- Свет, я конечно всё понимаю. О таком можно только мечтать. Но это как-то неудобно. Зачем я им в гримёрке?
- Неудобно спать на потолке, всё время падает одеяло, - равнодушно парировала Светка. - Нет, ну блядь, Херман, ты хочешь, что бы я обоссалась прямо в коридоре, - заорала она.
Олли появился как по мановению волшебной палочки, словно только и ждал этого требовательного вопля. Одарил девушек добродушной улыбкой и кинул Светке ключи.
- Располагайтесь. Ещё никого нет. Я сейчас.
- Уже чекается кто-то - уже вдогонку проорала Светка. - На сцене посмотри!
Вопреки предположениям Маши, гримёрка выглядела ни чуть не лучше коридора, если не сказать, хуже. Совсем небольшая комната, тёмная, с низким потолком, пара кожаных диванов и стены выложенные крупной чёрно-белой плиткой. Точно так же, как и в коридоре, они были тотально исписаны маркером, ручкой, губной помадой. Вся эта наскальная живопись плавно перебирались на потолок, на двери и, кое-где, даже захватывала пол.
Светка наконец-то посетила туалет, и с грохотом плюхнулась на диван.
- Ой, как хорошо! Ну, что стоишь? Садись и любуйся на обитель рока.
- Не, Свет, мне неудобно.
- Слушай, если тебя смущает, что парни будут переодеваться, а они обязательно будут, то не волнуйся. У всех всё есть. Я сама видела.
И Сенья, чрезвычайно довольная собой, заржала в полный голос.
- Знаешь, ты для меня сделала невероятное. Я ведь об этом только мечтать могла. А тут, вот так, сразу, в знаменитую Тавастию, с чёрного хода, да ещё в гримёрные. Знаешь, я так не могу. Когда все соберутся, я в коридор пойду.
- Иди-иди, - ехидно подначила Светка. - Вернешься в Питер, даже рассказать будет нечего.
- А откуда мы будем смотреть концерт? - Маша попыталась перевести разговор на более нейтральную тему.
- С бекстейджа. Ну, а если очень присрётся, можешь в зал спуститься. Только не советую. Давка, духота, и нихуя не видно.
В гримерной хлопнула дверь. Вернулся Олли. Уже с вязкой пива. Он скинул куртку, и с таким же грохотом, как и Светка, запрыгнул на диван.
Парочка обнялась и несколько минут смачно целовалась, не обращая на Машу никакого внимания.
Эти несколько минут она чувствовала себя хуже некуда. Не дай Бог, если сейчас придёт кто-то ещё. Как ей объяснять, кто она такая, и своё присутствие в гримёрной. Наконец Олли отлепился от Светки и повернулся в сторону Маши.
- Это моя подруга, - хорошо, что у бесстыжей Сеньи хватило ума ее представить. - Она приехала поступать в эту вашу академию Сибелиуса.
- Мария.
Помня рекомендацию Светки по поводу имени, Маша робко сунула лапку в Оллину ладонь.
- Очень приятно, - Олли было не фига не приятно. Это Маша почувствовала по ровному, но совершенно равнодушному тону, - по какому классу?
- Вокал.
- Вот как? Есть успехи?
- Да. Есть, - сдержанно ответила Маша.
- Ты уже где-нибудь училась?
- В музыкальной школе. Потом два курса Петербургской консерватории.
- О, ваша консерватория это супер!
В вежливости Херману было не отказать. Маша чуть-чуть расслабилась и посмотрела на знаменитого глэм рокера уже более спокойно. Олли и вправду был очень красив. Точёные черты лица, чистая кожа, серые с поволокой глаза. Маша знала, что лицо Олли подвергалось пластике, но невольно отметила, что без родных природных данных никакая бы операция не помогла. И держался он приветливо, с достоинством, отлично оценивая степень своего таланта и красоты. Пусть от первого знакомства веяло холодком, Маша вновь отметила смешное озорство Оллиной улыбки, когда вокруг глаз собирались очаровательные морщинки и говорили о том, что улыбается этот человек часто. В нём вообще было что-то противоречивое, где яркий сценический лоск скрывал добродушную деревенскую простоту.
- О, Алекси, - Олли мгновенно забыл про Машу и поднялся навстречу другу.
Сперва в гримёрную вплыла гитара, затем тонкая фигура солиста "Чилдрен оф Бодом". Парни приобнялись. Заговорили о чём то своём.
Маша вновь напряглась. Накал впечатлений нарастал. И если Олли Херман был чем то вроде красивой игрушки, кукольного Кена от глэм рока, то Алекси больше ассоциировался с коллегой. Человек-нерв, человек-гитара, человек, которому вечно плохо, и который жив только ради музыки.
- Что-то гений гитары и бутылки сегодня не в духе, - негромко заметила Светка. - Морда кислая, как-будто лимонов обожрался. Интересно, что случилось?
Маша послушно посмотрела на Алекси. В свои тридцать восемь он до сих пор выглядел мальчишкой. Тонкий, если не сказать тощий, уже с признаками усталости на лице, и неожиданно солнечной улыбкой. Почти такой же парадокс, как и Олли. Музыкант, не написавший ни одной лирической песни, поющий исключительно о смерти и депрессии, улыбался так нежно и застенчиво, что невозможно было не улыбаться в ответ.
Впрочем, в данный момент, Светка оказалась права. Выражение лица у Аллу было вымученное, почти страдальческое, и навешенная улыбка лишь подчёркивала степень страданий. По Маше он скользнул ничуть не заинтересованно, кивнул Светке и повернулся к Олли.
- Либо выпить хочет, либо Лайховоз сломался, - заключила Сенья. - Видать нелегко в завязке.
- Почему ты так говоришь? - Маша вступилась за своего кумира. - Не до такой же степени он алкоголик. Может и вправду что-то случилось.
- До такой, до такой, - хихикнула Светка. - А то я не знаю в какие он сопли напивался. Такое вытворял. И не надо лохматить бабушку, что Лайхо гений. Просто алконавт, - заключила безжалостная Сенья. - Вот правильно, нет хуя без бобра, ой, ну типа, худа без добра. Наебнулся с полки в турбасе, всё себе переломал.
Маша округлила глаза. Она следила за творчеством Алекси уже несколько лет. Восхищалась его талантом, техникой игры, особенностью истеричного вокала, но этот бытовой факт почему-то ускользнул от её внимания.
- Ещё бы, - Светка только обрадовалась возможности посплетничать. - Полетел, как ёб твою мать. Хорошо его Хенкка поймал, иначе бы башку свернул. Пьяный был в три пизды. Сломал себе плечо, лопатку и три ребра. Потом больше месяца по туру шароёбился. Отказался лечиться, пока прямо на концерте сознание не потерял. Результат - шесть недель реабилитации и полная завязка. Сидел дома в гипсе, и ныл. Его даже мыть приходилось. Волосня то длинная, не дай Бог, вши, - Светка наклонилась к Маше и зашептала в самое ухо. При этом её руки сделали несколько выразительных движений, какими рыбаки рассказывают о размерах пойманной рыбы.
Когда смущённая Маша подняла голову, Алекси уже успел скинуть куртку и, сидя в углу дивана, терзал гитару.
- Ну вот сейчас Арчи с Юсси придут, и пойдём в гримёрку к Реклесам, - заключила Светка. - Сегодня сдвоенный сет. Или ты хочешь с этими остаться?
- Я ни с кем не хочу. Что я буду делать, если никого не знаю? - запротестовала Маша, хотя уже отлично осознавала, что больше всего хочет остаться и хотя бы просто поглазеть на любимых музыкантов.
- Тогда сиди и не пизди.
- Слушай, вот ты так хорошо всех знаешь, как бы ты охарактеризовала ребят парой слов? - Маша всё ещё пыталась увести беседу в тонкие интеллигентные рамки.
- Я, блять, на психоаналитика похожа? - рассмеялась Сенья. - Ну, Олли, - она на секунду задумалась.- Провинциальный попугай. Алекси - гений гитары и бутылки. Юсси - шило в жопе, а Арчи - пакостный пупсик.
- Почему пакостный? - удивилась Маша.
- Скоро сама узнаешь, - Светка отмахнулась. - А вот и шило пришло, - и она первой скользнула в раскрытые объятия драммера. - Юсенька, как давно я тебя не видела.
По всей видимости, самый старший из музыкантов был привычен абсолютно ко всему, и поздоровался с Машей первым, всунув сильную и жесткую ладонь.
Маша знала, что Юсси Вуори из 69Глаз уже сорок шесть, и он чуть младше её отца. Некогда самый смазливый барабанщик Финляндии красоту подрастерял, на лице отчётливо обозначились морщинки, но его светло-голубые глаза светились прямо-таки безумным жизнелюбием. Не смотря на крепкую мужскую стать, а тело у Юсси было великолепное, он выглядел юным, и за десять минут, что был в гримёрной, оказался в десяти местах сразу.
Всезнающая Светка тут же просветила Машу на счёт того, что Юсси владелец бара Рифф, имеет взрослую дочь и большой специалист по дамскому полу. Последнее Сенья так же запросто обозначила руками и выразительной мимикой.
При появлении Вуори в гримёрке сразу стало тесно. Он успел что-то рассказать Олли, приобнять и утешить Алекси, привести из соседней комнаты участников Рекслес Лав, сделать комплимент Светке и неожиданно разулыбаться Маше.
Постепенно шумная, какая-то таборно-вокзальная обстановка, стала казаться праздничной. Здесь было шумно, весело и, на редкость, запросто.
В гримёрке уже появились одногруппники одногруппников, друзья друзей и даже друзья друзей друзей. То и дело щёлкали открываемые банки, раздавался обмен новостями и безобидные подначки. Кто-то из парней выклянчил у девушек подводку для глаз, и на стене появилась новая надпись. Смеялись. Дурачились. Поили друг друга пивом. Пока Маша тихонько рассматривала всё прибывающих людей, неожиданно развыступался Вуори.
- Надоели люди, которые усиленно выставляют напоказ свои плюсы, мол, смотрите, какой я охрененный, - подбоченясь пародировал Юсси - Будьте скромнее. И подпись: Арчи, 25 сантиметров.
В это же мгновение рядом с Машей плюхнулся новый персонаж. Очередная алогичная нестыковка. Из под белокурых кудрей сверкнули синие глаза.
- Арчи, - представилась совершенно детская мордашка, с какой-то щенячьей округлостью щёк и пухлыми обиженными губами.
- Мария.
- Очень приятно, - Арчи потряс Машину ладошку и улыбнулся.
3 глава.
- Ты вместе с Сеньей? - поинтересовался Арчи.
Маше пришлось повторить свой рассказ про поступление в академию.
- А у меня вокального образования нет, - поделился Арчи. - Только по классу гитары. Я в основном самоучка. Кстати, меня на самом деле зовут Артту, но лучше Арчи.
- Здорово, - вежливо похвалила Маша. - Мне нравится как ты поёшь.
Скорее всего у парня было неполное смыкание голосовых связок. В голосе Арчи отчётливо прослушивался "песок", что, впрочем, придавало звучанию его песен особую жёсткую окраску.
- Ну, сегодня у меня попеть не получится, - и Арчи легко рассмеялся, обнаружив великолепные белые зубы. - Пиво будешь?
- Я пиво не очень.
Парень пожал плечами и водрузил руку позади Маши, на спинку дивана.
- Ты по классическому вокалу? - поинтересовался он.
Не более чем дань политесу. В голосе Арчи было ещё меньше интереса, чем в вопросах Олли.
Маша кивнула.
- А сколько времени занимаешься?
- Почти с трёх лет.
- Так рано, - на этот раз парень удивился искренне.
- У меня в семье все музыканты. Сначала дома с бабушкой, потом музыкальная школа при Консерватории, затем в саму Консерваторию поступила.
- У меня тоже музыкальная школа. По классу гитары, - Арчи переменил позу,но руку не убрал, - А возможности у тебя какие?
- Пять октав, - просто ответила девушка.
Когда Маша назвала свой диапазон, в глазах Арчи мелькнуло сперва недоумение, потом насмешка. Впрочем, Машу это не обидело. Мало кто верил в её способности, пока она не начинала петь. Скорее всего, Арчи принял её за такую же группи, как и Светка, которая решила покрасоваться, приукрасив свои способности, но промахнулась с деталями. Если бы Маша вдруг брякнула про семь октав, реакция была бы точно такой же. Однако, обижаться на Арчи было трудно. Среди всех парней он был самым красивым, ближе всего подходил Маше по возрасту, и напоминал белокурого ангела с Рождественской пасторальной открытки.
- Ты на нашем последнем концерте была?
- Нет. Я только что приехала, даже Хельсинки ещё толком не видела.
- Ещё посмотришь. А концерт в Тампере видела?
- Немного. В интернете.
- У нас скоро фестиваль в Турку. Приезжай. Я тебя проведу.
- Спасибо, но я не уверена, что смогу.
- А ты постарайся, - и Арчи скроил такую жалобную физиономию, что Маша всерьёз задумалась о том, что её отказ будет воспринят, как обида.
- Прикинь, что у нас на последнем концерте было, - Артту откупорил новую банку пива и придвинулся к Маше вплотную. Косуху он так и не снял и от него тянуло теплом, разогретой кожей, хорошими дорогими сигаретами и одеколоном. Вроде бы сладким и в тоже время неожиданно резким, даже вызывающим, истино мужским ароматом.
- Прикинь, сидим в гримёрке после концерта, Тапани (это наш ударник) и говорит "Как жаль, что мы наш последний сингл не сыграли", а я ему "Как это не сыграли, я же его последним пел". Все замолкают и тут Йоонас выдает "А я его вообще-то первым играл".
Маша посмотрела на Арчи и невольно расхохоталась.
Как ни странно, даже в отсутствии тем для беседы, с ним было легко. Стеснительная Маша была благодарна за то, что Артту взял нить разговора в свои руки, и начал развлекать рассказами про свой последний альбом, про запись, про концерт в Тампере. Он охотно сыпал разнообразными байками из богатого арсенала рок-музыканта и избавил Машу от необходимости поддерживать столь сложную для неё беседу.
А ещё она заметила, что парень не сводит с неё глаз, и даже когда он брал новую банку пива или что-то спрашивал у друзей, Арчи всё-равно машинально поворачивался к ней.
Маша, которая не привыкла к такому активному вниманию, откровенно покраснела, почувствовав приятное смущение.
- Парни, - в дверях гримёрной появился организатор концерта. - "Реклесс лав", на сцену.
Олли сорвался со своего места, захлопал в ладоши, призывая одногруппников к работе.
- Будешь выступление смотреть? - Арчи поднялся с дивана.
- Да. Конечно.
- Пойдём, я покажу откуда лучше видно.
В гримёрной все засуетились, а Маша невольно заулыбалась, оценив масштаб паники. "Реклесс лав" забегали, как потревоженные тараканы. У Олли вдруг оборвалась цепочка с подвеской, барабанщик Хессу потерял барабанные палочки, которые оказались под задницей Юсси, а гитаристу Пепе умудрились наступить на волосы.
Когда шипя и переругиваясь, группа удалилась на сцену, Света с Машей последовали за ними, чтобы смотреть выступление из-за кулис.
- Иди сюда, - Артту взял над Машей шефство и подвёл к огромному кофру с аппаратурой, - давай подсажу. Ты сама не заберёшься.
Он помог Маше забраться наверх и тут же ловко запрыгнул следом.
- Мы следующие выступаем. Я с тобой посмотрю, - он обнял её за талию и положил подбородок на плечо, - ну, как? Хорошо видно?
- Да. Просто отлично.
- Смотри не свались, - и Артту бережно придержал Машу поперёк живота. Поза была такая доверительная и тёплая, что Маша непроизвольно поплыла, почувствовав, как бешено бухнуло сердце.А Арчи только подтвердил сладкое ощущение, сжав её руку в своей крупной ладони с сильными пальцами.
Сет "Реклесс лав" длился около пятидесяти минут, и Маша начала заводиться буквально в самом начале. Ей приходилось бывать на рок-концертах, но вот чтобы так близко, буквально в пяти шагах, когда видно каждое движение горла, осязается каждая капелька пота, или слышна даже самая незначительная лажа, было впервые.
Она много раз слышала о действии рок-музыки на слушателей, которое напоминает наркотическое. Когда всё тело наполняется небывалой силой. Необъяснимым чувством эйфории. Некое гипнотическое воздействие, когда превращаешься со зрителями в одну могучую переливающуюся массу. Неудивительно, что девчонки через одну влюбляются в рок-музыкантов.
- Неудобно спать на потолке, всё время падает одеяло, - равнодушно парировала Светка. - Нет, ну блядь, Херман, ты хочешь, что бы я обоссалась прямо в коридоре, - заорала она.
Олли появился как по мановению волшебной палочки, словно только и ждал этого требовательного вопля. Одарил девушек добродушной улыбкой и кинул Светке ключи.
- Располагайтесь. Ещё никого нет. Я сейчас.
- Уже чекается кто-то - уже вдогонку проорала Светка. - На сцене посмотри!
Вопреки предположениям Маши, гримёрка выглядела ни чуть не лучше коридора, если не сказать, хуже. Совсем небольшая комната, тёмная, с низким потолком, пара кожаных диванов и стены выложенные крупной чёрно-белой плиткой. Точно так же, как и в коридоре, они были тотально исписаны маркером, ручкой, губной помадой. Вся эта наскальная живопись плавно перебирались на потолок, на двери и, кое-где, даже захватывала пол.
Светка наконец-то посетила туалет, и с грохотом плюхнулась на диван.
- Ой, как хорошо! Ну, что стоишь? Садись и любуйся на обитель рока.
- Не, Свет, мне неудобно.
- Слушай, если тебя смущает, что парни будут переодеваться, а они обязательно будут, то не волнуйся. У всех всё есть. Я сама видела.
И Сенья, чрезвычайно довольная собой, заржала в полный голос.
- Знаешь, ты для меня сделала невероятное. Я ведь об этом только мечтать могла. А тут, вот так, сразу, в знаменитую Тавастию, с чёрного хода, да ещё в гримёрные. Знаешь, я так не могу. Когда все соберутся, я в коридор пойду.
- Иди-иди, - ехидно подначила Светка. - Вернешься в Питер, даже рассказать будет нечего.
- А откуда мы будем смотреть концерт? - Маша попыталась перевести разговор на более нейтральную тему.
- С бекстейджа. Ну, а если очень присрётся, можешь в зал спуститься. Только не советую. Давка, духота, и нихуя не видно.
В гримерной хлопнула дверь. Вернулся Олли. Уже с вязкой пива. Он скинул куртку, и с таким же грохотом, как и Светка, запрыгнул на диван.
Парочка обнялась и несколько минут смачно целовалась, не обращая на Машу никакого внимания.
Эти несколько минут она чувствовала себя хуже некуда. Не дай Бог, если сейчас придёт кто-то ещё. Как ей объяснять, кто она такая, и своё присутствие в гримёрной. Наконец Олли отлепился от Светки и повернулся в сторону Маши.
- Это моя подруга, - хорошо, что у бесстыжей Сеньи хватило ума ее представить. - Она приехала поступать в эту вашу академию Сибелиуса.
- Мария.
Помня рекомендацию Светки по поводу имени, Маша робко сунула лапку в Оллину ладонь.
- Очень приятно, - Олли было не фига не приятно. Это Маша почувствовала по ровному, но совершенно равнодушному тону, - по какому классу?
- Вокал.
- Вот как? Есть успехи?
- Да. Есть, - сдержанно ответила Маша.
- Ты уже где-нибудь училась?
- В музыкальной школе. Потом два курса Петербургской консерватории.
- О, ваша консерватория это супер!
В вежливости Херману было не отказать. Маша чуть-чуть расслабилась и посмотрела на знаменитого глэм рокера уже более спокойно. Олли и вправду был очень красив. Точёные черты лица, чистая кожа, серые с поволокой глаза. Маша знала, что лицо Олли подвергалось пластике, но невольно отметила, что без родных природных данных никакая бы операция не помогла. И держался он приветливо, с достоинством, отлично оценивая степень своего таланта и красоты. Пусть от первого знакомства веяло холодком, Маша вновь отметила смешное озорство Оллиной улыбки, когда вокруг глаз собирались очаровательные морщинки и говорили о том, что улыбается этот человек часто. В нём вообще было что-то противоречивое, где яркий сценический лоск скрывал добродушную деревенскую простоту.
- О, Алекси, - Олли мгновенно забыл про Машу и поднялся навстречу другу.
Сперва в гримёрную вплыла гитара, затем тонкая фигура солиста "Чилдрен оф Бодом". Парни приобнялись. Заговорили о чём то своём.
Маша вновь напряглась. Накал впечатлений нарастал. И если Олли Херман был чем то вроде красивой игрушки, кукольного Кена от глэм рока, то Алекси больше ассоциировался с коллегой. Человек-нерв, человек-гитара, человек, которому вечно плохо, и который жив только ради музыки.
- Что-то гений гитары и бутылки сегодня не в духе, - негромко заметила Светка. - Морда кислая, как-будто лимонов обожрался. Интересно, что случилось?
Маша послушно посмотрела на Алекси. В свои тридцать восемь он до сих пор выглядел мальчишкой. Тонкий, если не сказать тощий, уже с признаками усталости на лице, и неожиданно солнечной улыбкой. Почти такой же парадокс, как и Олли. Музыкант, не написавший ни одной лирической песни, поющий исключительно о смерти и депрессии, улыбался так нежно и застенчиво, что невозможно было не улыбаться в ответ.
Впрочем, в данный момент, Светка оказалась права. Выражение лица у Аллу было вымученное, почти страдальческое, и навешенная улыбка лишь подчёркивала степень страданий. По Маше он скользнул ничуть не заинтересованно, кивнул Светке и повернулся к Олли.
- Либо выпить хочет, либо Лайховоз сломался, - заключила Сенья. - Видать нелегко в завязке.
- Почему ты так говоришь? - Маша вступилась за своего кумира. - Не до такой же степени он алкоголик. Может и вправду что-то случилось.
- До такой, до такой, - хихикнула Светка. - А то я не знаю в какие он сопли напивался. Такое вытворял. И не надо лохматить бабушку, что Лайхо гений. Просто алконавт, - заключила безжалостная Сенья. - Вот правильно, нет хуя без бобра, ой, ну типа, худа без добра. Наебнулся с полки в турбасе, всё себе переломал.
Маша округлила глаза. Она следила за творчеством Алекси уже несколько лет. Восхищалась его талантом, техникой игры, особенностью истеричного вокала, но этот бытовой факт почему-то ускользнул от её внимания.
- Ещё бы, - Светка только обрадовалась возможности посплетничать. - Полетел, как ёб твою мать. Хорошо его Хенкка поймал, иначе бы башку свернул. Пьяный был в три пизды. Сломал себе плечо, лопатку и три ребра. Потом больше месяца по туру шароёбился. Отказался лечиться, пока прямо на концерте сознание не потерял. Результат - шесть недель реабилитации и полная завязка. Сидел дома в гипсе, и ныл. Его даже мыть приходилось. Волосня то длинная, не дай Бог, вши, - Светка наклонилась к Маше и зашептала в самое ухо. При этом её руки сделали несколько выразительных движений, какими рыбаки рассказывают о размерах пойманной рыбы.
Когда смущённая Маша подняла голову, Алекси уже успел скинуть куртку и, сидя в углу дивана, терзал гитару.
- Ну вот сейчас Арчи с Юсси придут, и пойдём в гримёрку к Реклесам, - заключила Светка. - Сегодня сдвоенный сет. Или ты хочешь с этими остаться?
- Я ни с кем не хочу. Что я буду делать, если никого не знаю? - запротестовала Маша, хотя уже отлично осознавала, что больше всего хочет остаться и хотя бы просто поглазеть на любимых музыкантов.
- Тогда сиди и не пизди.
- Слушай, вот ты так хорошо всех знаешь, как бы ты охарактеризовала ребят парой слов? - Маша всё ещё пыталась увести беседу в тонкие интеллигентные рамки.
- Я, блять, на психоаналитика похожа? - рассмеялась Сенья. - Ну, Олли, - она на секунду задумалась.- Провинциальный попугай. Алекси - гений гитары и бутылки. Юсси - шило в жопе, а Арчи - пакостный пупсик.
- Почему пакостный? - удивилась Маша.
- Скоро сама узнаешь, - Светка отмахнулась. - А вот и шило пришло, - и она первой скользнула в раскрытые объятия драммера. - Юсенька, как давно я тебя не видела.
По всей видимости, самый старший из музыкантов был привычен абсолютно ко всему, и поздоровался с Машей первым, всунув сильную и жесткую ладонь.
Маша знала, что Юсси Вуори из 69Глаз уже сорок шесть, и он чуть младше её отца. Некогда самый смазливый барабанщик Финляндии красоту подрастерял, на лице отчётливо обозначились морщинки, но его светло-голубые глаза светились прямо-таки безумным жизнелюбием. Не смотря на крепкую мужскую стать, а тело у Юсси было великолепное, он выглядел юным, и за десять минут, что был в гримёрной, оказался в десяти местах сразу.
Всезнающая Светка тут же просветила Машу на счёт того, что Юсси владелец бара Рифф, имеет взрослую дочь и большой специалист по дамскому полу. Последнее Сенья так же запросто обозначила руками и выразительной мимикой.
При появлении Вуори в гримёрке сразу стало тесно. Он успел что-то рассказать Олли, приобнять и утешить Алекси, привести из соседней комнаты участников Рекслес Лав, сделать комплимент Светке и неожиданно разулыбаться Маше.
Постепенно шумная, какая-то таборно-вокзальная обстановка, стала казаться праздничной. Здесь было шумно, весело и, на редкость, запросто.
В гримёрке уже появились одногруппники одногруппников, друзья друзей и даже друзья друзей друзей. То и дело щёлкали открываемые банки, раздавался обмен новостями и безобидные подначки. Кто-то из парней выклянчил у девушек подводку для глаз, и на стене появилась новая надпись. Смеялись. Дурачились. Поили друг друга пивом. Пока Маша тихонько рассматривала всё прибывающих людей, неожиданно развыступался Вуори.
- Надоели люди, которые усиленно выставляют напоказ свои плюсы, мол, смотрите, какой я охрененный, - подбоченясь пародировал Юсси - Будьте скромнее. И подпись: Арчи, 25 сантиметров.
В это же мгновение рядом с Машей плюхнулся новый персонаж. Очередная алогичная нестыковка. Из под белокурых кудрей сверкнули синие глаза.
- Арчи, - представилась совершенно детская мордашка, с какой-то щенячьей округлостью щёк и пухлыми обиженными губами.
- Мария.
- Очень приятно, - Арчи потряс Машину ладошку и улыбнулся.
Прода от 18.01.2020, 18:56
3 глава.
- Ты вместе с Сеньей? - поинтересовался Арчи.
Маше пришлось повторить свой рассказ про поступление в академию.
- А у меня вокального образования нет, - поделился Арчи. - Только по классу гитары. Я в основном самоучка. Кстати, меня на самом деле зовут Артту, но лучше Арчи.
- Здорово, - вежливо похвалила Маша. - Мне нравится как ты поёшь.
Скорее всего у парня было неполное смыкание голосовых связок. В голосе Арчи отчётливо прослушивался "песок", что, впрочем, придавало звучанию его песен особую жёсткую окраску.
- Ну, сегодня у меня попеть не получится, - и Арчи легко рассмеялся, обнаружив великолепные белые зубы. - Пиво будешь?
- Я пиво не очень.
Парень пожал плечами и водрузил руку позади Маши, на спинку дивана.
- Ты по классическому вокалу? - поинтересовался он.
Не более чем дань политесу. В голосе Арчи было ещё меньше интереса, чем в вопросах Олли.
Маша кивнула.
- А сколько времени занимаешься?
- Почти с трёх лет.
- Так рано, - на этот раз парень удивился искренне.
- У меня в семье все музыканты. Сначала дома с бабушкой, потом музыкальная школа при Консерватории, затем в саму Консерваторию поступила.
- У меня тоже музыкальная школа. По классу гитары, - Арчи переменил позу,но руку не убрал, - А возможности у тебя какие?
- Пять октав, - просто ответила девушка.
Когда Маша назвала свой диапазон, в глазах Арчи мелькнуло сперва недоумение, потом насмешка. Впрочем, Машу это не обидело. Мало кто верил в её способности, пока она не начинала петь. Скорее всего, Арчи принял её за такую же группи, как и Светка, которая решила покрасоваться, приукрасив свои способности, но промахнулась с деталями. Если бы Маша вдруг брякнула про семь октав, реакция была бы точно такой же. Однако, обижаться на Арчи было трудно. Среди всех парней он был самым красивым, ближе всего подходил Маше по возрасту, и напоминал белокурого ангела с Рождественской пасторальной открытки.
- Ты на нашем последнем концерте была?
- Нет. Я только что приехала, даже Хельсинки ещё толком не видела.
- Ещё посмотришь. А концерт в Тампере видела?
- Немного. В интернете.
- У нас скоро фестиваль в Турку. Приезжай. Я тебя проведу.
- Спасибо, но я не уверена, что смогу.
- А ты постарайся, - и Арчи скроил такую жалобную физиономию, что Маша всерьёз задумалась о том, что её отказ будет воспринят, как обида.
- Прикинь, что у нас на последнем концерте было, - Артту откупорил новую банку пива и придвинулся к Маше вплотную. Косуху он так и не снял и от него тянуло теплом, разогретой кожей, хорошими дорогими сигаретами и одеколоном. Вроде бы сладким и в тоже время неожиданно резким, даже вызывающим, истино мужским ароматом.
- Прикинь, сидим в гримёрке после концерта, Тапани (это наш ударник) и говорит "Как жаль, что мы наш последний сингл не сыграли", а я ему "Как это не сыграли, я же его последним пел". Все замолкают и тут Йоонас выдает "А я его вообще-то первым играл".
Маша посмотрела на Арчи и невольно расхохоталась.
Как ни странно, даже в отсутствии тем для беседы, с ним было легко. Стеснительная Маша была благодарна за то, что Артту взял нить разговора в свои руки, и начал развлекать рассказами про свой последний альбом, про запись, про концерт в Тампере. Он охотно сыпал разнообразными байками из богатого арсенала рок-музыканта и избавил Машу от необходимости поддерживать столь сложную для неё беседу.
А ещё она заметила, что парень не сводит с неё глаз, и даже когда он брал новую банку пива или что-то спрашивал у друзей, Арчи всё-равно машинально поворачивался к ней.
Маша, которая не привыкла к такому активному вниманию, откровенно покраснела, почувствовав приятное смущение.
- Парни, - в дверях гримёрной появился организатор концерта. - "Реклесс лав", на сцену.
Олли сорвался со своего места, захлопал в ладоши, призывая одногруппников к работе.
- Будешь выступление смотреть? - Арчи поднялся с дивана.
- Да. Конечно.
- Пойдём, я покажу откуда лучше видно.
В гримёрной все засуетились, а Маша невольно заулыбалась, оценив масштаб паники. "Реклесс лав" забегали, как потревоженные тараканы. У Олли вдруг оборвалась цепочка с подвеской, барабанщик Хессу потерял барабанные палочки, которые оказались под задницей Юсси, а гитаристу Пепе умудрились наступить на волосы.
Когда шипя и переругиваясь, группа удалилась на сцену, Света с Машей последовали за ними, чтобы смотреть выступление из-за кулис.
- Иди сюда, - Артту взял над Машей шефство и подвёл к огромному кофру с аппаратурой, - давай подсажу. Ты сама не заберёшься.
Он помог Маше забраться наверх и тут же ловко запрыгнул следом.
- Мы следующие выступаем. Я с тобой посмотрю, - он обнял её за талию и положил подбородок на плечо, - ну, как? Хорошо видно?
- Да. Просто отлично.
- Смотри не свались, - и Артту бережно придержал Машу поперёк живота. Поза была такая доверительная и тёплая, что Маша непроизвольно поплыла, почувствовав, как бешено бухнуло сердце.А Арчи только подтвердил сладкое ощущение, сжав её руку в своей крупной ладони с сильными пальцами.
Сет "Реклесс лав" длился около пятидесяти минут, и Маша начала заводиться буквально в самом начале. Ей приходилось бывать на рок-концертах, но вот чтобы так близко, буквально в пяти шагах, когда видно каждое движение горла, осязается каждая капелька пота, или слышна даже самая незначительная лажа, было впервые.
Она много раз слышала о действии рок-музыки на слушателей, которое напоминает наркотическое. Когда всё тело наполняется небывалой силой. Необъяснимым чувством эйфории. Некое гипнотическое воздействие, когда превращаешься со зрителями в одну могучую переливающуюся массу. Неудивительно, что девчонки через одну влюбляются в рок-музыкантов.
