поэзия, она должна будить.
— Она будит ужас, — заметил Миша.
В водительской кабине закопошился Геннадий:
— Ладно, попробуем найти бензин! — проговорил он, вышел в салон с канистрой и остановился перед выходом: — Вы тут без меня... Ну... это... Ну, вы поняли, — сказал он невнятно.
Геннадий и ушёл в лес с канистрой в руке, фонариком и с пачкой печенья. Пассажиры замолчали, провожая его как в последний бой.
Миша достал новую салфетку и начал писать другой план:
— Нужно разжечь костёр, найти воду и организовать дежурства.
— У тебя есть спички? — поинтересовалась Света.
— Есть. В аварийном наборе.
— А термос? — не отставала она.
— С чаем.
— Отлично, у меня есть шоколадка! — одобрила пингвинша.
— Зачем? — не понял логист.
— Для ритуала примирения.
— С кем? — он посмотрел на неё с недоумением.
— С тобой.
— Мы что, ссорились? — Попов чувствовал, что в его голове начинается какой-то беспорядок. Не то, чтобы он сходил с ума, но его сознание с трудом воспринимало странную логику попутчицы.
— Нет, но скоро можем поссориться.
Попов счёл за благо промолчать. Вдруг радио ожило, и зазвучала песня «Всё будет хорошо».
— Ну вот, — расстроился Миша. — теперь ещё и это!
— Вставай, — подтолкнула его Света, — потанцуем!
— Здесь? — не понял Попов.
— А где ещё?
— Но я не танцую! — отодвинулся в сторону прохода логист.
— Пингвины тоже не танцуют, но я-то танцую! — выдвинула аргумент аниматорша.
Она встала и сделала музыку громче.
— Бабушка, помогите! — возопил Попов.
— С удовольствием, — отозвалась Анна Петровна.
Бабуля достала термос:
— Чай от любви!
— Это что, брусника с коньяком? — понюхал содержимое Миша.
— Ага! — обрадовалась бабка.
— Мне нельзя, — отказался Попов.
— А ты не рулём, — напомнила Анна Петровна, — так что давай, сынок!
Попов поморщился.
— Ну! — подбодрила его бабуля. — Пей!
Миша выпил.
— Фу! — отвернулся он.
— Это любовь! — сказала бабушка и улыбнулась.
Артём встал:
— «Я вас любил, любовь ещё, быть может...».
— Артём! — остановила поэта аниматорша.
— Я просто читаю! — обиделся студент и сел, отвернувшись к окну.
Света взяла Мишу за руку:
— Так пойдём танцевать?
— Я не умею, — повторил он.
— А я — пингвин, — повторила аниматорша. — Мы не умеем, но делаем.
И они начали танцевать.
— «Я вас любил, — шептал Артём. — Безмолвно, тщетно... как будто ты прячешь труп в подвале...».
— Заткнись! — закричала на него Света.
Радио вдруг сменило голос:
— Внимание! Это не радиостанция, это свыше. Вы оба должны поцеловаться. Сейчас.
— Что за..., — начал Миша, но вовремя остановился.
— Это я, — признался Артём, доставая телефон. — Я подключился к радио.
— Ты псих! — воскликнула Света.
— Я поэт! — снова обиделся студент и вновь отвернулся к окну.
Света посмотрела на Попова:
— Почему ты плохо относишься к пингвинам? — игриво спросила она.
Попов замялся.
— Отвечай же! — подёргала его за рукав заинтригованная Света.
— Я их боюсь, — признался логист.
— Почему? — удивилась аниматорша.
— Они смотрят так, будто знают, что ты одинок, — ответил Миша.
— А ты одинок?
— Да. Но я не хочу, чтобы кто-то об этом знал.
— А я? — тихо спросила она.
— И ты тоже.
— Тогда чего мы ждём? - улыбнулась пингвинша.
(продолжение следует)
